"Плохо!" - звенело в голове Лугина. - "Очень плохо!" - хотя мичману действительно пришлось не слишком хорошо от тяжести, расплющившей его возле стены, он знал, что это вовсе не его мысли, не его слова, а речь длинношерстого существа - оно лежало на боку, вытянув передние лапы. Если этой зверюге хреново, то не она эту байду сотворила. Еще Сергей вспомнил: нечто подобное происходило вскоре после отлета с Земли, когда он с госпожой Лисичкиной вернулся из биотронов. Сидели они тогда тихо-мирно за первым ужином по-кафравски, с брезгливостью пробовали чешуйчатый огурец, еще какие-то неаппетитные овощи. Тогда тоже вдруг навалилась, придушила тяжесть, разливаясь ртутными волнами, за ней страх. Тоже... но не так беспощадно как в этот раз. В тот день хоть кишки наружу не просились, и не хрустели жалобно кости.
      
      Вроде отпустило. Легче стало, много легче. Беспричинный ужас трусцой убрался в тайную норку сознания. Лугин подтянул козлобой, чтобы стволом точно на рыжевато-серое существо, глянул на Ирину, Тараса. Друзья как бы в норме, слава тебе Кахор Нэ Роош - не расплющило! Красина даже изобразила подобие улыбки на припухших губах. Сладкие у нее губы, и она молодец, совсем не та, которой представлялась в первый день знакомства: надменной, капризной дамочкой, белоручкой склонной к слезной меланхолии.
      
      - Что плохо? - спросил Сергей, переключая внимание на инопланетянина. Поймет ли длинношерстый вполне русскую речь? И действительно ли его жалобные возгласы слышал Лугин в собственной голове?
      
      - Было больно, - ответил чужак, слова-мысли появлялись так же в черепушке, хитро минуя уши. - Вышли в ординарное пространство. На корабле, неполадки. Сильная гравитационная встряска. Так не должно быть.
      
      - Слышь, а что такое "рисиан"? - вспомнил мичман странное слово, услышанное перед болтанкой.
      
      - Это ты, - существо шевельнулось, стараясь отползти в угол, и приподняв конечность, указало на Черновола с Красиной. - Ты и ты.
      
      - Ну скотина, - беззлобно усмехнулся Тарас. - Я, меж прочим, Тарас Андреевич для тебя и прочих обезьян. И не дури, лапы опусти, а то дырку замастырю в аккурат между смотрелок.
      
      - Не стреляй. Мы не враги, - длинношерстый перестал шевелиться, так и застыл, облокотившись на пенолитовый выступ. Розовые дырочки над его широченной пастью увлажнились.
      
      Красина неожиданно для себя открыла, что не испытывает страха или отвращения к незнакомому существу. В том, что оно разумно сомнений не водилось, даже если бы Ирина не слышала его мыслей, необъяснимо проникавших в сознание. И не потому, что грудь чужака, живот и часть спины прикрывало подобие комбинезона из мягкого синего пластика, ткани или кожи - чего точно, не разберешь. Взгляд мохнатого казался столь осмысленным, что отлетало всякое желание назвать его зверем.
      
      - Значит, мы рисиане? - Ирина подалась вперед, подминая ладонями мягкий мох, и устроилась рядом с Черноволом. - А кеброа кто? Ты?
      
      - Вы не рисиане... нет. Думаю... Можно сесть? - он задержал круглые внимательные глаза на Тарасе и, не ухватив в его мыслях возражений, сел, сложив передние длиннющие лапы на животе. - Похожи на рисиан, но нет. Кто вы, не пойму. Кеброа - я. Из расы кеброа. Мое имя Керан Жоут Эмати.
      
      - Твою мать! - рассмеялся мичман. - Звучит почти по-французски. Ну точно иностранец.
      
      В ответ в голове Лугина, Черновола и Красиной проплыли чужие образы словно туманные кусочки сна, и исчезли так быстро, что никто из землян не успел схватиться за смысл.
      
      - Нет... опять нет... - беззвучно произнес Керан Эмати. - Трудно объяснить и пока не надо... Я вам не враг. Это точно. Кафравцы делают плохо, я - нет.
      
