Глава 1. ПРОЗРЕНИЕ

Негромкий гул генераторов и короткие сигналы зуммеров. едва слышались в тиши огромного пространства боевой рубки суперкорабля «Сокрушающая сила». Адмирал Глэн Колби сидел в кресле на верхнем мостике, почти под самым куполом, задумчиво глядел в черноту космоса, усеянную сверкающими звездами, и курил сигару. За последние два года он сильно сдал, постарел. Морщины стали глубже, а волосы еще больше поседели.

9-й Имперский флот, построившись в несколько эшелонов., летел в пространстве навстречу судьбе. Флот, так же как вся армада Империи, собравшая в единый кулак все силы, был готов нанести последний сокрушительный удар по главному врагу. С падением Содружества открывались безбрежные перспективы господства над Галактикой…

Адмирала терзали сомнения: правильно ли он поступил, вновь согласившись принять командование флотом, вместо того чтобы встретить наступающую старость на вилле среди цветов, у мирного и теплого моря?

Армада выходила к рубежам Содружества, охватывая этот его приграничный сектор гигантской параболой. Тысячи кораблей, построившись в боевые порядки, готовились смести любого противника, вставшего на их пути. По данным разведки, в районе наблюдалось сосредоточение кораблей Содружества, которые должны были попасть в фокус параболы, а затем и в огромный «мешок», означавший их гибель. Адмирал грустно усмехнулся, вспоминая, что новый тактический ход был впервые придуман им, но почему-то об этом никто не помнил, отдавая лавры его создания нынешнему Главнокомандующему. Подобное теперь было в порядке вещей. Удивляться нечему, но на душе лежал камень. Из невеселых раздумий его вывел включившийся видеофон. Появилась слегка мерцающая голограмма Главнокомандующего Ли Бетли: — Адмирал Колби! Авангард обнаружил на гравилокаторах отметки вражеских кораблей. По подсчетам — около пятисот, но классы кораблей идентифицировать не удалось. Отметки какие-то смазанные… Корабли находятся на внешней границе системы Бинга. Идут на скорости 0,9 световой встречным курсом. Возможный контакт произойдет через час. Приказываю вам атаковать их в лоб, 12-й и 3-й флоты атакуют в обхват.

— Вас понял, господин Главнокомандующий. Разрешите использовать в случае необходимости Байтон-оружие?

— Только в крайнем случае и только по скоплению кораблей. На планетах системы Бинга находятся мощные базы вражеского флота. Ракеты нам понадобятся для их уничтожения. Еще есть вопросы?

— Вопросов больше нет, господин Главнокомандующий, — с легкой иронией ответил Колби.

Голограмма растаяла в воздухе так же внезапно, как появилась, и вновь наступила тишина. Адмирал молча размышлял о предстоящем сражении. Приняв окончательное решение, он жестом подозвал командира флагмана, стоящего в нескольких шагах от него за пультом, и сказал: — Капитан, передайте по флоту мой приказ. Флоту перестроиться для атаки кораблей противника в три эшелона. В первом идут крейсера под прикрытием перехватчиков, во втором — линкоры и все три суперкорабля, в третьем — десантные корабли и базы. Еще остается резерв — 16-я эскадра, которая останется прикрывать десант. Курс — система Бинга, скорость 0,5 световой. Предполагаемое время боевого контакта — через час. Атака с ходу, ударными группами. Основные цели — крупные корабли. Против скоплений противника применять Байтон-ра-кеты… по моему особому распоряжению. Конечная цель — базы на планетах системы. При переговорах применять только альфа-связь. Гравилокаторы включить на максимальную дальность. Докладывать об обстановке каждые пять минут…

Вокруг забегали офицеры связи, бросившиеся выполнять приказ, потом все снова стихло. «Затишье перед грозой, — усмехнувшись, подумал адмирал, закуривая очередную сигару. — Лавров не найду, так, возможно, обрету покой? Может быть, даже „вечный“…»

Стареющее сердце заныло в нестерпимой тоске. Адмирал встал с кресла и стал прохаживаться по мостику, терзаемый печальными раздумьями: «Кто может знать, каково отцу пережить сына?! Погиб в расцвете сил! Во имя каких идеалов?»

