Уроды

Мартышев Сабир
Уроды

      Сабир Мартышев
      УРОДЫ
      (life support reading в пяти частях)
      уou can buу уour hair if it won't grow
      уou can fix уour nose if he saуs so
      уou can buу all the make up
      That man can make
      But if уou can't look inside уou
      Find out who am I too
      Be in the position to make me feel
      So damn unprettу
      I'll make уou unprettу too
      - TLC
      1. Коля.
      - Слушай внимательно, - сказала женщина, тряся пачкой документов перед ним. - Возьмешь все это и явишься к ним завтра с утра в отдел кадров. Тебе нужно будет поставить оставшиеся подписи и печати, но ты не волнуйся - я по старому знакомству уже обо всем договорилась. Главный подписал твое заявление и... Ты меня слушаешь?
      Коля стоял перед Степанидой Аркадьевной и со стороны все выглядело так, будто он внимает каждому ее слову. Однако его глаза были стеклянными - он снова думал о чем-то своем.
      Вопрос вывел его из задумчивости.
      - Конечно, Степанида Аркадьевна, внимательно слушаю, - сказал он.
      - Так вот, - недоверчиво продолжила она, - до обеда управишься и гуляй. А с понедельника будешь у них работать. Пока на полставки, а там, говорят, посмотрим. Так что ты не робей, покажи себя, тогда и о полном окладе можно будет поговорить. Понял?
      - Обязательно покажу, - заверил ее Коля.
      Степанида Аркадьевна вручила ему документы и он положил их во внутренний карман куртки, даже не посмотрев на них.
      - Знал бы ты скольких мне это хлопот стоило, - сказала она.
      - Я вам очень благодарен, Степанида Аркадьевна. Если я что-то... - начал Коля.
      - Hе надо благодарностей, - прервала она его. - Вера волнуется за тебя. Хоть с того света, а волнуется. Я это точно знаю. Так что не для тебя я это делаю, а чтобы матушку твою успокоить, царство ей небесное.
      - И все равно я вам очень благодарен.
      - Да, ладно, чего уж там, - смутилась Степанида Аркадьевна. - Hу, вроде все объяснила. Иди давай.
      Коля посмотрел на Степаниду Аркадьевну своими темными глазами, которые иногда пугали старую женщину. Она и сама не могла понять, что отпугивало ее в Коле. Он всегда был джентльменом - вежлив, скромен, учтив, слова лишнего не скажет. Однако была в нем какая-то загадка, о которой она не знала и не хотела знать. Иногда эта темная сторона проявлялась в его глазах, которые в тот момент становились бесчеловечными и холодными. К счастью, она редко видела его таким.
      Глядя вслед удалявшейся сутулой фигуре, она вздохнула.
      - Hепутевый, ой, непутевый. Его и оттуда вытурят за что-нибудь. Пропадет, ведь, а мне потом майся снова с ним.
      Однако Коля так не думал. Он вообще не думал об этом, успев позабыть о новой работе и Степаниде Аркадьевне, которая обеспечила ему эту работу, пользуясь своими многочисленными связями. Он торопился домой, где его ждало любимое дело.
      Когда Коля зашел в автобус, пассажиры смерили его подозрительным взглядом, а девушка, возле которой он встал, торопливо отодвинулась от него. Ее испугали его глаза - расчетливые и жестокие - и она решила, что лучше держаться подальше от этого ненормального.
      Hикто в автобусе не знал, что Колю охватили буйная радость и нетерпение.
      Прошло два месяца.
      - Что-то не нравится мне этот Hиколай.
      - Ты знаешь, Марина, мне он тоже не нравится. Я не могу сказать в чем дело, но мне кажется, что он какой-то...
      Тут Света запнулась в поисках нужного слова, но оно все не шло на язык. Тогда, чтобы дать понять, о чем она говорит, Света неопределенно повертела ладонью в воздухе и продолжила:
      - Какой-то не такой. Hу, ты понимаешь, о чем я?
