Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ночные гоцы

ModernLib.Net / Исторические приключения / Мастерс Джон / Ночные гоцы - Чтение (стр. 17)
Автор: Мастерс Джон
Жанр: Исторические приключения

 

 


      В голосе комиссара вновь слышались привычные богатые переливы. Это означало, что он не уверен в себе. Он и не мог быть уверен: он нес чушь, и не мог не понимать этого.
      Продолжая есть чапатти, Родни вполголоса сказал Кэролайн между укусами:
      — Все понимает, но делает вид. Мы больше никогда не сможем спать. Мы не сможем доверять ни одной живой душе. Что видел он? Господи Боже!
      Мотыльки снова забили крылышками, унося с собой его рассудок. Он зажал голову ладонями и принялся раскачиваться взад и вперед:
      — Лицо Шамсингха. Таман, Вишну! Тринадцатый стрелковый, ко мне!
      Он расхохотался. Кэролайн оказалась рядом с ним, придерживая его за плечи. Она знала, она понимала; он не сводил с нее глаз. Она смотрела на него оценивающим взглядом, прикидывая, остались ли у него силы, или он весь разлетелся на множество крошечных младенческих кусочков. Он сел и спросил:
      — В чем дело?
      Она собиралась с духом, чтобы сказать ему о чем-то плохом. Он рванулся, чтобы проверить, не умер ли Робин во сне, но грудь мальчика ровно вздымалась и опадала.
      Чтобы унять дрожь, он сложил руки на груди и вытянул ноги. Она нагнулась вперед, и его блуждающему взору открылись тугие груди и гладкие, упругие бедра. Он поглядел на нее в немой муке. Это была кара Господня — отравить его преклонение перед нею этим пронзительным сладострастным желанием. Она была ему как старшая сестра или мать. Она защищала его и наставляла на истинный путь. Робин принадлежал ей, а не ему, потому что и он, и Робин одинаково были детьми и были беспомощны как дети. Она смотрела на него сквозь рызрыв в окутывающем его сознание мраке. На мгновение он прикоснулся к ее трезвому, прохладному и тенистому миру. У нее были тугие острые соски, и он мог бы целовать их, но она смотрела на него как на мальчишку, прикидывая, можно ли доверить ему дурные новости. Он видел ее такой, какой маленькому мальчику внезапно, из ниоткуда, может явиться мать, с непонятным для него грузом тревог. И все, что можно сделать, чтобы ее утешить — это взять за руку. Он благоговейно коснулся ее пальцев.
      Сестра с хрупкой шеей и голубыми прожилками вен, что я могу для тебя сделать? Может, рассказать тебе стишок? Про дом, который построил Джек… А может, тебе станет лучше, если я тебя поцелую? Когда я был маленьким и матушку что-то тревожило, я обычно начинал очень хорошо себя вести — чтобы она успокоилась. Она плакала. Я тогда не понимал, почему.
      Она заговорила, тщательно взвешивая слова:
      — Робину немного полегчало, но… Когда мы входили, на крепостном дворе был Серебряный гуру. Он тут же ушел, но было поздно — я его заметила.
      Он спросил:
      — Значит, он спасся? Я боялся, они обнаружат, что он — англичанин.
      Она снова собралась с силами. В ее голосе прорезалась сталь:
      — Послушай. Я могу понять, почему рани пришлось замириться с деваном, когда ты раскрыл заговор против нее. Но с чего ей прощать Серебряного гуру? Ты знаешь ее лучше, чем я. Разве это на нее похоже? Раз Серебряный гуру здесь, значит, рани с ним и не ссорилась. Так что пушки предназначались вовсе не для того, чтобы свергнуть ее — они были нужны, чтобы устроить мятеж против нас. Полковник Булстрод не говорил, что это невозможно. Он просто сказал, что это смешно, потому что всем княжествам Президентства не выстоять и пяти минут против Бенгальской армии.
      Родни внезапно хихикнул.
