Через некоторое время я узнала, что встреча Кати с моим мужем бесследно не прошла. Об этом вскользь упомянул Вадим. Оказывается, во время интервью байкер (так называл Вадим моего мужа) рассказал Кате, что жена пытается отнять у него ребенка, лишить его родительских прав. Катя уговорила Ингу, раздавленную изменой мужа с какой-то девицей (именно так выразился Вадим, не подозревавший, что эта девица — я), защищать бедного байкера в суде.

— Катька у нас молодец, — продолжал Вадим. — Она занята делом. Любимым, что важно!.. А это может излечить от любых переживаний. Во всяком случае, отвлечь…

Я внимательно посмотрела на него:

— А Инга что — хороший адвокат?

— Ну, не знаю. Она давно не работает. Когда-то подавала надежды… У нее получится. Знаешь, когда голодный набрасывается на еду…

Таким голодным стала я после того, как Вадим уехал. Я бросилась к компьютеру и, ударяя по клавишам, заколотила, почти запихнула ему в горло всю пищу для размышлений, полученную мною в тот день.

Ни Вадим, ни подруги, ни даже Феликс — никто из них не знал, что Инга будет защищать не просто какого-то байкера, а именно моего мужа. Не знали они и того, что муж Инги будет защищать меня. Две семейные пары сойдутся в суде!.. Этот расклад показался мне безумно интересным — во всяком случае, я сама никогда бы не смогла придумать такой интриги. И что же, ради своей мечты о благополучии я должна отказаться от удовольствия описать все это в своей книге?! Исключено! Я напишу об этом, даже если… Мои пальцы зависли над клавиатурой… Даже если придется отказаться от Вадима?.. — спросила я себя… Ничего самой себе не ответив, я продолжила начатое…

Но было кое-что еще, чего на тот момент не знала и я.

Инга встретилась с моим мужем и своим предполагаемым клиентом на Смотровой площадке, куда он наведывался время от времени. Поселковый байкер, он был одним из многих фанатов, которые тусовались на площадке с открыточным видом на Москву. Разумеется, у Инги не было собственного офиса, назначить встречу в квартире она тоже не могла, как не могла и тащиться в нашу дыру. Так что Смотровая площадка оказалась единственным приемлемым местом для первой встречи.

Укрывшись от пронзительного осеннего ветра, Инга и Сергей сидели в павильоне и прихлебывали кофе из одноразовых стаканчиков.

— И все-таки — вы били ее или нет? — спросила Инга.

— Конечно, нет.

— Откуда же взялась справка о побоях? Сергей пожал плечами.

— Понятия не имею. Я здесь точно ни при чем…

— Вы знаете, что адвокат — как врач? — строго произнесла Инга. — Его нельзя обманывать…

— Знаю.

— Вы били свою жену? — настойчиво повторила она.

— Да нет же! Нет! — с яростью отозвался Сергей. — Говорю же вам!.. У нас был скандал… Да… Мы ругались из-за сына.

— При свидетелях?

— Ну, были там какие-то люди… — он задумался и вспомнил: — Баба Валя, помню, спросила, не вызвать ли милицию…

— Баба Валя? — заинтересовалась Инга. — Кто это?

Сергей поморщился: — Да-а… Местная пьянчужка… Ей все равно никто не поверит… Никакой суд. — А кто еще?

— Ее мужик.

— Бабы Вали?

— Моей жены!

— Стоп! — оживилась Инга. — Вот об этом — поподробнее. Она что — была с мужчиной?

— Да. Он привез ее на машине.

— Может быть, это просто водитель?..

— Нет… Не думаю… Он… Знаете, он такой… Сергей задумался, вспоминая Феликса и подбирая слова, чтобы описать его. Он выбрал довольно точное определение:

— Ей подстать…

Инга с интересом посмотрела на него:

— То есть?..

— Ну, красивый, уверенный в себе… Сколько знаю ее, она всегда мечтала о таком… — он улыбнулся. — А жила со мной, бедная…

Невольно вспомнив о своей семейной ситуации и своих собственных печалях, Инга помолчала, а потом спросила осторожно:

— Вы ее ревнуете?

