- Послушайте, - перешла на шепот женщина в пестром халате, - а правда, что они там, на Подлесной, сторожиху придушили?
      Жильцы так и впились в Петра взглядами, с нетерпением ожидая, что он скажет.
      - А как вы считаете, способен он, - Петр не мог повторить слово, которое произнесла женщина, - способен Прокопенко на такое?
      - Как вам сказать, - замялась женщина.
      - Все начинается с малого, - подал голос тучный.
      Петр разозлился. Как у них язык поворачивается такое говорить?
      - Так вот, - произнес Петр, - никакой сторожихи воры и не могли придушить, потому что в магазине ее совсем не было. А вот сигнализацию они отключили. Расскажите об этом всем жильцам вашего дома... Спасибо за беседу!
      Петр круто повернулся, чтобы уйти. Но не тут-то было! Дорогу ему преградил пододеяльник, сушившийся на веревке. Петр пролез под ним. И тут на его пути оказалась простыня. Чертыхаясь, Петр поднырнул под простыню и очутился, наконец, на воле.
      Петр вздохнул с облегчением. Ему удалось вырваться из "бельевого царства".
      И вдруг Петра словно черт дернул. Он обернулся и выпалил:
      - Между прочим, к ограблению магазина Прокопенко не имеет никакого отношения.
      - Есть доказательства? - встрепенулся тучный.
      - Неопровержимые, - ответил Петр и решительно зашагал прочь со двора...
      ЗАГАДКИ БЕЗ ОТГАДОК
      Петр поднял трубку телефона и услышал хриплый голос майора:
      - Зайди ко мне немедленно...
      Петр хотел было спросить, зачем и почему вызывает его начальник, как тот уже повесил трубку.
      Петр отложил все дела, запер дверь детской комнаты и заторопился в милицию. Ничего хорошего от этого звонка майора он не ждал. Обычно начальник подробно расспрашивал обо всем, подбадривал Петра, а тут буркнул два слова и ты бери шапку в охапку и беги сломя голову.
      В коридоре отдела было, как обычно, людно. Петр с трудом пробирался к кабинету начальника. Неожиданно с радостным окликом его остановил незнакомый парень:
      - Петруха, ты? Привет!
      На круглом пухлом лице парня сияла счастливая улыбка.
      - Не узнаешь? - схватив Петра за пуговицу, парень подтащил его к окну. - На одной улице жили. Как ты? Отбарабанил уже на флоте?
      - Узнаю, - ответил Петр, хотя никак не мог вспомнить, где он видел парня. - Как жизнь?
      - Отлично, - бурно воскликнул парень и показал домовую книгу, обернутую в газету. - Вот выписываюсь из нашего захолустья. Отличную квартиру получил, в центре... Отличная работа, оклад что надо... А ты где сейчас?
      Петр не успел ответить, как его окликнул проходивший мимо лейтенант:
      - Устинович, тебя начальник ждет...
      - Знаю, - ответил Петр. - Иду...
      - Так ты что, в милиции? - поразился парень.
      - Да, в милиции, - твердо сказал Петр.
      - А ты всегда чокнутый был, - жалеючи, словно маленького, проговорил парень. - Помнишь, как мы потехи ради кошку подвесили на крыше сарая... Так ты на нас налетел: "Гады, фашисты..." Мы же лет на пять старше тебя были, прибить могли... Правда, и ты нам влепил прилично.
      - Мало, - глухо произнес Петр. Он, наконец, вспомнил этого круглолицего. Тот всегда отирался возле самого сильного парня.
      - Чего мало? - не понял круглолицый.
      - Мало влепил, - не прощаясь, Петр направился к кабинету начальника.
      Круглолицый хмыкнул, мол, что взять с чокнутого, и кинулся к очереди, которая тянулась в паспортный стол.
      - Бабуся, я здесь стоял, - круглолицый легко оттеснил старушку и встал на свое место.
      В кабинете багровый от гнева начальник сперва ходил взад-вперед, а потом остановился перед замершим навытяжку Петром:
      - Ты вел себя, как мальчишка, как сопливый пацан. Чего ты дразнил пенсионеров, старых уважаемых людей? И вот результат - жалоба на инспектора детской комнаты милиции...