      - А что делает хороший кеброа среди кафравцев на их корабле, - не убирая пальцы со спусковых пластин, спросил Сергей.
      
      - Живет много времени. Много... Меня и пятьсот сорок шесть других кеброа захватили. Давно при перелете к Эриехеа четыре цикла назад. Все мои мертвы, Керан Жоут Эмати мудро спрятался здесь. Мудро, но трусливо. Лучше было погибнуть ему вместе с моими. Аризаии Ганка, Проитуи Ранран, Лушаак Готии - сколько много их... Один кеброа из пятисот сорока шести живет, вспоминает и думает...
      
      Ирине показалось, что на его физиономии, вовсе непохожей на человеческую или даже обезьянью проступила скорбь. Неужели эмоции, их отражение схожи для многих разумных существ вселенной, разделенных бесконечными парсеками пустого космоса? Или такая необъяснимая схожесть свойственна лишь окологуманоидным существам? Но кеброа, пусть и с большой натяжкой, нельзя причислить к гуманоидам. Дело, наверное, не в мимике: его скорбь передавалась взглядом - взглядом больших круглых глаз, в них словно черные слезинки застыли зрачки. Что он знает о Кахор Нэ Роош? Что он пережил здесь за свои четыре цикла - время, унесшее жизнь более полутысячи его сородичей?
      
      -Ваше оружие - кафравское, - телепатически произнес Керан. - Думал, меня нашли и хотят убить. Смотрю, рисиане. Рисиане не должны убивать кеброа. Это не правильно. Но вы не рисиане. Нет...
      
      - Тебе знакомы слова Кахор Нэ Роош? - поинтересовалась у инопланетянина Ирина. Вспомнив о пакете с едой, она повернулась, подтащила его ближе, вопросительно глянула на Лугина.
      
      - Можно и перекусить, - согласился Сергей. - С Тарасом Андреевичем покушайте. Может, товарищ Эмати нашими продуктами не побрезгует, а я пока типа в карауле.
      
      Жрать мичману тоже хотелось. Хотелось так, что мерещилось, будто какой-то колючий зверек шалит в желудке. Что поделаешь: придется немного потерпеть. Ведь оружие в сторону при незнакомце не положишь. Как знать, что на уме у длинношерстого чудища с французским именем. И какие у него способности еще, кроме как говорить беззвучно, ясными на всех языках понятиями? Ведь может он обладает чем-то вроде гипноза, внушит нехорошую дурь. Или бросится неожиданно и кому-нибудь зубками в горло. Вместо того чтобы обедали мы, будет закусывать он нами. Вполне возможно, что за свои четыре цикла он истосковался по свежему мясу. И рассказы его о несчастных пятистах кеброа, выдумка, приманка для доверчивого ума.
      
      - Кахор Нэ Роош... - произнес вслух Керан с сердитым рычанием, дальше в сознании землян начала проступать его телепатическая речь: - Посол Смысла Живого... Старое название. Когда кафравцы начали расселяться по другим звездным системам, их экспансией управляла организация с таким названием: Орден Кахор Нэ Роош. У нее было много ресурсов. И власти много. Колониальные корабли, способные перенести миллионы жителей и образцы полезных растений и животных стоят много. Их трудно построить: нужно много ресурсов, труда и времени. Кафравцам в чем-то повезло. На третьей планете их материнской системы, целиком покрытой океаном, обитали гигантские титинуи... - он замолчал, подбирая подходящее понятие и наблюдая, как Ирина и Тарас раскладывали на ровном слое мха припасы из сумки. Втянул ноздрями воздух полный незнакомого запаха и продолжил: - ...не могу объяснить, но попробую показать.
      
      Он закрыл глаза, старательно воспроизводя образ. Красина первая увидела картинку, возникшую в сознании сначала размытым облаком, затем сложившуюся в более ясные очертания.
      
      - Моллюск... раковина... - произнесла она, не разбираясь в биологии, но мигом вспомнив предположение профессора Чудова.
      
      - Наверное, так, - согласился Керан, не открывая глаз. - Близко к этому.
      