— Нет… — ответил мой муж. — Мне не интересна ее жизнь… У меня есть своя… Дурацкая, наверное… Но — такая, какая есть… И я даже бываю счастлив.

— Когда? — улыбнулась Инга.

— Когда собираю мотоцикл, например… — ответил он ей с улыбкой. — Мчусь на нем по шоссе… Когда вот так сижу здесь, пью кофе, разговариваю… Не знаю… Много бывает таких моментов…

Подперев щеку ладонью, Инга с интересом разглядывала его. Он вдруг показался ей давно знакомым парнем, с которым легко разговаривать. Он был прост, но эта простота, с которой Инга редко сталкивалась, дорогого стоила в ее глазах. Именно это было ей нужно сейчас — спокойный разговор, в котором слова оцениваются не на вес золота, а по себестоимости.

— Скажите, Сережа, — проговорила она. — Вы не хотите ее вернуть?

— Зачем?.. — ответил он. — Ей было плохо со мной… Скучно. Бедно. И потом от меня всегда пахнет бензином, а она не выносит этого запаха… Пусть живет как знает…

Инга вздохнула:

— Вы молодец… Я бы так не смогла… Мне всегда хочется все вернуть, ничего не терять… И вообще — быть победительницей… Это плохо?

— Не знаю.

— Плохо, когда человек хочет слишком многого, — убежденно сказала Инга.

Кажется, она забыла, зачем она здесь.

— А я хочу одного, — напомнил ей Сергей. — Не потерять сына… Вы возьметесь?..

— Я неопытный адвокат… — помолчав, призналась Инга. — И потом я сейчас в плохом состоянии, Сергей… Понимаете, у меня ужасные семейные проблемы…

Наверное, она ждала, что он станет расспрашивать ее, она поделится подробностями… Но он ответил только:

— У меня — тоже. Тоже семейные проблемы!

— Бывают же такие совпадения! — засмеялась Инга.

В опасной близости от павильона пронесся мотоцикл. Инга вздрогнула:

— О господи!..

— Хотите покататься? — вдруг спросил ее Сергей.

— Покататься?! — с изумлением повторила она.

— Ну да! На мотоцикле!

— Я?.. Нет! Что вы!

— Почему?

— Я боюсь!.. — призналась она.

— Со мной вы можете не бояться.

Его ответ был так убедителен, он так спокойно и открыто смотрел на нее, что Инга, не смея огорчить его отказом и боясь разрушить простоту их общения, с готовностью поднялась.

Он взял ее за руку и повел к мотоциклу.

— Может, не надо?.. — неуверенно спросила она.

— Садитесь!

Инга уселась сзади, обхватив Сергея обеими руками. Мотоцикл взревел.

— А как же моя машина?! — крикнула Инга. Сергей полуобернулся к ней, она близко увидела его профиль.

— С нею здесь ничего не случится! — ответил Сергей. — Кругом менты!

И мотоцикл сорвался с места, унося Сергея с Ингой вниз по улице.

Инга закричала от ужаса и восторга и еще крепче обняла Сергея.

Мне были знакомы чувства Инги. Когда-то я тоже сходила с ума, обнимая его, втягивая ноздрями запах кожи и бензина. Беспрекословно повинуясь, я мчалась с ним куда он хотел, чувствуя себя счастливой оттого, что он держал мою жизнь в своих руках.

Для меня нет ничего удивительного в том, что свое путешествие Инга и Сергей закончили в Рабочем поселке, в гараже, где, собственно, и жил мой муж после того, как мы разошлись. Помимо мотоциклов, наполнявших гараж, там имелось пространство для одного человека: топчан, стол, стул, электрический чайник. Вот все, что помещалось на его жизненной территории. В случае необходимости там мог поместиться и второй человек.

Домой Инга вернулась утром — бледная, уставшая, потрясенная. Таким же предстал перед ней и Ряжский:

— Где ты была?! — нервно спросил он. — Я чуть с ума не сошел!

— Что же тебе помешало?.. — поинтересовалась Инга.

Ряжский с ужасом вгляделся в ее лицо:

— Я спрашиваю, где ты была?.. — повторил он, уже страшась ее ответа.

