Надо позабыть о собственных неудобствах, быть вдвойне учтивым и любезным и, самое главное, никогда не подавать виду, что тебе скучно. Ты ведь сделаешь так, не правда ли, мой милый Ники? Во время балов ты должен больше танцевать и меньше курить в саду с офицерами, хотя это тебе больше по душе. Этого просто нельзя делать, дорогой, я знаю, все это ты превосходно понимаешь; единственное мое желание в том, чтобы никто не сказал о тебе ничего дурного, чтобы ты повсюду производил хорошее впечатление".
      В Индии Георгий Александрович страдал от жары. Кашель усилился, бедного юношу постоянно била лихорадка. К огромному его разочарованию родители приказали ему прервать путешествие. Когда фрегат "Память Азова" покинул Бомбей, Георгий Александрович поднялся на борт взявшего курс в противоположном направлении миноносца, чтобы вернуться к прежней спокойной жизни на Кавказе.
      Продолжая путешествие, Николай Александрович делал остановки в Коломбо, Сингапуре, Батавии, Бангкоке, где нанес визит королю Сиама. Оттуда направился в Сайгон и Гонконг, а когда в токийских парках зацвели вишни, прибыл в Японию, где посетил Нагасаки и Киото. Когда он гулял по улицам города Отсу, путешествие его - да и жизнь - едва не прервались навсегда.
      С шашкой в руках на него неожиданно кинулся японский полицейский. Клинок, нацеленный в голову, лишь скользнул по лбу и из раны брызнула кровь. Убийца взмахнул шашкой во второй раз, но греческий принц Георгий отбил удар тростью. Причины, побудившие террориста напасть на цесаревича, так и не были окончательно установлены. Не мог ничего объяснить и сам Николай Александрович. На всю жизнь у него остался шрам, и временами он страдал от головных болей. По мнению одних, нападение было совершено религиозным фанатиком, взбешенным якобы непочтителтьным поведением Николая Александровича и его спутников при посещении японского храма. Другие приписали его ревности некоего самурая, жена которого приглянулась цесаревичу. Этим эпизодом путешествие и завершилось: царь телеграфировал сыну, требуя немедленного возвращения. После того эпизода Николай невзлюбил Японию и чаще всего называл японцев "макаками". Запись в его дневнике гласит: "Принял шведского посланника и японскую "макашку", "поверенного в делах", который привез мне письмо, портрет и старинные доспехи, подаренные мне ее величеством [японской императрицей]".
      Возвращаясь домой, цесаревич остановился во Владивостоке, где прожил достаточно долго и участвовал в закладке Владивостокского вокзала в самой крайней точке Великого Сибирского пути. Владивосток представился ему заброшенным провинциальным городком с грязными, немощеными улицами, открытыми канализационными канавами, бревенчатыми домами, фанзами, в которых жили китайцы и корейцы. 31 мая 1892 года, несмотря на холодную, ветреную погоду, цесаревич присутствовал на молебне, состоявшемся под открытым небом. Наполнив тачку грунтом, Николай Александрович провез ее на расстояние нескольких десятков метров и опрокинул на насыпь будущей железной дороги. Вскоре осле этого, взяв в руки кельму, уложил первый камень здания вокзала. [(Еженедельник "Владивосток" (N 21, 26 мая 1891_г.)] так описывал торжества по случаю начала Уссурийского участка Великого Сибирского рельсового пути: "19(24) мая к 10 часам утра уже собралась масса народа... Тотчас по прибытии Его Высочества Государя Наследника Цесаревича началось молебствие... По окончании молебна Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и Его Королевское Высочество греческий принц Георг приложились к кресту и направились к месту земляных работ... Почти у самого павильона была приготовлена лопата и тачка, в которую Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь Николай Александрович собственноручно наложил землю и отвез ее на полотно будущей железной дороги. Момент, когда Царственный Сын управлялся рабочей тачкой, двигаясь с нею вперед и вываливая из нее землю как простой рабочий, был поистине торжественный: все смолкли... По окончании всей Церемонии Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и Его Королевское Высочество греческий принц Георг изволили сесть в вагон; туда же вошли приамурский генерал-губернатор, военный губернатор, адмиралы, генералы, свита и г.Урсати (строитель железнодорожной линии)... Раздался свисток, другой - и поезд тронулся, провожаемый оглушительными "ура" бежавшей за поездом публики. (Цитир. по статье А.Сенина в газете "Домострой" N_19 21_мая 1991_г.))
