С чувством страха Кузьминых отступил.
      - Вот то-то и есть! - сказал главный врач.
      Кузьминых справился с волнением. Против ожидания это удалось ему очень легко.
      - Давно это появилось? - спросил он.
      - Кто знает! Больного положили здесь после рентгена, минут сорок, сорок пять назад. А что к нему нельзя подойти, заметили минут за пять до моего к вам звонка. На часы я не посмотрел. Что же это такое, как вы думаете?
      - Вопрос не по адресу. Подобные вещи вне компетенции органов милиции. Но я думаю, капитану Аксенову это не повредит. - "Скорее всего, пойдет на пользу", - прибавил он мысленно, сам не зная, почему вдруг явилась такая странная мысль.
      - Смотрите, он, кажется, просыпается, - сказал врач. Кузьминых обернулся и успел заметить, как снова закрылись глаза Аксенова. Капитан поднял руки, точно желая закинуть их за голову, сжал кисти и вдруг... сильно потянулся, резким движением расправив грудь. Даже человеку, ничего не смыслящему в медицине, стало бы ясно, что такое движение никак не вяжется со сломанными ребрами. Главврач ахнул.
      - Что это значит? - спросил Кузьминых.
      Аксенов повернул голову на звук его голоса. Увидев своего заместителя, он улыбнулся.
      - Ну, вот меня и починили, - сказал он весело. - Можно встать, доктор?
      - Кто вас "починил"? Почему вы думаете, что у вас все в порядке? - спросил главврач, подходя к Аксенову.
      Видимо, он поступил так машинально и даже не заметил, что никакое препятствие не помешало ему это сделать. Но зато это сразу заметил Кузьминых.
      "Неужели "этого" больше нет? - подумал старший лейтенант. - Куда же делась странная "завеса", которая только что была здесь? Уж не потому ли она исчезла, что капитан проснулся и "завесы" больше не надо? Кому не надо?.. Однако, - едва не сказал он громко, - мне сегодня приходят в голову совершенно дикие мысли!"
      Он весь напрягся, делая шаг вперед. Но "завесы" действииельно больше не было...
      - Больно?
      Пальцы врача осторожно ощупывали правый бок Аксенова. Но, очевидно, боль не появлялась, потому что капитан попрежнему улыбался.
      - У меня даже голова не болит, - сказал он.
      - А почему вы думаете, что она должна болеть?
      - От наркоза.
      - Какого наркоза?
      - Что-то я вас плохо понимаю, доктор, - сказал Аксенов. Вы же чинили меня под наркозом, не правда ли? Иначе я бы не мог ничего не почувствовать. Разве не так?
      - А сейчас вы что-нибудь чувствуете?
      - Только одно - желание встать.
      - Придется немного подождать. Сейчас сделаем вам повторный снимок.
      - А это зачем?
      Врач ничего не ответил и вышел. Почти тотчас же в палату вошла медсестра. Но Кузьминых успел прошептать на ухо капитану:
      - Не было никакого наркоза. С вами ничего не делали. Вы просто заснули.
      - Это странно! - сказал Аксенов. - Почему же я не чувствую боли при дыхании? Разве первый снимок ошибка?
      "Вот, вот! - подумал Кузьминых. - Именно так и будут рассуждать все. И никто не поверит ни в какую "завесу". Ошибка! И больше ничего!"
      Он нисколько не сомневался в том, что капитан Аксенов уже здоров. Повторный снимок обязательно покажет, что перелома ребер нет. Но как и чем объяснить то, что зафиксировано на первом снимке? От фотодокумента не отмахнешься!..
      - Помогите больному встать, - сказала медсестра.
      - Я могу встать и сам. - С этими словами Аксенов легко поднялся на ноги.
      Сестра укоризненно покачала головой.
      Идя по коридору вслед за Аксеновым и сестрой, Кузьминых видел, что походка его начальника совсем не та, что была у него, когда он шел из своего кабинета к машине скорой помощи. Сомнения не было - капитан действительно здоров! В чем же тут дело?..
