7

Тесс проследовала за Джейн в небольшой салон, расположенный рядом с библиотекой. Он был вполовину меньше гостиной и весь уставлен французской мебелью начала XX века и увешан многочисленными картинами и гобеленами. Она не сомневалась, что появление этого салона — заслуга Женни, которая со вкусом подобрала каждый предмет и нашла ему достойное место в комнате. Тесс еще раз замерла перед картиной Дега, висящей над камином. Она мечтала об этом полотне с тех пор, как увидела его во время экскурсии по дому, которую ей устроила Джейн.

— А вы не продаете эту картину? — бесцеремонно поинтересовалась Тесс, указав рукой на полотно.

— Нет, — сухо и лаконично ответила Джейн, давая понять, что возвращаться к этой теме больше не намерена.

— Жаль, — Тесс вздохнула и повернулась как раз в тот момент, когда Люк показался в дверях комнаты. Ее сердце гулко застучало в груди, кровь прилила к вискам. Ей показалось, что ее запястья заныли от сильного биения пульса. Ее дыхание — если она еще дышала! — стало прерывистым. Что с ней творится? Этот негодяй возмутительно оскорбил ее, а ее сердце почему-то каждый раз сладко замирает, стоит ему посмотреть на нее. Невероятная глупость! Его надо просто не замечать, решила Тесс, но ее сердце решило иначе и продолжало волноваться.

Тесс почувствовала, что в ней поднимается волна раздражения, которая перерастает в неприязнь, причем такую острую, что она даже испугалась. Двадцать пять лет она прожила в полном спокойствии. В последние годы ее уверенность в собственной фригидности лишь укрепилась. Но одного поцелуя Люка хватило, чтобы разрушить это заблуждение.

Именно за это она его и возненавидела. Она поцеловала его в минуту слабости, а через день узнала от Глэдис, что Люк вылетел в Майами. Зачем он туда отправился? Естественно, чтобы разузнать побольше о ней. Однако она не имела ни малейшего представления, с кем он там хочет встретиться. Тесс уже в который раз прикидывала всевозможные варианты, но ответа не находила, и это ее тревожило. Она опасалась, что в Майами он узнает о ней что-нибудь такое, что поставит всю затею на грань провала.

Люк уселся за шахматный столик. Тесс проследила за ним взглядом, и ее губы затрепетали при воспоминаниях о его поцелуе.

«Держи себя в руках, глупая корова, — приказала она себе, — иначе ты завалишь все дело».

Джейн расположилась в кресле, обтянутом красным бархатом, рядом с богато инкрустированным маленьким столиком. Тесс хотела было сесть около нее, но Джейн не позволила сделать этого.

— Даже и не думай подсаживаться ко мне, Тесс, — заявила она. — Я должна посмотреть еще кипу отчетов и просмотреть описание лотов, чтобы подготовиться к совещанию с персоналом. Я предлагаю тебе уладить все свои разногласия с Люком за шахматной доской. Ваша затянувшаяся война начинает надоедать мне. Ты хоть немного играешь в шахматы?

— Да, немного, — ответила Тесс, не пытаясь скрыть разочарования и раздражения. — Едва ли я смогу доставить удовольствие цепкому и изощренному уму мистера Мэнсфилда. Я лучше пойду поищу себе книгу.

— Что? И оставишь Люка помирать от скуки в этот тихий вечер в моей компании? Чепуха! Ты будешь играть в шахматы, Тесс!

На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина, во время которой Тесс прикинула все возможные пути отхода и поняла, что их нет. Из последних сил сохраняя присутствие духа, она рукой отсалютовала Джейн и направилась к шахматному столику, где Люк, теперь уже стоя, терпеливо ждал ее. Когда она пересекала комнату, за своей спиной она услышала хихиканье Джейн.

— Может, сыграем? — равнодушно поинтересовался Люк.

— С удовольствием, — рявкнула Тесс.

