Его отцом был Джонас Бэрон.

Тайлер отвернулся от безмятежной картины холмов и цветущих лугов.

– Проклятый сукин сын! – закричал он, но боль и гнев в его душе не утихали. Он ударил кулаком по стеклянной поверхности столика, стоящего в патио, но стекло было прочным и не разбилось. А он хотел разбить и увидеть осколки, похожие на осколки его жизни. И его сердца.

Подхватив дипломат, Тайлер вышел из дома и направился к машине.

Пару недель назад результаты поиска обрадовали бы его. Тайлер получил бы ответы на свои вопросы и без сожаления расквитался бы с Джонасом Бэроном.

Но он влюбился в Кэтлин. Какой смысл отрицать это? Он любит ее всем сердцем и знает: соверши он задуманное, она возненавидит его. Он собирается уничтожить ее отчима, которого она искренне любит; сделать врагами ее сводных братьев, которых она обожает, а он никогда не узнает; лишить ее того, что с детства стало частью ее души. «Эспада». «Джонас оставит «Эспаду» мне», – сообщила ему Кэтлин. И когда Тайлер посмотрел ей в глаза, он понял, что она делится с ним самой большой радостью в своей жизни. А он стоял перед ней неподвижно, руки вдоль тела, голова опущена. Ему казалось, что он тонет, что его легкие разрываются, а перед глазами мелькает вся жизнь.

Вот и сейчас он вспомнил вечеринку по случаю дня своего рождения, частного детектива, пообещавшего перевернуть Землю, но разгадать тайну рождения Тайлера, Джонаса, хвастающегося, как он терроризировал неверную жену, Кэтлин… его любимую Кэтлин, ее лицо, напряженное от страсти, когда она отдавала ему свою невинность. И еще он увидел лицо женщины, которую никогда не знал, которая отдала свою жизнь за то, чтобы мог жить он.

Как он мог забыть о Хуаните Бэрон? О ее жертве, принесенной во имя его жизни? Он готовился узнать банальную историйку о маленькой, наивной девочке, попавшей в жизненный переплет, но история Хуаниты Бэрон восходила к древнегреческим трагедиям. Молодая отчаявшаяся жена. Жестокий муж. Ребенок, чей первый крик совпал с последним вздохом его матери…

– О господи, – простонал Тайлер, поднимая лицо к небу.

Если он завладеет «Эспадой», он разобьет сердце Кэтлин.

Если он этого не сделает, ему придется жить с мыслью, что он предал женщину, давшую ему жизнь самой высокой ценой.

Тайлер развернулся и пошел назад в патио, где совсем недавно они с Кэтлин занимались любовью.

Если бы только тем утром он рассказал ей правду. Правду о себе, о своем ужасном прошлом, о своих намерениях, о своем долге перед матерью. А главное, он должен был сказать, что любит ее.

Кэтлин тоже любит его. Он знал это. Ее любовь плескалась в прекрасных глазах, чувствовалась на губах, когда он целовал ее губы и тело.

Пусть она любит «Эспаду», но может… может, его она любит больше?

Тайлер задержал воздух в легких, затем с шумом выдохнул. Включил автоответчик, чтобы еще раз послушать любимый голос. Первое сообщение было радостным и полным любви, второе – менее радостным, но все еще ласковым, в последнем, третьем, она говорила, что все понимает и не ждет его звонка… Нет, она ничего не понимает, не может понимать.

– Я люблю тебя, Кейт, – прошептал Тайлер в темноту пустого дома.

Ему показалась, что он говорит на неведомом ему языке. Он никогда не говорил этих слов ни одной женщине, ни одному живому существу. Он даже мысленно никогда их не произносил.

Кэтлин любит его, Тайлер не сомневался. Ладно, ладно, почти не сомневался. Откуда ему знать наверняка, если он сам не сказал ей этих слов и ей не дал сказать?

А если он ошибается? А если Кэтлин не любит его? А если то, что он видел на ее лице и в глазах и принял за любовь, всего лишь довольство сексуально удовлетворенной женщины?

Он никогда не узнает, если не спросит, несмотря на риск. Дьявол, он рисковал своей жизнью, деньгами, корпорацией тысячу раз, но никогда ничего не боялся так, как получить отказ Кэтлин.

Тайлер вскочил в машину, завел двигатель и включил максимальную скорость.

Как только Кэтлин поднялась по ступеням дома, дверь распахнулась. На пороге стояла Марта.

