– Шикарно.

– Волшебно.

– Высший класс.

– Ох… Аж душа радуется.

– Одного не пойму – почему это у меня никогда так вкусно не получается? – удивлённо спросил обезьянец. – Ведь вроде бы всё делаю в точности так же!

– Ты не концентрируешься, – объяснил Афинофоно. – В этом деле очень важна концентрация. Забудь обо всем; сосредоточься только на заварке. С того момента как ты прикоснулся к чайнику, для тебя больше ничего не должно существовать. Дыши спокойно и глубоко. Плавно гаси любую постороннюю мысль. Набери в большой чайник холодной воды из-под крана. Ты должен ощущать, как он заполняется – как будто это твой собственный желудок. Когда вода вскипит – обязательно белым ключом, а не просто пузырьками, плесни кипятку в заварочный чайник. Потом пару раз взболтни его – только очень плавно! – и вылей в раковину. Затем, опять-таки ни на что не отвлекаясь, насыпь заварку.

– Сколько? – с интересом спросила Джихад.

– Лучше всего просто отмерь на глаз. Ты сама поймёшь, когда хватит. И постоянно концентрируйся на том, что делаешь. Налей кипятку, не слишком тонкой, но и не слишком толстой струёй, так, чтобы вода сама перемешала и накрыла все чаинки. Воды должно быть примерно на треть чайника или, если он у тебя маленький, до половины. Сразу же закрой его крышкой. Подожди минуты две и осторожно налей до верха. Затем ещё несколько секунд, чтобы дать воде успокоиться, – и разливай по чашкам. Начинаешь с заварки, потом вплетаешь в её струю кипяток, затем убираешь маленький чайник и почти сразу за ним – большой. К этому моменту чашка уже должна быть наполнена.

– Круто! – уважительно присвистнул Иннот. – Звучит прямо как наставление в боевом искусстве! Примерно такие пояснения давал нам наш старенький сэнсэй.

– А так и есть, – пожал плечами волшебник. – Принцип один и тот же.

– А чем ты занимался? – поинтересовалась Джихад. – Арнис?

– Ну да. Я специализировался в технике «соло бастон». Поэтому, кстати, и выбрал для поединка с Подметалой трость.

– Давай, колись, – пристал к гориллоиду Иннот, когда первая, самая вкусная чашка была выпита. – Я же вижу, у тебя что-то интересное на уме!

– Ладно, ладно. – Громила оглядел собравшихся: – Послушайте, друзья! Несколько минут назад мне пришла в голову потрясающая идея! Дело вот в чём: похоже, нам выпала уникальная возможность отхватить большой куш.

– Так-так, мне уже интересно, продолжай! – Кактус потянулся к вазочке с цукатами.

– Сегодня утром со мной беседовал некий Морш де Камбюрадо. Это майор интеллектуальных войск, отпрыск одной из самых знатных обезьянских фамилий. Он разговаривал весьма туманно, но главное я усёк: готовится поход против пиратов. И не исключено, что он будет самым удачным за всю послевоенную историю.

– Если это действительно так, то откуда об этом знаешь ты? Такие вещи обычно держат в строжайшем секрете! – Джихад недоумённо вздёрнула брови. – Или он тебе настолько доверяет?

– Он никому не доверяет. И разумеется, он ничего такого не сказал. Просто я сопоставил некоторые факты. Смотри, всё просто: Морш набирает команду обезьянцев, причём исключительно горри, то есть самый физически сильный обезьянский народ. И основной упор он делает даже не на профессиональные навыки, а на любовь к риску и умение нестандартно мыслить. Это, друзья мои, не просто набор волонтеров. Это будущий ударно-диверсионный отряд!

– Так что же? Мало ли таких походов было раньше, и закончились они ничем! Ёкарный Глаз – хитрая бестия, к тому же пираты ничуть не хуже умеют сражаться и прятаться.

– Так-то оно так, но ты пропустил одну очень важную вещь: Морш готовит именно диверсионный отряд! Понимаешь, он же потомственный военный. А любой прошедший академию офицер знает простую истину: диверсанты только тогда эффективны, когда их используют как диверсантов. Заставлять их выполнять работу кадровых частей бессмысленно. Это всё равно что забивать гвозди… э-э… тем, чем их нельзя забивать. Точечный удар, а не массированный, понимаешь?