      Майор в который раз убедился, что кабинет ему тесноват, сел за стол и, немного остыв, продолжал:
      - И откуда ты взял, что Прокопенко не имеет никакого отношения к делу на Подлесной? Откуда у тебя, - майор глянул на лист бумаги, лежащий на столе, - неопровержимые доказательства?
      - Насчет неопровержимых я прихвастнул, - честно признался Петр.
      - Наврал то есть, - заключил майор.
      - Допустим, что Прокопенко участвовал в ограблении и отправился сбывать краденое. Почему же тогда его кормят малые в Ялте? - Петр пошел в атаку. - И потом, откуда у них доказательства? Все считают, что Прокопенко вор да еще сторожиху придушил...
      - Просто они думают, - объяснил майор, - что ограбление и побег в один и тот же вечер не случайное совпадение...
      - Если б думали, - воскликнул Петр. - Весь ужас в том, что они как раз не думают. Навесят на человека ярлык и довольны...
      Майор во все глаза глядел на инспектора. Обычно уравновешенный, Петр сегодня был на удивление задиристым.
      - Чего стоишь? Садись, - разрешил майор и добавил: - Чего ты такой ершистый?
      - Да вот встретил тут "друга детства", - поморщился Петр. Перебирается из нашего "захолустья"... Ну и пусть катится ко всем чертям!
      - Я не улавливаю, о чем ты, - нахмурил брови майор.
      - Этот не воровал, не удирал из дому, а гадил исподтишка, и попадало другим, а он выходил сухим из воды, - запальчиво говорил Петр. - И сейчас отлично устроился в жизни, а я знаю, уверен, что он подлец.
      - Ну зачем так ставить вопрос? - повысил голос майор.
      - А иначе нельзя, - убежденно произнес Петр.
      Майор промолчал, а про себя подумал, что инспектор разошелся, и это хорошо. Ведь моряк, бывший флотский старшина, а ведет себя, как послушный первоклассник.
      - Как дела на вокзале? - поинтересовался майор.
      - Я из ребят дружину создал. Пока - порядок.
      - Чего же ты не хвалишься? - удивился майор.
      - Еще рано, - махнул рукой Петр.
      - Ну, а вообще, что ты собираешься делать с трудными подростками? полюбопытствовал майор.
      - Есть у меня одна идея, - мечтательно протянул Петр.
      - Ну-ну? - подался вперед майор.
      - А что, если соорудить настоящую флотилию, посадить на нее всех трудных ребят и отправиться по Сожу в Днепр...
      - А дальше? - нетерпеливо спросил майор.
      - ...а из Днепра в Черное море... - закончил Петр.
      - Неплохо, - одобрил майор. - А потом?
      - Поплаваем по Черному морю, позагораем и вернемся домой, - улыбнулся Петр.
      - А-а, - майор откинулся в кресле.
      Он, конечно, понимал, что идея Петра - чистой воды фантазия. И все-таки что-то привлекало в ней майора. И он подумал, что надо бы идею обмозговать. Вот только бы со срочными делами управиться...
      - Может, на Черном море и Володьку встретим, - вдруг сказал Петр.
      - Кстати, о беглеце, - подхватил майор. - Что тебе удалось узнать?
      - И мало и много, - ответил Петр.
      - То есть? - не понял майор.
      - Мало - это, я почти не знаю, куда он убежал и почему, - объяснил Петр. - Много - это, я уже представляю, что за парень Володька Прокопенко.
      - А что дружок его?
      - Семенков?
      - Да, Семенков, - сказал майор. - Всюду они вдвоем, Прокопенко попадается, а Семенков выходит сухим из воды. Не похож ли он на твоего "друга детства"?
      - Ну что вы! - воскликнул Петр. - Мой "друг детства" ни о ком слова доброго не скажет... А Семенков защищает Володьку...
      - Послушать тебя, - хмыкнул майор, - так твой Володька ангелочек, разве что без крылышек?
      - Нет, нормальный парень, - покачал головой Петр. - И отчаянный - тоже. Представьте, как он там один? Как бегает от милиции, а ведь ему нет и четырнадцати...