Что-то легонько коснулось его мозга, согревая любовью и нежностью. Адмирал вздрогнул от неожиданного ощущения. Он и сам не понял, что это… Может быть, тень воспоминаний Давно прошедших лет? Может быть, его собственная любовь и нежность к жене и сыну, не растраченная за годы, проведенные вне семейного очага, и теперь ждущая своего востребования?

Может быть, это ласковые ладони матери трогают его седую голову, как когда-то в детстве? Руки матери… Ощущение было такое реальное, светлое, чистое, что счастливые слезы сами собой потекли по его щекам. Не в силах совладать со своими чувствами, адмирал отвернулся и, достав платок, украдкой смахнул слезы. Через мгновение его лицо приобрело прежнее суровое выражение, но морщины заметно разгладились.

Внутри его сознания происходил перелом. Его совесть протестовала против предстоящей бессмысленной бойни. Перед глазами в воздухе рубки плыло скорбное лицо сына, с укором смотрящего на него, как бы вопрошая: «Зачем все это, отец?» Адмирал тряхнул головой, но видение появилось вновь. В мозгу звучал голос сына: «От себя не уйдешь. Выбирай, отец. Я любил тебя — сильного и справедливого, но ты идешь на смерть и ведешь на гибель других вовсе не ради справедливости…»

Адмирал обхватил голову руками, заткнув уши и закрыв глаза, но голос вновь зазвучал внутри, в мозгу: «Подумай, зачем мы убиваем друг друга? Разве чья-то смерть сделает тебя счастливее? Разве чужая смерть воскресит меня и миллионы других?.. Я погиб, служа Злу. И ты погибнешь за него. Зло — это Империя, Император. Неужели ты ослеп, отец?» Тихо застонав, адмирал открыл глаза. По мостику к нему приближался командир флагмана.

— Господин адмирал, на мониторе гравилокатора появились отметки кораблей Содружества. Движутся встречным курсом. Контакт произойдет через двадцать минут. Каковы буд; ваши распоряжения?

Глэн Колби непонимающе посмотрел на него.

— Что? Что вы сказали? Ах да… Все без изменений.

Капитан как-то странно взглянул на адмирала, словно желая что-то спросить, но промолчал, повернулся на каблуках и отошел к главному командному пульту. Адмирал встал с кресла и подошел к ограждению. Внизу под ним, на расположенных ярусами мостиках, за пультами своих постов, напряженно застыли офицеры. Их лиц адмирал не видел, но чувствовал, как напряжены их нервы. «Очень скоро многим суждено погибнуть, а ведь они — ровесники моему сыну, их ждут матери и отцы, любимые…»

Кто-то негромко включил торжественную, но в то же время невыносимо печальную и скорбную мелодию. Она лилась со всех сторон, проникала в самое сердце, в душу, заполняя каждый уголок, каждую клеточку чувством обреченности и бессмысленности происходящего, словно матери заранее оплакивали своих сыновей… А может быть, никто и не включал музыку? Но откуда она?

Адмирал спустился с мостика на нижний ярус и пошел вдоль постов, всматриваясь в лица своих подчиненных. «Совсем молодые парни, как мой сын. Некоторые — просто мальчишки!» Он встретился взглядом с сидящим рядом за пультом молоденьким лейтенантом. В его глазах адмирал увидел все: и страх, и тоску, и обреченность, и непонимание, и растерянность… Смятение буквально излучалось взглядом юноши. «Я не имею морального права вести их в бой! — с горечью подумал Колби. — Я и сам не верю в правоту свершаемого, а они — просто одурачены, накачаны наркотиком пропаганды. За что они погибнут?! И неужели я вправе посылать их на смерть?»

2

— Адмирал! Почти час, как перехватчики противника засекли наш авангард. Минут через пять мы сблизимся на дистанцию атаки, но пока нет никаких признаков того, что имперские флоты готовы сложить оружие, — сказал начальник штаба Космофлота Содружества Дональд Хилл, обращаясь к Главнокомандующему. — Неужели наше психотронное оружие не дало нужного эффекта?!