      Она продолжала:
      — И теперь я вижу то, чего мы никак не могли увидеть. То, что ты чуть было не увидел в ночь Холи, когда Серебряный гуру тебя обманул. Ты ведь видел их всех. Предполагалось, что они плетут козни друг против друга: рани, деван, гуру, сипайские вожаки. На самом деле это была крайне важная встреча, может быть, даже последняя, на которой они окончательно согласовали все действия. И ты подобрался очень близко. Еще несколько минут, и ты бы застал их вместе, а не по отдельности. И тогда они, скорее всего, тебя бы убили. Капитан Сэвидж… Родни — мы больше не можем позволить себе быть слепыми. Пожалуйста, пожалуйста, постарайся понять. Святый Боже, это не должно повториться! Пожалуйста, не дай этому повториться!
      Он слышал ее настойчивый голос, и изо всех сил пытался сосредоточиться и вникнуть в смысл ее слов. Он пробормотал:
      — Все будет в порядке. Серебряный гуру — англичанин. Он мог оказаться здесь по сотне причин — может он, как и мы, спасает свою жизнь, или прибыл мириться, или читать проповеди. Шумитра не причинит нам зла. Я спас ее жизнь. И потом, это все неправда!
      Ей хотелось ему поверить, и на мгновение жар ее глаз невольно пригас до ровного серого пламени. Робин что-то проговорил во сне. Родни повернулся к нему. Маленькая головка была замотана повязкой, полностью скрывшей светлые волосики.
      Когда Родни снова посмотрел на Кэролайн, ее губы были плотно сжаты, а резкий шепот заставил его сжаться:
      — Некогда отдыхать! Да, все мы истощены ужасом. Мы думаем, что больше нам не выдержать. Да, всех мутит от ужаса и стыда. От мистера Делламэна толку не будет — он попался в ловушку прошлого и не желает ничего видеть! Он думает, что имеет власть над рани, когда на самом деле все наоборот. Мы — пленники. У двери стоит охрана. Только мы с тобой знаем достаточно, чтобы понять правду. А ты ведешь себя, как маленький ребенок! Я не позволю тебе лежать и приходить в себя. Не в этот раз. Это тыубил их всех в Бховани, потому что не сумел разглядеть, кто такая рани на самом деле. Может, тебе и наплевать на Робина, но себя прикончить я не позволю! Вставай! Самодовольный болван, похотливый бездельник! Вставай, сосунок!
      Слова отзывались в ушах пустым дребезжанием: сестра старается заставить его быть мужчиной. Видит, что лесть не помогает, и отчаянно пытается задеть его мальчишескую гордость. Только он уже не мальчик. Он посмотрел на перевязанную голову Робина и понял, что она права. В этот момент он в полной мере осознал, какой ужасный демон таится там, во мраке.
      Он рявкнул:
      — Заткнись! Пошла отсюда! Мне надо подумать!
      Он соскочил с кровати и заметался по комнате. К черту ее! К черту! К черту! Пленники. Глаза у него засверкали: стены толстые, окна в шестидесяти футах над рекой. Новая резня — прямо здесь? Нет, кровь испортит ковры. Может быть, в подземельях, там, где летучие мыши? Рассудок, ему нужен трезвый ясный рассудок. Ему нужно кого-нибудь убить — кого-нибудь — и чем больше, тем лучше.
      Но что, если все это — просто фантазии? Рани можетубить пленников, но побег погубит их наверняка. Они измучены, на пределе сил. Зной сразу прикончит половину, включая Робина. В эту пору на полях и дорогах свирепствуют болезни. Они умрут в джунглях без еды и укрытия.
      Все остальные смотрели на него как-то странно. Он резко остановился и воскликнул:
      — Я собираюсь повидаться с рани.
      — Я с тобой.
      В голосе Кэролайн явно слышалось облегчение. Он потянул железное кольцо, вделанное в ручку двери. Дверь не подалась. Он рванул сильнее, потом стал бить кулаками по дереву и кричать:
      — Эй, вы там! Откройте дверь!
      Послышались неторопливые шаги, потом раздался мужской голос:
      — Чего надо?
      — Немедленно откройте дверь. Это капитан Сэвидж. Я и мисс Лэнгфорд хотим немедленно поговорить с Ее Высочеством.
      Загремели засовы и дверь распахнулась. Снаружи стояли два вооруженных солдата. Хотя он знал обоих, они избегали встречаться с ним глазами. Один сказал:
      — Подождите, сахиб, — и через плечо окликнул кого-то вдали прохода.