      - Бегает, паршивец, людям добрым нервы портит, - проворчал майор. - В общем, с этим делом надо поспешить...
      - Вы же мне сказали - не торопиться, - напомнил Петр.
      - Верно, - подтвердил майор. - Не торопиться, но спешить надо.
      Выйдя из кабинета начальника, Петр осмотрелся. В очереди, которая тянулась к паспортному столу, "друга детства" уже не было.
      На улице Петр постоял немного, поглазел на небо, дождь все никак не соберется, и медленно побрел к детской комнате.
      Петр приближался к двухэтажному деревянному дому. Из подъезда сломя голову, будто за ним гнались, выскочил парень. В ту же минуту на втором этаже распахнулось окно, оттуда высунулась женщина и визгливо крикнула:
      - Я тебе сто раз говорила, уехал твой Андрей. Уплатил за три месяца вперед и уехал. И больше не приходи, не пущу!..
      Женщина захлопнула окно. Парень кинулся прочь от дома и чуть не сбил с ног Петра. Петр успел схватить парня за руку и увидел, что это Вася Семенков.
      - Привет! - обрадовался Петр. - Ты куда несешься? Чего ко мне не заходишь?
      И Вася разглядел, на кого он налетел. С неожиданной злостью крикнул:
      - А вы, значит, слежку за мной установили, гражданин инспектор?!
      - Какая слежка? Ты о чем? - строго спросил Петр.
      Семенков спохватился и перешел на привычный шутливый тон:
      - Ну как, вы напали на след известного бегуна на дальние дистанции?
      - Нам сообщили, что недавно Володю видели в Ялте, - ответил Петр. - А где он теперь, не знаю.
      - В Ялте? - волнуясь, переспросил Семенков. - А с кем он был?
      - С мальчишками местными, - улыбнулся Петр. - Он им сочинял, что отправляется в кругосветную экспедицию, его поили, кормили и еще деньги на дорогу собирали...
      Вася растерялся, услышав слова Петра, но снова все перевел в шутку:
      - Выходит, вы зря беспокоились? Володька загорает на курорте...
      - Пока ему везет, - согласился Петр. - А что будет дальше?
      Вася пожал плечами. Кто знает, что будет дальше? Во всяком случае он, Вася, не знает.
      - Чего мы здесь стоим? Пошли пройдемся, - предложил Петр.
      Они пошли той дорогой, по которой совсем недавно - какой-нибудь месяц назад! - брели Вася с Володькой. А в садах появились уже маленькие, словно лампочки, яблоки. Володька был прав - яблок в этом году будет - завались. Володька, вообще, всегда был прав. Говорил - давай удерем, но он, Вася, не согласился. А вон и тележка с газированной водой, возле которой хлопочет продавщица, меднолицая, будто индианка.
      Вот и пешеходный мостик, перекинутый через пути. Петр и Вася поднялись по скрипучим ступенькам и, не сговариваясь, остановились посредине. Так и они с Володькой стояли, облокотившись на поручни, и глазели на рельсы, нестерпимо блестевшие на солнце. Вася зажмурился. То ли оттого, что слепило глаза, то ли оттого, что не хотелось вспоминать последнюю встречу с Володькой.
      - Я хотел у тебя спросить, - прервал затянувшееся молчание Петр.
      - О чем? - насторожился Вася.
      - Ты не знаешь, кто угнал мотоцикл с Володькиного двора?
      - Я угнал, - спокойно ответил Вася.
      - Ты? - не поверил Петр.
      - Зашел однажды к Володьке, - с удовольствием принялся рассказывать Вася. - А его дома не было, он в это время страдал на дополнительных по алгебре. Я послонялся по двору, гляжу, мотоцикл стоит, а в нем ключи торчат... Дай, думаю, прокачусь, все равно делать нечего. Сел, завел, покатил за город. Шоссе было мокрое, после дождя, меня занесло... А навстречу самосвал полз... В общем, я успел выскочить из мотоцикла. Немного поцарапался, а от мотоцикла одна каша осталась...
      - Почему же Володька все взял на себя? - спросил Петр.
      - Потому что он мой друг, - просто ответил Вася.
