Толком не проснувшись, не размыкая век, Катя нащупала телефонную трубку и почти простонала в нее:

— Ну?..

— Привет, — раздался бодрый голос. — Это Игорь.

— Какой Игорь?..

— Твой бывший муж…

— О господи…

— Приятно знать, что ты не помнишь о моем существовании, — весело заметил он.

Сонная — не сонная, но вызов она приняла мгновенно:

— Я не обязана помнить об этом в такую рань!.. Говори быстрее, я надеюсь еще поспать…

Из трубки доносились шумы и короткие вскрики автомобильных сигналов — видимо, Игорь ехал куда-то.

— Вопрос, — сказал он, предварительно выдержав паузу. — Это правда, что ты спишь с продюсером?

От неожиданности Катя подскочила на постели.

— Что-о?.. — растерянно произнесла она, но, спохватившись, тут же перешла в наступление: — Какого черта?! Тебя не касается моя жизнь! Ни личная, ни внутренняя, ни сексуальная! Ты понял?!

Конечно, горячности в ее интонациях было больше, чем следует: ее выкрики только подтвердили, его правоту.

— А что тебя прельщает, — невозмутимо продолжал Игорь: — Его человеческие качества или должность?

— Идиот! — завопила Катя и дала отбой, после чего крикнула в уже мертвую трубку: — Идиот!.. — швырнула телефон на постель. — Вот идиот на мою голову!!!

В дверном проеме возникла Катина мать. Прямой спиной, недоуменным молчанием она напоминала статую.

— Что, мама? — раздраженно спросила Катя.

— Ты кричала на весь дом. Кто это был?

— Один идиот!

Мать тяжело вздохнула и спросила почти трагически:

— Игорь?

— Как ты догадалась? — оживилась Катя и тут же сникла, сообразив, что Игорь не может слышать столь удачной реплики.

— Он — отец твоего ребенка… — укоризненно заметила мать.

— Слава богу, ребенок нормальный. Катя встала, подхватив со стула халат.

— Кроме того, — добавила мать, — он твой первый мужчина.

Катя сморщилась, как будто глотнула чего-то горького.

— Мама, умоляю! — простонала она. — Меня сейчас стошнит!

Но мать была непреклонна:

— Первый мужчина — это на всю жизнь.

— Вот почему меня тошнит по жизни!.. — опять сострила Катя вхолостую (Игорь ведь не слышал!) и, запахнув халат, пошла на кухню.

— Ты не уважаешь себя, — крикнула мать ей вслед.

— Конечно, нет. Зато я уважаю тебя. С твоими ветхозаветными принципами. И вот результат!

— Какой результат?

— Полное одиночество, мама! — с яростью ответила Катя и замолчала, удивившись собственному ответу.

Наливая себе чаю, Катя размышляла о том, какую глупость может сморозить умный человек, если его разбудить с утра, а потом прочесть ему лекцию об отношениях полов… Конечно, она не была одинока и не считала себя таковой… Сын, подруги, любимая работа… близкий друг — Кирилл… Возможно, Кирилл был не самым лучшим вариантом: их отношения осложнялись тем, что он — продюсер. Он всегда следил за тем, чтобы их встречи оставались незамеченными для посторонних глаз. Слухов и сплетен боялся как огня, иногда доходя до болезненной мнительности. Они никогда не бывали друг у друга дома, хотя Катя ничего не имела против того, чтобы познакомить его с домашними. Не то, чтобы у нее были матримониальные планы на его счет, — нет, но свидания в третьеразрядных гостиницах, где Кирилла никто не узнает, поездки за город на такси вместо персональной машины с водителем, — все это несколько раздражало Катю. Они оба были свободны, а Катя, к тому же, и независима, потому ей казалось странным, что Кирилл так старательно шифрует их отношения. Порой это походило на глупую игру. Но, во-первых, на данный момент у Кати не было альтернативы, Bq-вторых, она была слишком увлечена своим проектом, чтобы задуматься об альтернативе, в-третьих, она и Кирилл занимались одним делом и в ключевых вопросах понимали друг друга с полуслова. В кухню вошла мать.