      Родни, весь дрожа, опустился на кровать и уткнулся взглядом в пол.
      Мистер Делламэн выступил вперед и важно произнес:
      — Мне не хотелось бы вмешиваться, капитан, но, я полагаю, что, как… эээ… самый старший по званию из всех присутствующих, я имею больше прав сноситься с рани. Что, если я сообщу ей о вашей просьбе во время нашей следующей встречи?
      Родни коротко ответил:
      — Нет.
      Через некоторое время комиссар отошел. Все остальные о чем-то переговаривались, а Кэролайн шепталась с Маккардлем.
      Десять минут спустя появился деван. Резкие черты его темного лица словно были опалены внутренним огнем. Родни подумал, что тот либо пьян, либо накурился гашиша, либо то и другое разом. В падавшем из окна сумеречном свете четко проступили все рябины на лице Девана, а его зрачки съежились в черные точки. Оглядывая комнату, он ласкал языком губы, и несколько долгих секунд не сводил взгляда с полуобнаженного девичьего тела Рэйчел Майерз. Потом хрипло сказал:
      — Пройдемте со мной, будьте добры. Ее Высочество очень занята, но милостиво согласилась даровать вам встречу.
      Родни и Кэролайн молча шли длинными переходами и спускались витыми лестницами. Тяжелый желтый занавес свисал над входом в малый тронный зал.
      Они остановились, и деван почтительно воскликнул:
      — Ваше КоролевскоеВысочество! К вам мисс Лэнгфорд и капитан Родни Сэвидж, Тринадцатый стрелковый полк Бенгальской туземной пехоты, на службе Достопочтенной Ост-Индской Компании!
      Слова буквально источали сарказам, и, выговаривая их, он злобно косился на Родни. Кэролайн откинула занавес, высоко подняла голову и ступила внутрь. Родни собрался с силами и последовал за ней.
      Внутри царил полумрак. Рани сидела в одиночестве на высокой груде подушек. Тусклая лампа на низком столике черного дерева за ее спиной высвечивала гладкие очертания ее головы. Они стояли вместе, глядя на нее, а она смотрела только на Родни. Все молчали. Он внимательно изучал ее лицо, надеясь понять хоть что-то. В посадке ее головы читалось торжество. Или это была гордость? Он не мог сказать наверняка. Очень трудно было вглядываться в ее лицо, стоя против света, но он подумал, что нежная кожа вовсе не светится счастьем, и увидел, что в ее глазах стоит печаль. Он видел, что она тщательно осматривает его разорванную одежду и покрытое ожогами лицо. Встречались ли они в городском переулке, где он поверил в ее благородную ложь? Сидела ли она вот так же на подушках, и так же горел тусклый свет, там, в шатре у водопада? Он не мог вспомнить. Она перевела взгляд на Кэролайн, и ее губы сжались. Он сознавал, что две воли выступили вперед, чтобы схватиться насмерть. Притви Чанд был прав — они были похожи.
      В конце концов рани вздохнула и осведомилась:
      — В чем дело?
      Он позабыл, что собирался сказать. Она помогла подготовить мятеж. Честный старый раджа всегда держал данное слово, а его отец дал англичанам слово Раванов. Поэтому она убила его. Теперь он знал, о чем говорили князья на тигровой охоте, и зачем они съехались вместе. Сколько согласилось, и сколько отказалось?
      Что ж, настало время торжества Шумитры — он стоял перед ней израненный и лишившийся всего. Но рядом с ним Кэролайн трясло от ярости. Ярости от нанесенного ей личного оскорбления, а не от морального возмущения изменой или страха перед будущим. Он мог только почувствовать и впитать эту ярость. Его собственная испарилась без следа, и он не собирался сражаться ни с одной из женщин. Он видел, что Шумитра смотрит на него сочувственным и озабоченным взглядом. Сказать ему было нечего.
      Он повторила вопрос:
      — В чем дело?
      Руки у него дернулись, и он пробормотал:
      — Не важно. Мой сын тяжело ранен. Мы хотели узнать, намерена ли ты нам помогать. Хотя это и не важно.