— У клиента, — ответила она.

Ряжский прислонился к стене и почему-то вознес руки к небу, как бы взывая о помощи.

— У какого клиента?!

— У своего… Я буду защищать его в суде. Инга прошла мимо него в спальню. Ряжский бросился за ней:

— Бред! Какие могут быть суды?! Зачем?! Инга, одетая, упала на кровать.

— Не кричи, Ряжский… — тихо попросила она. — Я очень устала…

Ряжский стоял над кроватью, растерянно глядя на нее. Она лежала с закрытыми глазами, не двигаясь, словно действительно мгновенно уснула.

— Инга!!! — повысил голос Ряжский. — Ты явилась утром! Ты была у клиента! Ты что — спишь с ним?!

— Меня всегда восхищало твое умение делать выводы, — не открывая глаз, ответила она.

— Ты спишь с ним или нет?!!

Он склонился над ней, словно собирался ударить ее или удушить. Инга открыла глаза, взгляд их оказался вовсе не сонный — напротив, твердый и недобрый.

— Нет! — четко проговорила она. — Я с ним не сплю! В том-то все и дело… С ним просто невозможно заснуть…

Ряжский постоял секунду, а потом вдруг обессиленно рухнул рядом с Ингой на кровать.

— Ты отомстила мне! — с отчаянием выдохнул он. — Боже! Какой позор! Какая глупость, Инга!..

Он снова вскочил, схватил ее за плечи, начал трясти.

— Как ты могла?!

— Ряжский, не тряси меня… — слабо отбиваясь, попросила Инга.

— Послушай!.. Инга, детка!.. Послушай меня!..

— Ну, слушаю…

Некоторое время Ряжский молчал, собираясь с мыслями и с силами.

— Ну?.. Слушаю, Ряжский!..

— Не торопи меня! — воскликнул Ряжский. — Это важно! То, что я тебе сейчас скажу, важно!..

Инга покорно уселась на кровати, всем своим видом демонстрируя обреченную готовность выслушать гневный монолог.

— Есть замечательное китайское изречение… — начал Ряжский.

Инга тут же перебила:

— О господи… Мы не в суде, Ряжский…

— Нет, ты послушай! Китайцы говорят: если ты собрался кому-то отомстить, готовь сразу две могилы!..

Ряжский выдержал паузу — действительно, как в суде. Похоже, он уже иначе не мог выражать свои мысли.

— Ты отомстила мне! — трагически заключил он.

— Мы не китайцы, Ряжский… — поморщившись, возразила Инга. — Нас с тобой похоронят в одной могиле…

Она снова рухнула на кровать и закрыла глаза.

Сгорбившись, Ряжский покинул комнату, не забыв выключить ночничок, поскольку в его слабом свете уже не было нужды — наступил день.

Как ни странно, о случившемся я узнала от Ряжского. Он вскользь упомянул о пережитом потрясении, пытаясь, видимо, объяснить мне, почему решил отказаться от продолжения наших интимных отношений. Непобедимый Ряжский был убежден, что для меня это потеря, потому счел нужным оправдаться.

Спустя несколько дней случилось то, что рано или поздно должно было произойти: Инга узнала, что против нее в суде будет выступать Ряжский. Это открытие она сделала случайно. Ряжский оставил папку с бумагами по моему делу на столе. На корешке значилась моя фамилия, которая показалась Инге знакомой. Раскрыв папку, Инга сразу поняла, что ее содержимое — точная копия документов, с которыми работает она сама.

Ужаснувшись, Инга сразу помчалась к Алене. По дороге позвонила Кате и потребовала, чтобы та срочно приехала. И та приехала. Именно этого так не хватало мне в жизни: друзей, которые приедут в ту же секунду, когда узнают, что мне плохо…

Подруги обсуждали сложившуюся ситуацию. Зина, которая была на кухне слышала весь разговор и затем подробно, со старательностью первоклашки, передала его Феликсу.

— Ну и что?.. — говорила Катя. — Пусть Ряжский защищает жену, а ты — мужа! Что в этом такого?