— Катя, — сказала она другим тоном — почти мягко, — я не спрашиваю, есть ли у тебя связи с мужчинами…

— Ну что ты, мама, — отозвалась Катя, — как можно… — и глотнула чаю.

— Но любая полноценная женщина должна стремиться к созданию семьи…

Чашка со стуком опустилась на стол.

— Господи, — прошептала Катя, — раннее утро, а ощущение, будто я всю ночь таскала камни…

В глубине квартиры хлопнула дверь — это проснулся Денис.

— Всем привет! — сказал он, проходя мимо кухни в ванную.

Увидев его заспанное, но уже веселое лицо, обе женщины отозвались хором:

— Привет…

И наступило перемирие.

Мать занялась сырниками для внука. Катя — собой, и уже через час, красивая, легкая, почти блистательная она шагала по коридору Останкино.

Встречные здоровались с ней — тепло, даже слишком тепло, что несколько удивило Катю.

Редактор из спортивного вещания показал ей большой палец.

— В смысле?.. — уточнила Катя. — Дивно хороша?..

— Хорошее не бывает!.. — с энтузиазмом ответил редактор, хотя прежде ограничивался лишь кивком головы. — Поздравляю.

— С чем?..

— Ладно тебе! — усмехнулся он и свернул в мужской туалет.

Пожав плечами, Катя направилась дальше — к кабинету Кирилла.

В приемной царила какая-то суета. На столе секретарши в беспорядке валялись папки. У самой секретарши — вышколенной длинноногой девицы — было растерянное лицо, красные пятна на щеках…

— Где он? — спросила Катя. — У себя?

— Кто? — уточнила секретарша. Катя удивленно хмыкнула:

— Ну, кто? Шеф твой.

Катя не любила эту девицу — безусловно, хорошенькую. Может быть, потому и не любила. А, возможно, причина была в другом: в бесшумной поступи, вкрадчивом лепете, всегда потупленных глазках — про себя Катя называла ее змеей в шоколаде. «Наверное, по мозгам от шефа получила», — подумала Катя и улыбнулась секретарше:

— Ну? У себя?

— Он у себя… — сдавленно ответила секретарша. — Да…

Катя толкнула дверь и вошла в кабинет.

На столе у Кирилла тоже лежали груды папок. Дверцы шкафа были открыты.

— Привет, — сказала Катя и, не дожидаясь ответа, направилась к столу.

Кирилл поднял голову и внимательно, молча следил за тем, как Катя бросает сумку на стол, как усаживается в кресло.

— Чем обязан?.. — спросил он холодно.

— Что это ты так официально? — удивилась Катя. — Здесь же никого нет… Или кто-то прячется под столом?

Кирилл ничего не ответил.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет! Что ты! — воскликнул Кирилл. — Все прекрасно!

И Катя поняла, что и в самом деле что-то случилось, но Кирилл, как всегда, шифруется.

— Не хочешь — не говори. — Она пожала плечами. — Я — по делу.

— Да?

— Тебе не кажется, что финансирование моего проекта должно было начаться вчера?

— Правда? — мгновенно отозвался Кирилл. — Ну, значит, начнется!

— Когда?

— Вчера!

— Я серьезно, — заметила Катя.

— И я серьезно!.. Как скажешь! Ты ведь теперь хозяйка положения!

Катя вгляделась в его лицо и вдруг заметила ярость в его глазах, побелевшие от бешенства губы.

— Да что случилось, я не понимаю?!

Кирилл, скрестив руки на груди, молчал. И эта его загадочность, граничившая с глупостью, начала бесить Катю:

— Ты можешь нормально ответить?! Что — о наших отношениях сообщили в программе «Время»?! Или, может быть, сняли нас скрытой камерой?!

— Хватит, Катя! — вдруг рявкнул Кирилл так, что Катя вздрогнула. — Хватит делать вид, что ты Белоснежка! Иди давай.

— Что значит «иди»?! — помолчав, спросила она.

— Иди отсюда!!! — крикнул он. — Куда яснее?! Катя медленно, как во сне, поднялась, взяла свою сумку, постояла еще секунду в растерянности, а потом бросилась к двери и рванула ее на себя.