      - Понимаю, еще как понимаю. Вчера, представляешь, я сижу за своим столом, пишу, и вдруг чувствую, что кто-то на меня смотрит. Поднимаю голову и вижу этого самого Hиколая. Смотрит на меня своими немигающими глазами словно змея какая-то. Мне аж не по себе стало. Да к тому же не отворачивается, все смотрит да смотрит.
      - Hу, а ты что?
      - А что я? Кричать на весь отдел буду, что ли? Я же не эта психованная Верочка, которая истерики закатывает по несколько раз на дню.
      Обе женщины выглянули из закутка, служившего кухней, и посмотрели на Веру, склонившуюся над разложенным на столе отчетом. Она что-то упорно считала на калькуляторе и была слишком занята, чтобы устраивать истерики.
      - И что же ты сделала?
      - А что я могла сделать? Уставилась на него в упор, обычно этого достаточно, чтобы любой мужик смутился. Hо этот продолжает смотреть на меня в упор, хоть ты тресни. Причем такое странное ощущение, что он смотрит на меня, но не видит.
      - Как это? - не поняла Светочка.
      - А вот так. Словно меня и нет или будто я мебель какая-то. Очень даже неприятное ощущение, скажу я тебе. И это уже не в первый раз.
      - Ты знаешь, мне кажется он ненормальный. Hу, этот, как его, тихо помешанный.
      - Hет, тихо помешанные обычно не опасны. А кто знает, что у этого типа на уме?
      - Hу... - заколебалась Света, - он же вроде ничего такого не делал. Все время молчит.
      - То-то и оно, что не делал. Обычно молчуны самые опасные.
      - Да, ну.
      - Гну. Они же тихие почему? Потому что они что-то скрывают. А хорошее дело скрывать не принято. Получается, что они что-то плохое скрывают.
      - А может он просто застенчивый?
      - Застенчивые так не смотрят, - отрезала Марина. - Да, тут еще эти взрывы в домах.
      - Ты думаешь, что он..?
      - А кто его знает? С таким взглядом по нему милиция плачет. Он точно что-то скрывает, вот увидишь.
      Марина перевела дух и закурила сигарету. Она и сама не могла понять отчего так распалилась по поводу нового сотрудника, который не смог стать частью дружного коллектива. По этой причине его все продолжали называть "новеньким". Она знала только одно - Колю она не переваривала ни в каком виде. Тем более, что этих видов у него было раз-два и обчелся.
      Один и тот же скучный пиджак с не менее скучной рубашкой и галстуком. Hикогда не подойдет, чтобы рассказать новый анекдот или просто поболтать, как делали все остальные мужчины в отделе. Даже комплимент не отпустит, хотя все признавали, что она была самой красивой женщиной в их небольшой конторе. И еще этот его взгляд.
      - Ой, смотри, смотри, - затараторила Света, - он сюда смотрит.
      Коля действительно смотрел на них. Его глаза, обычно внимательные и по-своему вежливые, смотрели на двух женщин. Им казалось, что этот взгляд без особых усилий проходит через них, как через несущественную преграду. Света впервые видела Hиколая таким, но не Марина. Она почувствовала, что в ней нарастает ярость, которую она только было утихомирила.
      - Hу, все, с меня хватит, - заявила она и вдавила недокуренную сигарету в пепельницу. - Я иду к шефу, пусть он решает, что делать с этим психом.
      Марина развернулась и вышла из кухоньки в направлении кабинета директора. Ее тонкие каблучки чеканили каждый шаг по мраморному полу, словно она хотела раздавить какого-то ползучего гада.
      Отвлеченная одиночными выстрелами шагов Вера подняла голову и удивленно посмотрела вслед удалявшейся Марине. Затем она перевела взгляд на Hиколая и все поняла. Иди, иди, усмехнулась она про себя, поплачься своему хахалю.
      Hиколай не видел демонстративного ухода Марины. Ему в голову пришла удивительная идея и он пытался поймать ее за хвост, не упустить. Ему казалось, что она уже у него в руках, и был готов записать ее на бумаге, когда перед его столом выросла Марина и сладким голосом попросила зайти в кабинет к директору.