– А вот и ты, – сказала она и обняла девушку за плечи. – Мы дожидались тебя.

Кэтлин улыбнулась.

– Не стоило волноваться. По правде говоря, я не голодна.

– Неужели? – раздался низкий мужской голос. – Ты тощая, как жердь, моя сладкая.

Кэтлин по-девчоночьи завизжала и бросилась в объятия Слейда Бэрона.

– Слейд! – смеялась она. – Какой прекрасный сюрприз!

– Если хочешь получить настоящий сюрприз, обернись, дорогая.

Кэтлин мгновенно обернулась.

– Тревис?!

– Он самый. – Тревис Бэрон засмеялся и раскрыл объятия для своей сводной сестры.

– Эй, детка! Посмотри на меня.

– Гейдж! – Она обвила руками шею младшего из братьев. – Не могу поверить!

Джонас, стоящий за спинами сыновей, издал хриплый смешок.

– Разве я не сказал, что тебя ожидает сюрприз, девочка?

– Да, но я и подумать не могла… – Кэтлин снова поцеловала Тревиса, затем подхватила Гейджа и Слейда под руки и повела их в библиотеку. – Ребята, как вы оказались здесь все вместе? А где Александра, Натали и Лара? Гейдж, где моя новая племянница? Слейд, где мой замечательный племянник? Тревис, Александра должна родить со дня на день?

Все Бэроны дружно рассмеялись.

– Наша Кэти не меняется, – констатировал Гейдж. – Тысяча вопросов в минуту.

Кэтлин села на середину кожаного дивана, Слейд и Тревис заняли места по бокам, а Гейдж выдвинул из-за письменного стола отцовский «трон» и сел напротив.

– Чувствуйте себя как дома, – саркастически заметил на это Джонас.

Братья многозначительно переглянулись.

– Спасибо, – ответил за всех Слейд. – Мы и есть дома. Итак, Кэти, как поживаешь?

Плохо, чуть было не сорвалось с ее губ, но она вовремя прикусила язык. Не хотелось портить такую чудесную встречу, да и ее любовные неурядицы никого, кроме нее, не касались.

– Отлично. – Кэтлин широко улыбнулась. – А как вы, парни?

– Хорошо, – ответил Гейдж. Тревис и Слейд согласно кивнули.

– Лучше всех, – сказали они в унисон.

– А мои невестки? Мой племянник? Племянница? – Она посмотрела на Тревиса. – Вы уже знаете, кто у вас родится?

Тревис улыбнулся.

– Алекс решила сделать все по старинке. Она, попросила доктора не сообщать ей пол ребенка.

– Молодец. Жаль, что они все не приехали с вами. Я… – Кэтлин заметила, как мужчины обменялись взглядами, и ее осенило. Это – не встреча, это – сбор семьи. Кэтлин посмотрела на отчима. – Джонас? Это по поводу…

– «Эспады». – Он кивнул и стал откупоривать бутылку бурбона.

– Ты сказал им? – Краска бросилась в лицо Кэтлин.

– Да.

Она смотрела на лица мужчин, которых любила и считала своей настоящей семьей, но по их выражению ничего не могла понять.

– Ребята, послушайте, если кто-то из вас переменил мнение, если вы хотите ранчо, я пойму, потому что у вас больше прав на «Эспаду», чем у меня…

– Детка, – мягко прервал ее Слейд, – мы просто счастливы.

– Мы рады за тебя, Кэти. – Гейдж взял ее за руку.

– Правда, – подтвердил Тревис и поцеловал ее в щеку. – Старик и так слишком долго думал, пока пришел к единственно правильному решению.

– Но ведь пришел? – огрызнулся, но миролюбиво, Джонас. – А это главное.

– Да, но только после того, как некий сукин сын из Атланты…

– Слейд! – воскликнули одновременно Тревис и Гейдж, но было поздно.

– Черт, – пробормотал Слейд. – Кэти, я не должен…

– Тайлер, – сказала Кэтлин, удивляясь, как спокойно и холодно прозвучало это имя в ее устах. – Его зовут Тайлер Кинкейд.

– Продолжай, – велел Джонас. – Скажи ей.