– Для точечного удара нужна точная информация, – сказал Иннот. – Вот такой вот каламбур.

– А значит, – торжествующе возвестил Громила, – он такой информацией обладает! Причём она «горячая»: майор обмолвился, что всё решится в течение ближайших дней.

– Мне понятен ход твоих рассуждений, Гро, – заметил волшебник. – Но я пока не вижу главного: как на этом можно заработать? Или ты знаешь, что это за сведения?

– Нет, этого я не знаю, – возразил Громила. – Но! Давай по порядку. У пиратов наверняка полно всяких сокровищ. Понимаешь, ведь тратить их в джунглях негде. А где же их прятать, как не на тайной базе?

– Может, они возят их с собой, – предположил Кактус.

Громила укоризненно посмотрел на него:

– Ты хоть представляешь, сколько всего они награбили за долгие годы?! Почитай старые газеты.

– И каким образом ты хочешь заставить де Камбюрадо поделиться с тобой?

– А никаким. – Громила осторожно взял со стола медную монету. – Ему с нами делиться совершенно незачем. А точнее, нам с ним. Потому что у нас есть вот это! И если «Махагония» действительно попала в руки пиратам, то вот он, компас, способный привести нас прямёхонько в их гнездо.

За столом воцарилось молчание. Все обдумывали сказанное.

– Допустим, всё это так. И направление мы знаем, – сказал Кактус. – А вот как насчёт транспорта? Или ты купил по случаю какой-нибудь симпатичный дирижаблик, а, Гро?

– Это детали, – отмахнулся Громила. – Я хочу, чтобы вы поняли главное: нам выпал уникальный шанс. Я уже не говорю о том, что попутно мы выручим хорошего парня. А действовать надо быстро. Майор дал мне два дня на размышления; значит, головорезы ему понадобятся в самое ближайшее время.

– Так он вербовал тебя в свою команду?! Слушай, а почему ты не согласился? Глядишь, и разнюхал бы, что ему известно.

– Я уже думал об этом. Не получится. Уверен, он не спускает глаз со своих молодцов, и, в общем, правильно делает. Думаю, никто из них ничего не будет знать до самого последнего момента. Ну так что? – Он выпрямился и обвёл компанию взглядом. – Вы в деле?

– Я-то в любом случае, – заявил Иннот. – Надо выручать Хлю, да и из города смотаться на некоторое время не помешает, слишком уж тут становится горячо.

– Я тоже, – поддержала Джихад. – Афинофоно, что скажешь?

Волшебник покачал головой:

– Вы говорите так, будто совершенно точно известно, что «Махагонию» захватили пираты. Но на самом деле она могла пострадать от непогоды или каких-нибудь неполадок и просто совершить вынужденную посадку где-нибудь в джунглях!

– А почему тогда до сих пор не нашли никаких следов? Нет, старина, здесь явно не обошлось без пиратов! Соглашайся!

– Не могу, – Афинофоно вздохнул. – К сожалению, Гро. Я в отличие от вас не вольный стрелок. У меня есть в городе дела, есть работа, и я не могу её вот так запросто бросить.

– Да ладно тебе! Слушай, если нам удастся разжиться пиратскими сокровищами, ты сможешь распрощаться со всей этой ерундой и делать всё, что только пожелаешь! Ты представь…

– Понимаешь, в чём дело, старина, – я и так делаю именно то, что желаю. Эта, как ты говоришь, ерунда – оно самое и есть.

– Проклятие! Нам бы так пригодился волшебник в нашей команде! – Громила искренне огорчился. – Кактус, ты, я полагаю, в деле?

– Ещё бы! Знаешь ведь, как у меня обстоят дела с наличностью.

– Итак, четверо, – подвёл итог обезьянец. – Я бы рискнул пригласить Фила, хотя боец из него, конечно, никакой; но вот жалость – он уже неделю гостит у своей родни в деревне.