— Кать, ты не понимаешь! — Голос Инги звенел от отчаяния. — Ряжский не проиграл ни одного процесса! У меня шансов — ноль!.. Что мне делать?

— Идти и защищать бедного байкера!

Тут Зина услышала рассудительный голос Алены:

— Инге лучше отказаться от этого дела.

— И байкера лишат родительских прав! — воскликнула Катя. — Мило.

— Пусть наймет другого адвоката.

— Он не хочет другого… — подала голос Инга.

— Мало ли чего он хочет… — заметила Алена. — Гораздо важнее, чтобы ты окончательно не разрушила отношения с Ряжским!..

— При чем здесь отношения с Ряжским?! — возмутилась Катя.

— Неприлично защищать своего любовника на глазах у собственного мужа!

— А трахать свою клиентку на глазах у собственной жены?! — поинтересовалась Инга. — Это прилично?!

— Это ужасно.

— Ну, вот и все. Перебьется!

— Инга, ответь себе честно, — попросила Алена. — Ты хочешь развода с Ряжским?..

На некоторое время повисла тишина, а потом раздался голос Инги:

— Ну, как тебе это удается, Алена?! Так все разложишь по полочкам, что жить не хочется!..

— Инга, никого не слушай, — твердо сказала Катя. — Иди в суд и защищай своего клиента!

Послышался смех Алены:

— Это называется «никого не слушай»!..

Тут в гостиную вошла Зина с листочком в руках.

— Елена Викторовна, вы посмотрите меню?

— Да, да. Конечно, Зина. Давайте.

Зина ждала вердикта хозяйки, искоса глядя на подруг. Они сидели рядышком на толстом ковре и занимали себя светской беседой.

— Что подаришь Вадику? — спросила Катя у Инги.

— Откуда я знаю?..

— Только, ради бога, не мягкую игрушку, — попросила Алена. — Их полон дом.

— Ладно, — невинно улыбаясь, согласилась Катя. — Подарим твердую.

Инга засмеялась.

— Катя!.. — укоризненно заметила Алена и, показав глазами на Зину, снова углубилась в чтение.

— А что я такого сказала?.. — поинтересовалась Катя у Зины.

Та, смущенно улыбаясь, молчала.

— Алена, у тебя какая-то мрачная фантазия!.. — заметила Катя.

Алена отмахнулась от нее, давая понять, что не расположена к фривольным шуткам.

— Как вы думаете? — спросила она. — Если в день рождения Вадима мы повесим китайские фонарики во дворе?.. По-моему, будет красиво…

— И фейерверк!.. — подхватила Катя. — И лакеи в ливреях!..

— Ну, ладно. Я серьезно… Инга, тебе нравятся китайские фонарики?

Инга пожала плечами.

— Какие фонарики?! — воскликнула Катя. — Инга у нас полюбила простую, обыкновенную жизнь. — Обняв Ингу за плечи, Катя спросила: — Ты, надеюсь, с байкером придешь?

— Ага! — отозвалась Инга. — На мотоцикле!

— С ума сошли?.. — спросила Алена.

— Ей не нравится мой парень!.. — заметила Инга, глядя на Алену. — Унижаешь, хозяйка!.. Твой-то, конечно, высший класс! Но мне, дуре, такой не светит…

Алена вздрогнула, как она вздрагивала каждый раз, когда кто-то невзначай говорил о ее счастливом замужестве. Она поднялась, подошла к окну и сказала:

— Да, пожалуй, Зина… Мы повесим фонарики… Лишь бы только дождь не пошел… Или снег…

Пересказав Феликсу весь разговор, Зина заключила озабоченно:

— Мы повесим китайские фонарики… Я только боюсь, что дождь пойдет… Или, не дай бог, снег…

— Не дай бог!.. — с иронией отозвался Феликс и, распахнув дверцу машины, оглянулся на Зину: — Поехали.

Разговор происходил на набережной. Зина, не двигаясь, стояла у парапета и, не отрываясь, смотрела на него.

— Феликс, я хочу домой!

— Зинуля! — мирно сказал Феликс. — Не начинай!

— Я вот что думаю, Феликс… — все-таки начала Зина.