– Да, мы говорим об этом негодяе Кинкейде. – Глубоко вздохнув, Слейд взял Кэтлин за руку и крепко сжал ее. – Этот ублюдок использовал тебя, сестричка. Я не хочу причинять тебе боль, но…

– Использовал? Как? – И снова звук собственного голоса удивил Кэтлин. Хотя сердцем она давно поняла, что история с Тайлером была слишком прекрасна, чтобы быть правдой. Этот красивый, страстный, сильный и нежный мужчина ворвался в ее жизнь так стремительно, что мог быть либо чудом, либо ошибкой. В чудеса она давно не верит, значит… – Как он меня использовал? – повторила она вопрос, выдернула руку из рук Слейда и поднялась с дивана. Братья снова переглянулись.

– Он хочет «Эспаду», – наконец сказал Слейд.

– Нет. – Кэтлин переводила взгляд с одного лица на другое, на которых больше не было улыбок. – Вы ошибаетесь, ему не нужна…

– Нужна. – На этот раз ответил Тревис. – Похоже, на западной стороне нашли нефть. Много нефти. Она принесет много денег.

– Джонас! – Кэтлин повернулась к отчиму. – Это правда? Почему мне никто не сказал?

– Я получил окончательный отчет только пару недель назад. Не хотел говорить раньше времени, к тому же Кинкейд рыскал вокруг и вынюхивал.

– Вокруг меня, ты хочешь сказать. – В комнате было жарко, но кожа Кэтлин покрылась мурашками. – Джонас предупреждал меня. Он говорил, что Тайлеру нужна не я, но я не хотела слушать.

– Дорогая, – мягко произнес Тревис и поднялся на ноги. – Кэти…

– Нет. Я в порядке. Расскажите мне остальное. Ведь есть что-то еще?

Теперь встал Гейдж.

– Ничего такого, о чем тебе следовало бы знать, милая. Джонас сказал, что ты уже порвала с этим негодяем…

– Нет, – сказала Кэтлин и вскинула голову. – Это он порвал со мной. И ты не прав, я хочу знать все. Расскажите, что знаете.

Слейд вздохнул и тоже поднялся с дивана.

– У сукина сына в Атланте есть женщина.

Кэтлин не смогла сдержать тихого стона.

– Женщина, – повторила она тихо.

– По имени А-дри-а-на, – сказал Джонас по слогам, намеренно их растягивая. – Редкая красавица, как те модели в журналах. Как раз такая ему и подходит.

– Красивая, – прошептала Кэтлин. – Утонченная. Элегантная.

Тревис, Слейд и Гейдж посмотрели друг на друга. Их взгляды красноречиво говорили, что они намерены найти Тайлера Кинкейда и вытрясти из него душу.

– Пустышка. Трехдолларовая погремушка, – холодно сказал Тревис.

– Одна внешность, – добавил Слейд, – а души нет.

– Они стоят друг друга, – резюмировал Гейдж, и братья дружно закивали.

– Вы не поверите, какую историю он выдумал, – сказал Джонас.

– Ты о том, что он прикинулся ковбоем? – спросила Кэтлин. – Или то, что он сделал вид, будто интересуется мной?

– Кэти, – воскликнули мужчины разом, но голос Джонаса перекрыл остальные.

– Вы все знаете о могиле на холме, где похоронена моя жена, умершая при родах. – Джонас сделала паузу, обвел всех взглядом и вздохнул. – Я любил эту женщину всем сердцем. Мое сердце было разбито, когда я потерял их обоих – Хуаниту и моего первенца. Это был черный день в моей жизни. И теперь, спустя годы, бессовестный лжец по имени Тайлер Кинкейд появляется на моей земле и говорит, что мой первый сын не умер, что он и есть тот самый ребенок…

– Что? – прошептала Кэтлин. – Что?

– Что слышала. Я ему сказал: «О чем ты говоришь, Кинкейд?» А он рассмеялся и заявил, что знает о нефти и, если я не отдам ему «Эспаду», расскажет всем эту грязную выдумку, чтобы вывалять имя Бэронов в грязи.

– Но это безумие. – Кэтлин в оцепенении смотрела на отчима. – Он Тайлер Кинкейд, и у него денег больше, чем он может придумать, на что их потратить. Он…

– Он получит дырку от бублика. Он – никто. Даже его имя – не его.

– Прекрасный спектакль. Браво, Бэрон! – Все присутствующие повернулись к двери. Там стоял Тайлер, одетый в черную футболку, вылинявшие голубые джинсы и ботинки. Именно таким Кэтлин запомнила его навсегда. Его губы были искривлены в насмешливой холодной улыбке. – Ты был так убедителен, что я чуть сам не поверил.

