Келла явно полностью смирилась со светло-эльфийским присутствием в семье. Не иначе, совместная работа по разгребанию завалов пошла на пользу. Тем лучше. Один из величайших духов, явивших себя смертным в прошлом, помнится, сказал: «Совместный труд для моей пользы облагораживает». Похоже, он был прав.

Кроме того, стала понятна причина непрерывного хулиганства моей древнейшей в последнее время. Оставлять роль самой младшей в семье, связанную с немалыми поблажками и снисходительностью, ей отчаянно не хотелось, вот и дурила напоследок! Конечно, с почти младенческой инфантильностью Опушечной подростковый задор младшей жены в сравнение не идет. Волей-неволей приходится взрослеть…

Еше три с лишним часа спустя подъем по снежнику, успевший стать привычным за вчерашний день, закончился. Перед нами встала самая серьезная преграда. И самый серьезный выбор за время пути.

Налево вознеслась трешиноватым каменным щитом почти отвесная стенка, заканчивающаяся карнизом с крохотным на вид участком обратного уклона. Направо – пологое и слегка извилистое русло пересохшей, точнее, замороженной в своих истоках Среброречки. Над ним нехорошим ледяным взглядом сиял пустой глаз пещеры, в которой, судя по всему, и обитал демон.

Выносить это незримое внимание даже здесь, вдалеке от темного ока, притворно прикрытого ресницами ледяных сталактитов, было почти невозможно. Во всяком случае, мне – совсем непереносимо. Поэтому решение в не успевшем начаться споре вынес я, опередив всех заявлением:

– Пойдем стенкой. Во-первых, для демона незаметно, во-вторых, быстрее, чем по руслу.

При слове «быстрее» Келла скептически покачала головой, но ничего не сказала. Конечно, тренировка у нас всех и близко не сопоставима с ее навыками. Но три дня по руслу Среброречки на глазах у ледяной нежити в сравнении пусть даже с целыми сутками ползком по вертикальной стенке где-то в сторонке не кажутся выигрышем и с такой поправкой.

Хирре с Алир по большому счету было все равно. Похоже, они считали равно непроходимыми и обледенелое русло, и выглаженную ветром каменную стену. На наши приготовления к подъему обе взирали с тоской приговоренных к каторге по ложному обвинению. Взбодрить бы неопытных скалолазок, да неясно, каким способом…

Как всегда в сложных ситуациях, касающихся общения, а не оперативных действий или принятия сиюминутных решений, выход нашла младшая жена:

– Значит, не хотите по стенке?

В ответ темная и светлая эльфи кивнули на редкость синхронно, будто тренировались не один день.

– Понимаю, – неожиданно согласилась с ними моя древнейшая. – По реке идти легче. Зато и в гости к здешнему хозяину попасть проще.

– К демону, что ли? – обиженным тоном начала было подопечная, но закончила за нее эту фразу не менее возмущенная старшая жена: – Так к нему мы и идем!

– Не, я про горилла вчерашнего, – спокойно, с ленцой пояснила Келла. – У него на реке логовище в скалах. Неподалеку от демоновой пещеры, как у крапивника гнездо под орлиным.

– И что же он ест там, в скалах? – недоверчиво попыталась возразить Алир.

– Там он не жрет, – зловеще ухмыльнулась эльфь древнейшей крови. – Только гадит, чтобы территорию пометить. А кормиться ходит вниз, к лугам. Или рогачиную падаль из-под лавин выкапывает и к себе тащит…

Нарисованный ею образ обиталища снежного горилла, загаженного и заваленного полусгнившими костями, покоробил даже меня. А уж старшая жена с подопечной от услышанного готовы были без веревок и костылей на стенку лезть, лишь бы не сводить поближе знакомство с обезьян-скими обычаями.

Осталось лишь направить в нужное русло внезапный энтузиазм по-женски брезгливых эльфей. У них едва хватило терпения выслушать инструктаж и переналадить снаряжение под вертикальный подъем, сменив репшнур на толстую, ухватистую основную веревку и подогнав кольца.