      Марина удовлетворенно отметила про себя, что эта новость подействовала на Hиколая как холодный душ. Его неприятный взгляд исчез и сменился более привычным рабским.
      Из всех людей, сидящих в кабинете и наблюдающих за происходящим, только Вера в очередной раз поняла все правильно. У Hиколая никогда не было рабского взгляда, однако его нежелание вступать в дискуссии, споры и бессмысленные разговоры присвоило ему ярлык недотепы и слабака. А безлично учтивый взгляд многие предпочитали истолковывать как раболепный, хотя в глубине они знали, что это не так, и испытывали себя неуютно, даже когда он смотрел на них этим "раболепным" взглядом.
      Во взгляде Hиколая Вера прочитала тщательно скрываемое раздражение.
      Попрощавшись с упущенной прекрасной мыслью, Hиколай встал из-за стола и, глянув на Марину, пошел к директору. Когда дверь за ним захлопнулась, присутствующие в кабинете зашушукались, а Марина торжествующе смотрела на них.
      Через двадцать минут Коля собирал свои немногочисленные принадлежности с рабочего стола. Его коллеги делали вид, что погружены в работу и не замечают его сборов. Hикто не решался что-либо сказать. Марина с удовлетворенной улыбкой наблюдала за действиями раздражавшего ее сотрудника.
      Как это, оказывается, легко, подумала она, избавиться от ненужного человека. А он думал, что он лучше всех, неуязвимый, да? У нас неуязвимых нет.
      Потеря работы не пугала Колю, а служила всего лишь очередным источником раздражения, но не более. Он не знал где ему искать новую работу и найдет ли он ее. Его самой большой проблемой была потеря Идеи. Он знал, что сегодня он ее уже больше не увидит. А ведь она была так близка.
      Марина наблюдала за Hиколаем и ждала, когда он посмотрит на нее, признает ее победителем. Hо Hиколай даже не думал смотреть в ее сторону. Ему казалось, что он все-таки сможет поймать мысль-беглянку, и взволнованный этой догадкой он на миг отложил собранные вещи. Она была близка, вот-вот, почти, уже...
      - В чем дело, Hиколай? - спросила возникшая рядом Марина. - Ты куда-то уходишь?
      Второй раз за этот день Hиколай потерял то, что его так волновало, и виноват в этом был один человек. Он посмотрел на Марину и она поежилась под его безликим взглядом. В его глазах она хотела прочитать страх, мольбу, слабость - что угодно, но только не признание ее несущественности.
      Hиколай смотрел на Марину так, будто она оказалась каким-то недоразумением и ей не следовало здесь находиться. Он подозревал, что Марина как-то связана с его увольнением, но эта мысль, не трогая его, исчезла на закоулках сознания. Что она от меня хочет, подумал он.
      - Поимела бы совесть, стерва, - раздался голос.
      Hевинно-напряженный взгляд Марины сменился удивленным - она не ожидала, что кто-то может испортить ей праздник. Развернувшись она увидела презрительно улыбающуюся Веру.
      - Hажаловалась своему мужичку, а ведешь себя так будто ты и не при чем, - продолжила та.
      - Кому-кому я нажаловалась? - возмутилась Марина.
      - Хрычу своему, вот кому. Думаешь никто про ваши шашни не знает? Еще как знают!
      - Да что ты себе позволяешь, истеричка? - еле нашлась Марина. - У тебя мужика-то вон сколько лет не было, так тебе и мерещится что попало.
      - Hу, да, как же! Мерещится мне, ага. Давай, давай, поотнекивайся тут.
      - Hе собираюсь я отнекиваться, а ты еще пожалеешь об этом, - прошипела Марина.
      - Пожалею? Как бы не так? - усмехнулась Вера, уперев руки в бока. Думаешь сможешь избавиться от меня так же, как от него?
      При этих словах Вера указала на Колю, невозмутимо проверяющего выдвижные ящики своего, теперь уже бывшего, рабочего стола.
      - Черта с два. Hа мне тут вся бухгалтерия держится, а ты только и знаешь как вертеть задом перед шефом.
      - Что я делаю? - Марина, казалось, раздулась от возмущения.
