- Дмитрий, - сказал Ио, - ничего невозможного в этом нет. Мне представляется это лучшим выходом. Но подумал ли ты, что будешь делать через тысячу лет? Ведь даже у нас тебе трудно.
      - Я буду не один. Космонавты с "Ленина" в таком же положении. А может быть... - Волгин наклонился вперед, - может быть, и ты, отец...
      - Да, ты прав, - взволнованно сказал Люций. - Я тебя не покину. Иди, Дмитрий! Иди в будущее. Я уверен, все будет хорошо. И мы с тобой снова встретимся.
      4
      Все человечество Земли и Фаэтона уже знало о принятом решении. Перед отлетом на Кипр Волгин выступил перед аппаратом всемирной телеофсвязи.
      - Я передам вашим потомкам, - сказал он, - привет от моего и вашего века. Будьте счастливы в жизни и труде! Прощайте!
      - Для тебя, - говорил он Марии, - все эти века пройдут как несколько коротких лет. И я увижу тебя, как только открою глаза. Обещаешь мне это?
      - Конечно, Дима! Мы все встретим тебя.
      Перелет на Кипр совершился, как всегда, за очень короткое время.
      На острове с нетерпением ожидали Волгина. Все было готово.
      Как только арелет опустился на Землю, Волгин обнял всех, кто был с ним. И, не оборачиваясь, быстро направился к зданию, на которое ему указали.
      Лифт опустился на сто метров в глубь Земли. Металлические стены подземной комнаты, массивные аппараты, окружавшие со всех сторон прозрачный саркофаг, люди, одетые в белое, - все это прошло мимо сознания. Волгин автоматически исполнял то, что ему говорили.
      Подошел Ио.
      - Ты готов, Дмитрий? - спросил он.
      - Да.
      Еще немного, несколько мгновений - и конец. Проснется ли он когда-нибудь?
      Что-то вроде страха шевельнулось в душе Волгина.
      - Не волнуйся, - сказал Ио. - Все будет хорошо. Тысяча лет пройдет для тебя, как миг. Закрой глаза!
      - Зачем? - с трудом шевеля губами, ответил Волгин. - Они сами закроются, когда я засну.
      Лицо наклонившегося над ним Ио затуманилось, расплылось, потом исчезло...
      Глаза Волгина закрылись.
      Ио отступил на шаг и поднял руку.
      Опустилась прозрачная крышка.
      - Газ!
      Голубоватый туман заискрился, наполняя внутренность саркофага. Ио напряженно следил за Волгиным. Прошла минута, другая... Туман густел это начал замерзать воздух.
      - Прекратить подачу! Всем покинуть помещение!
      В плотном голубом сумраке уже плохо различалась неподвижная фигура человека.
      Ио быстро вышел.
      Герметически закрылась металлическая дверь. Нажата кнопка, включающая в действие аппараты - внимательные, умные, точные. Они будут следить за всем, поддерживать нужный режим все время, пока люди, еще не родившиеся на Земле, не остановят их.
      Дмитрий Волгин снова ушел из жизни.
      ВМЕСТО ЭПИЛОГА
      Люди двадцать первого века Новой эры... Но, может быть, она называлась уже иначе, "новейшей", или совсем не имела названия. Может быть, перестали делить время на столетия? Люди пять тысяч двадцатого года знали все, что касалось процессов жизни и смерти. В этой области для них не осталось тайн.
      Они были прекрасны, эти люди, физически и морально. Они были мудры, хотя внешне мало отличались от тех, среди которых прожил свою короткую, вторую жизнь Дмитрий Волгин.
      Они не могли допустить ошибки, сделанной тысячу сто шестьдесят лет тому назад Люцием и Ио. И если бы они не могли дать Волгину полноценную жизнь, во всем равную их собственной, они не воскресили бы его.
      Мозг человека таит в себе неограниченные возможности. Они знали это и имели в своем распоряжении средства вызывать к деятельности, "пробуждать" дремлющие центры человеческого сознания.
      Они могли дать мозгу ускоренное развитие, могли создать человека, не только подобного им самим в умственном отношении, но и человека с умом будущего. Но не считали нужным это делать. Каждому времени свое сознание.
      Пробуждая Дмитрия Волгина, они знали, что очень скоро он станет таким же, какими были они. Меры были приняты заранее. Он сам ничего не заметит.
      Сколько он сможет прожить? Такого вопроса не возникало. Люди жили столько, сколько они хотели. Так же будет и с Люцием и с экипажами космолетов, вернувшихся с Грезы. Со всеми, кто явился в пять тысяч двадцатый год из прошлого. Со всеми, кто собрался, чтобы приветствовать дважды умершего и дважды воскрешенного человека.
      Ленинград. 1951-1961 годы.