      По возвращении в С.-Петербург Николай Александрович вновь стал встречаться с Кшесинской. Сначала влюбленные встречались на берегу Невы в карете. Затем Николай стал бывать в доме отца Матильды. Он обычно появлялся в обществе своих молодых двоюродных братьев - великих князей Сергея, Георгия и Александра Михайловича. Кшесинская угощала гостей отцовским шампанским и слушала грузинские песни. По воскресеньям Матильда посещала скачки, усаживаясь напротив императорской ложи и всякий раз получая букет цветов, который, по поручению цесаревича, преподносили балерине его сослуживцы офицеры.
      Привязанность цесаревича к Кшесинской крепла. Он подарил ей золотой браслет, усыпанный алмазами и крупный сапфир. На следующее лето, когда Кшесинская вновь приехала с труппой в Красное Село, Николай Александрович часто приходил на репетиции, сидел у Матильды в артистической уборной, чтобы поболтать с балериной до начала репетиции. После спектакля заходил за Кшесинской и увозил ее в собственном экипаже. Они совершали прогулки под луной, носились галопом по окрестностям Красного. Иногда после таких волнующих кровь прогулок оба ужинали, и Николай Александрович оставался у возлюбленной до рассвета.
      В конце лета 1892 года Матильда решила обзавестись собственным гнездышком. "Хотя цесаревич и не говорил этого открыто, - писала Кшесинская, - я знала, что он разделяет мое желание". Отец ее, огорченный этим известием, спросил, понимает ли она, что наследник никогда не сможет на ней жениться. Матильда отвечала, что не задумывается о будущем и хочет лишь воспользоваться счастьем, которое подарила ей судьба. Вскоре Кшесинская сняла в С.-Петербурге небольшой двухэтажный дом, принадлежавший композитору Римскому-Корсакову.
      После того, как в доме все было готово к новоселью, цесаревич подарил Кшесинской набор из восьми золотых стопок, усыпанных алмазами. После этого, писала Матильда, "мы зажили тихой незаметной жизнью". Наследник обычно приезжал верхом к ужину. Они устраивали небольшие вечеринки, приглашая трех молодых великих князей, одну-двух балерин и тенора, который нравился Николаю. После ужина в "интимной восхитительной атмосфере" вся компания играла в баккара.
      Тем временем Николай Александрович продолжал выполнять и свои государственные обязанности. "Меня назначили членом Финансового комитета, - писал он. - Чести много, радости мало... Принял шесть членов этого учреждения; признаю, я даже не подозревал прежде о его существовании". В качестве главы Комитета по борьбе с голодом 1891-1892 гг., цесаревич много трудился, изыскивая средства по подписке, да и сам жертвовал значительные суммы на помощь голодающим. Отношения с отцом были несколько натянутыми. "Мне хотелось сегодня поупражняться с гусарами, - писал он, - но забыл спросить разрешения у Папа". Сергей Юльевич Витте, грузный и толковый министр финансов, строивший Транссибирскую магистраль, и позднее, уже при Николае II, во время русско-японской войны и революции 1905 года, входивший в состав правительства, писал в мемуарах о своей беседе с Александром III. По словам Витте, он предложил императору назначить цесаревича председателем Комитета по сооружению Великого Сибирского пути. Александр III был удивлен подобного рода предложением. Произошел следующий диалог.
      "- Как?.. Да вы знаете наследника цесаревича?
      - Как же, ваше величество, я могу не знать наследника цесаревича?