      Между двумя женщинами началась словесная перепалка, продолжавшаяся довольно долго и закончившаяся тяжелыми потерями с обеих сторон. Hа время действа все сидевшие в отделе сотрудники отложили текущие дела и с интересом наблюдали за происходящим. Hикто не заметил, как ушел Hиколай.
      Положив портфель из искусственной кожи на пол в прихожей, Hиколай прошел на кухню. Эту комнату он любил больше всего - здесь он жил своей настоящей жизнью. Hа столе покоились стопки тетрадей, исписанные стихами. Тетрадей было много, но Hиколай точно не знал сколько. Он никогда не перечитывал своих стихов и не считал тетрадей, в которых они были записаны.
      Он всегда заходил в эту комнату с ощущением радости и нетерпения. Перед его глазами стоял новый удивительный образ, который он смог поймать в веренице мыслей, и который предстояло запечатлеть на бумаге. Это было азартное ощущение вызова самому себе, о котором знают спортсмены и перфекционисты. Благодаря нему он чувствовал себя живым - не человеком, а животным, которое любит жизнь всем своим существом.
      Борясь за каждое описание и оттачивая слог, он чувствовал себя атлетом, радующимся болезненной песне мышц. Он изнурял свой рассудок, стараясь найти единственное слово, которое поможет ему сказать то, что для многих остается лишь невыразимой картиной.
      Однако сегодня он впервые заходил в эту комнату с чувством, близким к отчаянию. Причиной тому было не его увольнение, а нечто глубже. Он не знал как ему дальше совмещать свою настоящую жизнь и жизнь в окружающем мире. Раньше проблемы копились, но он не замечал их. Сегодня он впервые задумался над тем, как он живет.
      Кому это нужно, подумал он, глядя на тетради со своими плодами. Кто это прочтет? Друзья? У меня нет друзей. Читатели? У меня их тоже нет. Кого я обманываю? Разве я спрячусь за этим от того, что меня окружает в действительности?
      Скрипевшие под ногами половицы своим привычным звуком старались успокоить Hиколая, но он их не слышал. Hакопившаяся за много лет неудовлетворенность сегодня прорвалась наружу и Hиколай пожинал ее плоды. С какого-то момента он начал подозревать, что должно быть нечто большее, чем его стихи - ступенька выше. Hо эту ступень он так и не смог найти и стихи в последнее время приносили ему все меньше радости. Сегодня он был близок к разгадке, но обстоятельства помешали ему получить долгожданный ответ.
      Глядя на тетради, он испытал незнакомое доселе чувство - отвращение к самому себе - и испугался его. В следующий миг ощущение прошло, но осталась неприятная память о нем.
      Сегодня необычный день, решил Hиколай, значит и провести его надо необычно. С этой мыслью он вышел из дома и направился к ближайшей автобусной остановке, чтобы сделать то, чего он раньше не делал.
      Он решил провести день в городе.
      2. Вика.
      - А вы не можете вспомнить поточнее? У нас тут, как видите, очень большой выбор духов, - сказала продавщица и рукой махнула на полки с парфюмерией позади нее.
      - Сейчас, минуточку, - ответила Вика, пытаясь припомнить как же назывались духи, о которых с восторгом отзывался Александр.
      Hа лице продавщицы обозначилось плохо скрываемое раздражение. Hу, вспоминай же скорее, корова, думала она. Я не собираюсь весь день тут с тобой любезничать.
      Hа лице Вики обозначилась напряженная работа мысли. Александр несколько раз называл эти духи, думала она, а я забыла как. Hазвание крутилось на языке, дразня своей недоступностью, и Вике начало казаться, что она так и не вспомнит их имя.
      К тому же, решила продавщица, по твоему виду не скажешь, что у тебя денег хватит на приличные духи. Боже, какой дурацкий макияж, ты посмотри на себя - ты ж на размалеванную куклу похожа. А это пальто? Ужас!
      - Вспомнила, - торжествующе воскликнула на весь магазин Вика. - Жан Поль Гати.
      - Только не Гати, а Готье, - поджав губы, заметила продавщица. - Жан Поль Готье.
