Иди ты к черту, Саломея, холодно подумал он и направился в вестибюль.

Он поехал с Эвери поужинать в какой-то ресторанчик. Поговорил ни о чем. Сделал все, чтобы убедить отца в том, что с ним все хорошо и что нет никакой необходимости звонить врачу.

Когда он решил, что прошло уже достаточно времени, то, сославшись на большую занятость на работе следующим утром, поехал домой, где полночи расхаживал по всей квартире, а вторую половину провел в постели, уставившись в потолок.

– Надо это пережить, – повторял он в тишине.

Утром Кэм поехал в офис, где сорвал злость сначала на секретарше, а потом и на братьях. В конце концов он ушел, якобы на назначенную встречу. Сев в свой «порше», он вжал педаль газа до самого пола и выехал из города, после чего долго колесил по дорогам.

Что она за женщина? Отдаться мужчине, кричать в его объятиях, заставить его поверить, что он – все, что ей нужно в этом мире, и даже сказать, что она его любит… И все это только ложь?

Адреналин, помнишь? Вот что это было. А на тот случай, если еще остались сомнения, ты угостил ее порцией жестокой реальности. «У нас был секс, леди, – сказал ты. – Секс. Не путай это с любовью».

Ладно. Хорошо. Она никогда его не любила. Черт возьми, он никогда в это и не верил. Но он спас ей жизнь…

Ради всего святого, ты снова заводишь об этом речь? Ты просто жалок. Кроме того, ты спасал и свою собственную жизнь. А она чисто случайно оказалась поблизости.

Нет. Неправда. После всего, что с ними произошло, он беспокоился только о ее жизни.

Черт побери, ему были нужны ответы!

Кэм вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер знакомого частного детектива. Сказал, что хочет узнать имя танцовщицы из балетной труппы, выступавшей в «Мюзик-холле».

Не мог бы мистер Найт дать еще какую-нибудь информацию, спросил частный детектив. У него, конечно, есть сделанный в полиции рисунок, но…

Еще день назад Кэм описал бы Саломею как самую красивую женщину в мире, но теперь все изменилось.

– Все просто, – сказал он детективу. – Единственная блондинка в труппе. И мне нужно узнать, где ее можно найти. Квартира. Гостиница. Мне нужно название.

– Отлично, мистер Найт. Когда вам нужна эта информация, сэр?

Кэм прищурил глаза. Разве не говорилось в программке «Мюзик-холла» что-то о том, что гастроли будут недолгими? Насколько он знал, этим вечером у Саломеи было последнее выступление в Далласе.

– Она была нужна мне час назад, – резко ответил он.

Шины «порше» протестующе завизжали, когда он заложил крутой вираж, направляясь к дому.

Публика по-прежнему аплодировала. Кордебалет все еще был на сцене, но Леанна незаметно убежала в гримерную.

Ей больше всего хотелось поскорее переодеться в повседневную одежду и вернуться в гостиницу. Еще один вечер, и Даллас останется у нее за спиной. Дрожащими пальцами она вытащила шпильки из волос и тряхнула головой.

Эта неделя была просто ужасной. Она постоянно думала о Кэме, а его лицо мерещилось ей в каждой тени.

А прошлым вечером… прошлым вечером она была уверена, что он был в зале. Конечно, это было сумасшествие, но она чувствовала его присутствие, как бы нелепо это ни звучало. Чувствовала, как он смотрит на нее.

Она не посмела даже поднять голову.

Их труппа только один раз появлялась в этом шоу, танцуя небольшой фрагмент из «Лебединого озера».

– Глаза вниз, – повторял им Николай.

Когда одна девушка на мгновение подняла глаза на репетиции, он начал топать и кричать на них, что они коровы и что, если это повторится, они будут репетировать, пока не свалятся с ног от усталости.

На самом деле они все чуть не падали с ног, в особенности Леанна, которая до этого лежала в больнице, борясь с инфекцией в ноге. Во время танца она послушно смотрела в пол.

Кроме того, если бы прошлым вечером она подняла глаза и. увидела среди зрителей Кэма, она бы наверное… она бы…

Говоря по правде, она и сама не знала, что бы она сделала.

Она чуть не лишилась рассудка, когда посмотрела на расписание их труппы.