      - Да, но вы с ним когда-нибудь о чем-нибудь серьезном разговаривали?
      - Нет, ваше величество, я не имел счастья о чем-нибудь говорить с наследником.
      - Да ведь он, - говорит, - совсем мальчик; у него совсем детские суждения: как же он может быть председателем комитета?
      - ...Но ведь если вы, ваше величество, не начнете приучать к государственным делам, он никогда к этому не приучится".
      Витте отмечал, что "уже через несколько заседаний комитета... наследник овладел положением председателя, будучи человеком очень быстрого ума и быстрых способностей".
      В 1893 году цесаревича, как представителя российской императорской фамилии, послали в Лондон на торжества по поводу бракосочетания его двоюродного брата Георга, герцога Йоркского, будущего короля Георга V, с принцессой Марией Текской. Поселили его в Марлборо-хаусе вместе с многими представителями королевских домов Европы, жившими в комнатах, которые выходили в общий коридор. Принц Уэльский, известный законодатель мужских мод, тотчас решил приодеть своего молодого гостя. "Дядя Берти... конечно, мне немедленно прислал портных, сапожника и шляпочника", - написал матери Николай Александрович. В Лондоне он был впервые. "Я в восторге от Лондона и никогда не думал, что он мне так понравится", - сообщал он родительнице, рассказывая о своем посещении Вестминстерского аббатства, собора св. Павла и Тауэра. Естественно от посещения Палат парламента цесаревич уклонился.
      Николай Александрович был очарован принцессой Мэри. "Мэй прелестна, гораздо лучше, чем на фотографиях", - писал он 24 июня 1883 года родительнице. Что же до Георга, то он и Николай Александрович были так похожи друг на друга, что кузенов путали даже те, кто хорошо был с ними знаком. Георг был пониже ростом и чуть стройнее. Николай Александрович имел более худощавое лицо и выпуклые глаза. Оба расчесывали волосы на прямой пробор и носили бородки а ля Ван-Дейк. Когда они вставали рядом, то походили на братьев близнецов. Во время церемоний сходство не раз приводило к недоразумениям. Во время праздника в саду цесаревича приняли за Георга, а у Георга спросили, приехал ли он лишь для того, чтобы присутствовать на бракосочетании или же у него есть и другие дела. Накануне бракосочетания жениха какой-то придворный, приняв Георга за его русского кузена, просил герцога не опаздывать на церемонию.
      После бракосочетания Николай Александрович посетил Виндзорский замок и завтракал у королевы Виктории. "Она была очень любезна и разговорчива и дала мне the order of the garter [орден Подвязки]", - писал он императрице-матери. Зная, что это будет приятно родительнице, на балу в Букингемском дворце он "много танцевал и даже веселился, там я не видел особенно много красивых дам".
      Тем временем в С.-Петербурге маленькая Кшесинская становилась известностью. В девятнадцать лет она уже танцевала Фею Драже в "Щелкунчике" Чайковского и принцессу Аврору в "Спящей красавице". На ее репетиции приходил сам Чайковский, аккомпанировавший балерине на рояле. Однажды, после того, как Матильда исполнила роль принцессы Авроры, знаменитый композитор пришел к танцовщице в артистическую уборную, чтобы поздравить ее лично. Позднее Матильду Кшесинскую, наряду с Анной Павловой и Тамарой Карсавиной, назовут самой великой балериной дореволюционной России.
      Конечно, находились и такие, кто объяснял ранний успех Кшесинской ее связью с наследником. Это отнюдь не означало, что общество осуждало эту связь. Для русской аристократии балет являл собой искусство, и зачастую знатные титулы и стройные ножки тесно соприкасались. Не одна полногрудая танцовщица из Императорского кордебалета, накинув на плечи манто, уходила из Мариинского театра, и, приподняв юбки, садилась в поджидавшую ее карету, обитую внутри бархатом, которая везла ее на ужин в какой-нибудь великолепный особняк.