– Убирайся из моего дома и с моей земли, Кинкейд! – закричал Джонас. Три его сына сделали шаг вперед, во взглядах их читалась ненависть, но Кэтлин опередила братьев и бросилась к Тайлеру.

– Скажи, что Джонас не прав, – прошептала она. – Тайлер! – Она смотрела в глаза мужчине, которому отдала свое сердце. – Скажи, что это неправда.

– Он не может. – Голос Джонаса был холодей. – Потому что я говорю правду.

Кэтлин положила руку Тайлеру на плечо и почувствовала, как напряжены его мускулы.

– Пожалуйста, Тайлер. – Голос девушки сорвался. – Скажи, что все это ложь. Ты же не говорил, что ты сын Джонаса, правда? Ты ведь Тайлер Кинкейд, да?

Он нежно провел тыльной стороной ладони по щеке Кэтлин.

– Я не могу, Кейт.

Всхлип вырвался из горла Кэтлин.

– Я любила тебя. Господи, я так тебя любила!

– Кейт, – настойчиво произнес Тайлер, – послушай меня. Разреши рассказать тебе всю историю.

– Ты рассказал нашей сестре достаточно сказок, – сказал один из братьев, но Тайлер проигнорировал его.

– Кэтлин, – сказал он. – Я люблю тебя.

– Он лжет, – вмешался Джонас.

– Ты слышишь, Кейт? – Голос Тайлера был низким и хриплым. – Я люблю тебя. Ни одной женщине я не говорил этих слов. Только тебе.

Как же ей хотелось поверить ему! Поверить, что его страстный шепот, ласки и поцелуи были правдой, что он любит ее так же сильно, как и она его…

– А как насчет той женщины, которая ждет тебя в Атланте? – спросила она. – Ее зовут Адриана, кажется?

На щеке Тайлера задергался мускул.

– Да. Но это не то…

Он не договорил, потому что рука Кэтлин взметнулась и ударила его по щеке.

– Уходи! – закричала она. – Уходи! Уходи! Уходи!

Тайлер молча смотрел на залитое слезами лицо девушки. Был самый подходящий момент сказать ей, ее братьям правду. В дипломате, лежащем в его машине, были собраны неопровержимые доказательства. Это стерло бы выражение ненависти на лицах его братьев, а Джонас был бы морально уничтожен. Но это не вернуло бы ему Кэтлин.

– Кейт, – тихо сказал он, глядя ей в глаза, – если ты когда-нибудь меня любила, не отворачивайся от меня теперь. Доверься мне. Дай руку и пойдем со мной.

На какое-то мгновение он поверил, что она пойдет. Ему показалось, что в ее глазах, полных слез, промелькнули отблески той любви, которую он видел там, обнимая ее тогда, на рассвете. Но затем братья Бэрон шагнули вперед и окружили Кэтлин. Тревис встал слева, Слейд – справа, Гейдж – позади, положив руку на плечо девушки.

– Кейт? – снова позвал Тайлер.

Посмотрев на ее лицо, он все понял. Тайлеру показалось, что из его груди вырвали сердце, но он нашел в себе силы повернуться и медленно выйти из дома. Дойдя до машины и уже открыв дверцу, он вдруг остановился. Нет! Он не может допустить, чтобы все закончилось вот так. Он любит Кэтлин. Она любит его. Он вернется в дом и, если надо, будет драться с ее братьями, лишь бы она выслушала его наедине.

Однажды он уже увез Кэтлин Маккорд из этого дома насильно и, видит Бог, готов сделать это снова.

Тайлер подошел к двери дома, и в этот миг она распахнулась.

– Тайлер! – раздался крик Кэтлин. – Тайлер, подожди!

Она бежала к нему, а на лице Тайлера расплывалась счастливая улыбка.

– Кейт, – сказал он, сжимая ее в объятиях. – Кейт, любимая моя…

Тут из дома выскочили все Бэроны.

– Кинкейд, сукин сын, отпусти ее, – крикнул кто-то из них.

Тайлер почувствовал, как в нем закипел адреналин. Он закрыл Кэтлин собой, готовый сражаться со всем миром, а не только с семейкой Бэрон… которая была и его семьей.

– Кэтлин, – крикнул Джонас, – немедленно вернись…

Внезапно старик схватился за грудь, пошатываясь, спустился со ступеней крыльца, рухнул наземь и замер.