– Даллас? – спросила она девушку, с которой они вместе жили во время турне. – Даллас?

– Угу, – ответила Джинни. – В расписание в последний момент внесли изменения.

– Нет, – сказала Леанна, пытаясь сохранить спокойствие. – Я не могу поехать в Даллас.

– Это отличный город. – Джинни бросила на нее взгляд и улыбнулась. – Много классных ресторанов. Много магазинов. И, боже мой, какие там мужчины…

– Я не могу туда поехать, – повторила Леанна.

Джинни подняла бровь.

– А в чем проблема?

Действительно, в чем? Что она могла сказать, что не выдало бы ее сразу с головой? Про них с Кэмероном никто не знал. И ей было не нужно, чтобы об этом узнали. Достаточно и того, что она была вынуждена жить воспоминаниями о том времени, когда они были вместе.

Она пробормотала какую-то глупую отговорку о том, что уже бывала в Техасе и что она ненавидит жару. Брови Джинни снова удивленно поползли вверх.

– Сейчас зима, Ли. В Далласе будет холодно.

– А-а, – ответила Леанна. – Нуда, конечно.

И она отправилась в Даллас. А разве у нее был выбор? Ей была нужна ее работа. Она до сих пор не оправилась от удивления, что компания держала для нее свободное место, все то время, что она пропустила – сначала из-за похищения, а затем по болезни.

Она поехала в Даллас и провела здесь ужасную неделю.

Кэм, постоянно думала она. Здесь живет Кэм.

Сколько раз она была близка к тому, чтобы сделать какую-нибудь глупость?! Несчетное количество раз. Она нашла его имя в телефонной книге. Его домашний адрес не был указан, но там был адрес его фирмы. «Найт, Найт и Найт: специалисты по нестандартным ситуациям». Конечно, я вовсе не собираюсь ехать по этому адресу, сказала она себе…

Но она остановила такси, поехала туда и некоторое время стояла перед башней из стекла и стали, пытаясь найти причину, которая позволит ей зайти внутрь и сказать, что ей нужно увидеть Кэмерона Найта.

В конце концов, он спас ей жизнь.

Спасибо, скажет ему она, и еще, чуть не забыла – ты был прав. Все, что между нами было на другой стороне света, – глупости.

Она этого не сделала.

У нее еще были остатки гордости.

По крайней мере, неделя мучений была позади. Завтра утром она сядет в автобус и закроет глаза, а когда она их откроет, Даллас останется только в ее воспоминаниях.

Как и Кэм.

Леанна опустила пальцы в баночку с очищающим кремом и намазала им лицо.

Какой смысл думать о нем? И он, и она вернулись в реальный мир, и он так и не попытался с ней связаться, хотя она мечтала об этом тысячу раз. С другой стороны, с какой стати ему было это делать?

Он предельно ясно дал ей понять, как он смотрит на их отношения. Она понимала, что он говорил нарочито резко, чтобы она не вздумала ослушаться его приказа, но, в сущности, он сказал ей правду.

То, что между ними произошло, было похоже на сказку, а сказки никогда не длятся долго.

Леанна сняла крем с лица при помощи салфетки.

Она вспотела и совершенно выбилась из сил. Ее мышцы ныли, и еще до того, как сняла балетные туфли, она поняла, что стерла ноги до крови. Такое бывало, когда они танцевали на пуантах. Обычно она не обращала на это особенного внимания, но после того, что случилось несколько недель назад, Леанна стала относиться к этому по-другому.

Она потеряла сознание в вертолете, который отвез ее в Дубай.

Она помнила, что плакала, что-то бессвязно говорила, умоляя людей, которые практически тащили ее в вертолет, отпустить ее обратно к Кэму. Затем весь мир накрыла серая пелена. Она очнулась спустя несколько дней в больничной палате. Через капельницу в ее организм поступали лекарства, левая нога была инфицирована, а температура была такой высокой, что половину этого времени она провела без сознания.

Когда она окончательно пришла в себя, первое, что она услышала, были слова врача. Он сказал, что ей очень повезло. Она могла бы потерять ногу… даже умереть… если бы провела еще несколько дней без антибиотиков.

Первые слова, которые она произнесла, были о Кэме.

