Пройдя на большой высоте над Украиной Глеб взял курс на Москву и начал снижение. Три катера, пилотируемые пристианцами, на скорости двадцать тысяч километров в час ушли дальше на восток. Для земных радаров они были также невидимы, как космический ветер.
— Мне кажется, Арнольд обиделся, — сказала Ивала, придвинувшись к Быстрову и глядя на стремительно меняющийся ландшафт внизу. — Когда я помахала ему рукой, у него были такие печальные глаза.
— Я же объяснял: с внешностью «терминатора» ему в Москву противопоказано. А с чего такая забота о нашем железном друге? — Глеб заметил, что прежние эпатажные отношения галиянки к андроиду все ощутимее переходят в симпатию и даже влечение.
— Нравится он мне. Хороший мужчина. Озорной и искрений.
— Как я? — выходя из слоя облаков, Быстров включил систему невидимости.
— Как Сашка Шурыгин. Попробую вызвать его еще раз, — Ивала коснулась пальцем чешуек браслета и отыскала нужных код. Устройство связи тонко пискнуло, посылая сигнал.
Ответа не было. По-прежнему не было, хотя и Глеб и Ваала, пытались выйти на Шурыгина несколько раз на «Тезее» и на "Тирату".
— Я надеюсь, что он не всегда носит браслет с собой, — удрученно проговорил Быстров. — Мы будем пытаться еще.
— Этот человек, которого вы разыскиваете, поможет нам в поисках частей "Хорф-6"? — спросил Лиэри по-русски.
Глеб повернулся в пол-оборота, разглядывая узкое лицо пристианца со строгими и приятными чертами, делавшими его похожим на жителя южной Италии.
— Нам нужен этот человек так же, как вам тот важный прибор с корвета, — ответил Быстров.
— Я надеюсь, что с ним ничего не случилось и вы найдете его, — кивнув, произнес офицер "Тирату".
Глеб промолчал, отмечая, что новый языковый модуль вошел в его сознание удивительно хорошо, и говорит Лиэри на русском почти без акцента.
Над Наро-Фоминском Быстров сбросил высоту до трех двести и повел катер на север к пригородам Москвы. «Керста», подобная стремительному насекомому с прозрачным телом, почти без шума рассекала воздух. Внизу проплывали леса, серые нитки дорог и поселки. Золотистой от утреннего солнца лентой сверкнула Москва-река. За излучиной Истры Глеб свернул к лесу и опустил машину на лужайке, окруженной подковкой густого кустарника.
— Высаживаемся, господа, — скомандовал он, когда пение генератора за спиной стихло. И тут же схватив галиянку за руку, заметил: — Товарищ Ваала, тебе ли напоминать — оружие должно быть в сумке.
— Черт, Глебушка, ты же знаешь, как мне хреново без него! — прошипела Ивала, но расстегнув магнитный замок убрала свой страшный "Дроб-Ээйн-77". — Что еще? — она остановилась, пропуская к двери Лиэри.
— Еще одень улыбку на лицо, а то ты похожа на кровавую мстительницу с Верлоны.
— Вот еще! Кому мне здесь улыбаться? — галиянка порывисто шагнула к трапу.
— Если возможно, то мне, госпожа Ваала, — Лиэри протянул ей руку и помог сойти с рифленого пластика на траву.
После нескольких минут тишины из листвы послышался щебет птиц, так и не понявших, что за странная тень спустилась с неба. Верхушки берез безмятежно покачивались на ветру, и воздух был полон запахов зелени, свежей зелени, которая бывает под Москвой в мае.
— Хорошо здесь, — первым нарушил молчание пристианец. — Как в Дни Эрлэ, когда пора собирать цветы и делать кораблики из зеленых стеблей.
— Вы родом с Присты? — полюбопытствовал Быстров.
— Нет — с Аоны. Но это почти все равно. Наверное нет двух более похожих и родных планет, — мечтательно произнес Лиэри. — Нам пешком далеко?
— Рядом дорога, поймаем машину и поедем, — ответила вместо землянина Ивала, слыша шум близкого шоссе и выказывая свою многоопытность в вопросах, касавшихся Земли.