      Этот же вопрос старший лейтенант задал и главному врачу. Тот удивленно посмотрел на него.
      - О чем вы меня спрашиваете?
      - О том и о другом.
      - Относительно больного ничего сказать сейчас не могу. Подождем снимка. А относительно "другого", позвольте повторить ваши же слова: вопрос не по адресу.
      - Кого же спрашивать?
      - Боюсь, что некого.
      С минуту оба молчали.
      - Не кажется ли вам, - сказал Кузьминых, - что все обстоятельства этого дела следует заактировать?
      - Для чего? И для кого?
      - Для тех, кто заинтересуется этим. Хотя вы и говорите, что спрашивать некого, думаю, что найдутся люди, которым наш акт может пригодиться.
      - Кому это может пригодиться?
      - Науке!
      Снова молчание.
      - Пишите акт, - сказал главврач. - И простите меня! Я совсем потерял голову. Разумеется, вы правы! Садитесь за мой стол.
      Вошла медсестра и подала ему мокрый еще снимок.
      - Милое дело! - сказал врач. - Посмотрите!
      - Зачем мне смотреть? Я в этом все равно ничего не смыслю. Знаю, что капитан Аксенов здоров и перелома ребер у него нет. Больше нет!
      - Что значит "больше нет"?
      - Это значит, что перелом был, а теперь его нет. И именно потому мы с вами составляем акт.
      - Фиксируем то, чего не понимаем?
      - Да! И вряд ли поймем когда-нибудь.
      - Тогда еще раз спрошу: кому же нужен наш акт?
      - Науке! - повторил Кузьминых. - Но не медицине и не криминалистике. Впрочем, - прибавил он, - относительно медицины я, может быть, и не прав, судя по тому, что произошло с капитаном Аксеновым на наших глазах.
      "А что же, собственно говоря, произошло на наших глазах? - тут же подумал он. - Ровно ничего! К капитану нельзя было подойти, потому что "нечто" мешало. Вот и все, что мы знаем. Правда, это "нечто" или "некто" вылечило его за то время, пока никто не мог подойти и помешать. Но чему помешать? Или, быть может, кому? Нет, лучше не пытаться найти разгадку! С ума можно сойти!"
      - Давайте писать акт, - сказал он таким тоном, словно хотел успокоить себя и главного врача. - Что еще нам остается? Это тот редкий случай, когда думать вредно...
      Сотрудники милиции не очень удивились, когда увидели своего начальника. Капитан выглядел как обычно, а на вопросы о самочувствии коротко отвечал: "Нормально!", не вдаваясь в подробности.
      Н...ск стоял на полпути между районным и областным центрами, поэтому ожидаемые машины прибыли почти одновременно. Из района приехали майор и капитан, а из областиподполковник и судебно-медицинский эксперт областного управления, психиатр по специальности. Его присутствие красноречиво свидетельствовало о возникших относительно Аксенова подозрениях.
      - Ну что ж, давайте показывайте, что у вас здесь произошло, - сказал подполковник, и в тоне, каким была сказана эта фраза, отчетливо прозвучало; "если у вас действительно что-то произошло".
      "Ладно, дорогие товарищи, - подумал Кузьминых. - Хорошо смеется тот, кто смеется последним! Посмотрю я на вас через пару минут, там, в кабинете".
      Уходя в поликлинику, он запер дверь, чтобы никто не входил и ничего не трогал. Начальство должно было увидеть все в том виде, в каком он оставил, на случай, если захочет произвести следствие по всем правилам.
      Кузьминых достал ключ и отпер дверь.
      - Прошу вас! - сказал Аксенов.
      Переступив порог, все остановились - гости от удивления, а хозяева в полной растерянности.
      ТУШИ БЫКА В КАБИНЕТЕ НЕ БЫЛО!
      - Так! - многозначительно сказал подполковник. - Этого следовало ожидать!