      Черновол замер с ножом в руке над вскрытой банкой ставриды в масле. Вид темно-зеленого океана перед мысленным взором был чертячьи великолепен. Сквозь слои темных туч падали веером красноватые лучи чужого солнца. В заливе между ноздреватых скал покачивалось на волнах исполинское нечто... Нечто очень похожее на проклятый звездолет, унесший его с Земли. О гипотезе Чудова Черновол не знал, как не знал и самого профессора. Но когда до него дошла мысль, что кафравский корабль в прошлом живое существо - исполинский моллюск с далекой планеты - Тараса поразило чувство, какое, наверное, испытывали дикари перед видом необъяснимого величественного явления природы.
      
      - Ну и хренотень! - выдавил он, часто хлопая ресницами. - Извините, но если это осмыслить полнее, то того, - он присвистнул, - свихнуться можно. Хотя, от чего ж нет? И такое может быть, если принять космос как эту... бесконечность. Скажи, друг, если это все, - Черновол описал кончиком ножа замысловатую дугу, - большая морская улитка, то откуда в ней такие хитрые люки? Свет откуда? Двигатели, что нас волокут через пространство? И прочее откуда?
      
      - Раковины росли долго. Тысячи циклов. Поглощая из океана соли и органику, строя свое огромное тело. Тысячи циклов, - подчеркнул кеброа. - Кафравцы много позже научились использовать их как почти готовые корпуса для сверхвместительных звездолетов, переняв идею у ганзи-да. Корпус покрывали слоями особой пленки, внутри устанавливали двигатели, навигационные приборы и системы жизнеобеспечения, прокладывали коммуникации. Но главное, корпус, на который требовалось много материалов и труда, им предоставляла сама природа. Так они и построили первые колониальные корабли. Каждый корабль вмещал всего в достатке, чтобы лететь долго-долго к цели и основать планетарную колонию. Но это далекая история. Вам не интересно. Теперь Кафраве такие огромные корабли не нужны: Кафрава узнала секрет гиперпространственного перехода и им достаточно небольших но быстрых звездолетов, способных совершить за один цикл десятки рейсов . Орден Посол Смысла Живого потеряла прежнее значения и ушел в тень, хотя еще имеет влияние и распоряжается частью старых кораблей. Видимо, мы на одном из них. Может быть главном, раз он назван... Кахор Нэ Роош... - последние три слова он прорычал.
      
      - Попробуешь наших харчей? - Черновол прищурился, отправляя в рот кусочек масляной ставридки. За много лет непоседливой жизни есть с ножа он приноровился: ни одна сочная капля не смочила черную курчавую бороду. - Это тебе не листики да корешки со стен глодать. По-нашему это лакомство - рыба, - он попытался представить с мечтательной улыбкой жирного карася, бьющегося на лесе у самого бережка. Принял ли этот образ чудной кеброа или нет - его дело.
      
      - Мало попробую, - согласился неожиданно для землян Керан Жоут Эмати. Может, отказываться от угощения считалось неприличным у расы длинношерстых, а может, он изголодался так, что готов был жевать мох с кусками пенолита.
      
      - Прошу, - Ирина подсела к инопланетянину ближе, вовсе потеряв страх и не замечая взгляд Лугина из-под сросшихся бровей, сердитый точно у волка. За неимением хлеба, она положила немного раскрошившейся рыбы на галету и протянула кеброа.
      
      Тот принял, угощение исчезло в широком рту. Пожевал, сглотнул. При этом Керан не выразил ни недовольства, ни восхищения вкусом пищи, будто все четыре цикла он то и делал, что питался ставридой в масле.
      
      - Может, водочки тяпнешь? - в шутку предложил Черновол, извлекая бутылку "Путинки". - Это по-вашему Це два Аш пять О Аш. Разумел?
      
      - Не буду, - инопланетянин с осторожностью втянул ноздрями крепкий спиртной дух.
      
      - Не уважаешь, что ли? - рассмеялся Тарас. - Ладно, не серчай. Это так: дурь земная, сугубо человеческая. Иначе говоря, элемент культуры.
      