Глеб отдал несколько ментальных команд катеру. Закрыв люк, «Керста» снова надела невидимость, поднялась и зависла над деревьями. Из случайных прохожих вряд ли кто мог заметить странный объект над головой, похожий на дрожание нагретого воздуха.
— Идемте сюда, — повесив на плечо сумку, Быстров направился к прогалине между кустами.
Пройдя метров триста лесом они выбрались к насыпи Новорижского шоссе.
7
Новенькая «Тойота», которую Глеб остановил возле дорожного указателя, домчала до города минут за пятнадцать. Пристианец принял поездку на земном транспорте без доли волнения: спокойно смотрел за проплывавшим пейзажем и встречными машинами, слушал приемник, голосивший музыкальными хитами, и принюхивался к табачному дыму, клубившемуся над черноусым водителем. Когда же за Строгино от светофора к светофору начались пробки, молчавший Лиэри разговорился, интересуясь, из-за чего машины стоят на месте так долго, и почему нельзя сделать сеть дорог более эффективной, проложив их под землей и по воздуху.
— Вы с Луны свалились? — удивился владелец «Тойоты», едва не поперхнувшись сигаретой. — У нас хоть асфальт ровно лежит. Я недавно через Ижевск ехал там вообще тихий ужас — колдобина на колдобине. А вы по воздуху!
— Я не с Луны, — твердо сказал офицер «Тирату», удивляясь реакции землянина и необъяснимому хохоту Ивалы.
— Он иностранец, — вмешался Быстров. — С Венеции. У них с дорогами совсем по-другому. Каналы, гондолы, гондольеры.
— А по-русски как шпарит! — водитель оскалился и качнул головой.
— Бабушка русская, — объяснила галиянка, наклонившись к переднему сидению и сверкнув глазами, в которых вспыхнули черные звезды.
— Понятно, — владелец «Тойоты» взглянул на нее в зеркальце и от чего-то испытал тревогу, словно за спиной находилась не обворожительная блондинка, а ведьма в ступе. — Я вас на Красногвардейском высажу.
— Извините, а до Комсомольского проспекта никак нельзя? — Глеб сунул руку в карман и хрустнул купюрами в толстой пачке.
— К сожалению, спешу, — водитель бросил взгляд в зеркальце и потянулся за сигаретами.
— Десять тысяч рублей, — предложил Быстров. — Ну, надо шеф. Надо!
— Десять тысяч? — его рука с сигаретой остановилась на полпути.
Для убедительности Глеб тут же отсчитал десять новеньких, исключительно настоящих купюр.
— А черт с ними, утренними делами, — хозяин «Тойоты» с воодушевлением пошел на обгон автобуса и свернул направо.
Выйдя недалеко от станции метро Глеб, Лиэри и галиянка пересекли проспект и направились в сторону набережной. Ивала неплохо знала эти места: ей приходилось бывать здесь едва ли не каждый раз, когда Быстров посещал Землю вместе с ней. Пристианец же, повидавший много планет с разными уровнями развития, проявлял лишь сдержанный интерес то к рекламным плакатам, то витринам или колоритным по его мнению прохожим, останавливая на них не слишком цепкий взгляд. За обувным магазином Глеб свернул во дворы и по аллее направился к желто-серому зданию, возвышавшемуся рядом с детской площадкой. Войдя в третий подъезд они поднялись на жутко скрипящем лифте с ржавой решеткой, вышли на лестничную площадку и остановились у двери, оббитой ветхим дерматином.
— Только бы застать Крулу, — словно молитву произнесла Ивала, прежде чем Глеб нажал на кнопку звонка.
После мелодичного перезвона наступила минутная тишина, потом послышались шаги и приглушенный голос:
— Вам кого, господа?
— Криасская почта, — отозвался Быстров.
Хотя эта фраза служила чем-то вроде пароля, Ивала за спиной землянина хихикнула от ее нелепости. Дверь тут же распахнулась и на пороге седоватый мужчина в массивных очках повторил:
— Криасская почта. Ну, Глеб Васильевич! Милости просим! — он отступил в просторную прихожую, пропуская гостей и подавая отмашкой руки знак кому-то в комнате.
— Как вы? — с улыбкой справился Быстров. — Господин Крулу на месте?