— Ну, зачем тебе думать, солнце мое?.. — улыбнулся он. — Поехали…

Он взял ее за локоть, но Зина отдернула руку. Она, видимо, уже приготовила слова и дала себе слово не отступать:

— А я — думаю! И знаю! Знаю, почему ты не хочешь домой!..

— О господи!.. Началось…

Попятившись, Зина побежала по ступеням вниз к пристани.

— Зина, перестань… — попросил Феликс и, помедлив, двинулся за ней.

Оглянувшись, она крикнула:

— Для тебя это все временно! И я тоже — временно!.. Для меня — парки, скамейки! Или — твоя машина!.. Но только не дом! Чтобы даже иллюзий не было — насчет семьи… И вообще — будущего…

Феликс вышел за ней на пристань, подошел вплотную, внимательно и холодно посмотрел на нее. Думаю, ей стало страшно.

— Ты, оказывается, знаешь слово «иллюзии»? — заметил он. — Откуда, Зин? Хозяйка обучила?

Зина молчала, еще не полностью осознавая, к чему может привести этот бунт.

— Подумать только, какой умелый психотерапевт прячется за высоким забором!.. — улыбнулся Феликс. — Ты что — опять разговаривала с хозяйкой обо мне?..

— Да, — судорожно сглотнув, призналась Зина.

— И что же она сказала тебе?

— Ничего не сказала. Она только задавала вопросы.

— А ты отвечала? Да, Зина?

— Да…

Феликс провел ладонью по ее напряженной спине.

— Ладно, — заметил он. — Будем считать, что китайские фонарики подействовали тебе на нервы… Да?..

Зина молчала.

— Я так скучал… — прошептал Феликс. — Представлял себе, как мы встретимся, поедем в парк…

— Нет! — выдохнула Зина. Губы задрожали, она отвернулась. Феликс вздохнул и сказал спокойно:

— Еще немного, Зина, и на наших отношениях будет поставлена точка.

— Ставь, — хрипло выговорила она. Секунду он медлил, внимательно глядя на нее.

— Это твой выбор, Зина…

Он подождал, не даст ли она задний ход, как уже бывало множество раз. Но она стояла у перил, вцепившись в них руками, и, не отрываясь, смотрела на темную воду. Она услышала за спиной его удаляющиеся шаги. Потом шаги замерли. Раздался его голос:

— Зина!

Вздрогнув, она оглянулась, с отчаянной надеждой посмотрела на него.

— Ты уже решила, что подаришь на день рождения своему хозяину? — поинтересовался Феликс.

— Нет… — удивленно ответила она.

— Так ты не беспокойся!.. У меня есть для него роскошный подарок. И хозяйке понравится.

Сказав это, Феликс быстро поднялся по ступеням и исчез за высоким парапетом.

Я думаю, Зине стоило огромного труда не закричать и не побежать следом. Она вдруг начала рыться в сумке, потом вытряхнула ее содержимое на доски пристани. Кошелек, расческа, пудреница, коньячная фляжка, мензурка, которую она всегда таскала с собой по старой привычке медсестры… Зина налила в мензурку коньяк. Выпила его одним махом, запрокинув голову. Постояв неподвижно, она вдруг заскулила, плотно сжав губы. По лицу текли слезы. Это был ее первый шаг на пути самостоятельной и, следовательно, настоящей женщины. И это было страшно.

Как ни была безразлична Зина Феликсу, он все же пришел в ярость от ее поступка. Феликс не любил, когда его персонажи пускались в самостоятельное плавание, не испросив высочайшего разрешения.

Мы встретились в кафе «Цитрус». Днем здесь было пусто. Мы сидели вдвоем за столиком в глубине зала.

— Неужели Зина ушла?.. — проговорила я.

— Это не твое дело.

— Влияние Алены… — продолжала я, с удовольствием наблюдая за всеми красками бешенства, сменявшимися на его лице. — Оказывается, она не только правильная. Она и сильная, да? Сумела переломить твое влияние на Зину…

Феликс откинулся на спинку стула. Скрестив руки на груди, он насмешливо улыбнулся:

— Всего лишь правильная. Всего лишь задавала наводящие вопросы. Это есть во всех учебниках.