– Первое, о чём нам надо позаботиться, – это транспорт, – сказал Кактус. – Я не намерен тащиться через Лес пешком; вы, я надеюсь, тоже.

– Ножками поработать всё равно придётся, – ехидно сказал Иннот. – Или ты думаешь, они так просто нас подпустят на дирижабле?

– А зачем обязательно дирижабль? Помнится, вы с Хлю прилетели сюда в ведьминой ступе.

– Это уже не актуально, – вздохнул Иннот. – Колдовской транспорт – штука редкая, да и спереть его проблематично. В конце концов всегда жалеешь, что взялся за такое.

В час, когда быстрые сумерки в джунглях уступают место тьме, к окружавшему селение частоколу вышли двое. Один из путников, судя по внешности – молодой кипадачи, сильно сутулился и делал странные ныряющие движения всем корпусом, словно собираясь встать на четвереньки. Тот, что постарше, держался прямо; но время от времени неожиданно взрыкивал и начинал шумно принюхиваться.

Ведущие в деревню ворота по всем правилам полагалось запирать на ночь. Однако, когда странная парочка приблизилась к ним, створки медленно приоткрылись.

– Где же караульные?! – хрипло прошептал молодой путник. Старший предостерегающе шикнул и взял поухватистей своё оружие – массивный боевой молот-киянку на длинной рукояти.

– Это не нужно, – раздалось вдруг сзади.

Воины стремительно развернулись, принимая боевые стойки. Из чёрных теней соткалась высокая жилистая фигура. Шаман кипадачи, кривя в усмешке иссечённое шрамами лицо, оглядел путников.

– А вы, я вижу, не с пустыми руками… Ну ладно, орлы! Следуйте за мной!

Молодой воин при этих словах гордо сверкнул глазами и расплылся в улыбке. Старший, Хадзме, наоборот, нахмурился: перед словом «орлы» шаман сделал крохотную паузу, из-за чего приветствие получилось насмешливо-двусмысленным.

«Хижина духов», как и положено, располагалась на отшибе. Небольшой костерок негромко потрескивал в её центре. Кипадачи нырнули внутрь и уселись возле огня.

– Ну, рассказывайте. – Шаман вздохнул.

Хадзме немного помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил. История была долгой: суровый воин поведал о засаде на острове, о страшной колдунье, нежданно-негаданно ставшей их союзницей, о пути в Вавилон и поисках похитителей. Когда дело дошло до предательства ведьмы и превращения в зверей, молодой кипадачи яростно заскрежетал зубами. Лицо шамана было непроницаемым.

– Продолжай.

Хадзме продолжил. По мере того как он говорил, прошлое словно вновь обретало плоть. Перед его внутренним взором, будто наяву, встало существование в волчьем обличье, неудачное нападение, стоившее жизни стольким из них, и – финальный бой, во время которого ему удалось-таки вырвать из рук чужака священную реликвию племени…

– Чем дальше мы удалялись от Великой Деревни, тем больше в нас пробуждалось прежнего, – закончил рассказ кипадачи. – Однажды утром мы проснулись и поняли, что к нам вернулись наши тела; и хотя мы сильно ослабели, но смогли завершить путь и вернуть утраченное.

Шаман взял протянутый ему боевой молот, взвесил на ладони – благородное черное дерево тускло блеснуло в свете костра, и небрежно отложил в сторону.

– Это не священная реликвия, – бросил он.

Молодой воин оскорблённо вскочил и гулко ударил себя кулаком в грудь. Более опытный и сдержанный Хадзме не шевельнулся.

– Мы прошли тысячи полётов стрелы, – заговорил молодой воин, притопывая ногой в подтверждение каждой фразы. – Мы вступили в схватку со злой колдуньей и были ею порабощены. Мы изведали на себе силу тёмных заклятий, но смогли освободиться и отобрать у похитителя священный молот. И теперь ты говоришь, что всё это мы проделали зря?!

– Я не говорю этого. – Шаман тихонько постучал – пальцами по натянутой коже бубна. – Сядь, молодой Ххай. СЯДЬ.

