Хоуп развернул кресло к пульту электронного навигатора и набрал личный цифровой код. На мониторе вспыхнула надпись: «ЧАСТИЧНЫЙ ДОСТУП», а секундой позже появился запрос: «ВАША ПОЛНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ?» Капитан прижал ладонь правой руки к стальной пластине на пульте, и после тихого щелканья компьютер выдал фразу: «ПОЛНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОВЕДЕНА. РАЗРЕШЕН ДОСТУП К СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ. ВАШ ЗАПРОС?»

Хоуп быстро набрал на клавиатуре: «ПРОГРАММА СМЕНЫ КУРСА. ВЫХОД НА ДОСВЕТОВУЮ СКОРОСТЬ».

Компьютер немедленно отозвался: «ЗАПРОС ПОЛУЧЕН. ВКЛЮЧЕНА СИСТЕМА ТОРМОЖЕНИЯ. СВЕТОВОЙ БАРЬЕР БУДЕТ ПЕРЕСЕЧЕН ЧЕРЕЗ 60 СЕКУНД. СКОРОСТЬ КОРАБЛЯ ПО ОТНОШЕНИЮ К ИНЫМ ОБЪЕКТАМ ПОСЛЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ ГИПЕРДВИГАТЕЛЯ — 140 ТЫС. МИЛЬ/СЕК.».

Щелчок. Сотни индикаторов вспыхнули всеми цветами радуги. По кораблю разнесся размеренный голос речевого синтезатора: «Прошу внимания! Через минуту корабль выходит на досветовую скорость. Членов экипажа и пассажиров просим занять места и пристегнуться. Повторяю…»

Центральный компьютер тем временем высвечивал на экране результаты работы программы: «ОТКЛЮЧЕНЫ 2-й И 4-й ГИПЕРДВИГАТЕЛИ. ВСЕ СИСТЕМЫ КОРАБЛЯ В НОРМЕ. ТОРМОЖЕНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ОТКЛЮЧАЕТСЯ СИСТЕМА ИСКУССТВЕННОЙ ГРАВИТАЦИИ».

Щелчок. Вспышка очередной группы индикаторов на пульте. Хоуп ощутил нарастающую легкость во всем теле, легкое головокружение, и вот уже незакрепленные предметы начинают плавно перемещаться в воздухе.

Больше у Хоупа не было необходимости смотреть на монитор. Его взгляд был устремлен на центральные иллюминаторы. Почти два десятка лет он наблюдал эту картину и ни разу не мог досыта насмотреться на великолепное зрелище. Вот свет звезд, кажущийся сияющими линиями, все больше фокусируется, проходит все части радужного спектра, постепенно начинает исчезать эффект Доплера, резкая ослепляющая вспышка освещает командный отсек, корабль содрогается от удара о невидимую стену… И звезды снова встают на свои места, из иллюминаторов открывается изумительный вид на Млечный Путь, и механически —жизнерадостный голос компьютера оповещает экипаж: «Прошу внимания! Крейсер „Патна" вышел из гиперпространства. Гравитационное поле будет включено через десять секунд. Спасибо».

Искусственная гравитация при входе и выходе в гиперпространство отключалась во избежание возможных перегрузок. Через некоторое время Хоуп вновь почувствовал знакомую тяжесть, а на экране появилась бегущая строчка: «ГИПЕРДВИГАТЕЛИ ПОЛНОСТЬЮ ДЕЗАКТИВИРОВАНЫ. ВСЕ СИСТЕМЫ В НОРМЕ. ПОЛОЖЕНИЕ КОРАБЛЯ В ПРОСТРАНСТВЕ СТАБИЛЬНО. ПРОШУ ВВЕСТИ ПАРАМЕТРЫ ИЗМЕНЕНИЯ КУРСА».