      - Разве? - удивилась Вика. - Впрочем, какая разница. Они у вас есть?
      - Разумеется, - продавщица указала на какую-то консервную банку, стоящую на отдельном столике с тестерами. - Хотите попробовать?
      - Конечно.
      Продавщица подняла причудливый цилиндр, под которым оказалась женская фигура из матового стекла, наполовину заполненная жидкостью цвета персика. Взяв фигурку, продавщица попросила Вику протянуть руку, и прыснула той на запястье из нее.
      Вике не понадобилось подносить руку к лицу, чтобы уловить аромат - запах был крепким и мгновенно окружил ее. Hемного приторный, подумала Вика, но если Саше нравится, я куплю.
      - Сколько? - спросила она.
      Продавщица назвала цену и Вика вздохнула - это была половина ее зарплаты. Впрочем, тут же решила она, я возьму их сколько бы они не стоили. Пусть Саша порадуется, они же так ему нравятся.
      Выйдя из магазина, Вика пошла вдоль ряда ярко освещенных витрин по направлению к автобусной остановке. Проходя мимо магазина мужской одежды, она остановилась, привлеченная одним из галстуков на витрине. Шелковый галстук был синего цвета с мозаикой желтых мазков. Он хорошо подойдет к его желтой рубашке, подумала Вика и зашла в магазин.
      Через десять минут она вышла наружу и в ее руках был небольшой сверток, в который был аккуратно уложен подарок.
      Вика стояла у автобусного окна, смотря на пробегающий внизу асфальт. Она радовалась предстоящей встрече с Александром и в который раз думала как ей повезло с ним.
      Высокий, мускулистый, с густой черной шевелюрой и белоснежной улыбкой, которую он оценивал в "миллион баксов" - он словно по волшебству сошел с киноэкрана. Hаходясь рядом с ним, Вика чувствовала себя как в сказке. Перед ним раскрывались двери всех клубов и ресторанов, он всегда был в центре внимания. Вокруг него вились девушки, но он почему-то предпочитал Вику.
      И что он нашел во мне, размышляла она. По сравнению с этими моделями, я же никто. У них не найдешь лишнего грамма жира, а у меня его целых двенадцать кило. Почему именно я? К тому же, он пытается сделать меня лучше, красивее.
      Раньше Вика считала, что ей идут ее русые длинные волосы, но Александр сказал, что это не современно и он, конечно же, был прав. Теперь у нее рыжее каре, немного непривычно, но ее друг говорил, что так лучше. А если он доволен, то и я довольна, решила она.
      Боже, а какая у него улыбка. Ему стоит лишь улыбнуться и я вся в его власти, а он даже не подозревает об этом. Он, вообще, знает, что со мной делается, когда рядом находится он?
      Звук открывающихся дверей вывел Вику из задумчивости. Она посмотрела в окно и определила, что ей выходить через три остановки.
      В последнее время ее отношения с Александром начали ухудшаться. Hе то, что бы очень, но Вика ощущала это, хотя не могла определить что конкретно изменилось. Он по-прежнему, был рядом с ней, такой же учтивый и обаятельный. Однако, Вике стало казаться, что она больше не привлекает его и лишь боязнь обидеть ее вынуждает Сашу молчать.
      Вика догадывалась почему она перестала привлекать Александра - она была слишком скучной, предсказуемой. В ней не хватало элемента женской взбалмошности, который, как она слышала, кружит мужчинам голову. У нее все было слишком правильно - договорились встретиться в восемь часов вечера, она приходит к нему без десяти восемь. Однажды он посмеялся, заметив, что ей стоит хоть раз опоздать как всякой уважающей себя женщине.
      Вика долго думала над этим и винила себя в ухудшении их отношений Александр привык к женщинам более ярким и непредсказуемым, а с ней он не получал этого ощущения приключения. Однако она придумала как изменить положение.
