Глава 27

Илейн Мак-Элистер застегнула петли своего светло-серого дорожного костюма, разгладила узкую, отделанную бордовым кантом юбку и расправила сзади мягкие складки.

Она выбрала темную одежду в тон своему мрачному настроению. Всю ночь она проплакала, хотя и обещала себе тысячу раз, что не станет проливать слезы. Она знала, что лицо у нее осунувшееся и искаженное, что волосы совсем утратили блеск. Но это не имело значения. Сейчас самым важным было уехать с ранчо, из этой долины, оставить не только это место, но и воспоминания о нем.

— Вы готовы, мэм? — к ней заглянула огорченная Флора Томас. Она уже высказала свое мнение о тайном отъезде Илейн.

— Готова. Герберт уложил вещи в коляску?

— Она уже у входа.

Илейн кивнула, надела чистые белые перчатки и пошла к выходу.

— Вы уверены, что не хотите дождаться приезда мистера Томми? Он вернется уже завтра.

— Так всем нам будет легче.

— Мистер Симпсон довезет вас до железнодорожного вокзала. Мистер Дэниэлс платит ему за то, чтобы он присматривал за вами, и именно это он будет делать.

Они прошли веранду, спустились по ступенькам, и подошли к стоявшему на гравийной дорожке фургону.

Симпсон, бывший охранник, которого Рен нанял охранять Илейн до ее отъезда, сел в Дальнем углу фургона, достал из-за пояса Револьвер сорок четвертого калибра и положил его на колени.

— Я не ожидаю никаких проблем, мисс Мак-Элистер, но вам надо быть поосторожней.

Положив оружие, рослый охранник выпрыгнул из фургона, чтобы помочь Илейн подняться. Герберт Томас занял место кучера и взял в руки поводья.

Илейн с помощью Симпсона, державшего ее за талию, начала подниматься, но вдруг остановилась.

— Подождите минутку. Я забыла свою книжку. Я сейчас вернусь.

Подобрав юбку, она побежала к веранде, а за ней, кудахтая, двинулась Флора Томас.

— У меня дурное предчувствие, мэм, дурное.

Оружейный выстрел и посыпавшиеся стекла заставили ее упасть на пол.

— Ложись, Флора, — приказала Илейн, услышав свист еще двух пуль. Седовласая горничная колебалась до тех пор, пока очередная пуля не разбила стоявшую рядом вазу. Бросившись на толстый коврик из медвежьей шкуры, Флора начала молиться.

Илейн подползла по полу к окну и высунулась, чтобы посмотреть. Телохранитель лежал на земле возле фургона. Он был недвижим. Герберт Томас скорчился и не мог дотянуться до оружия. Илейн стояла пригнувшись, ее сердце бешено стучало.

— Герберт, — рыдала Флора. — Они убьют моего Герберта.

Илейн снова выглянула в окно. Еще два выстрела попали в сиденье извозчика, прямо над головой Герберта. Если Илейн в ближайшие секунды ничего не сделает, муж Флоры станет очередной жертвой. А так как, очевидно, им была нужна она, а не Герберт и Флора Илейн не могла позволить, чтобы это случи лось.

— Прекратите стрелять, — крикнула она в разбитое окно. — Если вам нужна я, оставьте в покое остальных.

— Подыми руки и выйди с веранды. Возьми с собой горничную.

Итак, они знали про Флору. Они, должно быть, какое-то время наблюдали за домом.

— Нет, мэм, — умоляла Флора, вставая с ковра. — Они убьют вас, если вы выйдете.

— Не думаю, Флора. Им что-то нужно. Но я не знаю, что. Но что бы это ни было, я собираюсь отдать.

Илейн встала и направилась к двери. Флора схватила ее за руки, но не удержалась и упала. Распахнув тяжелую дверь, Илейн вышла на свет.

— Привет, Илейн. Ты хорошо выглядишь.

Резкий голос Чака Даусона нельзя было не узнать.

— Мой Бог, Чак. Так за всем этим стоял ты?

— Ты знаешь, что говорят о сбежавших возлюбленных.

Он снисходительно улыбнулся, его теперь немного искривленный нос делал лицо перекошенным. Двигаясь рядом с ней, Чак угрожающе приподнял револьвер.

— Назад, в дом.

Когда Илейн вошла в переднюю, появились двое других мужчин. Оба размахивали пистолетами. Один был высоким и хорошо сложенным, а другой худым и бледным. Они приказали Герберту Томасу выпрыгнуть из фургона и втащили его и Флору в дом. Симпсон лежал на земле во все увеличивающейся луже крови, и у Илейн возникли опасения, что он мертв.

— Вы, двое, ну-ка отойдите от двери, — скомандовал Чак, указывая на Флору и Герберта и направляясь через всю комнату кИлейн.

— Свяжи их, Энди.

Коротышка выполнил приказ. Второй бандит скрылся на кухне, потом Илейн услышала звуки льющейся воды и стук ложки в стакане.

Илейн стояла посреди гостиной, недоумевая, чего хочет от нее Чак.