      Несмотря на успехи Матильды на балетной сцене, привязанность к ней Николая Александровича стала ослабевать. Наследник никогда не скрывал своих симпатий к принцессе Алисе.
      В начале 1894 года он сообщил Кшесинской, что надеется видеть Алису своей невестой. Позднее, в том же году, Николай и Матильда сказали друг другу "прости". Она оставалась в экипаже, он сидел верхом на лошади. Когда Николай отъехал, Матильда заплакала. По ее словам она много месяцев "ужасно страдала оттого, что потеряла своего Ники". Знаменитый балетмейстер Мариус Петипа утешал ее, уверяя, что если стремишься к большим ролям, страдание необходимо. "В своем горе и отчаянии я не осталась в одиночестве... Рядом со мной находился молодой великий князь Сергей, который утешал и защищал меня". Великий князь приобрел для нее виллу с садом на берегу моря. Позднее, в расцвете своей славы, Матильда познакомилась с другим двоюродным братом царя, великим князем Андреем Владимировичем. Хотя он был на семь лет моложе, они вместе ездили в Биарриц и Венецию. В 1902 году у них родился сын, а в 1921 году, в Каннах, они официально сочетались браком.
      3. ПРИНЦЕССА АЛИСА
      "Моя мечта - когда-нибудь жениться на Алисе Г. Я давно ее люблю, но еще глубже и сильнее с 1889 г., когда она провела шесть недель в Петербурге! Я долго противился моему чувству, стараясь обмануть себя невозможностью осуществления моей заветной мечты".
      Когда Николай Александрович сделал в своем дневнике в 1892 году эту запись, он еще не свил с Матильдой Кшесинской любовного гнездышка. Он был расстроен отказом отца благословить его брак с принцессой Алисой. Да и светское общество не разделило бы восторгов по поводу золотоволосой юной немки. Когда Аликс приехала в столицу в гости к своей сестре, великой княгине Елизавете Федоровне, она произвела на придворных неблагоприятное впечатление. Безвкусно одетая, угловатая, она плохо танцевала, говорила по французски с кошмарным акцентом, краснела как школьница, была слишком робкой, слишком нервной, слишком заносчивой. Таковы некоторые из нелестных эпитетов, которыми наградили в С.-Петербурге Гессенскую принцессу.
      Светское общество открыто пускало шпильки в адрес принцессы Алисы, зная, что Александр III и государыня, враждебно настроенные к Германии, не намерены допустить ее брак с наследником престола. Всем было так же известно, что, хотя принцесса Алиса его крестная дочь, Александр III подыскивает подыскивает для цесаревича улов покрупней, к примеру, принцессу Елену Французскую, высокую, темноволосую дочь графа Парижского, претендента на французский престол. Хотя Франция и была республикой, она являлась союзницей России, и Александр III рассчитывал, что брачный союз между представителями династии Романовых и низложенного Дома Бурбонов придется по душе французскому народу и укрепит его альянс с русской державой.
      Но попытки родителей сблизить цесаревича с принцессой Еленой были ему не по душе. В дневнике он записал:
      "В разговоре с Мама утром она мне сделала некоторый намек насчет Елены, дочери гр. Парижского, что меня поставило в странное положение. Это меня ставит на перепутье двух дорог: самому хочется идти в другую сторону, а по-видимому, Мама желает, чтобы я следовал по этой! Что будет?"
      Пpинцесса Елена тоже возражала против брака. Она вовсе не собиралась менять римско-католическую религию на православное вероисповедание, в которая должна перейти будущая русская императрица. Обескураженный, царь направил сватов к принцессе Маргарите Прусской. Николай решительно заявил, что скорее пострижется в монахи, чем женится на некрасивой и костлявой Маргарите. Однако до этого дело не дошло. Маргарита сама не захотела менять протестанство на православие.