Расстроенная — более того, ошарашенная всем происшедшим, Катя сидела в кафе на одиннадцатом этаже. Перед ней стояла нетронутая чашечка с кофе. Катя курила, пытаясь сообразить, что же на самом деле произошло. Ее унизили, выгнав из кабинета, — это понятно. Унизил человек, с которым ее связывали пусть и не слишком романтичные, но все же близкие отношения… Ей вспомнился редактор из спортивного вещания с этим его непонятным «поздравляю»… Неужели действительно кто-то что-то узнал о ее отношениях с Кириллом, и сплетня пошла гулять по Останкино?.. Ну, предположим так — и что? Из-за этого ее вышвырнули из кабинета? Если так, то Кирилл еще глупее, чем она последнее время о нем думала… Он просто идиот и потерять его — благо… Но оставалась проблема — ее проект, целиком и полностью зависевший от Кирилла…

— Боже, какая глупость… — прошептала Катя. Была бы рядом мать-училка, наверняка сказала бы что-нибудь вроде «где работают, там не спят», и, что самое обидное, была бы права…

— Кать… Можно присесть?..

Катя подняла голову и увидела давнего знакомца — из тех, кого видишь каждый день лет сто, убежден, что знаешь, но каждый раз с изумлением обнаруживаешь, что имя его неизвестно…

— Можно… — отозвалась Катя. — Садись. Напрягшись, Катя все-таки вспомнила, что его зовут Саша.

— Слушай, — сказал Саша, — у меня есть один проект — шикарный… — Он достал из нагрудного кармана тонкую длинную сигару и принялся раскуривать ее.

— Ну?..

— Серия документалок на историческую тему.

— Ну?

— Посмотришь?

— Я? — искренне удивилась Катя. — Ну, могу посмотреть… А зачем?

— Понимаешь, старуха, твое мнение очень много значит для меня…

От этого заявления Катя растерялась окончательно:

— Саш, ты уверен?

— Женя, — поправил ее Саша.

— Ой, ради бога, извини.

— Ничего. Все путают…

— Просто я не очень понимаю… Документалки и я — какая связь?..

Саша, оказавшийся Женей, молчал, внимательно глядя куда-то в сторону. Катя оглянулась и увидела Игоря, направлявшегося прямо к ней.

Женя поспешно встал:

— Здравствуйте…

Он произнес это с таким неожиданным радушием, что Кате показалось, что он вот-вот отвесит Игорю поклон.

Тот молча кивнул и посмотрел на Катю:

— Привет, Кать.

— А ты что здесь делаешь? — раздраженно спросила она. Больше всего ей хотелось побыть одной и разобраться в своей ситуации, а тут принесла нелегкая Сашу, Женю, да еще Игоря.

— Да так… — улыбнулся Игорь. — Чаю попить зашел… Ты против?

Катя пожала плечами:

— Извини, но я разговариваю. Ты же видишь… — она кивнула на Женю.

— О, прости… — Игорь повернулся к Катиному собеседнику и, прижав ладонь к груди, почти взмолился: — Простите, что помешал…

— Ну, что вы… что вы… — забормотал Женя, так и не севший после первого приветствия.

— Иди, пей чай, — сквозь зубы процедила Катя. Она почувствовала, что не выдержит еще одной клоунады, — ей хватило сцены в кабинете Кирилла.

Игорь отошел, уселся за дальний столик, где его уже ждала чашка дымящегося чая.

Женя, до этого бывший Сашей, рухнул на стул и с ужасом воззрился на Катю:

— Кать, ты больная?.. Зачем ты с ним так?..

— С кем — с ним?..

— С нашим новым…

— С каким новым?… Ты о ком?..

Женя кивнул на столик, за которым сидел Игорь, и прошептал:

— Его сегодня назначили… Ты что — не в курсе?.. Катя, обернувшись, смотрела на Игоря, который невозмутимо выжимал чайный пакетик.

— Ты — о нем? — на всякий случай переспросила она Женю.

— Ну, да…

— А — Кирилл?..

— Сняли…

— Какие вы все козлы, — вдруг сказала Катя и, поднявшись, направилась к выходу.