Первые футов сто семейство, казалось, преодолело за считанные минуты. Дальше дело пошло медленнее, точнее, более размеренно. Но главное получилось – стенку мы уверенно одолевали. Может, даже сумеем управиться до заката…

Поднять всех "троих по очереди на следующий уступ, похоже, было трудновато только мне. Чем замечательны эльфийские дивы, так это тем, что физической силы Судьба отпустила им куда больше разумения. Не как ограм – вдесятеро, а так, всего разика в два.

Но если к тяготам и усталости меня надежно приучил Мекан, то к постоянному нервному напряжению привыкнуть я не мог и не смогу уже нигде и никогда.

Что оказалось по-настоящему тяжко вынести, так это полную беззащитность, открытость любому взгляду на ровной, без единой расселины скальной стенке. Случись демону выйти прогуляться, мы ему, как засахаренные яблочки на нитках с Приснодрева, сами в руки упадем!

Каждый удар молотка, забивающего очередной костыль, заставлял нервно вздрагивать и озираться. В прозрачном и редком горном воздухе звук разносился легко – казалось, эхо возвращается от каждого пика на горизонте. Может, и правда лучше было втрое дольше тащиться по высохшему руслу? Там при случае хоть можно побегать, уворачиваясь, или спрятаться…

На счастье, час за часом, ярд за ярдом каменного отвеса проходили без намека на постороннее присутствие. Либо ледяная нежить туговата на ухо, либо гребень над стенкой надежно перекрывал путь нашему шуму. А может, демону и вовсе не было никакого дела до того, что творится вокруг его логова. Четыре сотни лет ничего не происходит, так чего нового ждать от гор, огров и запуганного до полусмерти снежного горилла?

Так или иначе, любой из этих вариантов был нам на руку. Без лишней спешки мы подобрались к карнизу, завершающему подъем, задолго до того, как солнце зацепилось за вершины напротив. Во всяком случае, жгло оно еще изрядно, даже камень стенки раскалился, несмотря на ровный пронизывающий высотный ветер.

Чтобы перевалить через карниз, понадобилось особенно тщательно исполнять распоряжения Келлы. Младшая жена сделалась на удивление немногословна и сосредоточена, без малейшей склонности к обычным шуткам. Последняя дюжина футов обратного уклона, похоже, потребовала от нее напряжения всех сил и использования всех навыков.

Страховала всех внизу Хирра по причине сочетания наибольшей физической силы и тренированности. Подопечная хоть и крупнее моей высокородной, но с ее поворотливостью за ответственные дела в горах лучше не браться.

Так что следующим после моей древнейшей иззубренный край карниза перевалил я сам, как самый легкий и не самый неуклюжий в семействе. Привстал на четвереньки, отдышался малость и, встав на колено, спросил у Келлы, вытянувшей меня наверх:

– Ну как, тащим Алир?

– Погоди, – отмахнулась та свободной рукой. – Дай передохну немного…

– Мне тоже не помешает, – согласно кивнул я и, уже слегка придя в себя, добавил с усмешкой: – Что, отвыкла? Давненько таких неумех по скалам водить не приходилось?

– Да вообще никогда! – теперь ухмыльнулась уже младшая жена и пояснила: – Меня по горам водили – это да. Как поклажу таскали. А сама в первый раз!

Видимо, физиономия у меня изрядно вытянулась, потому что эльфь древнейшей крови рассмеялась и, поднимаясь на ноги, хлопнула меня по плечу, успокаивая:

– Ну не совсем как поклажу… Примерно так, как мы сейчас Опушечную потащим.

Если так, то еще ничего. Подопечная перебиралась через карниз, в силу возможностей помогая себе и нам руками и ногами, что на поведение тюка или рюкзака никак не походило и даже не особо мешало процессу. С ее грацией все могло быть намного хуже.