Глаза его на миг полыхнули огнём. Молодой воин плюхнулся на леопардовую шкуру, да так и замер с раскрытым ртом: шаман племени только что дал ему имя! Это было великой честью! «Ххай, – беззвучно прошептал он, словно пробуя незнакомое слово на вкус, – Ххай».

Хадзме был неподвижен, как изваяние. Шаман сидел напротив. Узкое лицо его, расчерченное полосами ритуальных шрамов, казалось в свете догорающего костра древней обрядовой маской. Костяные фигурки, которыми был обвешан бубен, тихонько побрякивали.

– Вы действительно принесли назад священное оружие. Честь вам за это и хвала. С тех пор как оно появилось у нас, а в те времена даже я был ничего не понимающим подростком в Мужском доме, прошло много лет. Но главная реликвия племени, книга, до сих пор находится в чужих руках. Можем ли мы позволить такое?

– Почему никто и словом не обмолвился о том, что наша реликвия – это не оружие? – разомкнул наконец губы Хадзме.

– Потому, что это тайна. – Шаман глубоко вздохнул. – Немногие люди нашего племени знают её. Теперь и вы входите в число посвященных.

– Воинам нужно оружие, а не бумага! – презрительно скривился Ххай.

– Иногда бумага становится оружием более могущественным, чем копья и стрелы. Знайте же, что кипадачи – не просто одно из племён Великого Леса.

– Мы – истинные люди! – гордо сказал Хадзме.

– Да. Но, кроме того, мы – хранители древнего знания. И знание это заключено в той самой книге. Сила её велика; она способна двигать горы и менять русла рек; но непосвящённый не сможет прочесть оттуда ни строчки. И вот теперь она потеряна, и я спрашиваю вас, орлы, – можно ли оставить её в руках чужаков?

– Нельзя, наверное, – не очень решительно проговорил Ххай.

– Души Йоо, Эрея и молодых воинов отправились кумарить на бескрайние поля Джа, – нараспев проговорил шаман.

В руках его откуда-то появились две толстые дымящиеся сигары, свёрнутые из пальмовых листьев и туго набитые священной травой Джа. Воины почтительно приняли подношение и глубоко затянулись. Несколько минут прошло в молчании.

– Сегодня ночью мы будем плясать и веселиться в их честь. Потом два дня вы будете отдыхать. Женщины умастят ваши тела маслом и одарят своей благосклонностью. А на рассвете третьего дня вы отправитесь в путь. Вы сокрушите всех своих врагов и вернёте племени его священную реликвию. Вопросы есть… орлы?

– Вопросов нет, – эхом отозвался Хадзме и тяжело вздохнул.

Молодой воин хихикнул – благодать Джа уже коснулась его невидимой дланью.

После вечеринки друзья разбрелись по домам. Иннот тоже стал собираться.

– Ты-то куда, старина? – удивился Громила.

– Не хочу тебя подставлять, – буркнул Иннот. – У нас с Подметалой теперь война, и мне надо держаться от этого места подальше. Перекантуюсь где-нибудь в Аппер Бэби, а с утра…

– Ну, вот что, это ты брось. – Громила решительно запер дверь на засов и задёрнул занавеску. – Подметала там или не Подметала, сегодня ты ночуешь у меня, и баста.

– Угу… Стеклянную бомбочку в окошко давно не получал?

– А мы себе выгородку сделаем из шкафчиков. – Громила с лёгкостью менял обстановку, перенося мебель с места на место.

Спустя несколько минут огромная квартира преобразилась.

– Ну вот, – обезьянец с гордостью оглядел дело своих рук. – Теперь пусть-ка попробуют к нам подобраться.

Посиделки продолжились далеко за полночь. Наконец пиво иссякло, и друзья легли спать.

Утро выдалось дождливое. Громила по этому поводу продрых до полудня, а Иннот вышел ненадолго пополнить запасы провизии и заодно купить свежих газет. Вернувшись, он завалился на диван, укутался тёплым пледом и принялся изучать прессу. Часам к трём дня подошла Джихад. Девушка выглядела уныло – ничего нового относительно «Махагонии» узнать не удалось.

– Понимаешь, Хлю чем-то похож на моего младшего брата, – призналась она Инноту.

– Не знал, что у тебя есть брат! – удивился каюкер.