      Капитан Аксенов протянул руку, указывая на что-то, лежавшее на полу.
      Это были шесть кусочков свинца, в которых нетрудно было узнать слегка деформированные пистолетные пули. Они лежали на том самом месте, где упал СРАЖЕННЫЙ ИМИ симментальский бык, непостижимым образом исчезнувший из запертого кабинета.
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
      в которой подводится итог событиям двенадцатого января и по
      является первый проблеск разгадки
      - Кому вы оставляли ключ? - спросил капитан Аксенов.
      Кузьминых вынул из кармана связку ключей.
      - Никому, - ответил он. - Вот! Все на месте.
      От волнения оба начисто забыли, что всего минуту назад старший лейтенант этим самым ключом открыл дверь на глазах у всех.
      - Значит, у кого-то имеется дубликат.
      - Это исключено, товарищ капитан. От вашего кабинета существуют два ключа - один у вас, второй у меня.
      - О чем вы спорите? - спросил подполковник. - Вижу, что на вас сильно подействовали все эти события. Туша быка - это не спичечный коробок. Чтобы протащить ее через эту дверь, нужна лебедка или по меньшей мере десять человек.
      Кузьминых сдвинул брови.
      - Вы хотите сказать, что никакого быка здесь не было?
      - Хотел бы так думать, очень хотел бы, но не могу. Приходится верить своим глазам, - сказал подполковник. - Не торопитесь обижаться! Мы видим, что все рассказанное вами - чистая правда!
      Для криминалистов - а приехавшие были достаточно опытными криминалистами - следы, оставшиеся в кабинете Аксенова и в разгромленной комнате уполномоченного уголовного розыска, были красноречивее слов. И следов этих для профессионального глаза было множество.
      Старший лейтенант Кузьминых понял, что если бы даже не существовало телефонного сообщения капитана Аксенова, то и тогда по оставшимся следам вся картина "корриды" была бы восстановлена этими людьми быстро и точно.
      - Нвдо допросить всех участвовавших в расстреле быка, сказал подполковник после десятиминутного внимательного осмотра обоих помещений. - Судя по всему, работка нам здесь предстоит не легкая.
      - Что именно вы имеете в виду? - спросил Аксенов.
      - Все! Все, что у вас тут случилось, начиная с девочки.
      - Мне не ясно, что может дать вам допрос моих офицеров, сказал Аксенов.
      - Не мне, а нам! Нам этот допрос даст акт, который будет необходим, когда всей здешней "фантастикой" займутся люди, далекие от нашей с вами профессии.
      Кузьминых удовлетворенно кивнул. Он ничего не сказал о другом акте, лежавшем у него в кармане. Капитан Аксенов о нем знает и, если найдет нужным, скажет сам. Старшему лейтенанту было приятно, что там, в поликлинике, он принял правильное решение. Спросив разрешения удалиться, он вышел, чтобы распорядиться о вызове сотрудников, присутствовавших утром на экстренном совещании.
      - Разрешите задать вам вопрос, товарищ подполковник, сказал Аксенов. - Что вы имели в виду, когда сказали: "Этого следовало ожидать"?
      - Значит, обиделись?
      - Нет, нисколько не обиделся. Я спрашиваю об этом по более серьезной причине.
      - Это была ошибка с моей стороны, и за нее прошу извинения.
      - Я понял вас иначе, - с оттенком разочарования, который не ускользнул от его собеседников, сказал Аксенов. - Впрочем, вы не все знаете.
      - Выходит так! Расскажите, чего мы не знаем.
      Подполковник и врач-эксперт с интересом посмотрели на Аксенова. У всех мелькнула одна и та же мысль; что же еще могло произойти? Им было известно только о внучке Болдыревых и о симментальском быке, но и этого более чем достаточно. Получается, что есть что-то еще!
      Капитан подробно, но по привычке очень кратко, рассказал о том, что произошло с ним в поликлинике.
      - У моего заместителя есть соответствующий акт, подписанный главным врачом, старшей медсестрой и мною, - закончил Аксенов.