По дороге она вдруг сменила траекторию и — остановилась возле Игоря.

— А по-человечески сказать было нельзя? — с ненавистью спросила она.

— А ответить по телефону по-человечески?.. — парировал Игорь холодно. — Я тебе первой позвонил…

Не сказав больше ничего, Катя восстановила траекторию и пулей выскочила из кафе.

Она сама не знала, чего ей больше хотелось и что было уместнее в ее ситуации: смеяться или плакать. Они-то, конечно, козлы, надутые индюки, самоуверенные бараны, но и она дура. Теперь ей казалось, что даже ребенок на ее месте давно бы догадался обо всем. Осведомленность Игоря в делах канала, его утренний звонок, вопрос об отношениях с Кириллом — о них в Останкино не знал, наверное, только лифтер, да и тот лишь потому, что не интересовался, растерянная секретарша Кирилла, его истерика, неожиданная любовь окружающих в адрес Кати, разговоры о проектах с бывшей женой нового начальства, — все это было так очевидно, что связать эти факты воедино и восстановить истинную картину не сумела бы только полная дура. И эта дура смотрела сейчас на Катю из зеркальной стены в кабине лифта изумленными остановившимися глазами.

Катя влетела в приемную — теперь уже бывшую приемную Кирилла.

Заплаканная секретарша вскочила ей навстречу.

— Он занят! — жалобно прошелестела она.

— Не ври! — оборвала ее Катя. — Он свободен! Она распахнула дверь и ворвалась в кабинет.

— Ты нахамил мне совершенно не по делу!.. — крикнула она с порога.

Кирилл, стоявший у окна с видом на Останкинскую башню, оглянулся, смерил ее взглядом:

— Если бы ты сказала мне заранее…

— Я ничего не знала.

— Да ладно — «не знала»!.. — поморщился он. — Могла бы хоть намекнуть, что кто-то толкает твоего бывшего!.. Я бы что-то предпринял… Уж, по крайней мере, был бы готов… А не так — узнал обо всем последним…

— Последней была я!

— Ну, конечно… — с усмешкой проговорил Кирилл и снова отвернулся к окну. — Просто теперь я тебе больше не нужен… И твой бывший на моем месте куда как полезнее для тебя…

— Не будь дураком!.. — крикнула Катя. — Глухим дураком! Ты слышишь кого-нибудь, кроме себя?! Я действительно ничего не знала!..

— Слышу, слышу…

Катя бросилась к двери и, повернув ключ, торчавший из замка, заперла ее.

— Не будь дураком, — хрипло повторила она, направляясь к Кириллу.

Потом, когда Инга спрашивала ее, зачем она сделала то, что сделала, Катя не могла найти внятного ответа, ничего, кроме:

— Чтобы доказать ему, что он дурак!..

— Думаешь, все было ради проекта? — с яростью спросила она.

И Кирилл ответил:

— Да.

— А теперь?.. — поинтересовалась Катя, расстегивая пуговицы на его рубахе. — Теперь?!

— Теперь, наверное, из принципа…

— Принципы меня не возбуждают… Не бойся… — возразила она.

Рубаха, галстук — все это уже валялось на полу.

— А что тебя возбуждает?.. — шепотом спросил Кирилл.

— Останкинская башня… — нашлась Катя и поцеловала его.

В сущности, Кирилл не сопротивлялся — для него, теперь уже не продюсера, было внове опрокинуть Катю на рабочий стол и заняться с ней любовью прямо в кабинете.

Ни он, ни она не знали, что в этот момент в приемной появился Игорь, пришедший получить дела. Испуганная секретарша тронула дверную ручку и сообщила:

— Он занят… Извините… Приподняв бровь, Игорь заметил:

— Бывает… Я подожду… Вы не против?

— Конечно, — прошептала секретарша. — Садитесь.

Игорь опустился в кресло, закинув ногу на ногу. Он приготовился ждать. И ждать ему пришлось довольно долго…

Спустя время Катя и Кирилл сидели на краешке стола, обнявшись.

— Мне очень жаль, Кать…

— Фигня, — отозвалась она. — Все еще наладится.