Он усмехнулся. Его взгляд буквально перевернул все в ее голове, все мысли спутались, и она перестала соображать вообще что-либо.

— Вот что я вам скажу, — проговорил Люк, — вы не пожалеете, что согласились сыграть. Игра в шахматы становится гораздо интереснее, если сделаны высокие ставки. Если я выиграю, вы расскажете нам, что привело вас в этот дом, кто вы такая и все такое прочее. Если выиграете вы, то сможете отплатить мне за мой поцелуй и клевету, разбив о мою несчастную голову шахматную доску.

Тесс не сомневалась, что шахматная доска, сделанная из твердого мрамора, скорее разобьет голову Люка, чем разлетится сама, поэтому невозмутимо сказала:

— Нет, ваше предложение мне не нравится. Разбив вашу голову, я получу лишь кратковременное удовольствие. — Внезапно ее осенило. — Давайте повысим ставки! Если выиграю я, вы упаковываете чемоданы, уезжаете завтра рано утром и не возвращаетесь до тех пор, пока я не покину этот дом. Если выиграете вы, то уеду я.

Люк молча изучал ее в течение минуты.

— Вы так меня боитесь?

Тесс задохнулась, возмущенная его наглостью, и ужаснулась от того, что он прав.

— Вы много о себе воображаете и несете вздор!

— Да ну? А мне кажется, я прав. Есть две причины, по которым вы хотите от меня избавиться: первая — вы боитесь, что я помешаю добраться вам до миллионов Джейн Кушман, а вторая — вы боитесь моих поцелуев. Что скажете? Ловко я вас раскусил?

«Боже, он читает мои мысли, он может читать мои мысли! Нет, он не может читать мои мысли!..» — как заклинание повторила она. Заклинание подействовало, и ее лицо превратилось в каменную маску.

— Чем скорее мы начнем игру, тем быстрее вы начнете собирать ваши чемоданы.

Она села в предложенное им кресло, а он с ехидной усмешкой расположился в своем. Тесс мысленно послала его ко всем чертям за его отвратительную ухмылку.

Он предложил ей играть белыми, и Тесс, пожав плечами, сделала первый ход. В течение последующих пятнадцати минут в салоне стояла тишина, было лишь слышно, как Джейн переворачивает страницы отчета. Затем Тесс тихо выругалась по-французски, когда Люк взял одну из ее фигур, чуть позже Люк чертыхнулся на родном языке, когда Тесс отразила его атаку и стала угрожать его королю. Она играла в шахматы значительно лучше, чем он предполагал. Тесс решительно и напористо атаковала его фигуры, поставив себе целью выиграть эту партию. Проблема была в том, что Люк не уступал ей в мастерстве, и Тесс пришлось сконцентрировать все свое внимание, чтобы не проиграть. Ей совсем не улыбалась перспектива сегодня же покинуть этот особняк. Берт сотрет ее в порошок, если узнает, почему она провалила операцию.

Прошло еще полчаса, и Тесс с улыбкой начала сводить игру к ничьей. Ничего лучше она сделать сейчас не могла. Ей очень хотелось выиграть, но важнее было просто уцелеть. Зачем она повысила ставку? Почему позволила эмоциям захлестнуть себя вновь? Она же здесь не развлекается, а работает.

Меньше всего ей нравилась непонятная улыбка, застывшая на губах Люка после того, как он понял, что она предпочла стратегию выживания победе. Его улыбка не была самодовольной, надменной или даже победоносной, скорее она выражала восхищение. Тесс многое отдала бы сейчас, чтобы только узнать, о чем он думает.

Пока она размышляла над следующим ходом, в салон вошел Ходжкинс и проследовал к креслу Джейн. Он наклонился и негромко доложил хозяйке, что запер на ночь все двери, а затем, повысив голос так, чтобы его могли услышать на другом конце комнаты, предложил Джейн снять ее драгоценности, чтобы он положил их в сейф, где они будут в безопасности.

— Все, хватит! — воскликнула Тесс в приступе мгновенного гнева, вызванного и напряженной игрой в шахматы, и прозрачным намеком Ходжкинса. Она вскочила с кресла и направилась к дворецкому с выражением холодной ярости в глазах.

— Мне надоели ваши грязные намеки, ваша слежка и ваши завуалированные оскорбления в течение этих трех дней, Ходжкинс. А сейчас вы окончательно достали меня. Если бы я хотела ограбить Джейн Кушман, я сделала бы это уже давно и была бы уже очень далеко отсюда, и вы бы никогда не нашли меня. Куда это вы пошли? Нет, подождите, я еще не закончила, — приказала она. — Пожалуйста, не расходитесь, я хочу вам кое-что показать. Подождите меня, я мигом вернусь.

Опрометью выскочив из салона, она взбежала по мраморным ступеням, отворила дверь в комнату Элизабет и рывком распахнула шкаф. Затем она достала оттуда небольшой замшевый мешочек и поспешила обратно вниз.

— Я должен поблагодарить вас, Ходжкинс, — сказал Люк, пока Тесс отсутствовала, — вы только что спасли меня от ничьей в лучшем случае и от поражения — в худшем. Мое больное мужское самолюбие не выдержало бы этого.

— Я не думала, что Тесс так превосходно играет в шахматы, — рассмеялась Джейн, бросив взгляд на Люка.

— Простите меня, миссис Кушман, — нараспев произнес Ходжкинс, — что я огорчил вашу гостью. Я не нарочно.

— Ерунда, Ходжкинс, — бросила Джейн, отодвигая бумаги в сторону. — Не обращайте внимания. К тому же сейчас вы все равно получите свою пилюлю. А вот и гостья. Что вы приготовили для нас, Тесс?

— Да так, хочу кое-что продемонстрировать, — уклончиво ответила Тесс. — Может, после этого от меня все отвяжутся?

Пройдя к дальней стене, Тесс положила замшевый мешочек на секретер из красного ореха и, развязав, извлекла из него какие-то металлические, блестящие инструменты. Затем она отключила сигнализацию, отодвинула в сторону картину Дега, за которой скрывался встроенный в стену сейф, и принялась за работу.

— Кстати, Джейн, я собиралась поговорить с вами о вашей системе безопасности. Глядя на нее, плакать хочется, — сказала Тесс, ловко перекусив провода. — Любой грабитель-дилетант мог бы легко проделать то же самое, что и я. У вас ценная коллекция предметов искусства, и она должна быть надежно защищена.

— А вы, похоже, не очень высокого мнения о службе безопасности? — спросила Джейн.

— Было время, когда мне казалось, что охранные системы специально разработаны в расчете на воров и грабителей, — ответила Тесс. — Они понятия не имеют, что такое приличная сигнализация.

— А что вы думаете об агентстве «Болдуин Секьюрити» и его охранных системах? — спросил ее Люк.

— Система Лероя — одна из лучших, — уверенно заявила Тесс. Нахмурив брови, она напряженно колдовала над замком сейфа. Но чувствовала себя абсолютно спокойно, поскольку занималась привычным делом. — Когда я вскрывала одну из его систем, то едва не попалась. Меня могли засадить за решетку на несколько лет, но все обошлось. Но если вы хотите установить абсолютно надежную систему, то вам следует обратиться в фирму «Солитер». Системы, которые они устанавливают, — головная боль для грабителей. Обычно я отказывалась идти на дело, если оно было связано с обезвреживанием их модели «Чистилище».

— А теперь просто из любопытства, — спросила Джейн, — как ты узнала, что сейф расположен именно здесь?