– Был. Он бесследно пропал лет десять назад; просто вышел однажды из дому и не вернулся. – Джихад помолчала. – Я ведь из-за этого взялась за каюкинг, если честно. Может, кто-нибудь из моих клиентов как раз и окажется тем самым, который его… Ну, ты понимаешь.

– Извини, – смутился Иннот. – Я не хотел задевать тебя за больное.

– Ничего, это дело прошлое. – Джихад тряхнула волосами. – Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

– Это точно! – Иннот энергично кивнул. – И Хлю мы обязательно выручим, да не просто так, а весело и с огоньком! Я тебе обещаю.

В дверь позвонили. Вошел Кактус, на ходу отжимая свои длинные чёрные волосы.

– Ну и погодка! Слушайте, ребята, я вчера сходил кое-куда, поинтересовался насчёт воздушных кораблей. Боюсь, дело швах – купить такое судно, даже подержанное и требующее ремонта, совершенно нереально.

– А ежели арендовать? – поинтересовался Громила.

– То же самое. Везде требуют залог, да такой, будто их трухлявые посудины сделаны из чистого золота.

– Сколько хоть просят?

Кактус сказал. Громила вытянул губы трубочкой:

– Да, это мне не потянуть. Впрочем, если мы скинемся…

Стали подсчитывать, сколько у кого осталось наличности. Как выяснилось, никто на данный момент большой суммой не располагает. Богаче всех оказался Иннот: он ещё не успел потратить аванс, полученный от Вхутмаса. У Громилы денег оставалось немного, где-то на месяц спокойной жизни. У Джихад было и того меньше; ну а кошелёк кутилы Кактуса и вовсе показывал дно.

– Если нельзя купить и арендовать, то почему нельзя украсть? – задумчиво спросил сам себя Громила.

– Потому что это не так просто, как кажется, – ответила Джихад. – Я вчера поразмышляла немного на эту тему. Но охрана воздушных кораблей поставлена очень хорошо, даже если это самая распоследняя рухлядь. К тому же, ребята, учтите, вы все здесь – довольно яркие личности. Опознать нас не составит труда даже поодиночке; ну а уж если мы решили путешествовать одной компанией – то тем более.

– Бэбилон – город большой, – возразил Громила.

– Большой-то большой, да уж больно тесный, – хмыкнул Кактус. – Джи права. Мне тут кое-что другое пришло в голову: что, если напроситься в попутчики к кому-нибудь из тех, кто летает в ту, сторону? Что скажете?

– На север регулярно путешествуют разве что сборщики панцирных грибов, – задумчиво промолвил Громила. – Да и то я не слыхал, чтобы эта публика пользовалась дирижаблями. В основном свой товар они доставляют на лодках по Камелеопарду.

– Так что же, нам придётся плыть на лодке вверх по течению?! А потом ещё предки знают, сколько топать по джунглям? – жалобно спросил Кактус.

– И не просто топать, но и тащить на себе какое-никакое снаряжение! – поднял палец Громила. – Нельзя же просто так, дуриком соваться в пиратское логово!

– А не проще ли хорошенько взять за жабры этого… де Камбюрадо? – кровожадно спросила Джихад. – Бьюсь об заклад, у него-то найдётся хороший дирижабль.

– Нет, – покачал головой Громила. – Не пойдёт. Во-первых, он потомственный дворянин, аристократ. Такой скорее умрёт, чем поддастся на шантаж. Во-вторых, если даже гражданские суда охраняют как зеницу ока, то чего говорить о военных кораблях! Да и вообще… – он осуждающе посмотрел на девушку, – мы же всё-таки не пираты, верно?

– Да, ты прав, – несколько смущённо признала каюкерша. – Иннот, а ты чего затихарился в углу с газеткой? Не хочешь высказать парочку-другую гениальных предложений?

Над газетой тотчас появилась улыбающаяся во весь рот физиономия Иннота.

– Если предложение действительно гениальное, то одного вполне достаточно. Пара-другая – это уже перебор. Ну так вот, слушайте, цитирую: «Ежегодный мегафестиваль джанги „Тотем“ состоится в этом году в Пармандалае. На несколько дней маленький курортный городок у подножия северных гор станет настоящим музыкальным Бэбилоном. В концерте примут участие такие гиганты, как…» Ну, дальше неинтересно. А скажи-ка, Гро, есть у тебя тут карта?