— Чак, если тебе нужны деньги, у меня их больше, чем достаточно. Давай я сделаю тебя богатым.

— О, ты сделаешь меня богатым, это уж точно. Не волнуйся об этом. Но мы сделаем это не по-твоему, а по-моему. Я буду сам ставить этот спектакль, и тебе прямо сейчас лучше привыкнуть к этой мысли.

Он задержал на ней мрачный взгляд.

— Чак, пожалуйста…

— Заткнись! — Он шагнул к ней, сжав челюсти, но потом взял себя в руки и отступил. — Ты никогда не умела понимать приказы, Илейн.

Он повернулся к своему сообщнику.

— Билл, ты готов?

Высокий парень вернулся с кухни и подошел к Илейн. У него в руках был маленький стаканчик с мутной жидкостью.

— Выпей, — приказал он.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? потребовала она ответа, вновь испугавшись.

— Да, делаю тебя более удобной для путешествия, мадам.

— Будь осторожен, Чак. Ты имеешь дело уже не с той наивной девчонкой, что сбежала из Кейсервилля. Я — богатая женщина. Меня будут искать.

— Пусть ищут, Герцогиня. Тебя будет совсем нетрудно найти. Ты будешь в Кейсервилле. Со мной. Мы ведь так и планировали нашу жизнь.

Илейн шагнула к двери.

— Даже не мечтай об этом, — сказал высокий, — если не хочешь, чтобы твои друзья оказались в том же состоянии, что и парень на улице.

Даусон грубо сжал ее подбородок.

— Я бы не советовал тебе создавать дополнительные трудности. Ты уже обошлась мне дороже, чем стоишь на самом деле.

Илейн сковал ужас. Парень по имени Билл протянул ей стакан, и она дрожащими пальцами взяла его.

— Выпей все, — приказал мужчина, размахивая револьвером. Его кустистые брови подымались, когда он следил, как она пьет.

Илейн проглотила остатки содержимого — воды и еще чего-то — и вернула ему стакан. И почти сразу же почувствовала головокружение: перед глазами все плыло и раскачивалось. Она немного оперлась на коротышку, проходившего мимо. Она уже ничего не видела и с трудом держалась на ногах. Вскоре Илейн видела только свет, превращавшийся в крошечные огоньки. Она ухватилась за руку коротышки и провалилась в темноту.

— Несите ее в экипаж, — приказал Чак Даусон, — и не забудьте уложить ее чемоданы. Ей же надо будет что-то надевать.

Двое помощников подняли потерявшую сознание женщину и направились к двери, А Чак двинулся к сидевшим на полу дворецкому и его жене. Их руки и ноги были связаны, а рты заткнуты.

— Хочу передать записку Моргану, или Дэниэлсу, или как там его… Скажите ему, что Илейн выходит замуж за того, за кого и собиралась в первый раз. Пусть не беспокоится о ней: о ней будут хорошо заботиться. Хотя сомневаюсь, что теперь это его волнует. Он уже женился на девчонке Стэнхоуп. Я даже помогаю ему решить маленькие проблемы. — Он грубо пнул дворецкого. — Ты слушаешь? Скажи ему, что теперь он не сможет поехать за ней. Если это случится, ему придется встретиться с Биллом Шарпом, а не со мной. И если он не дурак, то не станет рисковать. Это уже не его дело. И никогда не было его делом. — Даусон посмотрел на связанных мужа и жену. — И запомни, тот парень снаружи был убит в честной схватке. Он первым напал на Билла Шарпа. Слуга кивнул.

Даусон вышел, спустился с крыльца, закинул тело убитого в кусты возле дома и пошел к ожидавшим в наемном экипаже помощникам. Если они поспешат, то успеют на Восточный экспресс в час дня. Он вернется в Кейсервилль, женится и станет богатым человеком. Чак уже видел себя потягивающим коньяк «Наполеон» и курящим гаванские сигары.

Полуторачасовая поездка до ранчо показалась вечностью. Рен выбрался из поезда и пошел по платформе в поисках наемного экипажа. Обычно его встречал Герберт Томас и вез на ранчо, но сегодня не было времени договариваться; Рену очень хотелось поскорее увидеться с Илейн.

Он не мог дождаться встречи с ней, не мог дождаться момента, когда снова обнимет ее. Он повторял свою речь тысячи раз. Но всякий раз это были другие слова. Что ж, настанет час, и он придумает все на ходу. Спустя некоторое время он забеспокоился и нервно ерзал всю дорогу до ранчо.

Задолго до того, как экипаж приблизился к длинной аллее, ведущей к дому, Рен уже знал, что что-то не так. На неприятности, которые нередко посещали его, у него уже было шестое чувство, — и он точно знал, что сейчас что-то случилось. Сердце его учащенно забилось, когда он увидел стоявший у подъезда дома фургон. Лошади фыркали, ржали и били копытами по мягкой земле. Они стояли, видимо, давно.

