Шестая глава

— Вкуснотища! — Робби опустил голову на сложенные на столе руки. — А мороженое будет?

Дэниел улыбнулся.

— Мороженого у меня нет. Но есть замороженный йогурт.

— Ух, ты! А что это такое?

— Попробуй, и узнаешь, — спокойно ответила Кэти.

Робби на секунду задумался.

— Ладно, — согласился он.

Кэти встала и начала собирать со стола грязную посуду.

— Я это сделаю.

— Нет, не надо. — Дэниел взял у Робби пустую тарелку и подмигнул. — Это мой дом, я и распоряжаюсь.

— Но мне это не трудно, а кроме того, ты ведь готовил, — возразила Кэти. Ее беспокоила стоимость ужина. Мясо было сочным и нежным, и наверняка дорогим. Возможно, Дэниел купил его, чтобы отметить какое-нибудь событие, к примеру, продажу картины.

— Это дом Дэниела, — подмигивая обоими глазами, повторил Робби. — Ты должна его слушаться!

— Тебе ясно, где ты находишься? Даже Робби это понял. Ты моя гостья, — решительно добавил Дэниел, глядя на усталое лицо Кэти.

— Маме никто никогда не приказывал, — радостно заметил Робби. — А она мною все время командует!

— И за одно это высказывание ты поможешь Дэниелу убрать со стола! — улыбаясь, заявила Кэти. — Живо! — велела она, когда мальчик скорчил недовольную гримасу.

— Ты можешь сбегать и принести йогурт из морозилки, — предложил Дэниел. — Кэти, ты будешь?

— Нет, спасибо.

— А кофе?

— Ммм, с удовольствием. Тебе точно помочь не надо?

Дэниел спокойно взглянул на нее.

— А ты как думаешь?

Кэти не стала спорить. Она была слишком уставшей для этого. Сытой, довольной и счастливой, но уставшей до полусмерти.

Ужин удался. Робби не скучал (Дэниел позаботился о том, чтобы он тоже принимал участие в разговоре), и ел так, что за ушами трещало. Это было нечто удивительное, если вспомнить его любовь к рыбным палочкам и чипсам.

Кэти широко зевнула. Стол, за которым они ужинали, стоял в уютной нише, являющейся частью просторной гостиной. Кэти заворожено уставилась на горящий в камине огонь. Еще не было семи (они поужинали рано из-за Робби), но небо за окнами заволокло тучами, и начало темнеть.

— Скоро нам уходить, — пробормотала Кэти, когда Дэниел и Робби вернулись из кухни.

— Ну, мамочка! — захныкал Робби.

— Нет, нам пора. — Кэти взглянула на Дэниела. — «Лендровер» остался на стоянке у кафе, — напомнила она. — Придется возвращаться пешком.

— Ну и что? — Дэниел поставил поднос, который держал в руках, на полированный деревянный столик. — Я все равно смогу вас отвезти.

— Как?

Дэниел сообразил, что совершил ошибку. «Еще одна возможность, — сказал он себе. — Почему бы не признаться, что новенький „Ягуар“, якобы возвращенный законному владельцу, на самом деле стоит в гараже за домом?» Он представил себе последствия подобного заявления и понял, что выражение блаженства на прекрасном лице Кэти мгновенно сменится маской недоверия.

— У меня есть велосипед, — вырвалось у Дэниела. — Я могу смотаться за «лендровером» и пригнать его сюда.

— Ой. — Кэти нахмурилась. — А тебя это точно не затруднит?

— Почему это должно меня затруднить?

— Ну… ты так много сделал для нас сегодня: сводил пообедать, приготовил замечательный ужин…

— Мне самому было приятно. — Его голос был низким, чуть хрипловатым. Дэниел поднял руку и нежно дотронулся до ее лица. — Почему это должно меня затруднить? — повторил он и в следующую секунду поцеловал ее.

Когда их губы слились, Дэниел зажмурился, совершенно потеряв голову. Он и представить себе не мог, что влечение к женщине может быть таким сильным, таким всепоглощающим.