      Петр подергал себя за нос.
      - А ты сам-то хоть понимаешь, что натворил?
      - Так ведь я взял только покататься, - пожал плечами Васька.
      - Эх ты, горе-мотоциклист. Ладно, мы еще к этому вернемся. Во всяком случае для меня ясно одно: Володя тебя тогда выручил, теперь твой черед помочь ему.
      - Вы правы, - думая о своем, проговорил Семенков. - Настал мой черед. Завтра ждите от меня новостей, инспектор.
      - Что ты задумал? - обеспокоенно спросил Петр.
      - Ничего, ровным счетом ничего, - широко улыбнулся Вася. - Неужели вы не можете подождать до завтра?
      - Хорошо, - согласился Петр. - До завтра.
      Они пожали друг другу руки и разошлись. Каждый в свою сторону.
      КУДА ТЫ БЕЖИШЬ?
      Солнце пекло невыносимо, а электровозу - хоть бы хны! Тянул и тянул себе вагоны, спешил к горам, за которыми было море.
      На раскаленной крыше последнего вагона ничком лежал мальчишка. Лежал, как на пляже, в одних плавках, подстелив рубаху и брюки.
      Солнце припекало так, что мальчишка приподнялся и сел. Это был Володька Прокопенко. Из майки он соорудил себе некое подобие чалмы и прикрыл голову.
      "Жаришься тут, как окунь на сковородке, - невесело подумал Володька. И даже хуже, чем окунь. Того хоть постепенно поджаривают, переворачивают с боку на бок, а меня сразу с двух сторон".
      Вспомнились Гарька и Шурик, одиннадцать отличных дней у моря. Эх, ребята, не знали вы, с кем свела вас судьба!
      Внезапно Володька услыхал сзади шум и обернулся. На крышу проворно вскарабкался мальчишка. У него были ошалелые от испуга глаза. Мальчишка бросился бежать по крыше.
      - Стой! - крикнул Володька.
      Тот не послушался. Тогда Володька бросился на него, свалил и прижал к крыше. Мальчишка брыкался, пытаясь вырваться.
      - Ты куда, лезешь, дурья башка! - орал Володька. - Дотронешься до этой штуковины, и от тебя мокрого места не останется.
      Мальчишка обмяк, перестал сопротивляться.
      - Это же токосъемник, - Володька отпустил мальчишку. - Ток по проводам через него доходит до электродвигателя. Физику проходил?
      - Проходил, - ответил мальчишка, с опаской поглядывая на токосъемник. Переменный ток высокого напряжения...
      - Правильно, - подтвердил Володька.
      Мальчишка глупо улыбнулся, радовался, что опасность миновала. Но никак не мог унять дрожь во всем теле.
      - Сидел бы дома и за мамину юбку держался, - разозлился Володька.
      - Мне в Севастополь надо, - тихо сказал мальчишка.
      - Чего?
      - В мореходное училище, - застенчиво признался мальчишка.
      - Удрал из дому... - догадался Володька.
      Мальчишка растерянно кивнул, словно сам не верил, что убежал из дому.
      - Ты откуда? - спросил Володька.
      - Из Костромы, - ответил мальчишка.
      - Далеко, - уважительно произнес Володька.
      - Ага, - согласился мальчишка. - А ты откуда?
      - Из Гомеля.
      - Тоже далеко.
      Володька протянул руку:
      - Володя.
      - Алеша, - пожал руку новому приятелю мальчишка, - то есть Алексей Громов.
      - Ну, и как тебе жилось в твоей Костроме? - поинтересовался Володька.
      - Нормально, - насмешливо произнес Алеша. - Жил в трехкомнатной квартире со всеми удобствами, а также с папой, мамой, бабушкой и старшей сестрой Ольгой.
      - Отец бил тебя? - напрямую спросил Володька.
      - Что ты - папка добрый, - улыбнулся Алеша и вздохнул: - Только в командировки часто ездит...
      - Чего же ты сбежал? - поразился Володька.
      - Воспитывают они меня все... Ну, какой из тебя мужчина - от горшка два вершка, труслив, как заяц, обыкновенный гвоздь в стену забить не можешь, Алеша с обидой передразнил кого-то, наверное, сестру или бабушку. - Вот я и убежал. Чтобы доказать им, какой я мужчина.