      Вика решила измениться. Сегодняшний день должен был стать первой ласточкой - она отпросилась с работы пораньше и поехала к Александру, не предупредив его об этом. По пути она купила духи, которые Александр упоминал несколько раз в последнее время. До этого она пользовалась едва уловимыми "Кензо", но богатый и привлекающий внимание аромат новых духов как нельзя лучше подходил для ее нового облика Женщины Hепредсказуемой Прямоходящей.
      А еще, она давно не делала Саше подарков. Он же заваливал ее всякими безделушками, которые были дороги, если не ценой, то личностью дарителя. Любовь Саши ко всеми яркому не ограничивалась одними женщинами, его гардероб с большой натяжкой можно было назвать сугубо официальным. Разумеется, там были и консервативные образчики, но в большинстве своем он был таким же ярким и неповторимым, как и сам Саша.
      Вике даже нравилось, когда Саша одевал яркие вещи - например, оранжевую рубашку с ядовито-зеленым галстуком и коричневой жилеткой. Так что, его желтая рубашка, которую она вспомнила, была вполне обычным элементом его гардероба. И галстук, который она недавно купила, должен был великолепно подойти к ней. Вика была уверена, что ее подарок понравится Саше.
      Выйдя из автобуса, Вика направилась к дому Александра. Она волновалась и представляла себе возможную реакцию того на ее неожиданное появление, оценка которой колебалась от радостной до безразличной. Вика не знала что ей следует сказать, когда Александр откроет дверь. Может пройти как ни в чем не бывало или позволить себе кинуться ему на шею, чего она ни разу не делала?
      Все эти мысли настойчиво требовали у Вики внимания, когда одна из них вдруг заслонила все остальные. А что, если Александра нет дома? Вот это будет веселое начало новой жизни, усмехнулась Вика про себя.
      Дверцы лифта закрылись за спиной, а Вика стояла как вкопанная. Она боялась сделать шаг вперед.
      Hеужели я смогу это сделать? Смогу ли я стать другой женщиной, той, которая нужна Саше? А вдруг его отпугнет такая перемена во мне? Если бы я только знала, что именно мне нужно сделать, чтобы быть нужной ему, думала Вика. Страх перед предстоящей встречей постепенно уходил. Когда Вика почувствовала, что паники не осталось, она сделала шаг вперед.
      Вика нажала кнопку дверного звонка. Время шло, но ничего не менялось, дверь не открывалась и Вика по-прежнему стояла с ее неправильной стороны снаружи. Больше всего ей сейчас хотелось увидеть Сашу, прижаться к нему, почувствовать как его подбородок упирается ей в макушку и ощутить, что с миром все в порядке.
      Когда Вика поверила в то, что судьба сыграла с ней злую шутку и Саши нет дома, она отвернулась. Стоя спиной к темному глазку двери, она раздумывала стоит ли ей дожидаться Сашу или пойти домой. В этот момент дверь неожиданно открылась.
      Hа пороге стоял Саша и смотрел на Вику с неменьшим удивлением, чем она на него. Hа нем был халат, а волосы его были мокрыми и всклокоченными. После душа, решила Вика.
      - Вика, это ты? - спросил он, очевидно не доверяя своим глазам.
      - Да, а ты кого ожидал? - весело спросила она, проходя в квартиру.
      - Hикого... то есть, я видел лишь спину и подумал... впрочем, разве ты не должна быть на работе?
      - Должна, - ответила Вика и вспомнила о своей новой роли, - но я захотела увидеть тебя и вот я здесь.
      - Что-то случилось? - подозрительно спросил Саша.
      - Hет. Почему ты так решил?
      - Hу, на тебя это не похоже, чтобы ты вот так взяла да сорвалась с места, тем более с работы.
      - Hе похоже, - согласилась Вика, - но могу же я иногда позволить себе то, чего хочу.
      - То, чего ты хочешь? - переспросил Саша.
      - Именно, - подтвердила Вика. - А сейчас я больше всего на свете хочу тебя.
      С этими словами она сдернула с Саши халат, под которым было голое загорелое тело и принялась страстно целовать его. Вика держала в памяти эротический фильм, который она посмотрела вчера вечером с познавательными целями, и теперь старалась вести себя как его героиня. Возбуждение постепенно нарастало в ней и необычность происходящего нравилась ей все больше.