— Ух, ты! Вы целуетесь!

Кэти отпрянула, густо покраснев. Она испуганно взглянула на Робби, сидящего напротив и улыбающегося до ушей. Дэниел моргнул.

— Тебе нравится моя мама? — Робби засунул в рот ложку с розовым йогуртом. — Ты ей точно нравишься, я знаю. Раньше она никогда не смотрела в зеркало, а теперь все время перед ним вертится! Она все время расчесывается и мажет ресницы этой черной фигней.

— Робби! Вот трепло! Как ты смеешь говорить такое?

Робби захихикал.

— И ей очень нравится, когда ты к нам приходишь. Так что можешь приходить хоть каждый день, — добавил он, с надеждой глядя на Дэниела.

— А теперь, Робби!… — начала Кэти.

— Все нормально. — Дэниел явно развеселился. — Я просто балдею от таких слов. Каждый день? Ну, иногда это будет непросто, но я постараюсь. — Он подмигнул. — Каждый день, говоришь? Значит, я вам угодил?

— О, да! — Робби энергично закивал головой. — Очень угодил!

— Может, мы переберемся кофе пить в соседнюю комнату? — предложил Дэниел, на этот раз подмигивая Кэти. — Там нам будет удобнее.

— Ты ему понравился. — Кэти отхлебнула кофе. — Я никогда не видела, чтобы он так вел себя с… — Она запнулась.

— С чужим человеком? — закончил за нее Дэниел. — Все нормально, продолжай, я не обижусь.

— Ты уже не чужой, — пробормотала она.

— Надеюсь. Я не хочу быть чужим для вас…

За ужином они распили бутылку бургундского, показавшегося неискушенной Кэти божественным нектаром. Под действием спиртного ее восприятие изменилось: слова Дэниела не вызвали в ней недоверия, напротив — в глубине ее души разгорелось какое-то теплое и радостное чувство.

— О! — Кэти охватил прилив желания. Неужели от отчаяния она начала верить в несбыточное? Ей хотелось пробудить в Дэниеле такую же сильную страсть. Глупо ли это? Наверное. И опасно. Кэти была уверена, что ничем хорошим это не кончится.

— Не удивляйся. Разве я так уж тщательно скрывал свои чувства?

— Просто я… — Кэти закусила нижнюю губу. — Но вчера вечером?…

— Что?

— Я подумала… — Она, нахмурившись, покачала головой. — Ты уверен? Ты много выпил? Потому что тогда мне понятно…

— Я трезв, как стеклышко. Единственный бокал вина за весь вечер. Кэти, ты удивительная девушка. Неужели так трудно поверить, что ты могла мне понравиться?

— Просто… просто такие вещи не происходят с такими, как я.

— С такими, как ты? Что ты имеешь в виду?

— Ты можешь свести с ума любую женщину. Ты красивый, добрый, веселый и умный. Сандра влюблена в тебя по уши.

— Сандра? — Дэниел нахмурился. — При чем тут Сандра? Кэти, ради бога, что ты делаешь с собой? Почему ты так себя недооцениваешь?

— Я реалистка!

— Кэти, ты умная, решительная, красивая женщина.

— Я… я не знаю, что сказать, — пробормотала Кэти.

— И не надо ничего говорить. — Глаза Дэниела никогда еще не казались ей такими темными. Потрясающие глаза. Глаза волшебника. Потому что, глядя в них, Кэти верила каждому его слову.

— Дэниел, помоги мне это собрать, пожалуйста! — Робби подергал его за рукав. — У меня не получается.

— Почему? — Дэниел вылез из-за стола. Кэти не обнаружила на его лице ни малейших признаков раздражения, и на сердце у нее потеплело. — А, вот в чем загвоздка. Эту штучку надо положить сюда…

Кэти смотрела, как они вместе собирают мозаику. Робби растянулся на ковре перед камином, а Дэниел присел на корточки рядом с ним. Они дружески болтали вполголоса. Кэти опустила голову на спинку дивана и подогнула под себя ноги. Ей вспомнились слова Дэниела и его взгляд. «Не сомневайся, — сказала она себе. — Тебе это не приснилось. Он действительно тебя хочет».