Те, кто мог со стороны наблюдать появление «Патны», были бы поражены эффектностью этого спектакля. Еще секунду назад абсолютно пустое пространство в районе звезды с невыразительным кодом-названием SWK-1427-MW (что расшифровывалось как вполне банальное: «звезда типа белый карлик номер 1427 Галактики Млечный Путь») озарилось ярчайшей вспышкой чисто-белого света и будто из ничего возникла громада крейсера. Секундой позже вспыхнули навигационные огни, расцветив «Патну» точно причудливую рождественскую елку. Лазерный сканер, методично прощупав ближайшее пространство и не обнаружив поблизости ни космических кораблей, ни опасных метеоритных потоков, сообщил об этом на центральный пульт и отключился. Компьютер же выводил тем временем корабль на эллиптическую орбиту вокруг ближайшего небесного тела — звезды SWK-1427-MW, так как у приборов ориентирования не было теперь четкой привязки к определенному объекту.

В командный отсек вошел Рональд Хиллиард.

— Ну что, Крис, все в порядке? — небрежно осведомился он у капитана Хоупа.

— Птичка в норме и прилетела туда, куда требовалось. Сейчас я введу новый курс, и можно с чистой совестью ложиться спать. — Хоуп слегка пнул основание пульта.

— А где мы сейчас? — поинтересовался Хиллиард.

— Примерно в четырехстах световых годах от Земли, а название этой звездочки вам все равно ничего не скажет. Ни один из планетоидов этой системы не имеет атмосферы, так что поселения людей отсутствуют.

— Ясно, — кивнул Хиллиард. — Как долго мы будем добираться до LV-426?

— Сейчас узнаем. — Хоуп запросил компьютер о продолжительности полета. Через секунду высветился ответ. — В районе звезды Z-3 и LV-426 мы окажемся через шестьдесят девять суток при максимальной скорости полета и при условии, что стартуем в течение двенадцати часов. Слишком долго, но, к сожалению, мы совершенно в другом секторе, да и искривление пространства играет роль… Надо начинать готовить экипаж к гиперсну.

— Ну, тогда сообщите, когда все будет готово, а я пока навещу робототехников. Думаю, они уже провели восстановление андроида, доставленного с Фиорины.

Хиллиард вставил свою личную карточку в прорезь замка командного отсека, дверь бесшумно отъехала в сторону, и руководитель экспедиции вышел в коридор. Створка так же тихо закрылась, щелкнули магнитные замки, и на идентификаторе вновь вспыхнула красная лампочка. Капитан развернул кресло в сторону компьютера и начал набирать программу нового курса.

Рональд Хиллиард работал на «Уэйленд-Ютани» со дня окончания колледжа. Уже в молодости он обращал на себя внимание незаурядным умом и способностями. Его дипломная работа на тему «Робототехника и проблема искусственного разума» была оценена по достоинству, и он получил приглашение поступить на работу в отдел разработки роботов-андроидов Компании.

За несколько лет благодаря своему таланту и исключительной трудоспособности он дослужился до начальника отдела и вошел в совет директоров. Его главной заслугой была проектировка и воплощение в жизнь идеи робота-человека. До него уже создавались некоторые подобные модели, но только Хиллиарду удалось создать андроида, ничем не отличающегося (по крайней мере внешне) от живого человека. Первого андроида серии, получившей название «Бишоп*.

Эти роботы во многом превосходили людей. Они были сильнее, выносливее, могли находиться в таких сферах обитания, где человек не выдержал бы и минуты. Они были быстры и точны, но в то же время прекрасно уживались с настоящими людьми, обладали чувством юмора (порой весьма своеобразным) и могли ценить прекрасное. Их рассудительность, точность в выполнении любых, даже самых сложных, заданий делали андроидов незаменимыми спутниками и помощниками исследователей с Земли. Пусть искусственные люди были до чрезвычайности дороги, а производство (или рождение?) занимало не один месяц и было настолько сложным, что над производством одного синтетика трудилось одновременно не менее двухсот человек, — но они себя целиком оправдывали и окупали. Вначале создавался механический скелет синтетика и его компьютерный «мозг», куда закладывалась индивидуальная программа. Затем механический скелет «обшивался» биологическими мышцами, иннервированными органами чувств, и покрывался точнейшей имитацией кожи. На шестьдесят пять процентов андроид состоял из биологической ткани, специально выращиваемой в биотехнических лабораториях. Клетки искусственного организма нуждались в подпитке кислородом, белками, витаминами, минеральными солями, так же как и человеческие, поставляя энергию для кибернетического мозга.