— Все может быть, Дональд, — ответил Иван Кедров, сосредоточенно глядя на панорамный монитор. На черном бархате бездны красными точками виднелись боевые порядки противника. — Если даже и так, то у них все равно нет шансов на победу. Через пять минут наши основные силы выйдут им в тыл… Представляю, как поразится адмирал Бетли, увидев у себя на хвосте целую армаду. Да, я и забыл, что он их не увидит! Лишь ложные отметки на экранах их пресловутых гравилокато-ров… При желании мы можем расстрелять корабли Империи в упор, оставаясь безнаказанными… Почти безнаказанными, — поправился Кедров и, слегка нахмурившись, добавил: — Если не сработает вариант «Оборотень». Честно говоря, я все же сомневаюсь в том, что весь флот Империи выйдет из строя от одного нажатия кнопки, хотя дважды присутствовал на испытаниях «Оборотней» с преобразующимися блоками. Но испытания одно, а настоящая схватка — совсем другое. Любой сбой может оказаться трагическим и даже роковым. Техника никогда не бывает надежной на все сто процентов. Если она не сработает и если у них окажется достаточное количество фанатиков, на которых не подействует наше психотронное оружие, то придется драться… и драться всерьез. Конечно, мы сможем перехватить подавляющее число их ракет, но если хоть одна из них достигнет цели… Об этом лучше не думать!

— Вы правы, адмирал, не будем гадать. Должно сработать, но будем готовы ко всему.

— Да. Но контратаковать будем лишь в том случае, если психообработка не поможет и начнется атака имперских флотов на наш авангард, — сказал Главнокомандующий и посмотрел на Помощника Президента, с озабоченностью разглядывающего рой красных точек на экране.

Тот оторвал взгляд от локатора и, обернувшись, заметил: — Да, мы должны сделать все, чтобы не допустить кровопролития. Если они будут атаковать нас, то мы сможем вырвать у них зубы с помощью плана «Оборотень». Лишившись оружия и энергетики, они сдадутся. Таково решение Совета Безопасности и Президента, господа.

— Что ж, ждать осталось недолго. Дистанция возможного начала атаки — через минуту, — тихо проронил Кедров, не отрываясь от монитора. Он включил общую альфа-связь и приказал: — Всем командирам кораблей! Полная готовность! Атаковать противника только по моей команде!

Армады сходились на огромной скорости в полном безмолвии космоса, словно ангелы Добра и Зла для решающего сражения. На экране уже различались очертания гигантских суперкораблей и линкоров Империи, летящих за крейсерами и перехватчиками, будто кавалькада охотников за стаями гончих и борзых, идущих по следу. Корабли, вот-вот готовые обрушить друг на друга лавины смертоносного огня, словно решили схватиться в рукопашной, грудью сбить врага, опрокинуть его и растоптать… Нервы у всех были на пределе, пальцы застыли над кнопками пуска, едва сдерживая нервный импульс, все сильнее давящий их вниз.

3

— Адмирал Колби! Почему не открываете огонь?! — гневно кричал Главнокомандующий по альфа-связи.

— Брось, Ли, не ори так! Я сделал свой выбор: мой флот выходит из игры. Нет смысла класть миллионы жизней ради амбиций кучки зарвавшихся психов.

— Колби! — сатанел и захлебывался от гнева Ли Бетли. — Вы отстранены от командования и очень скоро предстанете перед трибуналом! Советую вам свести счеты с жизнью!

— Оставь свои советы при себе. Загляни в глаза своим солдатам и офицерам, а еще лучше спроси их: «Хотите ли вы войны?» — Предатель! Немедленно сдайте командование флотом капитану I ранга Брандту. Капитан! Вы слышите?! Арестуйте бывшего адмирала Колби! Немедленно атакуйте противника!

— Нет, адмирал! — твердо ответил Брандт. — Я полностью поддерживаю Колби, так же как все наши офицеры и солдаты. Они хотят вернуться домой… живыми. Мы подаем сигнал о сдаче.

Колби и Брандт, стоя рядом на мостике, отключили внешнюю связь и ободряюще переглянулись, крепко пожав друг другу руки. Адмирал подошел к передатчику гиперсвязи и объявил открытым текстом всем кораблям армады: — Говорит адмирал Глэн Колби! Офицеры и солдаты, друзья! Для каждого из нас настал решающий момент. Я знаю, что все вы не раз задавали себе вопрос: «Во имя чего Император послал нас на войну?» Ответ на него найти не так трудно, если заставить себя думать. Не ради благоденствия и процветания вас и ваших семей, не ради вашего будущего богатства и изобилия, якобы прольющегося на народ после завоевания Галактики, повелел он нам победить или умереть. Он и кучка олигархов послали вас на бойню во имя удовлетворения непомерных амбиций, ради установления собственного господства над Галактикой, для того, чтобы упиваться безграничной властью, богатством и роскошью.