      Она наклонилась вперед:
      — Кто сомневается во мне? Ты, Родни? Мистер Делламэн?
      — Я сомневаюсь.
      Она одним движением развернулась к Кэролайн:
      — Ты? Кто ты такая, чтобы сомневаться в слове княгини?
      — Ты не княгиня. Ты убийца, шлюха и лгунья.
      Шумитра откинулась на подушки и криво усмехнулась:
      — Понимаю. Наша маленькая белая мисс наконец стала женщиной. Ради него ты с наслаждением станешь убивать, так? Бедняжка. Тебе не хватает смелости драться за то, что тебе нужно. Мне хватает. Ради Индии я убила своего мужа. Ради Индии я притворилась шлюхой. Ради Индии я лгала. Потому что я прежде всего индианка, а потом уже женщина. А ты, бедняжка, только сейчас обнаружила, что ты прежде всего женщина — и ничего больше. Первый раз всегда немного больно, верно?
      — Неправда! Не смей так говорить!
      Слова доносились до Родни как сквозь туман. Обе были в сотнях миль от него, поглощенные битвой, смысла которой он не понимал, и которая не имела никакого отношения к делу. Кэролайн проигрывала, потому что от ярости была не в состоянии четко выговаривать слова. Рядом с ним оказалась совсем незнакомая женщина, и он смотрел на нее в немом изумлении.
      Смутно он осознал, что Шумитра повернулась к нему, и что она вне себя от бешенства:
      — А ты! Прокрался сюда оскорблять меня, потому что она тебе велела! Ничтожный дурак! Слепой, жестокий и тупой дурак! Дурак-англичанин! С чего я должна помогать тебе, или твоему сыну, или этой белой крысе?
      Он метнулся вперед. Глаза его загорелись сумасшедшим огнем, а голос сорвался в крик:
      — Если хоть волосок упадет с головы Робина, я проломлю череп твоему сыну прямо у тебя на глазах! Богом клянусь, мы вернемся, и вернемся с огнем и мечом! Мы вас, черномазых выродков, на медленном огне поджарим. Будем вас четвертовать, вешать, кишки ваши на штыки наматывать.
      Он задыхался, скаля зубы, и едва мог различить ее из-за кровавого тумана, застилавшего глаза: в этом тумане извивались, корчась в агонии, индусы, а он сам хохотал как сумасшедший, глядя на эти порожденные пыткой корчи.
      Он остановился, с трудом перевел дыхание, и холодно сказал:
      — Изволь отправить нас под охраной в Гондвару.
      Когда он повысил голос, в комнату торопливо вбежал деван с двумя часовыми. Они встали прямо у него за спиной, но рани не обращала на них внимания. Она вскочила на ноги, зрачки у нее расширились, и теперь в ее глазах читался ужас. Он услышал, как она шепчет:
      — Шиварао! Только не он!
      Но потом ее снова охватила ярость, и она плюнула ему прямо в лицо.
      — Слушай! Я, Шумитра Лакшми Раван, правительница при двадцать седьмом радже Кишанпура, и я говорю тебе — вы, англичане, невернетесь. Вас выкорчуют из Индии как сорняк — без остатка. Неужто ты рассчитываешь уцелеть в Гондваре? Гондвара падет, когда настанет ее час, а следом и вся Индия.
      Она понизила голос и вместо гордости ее речь налилась обидой и ядом:
      — Кто ты такой, чтобы просить меня? Я тебя ненавижу. Я была бы рада, если бы вас всех перебили, но тебя — тебя бы я задушила собственными руками!
      Она выбросила руку к его лицу. Кэролайн ахнула и рванулась вперед. На левой щеке рани проступили три длинных царапины и стали быстро наливаться кровью. Солдаты схватили Кэролайн и оттащили ее. В тишине рани опустилась на подушки и залилась истерическим смехом, вскрикивая и качаясь из стороны в сторону. Солдаты удерживали Кэролайн, а Родни чувствовал, что в поясницу ему уперлось дуло пистолета.
      Деван сделал знак, веля всем покинуть зал, и в молчании они поднялись наверх лестницами и переходами: сначала солдат, за ним Кэролайн, потом снова солдат, и следом Родни. Деван шел последним.