      - А я буду, - решился Лугин, склонившись к мысли, что от чужака вряд ли ждать неприятностей. На всякий случай козлобой он положил под правую руку, ровно так чтоб ствол смотрел взглядом смерти на длинношерстого. Принял у Ирины три тонких ломтика "Одесской" колбасы, истончавшей, сморщившейся в холодном чреве Кахор Нэ Роош, ломтик ставриды и маслины, соблазнительно блестящие на пластиковой тарелочке, возле маслин изрядно подсохший сыр. Черновола предупредил: - Пятьдесят грамм - больше не наливай.
      
      Сперва непонятно было, пошла ли водка впрок. Провалилась теплой струйкой внутрь, приятно обожгла порожний желудок, и в затылке отдалось иголочками. Так обычно бывает, когда по-звериному голоден, много часов на ногах и на нервах; когда жизнь и смерть больше не кажутся разительно противоположными понятиями, и грани между ними нет. Нет вообще ничего кроме безвременья, в котором ты застрял, делая механически какие-то движения - к ним тебя толкает не разум, а тупые инстинкты. Но вот растворилась вроде водочка, всего небольшая порция, и как-то обозначилась грань та, что между былью и небылью. В душу чуть прилило теплоты и смысла, за этим понимание, что выгоднее все-таки жить и находить в жизни хоть маленькие крупицы радости, бережно хранить память о них. Значит, впрок водочка.
      
      Лугин принялся есть, забыв на миг о присутствии кеброа, дав малость волю жадности. "Одесская", высохшая, едва подающаяся зубам, казалась самым превосходным лакомством во вселенной, а сыр исчезал во рту, оставляя неповторимое послевкусие. Да, вот такая земная еда... Скоро о ней останутся лишь воспоминания.
      
      Красина, коснувшись кроссовком ноги мичмана, наблюдала с милым прищуром за его лицом, суровым, небритым, так поглощенным пиршеством. Сергей не сразу почувствовал ее взгляд и как мальчишка смутился.
      
      - Ешь, ешь, - сказала Ирина, пожевывая кусочек сыра, держа в руке пластиковый стаканчик с недопитой водкой.
      
      Лугину не нашлось, что ответить. Не говорить же ей, мол, спасибо, барышня, за заботу. Если бы они оказались бы наедине, то он бы без всяких слов, прижал ее к себе, чтобы видеть в самой желанной близости прищур серых глаз, ставших такими добрыми, ласковыми к нему. Но здесь был Тарас, - да бог с ним - и Керан... - как его по батюшке? - Жоут Эмати, а еще тысячи проблем, развязаться с которыми не получится никогда.
      
      - Послухай, Керан, - Сергей бросил в рот маслину и внимательно посмотрел на длинношерстого. - Я тебе расскажу сейчас одну очень хреновую историю. А ты вникай, и хорошенько думай. Может, сам выводы сделаешь и для нас что прояснишь.
      
      Лугин пересказал историю с астероидом, направлявшимся к Земле, о появлении инопланетных звездолетов и соглашении между правительствами большинства стран и кафравцами по эвакуации с гибнущей планеты. Рассказ мичмана с большой охотой дополняла Красина, знавшая множество интересных и важных деталей. Черновол все это время помалкивал, разделывая на куске полиэтилена овощи, похожие на те, которыми сам питался в биотронах под Нововладимирском. Еще он поглядывал на бутылку "Путинки", початую и так сиротливо стоявшую возле пустой консервной банки, что, в конце концов, не выдержал, выдавил сдавленное, сердечное "Эх!" и плеснул себе немного в стаканчик.
      
      - Что скажешь, кеброа, могли кафры при желании отвернуть астероид? - спросил Лугин, закончив рассказ о трагедии родной планеты.
      
      - Да, - телепатически отозвался Керан. Несколько минут он сидел в задумчивости, покачивая вправо-влево головой, и скрестив длинные лапы на груди.
      
      - Есть версии, почему не сделали? Мы думаем, что кафры сами заботливо толкнули на нас астероид, - высказал всем известную версию Лугин.
      