Прозрение пришло ко мне не сразу… Все мы были ослеплены посулами и обещаниями, день и ночь льющимися на наши головы. Мы стали послушны и податливы, словно глина, из которой они умело лепили орудия убийства. Вытравив из нас все человеческое, поощряя и взращивая все пороки, свойственные людям, они хотели сделать нас моральными уродами, бездумно выполняющими любые приказы, даже самые преступные и гнусные. О, они преуспели в этом! Но я верю, что им не удалось полностью убить Человека в человеке!

Друзья, как ваш командир, я не имею права вести вас на смерть, заставлять убивать ваших же братьев, с которыми мы веками жили в мире, у которых общая с нами прародина — Земля. И вас, и их ждут дома отцы и матери, жены и дети. Они больше всего желают увидеть вас живыми и здоровыми, им не нужны никакие богатства, лишь бы кончился наконец этот кошмар, это безумие. Поверьте, я уже стар и повидал в жизни всякое… Нет в мире ничего более дорогого и ценного, чем человеческая жизнь!

Если вы решите, что я не прав, что предал вас и ваши идеалы, можете убить меня. Свое я уже пожил, и у меня не осталось никого из родных… Я принял решение ради сохранения миллионов жизней, ради того, чтобы вы вернулись домой к родным и близким. Я приказываю вам сложить оружие! Гул голосов, тревожных, смятенных и радостных, пронесся по кораблю, словно первый порыв ветра перед бурей. Адмирал посмотрел вниз. Сотни глаз смотрели на него, кто с восторгом и надеждой, кто с тревогой и страхом, но все с огромным вниманием.

— Друзья! Наше положение с военной точки зрения бесперспективно с самого начала войны. Первые победы, достигнутые внезапностью нападения на более слабые миры при нашем подавляющем превосходстве, вскружили голову Императору. Но эти же победы стали прелюдией наших поражений. Захватив несколько десятков миров, мы распылили свои силы при нарастающем сопротивлении порабощенных людей. Император не сможет долго удерживать их под своей пятой. Искры восстаний разгораются и скоро сметут оккупационные силы, а затем пламя перекинется и на Рэйн. Война придет и в наш дом, круша и разрушая все, что создано за столетия упорного труда, убивая и калеча наших родных и близких. Ненависть слепа, она не различает ни старых, ни малых. Жестокость и несправедливость рождают ненависть. Вы хотите, чтобы ваши дома лежали в руинах? Вы хотите, чтобы ваши родные гибли под бомбами, в термоядерном огне?

— Не-е-е-ет!!! — взорвали тишину тысячи голосов. — Долой войну! Долой! Долой! Долой!

Внизу, на всех ярусах и в отсеках бушевало яростное море людей, внезапно прозревших, сбросивших с себя путы лжи и обмана. Их глаза блестели в возбуждении, а кулаки сжимались в гневе. Глаза старого адмирала увлажнились от набежавших слез. «Если мне удастся вернуть их всех домой живыми, это будет моей Главной Победой», — думал он, глядя на своих солдат и офицеров, ставших для него в этот миг самыми близкими людьми.

— Господин Главнокомандующий! 9-й, 12-й и 3-й Имперские флоты передали сообщение о своей сдаче! — с радостным волнением воскликнул капитан флагмана, быстрым шагом подойдя к Кедрову. — Вот полный текст послания. Подписано адмиралами Колби, Мейертом и Бэдом.

— Адмирал Колби? Бывший Главнокомандующий Имперского флота? Значит, наше психооружие все же сработало! Хотя Колби, насколько я помню, всегда был честным человеком… — Кедров облегченно вздохнул, словно с его плеч свалился тяжелый груз ответственности за миллионы жизней, еще минуту назад находившихся на краю ужасной трагедии. — Что ж, передайте им наши условия сдачи. Всем гарантируется жизнь, достойное обращение и возвращение домой после полной капитуляции Империи. Военные преступники будут отданы под суд. Им мы не можем гарантировать прав и свобод…

— Господин Главнокомандующий! Но еще пять флотов Империи, входящих в группировку, продолжают двигаться в боевых порядках. От них пока не поступало сообщений…

— Продолжайте наблюдение. Готовность к бою не отменяется. Передайте капитулирующим, чтобы они вышли из сектора и сосредоточились у внешней планеты. Туда отправится наша резервная эскадра для принятия капитуляции и разоружения. После этого сопроводит их на наши базы.