      Все это время Николай лелеял надежду, что когда-нибудь сочетается браком с Аликс. Перед тем как отправиться в путешествие на Дальний Восток, он записал в дневнике: "Боже! как мне хочется поехать в Ильинское [подмосковное имение великого князя Сергея Александровича], теперь там гостит Виктория с Аликс; иначе, если я не увижу теперь, то еще придется ждать целый год, а это тяжело!!!" Родители продолжали отговаривать сына, убеждая, что Аликс никогда не переменит религию, чтобы выйти за него замуж. Николай попросил разрешения лишь повидаться с ней и сделать ей предложение. Если Аликс отвергнет его, он никогда не женится.
      Пока Александр III был здоров, он пропускал просьбы сына мимо ушей. Но зимой 1894 года император заболел гриппом, и у него началась болезнь почек. Здоровье гиганта начало ухудшаться, царь стал беспокоиться, каково-то будет управляться без него Россия. Что касается неопытности цесаревича в государственных делах, тут ничего нельзя было поделать, но, чтобы упрочить его положение, цесаревича следовало женить. Поскольку ни о ком, кроме принцессы Алисы, сын и слышать не хотел, Александр III и государыня дали, наконец, свое благославление на брак.
      Для Николая Александровича это было большой победой. Впервые в жизни, преодолев все препятствия, отметя все возражения, он одолел могучего родителя и настоял на своем.
      Алиса-Виктория-Елена-Луиса-Беатриса, принцесса Гессен-Дармштадтская, родилась 6 июня 1872 года в средневековом городе Дармштадте, что неподолеку от Рейна. Она была названа Алисой (Аликс) в честь своей матери, английской принцессы Алисы, третьей дочери и девяти детей королевы Виктории. Имя Аликс было наиболее благозвучным немецким вариантом имени Алиса. "Здесь мое имя уродуют, - жаловалась ее мать, - произнося его "Алиисе".
      "Принцесса Алиса родилась милой, веселой крошкой, всегда смеющейся, с ямочкой на одной щеке", - писала мать королеве Виктории. Когда Аликс крестили, причем крестными отцами ее были царь Александр III и будущий король Англии Эдуард VII, мать успела назвать девочку Солнышком. "Солнышко была в розовом и все ею ужасно восхищались", - сообщала принцесса Алиса в Виндзорский замок матери.
      Если эмоциональные связи между Англией и небольшим великим герцогством Гессен-Дармштадтским были прочны, то отношения между Гессеном и Пруссией, управляемой домом Гогенцоллернов, были прохладными и натянутыми. Всего за два года до рождения Аликс герцогство Гессен было насильно включено в состав недавно созданной Германской империи. Еще в 1866 году Гессен участвовал в войне против Пруссии, окончившейся для него неудачно, на стороне Австрии. Отец Алисы, Великий Герцог Гессенский и Рейнский, Людвиг IV, ненавидел Пруссию и Гогенцоллернов, и всю жизнь Алиса разделяла чувства отца.
      Дармштадт представлял собой старинный немецкий город с узкими мощеными булыжниками улицами, домами с островерхими крышами и резьбой XV века, украшавшей их стены. Дворец великого герцога находился в центре города и был окружен парком, в котором росли липы и каштаны. В комнатах дворца было множество предметов, которые Алиса, дочь королевы Виктории, привезла из Англии. В гостиных висели портреты королевы Виктории, принца Альберта и всех здравствующих английских двоюродных братьев Алисы. Стены спален украшали виды Англии, рисунки с изображениями английских дворцов. Полновластной хозяйкой детской была отличавшаяся строгостью английская гувернантка, миссис Орчард. Детские спальни были просторными, с высокими потолками, но обстановка в них была очень скромной. Пища была простой: печеные яблоки и рисовый пудинг. Миссис Орчард следила за точным соблюдением распорядка дня. Много лет спустя Аликс завела те же порядки и в своей семье, где ели в определенное время, а утро и день разбивали на определенные отрезки времени. Привезенная в Россию вместе с заведенными ею порядками миссис Орчард наблюдала, как четко расписан каждый час, и одобрительно кивала головой.