      - Так и есть. Им нужна ваша планета. Зачем - пока не могу предположить. Планеты бывают ценные и не очень. Ваша имела достаточную цену. Иначе они не затевали все это. Можно? - Жоут Эмати шевельнул лапой, указывая на желтоватые овощи, с которыми возился Тарас, счищая грубую кожицу.
      
      - Прошу, - Ирина передала ему несколько кусочков на пластиковой тарелке.
      
      - Это питательно, - заметил инопланетянин. - Я их собирал далеко отсюда, где они крупнее. Но вылазки туда опасны - у воды полно хищных зверей.
      
      - Керан, остается вопрос: если кафравцам нужна только наша планета, то зачем они привлекли столько кораблей для эвакуации землян? - спросила Ирина, усмотрев логическую нестыковку в недавнем высказывании кеброа. - Шлепнулся астероид, через некоторое время они бы прилетели и начали хозяйничать на развалинах нашей цивилизации, без всякой головной боли, без переговоров, без непростых проблем с эвакуацией и привлечением таких огромных звездолетов. И зачем кафравцам вообще требовалось заключать договор с главами правительств стран нашей планеты? Какой смысл в этой бумаге?
      
      - Здесь просто... - инопланетянин подцепил угощение лапой. - Им нужна и ваша планета, и вы сами. В акции принимали участие наследники Кахор Нэ Роош, - иначе не объяснить, откуда у них огромные старые звездолеты. Чтобы планета перешла к ним законно, и никто из влиятельных семей Кафравы не мог оспорить право на нее, им и потребовался этот договор. Получается, они у вас ее не отобрали, а приобрели за перевозку части жителей. Как я понимаю, место доставки эвакуируемых и их дальнейшая судьба не была обозначена в договоре.
      
      - А мы, люди им зачем? - Красина встретилась взглядом с кеброа.
      
      - Вы тоже большая ценность, - ответил он. - Если бы у кафравцев было больше кораблей, то они бы забрали вас всех. Вы очень похожи на рисиан. А рисиан захватить не так просто. Я думаю... Вас можно использовать по-разному: продать, выдавая за настоящих рисиан. Это большие деньги, если захваченных существ миллионы! Многим развитым и темным расам хочется иметь рабов или слуг расы рисиан. Если не получиться продать, то вас могут заставить работать на планетах, в освоении которых заинтересованы кафравцы или сам Орден Кахор Нэ Роош. Может быть еще одна цель... Для этого кафравцы захватили меня и других кеброа. Вы тоже для этого годны.
      
      - Для чего? - поторопил его с ответом Лугин.
      
      Длинношерстый молчал, лениво разжевывая последний кусок сладковатого овоща и глядя в пустую тарелку. Было такое ощущение, что инопланетянин не собирался отвечать и сожалел о своих последних словах.
      
      - Им нужен ваш мозг, - наконец, произнес он беззвучно. - Это очень нехорошее дело, но так оно и есть. Они используют мозг кеброа для производства особого вида роботов. Поэтому нас захватили. Пятьсот сорок шесть кеброа мертвы. Аризаии Ганка, Нашиарти, Проитуи Ранран, Лушаак Готии... - Керан вздохнул будто всхлипнул. - Не осталось даже их мертвых тел. Содержание их голов теперь служит кафравцам. Ваш мозг тоже подходит им.
      
      - Многих людей забирали и увозили механизмы с длинными жгутами, парализующими электричеством. Они схватили меня, ее и его, - Лугин указал на Ирину и Тараса. - Нас замотали в прозрачную пленку и готовили к какой-то процедуре. Но мы вырвались. Видели большой зал, где людям вскрывали череп и выдергивали мозг. Это то самое, о чем ты сказал?
      
      - Вырвались оттуда?! - в телепатическом возгласе Керана Жоута Эмати выплеснулось столько изумления, что мичман, отгоняя чужие эмоции, тряхнул головой. - Да, это то самое, о чем я говорил, - спокойнее продолжил Керан. - Если бы вы не ушли оттуда, то вас бы убили. Как вам это удалось? Я не знаю случаев, чтобы хоть одному кеброа ушел из отсеков смерти.
      