– Он жив? – прошептала она.

В ответ врач только пожал плечами. Он ничего не знал о человеке по имени Кэм.

Она умоляла, чтобы ей рассказали о Кэме хоть что-нибудь, но никто не понимал, о ком она говорит. У нее не было телефона.

«Никакого стресса», – сказали ей сиделки, но в итоге она подкупила медсестру, которая тайком принесла ей мобильный телефон. Леанна позвонила в посольство и убедила секретаршу немедленно соединить ее с консулом.

Тому было явно не до нее. Он сказал ей, что уходит в отпуск.

Леанна все ему рассказала, так трогательно моля его о помощи, что в конце концов он согласился выяснить все, что было в его силах, о человеке по имени Кэмерон Найт.

Спустя час он перезвонил. Кэмерон Найт был жив. Его переправили самолетом в Соединенные Штаты. В больницу в Далласе, Техас. И это все, что он может ей сообщить.

Она позвонила в справочное бюро Далласа, записала телефонные номера бессчетных больниц и обзвонила их все, пока не нашла нужную. Да, у них числится пациент по имени Кэмерон Найт. Его состояние оценивается как стабильное. Нет, никакой другой информацией о нем они не располагают.

После этого она звонила каждый день, скоро узнав, что состояние Кэма из стабильного стало удовлетворительным. Она продолжала звонить после того, как ее выписали из больницы. Она звонила из Парижа, где произошло полное слез воссоединение с ее танцевальной труппой. Она звонила из Лондона и Сиэтла после того, как снова стала танцевать.

А затем наступил день, когда она позвонила и попала на телефонистку, которая до этого принимала большую часть ее звонков.

– Мистера Найта выписали, – сказала ей жен-» щина. – Он полностью выздоровел. – Затем она понизила голос и сказала: – Знаете, милочка, вы могли бы узнать больше, если бы связались с семьей Найт напрямую.

Связаться с семьей Найт? И что она им скажет? Что они с Кэмом занимались любовью? Что она оказалась в глупом положении, решив, что полюбила его? Потому что он был прав – это была не любовь, а всего лишь временное увлечение.

Дверь в гримерную распахнулась, и в нее, смеясь и щебеча, вбежали другие девушки.

– Ли, ты все пропустила! – Джинни плюхнулась на стул рядом с Леанной. – Публика вызывала нас на «бис» три раза!

Леанна встала, сняла свою пачку и натянула джинсы и свитер.

– Знаю. Я слышала аплодисменты.

– Но самое главное я тебе еще не сказала. – Джинни повернулась к ней, а ее глаза при этом сверкали от возбуждения. – Со мной хочет встретиться журналист!

– Джин, это просто чудесно.

– Правда? Он сказал, что пишет статью о необычных профессиях для воскресного выпуска. Не знаю, как мне так повезло. Я имею в виду, что именно моя фамилия попалась ему на глаза. Но я ужасно волнуюсь!

– Еще бы! Но когда он возьмет у тебя интервью? Если мы уезжаем завтра…

– Он ведет меня в ресторан через… – Джинни посмотрела на большие часы на стене и обомлела. – Через десять минут!

– Тогда тебе лучше поторопиться, – сказала Леанна, собрав волосы в хвост и закрепляя их резинкой.

Джинни пристально смотрела в зеркало, втирая в щеки крем.

– Встретимся позже в том винном баре. Там будут все наши. Ты сама прекрасно знаешь – последний вечер в городе…

– Я лучше пропущу.

– Ну, Ли! Что с тобой, милая? Нельзя же все время сидеть взаперти. – Джинни умоляюще посмотрела на подругу в зеркало. – Я понимаю: то, что ты перенесла, было ужасно. Это похищение, а потом еще больница… Но ведь надо как-то возвращаться к привычной жизни, верно?

Леанна это понимала. Она не вернулась к привычной жизни, за исключением танцев. Ей никак не удавалось набраться достаточно храбрости, чтобы пойти на вечеринку или хотя бы на утренний кофе, где всех по-прежнему интересовало, что же с ней произошло.

Девушки, которых похитили вместе с ней, рассказали, что их отвезли на базар, где их почти сразу же освободила местная полиция. Леанна сказала лишь то, что ее продали султану и что ее спасли американцы, которые были в Баслааме по своим делам.