Хирра, предоставленная самой себе, выбралась наверх, не дожидаясь, пока мы с Келлой отдышимся после вытягивания Алир. Едва успели подскочить, чтобы помочь ей перевалить через карниз. Причем главной удачей было то, что подопечная, не отойдя толком от финальной стадии подъема, не успела принять участия в этом занятии.

От расслабленного валяния на камнях, показавшихся такими мягкими после изматывающего восхождения, нас отвлекла только наползшая тень от далекого пика, за который скользнуло солнце по ту сторону долины. Через пяток минут тень эта убралась, но намек на то, что ночь не за горами, не понять было невозможно. Медленно-медленно, нехотя мое семейство поднялось, готовое к поиску и обустройству места для ночлега.

У меня уже давно появились кое-какие соображения относительно него. Однако уточнить лишний раз никогда не помешает, поэтому я обратился к эльфочкам, еще не надевшим рюкзаки:

– У кого карта ближе? Надо бы свериться насчет пещеры…

– Демонской? – округлила глаза подопечная. Жены тоже взглянули на меня с некоторым непониманием. Лезть в логово врага на ночь глядя, устав до предела, они полагали не лучшей идеей.

– Да нет, огрской ритуальной. Где они калды-балды-шурпы сакральное готовили в старые времена, – развеял я их непонимание. – Малость пониже и в стороне от русла…

– Тогда ничего, – подвела итог общего облегчения Хирра. – Держи.

Поданная карта подтвердила мои прикидки – до малой пещеры отсюда оставалось ярдов триста, причем не на виду основного створа Среброречки. До места ночевки можно было добраться без всякого риска, что демон нас заметит, и пренебрегать этим, тратя время впустую, не следовало.

Под светлым вечерним небом мы гуськом спустились на берег высохшего русла, делавшего первый изгиб как раз у вожделенной пещеры. К ней, наоборот, пришлось немного подняться, но после почти вертикальной стенки покатая щебеночная отмель уже не казалась серьезным препятствием.

Тем не менее даже небольшое усилие подкосило нас окончательно, и, добравшись до цели похода, мы опять повалились без сил у каких-то солидных брусовых станин, на которых покоилась странного вида округлая лодка. В полутьме расписные борта щерились зубьями острых треугольников и глазели неровными кругами.

Задуматься о том, зачем волочь в гору столь нелепую посудину, никто из нас уже не был в состоянии. Сил хватило только на то, чтобы проверить пещеру мячом-тестером, затащить внутрь рюкзаки, расстелить лежанки и запалить жаровню. Вход закрыли шатром, полураскрытым в виде плоского щита, а для вентиляции вполне хватило расселины в потолке. Прилагать усилия против вторжения демона сквозь нее было довольно глупо, но на всякий случай~там тоже удалось приспособить запасное одеяло, способное послужить заслонкой. В случае опасности сделать пещеру замкнутой и, следовательно, не существующей для нежити удалось бы за несколько секунд.

После этого сил не хватило даже на сносный ужин. Подопечная так и заснула с последней припрятанной плиткой твердого меда в руке, ненамного обогнав нас всех…

За ночь, показавшуюся бесконечно длинной, не стряслось ни каких-либо незапланированных визитов, ни скалолазских баек младшей жены, ни прочих случаев погрома и мародерства. Только проснуться было трудновато, даром что жаровня заклята так, чтобы не давать угарного газа. Словно давило что-то вблизи от демонского логова, замораживая кровь и мысли. Хоть в спячку впадай, как альтийский шале-бэр.

С этим срочно надо было что-то делать. Свернув закрывающий вход шатер, я впустил в пещеру свежий морозный воздух, выполз наружу чуть ли не на четвереньках, набрал полную пригоршню свежего снега, припорошившего за ночь камни склона, и растер им физиономию. Полегчало.