      Когда Аликс начала кататься по парку на легковой коляске, запряженной пони, которым она сама управляла, ей не было и шести лет. Правда, рядом с пони шагал облаченный в ливрею слуга. Летом отец девочки, великий герцог Людвиг IV, вывозил свою семью в охотничий домик под названием Вольфсгартен. Аликс любила играть по утрам во дворе, освещенном ярким солнцем, носиться вверх и вниз по крутым каменным ступеням, сидеть у фонтана, запуская в воду руку, чтобы поймать золотую рыбку. Ей нравилось надевать старые матеpины платья и разгуливать в кринолинах по залу, воображая себя эдакой важной дамой или феей из какой-нибудь волшебной сказки.
      Рождество праздновали с немецким размахом, но на английский манер. В бальном зале дворца устанавливали огромную елку, на ветвях ее развешивали яблоки и золоченые орехи, укрепляли маленькие свечки, освещавшие помещение. Рождественский ужин начинался традиционным гусем и заканчивался сливовым пудингом и мясными пирогами, специально доставленными из Англии.
      Каждый год все семейство ездило в гости к королеве Виктории. Детям очень нравилось бывать в Виндзорском замке, расположенном неподалеку от Лондона, в сложенном из гранита замке Балморал, находящемся в Шотландии, и в Осборне - крытом черепицей дворце эпохи возрождения, стоящем на берегу моря. Много лет спустя, уже живя в России, императрица Александра Федоровна вспоминала, как девочкой, гостя в Англии, ловила крабов, купалась и строила песочные замки.
      В 1878 году, когда Аликс было шесть лет, во дворец Гессен-Дармштадта проник дифтерит. Все, кроме одного, дети великого герцога заболели. Королева Виктория прислала своего лейб-медика, чтобы помочь немецким докторам, но, вопреки всем их стараниям, Мэй, четырехлетняя сестричка Алисы, умерла. Измученная бдениями у кроваток своих детей, мать Аликс, принцесса Алиса, слегла. Не прошло и недели, как она скончалась.
      Смерть матери в возрасте всего лишь тридцати пяти лет потрясла шестилетнюю Аликс. Тихая, замкнутая, она часами сидела в игровой комнате, а няня, наблюдая за ней стояла в углу и заливалась слезами. Даже игрушки, которыми играл ребенок, были незнакомыми: в целях профилактики старые, любимые игрушки сожгли. Прежде Аликс была веселой, живой девочкой. Упрямой, вспыльчивой, но доброй. После случившейся трагедии она замкнулась в себе. Научилась скрывать свои чувства, и на устах ее редко появлялась улыбка. Однако, испытывая потребность в дружбе и ласке, Аликс пряталась в свою скорлупу. Ей не нравились незнакомые места и незнакомые люди. Открывалась она лишь в тесном семейном кругу, где ее любили и понимали. И тогда робкая, серьезная, холодная принцесса Аликс снова становилась веселым, с ямочками на щеках, любящим "Солнышком" - такой, какой она была в раннем детстве.
      После смерти дочери королева Виктория стала относиться к великому герцогу Людвигу как к родному сыну и часто приглашала его в гости вместе с осиротевшими детьми. Аликс, самая младшая, была любимицей стареющей королевы. Наставницам и гувернанткам в Дармштадте предписано было посылать отчеты в Виндзор. Взамен они получали советы и распоряжения от королевы. При таком надзоре вкусы и манеры у Аликс стали вполне английскими и совершенно викторианскими. Будущая русская императрица превратилась в типичную английскую дворянку, чопорную пуританку.
      Аликс получила блестящее образование (она имела степень доктора философии). К пятнадцати годам превосходно знала историю, географию, английскую и немецкую литературу. На рояле играла как виртуоз, правда, не при посторонних. Когда королева Виктория просила ее исполнить что-нибудь для гостей Виндзорского замка, Аликс повиновалась, но по ее пунцовому лицу было видно чего ей это стоит. В отличии от Николая Александровича, который учил то, что задавали, наизусть, Аликс любила пускаться в абстрактные рассуждения. Одна из ее наставниц, англичанка Маргарет Джексон, которую принцесса Аликс звала "Мэджи", увлекалась политикой. Свою страсть она передала и Аликс, убежденной в том, что политика - это сфера, которой должны заниматься не только мужчины. Ведь в конце-концов, бабушка Аликс была женщиной и в то же время одним из самых могущественных монархов Европы.