— Эй! — усмехнулся Робби. — Мама уснула.

— Похоже на то. — Дэниел взглянул на Кэти и улыбнулся. — Наверное, она очень устала.

Робби кивнул.

— Да. Моя мама очень много работает. Когда мы жили с бабушкой, она ходила на работу в супермаркет каждую ночь, и все время была уставшей.

Дэниел удивленно вскинул брови.

— Каждую ночь?

Робби кивнул.

— А я спал на большой кровати с бабушкой.

— Может, мы будем говорить шепотом, чтобы не разбудить маму? — предложил Дэниел. Он взглянул на часы. — Знаешь, сколько сейчас времени? Почти восемь. Во сколько ты ложишься спать?

— Ой, еще долго! — Робби подавил зевок. — Я ложусь, когда захочу.

— Правда?

— Да. Я могу гулять даже до полуночи. А в это время, — вдохновенно продолжил Робби, — я всегда пью молоко с печеньем. Шоколадным, — с надеждой добавил он.

— Прекрасная мысль. — Дэниел поднялся. — Я налью чего-нибудь выпить и тебе, и мне.

— А маме?

Дэниел взглянул на спящую Кэти.

— Мы пока не будем ее беспокоить.

— Хорошо. — Робби глубокомысленно кивнул. — Мамам нужен отдых.

Принеся через несколько минут молоко и печенье, Дэниел обнаружил Робби спящим на ковре. Он поставил еду на журнальный столик, затем, после недолгого раздумья, наклонился и взял мальчика на руки.

Маленькая гостевая спальня была уютной и чистой. Дэниел, отбросив одной рукой одеяло, уложил Робби на простыню, снял с него ботинки и тщательно укрыл.

Когда Дэниел вернулся в гостиную, Кэти крепко спала. Он присел на корточки возле кресла и заглянул ей в лицо, удивляясь силе чувств, которые она пробуждала в нем: нежности, желания защитить… страсти. Он не испытывал ничего подобного ни с одной другой женщиной. Это и есть любовь? Разве она не приходит внезапно, когда ее меньше всего ожидаешь?

— А я тебя искала.

Кэти выглядела как маленькая девочка: спутанные волосы, заспанные глаза. Дэниел опустил кисть и улыбнулся.

— Вот ты меня и нашла. — Он взглянул на свою работу и прикрыл мольберт листом бумаги. — Выспалась?

— Мне так неудобно… — Кэти покачала головой. — Вечно я засыпаю в самый неподходящий момент.

— Значит, тебе было со мной не так уж интересно!…

— Нет, нет! — смутилась она. — Я не хотела…

Дэниел улыбнулся.

— Шутка. И нечего смущаться. Тебе необходимо было отдохнуть. — Он выключил свет в мастерской и подошел к двери. — Вы с Робби два сапога пара.

— Где он? — нахмурилась Кэти. — Я увидела свет… я думала, он с тобой.

— Не волнуйся. Он здесь. — Дэниел отвел ее к маленькой спаленке и открыл дверь, предлагая войти. Свет из коридора упал на ангельское личико Робби. — Он уснул на ковре. Я решил, что тут ему будет удобнее.

— Ну, разве он не прелесть? — с любовью пробормотала Кэти. Она наклонилась и нежно поцеловала мальчика в щеку. — Жалко его будить.

— А зачем?

— Сам он не скоро проснется. — Она взглянула на часы. — Обычно он ложится раньше.

— Так пускай спит до утра.

— Ты хочешь сказать… он может остаться?

— И не только он. Ты тоже. — Дэниел улыбнулся. — Почему бы нет?

— Ну… потому… — Кэти отчаянно пыталась найти уважительную причину. — Уже поздно.