— От старых привычек трудно отделаться, — улыбнулась Тесс. — Я заметила систему безопасности еще в первый же день, а местонахождение сейфа во время нашей экскурсии по дому. У вас в кабинете находится напольный сейф, в котором вы держите юридические документы. Я только предполагаю, потому что не была там. Держу пари, что в спальне у вас есть второй встроенный сейф, правда, другой системы, но, предполагаю, тоже не слишком надежный. Затем в танцевальном зале… Вот так! — торжествующе воскликнула Тесс, когда дверца сейфа распахнулась. Она взглянула на свои часы и заметила, что уложилась в семьдесят секунд. Обычно она управлялась быстрее, но и этот результат был неплох.

Тесс спокойно отсоединила сигнализацию, а затем вытащила из сейфа несколько кожаных футляров.

— О Господи! — пробормотала она, открывая один из них и вынимая великолепное сверкающее колье. — Бриллианты Стромберга! А я все время гадала, кто же был тем анонимным покупателем? Снимаю перед вами шляпу, Джейн. Они стоят намного дороже, чем вы за них заплатили.

— Спасибо, — с серьезным видом ответила Джейн. Но Тесс было трудно одурачить. Она видела, что лицо Джейн раскраснелось от еле сдерживаемого смеха. «Что ж, если вскрытие сейфа доставило ей такое удовольствие, продолжим игру», — решила Тесс.

— Рубины Гринлифа! — воскликнула Джейн с нарастающим возбуждением, открывая другой футляр. — Бог ты мой! Теперь я могу спокойно умереть, ведь я подержала их в руках. — Она вдруг резко повернулась к Джейн, нахмурив брови. — И вы установили систему «МА»? Да ради этих драгоценностей вор и не такую систему взломает! Нет, определенно вы заслуживаете, чтобы вас обокрали.

— Тесс, клянусь тебе, что в понедельник утром свяжусь с фирмой «Солитер», — заверила ее Джейн.

Одобрительно кивнув, Тесс начала укладывать драгоценности в футляры.

— Сошлитесь на меня, когда будете звонить им. Прежде мы сотрудничали. Они приедут гораздо быстрее, когда услышат, что их порекомендовала я.

— Не сомневаюсь, — пробормотала Джейн. Тесс повернулась и рассмеялась:

— Я единственная смогла взломать их систему «Гризельда». Другим грабителям это не удавалось. Однажды, когда я уже работала на МОБП, сотрудники из «Солитера» попросили меня поехать к ним в штаб-квартиру в Коннектикуте, чтобы я показала им, как я работаю. После того как я изъяла чертежи и схемы системы «Гризельда» из офиса президента фирмы, они пришли в ужас и сразу же усилили систему безопасности. А почему я не вижу здесь ожерелья Фарли?

— Так вы и об этом знаете? — спросил Люк. Тесс кивнула, выражая ему шутливое соболезнование.

— Оно в банковском сейфе, — сказала Джейн.

— Слава Богу, — пробормотала Тесс.

— Надеюсь, Ходжкинс, — обратилась Джейн к своему дворецкому, который с непроницаемым лицом стоял на месте, словно ледяной столб, — что теперь вы откажетесь от своих подозрений в отношении мисс Алкотт. Если бы она захотела украсть что-либо в этом доме, она бы уже обчистила каждый сейф. Я правильно говорю, Тесс?

— Совершенно верно.

— Что-нибудь еще нужно, мадам? — произнес Ходжкинс.

— Нет-нет, спасибо. Можете идти.

Ходжкинс вышел из комнаты.

— Браво, мисс Алкотт! — зааплодировал Люк, когда дверь за дворецким закрылась. — Я уверен, что сегодня впервые за все годы работы Ходжкинс получил сильный щелчок по носу. Вы разбили его наголову. Блестяще!

Он устремил взгляд на Тесс и принялся внимательно изучать ее, словно увидел впервые. На его губах играла одобрительная улыбка.