— Я о другом… — возразил Кирилл и слабо улыбнулся. — Жаль, что это никогда не приходило мне в голову…

Катя улыбнулась:

— Что? Расстегнуть пуговицы в кабинете? Он кивнул.

— Хочешь коньяку?

— Нет. Я за рулем.

— Тебе пора сменить машину.

Катя прищурилась. Она ездила на девятке. И это был постоянный повод для подколок со стороны ее подруг.

— Когда ты сменишь свой тарантас на приличную машину? — спрашивала Инга.

— Вот отобью твоего мужа — известного адвоката — и сразу появится тойота, — отшучивалась Катя. — Или, Алена, твоего Вадика.

— Я этих шуток не люблю! — строго обрывала Алена.

Теперь еще один умный — одной ногой, можно сказать, в безвестности, но туда же — о машине.

— Знаешь, — сказала ему Катя, — я загадала: вот сделаю ток-шоу, заработаю кучу денег и тогда куплю себе иномарку.

— Ну, значит, скоро, — подытожил Кирилл. Катя улыбнулась ему, чмокнула в щеку:

— Не будь дураком, ладно?..

Войдя в приемную, Катя сразу увидела Игоря. Он сидел в кресле. Медленно поднялся. Стоял перед ней, улыбался — ему казалось, ехидно, но на самом деле просто криво… просто — криво, без всяких оттенков и подтекстов… И она стояла перед ним как кукла в витрине — просто стояла и смотрела остановившимися глазами, хотя ей казалось, что смотрит на него гордо и независимо.

Секретарша, как водится, потупилась. О чем она думала в этот момент? Скорее всего, о том, что после этой встречи нового шефа с бывшей женой ей вряд ли удастся сохранить за собой референтское кресло. Так оно и вышло, но это было не главным в нашей истории.

Самым главным лично для меня, для моих будущих отношений с Вадимом оказалось то, что, выскочив из приемной, Катя сразу набрала номер Инги.

— Инга, умоляю, — почти прохрипела она в трубку. — Я попала… Я так попала!.. Жду тебя в «Цитрусе».

«Цитрусом» было их любимое кафе на Маяковке, постоянное место встреч подруг.

Через полчаса Инга уже сидела напротив Кати на полосатом, окрашенном в зебру диванчике и, подперев щеку рукой, с ужасом, почти по-бабьи смотрела на подругу.

— На письменном столе!.. — пропела Инга. — В рабочем кабинете!.. — и добавила с восхищением: — Ну, ты, мать, сильна…

— Мне надо напиться… — жалобно отозвалась Катя.

— Нет, ну, главное, оба — бывшие! — продолжала восхищаться Инга. — Один — бывший муж, другой — бывший продюсер! Потрясающе!.. Что же теперь будет?

Казалось, еще немного, и Катя просто расплачется:

— Не знаю. Не знаю, что теперь будет!.. Мне надо напиться. Или я сойду с ума!..

Постепенно, заказывая Кате бокалы с вином — один за другим, Инга узнала все подробности душераздирающей встречи подруги с бывшим мужем.

— Он был зол? — спросил Инга и получила мрачный ответ:

— Который из них?

— Ну, от которого теперь зависит твоя программа… — пояснила она, имея в виду, разумеется, Игоря.

Катя выпил залпом бокал и потребовала следующий.

— Программы не будет, — сказала она, ожидая добавки. — Вот что я тебе скажу.

— Неужели твой бывший мстителен до такой степени?

— И даже больше, — с непонятным злорадством отозвалась Катя.

Она помолчала, так как была занята очередным бокалом вина. Потом сказала:

— Он припомнит мне все. Развод. Мои успехи. Что я не сдохла без него, живу и прекрасно себя чувствую… — она засмеялась и тут же всхлипнула: — Что мне делать, Инга?..

— Вадик, — ответила подруга. — Тебе нужен Вадик. Они ведь учились вместе!

— Да. В одном институте… И что?

— Ну, если Вадик его попросит, разве он сможет отказать? — пояснила Инга. — Банкиру, крутому парню!.. Это ведь не бывшая жена какая-нибудь… Это же нужный человек!..