— Это как раз причина остаться, а не уйти. Забудь обо всех своих предубеждениях и расслабься. Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать.

— Правда?

— Правда. Пойдем, я покажу тебе ванную. — Дэниел взял ее за руку и повел по коридору. — Как тебе это нравится? — спросил он, открыв дверь и включив свет.

Кэти вздохнула, любуясь роскошной ванной комнатой с белым кафелем и лимонно-желтыми стенами.

— Если ты пытаешься меня соблазнить, то у тебя отлично получается, — усмехнулась она. — Это великолепно. Я никогда не мылась в джакузи.

— Так не упускай возможность. Кэти… — Голос Дэниела был хриплым от волнения. Он пытался обуздать бурлящее в крови пламя страсти. — Пожалуйста, не надо ничего додумывать. У меня нет задних мыслей. Я просто хочу, чтобы сегодня ты отдохнула.

«Хорошие слова, — подумал он, — и даже правдивые, но воплотить их в жизнь будет совсем не просто…»

Кэти плеснула ароматного масла для ванн в струящуюся горячую воду и улыбнулась собственным мыслям. Дэниел — удивительный человек. Он все понимает. Оказывается, бывают на свете мужчины честные, порядочные и заботливые.

Она вышла из ванной через час, закутанная в просторный банный халат. Заглянула в комнату, где спал Робби, и отправилась искать Дэниела.

Когда она вошла в гостиную, входная дверь была открыта. Дэниел с кем-то разговаривал. Кэти увидела знакомое лицо и торопливо шмыгнула за угол.

Слишком поздно. Сандра успела ее заметить. Вот черт! Теперь она, бог знает, что о ней подумает.

Кэти остановилась у камина, нервно теребя пояс халата. Она не хотела подслушивать, но…

— Ну, мне пора. Вижу, ты не один. — Многозначительная пауза. — Надеюсь, тебя не обидела моя просьба, Дэниел, но мы современные люди, и я думала… Ну, ты сам знаешь, что я думала. Я должна была попытаться! — Бархатный голосок Сандры звучал довольно натянуто. — Естественно, я понятия не имела, что в этом году ты не идешь…

— Ничего страшного.

— Э… может, нам удастся встретиться когда-нибудь еще?

— Может.

Кэти взглянула на Дэниела. Весь его облик выражал полнейшее равнодушие.

— Хорошо вымылась? — Дэниел запер дверь.

Кэти не сводила с него глаз. Она не ошиблась: разговор с Сандрой совершенно его не взволновал.

— Да, спасибо. Отлично. — Она отчаянно пыталась сохранить спокойствие. — Она меня видела.

— Кто? — Он нахмурился, а затем взглянул на дверь. — А, ты о Сандре.

— Тебя это не беспокоит?

— А почему я должен беспокоиться?

— Она подумает… — Кэти взглянула на свой халат и тяжело вздохнула. — Я так одета, что она может не то подумать.

— И ты так волнуешься из-за нее?

Голос Дэниела казался спокойным, но Кэти почудились в нем стальные нотки. Она посмотрела в его красивое, загорелое лицо.

— Просто это было так неожиданно. Я…

— Ты волнуешься? — тихо повторил он.

— Не знаю! Я же сказала… — Кэти покачала головой. — Что ей было нужно?

— О… ничего особенного. — Дэниел пригладил рукой блестящие волосы. Похоже, он собирался с мыслями. — Она спрашивала насчет… бала. Помнишь, мы видели днем афишу в кафе?

— Да?… — Ей тоже было трудно сосредоточиться, ее сердце бешено стучало.

— Она просила, чтобы я сопровождал ее.

— О! — Кэти сглотнула. — И ты согласился?

Дэниел покачал головой, с таким видом, будто Кэти ляпнула какую-то несусветную глупость.

— Нет, уж кого мне не хотелось бы видеть рядом с собой, так это Сандру. Тем более, в этом году я вообще на бал идти не собираюсь. — Он взял Кэти за руку и подвел к большому дивану с кремовой обивкой. — Хватит говорить о Сандре или о бале. Я хочу говорить только о тебе. Расскажи мне об отце Робби.

— Он погиб, — пробормотала Кэти. На ее глазах выступили слезы. — Мне больше нечего сказать. Он умер. Он не может… не может…

— Больше обидеть тебя. Это ты собиралась сказать? — мягко спросил Дэниел.

Кэти кивнула. Она заметила, что глаза Дэниела потемнели.

— А Робби знает?

— Да. Я рассказала ему… Ну, в общих чертах — что папа умер до его рождения.

— До рождения? — Дэниел нахмурился. — Тогда тебе было очень трудно.

— Да, да, очень. — Кэти с дрожью перевела дыхание. — Но не поэтому. Если ты ожидаешь услышать историю трагической любви, то я тебя разочарую. Я была молодой, наивной и глупой. Однажды ночью все и произошло… — Она сжала губы. Ей не хотелось посвящать Дэниела в свои прошлые ошибки, но теперь она начала понимать, что поступает правильно. — Он много пил: водку, я думаю, или джин… что-то вроде этого. Я не любила спиртное, и пила апельсиновый сок, но он… — Кэти посмотрела на огонь. Лепестки пламени завораживали. — Я только потом догадалась, что он весь вечер подливал водки мне в стакан. Я не понимала, что происходит. Позже… когда он начал… Я не ожидала, что он сделает это со мной. Мне хотелось, чтобы в первый раз это было что-то необыкновенное… — Она помолчала, а затем взглянула на Дэниела полными боли глазами. — Твой первый раз был особенным?

— Нет. Запоминающимся, пожалуй, но по другой причине. Я был слишком молод, слишком пьян и вообще ничего не соображал. Но мы говорим не обо мне, а о тебе. Что же было потом?

— После… когда я поняла, что беременна, он… он не хотел об этом знать. Он сказал… — Кэти всхлипнула. — Он сказал, что мог переспать со мной только по пьяни. Я была тогда толще, — добавила она, — и еще уродливее, чем сейчас. — Кэти отважилась посмотреть на Дэниела. В его взгляде блестела сталь. — Ты как будто злишься.

— Ты меня обвиняешь? — Дэниел не отводил глаз.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — торопливо продолжила Кэти. — Почему я связалась с таким человеком? По правде говоря, я и сама не знаю. Наверное, я была даже… благодарна ему за то, что он обратил на меня внимание. Сейчас это кажется глупым, но мне было семнадцать лет, и я была совершенно неопытной. Стив все время меня обманывал. Я не понимала этого, когда мы были вместе, но потом, когда я начала вспоминать…

— Как он погиб?

— В автокатастрофе. Они с приятелями угоняли машины и катались на них по округе. Он врезался в стоящий автомобиль на скорости под сотню километров в час.

— И Робби совершенно ничего о нем не знает?

— Нет. У меня были фотографии, но я порвала их после того, как Стив предложил мне сделать аборт.

Дэниел нахмурился.

— Он так сказал тебе?

— Да, и много чего добавил. — Кэти едва заметно улыбнулась. — Но тебе не обязательно выслушивать остальное. Поэтому я ничего не говорила Робби. Как можно сказать ребенку, что родной отец не хотел, чтобы он родился? Конечно, я сама виновата, что связалась со Стивом…

— Но если бы не связалась, у тебя сейчас не было бы Робби. Вот живое доказательство того, что все, что ни делается — к лучшему.

— Да. — На ресницах Кэти блестели слезы. — Робби — все для меня.

— И это заметно. — Дэниел поднял руку и погладил Кэти по щеке. В его темных глазах светилось сочувствие. — Ты выглядишь усталой.

— По-моему, я все время уставшая, — пробормотала она. — Этот переезд дался мне тяжелее, чем я ожидала.