– Была где-то. – Громила протянул ногу и выдвинул ящик письменного стола. – Где-то здесь, по-моему… А, вот она.

– Теперь смотрите, – Иннот расправил пергамент на столе. – Север у нас… Вон там, верно?

– Ну? – недоумевающе вякнул Кактус.

– А Пармандалай находится практически строго на север от Биг Бэби. Вот он, – Иннот ткнул пальцем в чуть заметный кружок. – Значит, всё, что нам надо, – это попасть на дирижабль, который туда отправляется.

– Дай-ка талисман, – попросила Джихад.

Иннот протянул ей монету. Сориентировав карту по сторонам света, девушка накрыла медным кругляшом пятнышко Бэбилона. Стрелка лениво повернулась, почти точно указав на Пармандалай.

– Какой здесь масштаб? – Кактус прищурился, стараясь разглядеть стёршиеся цифры.

– Да неважно! Ты угол вымеряешь? Всё равно, по сравнению с той дорогой, которую предстоит проделать, – сущие пустяки.

– Да, но мы-то – не джанги-группа! – рассудительно промолвил Громила. – Поясни, пожалуйста, свою гениальную мысль.

– Смотри, – Иннот сунул ему под нос газету. – Сейчас проходит отборочный тур; завтра – последний день. Потом победителей отвезут в Пармандалай на воздушном корабле. Скажи-ка, ты как-то раз обмолвился, что пробовал играть на барабанах…

– Это когда было! – протянул Громила. – Лет десять тому назад, не меньше!

– На ты действительно стучал?

– Ну да, – обезьянец почесал затылок. – Только это была не джанги-, а зонг-группа. Джанги, если хочешь знать моё мнение, вымирает как стиль.

– Джанги не умрёт никогда! – строго возразил Иннот. – И вообще, ты хочешь найти Хлю и заполучить пиратское золото? Тогда будешь барабанить как миленький! Ударник-горри – это же классика жанра… Джихад! Теперь ты!

– Ну, мне, если честно, в детстве этот… Гипотетический попотам на ухо наступил, – смущённо призналась Джихад.

– Ага, а когда Фил приносил гитару, ты под неё очень классно пела. Даже пальцами прищёлкивала, – наябедничал Кактус.

– Чувство ритма у тебя должно быть, – подхватил Иннот. – А ну-ка, пощёлкай!

Джихад закатила глаза, но послушно подняла тонкие руки и принялась прищелкивать пальцами. Иннот чуть заметно кивал головой в такт.

– Сойдёт! – вынес он вердикт. – Теперь ты, Кактус.

– Я немного умею играть на губной гармошке… Слушай, мелкий, ты что, всё это всерьёз?!

Вместо ответа Иннот зловеще ухмыльнулся и вытащил из-под кровати своё недавнее приобретение. Джихад и Кактус ахнули.

– Вы будете смеяться, но он действительно недурственно на нём бренчит, – снисходительно пояснил Громила. – Вчера вечером, когда вы ушли, он так разошёлся, что соседи принялись дубасить в стенку чем-то тяжёлым.

– Ты, Иннот, стр-рашно многогранная личность! Мне даже жутко иногда! – сказал Кактус.

– Мне иногда тоже, – ответил Иннот. – Ну что, компания? Пересчитываем наличные и айда в магазин за недостающими инструментами?

– А как мы назовёмся? – ухмыльнулся Громила. – Каюкерский квартет?

– Гм… Звучит неплохо, – медленно, словно пробуя название на вкус, пробормотал Иннот. – Каюкерский квартет…

– Вы отстали от жизни, – объявил Кактус. – Сейчас любая уважающая себя группа должна называться на пиджине. Серьёзно, Иннот! Ты почитай свою газету, какие там коллективы? «Риверз», «Джампинг манки», «Войс оф форест»…

– «Киллинг очестра», – тихонько сказала Джихад.