— Ну, хорошо. Пусть так, — согласилась я. — Алена всего лишь правильная. А ты? Ты ведь тоже живешь по правилам, Феликс… Чем ты интереснее Алены?

Он прищурился, как зверь почуявший опасность.

— Полина… — протянул он. — Что за разговор?!

— Просто — разговор…

— С каких это пор ты стала защитницей Алены?

— Всего лишь говорю, что думаю… Твои правила придумал ты сам. Они не записаны в учебниках. Но в любой момент кто-нибудь может их записать. И тогда они станут учебниками, кто-то начнет по ним жить, и окажется таким же правильным и скучным, как Алена. Или как ты. Что одно и то же.

Феликс кашлянул и спросил глухо:

— Чего ты хочешь? Я подняла брови:

— Ничего. Это ведь ты меня пригласил. Значит, ты чего-то хочешь…

— Соскучился по тебе, Полина… — мрачно заметил он.

— А на самом деле?..

— В ближайшее время кое-что произойдет.

— Что?

— Ты будешь первая, кому я это сообщу, как только все случится.

Оставив меня заинтригованной, то есть одержав временную победу, Феликс удалился.

Я не стала ломать себе голову над загадочными обещаниями Феликса. Наступал день рождения Вадима, о котором мы узнали от Зины. Я должна была оказаться дома. Подумав, я решила не покупать подарка, так как потом не смогла бы объяснить Вадиму, откуда мне стало известно о дате его рождения.

Он появился вечером — улыбающийся, счастливый. Обнял меня:

— Хочешь, пойдем куда-нибудь?..

— Вместе?

— А ты бы хотела по отдельности? — весело спросил он.

— Сейчас, я быстро переоденусь!

Я помчалась на второй этаж. Вадим остался ждать меня внизу.

Это был хороший признак — он хотел провести начало дня рождения со мной… Быстро переодевшись в наряд, приготовленный накануне, я крикнула из спальни:

— А если нас кто-нибудь увидит?..

— А ты не думай об этом!.. Сегодня не думай ни о чем!

— Именно сегодня?

— Да.

— Почему?

— Потому что через полтора часау меня день рождения…

Я улыбнулась. Медленно спускаясь по ступеням в гостиную, я сказала:

— Мне даже нечего тебе подарить! Я не знала…

— Зато ты первая меня поздравишь… — он поднялся навстречу мне. Мы остановились на ступенях. — Куда поедем?.. — спросил он. — Скажи, куда ты хочешь.

— В «My-My»!.. — выпалила я и замерла, удивляясь самой себе. Предложить банкиру пойти в такое заведение — это было слишком смело с моей стороны.

Вадим изумленно посмотрел на меня.

— Ты шутишь?

— Почему?.. Нет… — отступать было некуда. — Мы давно об этом мечтали…

— Мы?..

— Я и Сережа… Мой сын… — объяснила я. Вадим улыбнулся, развел руками:

— Значит, едем в «My-My».

В кафе было полно народу. В основном, молодежь. В помещении висели шум, табачный дым и смех. То и дело раздавались взрывы смеха. Вадим странно смотрелся здесь в своем дорогом пальто, в сопровождении телохранителя. Повинуясь правилам заведения, он лично принял поднос с едой у стойки и отнес его к столику, за который предварительно усадил меня.

Растерянный телохранитель, тревожно озираясь, никак не мог найти подходящей точки для наблюдения. Он просто мотался неподалеку от нашего стола.

— Это твой компот… — комментировал Вадим, выставляя нехитрую еду на столик. — Это — мой… Так, это у нас что? Бисквит… Шикарная еда!..

— Тебе не нравится?.. — виновато спросила я.

— Очень нравится!.. Чокнемся?

— Я тебя поздравляю…

— А я тебя люблю… — вдруг сказал он. — Знаешь об этом?..

Кажется, эти слова были неожиданными не только для меня, но и для самого Вадима. Некоторое время мы оба молчали.

Я растерянно смотрела на него, не зная, что ответить и надо ли отвечать.