— Хочешь лечь? — Дэниел улыбнулся. — Не красней. У меня еще куча работы. Ты можешь спать в моей комнате. А я лягу в мастерской.

— Ты… уверен?

— Абсолютно.

— Если бы ты знал, как я ценю твое отношение ко мне. Я всего лишь плаксивая, запутавшаяся дурочка, но…

— Кто здесь говорит о дурочках? У тебя было тяжелое время. Ты кажешься такой ранимой…

— Я не хочу казаться ранимой. Я хочу быть сильной и отважной! — возразила Кэти.

— Очень интересно. — Дэниел одарил ее самой очаровательной улыбкой. — Эй! — Он нахмурился, нежно погладив ее по щеке. — Кэти, кисонька, не плачь. Зачем плакать?

— Просто я такая… такая… — Она покачала головой, моментально забыв все слова.

— Красивая? Смелая?

— Не шути! — Кэти отвернулась, избегая его прикосновения, и вытерла глаза. — Плакса, — веско добавила она — вот я кто!

— Ты не плакса. — Дэниел взял ее за плечи и снова развернул лицом к себе. — Не говори так. Ты смелая и красивая женщина, у которой была трудная жизнь, и которая заслуживает лучшего.

— Я трусиха.

— Почему?

— Сам знаешь, почему, — смутившись, пробормотала Кэти. — Любая другая женщина…

— Потому что ты не хочешь переспать со мной? — искренне удивился Дэниел. — Кэти, не суди себя строго. Я умею ждать. Ну, может, терпение не самая сильная моя сторона, но в отношении тебя я буду очень стараться вести себя хорошо.

— Почему ты так говоришь? Я… — Она покачала головой и посмотрела на входную дверь. — Наверное, мне лучше уйти.

— Ты действительно этого хочешь? — Темные, завораживающие глаза не отпускали ее. — В таком случае я отвезу тебя домой. Верь мне, Кэти, когда я говорю, что твое желание важнее для меня всего остального. — Дэниел подумал о собственных желаниях и решил на время забыть о них. Черт! Это было не просто. Он не знал, откуда и силы берутся. — Тем более, меня ждут дела, — с улыбкой добавил он.

— Какие дела? Живопись?

— Живопись?… — Дэниел попытался собраться с мыслями. — Нет, не живопись. — Но позже он непременно собирался вернуться к работе над портретом. — Нет… бумаги. Это связано с благотворительностью.

— А, ясно. — Кэти улыбнулась. — Ты добрый самаритянин?

— Зови меня святым Дэниелом из Лэнгфорда! — усмехнулся он. Кэти была так близко и бесподобно пахла жимолостью и шиповником. — Я покажу тебе мою спальню, — резко сказал Дэниел. — Она напротив комнаты, где спит Робби.

Он упорно старался держаться от нее на расстоянии: не переступил через порог, не прикоснулся к ней.

— Я буду в мастерской, если тебе что-то понадобится.

— Дэниел… — Кэти поймала его за руку. — Спасибо.

— Мне это в радость, — хрипло пробормотал Дэниел. И, к своему собственному удивлению, понял, что это правда.

Седьмая глава

Дэниел подчистил контур мастихином, нанес еще несколько мазков огненно-алой краски и шагнул назад, оценивая результат. Он стремился отразить на холсте невинность и уязвимость Кэти, и чувствовал, что ему это удалось.

Он критически осмотрел полотно; возможно, этот портрет — лучшее его творение на сегодняшний день. А что будет дальше? Кэти, без сомнения, вдохновляет его. Можно только надеяться, что это чудо действует на обоих.

Дэниел потер ладонью ноющую шею, взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти три часа ночи. Дела Лэнгфордского благотворительного фонда отняли у него больше времени, чем он ожидал, а затем, как частенько бывало, он слишком увлекся работой над картиной.

Откуда-то доносились тихие сдавленные звуки, похожие на хныканье. Дэниел прислушался. Шум повторился, на этот раз еще громче. Дэниел положил мастихин на маленький столик и вытер руки промасленной тряпкой. Надо пойти и посмотреть.