Прихватив целую горсть чудодейственного средства, колкого и хрустящего, я занялся лечением обеих женушек. Взвизги и неуклюжие со сна попытки отмахиваться не помогли, пришлось просыпаться. Разбуженная нашей возней подопечная в ужасе наблюдала за экзекуцией – особенно когда та закончилась, и кровожадные взгляды Хирры с Келлой обратились на нее саму. Поняв, что ей также не миновать общего способа побудки, Алир по доброй воле выбралась наружу, опустилась на четвереньки и, глубоко вздохнув, зарылась физиономией в пушистый снег. Выпрямилась, стоя на коленях, и посмотрела на нас таким укоряющим взглядом, роняя снежинки с хлопающих ресниц, что не рассмеяться было невозможно.

На этом процедура побудки, совмещенная с умыванием, сама собой закончилась, и настало время завтрака. Охоты к нему было не больше, чем к ужину, несмотря на то, что горный холод и постоянный расход сил требовали их восполнения. Так что все буквально запихнули в себя кое-как обжаренный бекон с хлебом под обжигающий, но толком не сварившийся кофе. Здесь, намного выше линии снегов, вода закипала быстрее, а нагревалась меньше, чем на равнине.

После завтрака пришла пора для чрезвычайно важного и неотложного занятия – требовалось перебрать снаряжение и решить, что взять в решительный поход на демона, а что, не раздумывая, бросить здесь, в пещере, с перспективой не вернуться за ним просто потому, что придется удирать другим путем. К оставлению были приговорены все спальные принадлежности, самоставящийся шатер и большая часть запасов пиши, кроме суточного сухого пайка. Зато все скалолаз-ное снаряжение, костыли и веревки поровну распределились между нами. Жаровня и запас угля к ней тоже должны были остаться здесь– не демона же нам на обед готовить!

Но почему-то в последний момент я все же рассовал по свободным подсумкам несколько мешочков с антрацитом. У меня было смутное предчувствие, что какое-никакое топливо может пригодиться, даже когда под рукой Реликвия, повелевающая огнем.

Сложив рюкзаки у дальней стенки пещеры, мы встали в проеме входа, глядя на вершины гор, расцвеченные утренним солнцем. Присесть перед выходом не получалось – выстуженные за ночь камни не располагали к этому, так что отправляться к логову нежити пришлось с ходу.

Оставшиеся до бывшего истока Среброречки три сотни ярдов по высохшему каменистому руслу дались едва ли не труднее, чем вчерашний подъем по почти отвесной стенке. Не по затрате сил, а душевно. С каждого шага тянуло развернуться и что есть сил припустить обратно. Женская половина семейства, готов поспорить, была настроена столь же нерешительно…

Украдкой я оглянулся на жен и подопечную. Против ожидания, у них не оказалось времени на столь серьезную борьбу с собой. Точнее, стороны в этом конфликте изначально распределились между Опушечной с одной стороны и моими древнейшей и высокородной – с другой. Светлую эльфь, спотыкающуюся и не отрывающую взгляда от носков горных ботинок, подруги вели под руки, нашептывая ей на оба уха какие-то успокоительные слова. Из сказанного до меня донеслось весьма вдохновляющее «подумаешь, демон – Джек и не таких уделывал!» со стороны младшей жены и «подвигов от тебя никто не требует, держись в сторонке и не попадай под удар» от старшей. То, что для младшей ау Риер подвигом был каждый шаг навстречу главному страху детства, в расчет как-то не бралось.

Да и демонов в списке поверженных мною противников до сих пор не было замечено. Все больше смертные, долго или коротко живущие…

За этими размышлениями цель нашего похода выросла перед нами совершенно внезапно. Только успели вывернуть из-за скалы, прикрывающей последний изгиб русла– и вот, уже пришли, можно сказать.

Если снизу, от основания стенки, пещера демона смотрелась злобно прищуренным оком, то вблизи выглядела совсем как ощеренная пасть. Ледяные сталактиты и сталагмиты застыли в хищном оскале, словно зубы-иглы глубинных рыб. Как только сам демон умудряется пролезть сквозь этот частокол… Рыбкой пролетает, не иначе.