— Что с тобой?.. — спросил Вадим.

Если бы он знал, что со мной!.. В эту минуту мне так захотелось сказать ему правду, всю правду, которая была стара, как мир, и страшна, как мир.

Но что я могла ему сказать? Что путем сложнейших комбинаций заполучила его, а потом влюбилась, как дура? Что пишу книгу о том, как обманывала его? Что теперь даже больше, чем он сам, меня интересует его жена, о страданиях которой мне хочется написать? Что я готова променять его на собственную карьеру и эфемерный успех?..

— Почему ты плачешь? — спросил Вадим и салфеткой принялся промокать мои щёки.

Оказывается, я плакала.

— Понимаешь, Вадим… — сквозь слезы проговорила я и замолчала.

Он истолковал мое молчание по-своему:

— Ты из-за сына? Из-за Сережи, да?.. Ну, что ты… Зачем же плакать?.. Забери его сюда… Будешь ходить с ним в «Му-Му» хоть каждый день… Слышишь?.. На свете нет ничего невозможного…

— Есть!.. — тихо с отчаянием выдохнула я. — В том-то все и дело, что есть…

Мне было по-настоящему больно. Так больно, что хотелось кричать… Со стороны, наверное, казалось, что уверенный с себе господин утешает наивную девочку, но все было наоборот. Это он был наивным мальчиком, который даже не знал, сколько на этом свете невозможного, совершенно невозможного…

Мы посидели еще немного, потом он отвез меня и уехал. Когда мы прощались, он был по-прежнему растерян, ему не хотелось оставлять меня одну, я чувствовала это. Но был уже третий час ночи, его ждали дома.

Феликс позвонил мне в начале следующей ночи.

— Надо встретиться, — коротко сказал он.

— Прямо сейчас? — Да.

— А если приедет Вадим?

— Вряд ли. У него проблемы. Я только спросила:

— Где ты?

— Внизу.

Феликс ждал меня около дома. Было слишком холодно для прогулок, мы поехали к нему. По дороге он рассказал мне все.

Накануне дня рождения Вадима он отправился в Рабочий поселок, нашел бабу Валю. Заставить ее сесть в машину было делом техники — хватило и бутылки водки, хотя предусмотрительный Феликс припас две. После того, как старуха отключилась, Феликс повез ее в Москву.

— Зачем?!

— Я объяснил ей, что дочурка соскучилась и хочет ее видеть.

— Ты что — повез ее к Алене?… — холодея от ужаса, спросила я.

— Я бы сказал, к Вадиму, — уточнил Феликс. — Это ведь Алена знает, что мать ее жива. А для Вадима это сюрприз, он считает, что мать Алены погибла при пожаре, верно?.. Я решил порадовать его.

— О господи, Феликс… — прошептала я. Феликс привез бабу Валю к загородному дому.

Дождавшись момента, когда ворота были распахнуты по случаю приезда гостей, Феликс выгрузил пьяную старуху во дворе и, ударив по газам, умчался. Что происходило внутри дома, какой была встреча Алены с пьяной матерью, Феликс в точности не знал. Но он был абсолютно уверен, что достиг нужного эффекта, так как остановился в стороне и через двадцать минут увидел, как два дюжих охранника и Зина вывели брыкающуюся и орущую бабу Валю и загрузили в джип. Еще через несколько минут дом покинули Инга и Катя.

Потом появилась мать Вадима, которая увезла с собой младшего сына Алены — Петю. Окна в доме погасли. Феликс заключил, что праздник в доме Алены и Вадима удался.

Я стояла у окна и молча смотрела на Феликса. В комнате был полумрак, подсвеченный дрожащим светом телевизора, который беззвучно работал на полу.

— Не слышу аплодисментов, — заметил Феликс.

— И не услышишь, — мрачно отозвалась я. — Чего ты добился?..

— Ничего особенного, — отозвался мой учитель. — Просто Вадим узнал, что мать его жены — алкоголичка… Никто не погиб во время пожара… И все эти годы ему врали…

— Ну и что?.. — спросила я. — Теперь, по-твоему, Вадим уйдет от жены?..

— Скорее всего.

— Разве из-за этого уходят?!