— Но они сто лет не общались, — возразила Катя, постепенно сквозь пьяную пелену осознавая всю ценность совета Инги.

— Вот и пообщаются!

Не раздумывая, Инга набрала телефон Алены.

— Алена! — радостно крикнула она в трубку. — Мы с Катькой едем к тебе!

— Что-то случилось?..

— Да! Мы едем к тебе по делу! Включай сауну!

— Зачем сауну? — удивилась Катя.

— Трезветь, — был лаконичный ответ.

Инга заставила Катю бросить девятку у «Цитруса» и повезла ее к Алене на своей тойоте.

Сауна уже была включена. Катю раздели и уложили на полок. Она постепенно приходила в себя, но возвращение в действительность, похоже, не радовало ее.

— Я понимаю… Это была глупость…

— Нет. Не глупость, Кать… — вдруг возразила Алена. — Ты сделала это нарочно.

Катя приподняла голову и с изумлением посмотрела на нее:

— Нарочно?!

— Ты хотела, — невозмутимо продолжала Алена, — чтобы Игорь застал тебя с этим… как его?..

— С бывшим продюсером, — подсказала Инга.

— Я?! Хотела?! Алена кивнула в ответ.

— Алена, ты что с ума сошла?! — крикнула Катя и вскочила.

— Но ты ведь знала, что он туда придет!

— Откуда мне было знать?!

— Ведь это ясно, как божий день. Для чего он приехал? Чтобы чаю в кафе попить? Или все-таки дела принять у этого бывшего?..

— Да не думала я об этом! Придет он туда или не придет!

— Не думала, — согласилась Алена. — Но знала. Инга звонко расхохоталась:

— Вот это поворот! Катька, колись, колись!

— Вы… вы… — задыхаясь от ярости, проговорила Катя. — Вы — просто дуры!

— Если дуры, чего ты так злишься? — ласково поинтересовалась Инга.

— Злюсь! Потому что не надо за меня придумывать! Я всего лишь хотела поддержать Кирилла! Кроме того…

— Кроме того?

— Я была зла.

— На Игоря?

— А на кого же? Мог бы сказать по-человечески, чтобы я не выглядела идиоткой!

— Правильно, — согласилась Алена. — Ты была зла и отомстила ему.

Катя всплеснула руками и посмотрела на Ингу, ища поддержки. Но та поддержала не ее:

— Катька, Алена права!

— Да ну вас на фиг обеих!.. — окончательно разозлилась Катя. — Я сюда зачем пришла? Пропотеть или психоанализом заниматься?!

Все это время Зина накрывала на стол у бассейна, прислушиваясь к голосам подруг. На нее и наткнулась вылетевшая из парилки рассерженная Катя.

— Вы — кто? — спросила она, словно выстрелила.

— Я?.. — удивилась Зина. — Я — Зина…

— А, новая домработница!.. — вспомнила Катя. — Нальете чаю?

— Конечно.

— Ну и как вам тут? — спросила Катя громко — так, чтобы слышала Алена в парилке. — Хозяйка-психоаналитик — это тяжелое испытание! Парочка наводящих вопросов и все! Вас уже разоблачили!

Зина молчала, испуганно улыбаясь… Конечно, Катя не могла знать о том, что Зина не случайно оказалась в доме Алены, она просто ткнула пальцем в небо, а попала в точку. И все-таки Зина внутренне сжалась, напряглась, с опаской глядя на Катю.

— Оставь, пожалуйста, Зину в покое! — донесся голос Алены из парилки.

— Почему это?! — достигнув цели, Катя еще больше оживилась. — А, может, я тоже занимаюсь психоанализом!.. — Она уселась за стол и, глотнув чаю, снова занялась бедной Зиной: — Скажите, Зина, почему вы молчите?.. Вы что-то скрываете?

— Нет… Мне просто нечего сказать… Хмыкнув, Катя погрозила ей пальцем:

— Так не бывает!

И Зина поняла, что Катя все еще пьяна. Это принесло ей некоторое облегчение.

— Человеку всегда есть что сказать! — продолжала Катя. — Например, с легким паром или что-нибудь о погоде. А вы молчите, и это выдает вас с головой!