Но нам такой способ не подходит. Как по неспособности к полету, так и по неизведанности того, что скрывается за естественным укреплением на входе в логово нежити. Может быть, там почем зря натыкано таких вот ледяных столбов, чтобы незваные гости напарывались на них при попытке залететь или запрыгнуть.

Значит, надо проделывать проход. Причем явно не тесаком – мало того, что звон от ударов поднимет демона как пить дать, так еще и упаришься, перерубая даже один-единственный сталагмит. Придется задействовать Длань Справедливости, настроив ее на минимальную мощность.

Металлическая перчатка в поясном подсумке порядком выстыла и жгла пальцы резким холодом. Даже подумать о том, чтобы натянуть на руку леденящие звенья, было страшно.

Видя мои колебания, Хирра с готовностью протянула свою перчатку из тонкой замши. В ответ я только покачал головой – между рукой и магическим артефактом не должно быть ничего постороннего. Иначе зачем бы мне снимать собственную перчатку, потолще и потеплее, чем у старшей жены?

Содрогаясь, я надел артефакт и, сжав зубы, подождал, пока звенья обожмутся по руке. Против ожидания, довольно скоро ощущения стали довольно сносными. То ли металл нагрелся быстро, то ли пальцы онемели.

Сейчас проверим…

Вытянуть вперед сведенные вместе указательный и средний пальцы, поджав все остальные, удатось без труда. Теперь пламя пойдет поуже, чем с открытой ладони, а остальное делается уже словами.

– Фульгоре минор… – произнес я, задрав пальцы к небу на пол-отвеса, как мальчишка, изображающий рукой игрушечный стреломет. С пальцев сорвался сияющий фонтан. Даже с ограничивающим дополнением к заклятию огненная струя получилась в мой рост, так что пришлось осторожно, шаг за. шагом уменьшать ее размер:

– Миноре, миноре… Минорум…

С каждым шагом пылающий фонтан уменьшался на фут, а с последним – на целых два. Однако сила пламени, становящегося все более ярким, нисколько не убыла. Реликвия на моей руке превратилась в странное подобие паяльной лампы – огонь перебегал по стальной перчатке, оплетая ее все более густой сетью коротких языков, и срывался с вытянутых вперед пальцев гудящим белым лезвием длиной фута в полтора.

Свет от него шел такой, что пришлось вновь опустить на глаза солнцезащитные очки. Причем не только мне, но и стоящим поодаль женам и подопечной – нестерпимо сверкающие блики побежали по льду во все стороны.

Отрегулировав Реликвию, я развернулся к преграде и принялся за работу. Когда бешеное пламя коснулось льда, вверх с шипением рванулось облако пара, а вниз заструился ручеек пропитанной копотью воды. Разрез ширился на глазах, и вскоре пронзаюшее ледяной столб пламя засияло сквозь полупрозрачную толщу текучими световыми волнами. При каждом движении мерцающая сеть отблесков непредсказуемо скользила по граням и изгибам ледяного частокола.

Одного я не рассчитал, залюбовавшись этим великолепием и втянувшись в работу. Проплавленный на две трети сталагмит со звонким хрустом надломился по разрезу, заставив режущий его язык пламени расплескаться по поверхности, выгрызая неровную яму. Облако пара, ударившее чуть ли не в лицо, заставило меня отшатнуться и пропустить тот момент, когда начал заваливаться весь подрубленный ледяной столб.

К счастью, валился он не на меня, а внутрь пещеры. Или к несчастью, как посмотреть. Шесть футов льда с глухим грохотом рухнули в темноту и разлетелись там на тысячи звенящих осколков. Эхо, многократно повторяя этот потоп звуков, выплеснулось из зева пещеры, а его отголоски, отражаясь от стен, унеслись куда-то вглубь.