Учитывая все обстоятельства, нельзя было назвать это стопроцентной ложью.

– Ты права, Джин, но я правда сегодня страшно устала.

– Это все твоя бедная нога, да?

– Да, – согласно кивнула Леанна, потому что ей было гораздо проще сказать это, чем признать правду.

Все, что она говорила самой себе о временном увлечении, было ложью.

Она любила Кэма, этого храброго мужчину с ледяным сердцем… и она всегда будет его любить.

Чем скорее она уедет из Далласа, тем лучше.

Машина Кэма стояла на противоположной стороне улицы напротив отеля, в котором остановился кордебалет.

Весь вечер он мерил шагами старинный ковер в своем кабинете. У него не получалось стоять или сидеть на одном месте. Даже дыхательные упражнения на этот раз не помогли.

Когда он понял, что смотрит на часы каждые тридцать или сорок секунд, то тихо чертыхнулся, схватил свою кожаную куртку, ключи и вышел из квартиры.

Немного поколесив по улицам, он выехал из города и вскоре оказался на заброшенном участке дороги, которая первоначально должна была примыкать к шоссе, но в действительности заканчивалась тупиком. Эта дорога была известна главным образом полицейским и любителям экстремальных гонок. Кэм вжал педаль газа до самого пола, пока его «порше» не набрал максимальную скорость.

После этого он вернулся в Даллас.

У него был хороший план. Отнюдь не безупречный – безупречных планов не бывает. Удача, рок, судьба, как ни назови, – что-то всегда могло вмешаться. Несмотря на его тщательные приготовления, он мог не достигнуть своей цели.

Верно, но чем дольше он сидел здесь сейчас – напротив отеля, ожидая звонка от частного детектива, – тем лучше понимал, что ему необходимо это сделать.

Кэм снова посмотрел на часы.

– Ну же, – нетерпеливо пробормотал он. – Почему так долго, черт возьми?

У него сосало под ложечкой. В жилах пульсировало возбуждение. Оказаться лицом к лицу с незнакомкой по имени Леанна – он мог думать сейчас только об этом.

Леанна ДеМарко. Так ее звали. Родилась в Бостоне, жила в пригороде Нью-Йорка, всю жизнь занималась балетом. Последние полгода была в турне с этой балетной компанией.

Частный детектив позвонил во второй половине дня со всей необходимой информацией. Ее именем.

Биографией. Названием гостиницы. Номером комнаты.

Он добавил, что в комнате с ней живет кто-то еще.

У Кэма на миг потемнело в глазах.

– Другая танцовщица из труппы, – пояснил частный детектив. – Вирджиния Адаме. Полагаю, они с объектом являются хорошими подругами.

Кэм облегченно выдохнул. Другая девушка. Да. Хорошо… Вот только это тоже представляет собой небольшую проблему…

– Насколько хорошими? – спросил он. – Есть ли вероятность того, что, когда объект покинет театр, его будет сопровождать эта Адаме?

Да, есть, ответил частный детектив. Они обычно ходят в театр и обратно вместе.

Определенно это была проблема, но вовсе не неразрешимая. Спустя полчаса Кэм придумал, как с ней справиться. Рич Уильяме, парень, с которым они играли в футбол в колледже, работал журналистом в газете «Даллас реджистер».

Телефонный звонок. Изрядная порция добродушных «как дела» и «а помнишь, когда…». Затем, в конце концов, просьба.

– Дай я разложу все по полочкам, – сказал Рич. – Ты хочешь, чтобы я взял интервью у танцовщицы из приехавшей к нам балетной компании.

– Сегодня, после выступления.

– Угу. – Рич рассмеялся. – Сдается мне, я помню деньки, когда ты не нуждался в таком плане, чтобы заработать очки, приятель.

– Очень остроумно, – сухо ответил Кэм.

– Что ж, тебе повезло. Я пишу статью о необычных профессиях. Если я добавлю туда профессию балерины, газете это не повредит.

– Отлично. Отведи ее куда-нибудь поужинать. За мой счет. Займи ее на пару часов.

– Занять ее?.. Ты хочешь сказать, что положил глаз не на ту крошку, у которой я буду брать интервью?