      Володька улыбнулся. Алеша - мальчишка лет двенадцати - сейчас здорово напоминал взъерошенного задиру-воробья.
      - Трус, трус... - кипел Алеша от возмущения, - а где ты смелым будешь? В школе? Когда макулатуру собираешь?
      Мальчишка вскочил на ноги.
      - Вот если б сейчас война была! Гранату в дверь - бабах! Гранату в окно - стекла вдребезги! Ворвался в дом. Из автомата - тр-р-р! И - на второй этаж! Ура-а-а!
      Увлеченный порывом Алеши, поднялся и Володька.
      - Я предпочитаю пистолет, - небрежно произнес он. - Пистолет надежнее... Они тебя окружили, винтовки на тебя наставили, с ножом к горлу пристали: "Кто такой? Документы!" А ты спокойненько: "Документы? Чичас..." И не спеша лезешь за пазуху...
      Володька показал, как его рука лезет под воображаемую рубаху и как, добравшись до пояса, вдруг сжимается, словно выхватывает пистолет.
      - Бах! Бах! И все с копыт!
      Володька присел и "палил" вовсю из сжатого кулака. Потом распрямился.
      Это означало, что все враги повержены. Алеша с восхищением глазел на нового приятеля.
      Неожиданно Володька обернулся, брови гневно сошлись у него на переносице.
      - Но к белякам пришла подмога. Тогда ты на коня и - ходу! А они за тобой в погоню. А ты - бах! - один слетел с коня, бах! - другой слетел, бах! - третий!..
      Володька стрелял из-под руки, пригнувшись, словно скакал на лошади.
      - И ты пришпорил коня, твой и след простыл...
      - Ни за что им нас не догнать, - похвастался Алеша.
      Возбужденные ребята вновь уселись на крыше.
      - Как ты считаешь, меня в мореходку примут? - с надеждой спросил Алеша, будто от Володьки зависела его судьба.
      - Примут, - уверенно произнес Володька. - Ты только не красней... Держись хладнокровно!
      Приунывший на мгновение, Алеша вновь разговорился:
      - Вот у моряков жизнь так жизнь! На море шторм в десять баллов, волны высотой в десятиэтажный дом! Корабль бросает из стороны в сторону, как щепку. А ты расставил ноги пошире, стоишь, будто врос в палубу, и не шелохнешься... И ничего на свете тебе не страшно.
      - Так уж ничего? - добродушно поддел приятеля Володька. - Чего же ты как угорелый летел на токосъемник?
      Алеша все же обиделся.
      - Меня милиционер засек. Я побежал и забрался на крышу.
      Володька и Алеша поглядели в сторону движения поезда.
      Показалась голова в серой милицейской фуражке и исчезла. Милиционер, вероятно, пытался залезть на крышу.
      - Вот он, - прошептал Алеша и поглядел на Володю так, словно спрашивал, а что теперь делать.
      - Мне такое кино не нравится, - свистнул Володька. - Он нас сцапает...
      - И тогда мореходка погорела? - спросил Алеша.
      - Тогда все погорело.
      Милиционера было видно по пояс. Он вытер платком потное лицо и крикнул что-то ребятам, но из-за стука колес и ветра они не услышали.
      Володька молча вскочил, не суетясь, но и не медля понапрасну, надел рубаху, натянул брюки.
      - Ты куда? - выдохнул Алеша.
      Он догадался, что задумал Володька, но не мог в это поверить.
      - Буду приземляться, - коротко ответил Володька, зашнуровывая кеды.
      - На ходу?
      - Он ждать не будет, пока поезд остановится, - головой Володька показал на милиционера, который, высоко подняв зад, полз осторожно по крыше.
      - Прощай, Кострома! - Володька встал и протянул приятелю руку.
      - И я с тобой, - опомнился Алеша.
      - Ты хоть раз прыгал?
      - Ни разу, - честно признался Алеша.
      - Тогда сиди и не рыпайся, - Володька взъерошил приятелю волосы. Счастливо оставаться!