      Наступило продолжительное молчание. Теперь и у приехавших возникло отчетливое ощущение тайного присутствия здесь, в Н..ске, чего-то непостижимого или кого-то невидимого, обладающего чуть ли не безграничным могуществом. Как сегодня утром у офицеров, подчиненных капитану Аксенову, так и у них появилось неприятное сознание бессилия.
      Разница заключалась лишь в том, что до появления в кабинете колхозного быка сотрудники милиции считали это влияние враждебным по отношению к людям, а приезжие не могли подумать ни о какой враждебности. Наоборот, они ясно видели, что во всем, что здесь происходит, проявляется очевидная забота не только о людях, но и о животных, попавших в сферу этого влияния.
      Первым справился с волнением подполковник.
      - Теперь я понял, что вы имели в виду, товарищ Аксенов, сказал он. - Но согласитесь, что, не зная о случае с вами, мне довольно трудно было прийти к мысли об аналогии. Даже сейчас, после вашего рассказа, такое предположение не легко укладывается в сознании.
      - Все три происшествия никак не укладываются в сознании. По крайней мере у меня, - сказал врач-эксперт.
      - Да! - сказал Аксенов. - Смятение умов у тех, кто лично наблюдал происходившее в нашем городе или слышал об этом, велико. А ведь очень многие, в том числе и вы, еще не знают, что, строго говоря, происшествий у нас было сегодня не три, а семь, если учитывать каждое в отдельности.
      - Еще того лучше! Что же вы молчите?
      - Не молчу, как видите! Я просто не обо всем успел доложить вам.
      - Говорите все, товарищ Аксенов!
      - Думаю, лучше всего будет изложить события в той последовательности, в какой они происходили, или в какой мы здесь узнавали о них.
      - Минутку! Магнитофон у вас есть?
      - Сейчас нет. Он был в кабинете уполномоченного и, как вы могли заметить, вдребезги разбит.
      - А можно достать другой?
      - Разумеется! Но на это нужно время.
      Капитан из района достал из планшета блокнот и авторучку.
      - Пока, - сказал он, - я буду стенографировать ваши слова.
      - Стенографировать или записывать на ленту магнитофона придется все, что будет сказано кем бы то ни было из свидетелей н...ских событий, - сказал подполковник. - А теперь, товарищ Аксенов, мы вас слушаем!
      Но прежде чем капитан успел произнести первое слово, раздался стук в дверь и, получив разрешение, в кабинет вошли Кузьминых и Саша Кустов.
      - Вот и прекрасно! - сказал Аксенов. - Явились два главных свидетеля. Садитесь, товарищи, и следите за изложением Мною происшествий сегодняшнего дня. Если в чем-нибудь ошибусь, поправите! Но вопрос к вам, товарищ Кустов: как девочка?
      - Жива и здорова.
      - Ее нашли на дороге?
      - Да!
      - Почти раздетую? Как же она не замерзла?
      Саша рассказал про загадочную пленку. Как и следовало ожидать, все были заинтересованы.
      - Как вы объясняете это? - спросил майор.
      - Никак! Не могу ничего придумать.
      - Что девочка говорит? Где она была три часа? - спросил Аксенов. Видя недоуменный взгляд подполковника, он прибавил, поясняя: - Из моего рассказа вы поймете, почему именно три.
      - Девочка уверяет, что попала на дорогу прямо из кухни, куда прибежала из кроватки. Создается впечатление, что эти три часа как бы не существуют для нее.
      - Это плохо! - заметил Аксенов, - Даже более чем плохо!
      - Мне кажется, - сказал Саша, - что так и должно быть.
      - Почему вы так думаете?
      - Если разрешите, я изложу свою точку зрения позднее.