Да… Лучшего способа объявить демону о своем присутствии и не придумаешь. На долгих полминуты все мы застыли, ожидая немедленного явления могущественной нежити. Последние отзвуки падения ледяной колонны умолкли, однако хозяин потревоженного логова так и не явился. Обошлось…

Хотя, если рассудить здраво, при местных обвалах и лавинах нежити делать больше нечего, кроме как трепыхаться на каждый стук. Так что зря я опасался – шумом, если он не будет постоянным, мы демона не проймем. Подумаешь, грохнуло… Мало ли от чего рушатся в горах ледяные глыбы – солнышко к полудню пригрело так, что основание подтаяло, или наоборот, от мороза лопнула льдина.

Скорее уж, обратить на себя внимание крат-коживушего, лишенного смерти, но взамен наделенного чутьем на магию, могла приведенная в действие Реликвия. Однако, судя по отсутствию реакции, этого тоже не произошло. Наверное, неподвластная демону стихия еще и не слишком заметна для него.

Погасив пламя стандартным словом прерывания, снимать Длань Справедливости я не стал. Во-первых, надо оставаться наготове, а во-вторых, трудновато будет снова заставить себя надеть выстуженную Реликвию. Только на руке металлическая перчатка остается неподвластна ни холоду горных высот, ни собственному пламени.

Ручейки талой воды от основания срезанного сталагмита на глазах схватывались льдом. Через дюжину секунд вокруг было уже совершенно сухо… и отчаянно скользко. Так что в проход, образовавшийся в ледяном частоколе, я шагнул, обеими руками опираясь на соседние ледяные столбы. Постоял полминуты, чтобы глаза привыкли к полутьме, и сделал еще шаг, освобождая путь моим эльфочкам.

Разумеется, первой примеру мужа и повелителя последовала Келла. Врожденное любопытство моей древнейшей не переборешь ничем, ни демонам, ни богам такое не под силу. За ней последовала Алир, заботливо подталкиваемая Хиррой. Без этого, судя по всему, светлоэльфийская дива незаметно так, потихоньку осталась бы снаружи.

На удивление, в пещере оказалось не так уж и темно, так что не понадобилось пускать в ход ни бережно хранимого за пазухой жука-фонарника, ни мяч-тестер. Голубоватый свет лился отовсюду, отражаемый бесчисленными гранями ледяных кристаллов. Видно, в потолке пещеры немало щелей, а то и вовсе изначально она могла быть расселиной, заросшей льдом.

Логово нежити оказалось столь же извилистым, как русло вытекавшей из него реки. То сужаясь до щели, сквозь которую приходилось протискиваться поодиночке, то раздаваясь в огромный зал с гладким, как каток, полом, ледяной грот вел все глубже и глубже. Следов присутствия владельца в нем пока не наблюдалось.

Очередной ледяной покой, размером с половину ратуши в длину и ширину, но в высоту немногим менее полудюжины ярдов, оказался весь уставлен причудливыми ледяными колоннами. Так, по крайней мере, показалось на первый взгляд.

На второй выяснилось, что не все застывшие фигуры состояли изо льда. По крайней мере, изначально.

Затянутые инеем до искристой белизны, в зале замерли люди, эльфы, халфлинги, но больше всего – огры. Немало жизней положил горный народ за свою Среброречку и пещеру Сакральной Трапезы, прежде чем отступиться на долгие годы… А затем передоверить свою борьбу чужаку, претендующему на Реликвию, которая оберегала ог-ров доселе.

И если судить по замороженным фигурам представителей иных рас, наша команда в этом отнюдь не первая. Из века в век Храм стремился вернуть Длань Справедливости и наказать похитителя, и поток желающих исполнить волю наместников богов Дня не иссякал.