Самой трудной задачей было соединить плоть и металл, заставить их работать вместе, не отторгая друг друга. Хиллиард добился этого. Его детищем стало полуживое-полумеханическое существо, уже не бывшее машиной, но приближающееся к человеку; обладающее эмоциями и разумом, в полном смысле этого слова. Мир признал эту работу, у Хиллиарда лежала в кармане Нобелевская премия, но он хотел большего. Он мечтал создать робота, способного работать везде — в вакууме, под водой, в любой атмосферной среде, под давлением в тысячи атмосфер. Нынешние синтетики могли многое, но не все.

Исследования Хиллиарда постепенно зашли в тупик, и вдруг на сцене появились эти существа — Чужие. Их невероятное, универсальное строение привлекло Хиллиарда как робототехника. В качестве биологического оружия Чужие его не слишком интересовали. Не то чтобы он был пацифистом, но использовать эти восхитительные создания для столь низменных целей ему претило. И так уже развитие вооружений достигло такого уровня, что изобрести что-то по-настоящему новое было просто невозможно. Хиллиард хотел использовать возможности Чужого в своих новых разработках, а если — бывают же чудеса на свете! — эти существа окажутся разумными, то ему, Рональду Хиллиарду, обеспечено место в истории человечества как первому установившему контакт с иной цивилизацией. Да, Чужие опасны, их поведение порой немотивированно, но они же Чужие! Нельзя ведь требовать от обезьяны и улитки одинаковых действий в схожих ситуациях. Прежде всего Чужие должны быть изучены биологами и биотехниками, а уж потом можно будет попробовать поговорить с ними по душам.

«…Хотя вряд ди такое получится, — подумал Хиллиард. — Из видеозаписей „Сулако" следует, что Чужие рассматривают любой другой биологический вид, в том числе людей, только как пищу или носителей своих эмбрионов».

Хиллиард спустился на лифте в биотехнический отсек корабля и пошел по длинному, ярко освещенному коридору. Мягкое пластиковое покрытие пола делало его шаги совершенно беззвучными. Полную тишину нарушало только отдаленное гудение двигателей где-то сзади да легкое стрекотание люминесцентных ламп. Хиллиард остановился возле двери с надписью: «Отдел робототехники. Вход разрешен исключительно специальному персоналу», поискал по карманам личную карточку, найдя, сунул в прорезь замка. Цветовой индикатор сменил цвет с красного на зеленый, сработала пневматическая система, и створки дверей разъехались. В огромном зале стерильно-белого цвета, забитом сверху донизу разнообразным оборудованием, находились всего два человека. Робототехники оглянулись, услышав шаги, и приветствовали шефа.

— И вам добрый день, ребята, — откликнулся Хиллиард. — Как дела с андроидом? — Он кивнул в сторону саркофага, под прозрачной крышкой которого виднелось неподвижное тело, вроде бы принадлежащее человеку.

— Полный порядок, сэр, — бодро отрапортовал один из техников. — Взгляните сами.

Хиллиард подошел поближе. Синтетик в капсуле лежал с закрытыми глазами, но на экране монитора жизненных функций горели зеленые квадратики, а мерцающие строчки текста гласили:

«Бишоп, андроид. Идентификационный номер 19704. Индивидуальная программа с памятью перенесена на новые микросхемы. Повреждений в цепях памяти и личной программе не обнаружено. Личная программа помещена в биомеханическую структуру серийный номер 4310, идентичную первоначальной. Возможности выполнения запрограммированных функций: моторные — 100%, сенсорные — 100%, периферические — 100%, интеллектуальные — 100%».