      - Хорошо! Есть все основания полагать, - продолжал Аксенов, - что три первых события произошли одновременно в семь часов десять минут утра, хотя пока это точно не установлено, Два из них имели место в городе и одно - в пригородном колхозе. В городе внезапно исчезла внучка Болдыревых, Аня, на глазах у своей бабушки. Об этом вы знаете. И кот по кличке Белка, принадлежащий младшему лейтенанту Кустову. Белка исчез на глазах у Кустова и его матери. Третье исчезновение быка на дворе фермы колхоза - произошло в присутствии Степана Никифоровича Кустова, деда младшего лейтенанта. Кроме этих трех случаев, вполне возможны другие исчезновения животных, птиц или деже людей, но об этом у нас нет сведений,
      - Только этого нам и не хватает! - сказал подполковник.
      - Будем надеяться, что других случаев не было и произошло только три, о которых я рассказал. Очень интересно отметить, что во всех трех дело обстояло совершенно одинаково. Кот, девочка и бык словно внезапно проваливались сквозь землю, или, как определяют некоторые из свидетелей, "растворялись в воздухе". На месте исчезновения не оставалось ни малейшего следа. Следует особо обратить внимание на то, что девочка исчезла в одной рубашке и босая. И вновь появилась на дороге в поселке, за пятнадцать километров от города. Учитывая двадцать три градуса мороза, дело должно было окончиться трагически, но этого не случилось благодаря "пленке", о которой мы узнали от младшего лейтенанта. Этой пленкой придется заняться...
      - Но не нам!
      - Да, вы правы, товарищ майор, не нам! Жаль, что товарищ Кустов не зафиксировал рассказы тех, кто первыми увидели Аню.
      - Разрешите доложить, - сказал Саша, - рассказ кузнеца Федора Седых, одного из двух братьев, первыми увидевших Анечку, мною записан.
      - Прекрасно! Благодарю вас, товарищ Кустов. Продолжаю свой рассказ! Через три часа с момента исчезновения на дворе скотной фермы, находящейся - прошу запомнить эту цифру - в пятнадцати километрах от Н...ска, бык неожиданно и совершенно необъяснимо очутился здесь, возникнув - я не могу подобрать другого слова - в запертом кабинете. При этом окно и обе двери остались невредимыми, чего нельзя сказать о мебели, которую разъяренный бык переломал почти всю. Когда я, с целью выяснить причину внезапного грохота, хотел открыть дверь и повернул ключ, бык ударил в нее головой с такой силой, что я был отброшен к окну и у меня оказались сломанными два ребра, что и подтвердил рентгеновский снимок. Быка пришлось пристрелить, так как он угрожал жизни людей. Выстрелили шесть человек сразу.
      - Странно, что все шесть пуль прошли навылет, - заметил майор.
      - Этого никак не могло случиться, - сказал Кузьминых.
      - Могло не могло, а шесть пуль - вот они! - Майор указал на пол, где по-прежнему лежали шесть кусочков свинца.
      Никто ничего не сказал.
      - Итак, вы перечислили пять происшествий. Шестое, повидимому, - ваше исцеление и таинственная завеса, когда вы лежали на кушетке? - спросил подполковник.
      - Совершенно верно! Ну, а седьмое - это вторичное исчезновение быка, на этот раз не живого, а мертвого. И удивительный факт, что из его тела выпали все шесть пуль.
      - Не согласен с вами!
      - С чем именно, товарищ капитан?
      - С тем, что отсюда исчез мертвый бык. Вы сами не так давно провели аналогию между исчезновением отсюда быка и вашим исцелением в поликлинике.
      - Разделяю вашу точку зрения, но я просто перечислил факты, без каких-либо выводов.
      - Я могу добавить еще один факт, - сказал Саша. - Правда, он не установлен с такой же достоверностью, как первые семь. Наш кот Белка, видимо, находится в Фокино. Это так и должно быть, если вспомнить, что он исчез в одно время и почти что в одном месте с Анечкой. Исчезли в одном месте и появились s одном. Кота видели в деревне, и, судя по описанию, это именно Белка. Выходит, что мы имеем четыре случая, когда исчезнувшие вернулись в целости и сохранности, но почему-то именно в пятнадцати километрах на запад от места исчезновения.