— Мы — хорошо, даже в эти жуткие времена. И Крулу и госпожа Олеке здесь. Позвольте узнать, что за незнакомый человек сопровождает нашу Ивалу, — седоватый мужчина приподнял очки и близоруко щурясь посмотрел на офицера "Тирату".
— Уважаемый Гарах, мы чужих не водим. Господин Лиэри — наш компаньон в решении некоторых важных вопросов, — Ваала слегка подтолкнула пристианца вперед.
— Ага, ага, — Гарах отпустил едва заметный поклон. — Могу предположить, что вы родом с Весириса.
— Нет, я с Аоны, — отозвался Лиэри, почувствовав слабое ментальное прикосновение к сознанию, тут же его отпустившее.
— Но это все равно. В общем, я угадал: вы — пристианец. Не часто люди империи балуют нас посещениями. Прошу, — широким жестом Гарах пригласил в комнаты.
Они вошли в зал, после недавнего ремонта сверкавший белизной пластиковых панелей. На их фоне старенький шифоньер, диван и книжные полки с бесчисленными томами Большой советской энциклопедии смотрелись убого и чуждо. Сковородка со следами яичницы, пара грязных тарелок и стакан в подстаканнике с недопитым чаем еще стояли на столике. Могло показаться, что квартира ограничивалась кухонькой, этим залом и небольшой спальней, куда вели приоткрытые двери, однако Гарах остановился возле шифоньера напротив стены и по его беззвучной команде с нее мигом исчезла хитроумная криасская маскировка — стена разошлась, открывая проход в другие помещения, занимавшие четверть этажа немаленького дома.
— Сюда, господа, — хозяин обращался скорее к замешкавшемуся Лиэри, чем к Быстрову (Глеб хорошо знал планировку московского пристанища инопланетян).
Они прошли по узкому коридорчику, миновали комнату, похожую на устроенный наспех склад с ящиками, картонными коробками с надписями на английском и китайском, пластиковыми контейнерами неземного происхождения и покосившимся набок шкафом. Свернули за угол, и тут Лиэри едва не сбило с ног существо, похожее на шестилапую обезьянку с продолговатой головой. Пристианец не сразу узнал в нем безобидного пиру — самца полуразумной расы с Батури и схватился за рукоять парализатора.
— Раху! Хотите раху? — взвизгнуло существо на всеобщем языке, цепляя гибкой ручонкой Ивалу за ногу.
— Винси! Сгинь, милый мой! — галиянка небрежно отпихнула его и добавила. — Я когда-нибудь тебя проучу! Так проучу, что будешь от меня прятаться как от огня!
— Но свежий раху!… У меня есть. Хотите потащиться? — не унимался Винси, наступая на гостью.
— Снова он каким-то образом выскользнул. Извините, жены мои невнимательны и не всегда закрывают двери в наш крошечный сад, — проговорил седовласый провожатый.
— Вы торгуете здесь наркотиками? — с недовольством осведомился офицер эсминца.
— Бог с вами, у нас есть чем торговать с большей выгодой и без ущерба совести. Раху держим, как угощение для некоторых постоянных клиентов. Поймите, не все имеют возможность вылететь отсюда, с Земли, и некоторых мучает разного рода тоска, — пояснил Гарах, моргнув за толстыми стеклами очков. — Прошу, — он пассом руки открыл незаметную дверь и пропустил гостей в зал, обставленный на манер каюты старого звездолета: с овальным экраном от пола до потолка, трансформируемой мебелью и огромным титановым шкафом с множеством секций. Зеленые и золотистые блики, падавшие сверху сливались на черном столе в причудливые соцветия. В углу, мерцая индикаторами на полированном корпусе, стоял робот-прислуга столь древней модели, что найти такую было сложно даже у торговцев антиквариатом на "Вайс-Эрэль".
Галиянка опустилась в тонкое, изогнутое как ивовый листок, кресло, а Быстров и Лиэри устроились на диване, мигом подстроившемся под форму их тел. Гарах связался с Крулу по внутренней связи и сменил картинку на экране. Теперь вместо объемного изображения Кремля за слоем пластика проплывала розовая с зелеными прожилками планета, и комната еще больше стала похожа на каюту межзвездного лайнера.