      - Слышите? - Черновол поднял руку, призывая к вниманию.
      
      - Да... - полушепотом произнесла Красина.
      
      За ней и Лугин, сосредоточенный было на разговоре с длинношерстым, услышал выстрелы. Из чего стреляли, трудно судить - пенолитовая пещера приглушала и искажала звуки - но, несомненно, палили из огнестрельного оружия. Где-то поблизости были люди. Неужели кто-то из дружинников Гудвеса выжил в столкновении с кафрами и забрел сюда? Или в странных биотронах появились другие люди, о которых прежде никто из нововладимирцев не знал?
      
      - Стоит тихонько посмотреть, - поднимаясь, сказал Черновол. - Схожу я.
      
      - М-м... - Лугин поморщился. Тарасу одному не следовало соваться: все-таки не на пикнике в тихом Подмосковье. И Иришу наедине с кеброа не оставишь: может, мохнатый и хороший парень, но кто знает, что он способен выкинуть, когда на него не смотрит ствол козлобоя.
      
      - Все вместе пойдем, - решил мичман. - Вместе до выхода из пещеры. Там прикинем, как быть.
      
      Это предложение инопланетянина будто обрадовало. Он завозился и вдруг сообщил:
      
      - У меня оружие тоже есть, - в лапе, поросшей серой с рыжими прядями, появился продолговатый металлический предмет.
      
      Сергей только и успел положить руку на козлобой.
      
      - Батареи разряжены, но хватит на двадцать выстрелов, - продолжил Керан, вставая. - Пойдемте. Звездолет вышел из гиперпространства, значит, скоро посадка. Нам нужно что-то придумать. Придумать, как вырваться отсюда. Сидя в пещере, трудно добраться до хороших идей.
      
      По пути Лугин хотел рассказать длинношерстому о раскрывшихся люках, после того как Мякушев с Ляховым прожгли энергоканал. Если Керан разбирался в кафравской технике и устройстве корабля, то возможно это подбросило бы ему ту самую "хорошую идею". А Кахор Нэ Роош покинуть хотелось всем. Безумно хотелось! Ведь это все равно, что вырваться из могилы, где тебя похоронили заживо, и обрести новую жизнь. Неважно как там на Фаргерте. Хуже чем в проклятой улитке, где лишь сумрак, холод и смерть, не может быть нигде.
      
      До выхода из пещеры они добрались раньше, чем Сергей решился посвятить кеброа в историю с люками. Тарас левой рукой сотворил предостерегающий жест и выглянул из-за пненолитового выступа.
      
      Пальба еще продолжалась, и Черновол сразу нашел взглядом ее виновников.
      
      Человек семь-восемь отстреливались от зверюг, похожих на тех, что положил Сергей с Трасом, перед тем как скрыться в пещере. И вряд ли люди у дальнего берега озера были нововладимирцами: дальше за ними виднелся темный овал - открытый люк, уводящий из биотронов.
      
      - Вот те дела... - задумчиво теребя броду, произнес Черновол. Пожалуй, он совершил полезное открытие. Странные биотроны могли стыковаться с другим пещерным городом.
      

      
      На месте Гудвеса другой бы загнулся от боли. Ну-ка, если нога, точно головешка из костра! Штанина в сажу, к обугленной голени прилипло расплавленное трико! Ступни практически нет. Кому придет на ум, назвать ступней безобразную загогулину? А Василий Григорьевич держался, даже пытался отдавать сердитые команды, едва ворочая языком. Язык его подвел, не от поцелуя кафравской плазмы, а от вполне русской водки. Ильясов влил в рот Гудкову семисотку "Посольской" в три приема - какая - никакая анестезия. И Саня Вольный не пожалел остаток коньяка из фляжки, которым прежде чрезвычайно дорожил - "Курвуазье", такого в природе больше не существует.
      