      - Почему четыре?- спросил подполковник. - Нам известны только три случая "возвращения", как вы говорите.
      - Я немного забежал вперед, - сказал Саша. - Пока, действительно, три. Но для меня несомненно, что вторично исчезнувший бык через три часа появится в Фокино. Только в Фокино и нигде больше. И мне кажется, что следовало бы предупредить об этом фокинский сельсовет. Бык может оказаться в еще большей ярости, чем был у нас.
      - Он же мертв!
      Саша не успел ответить. Зазвонил телефон.
      Аксенов снял трубку. Он слушал спокойно, изредка роняя обычные в телефонных разговорах реплики, вроде; "Так!", "Да", "Понимаю!".
      Потом все увидели, как начальник Н..ской милиции взволнованно приподнялся в кресле.
      - С этого надо было начинать, - сказал он. - Приметы? Так, спасибо!
      Он положил трубку и медленно обвел взглядом присутствующих, задержавшись несколько дольше на лице Саши Кустова.
      - Бык, - сказал он, - не появится через три часа. Он уже появился, и именно в Фокино, как вы правильно догадались, товарищ Кустов. - И добавил после небольшой паузы: - По всем приметам это наш бык, живой и здоровый!
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
      в которой заканчивается первый день Н... ских событий - две
      надцатого января
      Эффект последних слов капитана Аксенова получился потрясающим.
      Все невольно вскочили со своих мест. Сила, вылечившая начальника Н...ской милиции, оживила и быка, так же ставшего жертвой действия этой силы. Во всем, что происходило в этот знаменательный день, явственно ощущалась разумная воля.
      - Здесь видна рука человека, - сказал капитан из района.
      - Если под словом "человек" разуметь вообще разумное существо, то вы правы, - сказал Саша. - Виден разум, но уж конечно не наш, не земной.
      - Откуда вы это взяли?
      - Такой вывод напрашивается. Говоря, что здесь видна рука человека, вы имели в виду человека Земли, но не обратили должного внимания на очень важное обстоятельство.
      - Какое?
      - На то, что убитый бык, пролежавший здесь, в этом кабинете, мертвым не менее двух часов, оказался жив. Я не знаю, существует ли у животных клиническая смерть, но если и существует, то два часа - это слишком много.
      - Молодой человек абсолютно прав, - сказал врачэксперт.
      - И еще, - продолжал Саша возбужденно, - самый факт оживления быка, ставящий его как бы на одну доску с человеком я имею в виду исцеление капитана Аксенова, - не вяжется с психологией земных разумных существ, с нашей человеческой психологией. Я уверен, что ни один ученый не стал бы при таких обстоятельствах оживлять быка.
      - И это верно! - одобрительно сказал врач. - Ваша мысль развивается логично.
      - Оживление через два часа, а может, и больше, после смерти показывает более высокий уровень развития науки, чем у нас. А оживление именно быка - иную, чем у нас, психологию тех, кто совершил оживление.
      - Что за бред! - возмущенно воскликнул майор. Судя по выражению его лица, он остался единственным, на кого слова Кустова не произвели впечатления. - Как можно так увлекаться. Перед нами загадка, тайна, но не фантастический роман.
      - Какое же объяснение предлагаете вы? - спросил подполковник.
      - Объяснения у меня нет, как нет его и у всех здесь присутствующих. А предложить я могу одно - вести следствие, готовить материал для тех, кто сможет разобраться в происходящем, но не примешивать к нашей работе ни фантастику, ни мистику.
      - В чем вы усмотрели мистику в высказываниях товарища Кустова?
      - Пока ни в чем, но если и дальше следовать по пути его рассуждений, то неизбежно придем к ней. Кроме того делать выводы в связи с якобы воскресшим быком, мне кажется, рано. Следует сперва убедиться, что из Фокимо сообщили именно об этом быке, а не о каком-нибудь другом.