— Молодцы! — похвалил техников Хиллиард. — Остается только оживить его.

— Конечно, сэр. Энди, дай импульс, — обратился один из техников к своему коллеге.

Энди коснулся одной из сенсорных кнопок на корпусе саркофага. Внутри капсулы выдвинулись два гибких стержня с пластинками на концах. Один укрепился на шее синтетика, другой — на животе. Техник нажал кнопку еще раз, вспыхнула надпись «Разряд», в саркофаге проскочила розовая искра. Стержни скрылись в стенках, а прозрачная крышка откинулась.

Андроид Бишоп снова вернулся к жизни.

Он открыл глаза, несколько секунд с явным изумлением оглядывался по сторонам, затем сел, опираясь руками на края капсулы, и внимательно посмотрел на Хиллиарда.

— Сэр?

— Добрый день, Бишоп, — спокойно сказал Хиллиард.

— Здравствуйте, сэр. Где я нахожусь?

— На борту крейсера «Патна».

Бишоп помолчал, а затем неуверенно спросил:

— Если я правильно понимаю, меня восстановили?

— Да, хотя это было нелегко. Ответь, каково твое последнее воспоминание перед полным отключением? Андроид, почти не раздумывая, ответил:

— Я был поврежден. Мисс Эллен Рипли подключила меня к автономному источнику питания и говорила со мной. Это происходило после аварии АСК на планете Фиорина. Она спрашивала о…— Бишоп неожиданно запнулся и с тревогой оглядел помещение. — Она жива?

— Нет, — бесстрастно ответил начальник отдела. — Рипли умерла приблизительно через сутки после разговора с вами.

— А…— начал Бишоп.

— Об остальном мы поговорим позже, — поспешно перебил Хиллиард.

— Я хотел узнать, живы ли капрал Хикс и ребенок, — стоял на своем Бишоп. — Девочка по имени Ньют Джордан, мы вывезли ее из погибшей колонии на Ахеронте…

— Вскоре вы все узнаете. А сейчас пойдемте со мной. Вот, оденьтесь. — Хиллиард кивнул на пакет с одеждой, лежащий рядом. Пока Бишоп вылезал из капсулы и одевался, Хиллиард с удовольствием смотрел на свое творение. Человек, да и только. Никому не придет в голову, что это робот. Единственное отличие — вытатуированный номер на левом запястье. Он почти не заметен…

Бишоп оделся, пожал руки робототехникам и вместе с Хиллиардом вышел в коридор. Внешне они были практически неотличимы друг от друга. Многие считали проявлением крайнего тщеславия тот факт, что Хиллиард придавал свои созданиям свой же облик. По образу и подобию, так сказать…

В коридоре Бишоп внезапно остановился, взял Хиллиарда за руку повыше локтя и настойчиво повторил свой вопрос:

— Сэр, здесь нас никто не слышит. Скажите, что случилось с Хиксом и девочкой? Они живы?

— Разве лейтенант Рипли не сообщила вам о них во время последней беседы? — попытался уйти от ответа Хиллиард.

— Нет, мы говорили о другом, — кратко отозвался Бишоп.

— Мне очень жаль, но они погибли. Андроид вздрогнул, выпустил руку Хиллиарда, а затем негромко спросил:

— Их убило это существо, Чужой? — Нет, они… Словом, при вашей посадке на Фиорину АСК упал в воду, и они захлебнулись.

На лице Бишопа появилось выражение горя и разочарования. Пусть это была лишь работа косметической программы, но выглядело слишком по-человечески. Хиллиарду даже стало слегка не по себе.

— Вы можете рассказать, как умерла Эллен Рипли? — помедлив, спросил Бишоп.

— Она покончила с собой. Мисс Рипли убила и себя, и чужое существо, находившееся в ее организме.

— Вы убили взрослого Чужого, находившегося на Фиорине?

— Да. Вернее, его убила ваша подруга. Бишоп помолчал, а потом очень по-человечески, настороженно и в то же время грустно, спросил:

— Рипли умерла быстро?

— Да, — лапидарно ответил Хиллиард. — Давайте мы поговорим об этом позже. Если вы сами захотите.

— Жаль, что так случилось, — пробормотал Бишоп. — Я всегда знал, что для обычного человека Рипли действует очень неплохо.

Они подошли к лифту и остановились, ожидая кабину.

— Кстати, Бишоп, сейчас мы направляемся в командный отсек, я хочу познакомить вас с капитаном, — небрежно сообщил Хиллиард. — Вы, помнится, можете выполнять функции пилота-навигатора, а потому будете замещать капитана во время перелета.

Андроид удивленно взглянул на Хиллиарда:

— Простите, сэр, а куда мы направляемся? Если я правильно понял, на Землю?

Створки дверей лифта разошлись, Хиллиард вошел первым, бросив на ходу:

— Нет, на знакомую вам LV-426. Бишоп замер возле самых дверей.

— Куда-а? — подозрительно протянул он.

— Я же ясно сказал — на Ахеронт! — раздраженно ответил Хиллиард. — Наша миссия не закончена.

— Но ведь колонии Хадли больше не существует… — растерянно сказал Бишоп, входя в лифт. — Ядерный взрыв… Вам должно быть известно об этом!

— Мы прекрасно знаем, что там произошло! — огрызнулся Хиллиард. — Послушайте, Бишоп, будет гораздо лучше, если вы будете делать то, что вам приказывают, и воздержитесь от лишних вопросов!

Бишоп неопределенно хмыкнул, но ничего не ответил.

Капитан Хоуп заканчивал работу. «Патна» была последним словом земной техники, а потому для управления кораблем не требовались ни штурман, ни навигатор. С их работой вполне справлялся центральный бортовой компьютер, в шутку именуемый экипажем Хозяином. Достаточно было задать ему необходимые координаты, а все необходимое для прокладывания курса он делал сам. Несколько систем контроля и дублирования могли успешно заменить Хозяина в случае выхода из строя, хотя такая ситуация представлялась совершенно невероятной. Потому командный отсек на крейсере был самым небольшим, но зато и самым защищенным помещением. Все пространство перед пятью центральными иллюминаторами трапециевидной формы занимал пульт электронного навигатора. На десятках мониторов высвечивались диаграммы и показатели жизнедеятельности всех элементов крейсера. Здесь же возвышалось единственное кресло, принадлежавшее капитану. Возле боковых стен располагались системы ручного управления кораблем, установленные скорее только ради традиции. Чуть сзади и слева находился стальной шкафчик с личным оружием капитана, открывавшийся в редчайших случаях. Хоуп вообще считал, что его стоит убрать отсюда. Ладно еще на звездолетах, перевозящих заключенных на планеты типа Фурии-161, — там действительно иногда случались бунты, тем более что невольных пассажиров в гиперсон не погружали и они бодрствовали порой по три-четыре месяца. И это в условиях дикого холода и отвратительного питания. Компанию и правительство подобные мелочи мало интересовали, а расхлебывать печальные последствия приходилось экипажам кораблей.

Но «Патна» все же разведывательный корабль, а Хоуп сейчас им командует. Мало ли что может случиться. Хотя вряд ли — стандартная экспедиция, обычный полет. По крайней мере, с точки зрения навигации и пилотирования, а на планету ему, капитану, спускаться не придется. Сиди себе, работай с компьютером, глазей в иллюминатор, а счет в банке все растет и растет. А по окончании полета, если верить заверениям Хиллиарда, можно спокойно и безбедно провести остаток жизни в уютном домике где-нибудь в штате Мэн, слушая вой ветра в соснах зимой. Хоуп не успел обзавестись семьей, работа не позволяла. На Земле он бывал редко, не больше двух-трех недель в году, если не считать отпусков. Да и что такое отпуск? Месяц на Гавайях или в Греции, а потом снова космос. Недаром самый высокий процент разводов среди пилотов Дальнего Флота. В этом вопросе Крис проявил разумную осторожность и не женился. Ни к чему лишние трагедии и переживания. А сейчас ему сорок два. Всего только сорок два, лучшие годы для мужчины. И полжизни впереди, причем жизни безбедной. Все у него появится — и дом, и жена, да и радиации он нахватался не слишком много, так что и на наследников можно рассчитывать. Вот только закончится этот последний полет…

В принципе капитан Кристофер Хоуп был человеком вполне порядочным. Экипажи, с которыми ему приходилось работать, любили и уважали его. Он никогда не страдал излишним самомнением. Проведя почти два десятка лет в космосе, Хоуп на собственном опыте усвоил нехитрую истину: будешь задирать нос — окажешься в дерьме. Тем более работая на разведывательных кораблях. Там шкура каждого зависит от соседа, с которым идешь в одной упряжке. Хоуп при надобности мог исполнять обязанности компьютерного техника, инженера, врача и кого угодно. Обладая спокойным и уживчивым характером, он прекрасно ладил и с начальством, и с подчиненными. Пусть выполняемая им работа порой не заслуживала названия чистой, но в том не было его вины — он выполнял приказы.

Только об одном он вспоминал с неприятным осадком в душе. Года четыре назад в одной из недавно основанных колоний, удаленной от Солнечной системы на сотню парсеков, вспыхнула эпидемия. Эта планета в системе Веги была идеальна для заселения: кислородная атмосфера, вода, низкий уровень радиации. За восемь лет туда перебралось почти двадцать тысяч человек. И вдруг на этой благополучной планетке началось черт знает что. Вначале поступали сообщения о вспышках непонятной болезни, уносившей ежедневно десятки жизней. Прибывший туда отряд биологов и спасателей погиб почти полностью в первый же день. Эпидемия охватила центральное поселение колонии, из уцелевших городков сообщали, что и у них появились заболевшие, а многие из колонистов хотели эвакуироваться, благо имелись собственные космические корабли. Правительство и руководство «Уэйленд-Ютани» настолько испугались возможности распространения эпидемии в других колониях, что приняли конфиденциальное решение уничтожить обитателей планеты. Эту миссию сомнительного свойства возложили на Хоупа. Его корабль расстрелял поселения ядерными ракетами. Тот факт, что больше половины населения Дэлирама — так называлась колония — было не заражено, прошел мимо внимания отдающих приказы. А всю историю списали на взрыв вышедшего из строя реактора энергоустановки. Дэлирамская трагедия надолго засела в памяти капитана Хоупа — но приказ есть приказ…

Гибель колонии Хадли на Ахеронте заставила всплыть эти давние воспоминания. Похожий сценарий. Только на Ахеронте взорвался атмосферный процессор, вот и вся разница. Что же произошло на самом деле, Хоуп не знал, хотя его предположения были недалеки от истины. Ему отчасти было известно о существовании Чужих. Хиллиард сообщил капитану о цели экспедиции — тщательно обследовать территорию Фиорины (по крайней мере, вначале), а также попытаться отловить экземпляр чужого живого существа. Если, конечно, оно там найдется. Что это за существо — Хиллиард подробно не объяснил, но ясность того, что именно непонятный Чужой более всего интересует Компанию, вызвала в воображении Хоупа образ клыкастого монстра, почему-то смахивающего на персонажа древнего романа ужасов — собаку Баскервилей.

Потом, как выяснилось, на Фиорине никого в живых не осталось, и руководство, получив какие-то засекреченные приказы из центрального офиса «Уэйленд-Ютани», приказало направиться к LV-426.

На сегодняшнее совещание Хоупа не пригласили, но еще до его начала он получил новые инструкции. Очередная смена курса. Ну что же, на Ахеронт так на Ахеронт.

«Патна» начала разворот. По левому борту зажглись сопла микроракетных двигателей, и массивный нос корабля величественно поехал вправо. Светочувствительные элементы системы внешнего слежения отыскали среди мириадов звезд свет маленькой Z-3 и подали сигнал в командный отсек. Незамедлительно на экране компьютера появилось сообщение: «ПЕРЕОРИЕНТАЦИЯ ЗАКОНЧЕНА, ОРИЕНТИР ОБНАРУЖЕН. ПОВОРОТ ПО РЫСКАНЬЮ НА 29'45"».

Далее все было просто и знакомо. Найдя ориентир — свет необходимой звезды, — электронный навигатор направлял корабль в нужный сектор Галактики. В этот район лучи Z-3 шли сотни лет, и звезда успела сместиться на порядочное расстояние. Приближаясь к ней, компьютер будет корректировать курс корабля по ее свету, искаженному временем и пространством. По достижении окрестностей звезды гипердвигатели будут отключены, и лишь тогда потребуется вмешательство капитана. А за состоянием корабля в гиперпространстве, пока люди спят, будет наблюдать робот-андроид, обычно входящий в состав экипажа корабля. Однако на этот раз андроида на борту почему-то не оказалось. Вернее, он был, но не функционировал, и Хоуп уже собирался позвонить робототехникам и намекнуть, что до вхождения в гиперпространство осталось несколько часов и робот ему скоро понадобится.

Хоуп только потянулся к коммуникатору, когда мелодичный звонок сообщил, что в отсек пришли посетители. Как Хоуп ни старался, он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что роботы серии «Бишоп» один к одному напоминают своего создателя. Вот и сейчас он сидел в кресле и, хлопая глазами, смотрел на стоявших перед ним Хиллиарда и андроида. Правда, на одном был дорогой костюм, а на другом — военная куртка, а под ней синяя рубашка в клетку, но по лицу и фигуре — вылитые близнецы.

— Бишоп, — представил Хиллиард своего спутника. — Он будет замещать вас во время гиперпрыжка. У него имеется квалификация пилота-навигатора. Бишоп, это капитан Хоуп.

— Очень приятно. — Хоуп приподнялся с кресла и пожал синтетику руку. — Вам уже приходилось летать на кораблях такого типа?

Бишоп многозначительно промолчал, и капитан не стал переспрашивать, решив, что «Патну» вряд ли доверят начинающему пилоту. Ну не признаваться же, что «Сулако» был единственным кораблем, на котором работал Бишоп со дня своего «рождения». Там он выполнял обязанность первого помощника, но фактически являлся капитаном. По документам его начальниками являлись командиры военных подразделений, которые перевозил «Сулако», однако в дела навигации и пилотирования они никогда не влезали, да и вообще старались ему не мешать. Андроид был единственным отвечавшим за корабль и груз. «Патна», как уже понял Бишоп, была кораблем куда большим и сложным, тем более и командовал ею человек. Ну что ж, придется поработать здесь.

Утром Логинов, как обычно, принял смену у своего коллеги, выпил традиционную чашку кофе, ознакомляясь в это время с состоянием своих подопечных, вернее, подопечной.

Ну-с, как там поживает наша уважаемая Мария Викторовна Семцова? Кровь, дыхание, работа сердца и мозга в норме, регенерация тканей идет полным ходом. Логинов еще раз с удивлением отметил про себя, какой крепкий организм у этой женщины. Питание она по сей день получала внутривенно, но если все будет нормально, то уже сегодня ей можно будет дать сок с мякотью и хлеб.

Доктор повернулся к пульту. На отдельных экранах высвечивалась энцефалограмма, показания о работе сердца, кривая температуры, кровяное давление. Все близко к норме. Прекрасно. Теперь можно и пойти пообщаться. Автодоктор автодоктором, но больной самой виднее, лучше ей или хуже. Да и положительные эмоции тоже не помешают.

Врач встал, надел маску и вошел в палату. Семцова лежала с закрытыми глазами, но мгновенно повернулась, услышав шаги.

— Рад вас видеть, — приветливо сказал Федор, присаживаясь на край кровати.

— Добрый день… — прозвучало в ответ.

— Ну, как вы себя чувствуете? — поинтересовался Логинов, отметив, что сегодня пациентка выглядит гораздо лучше — исчезла мертвенная бледность, появился блеск в глазах, да и голос звучит куда бодрее.

— Спасибо, доктор…— Она замялась.

— Федор. Называйте меня просто. Ну, если хотите — Федор Николаевич.

— Спасибо, Федор. — Женщина слабо улыбнулась. — Лучше. Только страшно хочется есть. И курить.* Я могу попросить сигарету?

— О нет. Поесть мы вам сегодня дадим, но курить вам пока нельзя. Органы после операции восстанавливаются не сразу.

— Я была слишком плоха? — спросила Семцова.

— Когда вас прооперировали, можно было смело говорить о возможном переходе клинической смерти в биологическую. Все решали секунды… Но зачем вам это знать? Теперь вам лучше, и это главное.

«Лучше. Нет, не лучше», — промелькнуло в голове у Семцовой. Американцы знали о дискете лейтенанта Эрона, и скорее всего Хиллиард успел передать агентам Компании, чтобы ее забрали из женевского банка. Теперь невозможно будет доказать причастность «Уэйленд-Ютани» к событиям на двух отдаленных планетках и к гибели десятков ни в чем не виноватых людей. И почему она сразу не передала дискету в следственный комитет ООН!?.

— Федор, скажите… На Фиорине, кроме меня, никто больше не пострадал? — тревожно спросила она.

— Успокойтесь, — отозвался Логинов. — Все живы и здоровы. И военные, и биологи. Только вам почему-то не повезло. Но сейчас все позади, не так ли?

— Как знать… — ответила Маша.

— Док, зайди сюда! — неожиданно прогремел голос из коробки коммуникатора. Логинов оглянулся и увидел за стеклом нетерпеливо машущего руками Андрея Ильина, рядом с которым стояли еще две фигуры.

— Извините, Семцова. Я нужен там, но сегодня еще обязательно зайду.

Семцова кивнула и снова закрыла глаза. Логинов вышел в ординаторскую, где его ждали Хиллиард и Бишоп.

— Добрый день, сэр, — поприветствовал он Хиллиарда и перевел взгляд на его спутника. Реакция врача была примерно такой же, как и у капитана корабля.

— Познакомьтесь, — подал голос явно довольный Хиллиард. — Андроид Бишоп — доктор Логинов, лечащий врач мисс Семцовой.

Федор во все глаза смотрел на Бишопа и только спустя пару секунд понял, что тот протягивает ему руку. Она была теплой и человеческой. Логинов редко общался с андроидами, но считал их грубой подделкой под людей. Сейчас же перед ним стоял самый настоящий человек. Как он сам, как Ильин, как Хиллиард… Черт возьми, до чего же они похожи…

— Можем мы сейчас поговорить с госпожой Семцовой? — Хиллиард вопросительно взглянул на врача.

— Попробуйте, сэр, — отозвался Логинов. — Но очень недолго. Пожалуйста, наденьте халаты и маски.

Бишоп, натягивая халат, слегка усмехнулся. Раз уж его, синтетика, дипломированный врач считает возможным разносчиком заразы, то сходство с ними, людьми, у него есть. Выдыхаемый синтетиками воздух не может быть заражен микробами, потому что в их легких нет среды, где могли бы размножаться вирусы или бактерии. Врач-то это должен знать.

Логинов взял пульт дистанционного управления и, нажав пару кнопок, заставил кровать изменить положение так, что Семцова теперь полусидела.

— Можете войти, — кивнул он Хиллиарду. Тот краем глаза взглянул на Бишопа:

— Ступайте пока один, я зайду попозже.