О Боже! Сердце Тесс сладко заныло. Если бы в этот момент Люк пообещал ей, что ближайшие десять лет он будет каждый день одаривать ее вот такой же улыбкой, она бы не задумываясь послала к черту Берта вместе с его авантюрой и поклялась бы не вскрывать сейфы до конца своих дней. Тесс встряхнула головой, прогоняя минутную слабость. Почему так происходит — чем больше она старается избегать Люка, тем сильнее ее тянет к нему? Она постаралась скрыть нахлынувшие на нее чувства и принялась оживленно обсуждать с Джейн, какую систему охраны установить в доме, чтобы обеспечить надежную защиту от возможных краж и взломов. Во время разговора она с преувеличенным вниманием и сосредоточенностью складывала в мешочек свой рабочий инструмент.

Люк молчал, но его пристальный, изучающий взгляд, казалось, прожигал ее насквозь. Тесс почувствовала себя неуютно и занервничала. Ей стоило немалого труда сохранить самообладание и скрыть дрожь в пальцах. Вконец обессиленная напряженной борьбой со своими эмоциями, она попрощалась и отправилась спать. Очутившись в спальне Элизабет, она встала перед зеркалом и показала своему отражению язык.

«Бежишь, как трусливый заяц, от пары зеленых глаз? — усмехнулась она. — Глупо и унизительно».

На следующее утро Тесс проснулась с ощущением того, что она побывала в объятиях смерти. Она не понимала, что с ней творится. Стоило ей провести ночь в комнате Элизабет, как к ней вернулись ночные кошмары, которые мучили ее в детстве и с которыми она вроде бы давно распрощалась. Ее разум отказывался верить в то, что спальня маленькой девочки подействовала на нее угнетающе, воскресив в памяти картины ее несчастливого детства.

Чувствуя слабость во всем теле, она поплелась в ванную комнату в надежде, что душ поможет ей восстановить физические и душевные силы. Под струями горячей воды она начала потихоньку оживать. Тесс сочла это чудом, потому что спала сегодня не больше двух часов.

Она вышла из душа бодрая и энергичная, настроение значительно улучшилось. Затем она расчесала мокрые волосы и натянула на себя купальник, а поверх — голубое платье с открытой спиной. Тесс подумала: жаль, что она не может обвинить Люка Мэнсфилда в своих ночных кошмарах. Но поскольку ее плохие сны были повторением ее страшного детства, этот грех она не могла возложить на него.

Тесс чертыхнулась. Встревоженная, возбужденная, охваченная страстью, перепуганная — таких слов давно уже не было в ее лексиконе. А сейчас она переживала именно эти чувства, и виноват в этом был Люк Мэнсфилд. Так или иначе, он подобрал ключ к двери, которой она отгородилась от мира, и добрался до нее, доставив массу неприятностей. Она устремила взгляд на стены комнаты Элизабет, расписанные пухлыми облачками. Будь проклята эта чертова спальня! Это она лишила ее сна. Тесс поежилась, представив себе, что каждое утро будет просыпаться, чувствуя себя разбитой и уставшей. Как теперь она будет работать?

Что с ней случилось? Почему она позволила Люку добраться до нее? Зачем отклонилась от сценария, который написал Берт?

Интеллект Люка, его чувство юмора и его манера зажигать своими зелеными глазами бушующее пламя в ее душе — все это действовало на нее самым странным образом. Она оказалась перед выбором: работа или чувства.

— А, черт! — проворчала она в сердцах. Если чувства возьмут верх, то можно поставить крест на этой афере.

Вздохнув, она сбежала по ступенькам вниз в столовую, где торопливо взяла тост.

Итак, выбор был невелик: оказаться в безопасности и покое, но для этого нужно было бежать прочь от Люка, от ФБР, от самой себя; или продолжить работу и добыть драгоценности Фарли, но тогда ее жизнь превратится в сплошные мучения, поскольку ей придется ежедневно видеться с Люком. Она была бы не против вскружить ему голову и переманить на свою сторону, но этот парень — крепкий орешек, и она предчувствовала, что он еще доставит ей много хлопот.

«Я уже зашла слишком далеко, — напомнила она себе, — и я завершу начатое дело». Она прекрасно понимала, что теперь только чудо могло помочь ей справиться со своими чувствами.