      - Здесь вы правы! Товарищ капитан, - обратился подполковник к Аксенову, - почему вы не поинтересовались, что их побудило сообщить о быке в Н..скую милицию?
      - То, что появился бык, которого не было раньше ни у кого из жителей Фокино. Кстати, он появился посреди улицы в центре деревни, и никто не заметил, откуда он взялся. Вот потому и позвонили.
      - А в милицию?..
      - А в милицию потому, что еще раньше точно так же появилась неизвестно откуда девочка, о чем, конечно, знает вся деревня. Люди соображают, что к чему!
      Аксенов отвечал раздраженным тоном, но подполковник, занятый своими мыслями, не замечал этого.
      - Хорошо, - сказал он, - будем вести следствие и не будем делать поспешных выводов. Перейдем к делу! Вы говорили, что работник фермы колхоза, откуда в первый раз исчез бык, находится здесь...
      - Да, он здесь.
      - Вызовите его! А вас, - обратился он к Аксенову, - попрошу соединить меня с квартирой полковника Хромченко. Вот номер его телефона.
      - Слушаюсь! - официально ответил Аксенов, почувствовав, что подполконик вышел из состояния растерянности и берет дело в свои руки до приезда полковника.
      Полковник Хромченко, начальник областного Управления, был опытный работник, пользовавшийся непререкаемым авторитетом. Проработав свыше тридцати пяти лет в органах милиции, он не ушел в отставку, хотя и имел на нее полное право по возрасту, да, кроме того, был еще и инвалидом, потеряв несколько лет назад в автомобильной катастрофе ступню правой ноги. К протезу полковник так привык, что ходил без палки, и, не зная о его увечье, нельзя было ничего заметить.
      Пока ходили за старым Кустовым, подполковник, не выдержав, обратился к Саше:
      - Чем же, по-вашему, объясняется, что на этот раз перемещение объекта на пятнадцать километров потребовало гораздо меньше времени?
      - Я мог бы высказать об этом свое мнение, - сказал Саша, - но опасаюсь, что меня снова обвинят в мистике.
      - Я не обвинял вас в мистике, - сказал майор, - а только в излишнем фантазировании. Говорите! Мне тоже очень интересно услышать ваше мнение.
      - Ну, ну, послушаем! - сказал врач-эксперт.
      Такое единодушное внимание к его мнению могло польстить Сашиному самолюбию, но он даже не заметил его, как не замечал и того, что говорит и ведет себя "не по чину".
      - Мы могли думать, - сказал он, - что пятнадцать километров - это расстояние, которое объекты могут преодолевать именно за три часа. Но оказалось, что при повторном перемещении быку потребовалось значительно меньшее время. Значит, первоначальная предпосылка ложна. Три часа - срок, нужный не для перемещения, а для чего-то другого. Для чего же? Я думаю, что этот срок нужен тем, кто осуществляет все эти исчезновения и появления, на изучение объекта. Повторное перемещение быка имело другую цель, и понадобилось меньшее время.
      - Значит, если я вас правильно понял, все это дело рук представителей инопланетного разума?
      - Именно так!
      - В конце концов, - вспылил майор, - надо же мыслить реально! Где же, по-вашему, находятся эти "представители"?
      - Я не знаю, - ответил Саша. - Видимо, где-то тут, близко. Иначе немыслимо объяснить случаи с капитаном и быком, "Они" могли ставить "полосу" и ловить в нее случайных людей и животных, но в этих двух случаях "они" должны были знать о том, что по их вине пострадали человек и бык.
      Дальнейший спор прервало появление в кабинете старика Кустова.
      - Садитесь, Степан Никифорович, - пригласил Аксенов. Скажите, если бы вы увидели быка, который пропал у вас в колхозе сегодня утром...
      - Сейчас он, однако, уже убитый...
      - Но допустим. Вы бы его узнали, не спутали с другим?