      Володька стал спускаться вниз. Милиционер крикнул:
      - Парень, погоди, послушай, что скажу!..
      - Ну, давай, дядя, только покороче, видишь, мне некогда! - Володька наполовину слез.
      - Чего ты бегаешь? Все равно поймаем, - у милиционера пот струился по лицу, он задыхался.
      - А чего до сих пор не поймали? - хвастливо произнес Володька. - Капкан бы поставили... Р-раз - мне хвост и прищемило...
      - Дурачок, ты же человек, хоть и глупый. Да и у милиции есть дела поважнее... Сколько я вашего брата перевидал... И злость берет, и жалею я вас, дурней, - сами себе, своими руками жизнь портите. Ну куда ты прибьешься - к жуликам?..
      - Ладно, дядя, пожалей вот малого, - Володька кивком головы показал на Алешу, - а мне пора...
      Володька спустился на подножку вагона. Ветер пузырил рубаху. Милиционер крикнул:
      - Не смей! Назад! Кому говорят - назад!
      Свесившись, Алеша с волнением глядел на приятеля. Володька подмигнул Алеше, отпустил поручень и прыгнул. Кубарем скатился по откосу и исчез в придорожных кустах.
      Алеша не сводил глаз с кустов. Володька не появлялся. Подполз милиционер. С него ручьем лил пот. Милиционер и Алеша глядели на удаляющиеся кусты.
      - Неужели?.. - Алеша не договорил.
      - Типун тебе на язык, - свирепо зашипел милиционер.
      ОСЕЧКА ПЕТРА
      Вроде бы ничего не произошло, а Петр ощутил неясную тревогу. Он сидел в детской комнате, перебирал дела, а думал все время о Семенкове.
      Петр пытался себя успокоить. "Завтра ждите от меня новостей", - бросил на прощанье Семенков. Завтра наступило, а Вася не приходит и никаких новостей не приносит. Ну и что с того? Придет завтра или послезавтра. Петр был уверен, что Вася поможет и ему, и Володьке.
      Когда в дверь постучали, Петр крикнул:
      - Входите!
      Он подбежал к двери, чтобы открыть.
      Но это был не Вася. Первым в комнату вошел коренастый плотный мужчина с ярко-желтым портфелем в руках, а следом за ним высокая статная женщина с заплаканными глазами.
      - Нас послал к вам начальник отдела, - объяснил причину своего визита мужчина. - Дело в том, что наш сын вчера ночью не вернулся домой, не появился он и сегодня утром.
      - Мы обнаружили записку, - сказала женщина и протянула Петру лист бумаги.
      Усадив мужчину и женщину, Петр сел сам и развернул записку. Вот что было написано там веселым размашистым почерком:
      "Родители! Мне необходимо исчезнуть на пару дней. Надо кое с кем выяснить отношения. Не волнуйтесь, не поднимайте паники! До скорой встречи! Вася".
      Уже догадываясь по знакомому насмешливому тону, кто написал эти слова, Петр поднял голову и спросил:
      - Простите, а как ваша фамилия?
      - Мы - Семенковы, - ответила женщина. - Товарищ инспектор, что вы думаете о записке?
      Петр снова уткнулся в записку, словно для того, чтобы разобраться в ее смысле. А на самом деле ему надо было прийти в себя.
      "Вот и дождался новостей от Семенкова, - невесело подумал Петр. Спасибо, Вася, удружил. Лучше ты ничего не мог придумать, как удрать из дому? Что это вы, будто сговорились? Сперва один убежал, теперь - другой. А майор даже не предупредил, что нагрянут родители Семенкова. Вообще-то, он прав. Я сам заварил эту кашу, самому мне ее и расхлебывать".
      Петр оторвался от записки:
      - Может, ваш сын уехал в Чернигов к дяде?
      - У нас нет и не было родственников в Чернигове, - исчерпывающе ответил папа.
      - Но ведь Вася был осенью в Чернигове, - напомнил Петр и посмотрел на маму.
      И папа перевел взгляд на маму.
      - Вася мне сказал, что ему надо на несколько дней съездить к другу, невозмутимо начала мама и тут же смутилась. - Я и отпустила...