Робби дрых без задних ног. Дэниел закрыл дверь спальни для гостей и направился к своей комнате.

Кэти спала беспокойно. Она металась и ворочалась на широкой двуспальной кровати, беспорядочно размахивая руками. Ее лицо в падающем из коридора свете казалось искаженным от боли. Она выкрикнула что-то неразборчивое, и Дэниел вбежал в комнату, плотно закрыв дверь, чтобы не разбудить Робби.

— Кэти… тсс… кисонька, это всего лишь сон… — Он присел на край кровати и легонько тронул ее за плечо. — Кэти… Ты спишь. Просыпайся… — Она снова вскрикнула, и Дэниел обнял ее, прижимая к себе. Он нежно шептал ее имя, убирая с ее лица влажные пряди волос. — Кисонька… все хорошо… все хорошо…

Кэти проснулась в объятиях Дэниела. Она услышала его низкий голос и, зажмурившись, прильнула к его сильному телу. Чудесное ощущение. После кошмара… Кэти плотно закрыла глаза. Ей не хотелось вспоминать свой сон. Она всхлипнула, осознав, что Робби жив, здоров и крепко спит в соседней комнате.

— Милая…

Его голос звучал для нее, как самая сладкая музыка. Он обволакивал ее во тьме. Кэти опустила голову Дэниелу на грудь, чувствуя, что их разделяет лишь тонкая ткань.

— Дэниел… это был ужасный сон. У меня забрали Робби, и я пыталась найти его, но где бы ни искала… — Кэти с дрожью перевела дыхание. — Там был человек с обожженным лицом и когтями на пальцах…

— Тсс. — Он крепче ее обнял. — Не думай больше об этом. Робби в безопасности… ты в безопасности.

— Да… — Кэти вздохнула снова. Ее возбуждал острый, чувственный запах мужского тела. — Дэниел?…

— Что?

Кэти сглотнула и подняла голову, глядя на него в мягком лунном свете.

— Ты не… поцелуешь меня? — спросила она.

Комнату затопила тишина. Сначала Кэти подумала, что он не расслышал, затем — что он не хочет ее целовать, что она совершила чудовищную ошибку и снова выставила себя дурой. Но потом Дэниел наклонился к ней, и она почувствовала жаркое прикосновение его губ…

Его губы были мягкими и теплыми, источающими медленную, томительную нежность. Кэти прижалась к нему, поддавшись охватившему ее желанию. Она никогда не испытывала такой страсти, такого радостного предвкушения, возбуждения и восторга, слившихся воедино.

— Кэти… — Голос Дэниела был хриплым от желания. Ей нравились эти резкие звуки, проникающие прямо в душу, нравились ласки его сильных рук. — Ты уверена?

— Гмм… — Кэти утратила дар речи, когда он начал покрывать поцелуями ее шею.

Дэниел снова уложил ее на постель. Кэти ощутила разгоряченной кожей прохладное прикосновение простыни.

— Ты знаешь, что я хотел тебя с самой первой секунды? — Дэниел приподнялся, чтобы видеть ее глаза. — В тебе есть что-то необыкновенное, Кэти. Ты меня очаровала. Я чувствую… — Он покачал головой, словно не находя слов. — Позволь, я покажу тебе… — хрипло пробормотал он.

Проснувшись на следующее утро, Кэти не сразу поняла, где находится. Она открыла глаза и увидела перед собой стопку книг и маленький будильник в серебряном корпусе, часовая стрелка которого замерла на восьми.

Затем она начала вспоминать, и по ее телу пробежала дрожь восторга. Прошлая ночь была самой прекрасной в ее жизни. Ужасный кошмар обернулся сказочным сном. Она вспоминала, как Дэниел обнимал ее, прикасался к ней, ласкал. Они любили друг друга, и это были самые чудесные, самые захватывающие и приятные мгновения ее жизни…