— Из-за этого не уходят, — улыбнулся Феликс. — Ты права… Уходят из-за таких красавиц, как ты. Но для того, чтобы на это решиться, нужен повод. Толчок. Встряска… Вот это Вадим и получил…

Феликс подошел ко мне, отвел волосы от моего лица, заглянул в глаза.

— Ты не рада?..

Я молчала, не зная, что ответить.

— О-о, как интересно… — насмешливо проговорил Феликс. — Приехала замухрышка в Москву, получила банкира на блюдечке, и теперь даже не знает, рада она или нет… А кто тебе нужен?.. Президент?.. Или обойдешься премьер-министром?.. Ты только скажи — организуем…

Он вдруг осекся, словно споткнулся. Я оглянулась и увидела, что взгляд Феликса сосредоточен на беззвучно работающем телевизоре.

На экране была какая-то презентация: из множества людей камера выхватила некую пару. Он — в смокинге, его спутница — красивая дама — в открытом декольтированном платье. Они отвечали на какие-то вопросы корреспондента, смеялись. Она кокетливо прижималась щекой к его плечу.

— Это — она?.. — спросила я Феликса. — Твоя бывшая партнерша?..

По тому, как он молчал, я поняла, что попала в точку.

Женщина еще какое-то время помелькала на экране, а потом камера переключилась на других.

— Послушай… — проговорила я. — Почему бы тебе не сделать так, чтобы она ушла от своего депутата?.. И вернулась к тебе?.. Ты ведь умный. Ты все умеешь…

— Замолчи… — попросил он, почти жалобно.

Я видела, что ему больно… Наверное, так же, как Алене сейчас… Что она делает? Как ей объяснить Вадиму свою ложь? Станет ли он ее слушать? Захочет ли?..

На свете был только один человек, способный понять, почему Алена врала о своей матери. Этим человеком была я. Я вылезла из той же дыры, что Алена. Я знала, что такое стыд за себя и своих соплеменников. Я тоже хотела оторваться от них, а потом, оторвавшись, держать дистанцию. Я так же, как Алена, была готова на любую ложь ради того, чтобы осуществить мою мечту… К сожалению, именно меня, единственного человека, способного понять ее и оправдать в чужих глазах, она прогнала от себя.

— Отвези меня домой, — сказала я Феликсу.

— Держи меня в курсе, — попросил он, когда машина остановилась во дворе дома Вадима.

— В курсе чего?

— Развития событий, — выразительно сказал Феликс.

— Ты имеешь в виду, Вадима? Уйдет он ко мне или нет?

— Именно.

— А кто тебе сказал, что я этого хочу? Феликс нахмурился:

— Это что-то новое, Полина…

— Да, — согласилась я. — Жизнь меняется. Захлопнув дверцу, я, не оглядываясь, вошла в подъезд.

Спустя несколько дней Вадим ушел из семьи. Он сообщил мне это в свойственной ему манере называния фактов. Он никогда бы не стал говорить о причинах. Он вообще не говорил со мной об Алене. Не сказал о ней ни одного слова: ни хорошего, ни дурного. Он словно оберегал нас друг от друга.

Наверное, страшно потерять такого человека, как Вадим. Он был слишком хорош. Слишком целен и порядочен. Если такой уходит от женщины, она знает, что причины только в ней…

Мы лежали рядом, обнявшись. Мне хотелось, чтобы Вадим рассказал мне все, но я не смела спросить. А он молчал.

— Ты помнишь о времени?.. — осторожно спросила я. — Уже поздно…

Обычно Вадим уезжал не позднее трех часов ночи.

— Я остаюсь, — помолчав, ровно ответил он.

— До утра?..

— Вообще — остаюсь…

— Что-то случилось?.. — спросила я не сразу. Вместо ответа Вадим молча погладил меня по волосам.

— Я хочу попросить тебя… Пожалуйста, никогда не ври мне… Что бы ни было… Говори только правду…

Я ничего не ответила, только напряженно сжала губы.

— Обещаешь? — спросил он.

— Да… — прошептала я. — Я буду говорить тебе только правду… Ничего, кроме правды…