На панорамном экране четко виднелись все корабли противника, сбросившие скорость и отворачивающие в сторону. Но за ними накатывалась новая волна армады, догоняющая свой авангард в четких боевых порядках. Вновь напряжение воцарилось на кораблях Содружества, а пальцы офицеров застыли над пусковыми кнопками…

5

— Предатели! Предатели! Кругом одни предатели! — кипел гневом адмирал Ли Бетли. — Они поплатятся за измену. Мы еще достаточно сильны, чтобы наказать этих жалких миролюбцев, неспособных драться… Хорошо, что они перестроились в походные порядки и идут плотными группами да еще на малой скорости. Мы потратим минимум Байтон-ракет и уничтожим эту заразу!

Он оторвал взгляд от экрана и, обернувшись к капитану флагмана, молча стоявшему за спиной, жестко приказал: — Капитан! Передайте всем флотам, верным Императору, приготовить Байтон-ракеты к пуску залпом по предателям. Всю мощь наших флотов мы обратим на них, а затем ударим по флоту Содружества!

— Господин адмирал! На кораблях армады неспокойно, — попробовал урезонить его капитан, с опаской глядя на багровое лицо Главнокомандующего и его полусумасшедшие глаза, полные ненависти. — Что, если экипажи взбунтуются?

— Передайте начальнику службы безопасности флота, чтобы немедленно принял самые строгие меры против возможных беспорядков и неповиновения. Пусть выставит охрану из самых надежных людей на ключевых постах: в арсеналах, генераторных отсеках, в командных рубках, у двигателей… Все прочие отсеки заблокировать. Нужно разделить команды, не допустить их организованных действий. Выявленных бунтовщиков немедленно расстреливать на месте. И вот что еще… Подготовить спецкоманды для эвакуирования кораблей на случай бунта и, на самый крайний, — для их взрыва. — Бетли подозрительно посмотрел на капитана и добавил: — Лучше я сам переговорю с ним об этом. Вы займитесь командой, капитан. Все должно быть под контролем. Вы лично отвечаете за исполнение приказа!

Капитан, коротко кивнув, молча повернулся и ушел на мостик к пульту. На панорамном экране были отлично видны сотни кораблей, медленно летящих к одной из планет системы Бинга. «Идеальная цель для атаки… — грустно подумал капитан, вспомнив некоторых из своих друзей, служащих на них. — К черту сантименты! Я должен выполнить свой долг!… Я не виноват, что так получилось…»

Он дал сигнал готовности к атаке, указав кораблям их цели. Тревожно замигали индикаторы, зазвучали зуммеры. Экипажи застыли у боевых постов. В рубку вошли вооруженные до зубов спецназовцы из СБ флота и быстро, без суеты, заняли позиции на мостиках, у каждой двери, у каждого поста, взяв на прицел команду. На главном пульте загорелся сигнал «Блокирование отсеков». С этого мгновения весь гигантский корабль стал похож на улей с запечатанными сотами отсеков, из которых никому не выйти.

«Адмирал знает свое дело… — мрачные мысли не давали капитану покоя. — Он умеет заставить любого выполнить то, что по своей воле никто никогда бы не совершил. Подлец! Мерзавец! Но что я могу сделать?! Рисковать собственной жизнью и жизнью своих родственников ради других?.. Не-е-ет! Увольте! Пусть каждый отвечает за себя. У каждого своя судьба…»

Начался отсчет времени. Цифры загорались на табло, сменяя друг друга, вонзаясь вспышками в нервы. «Три, два, один, ноль», — затаив дыхание, считал про себя капитан, неотрывно глядя на пульсирующие цифры, и вдавил пальцем кнопку в пульт. Из недр корабля выскользнули длинные тонкие сигары ракет и помчались вдогонку за своими целями. Капитан тихо прошептал: «Прости меня, Боже…» — и вытер пот, струившийся по лицу.