— Остановись здесь, — наставлял Рен извозчика, пока они были еще далеко. — Жди меня. Но держись подальше от дома. Кажется, начинаются неприятности.

Извозчик понимающе кивнул, поджидая, пока Рен вылез из фургона, а потом развернул лошадей и направился в тень раскидистого дуба, стоявшего неподалеку. Все выглядело спокойным — слишком спокойным. Он прижался к стене дома, а потом крадучись со ступенек крыльца заглянул в окно гостиной. Одна рама была разбита, а в другой виднелось крошечное круглое отверстие от пули. Предчувствия не обманули его.

Рен поднялся достаточно, чтобы заглянуть внутрь. Герберт и Флора лежали, свернувшись калачиком, в одном из углов гостиной. Их руки и ноги были связаны. Илейн нигде не было видно. Его сердце билось как сумасшедшее.

Он осторожно обошел вокруг дома и заглянул в несколько окон. Наконец, он решил, что Илейн и ее похитители ужеуехали. С болью в сердце Рен вошел в дом с черного хода. Он внимательно осмотрел все комнаты, по пути захватив свое оружие. А потом пошел в гостиную. Наклонившись над Гербертом Томасом, он ослабил веревки.

— Они забрали ее, мистер Дэниэлс. Сказали, что Илейн выйдет замуж за кого и обещала с самого начала.

— Даусон! — Рен развязал Герберта, потом дал пожилому человеку время развязать жену. Герберт передал послание Даусона, включая и ту часть, где говорилось о Билле Шарпе; потом оба мужчины пошли взглянуть на телохранителя. Они обнаружили тело Симпсона в кустах.

— Что же нам делать, мистер Дэниэлс? Мисс Мак-Элистер не хотела ехать с теми людьми. Они заставили ее что-то выпить, а потом, уже без сознания, повезли.

Рен заскрипел зубами.

— Отправляйся в город, привези шерифа. Расскажи все, что готовил мне. Больше ничего. Я позабочусь о мисс Мак-Элистер.

Вдруг Герберт вопросительно взглянул на Рена.

— А где мисс Стэнхоуп?

— Наверное, собирается в свадебное путешествие, — сказал Рен, когда они подымались по ступеням в дом.

— Без вас?

Рен почувствовал улыбку на своем лице.

— Со своим новым мужем Стюартом Пикманом. А я, мой друг, собираюсь разыскать свою будущую жену — мисс Мак-Элистер.

Герберт Томас так широко улыбнулся, что его щеки порозовели.

— Браво, мистер Дэниэлс, браво. — Герберт выбежал из дома, а Рен бросился в свою комнату. Сняв пыльный свадебный фрак, он достал из огромного шкафа чистую белую рубашку и узкие обтягивающие брюки. Надев это, он взялся за начищенные черные туфли. Закончив одеваться, Рен подошел к вешалке над камином. Глубоко надвинув широкополую шляпу, он достал из кобуры кольт сорок пятого калибра и проверил барабан.

Холодная, безграничная ярость овладевала им. Что сделает Даусон с Илейн? Изнасилует? Он уже пытался это сделать. Если бы он свел счеты с Даусоном и Редмондом, как и планировал раньше, ничего подобного не случилось бы и Илейн была бы сейчас здесь, с ним, в полной безопасности. Он проклинал Чака Даусона и поклялся, что если тот тронет Илейн хотя бы пальцем, то на этот раз умрет от пули.

Рен надел портупею, незаметно пристегнув ремень на талии, достал из кобуры Револьвер и почувствовал знакомую тяжесть металла. Хоть он не брал оружие в руки уже несколько недель, кольт, как обычно, сам скользнул в ладонь. В третий раз Реннарушал данное себе обещание. Он снова был не предприниматель и уважаемый землевладелец Рен Дэниэлс. Несколько недель ему придется быть жестоким Дэном Морганом — Черным Дэном.

Он снова с легкостью держал оружие. Если ему придется встретиться в Шарпом он будет готов к этому. Он знал репутацию этого человека. Шарп был хорош в своем черном деле. Он был один из лучших. И хотя Рен был уверен в себе, он знал, что ему придется испытать, насколько ловок Билли Шарп.

Рен вытащил из шкафа чемодан и начал засовывать туда одежду. Поездка в Кейсервилль займет больше недели. И есть шанс, что за это время с Илейн ничего не случится. Если верить Герберту и Флоре, Даусон собирался ехать сразу же. Так что, как только они будут в Кейсервилле, Рен приедет следом.

Илейн проснулась от мягкого, укачивающего движения. В голове было туманно. За окном одна картина сменяла другую, но она не могла сосредоточиться. Она слышала рядом мужские голоса, но не могла вспомнить, кому они принадлежали. Сколько она проспала? Кажется, снова болит грудная клетка? Может, доктор дал болеутоляющее? У нее было ощущение, будто она парит в воздухе. Сиденье под ней шаталось и вибрировало, но этот ритм укачивал ее. Ей снова хотелось спать.

— Проснись, — трясла ее грубая рука.

— