Дамиан вылезал из нью-йоркского такси, когда увидел ее.
      В отвратительном настроении, ставшем уже привычным за последние три месяца, он перестал замечать все, что имело хоть какой-то намек на красоту. Но мужчина должен быть мертвым, чтобы не обратить внимания на такую женщину.
      Изумительна, была его первая мысль. Изогнутые темные очки широким черным мазком закрывали значительную часть ее лица, но нежная припухлость губ была столь многообещающей, что и монах забыл бы о своем монастыре…
      Длинные волосы с мягким, каким-то шелковистым блеском. Смесь золота и шоколада, мягкими волнами падающая ей на плечи.
      Высокая. Пять футов и девять-десять дюймов – рост модели. И эта манера носить одежду – мягкий кожаный блейзер, облегающие черные брюки и высокие черные сапоги – была такой, что казалось, будто женщина сошла со страницы журнала «Вог».
      Несколько месяцев назад он удостоил бы ее не только взглядом. Он подошел бы к ней, улыбнулся и спросил, не собирается ли она тоже позавтракать в «Портофино».
      Но только не сегодня. И вряд ли вообще в обозримом будущем, подумал Дамиан, сжав губы. И не имело никакого значения, как она там выглядит под своими темными очками.
      Дамиан сунул таксисту пару купюр, захлопнул дверцу и шагнул на тротуар. И в тот же момент женщина сняла очки и посмотрела на него. Ее взгляд был спокойным и пристальным.
      Она была не просто изумительна. Она была потрясающе эффектна!
      Идеальной формы овальное лицо, высокие скулы, прямой аристократический нос. И совершенно невероятные глаза. Широко посаженные, глубокого зеленого цвета, с густыми длинными ресницами.
      И эти губы…
      Черт!
      Он удивился, как быстро отреагировало его тело, но, в конце концов, у него уже несколько месяцев не было женщины. Пожалуй, этот период оказался самым продолжительным с тех пор, как вскоре после шестнадцатилетия, соблазненный одной из многочисленных любовниц отца, Дамиан был посвящен в тайны сексуальных отношений.
      Но сейчас он уже не мальчик. Он – мужчина. Мужчина с холодным сердцем, твердо решивший не иметь дела с женщиной, как бы прекрасна и соблазнительна она ни была…
      – Эй, приятель, здесь все-таки Нью-Йорк! Ты что же, думаешь, тротуар – твои частные владения?
      Дамиан резко обернулся, готовый дать отпор наглецу и…
      – Рейз, – улыбка осветила его лицо.
      – Сам собой, во плоти, – блеснул зубами Лукас.
      Улыбка Дамиана стала еще шире. Они хлопнули друг друга по рукам и коротко обнялись.
      – Чертовски рад тебя видеть.
      – Я тоже. Ну как, готов к обеду?
      – Когда это я был не готов отобедать в «Портофино»?
      – Да. Конечно. Я просто, я имел в виду… – Лукас откашлялся. – У тебя все в порядке?
      – Все отлично.
      – Тебе надо было бы тогда сразу позвонить. К тому времени, как я узнал об этом из газет, ну… об этой аварии…
      Дамиан напрягся.
      – Забудь.
      – Я понимаю, как это тяжело. Потерять невесту…
      – Я сказал, забудь об этом.
      – Я не знал ее, но…
      – Лукас. Я не хочу говорить об этом.
      – Ну ладно, – сказал Лукас, силясь улыбнуться. – В таком случае… Я попросил Антонио оставить нам столик. Как в старые добрые времена, – улыбнулся Лукас.
      Ничего уже не будет, как в старые добрые времена, подумал Дамиан.
      Казалось, все здесь было, как раньше. Вот только разговор почему-то не заладился. А после двойных порций виски и водки оба вдруг надолго замолчали.
      – Ну, – наконец нарушил молчание Лукас, – и что нового?
      Дамиан пожал плечами.
      – Ничего особенного. А у тебя?
      – Да то же, что и обычно. На прошлой неделе был на Таити, Так сказать, спускал на пляже свое состояние…
      – Порочная жизнь? – усмехнулся Дамиан.
      – Что ж, кому-то надо жить и такой жизнью. Опять молчание. Лукас откашлялся.
      – Я видел Николо и Эйми на прошлой неделе. На вечернем приеме. Всё сожалели, что тебя не было.
      – Как они?
      – Отлично. И их малышка – тоже.
      Снова молчание. Лукас сделал глоток виски.
      – Николо сказал, что он пытался дозвониться до тебя, но…
      – Да. Я получил его сообщение.
      – И я звонил тебе. В течение нескольких недель. Рад, что вчера ты наконец снял трубку.
      – Я тоже, – кивнул Дамиан, как если бы это было на самом деле. Прошло десять минут, и он уже сожалел, что подошел к телефону и согласился на предложение Лукаса встретиться. Впрочем, подобные ошибки могут быть вовремя исправлены, подумал он и, взглянув на часы, сказал: – Дело в том, что у меня на сегодня еще кое-что намечено. Не уверен, что смогу остаться на обед. Конечно, я попытаюсь, но…
      – Ничего у тебя не намечено. Ты просто ищешь повода, чтобы избежать вопроса…
      – Ерунда. Спрашивай.
      – Почему ты ничего не сообщил Николо и мне, когда все случилось? Почему нам пришлось узнавать обо всем из этих чертовых газет?
      – Это уже целых два вопроса, – холодно заметил Дамиан.
      – Будет и третий. Почему ты не обратился к нам за помощью? По какой такой идиотской причине ты решил пройти через все сам, один?
      – Все – это что?
      – Ну хватит же, Дамиан! Ты же знаешь, о чем я. Потерять женщину, которую любил…
      – Послушай, ты словно упрекаешь меня, что я за ней не уследил, – прервал его Дамиан.
      – Бог мой, о чем ты? Просто мы с Николо об этом говорили и…
      – Так вот чем вы были заняты? Сплетничали, будто пара старых дев…
      Он увидел, как сузились глаза Лукаса. Конечно, с его стороны было нехорошо насмехаться над искренней заботой друзей, но сейчас он меньше всего хотел, чтобы ему сочувствовали.
      – Мы беспокоились о тебе, – тихо сказал Лукас – Хотели помочь.
      Дамиан расхохотался. Увидев, как растерянно заморгал Рейз, он резко наклонился к нему через стол и яростно зашептал:
      – Помочь справиться мне с моим горем, ты это имел в виду?
      – Нуда, черт! Почему бы нет?
      – Вы бы могли мне помочь одним, – Дамиан чеканил каждое слово, – привести ко мне Кей.
      – Да, – вздохнул Лукас. – Я понимаю. Я…
      – Нет, – холодно сказал Дамиан. – Ты не понимаешь. Я вовсе не хочу, чтобы она снова была со мной, Лукас. Я просто сказал бы ей, что теперь знаю, кто она такая…
      Они замолчали, увидев приближающегося официанта со следующей двойной порцией водки. Официант поставил стакан перед Лукасом и вопросительно взглянул на него.
      – Еще виски, – кивнул Лукас, – двойное.
      Они подождали, пока принесли виски. Затем Лукас наклонился вперед.
      – Послушай, – сказал он мягко, – я знаю, тебе плохо. Твоя невеста, причем в положении. Пьяный водитель, узкая дорога… – Он поднял стакан и сделал большой глоток. – Должно быть, это очень тяжело… Я, конечно, не знал ее…
      – Ты уже второй раз это говоришь, и ты действительно не знал ее.
      – Да, но ты так быстро влюбился в нее и сделал ей предложение. И…
      – Любовь тут совершенно ни при чем. Лукас ошеломленно уставился на него.
      – Ни при чем?
      Дамиан пристально посмотрел ему в глаза. Может быть, виной тому было виски? Может быть, что-то во взгляде его старого друга? А может быть, образ той женщины возле ресторана, неожиданно всплывший в памяти?..
      Кто знает истинную причину? Но сейчас Дамиан был уверен только в одном: он устал хранить правду.
      – Не я делал ей предложение. Просто стечение обстоятельств, как говорится… Она была беременна. Потом у нее случился выкидыш – так она сказала.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Она… она никогда не была беременна. – Желваки заходили на его скулах. – Это все была ложь.
      Лицо Лукаса побледнело.
      – Черт! Она дурачила тебя!
      Если бы Дамиан услышал хоть нотку жалости в голосе Лукаса, он тут же бы встал и ушел. Но жалости не было. Только возмущение и злость.
      Неожиданно все здесь – звук голосов и приглушенный смех, тихий звон стаканов и клацанье столовых приборов – показалось ему совершенно невыносимым. Он встал, бросил на столик несколько банкнот и взглянул на Лукаса.
      – Я купил квартиру. Это всего несколько кварталов отсюда.
      Лукас тут же вскочил с места.
      – Пошли.
      И в этот момент Дамиан впервые за последнее время подумал, что все убудет хорошо…
      Они сидели в большой гостиной. Водка и виски уступили место черному крепкому кофе.
      Вид вечернего Нью-Йорка, открывающийся из огромных окон, которые полностью занимали три стены, был просто потрясающий, но ни один из них не обращал на него внимания.
      – Значит, – сказал Лукас, – ты встречался с ней очень редко.
      Дамиан кивнул.
      – Только тогда, когда бывал в Нью-Йорке.
      – А затем хотел порвать с ней?
      – Да. Она была очень красива. И просто дьявольски сексуальна. Но чем больше я узнавал ее… Может быть, это покажется странным… в общем, все выглядело так, словно она носила маску и эта маска время от времени с нее соскальзывала.
      – Ничего странного, – усмехнулся Лукас, – есть женщины, которые пойдут на все, лишь бы окрутить мужчину с деньгами.
      – И я увидел в ней то, чего прежде не замечал. Казалось, Кей заботит только материальная сторона всего, что окружало ее. Только количество денег определяло для нее ценность людей. Она просто третировала водителей такси, официантов… – Дамиан сделал глоток кофе. – Мне это надоело.
      – Кому бы не надоело!..
      – Сначала я просто решил больше не звонить ей. Потом подумал, что это будет не слишком красиво, и пригласил ее на ужин. На прощальный ужин. – Его лицо помрачнело. Он встал, подошел к окну и посмотрел вниз на город. – Она сразу же начала плакать. И сказала… что беременна.
      – И ты поверил?
      Дамиан резко повернулся к нему.
      – Она была моей любовницей два месяца.
      Лукас вздохнул и тоже встал.
      – Ты прав. – Он помолчал. – И что же ты сделал?
      – Я пообещал, что буду поддерживать и ее, и ребенка. Она же сказала, что если бы я действительно заботился о ребенке, то предложил бы ей жить вместе со мной.
      – О, боже! Слушай…
      – Да. Я знаю. Но она была беременна от меня. По крайней мере, я так думал.
      Лукас снова вздохнул.
      – Конечно.
      – Это был какой-то кошмар, – Дамиан судорожно передернул плечами. – Думаю, она почувствовала себя настолько уверенно… Она обращалась с моей прислугой, как с рабами, от «Тиффани» мне пришел шестизначный счет… – Его скулы сжались. – Она стала мне неприятна, и я уже не хотел иметь с ней ничего общего.
      – Никакого секса? – тупо спросил Лукас.
      – Никакого. Не мог себе представить, как я вообще с ней когда-то спал. Она же думала, что я потерял к ней интерес из-за ее беременности. – Он скривился. – Начала говорить, как хорошо бы все было, если бы не ее беременность… – Дамиан встал и направился к столу с кофейным подносом, но на полпути повернул в сторону и подошел к маленькому шкафчику из тикового дерева.
      – Ты что пьешь?
      – Что наливаешь.
      На лице Дамиана мелькнуло подобие улыбки. Он плеснул бренди в пару низких хрустальных стаканов и протянул один из них Лукасу. Они вылили.
      – Через пару недель она сказала, что у нее случился выкидыш. Я почувствовал… Не знаю, что я почувствовал. Конечно, я был расстроен, что потерял ребенка. Я привык думать о нем как о ребенке, понимаешь? – Он покачал головой. – И в то же время я почувствовал и облегчение. Наконец-то мы могли закончить наши отношения.
      – Но только она этого не хотела, – покачал головой Лукас.
      Дамиан невесело рассмеялся.
      – Ты очень догадлив. Ну так вот. Она начала устраивать истерики. Говорила, что я обещал провести с ней всю жизнь.
      – Но ты же не обещал?..
      – Да будь я проклят! Единственное, что нас связывало, это был ребенок. Верно?
      – Верно, – повторил Лукас и понял, что теперь можно вообще ничего не говорить – ворота были открыты, поток хлынул.
      – Казалось, она погрузилась в депрессию. Целыми днями оставалась в постели. Отказывалась есть. Пошла к своему гинекологу, и он посоветовал ей снова забеременеть.
      – Но…
      – Точно. Я уже не хотел ребенка, тем более от нее. Мне нужно было только, чтобы она ушла. – Дамиан сделал еще глоток бренди. – Она умоляла меня подумать и изменить решение. Приходила в мою комнату каждую ночь.
      – У вас были отдельные комнаты?
      Глаза Дамиана холодно блеснули.
      – С самого начала.
      – Да, да. Извини. Ты говорил…
      – Она хорошо знала, что делала. Я не хотел ее, но однажды… – Желваки заходили у него на скулах. – Я не горжусь этим.
      – Ладно, не вини себя за это. Она просто тебя соблазнила…
      – Я использовал презерватив. Кей была в бешенстве. «Я хочу от тебя ребенка», – сказала она. А потом…
      Дамиан надолго замолчал. Лукас наклонился вперед.
      – А потом?..
      – А потом, – Дамиан глубоко вдохнул, – потом она сказала, что снова забеременела. И ее доктор подтвердил это.
      – Но презерватив?..
      – Он был порван, сказала Кей, когда она… когда она его с меня снимала. – Дамиан закашлялся. – Черт, почему я должен был этому не поверить? Мы все знаем, как рвутся эти проклятые штуки.
      – Значит, она снова забеременела.
      – Кей была неплохой актрисой. Утренняя тошнота, изжога в середине ночи. Но она не была беременна, – его голос напрягся, – ни тогда, ни когда-либо еще…
      – Дамиан. Ты не можешь быть в этом уверен…
      – Ей нужно было мое имя. Мои деньги. – Дамиан зло рассмеялся. – Даже мой титул. Это, как мы оба с тобой знаем, вещь не более ценная, чем старый хлам. Но ей нужно было все. – Он глубоко вздохнул. – И вся эта ложь насчет ребенка ей нужна была только для этого.
      – Когда ты это узнал?
      – Когда она погибла. – Он осушил свой стакан и наполнил его снова. – Я был в Афинах по делам. Звонил ей каждый вечер, чтобы узнать, как она себя чувствует. Позже мне стало известно, что она завела себе любовника, с которым и проводила все время, пока я отсутствовал.
      – Черт, – пробормотал Лукас.
      – Они были на Лонг-Айленде. Узкая извилистая дорога вдоль северного берега. Он был за рулем, и оба – после изрядной дозы кокаина. Машина свалилась прямо в море. – Дамиан невидящим взглядом смотрел поверх своего стакана. – Ты говорил о горе, Лукас. Да, я горевал, только не о ней, а о моем нерожденном ребенке… до тех пор, пока, просматривая ее бумаги, не нашел вырезку из какого-то дамского журнала о симптомах беременности.
      – Но это ещё не значит…
      – Я отправился к ее доктору. И он подтвердил, что Кей никогда не была беременна. Ни в первый раз. Ни во второй. Все это было враньем!
      Они сидели молча, пока солнце не скрылось за зубчатой стеной нью-йоркских небоскребов. Наконец Лукас откашлялся.
      – Хотел бы я сказать что-нибудь умное. Дамиан улыбнулся и похлопал друга по плечу.
      – Ты заставил меня выговориться. Ты не представляешь, насколько мне стало легче. Я держал в себе все это, как в закупоренной бутылке.
      – Послушай, у меня есть идея. Помнишь мой клуб? – Лукас взглянул на часы. – Пойдем со мной. Выпьем немного, а потом двинем дальше. – Он заговорщицки улыбнулся. – Поужинаем в том местечке на Спрингс-стрит, помнишь? Пара холостяков в городе, как в старые добрые времена.
      – Спасибо, но вряд ли я составлю тебе хорошую компанию сегодня.
      – А почему бы и нет? Мы долго одни не просидим. Не успеем и моргнуть, как парочка хорошеньких девушек уже присоединится к нам.
      – Сейчас я предпочел бы держаться от них подальше.
      – Ты уверен?
      И вдруг перед его глазами возник образ женщины с зелеными глазами.
      – Да, – быстро сказал он. – Определенно.
      – Ну хорошо, – улыбнулся Лукас. – Я позвоню тебе завтра утром. Может быть, поужинаем вместе.
      – Я бы с удовольствием, но завтра я улетаю на Минос. – Дамиан коротко сжал плечо Лукаса. – Береги себя.
      – И ты себя, – сказал Лукас и, бросив на друга внимательный взгляд, нахмурился. Дамиан выглядел лучше, чем несколько часов назад, но его взгляд был каким-то отсутствующим. – Как бы мне хотелось, чтобы ты изменил свои планы на вечер. Забудь, что я говорил о женщинах. Лучше давай сходим в спортивный зал: пробежимся по треку, потолкаем штангу…
      – Ты действительно думаешь, что я буду чувствовать себя лучше, если опять тебя обставлю?
      – Только раз тебе это и удалось, да и то тысячу лет назад в Йеле.
      – Да брось, это ж в порядке вещей! – засмеявшись, Дамиан обнял Лукаса за плечи и слегка подтолкнул к двери. – Не беспокойся обо мне, Рейз. Я приму душ, налью себе еще бренди, а потом – спасибо тебе! – собираюсь хорошенько выспаться – впервые за все эти месяцы.
      Дамиан закрыл за Лукасом дверь, прислонился к ней спиной, и улыбка медленно сползла с его лица.
      Он сказал Лукасу правду – ему действительно стало лучше. В течение трех месяцев после смерти Кей Дамиан избегал своих друзей и знакомых, уйдя с головой в работу в тщетной надежде избавиться от душившей его ненависти.
      Но какой смысл ненавидеть мертвую женщину? Или злиться на то, что позволил себя обмануть? Какой в этом смысл?
      Никакого, повторял он про себя, медленно поднимаясь по лестнице в спальню. Абсолютно никакого.
      Кей сделала из него дурака. Ну и что? Мужчины проходят в жизни и не через такое. А если где-то в глубине души он все еще переживал смерть своего нерожденного ребенка, который никогда не существовал, то и с этим он когда-нибудь справится.
      Лукас прав. Лучшим лекарством для него сейчас была бы женщина. Мягкое податливое тело… Жаждущие губы… Женщина без амбиций и планов на будущее. Только удовольствие…
      И опять перед его глазами возник тот образ. Зеленоглазая женщина с солнечными волосами. Какой шанс он упустил! Как она смотрела на него!
      Надо бы позвонить Лукасу. Сказать, что его план относительно вечера не так уж и плох. Ужин, выпивка, милые девушки, пусть даже и не с зелеными глазами…
      Звонок в дверь заставил Дамиана отложить телефон в сторону.
      Лифт обслуживал только его квартиру, и никто не мог воспользоваться им без разрешения консьержа. А консьерж получал разрешение только лично от Дамиана.
      И тут до него дошло.
      – Лукас, – сказал он и начал быстро спускаться по лестнице.
      Должно быть, друг передумал и решил вернуться.
      – Рейз, – сказал Дамиан, широко распахивая двойные двери, – когда ты научился читать мысли? Я только что собирался позвонить тебе…
      Но это был не Лукас.

      Какое это было зрелище!
      Казалось, челюсть Дамиана Аристедеса вот-вот упадет на пол. Пожалуй, Айви увидела самую забавную картину за последние несколько месяцев.
      Очевидно, Его Высочество совсем не приучен к сюрпризам.
      Дамиан совершенно непробиваем, говорила Кей. Ну, это уж вряд ли. Во всяком случае, она бы так не сказала.
      – Кто вы? Что вам нужно?
      Она молчала. Удовольствие оттого, что она застала принца врасплох, быстро улетучилось. Ее сердце стучало с такой силой, что, казалось, и он мог слышать его удары.
      – Это вы были сегодня перед рестораном «Портофино».
      Он быстро справился с секундным замешательством. Его голос приобрел властность, серые глаза сузились.
      – Вы что, репортер одной из этих жалких газет? Я не даю интервью.
      Очевидно, он ее не узнал. А может быть, Кей никогда ему и не показывала ее фотографию? Что такой вариант тоже возможен, Айви поняла еще тогда, у ресторана. Она ехала за ним, боясь потерять его из виду, от самого его офиса на 57-й улице.
      Он посмотрел на нее так, как обычно смотрят мужчины, – с интересом и жадностью. И Айви презирала их за это. Хотя сегодня, когда он буквально на секунду задержал на ней свой взгляд, она почувствовала…
      – У вас проблемы со слухом? Кто вы? Чего хотите? И каким дьявольским способом вы сюда попали?
      Он сделал два шага вперед, приблизившись к ней почти вплотную. Без сомнения, это была своего рода угроза. И она не смогла не сработать. Несмотря на высокий рост, Айви пришлось отклонить назад голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и немного отступить.
      – Три вопроса, – сказала она быстро. – Хотите услышать все сразу или я могу задавать их по очереди?
      Она чуть не вскрикнула, когда он внезапно обхватил ее запястье и резко вывернул ей руку за спину. Айви никак не ожидала демонстрации физического превосходства от такого избалованного аристократа.
      – Уберите свои руки!
      – Мне потребуется одна секунда, чтобы позвонить в полицию, а через пять минут вы уже будете давать показания.
      – Я думаю, вы меньше всего заинтересованы, чтобы в это дело вмешивалась полиция, Ваше Высочество.
      Его глаза сузились.
      – Почему же, скажите на милость?
      Она набрала побольше воздуха и сказала:
      – Меня зовут Айви.
      Ничего. Никакой реакции.
      – Айви Мэдисон.
      Он даже не моргнул. Либо он чертовски хороший актер, либо… Дрожь пробежала по ее коже.
      – Вы… вы действительно Дамиан Аристедес?
      Он усмехнулся.
      – Немного запоздалый вопрос, но уверен, что так оно и есть.
      – Тогда… тогда вы должны меня знать…
      – Нисколько.
      – Я сестра Кей. Ее сводная сестра.
      Вот здесь уже была реакция. Казалось, его глаза превратились в два ледяных озера. Он резко отпустил ее руку, как будто отшвырнул ее от себя, и отступил назад.
      – Вы опоздали с соболезнованиями ровно на три месяца.
      – Я надеялась, что вы первый мне позвоните.
      Он хмыкнул.
      – С чего бы мне делать это? Вообще-то я даже не знал, что у Кей вообще есть сестра. – Он пристально посмотрел на нее. – Если только вы действительно ее сестра.
      – Конечно, я ее сестра. И вы наверняка знаете обо мне.
      Голос ее звучал уверенно. Но нельзя сказать, что этой уверенностью его можно было убедить.
      Начать хотя бы с того, как она здесь оказалась. Почему предварительно не позвонила ему или не воспользовалась электронной почтой? И вообще, какой черт ее сюда принес?
      Есть только один способ это выяснить, подумал Дамиан и протянул руку к телефону, лежавшему на мраморном столике возле двери.
      – Что вы делаете?
      – Призываю вас к откровенности. Не хотите отвечать на мои вопросы? Отлично. Тогда вам придется рассказывать свою историю полиции.
      – А я советую вам подумать дважды, прежде чем вы наберете номер, мистер Аристедес.
      Она начала голосом обвинителя, подобно игроку в покер, уверенному в своей легкой руке. Но ситуация изменилась – ее голос прервался и задрожал, ее глаза, такого насыщенного зеленого цвета, как будто она носила контактные линзы, расширились и увлажнились.
      Шантажистка, подумал он холодно. Ясно, что она пытается втянуть его в какую-то игру. Вопрос только, в какую?
      – Принц, – поправил он ее. Обычно Дамиан просил называть себя по имени или по фамилии. Но если он хотел поразить кого-нибудь своей надменной властностью, тогда в ход шел титул. – Принц Дамиан. Я даю вам одну секунду на размышление. Как вы попали сюда?
      – Вы имеете в виду, как я попала в лифтовый холл, минуя консьержа?
      Было видно, как она пыталась справиться с ситуацией и вернуть себе самообладание. Черта с два он это допустит! Положив телефон на стол, он шагнул к ней. Она отступила назад и коснулась спиной гладкой холодной стены.
      – Хватит обиняков, леди. Мне нужен прямой ответ.
      Она прикусила краешек нижней губы, а потом провела по ней языком.
      Дамиан почувствовал, как у него свело живот. Лукас прав. У него слишком долго не было женщины.
      – Посыльный придержал для меня дверь у служебного входа. Он был очень любезен. А потом я поднялась по пожарной лестнице.
      – Если вы сестра Кей, почему вы просто не могли попросить консьержа пропустить вас?
      – Я все эти три месяца ждала вашего звонка. И подумала, что, может быть, вы вообще не хотите меня видеть. В таком случае консьерж мог бы меня просто не пропустить.
      – Ваши документы.
      – Что?!
      – Документы. Доказывающие, что вы действительно сестра Кей.
      – Не понимаю, за что Кей любила вас… – пробормотала она себе под нос, доставая из сумки кожаный бумажник. – Вот. Мои водительские права. Устроит?
      Айви Мэдисон, живет в Челси. Дамиан взглянул на нее.
      – Но это еще не доказывает, что вы ее сестра.
      Она снова открыла бумажник и достала оттуда фотографию. Хотя снимок был довольно старый, не оставалось никаких сомнений, кто изображен на этом снимке. Две поразительной красоты девушки смотрели прямо в камеру. Впрочем, они не были похожи друг на друга.
      – Хорошо. Значит, вы ее сестра. Только давайте побережем наше время, – сказал он холодно. – Ваша сестра не оставила никаких денег.
      Зеленые глаза гневно сверкнули.
      – Я здесь не из-за денег!
      – И ничего из драгоценностей. Я все отдал на благотворительные цели. Так что требовать абсолютно нечего.
      – Меня это совершенно не волнует.
      – Правда? – Пожав плечами, он скрестил на груди руки.
      Ее глаза наполнились слезами.
      – Вы… вы эгоистичный, самодовольный, надутый индюк, пусть и с королевской кровью! – прошептала она дрожащим голосом. – Индюк, который может испортить все вокруг себя. Но поверьте мне, принц Дамиан, мистер Аристедес или как вы там еще себя называете, вы никогда не поймете, что потеряли!
      Эту маленькую, эмоционально наполненную речь она, судя по всему, собиралась завершить на высокой ноте, проскользнув мимо него к двери. И не надо было этому мешать. Логика подсказывала Дамиану отойти в сторону и пропустить ее. К черту логику!
      Он придвинулся к ней ближе и прижал ее к стене. Она уперлась ему в грудь ладонями и попыталась оттолкнуть его. Но Дамиан лишь рассмеялся и, стиснув пальцами тонкие запястья девушки, прижал ее руки к стене. Ее щеки запылали от возмущения и гнева.
      – Какого черта! Отпустите меня!
      – Как же так, солнышко, – проворковал он, – я не понимаю. Вы так рвались увидеть меня и вдруг покидаете.
      Она ударила его острым носком своей туфли по ноге. От боли глаза его расширились, и он сильнее прижал ее к стене.
      Не было никакой причины, чтобы горячая волна желания прошла по его телу, когда он посмотрел вниз на ее пылающее лицо. Но эта волна все-таки прошла.
      Ее глаза горели, как у дикой кошки. Волосы разметались и спутались. Нежные губы дрожали, обнажая влажную белую полоску зубов. И вдруг сразу, мгновенно, Дамиан понял, зачем она здесь.
      Каким же твердолобым идиотом он был!
      Кей, конечно же, рассказывала ей о нем. Что у него есть деньги, титул и он неравнодушен к красивым женщинам.
      И сейчас, когда Кей уже нет, есть Айви – живая, соблазнительная Айви…
      Его взгляд снова упал на ее губы.
      – Не думайте, что я настолько глуп, – сказал он тихо. – Конечно же, я знаю, зачем вы здесь.
      Ее глаза просияли. Уголки губ приподнялись в легкой улыбке.
      – Слава богу, – сказала она дрожащим голосом, – а то я уже думала…
      Дамиан прервал ее на половине фразы. Его пальцы вплелись ей в волосы, и, наклонив голову, он поцеловал ее.
      Она вскрикнула и, сжав кулаки, ударила его в грудь. Какое милое прикосновение, отметил он про себя с холодностью, противоречившей возросшему желанию. Эта женщина пришла сюда в надежде занять освободившееся место ее сестры. Что ж, надо дать ей урок: поцеловать ее, а затем послать ко всем чертям!..
      Она притворялась. Он знал это. Это было частью ее игры. Дамиан слегка укусил ее за нижнюю губу. Она коротко вскрикнула, и он скользнул языком между ее зубами, пробуя ее вкус и целуя снова и снова, пока она не застонала и, откинув голову, не прижала свои ладони к его груди…
      Дьявол!
      Дамиан резко отпустил ее, почти оттолкнул. Она отпрянула назад. Глаза широко открыты, зрачки огромны – казалось, их глубокая чернота поглотила всю яркую зелень радужки.
      Какого черта он это делает? Она пользуется теми же приемами, что и Кей. Сирена, соблазняющая мужчин…
      Ее рука взметнулась вверх, и звон пощечины эхом отозвался в гулкой пустоте коридора.
      – Ты негодяй! – выкрикнула она срывающимся голосом. – Подонок, сукин сын!
      – Не надо устраивать здесь театр, – прорычал Дамиан. – Или я тоже подберу тебе имечко.
      – Не могу понять, почему Кей любила тебя!
      – Твоя сестра не любила ничего, что не имело бы на себе ярлычка с весьма круглой суммой. А теперь – убирайся! Проваливай ко всем чертям, пока я не вызвал полицию!
      – Подумать только! Так любить, что дать тебе возможность уговорить ее завести ребенка!
      – О чем ты болтаешь?
      – Будто не знаешь! Она потеряла своего первого ребенка, и ты, вместо того чтобы посочувствовать и утешить ее, приказал ей убираться вон, потому что она не смогла дать тебе наследника.
      Может ли ложь заставить мужчину потерять дар речи? Открыв рот, Дамиан замер, пытаясь уловить смысл услышанной фразы.
      – Ты хотел избавиться от женщины, которая любила тебя. Но моя сестра сказала, что пойдет на все, чтобы родить ребенка, несмотря на то что беременность была для нее, как говорили врачи, большим риском!
      Быстро шагнув к ней, Дамиан схватил ее за плечи, почти оторвав от пола, и, приблизив свое лицо, яростно прошипел:
      – Убирайся… Слышишь? Убирайся из моего дома, и моей жизни или же отправишься в тюрьму. И не думай, что выйдешь оттуда через пару часов. Мои адвокаты позаботятся, чтобы ты осталась там до конца своей жизни.
      Но в чем он мог обвинить ее? В том, что она была первоклассной лгуньей? С его стороны это была лишь пустая угроза.
      – Кей любила тебя!
      – Я уже сказал, что именно любила Кей. У вас есть пять секунд, мисс Мэдисон. Раз, два…
      – И она нашла способ дать тебе ребенка. Тогда ты был доволен, но сейчас отказываешься признать…
      – Прощайте, мисс Мэдисон!
      Дамиан развернул ее к двери и подтолкнул в сторону лифта.
      – Я позвоню консьержу и, если вы не спуститесь вниз через тридцать секунд, вызову полицию.
      Двери лифта открылись. Сжав пальцами ее локоть, он втолкнул ее внутрь. Слезы текли по ее лицу.
      В этом деле она такая же мастерица, как и Кей, подумал он с холодной злостью. Впрочем, у Кей все же выходило не так натурально. Ее лицо краснело, кожа шла пятнами, но, несмотря на это, нос всегда оставался сухим.