— Зина, идите к себе, — сказала Алена, выходя вместе с Ингой из парилки. — Если что-то понадобится, я позвоню… Ну, чего ты злишься, Кать?..

Оказавшись в своей комнате, первым делом Зина, конечно, извлекла из-под матраса фляжку с коньяком. Едва она успела сделать глоток, как загудело переговорное устройство. Такими устройствами был начинен весь дом — чтобы не повышать голоса, здесь было принято разговаривать тихо.

Вздрогнув, Зина нажала на кнопку:

— Да, Елена Викторовна!..

— Зина, будьте добры, принесите коньяк.

— Коньяк?.. — с ужасом переспросила Зина и сжала в руке фляжку. — Но…

«Откуда вы знаете?!» — чуть было не вырвалось у нее, и даже мелькнула мысль о замаскированных видеокамерах… Но все оказалось гораздо проще:

— Он стоит в баре, — пояснила Алена. — «Хен-несси». Найдете?

Это было второе попадание в точку за последние полчаса. Чувствуя себя как зверек, загнанный в угол, Зина облизнула губы и выдавила:

— Да, Елена Викторовна… Я сейчас…

Она торопливо спрятала фляжку на место, спустилась в гостиную, отыскала среди множества бутылок «Хеннесси» и помчалась по лестнице вниз к бассейну.

У двери, ведущей в бассейн, с подносом в руках Зина остановилась. Чтобы отдышаться и унять внутреннюю дрожь. Усиленные эхом огромного кафельного пространства, до нее доносились голоса.

— Кать, ты сильно разозлишься, если я тебе еще кое-что скажу?.. — это был голос Алены.

— Сильно!.. — ответила Катя и тут же спросила: — Что?

— Тогда я лучше промолчу.

— Нет уж. Говори. Раздался смех Инги.

— Разговор мазохиста с садистом! Ну, скажи мне гадость! Нет, не скажу!

Зина собралась уже войти, как услышала нервный, со слезой голос Кати:

— Говори, садистка!

Усомнившись в уместности своего появления в этот момент, Зина осталась за дверью.

— Знаешь, почему ты отомстила бывшему мужу именно таким способом?.. Потому, что ты к нему неравнодушна.

Возникла тишина, которая через несколько секунд взорвалась криком Кати:

— Что-о?! Да когда я думаю о нем, меня тошнит!

— Но ведь ты о нем думаешь!

— Нет!

— Ты только что сама сказала!

— Идите к черту с вашим психоанализом! Ничего мнене надо!

За рифленым стеклом возник Катин силуэт. Зина увидела, как силуэт рванул дверь, и непроизвольно отступила назад. Но дверь, открывавшаяся наружу, не поддалась. Силуэт принялся колотить по ней ладонями.

— Откройте дверь! Дайте мне уйти! — кричала Катя.

Удерживая поднос одной рукой, Зина потянула дверь на себя.

Катя, не заметившая Зину, бросилась вверх по лестнице. Тут же из бассейна выбежали подруги и помчались следом.

— Спасибо, Зина, — кинула Алена на ходу. — Отнесите коньяк наверх!

Она всегда замечала все.

В гостиной было тихо. Голоса подруг доносились сверху. Помедлив, Зина пошла по лестнице вверх — осторожно, стараясь ступать бесшумно.

Подруги были в спальне.

— Алена, я его ненавижу. Честное слово… — плачущим голосом говорила Катя. — Пожалуйста, возьми свои слова обратно.

— Пожалуйста, если тебе будет легче…

— Как ты великодушна, Алена! — с иронией заметила Инга. — Позвони лучше Вадику… Может, он приедет пораньше?

— Сегодня ей лучше ни с кем не встречаться.

— Почему это?! — возмущенно завопила Катя.

— А ты посмотри на себя…

Тут, видимо, Катя, как и было рекомендовано, подошла к зеркалу, до Зины донесся ее стон и голос:

— О господи… Инга радостно засмеялась.

— Привет, дорогой… — услышала Зина голос Алены. — Я отниму у тебя буквально минуту… Здесь Катя. Ей надо поговорить с тобой по делу… Нет, не сегодня. Лучше завтра… Кать, завтра в три…

— В три дня? — уточнил Катин голос.