      Аликс впервые приехала в С.-Петербург в двенадцатилетнем возрасте на бракосочетание своей стаpшей сестры Эллы, великой княгини Елизаветы Федоровны, и великого князя Сергея Александровича, младшего брата Александра III, дяди наследника цесаревича. Девочка с любопытством наблюдала за тем, как на Николаевском вокзале в С.-Петербурге сестру встречала золоченая карета, запряженная белыми лошадьми. Во время церемонии бракосочетания, состоявшейся во дворцовой церкви в Зимнем дворце, Аликс стояла в стороне, одетая в белое муслиновое платье с розами в волосах. Слушая длинную, непонятную для нее службу и вдыхая благоухание ладана, она искоса поглядывала на шестнадцатилетнего цесаревича.
      "Наследник как-то раз подарил ей маленькую брошку, - писала впоследствии А.А.Вырубова. - Сперва она приняла его, но после решила... что подарка принимать нельзя... На детском балу в Аничковом дворце она потихоньку втиснула брошку в его руку. Цесаревич был очень огорчен и подарил брошку своей сестре "Ксении, которая, ничего не подозревая, радостно приняла подарок".
      Во второй раз Николай и Аликс встретились через пять лет, когда принцесса приехала погостить к своей сестре Элле. Теперь ей было семнадцать, а цесаревичу двадцать один год - возраст, в каком девушки и молодые люди влюбляются. Виделись они на приемах, званных ужинах и балах. Цесаревич приходил за Аликс пополудни и уводил ее кататься на коньках по замершему пруду или на санках с ледяных гор. Перед отъездом Алисы Николай упросил родителей устроить в ее честь в царскосельском Александровском дворце бал, после которого состоялся ужин, где подавали блины со свежей икрой.
      На следующее лето Аликс снова приехала в Россию, но не в С.-Петербург, а в Ильинское, подмосковное имение великого князя Сергея Александровича. Там великий князь и Элла жили простой деревенской жизнь в обществе приезжавших ненадолго гостей. Лето было в самом разгаре, отдыхающие гуляли по полям, ходили в лес по ягоды и грибы. Аликс впервые увидела русскую равнину, березовые рощи, крестьян в просторных рубахах на выпуск, и домотканных портах. Ее поразило, как низко и почтительно они кланялись незнакомой барышне. Отправившись с сестрой на ярмарку, она накупила матрешек и печатных пряников, чтобы отвезти их с собой в Дармштадт.
      На этот раз Аликс и Николай не встретились, осенью же цесаревич отправился в продолжительное путешествие на Дальний Восток. Однако Аликс все больше проникалась чувством к наследнику. С самого начала их знакомства Николай был учтив и любезен. Ей нравилась его задумчивость, его внушающие чувства симпатии голубые глаза. Принцесса заметила, что родители все еще относятся к нему, как к ребенку, но видела и его неназойливую настойчивость, с какой, несмотря на сопротивление его родителей, он добивался ее, Алисы, расположения. Такой преданности нельзя было не оценить.
      Непреодолимое для Аликс препятствие к бракосочетанию с застенчивым влюбленным юношей заключалось в необходимости перемены религии. Воспитанная в протестантстве, принцесса Алиса была убеждена в истинности своего вероисповедания. Отличаясь преданностью своим принципам, религию она считала высшим идеалом. К перемене религии относилась как к измене самым святым чувствам. Но она любила Николая и оттого терзалась сомнениями, не зная, на что решиться.