      - А как вы объяснили в школе, когда Вася пропустил целую неделю? - Петр посмотрел в упор на маму.
      Та покосилась на папу, опустила голову и тихо ответила:
      - Достала справку от врача - катар верхних дыхательных путей...
      Папа выразительно крякнул, но промолчал.
      "Вот оно как в вашей семье делается", - подумал Петр и снова обратился к папе:
      - Есть ли у вашего сына друг по имени Андрей?
      Папа повернулся за помощью к маме.
      - Нет, - не задумываясь, ответила мама. - Друга по имени Андрей у Васи нет. Может, просто знакомый?
      - Понятно, - протянул Петр.
      - Что вам понятно? - всхлипнула мама. - Товарищ инспектор, неужели вас не пугают эти слова: "Надо кое с кем выяснить отношения"? С кем? Какие отношения?
      - Честно говоря, вам должно быть это лучше известно, чем мне, - не выдержал Петр.
      Папа, до сей поры молча и нетерпеливо похлопывающий по портфелю с блестящими застежками, решительно поддержал Петра:
      - Товарищ инспектор совершенно прав. Мы обязаны лучше знать, почему наш сын уехал, куда уехал и зачем уехал.
      Папа поднялся и твердо сказал маме:
      - Пошли.
      - Но как же? - мама умоляюще поглядела на Петра. - Екатерина Антоновна, мать Володи Прокопенко, говорила мне, что вы такой чуткий, такой внимательный. Вы найдете Васю? Только бы с ним ничего не случилось! Только бы он был жив!
      - Мы сделаем все, зависящее от нас, - сказал Петр. - А вы, пожалуйста, когда Вася найдется...
      - Не беспокойтесь, товарищ инспектор, - перебил Петра папа. - Теперь я сам возьмусь за воспитание сына...
      Поддерживая под локоть всхлипывающую мать, папа вывел ее из комнаты. Едва за родителями Семенкова захлопнулась дверь, как Петр тут же набрал номер телефона майора.
      И когда в трубке послышался хриплый голос Владимира Михайловича, Петр торопливо, словно боясь, что майор перебьет его, рассказал о том, что приходили родители Семенкова, что Вася, наверное, в Чернигове и что надо бы проверить, кто такой Андрей. В двух словах Петр сообщил о своей встрече с Семенковым у двухэтажного деревянного дома.
      - Я прошу, - сказал в самом конце Петр, - чтобы вы направили меня в Чернигов, и я оттуда привезу Семенкова.
      Майор долго кашлял в трубку.
      - Вы считаете, что я провалю операцию? - срывающимся голосом произнес Петр.
      - Нет, я так не считаю, - майор наконец-то откашлялся. - Просто Семенков тебя знает и, увидев, что ты приехал, может натворить глупостей. Мы сообщим о Семенкове нашим коллегам в Чернигов, они все сделают как надо. И про Андрея сейчас выяснят хлопцы... А ты молодец, много узнал... Ну, работай.
      Похвала майора не утешила Петра. Ему казалось, что начальник в нем сомневается и серьезного дела не доверит. Будь Петр на месте майора, он бы так поступил. Ведь что получается? Петр еще одного не нашел, как второй убежал. И не без его, Петра, помощи. Зачем он говорил Васе, что теперь его черед помочь Володьке? Вот тот и кинулся "выяснять отношения". Наверное, с тем Андреем. Как бы Вася и вправду не натворил дел...
      Когда Петр вернулся домой, мама сразу догадалась, что у сына что-то стряслось. Настолько расстроенная у него была физиономия.
      - Петруша, что случилось? Сядь, посиди.
      Но Петр не садился, а кружил по комнате. Наконец он остановился прямо перед матерью:
      - Мам, ты оказалась права - не вышел из меня инспектор.
      - Погоди, сперва сядь, - настойчиво сказала мама. - Вот так. А теперь расскажи толком, что случилось.
      И сын поведал матери обо всем, что произошло сегодня.
      - Теперь ты понимаешь, что именно я толкнул Семенкова на побег?
      - Понимаю, - ответила мама. - А вот родители Семенкова понимают, что их беспечность привела к побегу?
      - Кажется, начинают понимать...