— Хотите спиртное, малдук, лонхойский коктейль? — предложил Гарах. — Или чего-нибудь перекусить?
— Благодарю, не стоит, — отказался Быстров.
— Тогда кофе. Наш робот варит умопомрачительный кофе, — не дожидаясь согласия гостей, он отдал команду и машина в углу ожила, шустренько подкатила к средней секции шкафа и зазвенела посудой.
Крулу появился, когда робот выставлял на стол чашечки, аппетитно дымящие и распространявшие густой аромат. Лиэри с трудом узнал в вошедшем человеке батурийца — его широкий прежде нос, характерное очертание нажней части лица и губ основательно изменила косметическая хирургия, и пигментация кожи почти не сохранила характерный зеленовато-серый оттенок. Крулу, энергично и радостно, приветствовал Быстрова, с теплом погладил руку Ивалы и в знак почтения приложил ладонь к груди пристианца.
— Надеюсь не случилось ничего дурного? — спросил он, присаживаясь за столом и глядя на капитана "Тезея". — Извини, Глеб, но у тебя мрачный вид. Прямо нехороший вид. Мне хотелось бы думать, что ты зашел навестить старого друга или поменять экономки на земные деньги.
— Мне тоже хотелось бы так думать, — отозвался Быстров. — К сожалению мы по более серьезному поводу. И у нас два вопроса, Кру, — он осторожно поднес к губам чашечку и проговорил, сдувая пар с горячего напитка: — Два крайне важных вопроса: корвет, разбившийся прошлой осенью и пропавший человек — наш близкий друг.
— Корвет. Пристианский корвет «Хорф». Да, сколько разговоров о нем, — Крулу кивнул и откинулся на спинку кресла. — Расскажу все, что знаю.
— Сначала о нашем пропавшем друге, — решила Ивала Ваала. — Мы оставили ему твой адрес, и он мог просить помощи у вас. Включи браслет, — попросила галиянка, касаясь управляющих пластин своего.
Когда батуриец дотронулся до сенсоров, Ивала сосредоточилась и передала ему образ Шургина.
— Бог ты мой! — отозвался Гарах, тоже находившийся на ментальной волне. — Такой человек заходил. Землянин. Высокий, светлые волосы, глаза карие. Голос невозможно громкий.
— Это было ночью двадцать второго декабря, — уточнил Крулу, блеснув восхитительной памятью. — Он действительно нуждался в помощи и сказал, что пришел от тебя, Глеб Васильевич. Его преследовали какие-то люди, скорее всего из ФСБ, но нам тогда не удалось это выяснить. Назвался он Сашей.
— Это он, — согласилась Ивала, отчасти воспринимавшая образ, проецируемый Гарахом. — Что случилось с ним потом?
— Мы спрятали его здесь на сутки. Это было как раз в то время, когда ситуация вокруг обломков пристианского корабля особо накалилась. Были беспокойные дни. К нам постоянно приходили милькорианцы, члены сообщества Джиаас и… — батуриец опустил голову. — Нас тогда сильно беспокоили люди из МУРа — так они представлялись, дважды навещая квартиру и дежуря возле подъезда. Хотя я не уверен, что они на самом деле имели отношение к милиции.
— К тому же, мы не могли доверять вашему другу целиком, несмотря, что он произнес кодовую фразу и прошел ментальную проверку. Пойми правильно, Глеб, тогда была такая суета, что мы сами не могли знать, что случиться в следующую минуту. Я был вынужден заказать по туннельной связи корабль на ближней базе Кнефи и подумывать о временной эвакуации. Кстати, я именно это предложил вашему… — Крулу прикрыл один глаз и произнес с шипением: — Ш-шурыгину. Но он много упрямствовал. Я знаю, что он причастен к уничтожению милицейской машины и перестрелке возле даче Агафона Аркадьевича, знаю о сбитых за Москвой катерах «Звезды» и всей той неприятной заварухе. Догадывался, что с падением «Хорф-6» здесь тоже какая-то связь и хотел ему помочь, потому что он — твой друг, а ты — мой.
— И? — Быстров напрягся, сжимая горячую чашечку и догадываясь, что Крулу никак не решится подвести его к неприятному итогу. — Что с ним стало?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