— Ну, не ночи же! — засмеялась Инга.

— В три дня. В «Лабардансе»… Да, спасибо. Целую тебя, дорогой… Девочки, пошли оденемся — скоро детей привезут, а мы бродим по дому в простынях, как привидения…

Дверь тут же распахнулась, и Алена увидела Зину, безмолвно стоявшую за порогом с подносом в руках.

— В чем дело, Зина? — удивленно спросила Алена. Из-за ее спины выглядывали подруги.

— Я коньяк принесла…

— О, нет!.. — простонала Катя.

— Унесите, Зина.

Спустя час, когда вернулись дети, ездившие в зоопарк, и Зина накрыла на стол к ужину, хозяйка отпустила ее на выходной.

— У вас выходной, Зина? — вдруг спросила Настя. — Как жалко. А то я после ужина собиралась в библиотеку… Мы бы почитали вместе…

Зина испуганно взглянула на Настю и натолкнулась на фирменную улыбку девчонки — наглую и лучезарную, покосилась на Алену — та пристально следила за тем, чтобы Петя правильно держал нож и вилку, пропустив вопрос дочери мимо ушей.

— До свидания, Елена Викторовна, — сказала Зина и торопливо вышла из гостиной.

Феликс уже ждал ее на улице поселка. В этот вечер основная часть их культурной программы прошла в лесных сумерках. Потом — уже в темноте, подсвеченной фонарями, они сидели в придорожной шашлычной. Феликс листал Зинин блокнот. Она — обмакивая кусочки шашлыка в кетчуп на бумажной тарелочке, молча ждала, когда Феликс перейдет к расспросам.

— О чем Алена говорила с подругами? — наконец спросил он.

— О каком-то бывшем продюсере. Я не все поняла… Эта Катя '— она была подшофе… Она вообще — шальная… Они все там такие — шальные и сытые…

— Не отвлекайся, Зина, — мягко попросил Феликс.

— Да… Потом хозяйка позвонила мужу, чтобы он встретился с этой Катей…

— Вадим встречается с Катей? — мгновенно среагировал Феликс. — Когда? Где?

— Завтра в три часа.

— Где?!

— В каком-то дансинге…

— В дансинге?! — удивился Феликс.

— Ну, или — дансе… Название какое-то… Дане…

— Может, в «Лабардансе»? — уточнил он.

И Зина, всегда комплексовавшая из-за плохой памяти, а перед Феликсом комплексовавшая вдвойне, радостно закивала:

— Да! Точно!.. Так и сказала хозяйка: Лабардане!

Потом я много раз вспоминала обо всех этих событиях, предшествовавших моей встрече с Вадимом. Удивительно, я сидела в квартире Феликса и не предпринимала ровным счетом ничего, если не считать этих записок, сделанных от руки на оборотной стороне чужой рукописи. Я только — хотела. Хотела, чтобы мне повезло, чтобы все получилось, чтобы Москва стала моей, а Рабочий поселок — туманным прошлым… Только — хотела!.. И в это самое время множество людей, ничего не знавших обо мне, совершали, казалось бы, случайные поступки, обстоятельства складывались по какой-то таинственной логике, возникали нюансы, работали детали, — и все это как будто специально для того, чтобы мой план, на первый взгляд, нереальный, был осуществлен… Может быть, это и есть драйв, о котором говорил в день нашего знакомства Феликс? Желание двигаться вперед, подкрепленное готовностью сделать для этого все, что потребуется. В тот момент от меня требовалось — ждать. И я ждала. Это было не так легко, как кажется: ожидание — то же действие… и не всякий выдержит его…

Я думаю, от сумасшествия и отчаяния меня спасли мои записки. Я следила за событиями, я видела, как ведут себя люди, решавшие, сами того не зная, мою судьбу, я незримо присутствовала рядом с ними — пусть в своем воображении, но я ни на секунду не отказалась от своего места среди них. Значит, в какой-то мере я тоже двигала события…

Знаю, если Феликс когда-нибудь наткнется на мои дневники, он засмеет меня, обвинит в самомнении и прочих грехах…