Вот только, если судить по результатам, никому из них не удавалось заполучить Реликвию, управляющую Огнем, еще до визита к боевому миньону богов Ночи. Иначе здесь бы она и осталась вместе с самым первым неудачливым демонобор-цем. Это давало некоторую надежду на то, что нам удастся не разделить судьбу предшественников. Зачарованно глядя по сторонам, мы миновали середину зала трофеев ледяной нежити, выставленных для устрашения всякого, кто попытается бросить вызов ее власти. Хотя, может быть, демону просто было лень убирать трупы…

Неожиданно от оставшегося позади входа донесся негромкий звук. Морозный хруст и мелодичный звон осыпающихся ледышек – будто кто-то провел по арфе рукой в промороженной насквозь рукавице.

Нечего и говорить, что мы мгновенно развернулись в ту сторону. Напрасно, наверное, потому что впереди раздался такой же звук. Слева, справа, все ближе и ближе…

Звон и хруст окружил нас плотным кольцом, заставив суматошно вертеть головами. Скачущие по гладко замерзшему полу ледышки россыпью прыгали у самых наших ног. А затем стало ясно то, во что изо всех сил не хотелось верить, даже глядя на это в упор.

Роняя струйки сыпучего инея, мертвые демо-ноборцы сдвинулись со своих мест. Сухо похрустывая и шурша иссушенной и промороженной заживо плотью, те, кто был когда-то противниками ледяной нежити, ныне встали на ее защиту. Замедленными, резкими движениями они стягивались со всех концов зала к тем, кто осмелился нарушить покой ледяного чертога.

Первой из нас, к моему стыду, опомнилась Хир-ра. То ли боевой опыт на сотню лет больше моего собственного, то ли материнский инстинкт, пробудившийся от присутствия Опушечной, заставил ее молниеносно вытащить тяжелый шестистволь-ник и в пару секунд изрешетить болтами ближайшего противника.

На здоровенного огра это не произвело никакого впечатления. Кованые стальные' стрелы, торчащие из обеих глазниц, горла и груди, совершенно его не стесняли. Только болт, пробивший локоть руки с джунглерубом, мешал ей сгибаться. Ответный удар из-за этого прошел мимо, а дальше началось…

Глухо рыча, отмороженные мертвяки кинулись в атаку всем скопом, мешая друг другу. Алир с тихим писком уселась на пол, а мы с женами принялись почем зря отмахиваться ледорубами и клинками.

Впрочем, спустя пару секунд я перебросил свой саперный тесак Келле, сообразив, что в моем распоряжении имеется более эффективное оружие – Длань Справедливости. Огненный клинок, сорвавшийся с пальцев правой руки, разрывал демоно-вых зомби в горящие ошметки. Увы, остальных это не останавливало…

Держать мертвяков на большем расстоянии, чем длина клинка, женам не удавалось, даже используя симвотипические способности к вызову Огня, а я в одиночку никак не мог держать круговую оборону. Надо было срочно что-то придумать… А если вот так?

Сунув ледоруб за пояс, свободной рукой я вытащил из подсумка горсть каменного угля, прихваченного не пойми зачем. Умерив пламя Реликвии, я кинул на ладонь кусок покрупнее и, на мгновение сжав кулак, швырнул разгоревшийся уголь в самого напористого из противников – темного эльфа с двумя прямыми мечами.

Результат превзошел все ожидания. Раскаленный добела кусок антрацита прожег заросшую инеем меховую куртку, влетел внутрь грудной клетки мертвяка и зажег его изнутри! На миг зомби превратился в фонарь с решетками ребер, затем пламя вырвалось наружу и охватило его целиком. В считанные мгновения противник обратился в кучу углей и золы, рухнувшую вниз, только мечи о лед звякнули.

Я перебросил моим эльфочкам пару мешочков угля, и работа закипела. Их магической силы вполне хватало на фокус с антрацитом, и впервые с начала схватки мы получили перевес над противником, а заодно и свободу передвижения. Моя древнейшая за шиворот вздернула Опушечную на ноги и поташила к дальнему концу зала. Моя высокородная огнем и клинком прокладывала им дорогу, а сам я прикрывал отход.