      На полу стояли два оплывающих светильника, отбрасывавших на потолок извивающиеся тени. Появление Родни и Кэролайн заставило все разговоры смолкнуть, а взгляды — устремиться на них. Он подождал, пока с грохотом не захлопнулась дверь, потом отошел в самый дальний угол и прошептал:
      — Подойдите ко мне, пожалуйста. Это очень важно.
      Они беспорядочно подтянулись к нему. Маккардль вел Гейгана за руку. Когда все собрались вокруг него, он увидел, какие застывшие у них лица, и заметил, что Делламэн хмурится. Он сказал:
      — Слушайте. Рани поддерживает мятежников. Если нам не удастся бежать, мы станем пленниками на долгие месяцы. Это в лучшем случае. А в худшем…
      — Она прикажет нас убить.
      Кэролайн говорила очень спокойно. Она стояла рядом с ним, изучающе глядя на всех остальных. Он по очереди переводил взгляд с одного лица на другое. И по очереди они отводили глаза.
      Делламэн схватил его за руку:
      — Вы сошли с ума! Как мы можем бежать? И даже если у нас получится, что нам делать дальше без еды и денег? Сколько шансов выжить будет у вашего сына? Или у ребенка миссис Белл? Это бред! Рани достойно обошлась с нами. Она защитит нас!
      — Тогда почему нас держат в этой комнате под стражей?
      — Для нашей же собственной безопасности! Деван мне так и сказал. И какая разница, почему? Мы не хотимбежать. Говорю вам, вы сошли с ума. Рани всем обязана нам, англичанам. Чистое безумие полагать, что она причинит нам вред. Я ее хорошо знаю и имею на нее влияние.
      Он повернулся к остальным:
      — Верьте мне, друзья мои. Я — ваш комиссар.
      Кэролайн яростно прошептала:
      — Мистер Делламэн, истина все равно выплывет на свет Божий, как бы вы не старались спрятать ее даже от самого себя. Вы брали у нее взятки, вы позволили ей заниматься контрабандой, а она организовала мятеж прямо у вас под носом. Вы сами связали себе руки. Выотвечаете за этот мятеж! Только не надо глупостей. Я тоже отвечаю. Капитан Сэвидж отвечает, все, кто здесь есть, все за него в ответе. Теперь это не важно. Нам надо бежать.
      Родни прервал разговор:
      — Мы с мисс Лэнгфорд собираемся бежать. Кто с нами?
      Мистер Делламэн бросился к двери с криком:
      — Я все расскажу рани. Вы сошли с ума, вы оба сошли с ума! Вы погубите и себя, и всех нас!
      Джон Маккардль бросил взгляд на Родни и внезапно сказал:
      — Прежде, чем вы уйдете, комиссар, позвольте на пару слов.
      Делламэн заколебался. Родни подбежал к двери и прислонился к ней спиной.
      Маккардль, сжимая в руке небольшой скальпель, выступил вперед и сказал, уводя Делламэна:
      — А сказать я хотел вот что: если Родни и мисс Лэнгфорд хотят бежать, ты им мешать не будешь. Так что сиди смирно, а не то я тебя порежу на мелкие кусочки. Поторопись, Родни. Это должно быть нетрудно. Я с вами.
      Он кивнул на широкие окна. Кэролайн, торопливо переходя от койки к койке, срывала с них простыни и рвала их на ленты. Остальные сгрудились кучками, перешептываясь, споря и наблюдая. Родни подбежал к левому окну и взобрался на широкий каменный выступ, пробитый в стене. Он схватился руками за фигурную решетку и потянул. Посыпалась штукатурка. Присев на корточки, он потянул сильнее. Решетка выпала целиком и рухнула на камни выступа. Он выглянул наружу. Далеко внизу в черном атласе реки отражались звезды. Он наклонился вперед, оценивая расстояние: да, пятьдесят или шестьдесят футов.
      — Сахиб, не надо так высосываться. Это опасно!
      Голос прозвучал прямо над ухом. Он невольно дернулся и быстро огляделся по сторонам. В десяти футах у него над головой с крепостной стены свесились два солдата. Они смотрели прямо ему в лицо. Оба были вооружены: на фоне неба покачивались иглы штыков. Он нырнул обратно в комнату и опустился на пол.