      То, что однажды Николай займет российский престол, один из самых блестящих в тот период, ее ничуть не прельщало. Ни титулы, ни империи ее не интересовали. В 1892 году она отказала принцу Альберту-Виктору, старшему сыну принца Уэльского, который должен был унаследовать после отца титул наследника Английского престола. Этот молодой, веселый человек, которого звали в семье принцем Эдди, умер в 1892 году в возрасте двадцати восьми лет. Вследствие этого печального события наследником престола стал его младший брат Георг. Если бы Аликс приняла предложение Эдди и тот остался бы жив, то Англией правили бы они с Аликс, а не коpоль Георг V и королева Мария. В таком случае английский трон мог бы перейти к сыну Аликс.
      Как бы то не было, Эдди ни чуть не интересовал принцессу Аликс. Даже королева Виктория, благосклонно относившаяся к принце Эдди, была восхищена той решительностью, с какой ее внучка отказала принцу Альберту-Виктору. Пожалуй нет никакой надежды на то, что Алики выйдет замуж за Эдди, сообщала она подруге. - Она написала, что ей не хочется причинить ему боль, но выйти за него не может, хотя и любит его, как кузена; она знает: он не будет с нею счастлив и не должен думать о ней... Ей, действительно жаль... и.... по ее словам, если ее принудят, она повинуется, но в таком случае будут несчастны они оба. Это свидетельствует о силе характера Аликс, поскольку и ее семья, и все мы желаем этого брака, однако она отказывается от самых блестящих предложений".
      Как и подабает принцессе, Аликс посещала школы, больницы, принимала участие в благотворительной деятельности. Нарядившись на манер средневековой принцессы, в салатного цвета бархатное платье с серебряным шитьем и украсив золотые волосы диадемой из изумрудов, бывала на балах-маскарадах. Присев с подругой у дворцового окна, пела песни, аккомпанируя себе на лютне. Сопровождала королеву Викторию во время ее поездок на угольные шахты Уэльса, спускалась в забои, осматривая пыльные подземные лабиринты. Во время поездки в Италию посетила дворцы и галереи Флоренции, совершила поездки на гондоле по каналам Венеции.
      Весной 1894 года состоялось бракосочетание старшего брата Аликс, Эрнста, унаследовавшего от отца титул великого герцога Гессен-Дармштадтского. В Кобург съехались представители самых блестящих домов Европы. В сопровождении сына, принца Уэльского Эдварда, приехала семидесятилетняя королева Виктория. Из Берлина прибыл тридцатипятилетний внук Виктории, кайзер Вильгельм. Уговорив отца разрешить ему сделать предложение Аликс, отправился в Кобург и цесаревич Николай Александрович, который должен был представлять Россию.
      Теплым апрельским вечером вместе с тремя из четырех своих дядей, великими князьями Владимиром, Сергеем и Павлом цесаревич сел в Петербурге на поезд. Полтора суток спустя Николай Александрович, облачившись в полную парадную форму, прибыл в Кобург, где на перроне его встречала Аликс. Вечером со всем семейством принцессы они отправились ужинать и слушать оперетту. Не в силах больше ждать, Николай пошел к Алисе и сделал ей предложение. В дневнике и письме родительнице он отметил все, что произошло.
      "Боже! Что сегодня за день! - гласила запись в дневнике. - После кофе, около 10 часов, пришли т.Элла в комнаты Эрни и Аликс. Она замечательно похорошела, но выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоем, и тогда начался между нами тот разговор, которого я давно сильно желал и вместе очень боялся. Говорили до 12 часов, но безуспешно, она все противится перемене религии. Она, бедная, много плакала. Расстались более спокойно".
      Домой, в Гатчину, Николай написал: "Я имел с Alix длинный и весьма нелегкий разговор, в котором я постарался объяснить ей, что иначе, как дать свое согласие, она не может сделать другого! Она все время плакала и только шепотом отвечала от времени до времени: "No, I cannot". [(Нет, не могу (англ.))] Я все продолжал, повторяя и настаивая... Хотя разговор этот длился больше двух часов, но он окончился ничем".