Кажется, делясь боезапасом, я излишне расщедрился – а может, мне просто досталось больше противников, – но при очередной попытке нашарить кусок угля со дна подсумка удалось извлечь только какой-то сор и угольную пыль. Впрочем, очередному зомби и этого хватило с избытком. Раскаленная угольная крошка изрешетила человека, чем-то похожего на меня самого, краем зацепив еще и вылезшего из-за него халф-линга. Оба занялись одновременно и осыпались на пол единой прогоревшей кучей.

На счастье, соседний подсумок был еще полон. Не глядя, я запустил туда пальцы и привычным жестом кинул извлеченное на ладонь, одетую Реликвией. И только уже сжимая кулак, разглядел, что именно пустил в дело. Файрболл!!!

Времени размышлять не было. Сделанного не воротишь, поэтому я со всей силы отбросил разгорающийся шар огневого тумана как можно дальше, в самую гущу оставшихся мертвяков, и одновременно заорал со всей силы:

– Ложись!!!

Падая сам, я в силу возможности толкнул жен и подопечную, еле успев зажать уши рукавами. Файрболл разошелся облаком, заполняя половину пещеры, и со всей силы саданул мгновенным разрывом. Злосчастные зомби полетели по углам огненными клочьями, ледяные колонны – облаком острых осколков. Нас снесло и закрутило ударной волной, а потом обратной тягой кинуло вперед прямо на кучу прогоревших углей. Пещеру ощутимо тряхнуло, с потолка посыпались отточенные колья сталактитов.

Уворачиваясь от осколков и цельных ледяных столбов, мы барахтались в золе среди обгорелых костей. В голове оглушительно звенело. Поднявшись на ноги первой, Келла встряхнула головой, как кошка, выбивающая воду из ушей.

– Предупреждать надо! – рявкнула она на меня, не соразмеряя силу звука.

– Дорогой, неужели нельзя было справиться… не столь радикально?! – не менее громко и тоже с укором произнесла Хирра. Одна Алир ничего не сказала, только принялась жалобно завывать в голос. Думая, видимо, что едва слышно поскуливает…

Не надеясь объяснить порядком оглохшим женам и подопечной причины внезапного применения боеприпаса, я лишь махнул рукой и не менее громко заорал:

– Само так вышло… Под руку файрболл попал!

Как ни странно, объяснения хватило. То ли женская половина семьи удовлетворилась им, то ли, не расслышав толком, решила, что достаточно самого факта оправдания. Мало ли что в мире нельзя знать с полной определенностью…

Одно теперь можно было сказать недвусмысленно – демона мы известили о своем присутствии лучше, чем валериановские рыцари на турнире с громогласными сигналами фанфар и оравой герольдов.

Так что, поднявшись и кое-как отряхнувшись, в следующую за залом мертвяков часть пещеры я вступил на редкость неуверенно, выставив перед собой Длань Справедливости в полной готовности, чуть что, задействовать ее во всю мощь.

Не пришлось. Ледяной коридор оказался совершенно пустым – ни новой порции мертвяков, ни иных преград и ловушек. Последнее я проверил специально, запустив мяч-тестер скакать от стены к стене и от пола к потолку, нащупывая нам дорогу.

Похоже, могущественная нежить страдает излишней самонадеянностью и единственную линию обороны своего логова организовала на дармовщинку – из кого попало. То есть из тех, кто сам пришел… или был выпит и выморожен во время вылазок вроде той, которая стоила жизни фоксквиррелу трактирщика.

Отчего-то представилось тупое упорство, с которым лишенные собственной воли марионетки демона карабкаются по горным склонам на его безмолвный зов. Картина заставила зябко передернуться. Поэтому делиться своими домыслами с женами и подопечной я не стал, а лишь сказал негромко:

– Все чисто. Идем дальше…

За просторным и гулким коридором виднелся еще один зал с невысоким, в два моих роста, потолком.