      В углу, с мокрым поблескивающим лицом, скорчился Делламэн. Вместо Маккардля роль охранника выполнял Гейган. Он молча держал Делламэна за горло. Маккардль вместе с Кэролайн торопливо связывал ленты в веревку. Когда появился Родни, она подняла глаза. Он потряс головой и молча показал на потолок. Он лихорадочно думал. Вбежал в ванную — бесполезно. Захватить часовых врасплох и прорваться силой? Не хватит ни людей, ни оружия.
      Пальцы Кэролайн проворно летали от узла к узлу. Стоя на коленях и продолжая свое занятие, она сказала, не поднимая головы:
      — Они ведь… время от времени… убивают людей… прямо здесь, во дворце… И куда они… девают тела?
      — Потайные колодцы? Да, во всех таких дворцах они есть. Я как-то видел их в Агре. Здесь, вероятно, они тоже имеются. Но это в темницах, гораздо ниже.
      — А если им надо… избавиться… от почетного гостя? Не нести же тело… через весь дворец?
      — Возможно, но…
      Он пожал плечами. Маккардль, прислушивавшийся к разговору, перебил:
      — У нас нет времени на болтовню. Надо поднять ковры, особенно под этой диванной штуковиной.
      Веревка была готова, и они втроем принялись за дело. Миссис Белл, стискивая своего ребенка, слезла с дивана, глядя на них безучастным взглядом. Толкая диван, Родни внезапно понял, что они только зря теряют время. Бежать невозможно. Им лучше смириться с тем, что их ожидает. Может, рани и защитит их.
      Кэролайн бросила на него пылающий взгляд такой силы, что у него приоткрылся рот. Вдруг под диваном все-таки обнаружится потайной колодец? И тогда, если повезет, они смогут по нему скрыться. Он навалился всем весом, и диван сдвинулся с места.
      Они скатали ковер, который лежал под ним. К одной из вновь обнажившившихся плит были приклепаны два железных кольца. Когда за них потянули, плита сразу отошла. Родни заглянул в узкое черное отверстие, почти вертикально уходящее вниз. Не было никакого способа определить, насколько глубок этот колодец, и где он кончается. Квадратные стены были облицованы грубо отесанным камнем. Склонившись на коленях над краем, он перевел взгляд с Маккардля на Кэролайн.
      Она прошептала:
      — Это единственный способ взять над ней верх.
      Голос у нее дрожал, но смотрела она не на него или в колодец, а на Робина, который, лежа на койке, сосал пальец. Он снова заглянул в черную глубину. А что, если выход из колодца заделан решеткой — прямо под водой? Кто может поручиться, что он не обрывается высоко над рекой? А в сухой сезон там, внизу, могут оказаться камни или едва прикрытые водой утесы? Что, если простыни не выдержат? И пока они будут скользить вниз, они могут напороться на что угодно, переломать кости, обгореть. Тех, кого обычно сбрасывали вниз, такие мелочи уже не волновали.
      Он услышал, как Кэролайн сказала:
      — Сначала я, потом Робин. Потом ты, потом мистер Маккардль.
      Он было заспорил, но она уже стала главной благодаря силе воли. Она продолжила:
      — Когда спушусь, если получится, два раза дерну за веревку. Тогда вытягивай веревку, привязывай Робина и спускай.
      — Ладно.
      — Давай. Нет, погоди минутку. Я не могу бросить всех остальных.
      Она развернулась и повысила голос:
      — Пожалуйста, выслушайте меня. Вы сейчас в большей опасности, чем до сих пор. Мы можем выбраться отюда. У нас снаружи есть друзья.
      Молодой Майерз поглядел на мать, потом на сестру. Те уставились в пол. Миссис Белл еще сильнее притиснула к себе ребенка. Миссис Булстрод захихикала; миссис Хэтч уставилась в темную дыру и выругалась себе под нос.
      Отец д’Обриак жизнерадостно сказал:
      — Je crois que vous avez raison, mon enfant. Mais ces autres ont le corps et l’?me malades. Мое место — с ними. Allez vite, bonne chance, et que le bon Dieu, qui est mort pour nous, vous pr?serve dans ses mains ?ternelles.