– Вот!!! Вот оно!!! – Иннот подскочил к девушке и звонко расцеловал её в обе щеки. – Джи, ты гений! «Киллинг очестра» – коротко и страшно! Да это о нас, ребята!

– «Убийственный оркестрик»? Нам подходит! – расхохотался Кактус. – Можем по барабану настучать, можем в бубен дать…

– Кстати, о барабанах: надо бы подыскать что-нибудь могучее…

Друзья обошли не меньше пяти лавок, но удовлетворить запросы Иннота оказалось не так-то просто.

– Нет, вы не понимаете! – горячился каюкер. – Нам не нужен барабан чуть больше детского тамтамчика. Он должен быть по-настоящему большой, просто… Просто огромный!

– На тебя не угодишь! – сердилась Джихад. – Тебе же ясно сказали в последней лавке: барабанов большего размера Бэбилонская музыкальная фабрика не выпускает! А делать инструмент на заказ уже поздно.

– Значит, придётся взять железную бочку.

– О нет! – Громила закатил глаза. – Мне же её придётся переть на своём горбу…

– А зачем ты такой большой и сильный? Вот и терпи теперь…

– Стойте! – внезапно поднял палец Кактус. – Я знаю, где можно раздобыть самый здоровенный барабан из всех.

– И где же?

– В растафарианской церкви.

– Думаешь, они продадут его? – с сомнением спросила Джихад.

– А вот это предоставьте мне. – Иннот повеселел. – Мы идём в квартал растафари!

Растафарианская церковь оказалась довольно большой и приземистой – в память о тех временах, поведал Иннот, когда растафарианство было официально запрещено и последователи его собирались в рабочих бараках. Выбеленные стены здания украшали многочисленные разноцветные граффити. Был здесь и Агве Войо, и Папа Легба, и сам Джамбалла Ведо, и ещё неисчислимое множество прочих лоа. На низеньком крылечке дремал длинноносый служка.

– Эй, парень! – окликнул его Громила и тут же получил тычок в бок от Иннота.

– Молчи! – одними губами прошептал каюкер и торжественно обратился к служке: – Йо, брат, благосклонен ли к тебе сегодня великий Джа?

– Хрен он ко мне сегодня благосклонен, – мрачно ответствовал длинноносый. – Бабок нету ни хрена.

– Дружище, выходит, сами предки послали тебе удачу! – расплылся в улыбке Иннот. – Понимаешь, нам с братьями нужен большой барабан. А я случайно знаю, что здесь у вас есть такой. Во время церемоний…

Служка медленно встал:

– Проклятый монетарист! Или ты думаешь, что продаётся уже всё на свете?! Убирайся отсюда, покуда страшный гнев не затмил мне мои последние мозги!!! – И он громко хлопнул дверью.

Не обращая внимания на недоуменные взгляды друзей, Иннот обошёл здание церкви и остановился у чёрного хода. Спустя какое-то время изнутри послышались сдавленные проклятия. Затем дверь распахнулась, и наружу показался барабан. Брови Громилы полезли вверх – такого здоровенного он ещё не видел!

– Ну, чего встал столбом! – крикнул изнутри служка. – Помоги мне вытащить эту хренову хреновину!

Иннот двумя руками схватился за круглый бок барабана. Совместными усилиями им удалось протащить его сквозь жалобно скрипящий проём.

– Уф, я уже было подумал, придётся снимать дверь вместе с коробкой! – Служка вытер пот со лба. – С тебя сорок монет.

– Сколько?! – завопил Иннот.

– Сорок, и ни монеткой меньше, понял, святотатец! Вдобавок получишь вот это било, – служка извлёк из-под своего пёстрого пончо здоровенную колотушку с обтянутой войлоком головкой и ударил в перепонку.

– БУММ! – отозвался барабан.

Иннот с интересом прислушивался к звуку.

– Ладно, беру, – он отсчитал деньги.

– Курнём? – предложил растафари.

– Можно.

– Слушай, а почему ты не согласился сразу? – полюбопытствовала Джихад.

– Сестрёнка, ну надо же соображать! Не всё позволено делать вот так сразу и с парадного входа! – снисходительно пояснил растафари. – Кое-что можно только с чёрного.