      - Отчего же не узнать, сам вырастил. Да только мало проку от такого узнавания. Мясо и мясо. Ничего более!
      - Расскажите, пожалуйста, как пропал этот бык.
      - Да я уже рассказывал.
      - Ничего, повторите ваш рассказ. Его нужно записать.
      - Если записать, могу еще раз.
      Степан Никифорович почти теми же словами повторил то, что Саша и Кузьминых слышали сегодня утром.
      - Ну а теперь, - сказал подполковник, когда старик замолчал, - мы попросим вас съездить в деревню Фокино.
      - Если надо, могу и это.
      - С вами поедут старший лейтенант Кузьминых и ваш внук. Надо послать с ним грузовую машину, - обратился он к Аксенову.
      - Я уже распорядился.
      - В Фокино, а затем в колхоз.
      - Разумеется!
      Когда садились в машину, Степан Никифорович спросил, зачем они туда едут.
      - Не знаю, - ответил Саша.
      Он понимал - деду нельзя говорить заранее, кого он увидит в Фокино.
      Как и утром, дорога заняла минут сорок.
      Когда приезжали за Анечкой, на улице почти никого не было; теперь же у каждого дома стояли его обитатели, с любопытством наблюдая за медленно бродящим по улице неведомо откуда взявшимся белым с бурыми подпалинами быком.
      - Мать честная! - прошептал Степан Никифорович, не веря глазам и глядя на быка, словно на привидение. - Внучек, а внучек! Что же это такое, однако?
      - Вам известен этот бык? - официальным тоном спросил Кузьминых, когда обе машины остановились рядом с быком, который и не подумал отойти в сторону.
      - Еще бы не известен, ежели он родился и вырос, можно сказать, у меня на глазах. Но ведь он убитый, однако!
      - Значит, не совсем убитый.
      - А как он, однако, оказался здесь?
      По частому повторению слове "однако" Саша видел, как сильно взволнован его дед. "Как бы старику снова не стало плохо", - подумал он с беспокойством.
      - Так же, как раньше оказался у нас в милиции, - ответил Кузьминых. - Значит, вы подтверждаете, что этот бык принадлежит вашему колхозу?
      - А чей же? - сердито сказал старик. - Конечно, наш!
      Он вышел из машины. И бык тотчас же подошел к нему, ткнулся мордой в плечо и замычал, точно жалуясь.. В этом мычании не было ничего похожего на тот рев, которым он известил о своем появлении офицеров Н...ской милиции.
      - Эх ты, бедняга! - сказал Степан Никифорович. - Досталось тебе, однако, бедолага!
      Словно понимая, бык замычал опять.
      - Он, однако, голодный!
      - И вид у него довольно скучный, - заметил Кузьминых.
      - Еще бы!
      "Как странно, - подумал Саша, в свою очередь выходя из машины. - И дед и старший лейтенант говорят так спокойно, словно забыли, что перед нами величайшее чудо! Воскресший бык! А что вид у него измученный, не удивительно. Переместиться, черт его знает каким образом, на пятнадцать километров оказаться в незнакомом месте, внутри дома, быть там расстрелянным, ожить и опять перенестись на пятнадцать километров - всего этого даже для быка слишком много!"
      Тем временем вокруг приезжих и их машин собралась толпа. Подошел и председатель сельсовета, кивнувший Саше, как старому знакомому.
      - Помогите нам погрузить быка на полуторку, - попросил Кузьминых. - А затем, с вашего разрешения, мы пройдем в сельсовет и составим акт.
      - Пожалуйста! - довольно угрюмо сказал председатель. У него был такой вид, словно он хотел прибавить: "И долго вы намерены продолжать все эти фокусы?"
      - А быка надо накормить, - сказал Степан Никифоровмч. Он пришел сюда с того света, а это далеко, однако!
      Так закончился день двенадцатого января, первый день н..ских событий. К вечеру все, кто так или иначе приняли в них непосредственное участие, оказались живыми и здоровыми там, где им и надлежало быть.