      Решать требовалось что-то срочно. Время тикало, и кафры могли пожаловать в любой распрекрасный момент. Не могут они не знать, что их семерых собратьев беспощадно завалили, что оружейка их взломана, и убойные стволы в руках маленьких, но вовсе небезобидных землян. По мнению закопченного, но не задетого в перестрелке Коржа, арифметика боестолкновения вышла хреновой: из пятидесяти двух нововладимирцев, ушедших в этот отчаянный рейд, в живых осталось только четырнадцать. Плюс еще Гудвес - выживет, нет? Плюс четверо тяжелораненых, шансов у которых остаться в холодном и кровавом мире Кахор Нэ Роош, прямо скажем, не особо.
      
      - Нужно к Перцу посыльного с докладом, - выразил мнение Мякушев. - Срочно! Все барахло мы явно не упрем. Пусть там дружина не отсиживается, а бегом сюда, тянуть в город плазмометы и другие цацки.
      
      - Дело говоришь, - прорычал Гудвес. Боль накатывалась жгучими волнами, словно его ногой помешивали расплавленный металл в огромной литейной форме. И за каждой волной, от которой хотелось корчиться и орать, наступала секунда отрезвления, затем алкоголь брал свое: к горлу подступала тошнота, фигуры стоявших напротив нововладимирцев размножались: вот их пять, десять, пятнадцать. Лица превращались в мутные пятна. - Давай, Тимыч, ты. Бегом к городу налегке. Влад тебя уважает.
      
      - Чего налегке? Я хоть три ствола возьму, - Тимофеев, не дожидаясь одобрения, подобрал несколько плазмометов, что валялись возле сожженных дружинников. Тяжело с такой ношей, аж плечи выворачивает, только по-другому нельзя - донести надо. Впопыхах пнул одно обугленное тело ботинком: обугленная одежда и слой запекшейся плоти отвалился, обнажая розовое мясо - ой, как гадко! Прости, друг! Стараясь не глядеть на трупы, он поспешил через разоренное укрепление. Только в шахту не удержался, глянул: вид мертвого кафра, не то что приятен, но хоть малое душевное удовлетворение. Его, вымещая скопившуюся злость, убивали всемером. Убивали беспощадно, поливая плазмой, разряжая два АКСУ в неприкрытую шлемом, уродливую башку. Инопланетянин орал то душераздирающе, почти как человек, то переходя на лошадиное ржание, а в тесной ловушке вокруг него, плавился, булькал пенолит.
      
      - И нам надо собираться, двигать, - сказал Вольный, окидывая взглядом оставшихся в живых бойцов.
      
      - Двигайте, Саш, - прохрипел Гудвес. - Командуешь теперь ты. Меня оставьте. Нахрен меня. Если выживу до прихода подмоги, значит светит мне еще бля.ская улыбка судьбы. И раненых... - он приподнял голову, пытаясь достать взглядом до тех, почти безнадежных четверых - их перенесли уцелевшему правому краю баррикады.
      
      - Тебя не оставим, - отверг Вольный.
      
      - Раненых не смейте брать, - оборвал его Гудков. - Пристрелить, чтоб не корежились. Пристрелить всех! Я приказываю! А вы должны нести оружие. Слышишь? Оружие важнее людей!
      
      - Григорич... - попытался вмешаться Дудик, отведя взгляд от пьяных, слезящихся глаз Гудвеса. - Пацанов оттащим. Почему нет? Может, вылечат кого. А за оружием...
      
      - Пасть примкни! - вспылил зам главы администрации и дернулся всем телом - обгорелая нога оставила на пенолите черный росчерк. - Сука сердечная! Не спорить со мной! Вы четверых жалеете, а там народа еще тысячи... Наших овец, которых мы должны оберегать и пасти. Тысячи!
      
      - И жизнь всех зависит, будет ли у нас в достатке кафравского оружия, - продолжил его мысль Вольный. - Но кончать ребят лучше только по их желанию. Не звери же мы. Может, кто протянет до подхода помощи.
      
      - Добрые вы, подлюки, - оскалился Гудвас. - Марш отсюда! - трясущейся рукой он поднял свой "Вальтер".
      
      Старовойтов стоял в стороне, сминая штанину выше колена. Ткань вымокла родной кровушкой. Оказывается, зацепило и его. Осколком гранаты или еще какой дрянью, теперь не разберешь, и оно не важно.