– Как думаешь, Джамбалла на тебя не рассердится? – вкрадчиво спросил Громила, пытаясь пристроить барабан на своей широкой спине. Тот оказался довольно лёгким, хотя и не слишком удобным для переноски.

– Не-а. Джа велик и добр. К тому же завтра я закажу новый барабан, и готов он будет дня через три. И он будет новый, сечёшь? За что же Джа на меня гневаться?

– Собственно, нам больше ничего не надо, – вслух размышлял Иннот, когда они возвращались обратно. – Губная гармоника у Кактуса есть, плюс ещё моё банджо…

– А кастаньеты? – вскинулась Джихад.

Иннот порылся в кармане и вручил ей некую штуковину.

– Ну-ка, попробуй!

Джихад пощелкала; получалось у неё сочно и звонко. Громила пригляделся к «кастаньетам» и внезапно громко, на всю улицу, заржал.

– Это то самое, о чём я подумал, Иннот? Ты страшный человек!! Ох, не могу!!! – его согнуло пополам от хохота.

– А что? – удивился Иннот. – Боевой трофей, челюсти мадам Перегниды. Очень хорошая штука, между прочим.

Гибель маленького стибка потрясла всех. Похоже, смоукеры лишь сейчас сообразили, что Великий Лес, в котором они оказались, далеко не так безопасен, как их родная деревня. Теперь даже к краю плота подходили с опаской; гребцы старались двигать вёслами осторожно и внимательно всматривались в тёмные воды. Папа и Свистоль мрачно сосали трубки – приободрить соплеменников в такой ситуации было непросто. Смоукеры вообще крайне редко сталкивались с крупными хищниками и, как правило, всегда успевали спрятаться или же всадить в чудище отравленную стрелку.

Вскоре после полудня солнце скрылось в бесцветной дымке. Задул ветер – сначала чуть заметно, постепенно усиливаясь. Притихшие джунгли зашумели, заволновались. Какие-то невиданные ранее птицы носились над самой водой, крича тревожно и жалобно. А с юга уже наползала, громоздясь вполнеба, иссиня-чёрная туча.

– По маленькому Ниту сегодня будет рыдать весь мир, – торжественно-мрачно возгласил Свистоль.

Казалось, он теперь искренне раскаивается в своих недавних обидах.

– Да, ливень будет что надо, – согласился Папа. – Река наверняка вздуется после такого.

– Вы знаете, что это был за зверь и как его одолеть? – спросил Пыха.

– Уж никак не духовым ружьём, – хмыкнул Папа. – То есть ежели ты ему в глаз отравленной стрелкой попадёшь, тогда ему Амба… Наверное. Смотря сколько яду намажешь… Только вот попробуй, попади!

– Тогда чем? Копьём? Дубинкой? Папа покряхтел.

– Нету у нас такого оружия, чтобы с этой тварью справиться, вот ведь в чём беда! Этот зверь – наследие магических войн. Видал, какая у него чешуя? Такую ничем не возьмёшь.

– Вообще-то армадиллы встречаются довольно редко, – задумчиво проговорил Свистоль.

– А ещё кто опасный в реке водится? – наседал Пыха.

Большой Папа пожал плечами:

– Ну, мало ли! Скат-хвостокол, например, – говорят, они здоровенными вырастают. Или электрический угорь… Да те же тирании, кстати. А есть ещё водяной волк, правда, не здесь, а южнее.

– Водяной волк?!

– Угу. Зверь такой, вроде выдры, только размерами куда как поболе. Хищник! От такого и на суше спастись трудно, а уж в воде… – Папа махнул рукой.

Ливень обрушился на джунгли спустя час. Видимость мгновенно сократилась до нескольких шагов – всё остальное исчезло за стеклянистой завесой. Струи дождя звонко барабанили по листьям хитинника, белой пеной растекались по брёвнам. Воздух заметно похолодал. Смоукеры поёживались – брызги залетали и под навес. Гребцы убрали вёсла; пока что течение само несло плоты в нужном направлении.

Странную тень в воде первым заметил какой-то стибок и громко закричал, предупреждая остальных.