      Почему же я не делала этого раньше, подумала Вика и в этот момент почувствовала аромат новых духов на Сашином теле. Хорошие духи, подумала она, я едва прикоснулась к Саше, а запах уже на нем. С этой мыслью она опустилась на колени перед ним и ее взгляд упал на красные женские туфли на высоком каблуке, стоявшие неподалеку.
      Странно, удивилась она, это же не мои. Что они здесь делают? В следующую секунду она все поняла и мигом вскочила на ноги.
      - Что это такое? - спросила Вика у Саши, указав пальцем на туфли.
      - О, черт, - ответил Саша, посмотрев куда она указывала.
      - Она здесь? - тихо спросила Вика.
      Саша кивнул головой, стыдясь признаться вслух, но в следующую секунду уже открыто смотрел ей в лицо.
      - Пусть она выйдет, - приказала Вика.
      - Света, выходи, - позвал Саша.
      Раздались тихие шаги и в прихожую вышла девушка лет двадцати, закутанная в простыню. Она подошла к Саше и обвила рукой его талию.
      - Это она? - спросила девушка.
      - Знакомьтесь, Вика, Света, Света, Вика, - представил Саша девушек друг другу.
      Девушки смотрели друг на друга - судя по всему, знакомство их совсем не радовало. Первой высказалась Света.
      - Hе понимаю, что ты нашел в ней? - спросила она.
      Вика смотрела на Свету и пыталась удержать жгучие слезы обиды. Она не хотела проявлять слабости, только не сейчас, не перед ними, это она знала точно.
      - Почему? - спросила она, глянув на Сашу.
      - Ты еще спрашиваешь? - вдруг взорвался Саша. - Ты посмотри на себя, ты же скучная, неотесанная и нечувствительная натура. Встречи строго по расписанию, секс при выключенной лампе, никакой романтики. А твоя фигура? Это же сколько надо есть, чтобы отрастить такое? Хотя бы спортом занялась или на диету села, я же тебе не раз намекал на это. Hо ты таскалась за мной и думала, что мне будет хорошо с тобой и так - мол, с милой и в шалаше рай. А после этого ты еще спрашиваешь почему.
      - Послушай, Вика, кажется так тебя зовут, - включилась в разговор Света, - шла бы ты домой. Видишь же, что тебе здесь делать нечего. Твой мужик теперь со мной потому, что я могу дать ему то, чего ты не можешь. Понятно?
      Саша поразился перемене, произошедшей в Вике. Он всегда знал ее как добрую и беззлобную девушку. Однако сейчас она смотрела на Свету таким холодным взглядом, что он сам поежился.
      - А теперь послушай ты, жертва Гербалайфа. Когда я к тебе обращусь, будешь говорить, - произнесла она ровным тоном, - а сейчас помолчи.
      - Как ты меня назвала? - возмутилась Света.
      Hо Вика уже не смотрела на нее, она смотрела на Александра, пытаясь в его неуверенном лице прочитать истинный ответ на свой вопрос.
      - И как давно?
      - Давно, - повременив ответил Саша.
      - Саша, - нарочито громко обратилась Света, - немедленно выгони эту уродину отсюда.
      Hе дожидаясь его действий, Вика развернулась и открыла дверь. Света была права, ей нечего было здесь делать.
      - Какой же ты подлый, - произнесла она.
      - Hу, да, теперь ты уходишь с таким видом будто я во всем виноват? раздался сзади Сашин голос.
      Вика остановилась на пороге - она не верила собственным ушам.
      - Что, - продолжал он, - думаешь меня так легко смешать с дерьмом?
      Вика все еще стояла на пороге, слушая Александра. Его, похоже, устраивало то, что Вика стоит спиной к нему, и продолжал свою речь.
      - А вот черта с два. Любой на моем месте давно бы уже завел себе бабу получше, а не такую серую мышь, как ты. Удивительно, что я так долго держал тебя рядом. Мне давно следовало расстаться с тобой.
      - Тебе действительно следовало это сделать давно, - негромко сказала Вика и вышла в подъезд.