      - Вот видишь, только начинают понимать, - воскликнула мать. - А ты хочешь, чтобы после двух встреч с тобой Семенков стал другим человеком. У него вполне сложившийся характер. Ему сколько лет?
      - Шестнадцать, он девятый класс кончил...
      - Ну, вот, - развела руками мама. - И вообще, за месяц работы в милиции ты стал худой как черт...
      - Я и был худой как черт, - улыбнулся Петр.
      - Ну не скажи, - возразила мать. - И потом, Петруша, нельзя так все близко принимать к сердцу...
      - А как можно?
      - Если б я знала, - прошептала мать.
      - Мам, ты помнишь, - сказал Петр, - как уволили Марью Тихоновну из твоей лаборатории и как ты хлопотала, чтобы ее восстановили?
      - Ну! - пылко воскликнула мама. - Это же было совершенно несправедливое дело... Как же я могла молчать?
      - Вот именно, - улыбнулся Петр. - Послушай, мам, а я и вправду как черт голодный.
      - Ой, заговорил ты меня, - всплеснула мать руками.
      Вскоре Петр уплетал за обе щеки борщ, а мать не сводила глаз с сына.
      - Как поешь, ляг отдохни, - говорила мать.
      - Некогда отдыхать - экзамены на носу, - с шутливым вздохом произнес Петр.
      Помедлив немного, мать сказала:
      - Ты знаешь, в этом году тебе не стоит поступать. Конечно, жаль - год пропадет. Но слишком большая нагрузка вредна для здоровья. Честно говоря, я не думала, что у тебя будет такая трудная работа...
      Петр пошел к себе в комнату, лег на тахту. Полистал свежий журнал и отложил.
      Полежал с открытыми глазами. Из соседней комнаты долетала приглушенная музыка. Мама включила телевизор.
      Да, он, Петр, тоже не представлял, что будет так тяжело...
      ЗУБОСКАЛ ОТ АРХЕОЛОГИИ
      На прибрежной гальке подсыхали вылинявшая до белизны майка, пестрая ковбойка с распластанными рукавами, под ней серые брюки и в самом низу сверкающие от чистоты кеды. Ни дать ни взять - человек.
      А рядом лежал, раскинув руки, Володька. Закрыв глаза, он дремал.
      Внезапно на мальчишку легли тени и послышался веселый голос:
      - Прошу у аудитории внимания!
      Володька чуть приоткрыл один глаз. Его окружила компания веселых девушек и юношей в плавках и шортах. Студенты, решил Володька. Кто же еще, кроме студентов, умеет так беззаботно жить на свете, словно у них впереди целая вечность? Еще только школьники. Но эти ребята, пожалуй, староваты, для школьников.
      Бородатый парень выступил вперед и воздел руки вверх.
      - Перед нами скелет неизвестного юноши из захоронений пятого тире шестого веков до нашей эры, - начал парень, подражая кому-то, кого все знали, потому что слова зубоскала покрыл дружный смех.
      Володька открыл оба глаза и тоже улыбнулся.
      - Путем тщательных исследований, основанных на собственном оригинальном методе, - продолжал парень, - я пришел к неопровержимому выводу, что юноша этот был отменно ленив, лекций не посещал и науке предпочитал лежание на солнышке на берегу Понта Эвксинского, то бишь Черного моря. Сообщаю сие название для тех, кто не удосужился прийти на мою прошлую лекцию...
      Володька сел, обхватив руками худые колени. Зубоскал подергал себя за бороду, будто не поверил тому, что видели его глаза, и патетично воскликнул, показывая руками на мальчишку:
      - То, что произошло на ваших глазах, нельзя назвать иначе, как чудесным оживлением скелета. Вот до чего дошла, так сказать, докатилась наука в наше время... Не без моей помощи, само собой.
      Володька улыбался, открыв рот. Студенты уже визжали от хохота. Лишь одна долговязая девушка в широченной шляпе, которая почти закрывала ее лицо, сохраняла серьезность.
      - Миша! Ребята! Пошли, а то Аристарх Павлович рассердится, - позвала долговязая девушка.
      Миша с ходу продекламировал:
      В гневе сидит Аристарх и в печали,