– Она живет с ней в одном номере, – сказал Кэм тем особенным, «только-между-нами-мальчиками» тоном, который, как он знал, всегда действует на собеседника безотказно. – Ты ведь знаешь, как это бывает у женщин. Они путешествуют по двое.

Его приятель хихикнул.

– Понял.

Все было готово. Так почему же не звонит частный детектив? Кэм свирепо глянул на молчащий мобильный телефон. Он был включен и полностью заряжен.

Он был готов осуществить задуманное, и ему хотелось покончить с этим.

Он знал, кем была Саломея. Не только ее имя. Он знал ее. И понимал, что до этого момента она никогда не была для него настоящей.

Забавно. Они с братьями частенько шутили как раз насчет того, что большую часть женщин, которых они встречали в своей жизни, нельзя было назвать «настоящими».

– Убери макияж, – обычно говорил Мэтт, – краску для волос, одежду, и что тогда, черт возьми, останется?

– Голая крошка, – обычно торжественно отвечал Алекс, и все они покатывались со смеху.

Как теперь выяснилось, это было не так уж и смешно.

Если убрать всю мишуру, мрачно думал Кэм, останется женщина, которой не существует. Женщина, которая придумывает себе новый образ всякий раз, когда того требуют обстоятельства.

Женщина, которая утверждала, что любит его.

Какая ложь!

Главным в ее жизни была фантазия. Он убедился в этом вчера вечером. Музыка. Декорации. Костюмы. Саломея – пусть будет Леанна – танцевала по жизни. Сегодня она была невинной принцессой, а завтра – чародейкой.

Она была похожа на одну из тех игрушечных балерин, которые оживали, стоило вам поднять крышку музыкальной шкатулки.

А затем, совершенно неожиданно, ей досталась ее звездная роль. Женщина в опасности. И мужчина, который отличался от мужчин ее круга, как день от ночи.

Заняться с ним любовью было для нее возможностью вкусить плоды этого нового, неизвестного ей мира.

А для него… он просто оказался втянутым в ее фантазии. Либо он не был так невосприимчив к опьянению адреналином, как он думал, либо нахлынувшие на него чувства объяснялись тем, что он лег в постель с девственницей.

В любом случае с него довольно. Надо было забыть об этом периоде своей жизни, и сделать это можно было, только очутившись с глазу на глаз с Саломеей. То есть с Леанной.

И еще: ему надо было помнить, что она за человек.

Сначала он думал встретить ее у входа в театр, но потом понял, что ее, вероятно, будут окружать люди. Он не хотел сыграть эту последнюю сцену в их небольшой драме на публике.

Лучше отправиться в ее отель. Схватить ее, когда она войдет внутрь. Вот только была высока вероятность того, что она все еще будет не одна. С друзьями… или с каким-нибудь парнем. Может быть, расставшись с невинностью, она решила не терять времени и наслаждаться жизнью.

То, что он не смыкал глаз ночами, вспоминая, как у них все было, не означало, что она делает то же самое. Прикосновения рук. Губ. Секс, который из нежного в мгновение ока превращался в неистовый.

Прошло много недель, а он так ничего и не забыл.

Ее шепот. Ощущение ее рук на своем теле. Жар ее тела, когда он погружался в нее. То, как она трепетала, испытывая оргазм.

Кэм стукнул кулаком по рулю. Какого черта этот телефон не звонит?

В конце концов он решил застать ее врасплох. Это значило – сделать все так, как он умел лучше всего. Переодеться в темную одежду. Сделать все под покровом ночи. Проникнуть в номер, дождаться ее появления, затем как следует ее напугать, чтобы она знала, что он не позволит ей себя дурачить, и после этого уйти.

Мобильный телефон зазвонил.

Кэм с шумом выдохнул: ну, наконец-то!

– Я нахожусь у входа в театр, – сказал частный детектив. – Девушка, живущая в номере с объектом, направляется на восток с мужчиной среднего роста. У него светлые волосы.

Кэм кивнул. Рич сделал свое дело.

– А объект?

– Направляется на запад, в сторону своего отеля.

На скулах Кэма заходили желваки.

– Она одна?

– Да.

Отлично. Кэм сложил телефон, бросил его на сиденье и устроился поудобнее, чтобы ждать.