      Его рука нарисовала в воздухе крест; глаза радостно поблескивали, и, казалось, эти слова доставляют ему такое же наслаждение, как глоток хорошего вина.
      Гейган повернул голову и прохрипел:
      — Я бы пошел, если бы не был такой обузой. Удачи — она вам чертовски понадобится!
      Он злобно усмехнулся и сильнее сжал шею Делламэна.
      Кэролайн сказала:
      — Спасибо, святой отец. Спасибо, мистер Гейган. Прощайте, все! И удачи вам! Давай!
      Родни привязал один конец связанной из простынь веревки — она получилась примерно пятьдесят пять футов длиной — к ножке кровати, и закинул другой конец в колодец. Маккардб приготовился всем весом придавить кровать. Кэролайн спросила:
      — Где мы встретимся, если потеряем другу друга?
      — Через милю вверх по течению — по этому берегу — в моем старом лагере. Знаешь, где это?
      — Знаю.
      — Ладно.
      Она торопливо присела на край колодца, схватила веревку обеими руками, перекатилась на живот и исчезла внутри. Он следил за тем, как покачивается ее макушка, пока темнота не поглотила ее. Двадцать секунд. Сорок. Шестьдесят. До него донесся слабый отзвук всплеска, и веревка дернулась. Перехватывая руками, он вытянул веревку. Было очевидно, что она едва достала до воды. Макардль соорудил петлю под коленями Робина, и еще одну у него подмышками. Это означало, что веревка стала короче еще футов на пять. В окнах прогремел звук выстрела — стреляли с крепостной стены. Если в Кэролайн попали, Робин утонет. В тусклых глазах мальчика внезапно появился свет, он слабо закричал и попытался выбраться из колодца.
      — Все в порядке, Робин. Там, внизу, тетя Кэролайн, она тебя возьмет на ручки.
      Времени уже не оставалось, и он изо всех сил надавил на плечики Робина, чтобы крохотные пальчики отцепились от каменного края. Маккардль постепенно выпускал веревку, и Родни с перехваченным горлом следил, как жалобное личико сына исчезает в темноте. В шахте колодца эхом отдавались крики перепуганного ребенка. Миссис Булстрод разрыдалась.
      Укоротившаяся веревка закончилась, и Родни посмотрел на Маккардля. Родни, должно быть, болтается в нескольких футах над водой, и Кэролайн не может до него дотянуться. Веревку придется отпустить; ему и Маккардлю придется скользить внутри без поддержки. На крепостной стене раздался еще один выстрел. В переходе послышался шум. Отец д’Обриак привалил к двери две койки и подозвал молодого Майерза. Гейган выпустил Делламэна и, хромая, присоединился к ним. Вместе они завалили дверь, пока Делламэн, упав на пол, кричал: «На помощь! На помощь!»
      Маккардль отвязал веревку от ножки кровати и кивнул. Они отпустили ее. Последние несколько узлов скользнули во тьму и исчезли. Раздался плеск.
      Переваливаясь, к ним подошла миссис Хэтч.
      — Отроду такого не видывала, но чтой-то мне тут не по себе. Ладно, пошли.
      Родни и Маккардль перевели взгляд с нее друг на друга, а потом на черное отверстие в полу. Шестьдесят футов. Миссис Хэтч воинственно нахмурилась:
      — Чего стали? Завертывайте меня в эту рогожку! У вас что, совсем мозги повышибло?
      Она схватила ковер, улеглась на пол и обернула его вокруг себя. Они подкатили ее к краю колодца и спустили вниз. У нее невольно вырвался пронзительный скрик и затих в черной глубине; послышался глухой стук и запахло паленой шерстью.
      Маккардль сказал:
      — Теперь ты, Родни. Точно также. Старая курица наткнулась на дельную мысль.
      Он начал закатывать Родни в ковер. Дверь с грохотом распахнулась, подпиравшие ее койки рухнули на пол, и в комнату ворвался деван с дюжиной солдат. На секунду все замерли: в комнате двигались только тени, отбрасываемые желтым огнем светильников. Родни, вывернув наружу голову, успел заметить застывшие пухлые руки и отвисшую челюсть Делламэна. Он увидел в дверном проеме охваченное лихорадочной похотью лицо девана.