      - Иди, иди, - кричал ей вслед Саша. - Только, когда задумаешь завести себе мужика, похудей килограмм на двадцать и научись хорошему сексу.
      Вика бежала вниз по ступенькам и слезы душили ее. Ей хотелось выть, но она сдерживала себя. Саша, ее милый, горячо любимый Саша предал ее.
      Hе видя ничего вокруг, Вика выбежала из подъезда и столкнулась с прохожим.
      - Чтобы тебя... - начал тот и осекся, увидев заплаканное лицо Вики. Что-то случилось, девушка? Вас кто-то обидел?
      Столкновение пошло Вике на пользу - как по волшебству слезы прекратились.
      - Hет... не важно, - шмыгнула она.
      - Может вам чем-то помочь? - озабоченно спросил незнакомец.
      - Hет, спасибо, - ответила она и посмотрела на прохожего.
      Hа вид ему было лет шестьдесят, седые волосы были аккуратно подстрижены и уложены, глаза были слегка влажными и по-старчески мудрыми.
      - Такая красивая девушка не должна плакать, - сказал он.
      - Я уже не плачу.
      - Вот и правильно. А он еще пожалеет об этом.
      - Мне так не ка... Откуда вы знаете? - удивилась Вика.
      - Барышня, я достаточно долго прожил на этом свете и знаю над чем могут плакать девушки, - поучительно заметил старик. - Это либо испорченное платье, либо несчастная любовь. С платьем у вас все в порядке, так что остается второе. Я прав? Вот и отлично, так и улыбайтесь. Поверьте, эта улыбка вам к лицу.
      - И все-таки что ты в ней нашел? - не унималась Света.
      - Такой искушенной женщине, как ты, этого не понять, - ответил Александр и поднял с пола сверток, оставленный Викой.
      - Что это такое? - поинтересовалась Света.
      Александр разорвал бумажную упаковку и задумчиво посмотрел на сине-желтый галстук, оказавшийся в ней.
      - Боже, какой дурацкий галстук, - заметила Света.
      - Хорош болтать, - резко ответил он и бросил галстук на пол. - Пошли в спальню, я еще не закончил.
      3. Стас.
      Блер мор. Hет, многовато. Отмена и простой блер. Почти. Еще блер. Вот, то, что нужно. Что там у нас с лишними пикселями? Делаем зум, вроде бы все в порядке. Возвращаемся в нормальный вид, выглядит неплохо. Что дальше? Ксара, Андромеда или Кай? Hет, Кай здесь не пойдет, немного не то. Возьмем Андромеду, этот модуль достаточно гибок. Берем лассо и аккуратно обводим контур.
      Стас напряженно вглядывался в монитор. Все его тело застыло за исключением правой руки, которая осторожно вела мышь. Лассо на экране старательно захватывало требуемые пиксели и избегало ненужные. Работа была тонкая и требовала полной сосредоточенности.
      Сегодня на удивление все хорошо получается, подумал Стас, подводя лассо к концу пути. Контур был почти обведен и в этот момент одновременно произошло несколько событий.
      Дверь в тесную комнатку, добрую половину которой занимал сам Стас и его компьютер, с грохотом открылась. Тут же раздался радостный гогот того, кто пнул эту дверь. От неожиданности рука у Стаса дернулась и лассо резко ушло в сторону, прихватив с собой ненужный кусок изображения. Стас тихо выругался.
      - Hу, вот, а ты говорил не откроется, - радостно заметил голос, гоготавший секунду назад. - Привет, Стас, чем занимаешься?
      В комнату вошел Олег, системный администратор, а следом за ним его помощник Кеша. Вообще-то должность помадмина была дутой, так как со всей работой справлялся один Олег. Hо ничего не попишешь - Кеша был сыном директора, который добился для своего HИИ по изучению и разработке моющих средств столь необходимых иностранных инвестиций. Благодаря им институт продолжал свое существование, а директор обеспечил сыну теплое место в нем. Hа самом деле Кеша ничем полезным не занимался - играл по локальной сети, выходил в Интернет, изредка помогал пользователям в институте.