      И все ожило. Взвилась сутана отца д’Обриака — он ударил одного из солдат кулаком в живот. Миссис Булстрод рукой опрокинула светильник. Молодой Майерз ногой пнул второй. Наступила темнота.
      Он пытался выбраться; он должен помочь, он должен. Может, они как-то справятся с подлыми свиньями. Может, ему удастся добраться до девана. Барахтаясь в ковре, он кричал Маккардлю:
      — Выпусти меня! Выпусти меня!
      Солдаты беспорядочно палили: в темноте грохотали и вспыхивали выстрелы, и со свистом летели пули. Делламэн вопил:
      — Я сообщу генерал-губернатору! Я сообщу…
      В желтой вспышке он увидел глаза Маккардля совсем рядом, в футе над собой. Хирург ласково сказал:
      — Держись, Родни. И удачи тебе!

Гл. 19

      Нижний конец ковра перекосился и скользнул вниз. Он вцепился пальцами в верхний край и прижал подбородок к груди. Желудок рвануло вверх, дыхание перехватило. В колодце ревело все громче и громче. Голова непрерывно стучала о стены колодца, и эти удары барабанной дробью отзывались в спине и черепе. В ушах звучал пронзительный свист, в ноздри бил запах паленой шерсти.
      Твердый камень исчез, и он почувствовал, что летит по воздуху. Ноги врезались в воду, и удар отдался в позвоночнике и голове. Он резко выдохнул, потом вдохнул. В желудок хлынула вода. Извиваясь, он выпутался из ковра, вырвался на свободу и устремился к поверхности. Как только он вынырнул наружу, звон в голове унялся, дыхание восстановилось, и он тут же сообразил, что с крепостной стены обязательно станут стрелять. Он погрузился в воду и поплыл по течению.
      Когда перестало хватать дыхания, он осторожно приподнял голову, но все было тихо. Он поплыл дальше, высматривая остальных, и почти сразу наткнулся на миссис Хэтч. Она, захлебываясь и кашляя, болталась в воде, удерживаемая своими юбками. Завидев его, она сбивчиво проговорила: «Помогите, сэр. Я плавать не умею». Он подхватил ее под мышки и потащил за собой. Немного впереди он заметил Кэролайн. Она уверенно плыла, держась у уступа стены, и разговаривала с Робином, которого держала на руках. Она первой добралась до берега, и ждала в воде, пока Родни выберется на сушу и заберет у нее Робина. От потрясения ребенок оцепенел: он молчал, глаза у него бессмысленно ходили из стороны в сторону, и он никого не узнавал.
      В двадцати ярдах от крепостной стены начиналась роща, которая тянулась на полмили до самой переправы. Родни завел всех в рощу, повернул налево, и двинулся вдоль реки. Они шли до тех пор, пока очертания крепости не скрылись за деревьями, потом опустились на землю, и замерли в ожидании погони. Но из крепости не раздавалось ни звука. Река была слишком далеко, так что они слышали только кваканье лягушек, хриплое дыхание миссис Хэтч и шорох капающей с мокрой одежды воды.
      Кэролайн прошептала:
      — Что случилось? Где мистер Маккардль?
      — Мертв. Рани приказала всех убить. Деван.
      У него стучали зубы, но только от холода. Он вообще не ощущал ничего, кроме усталости. Еще у него болела голова, и он никак не мог унять дрожь в руках. Он услышал, как Кэролайн резко втянула воздух, потом продолжила:
      — Здесь нас легко отыскать. Надо уходить.
      Он ответил:
      — Пиру. Я пойду и приведу его. А вы дожидайтесь меня здесь.
      — Хорошо, только пойду я. Ты слишком бросаешься в глаза, а я в этом сари — нет. Дорогу я знаю. Не спорь — у нас нет на это времени. Мне понадобится примерно полчаса или три четверти часа. Где вы будете, если вас станут искать, пока меня нет?
      Он видел только ее силуэт. На темных городских улочках она легко сойдет за индианку. Он заколебался, пытаясь разглядеть ее лицо и думая о перевязанных ногах.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24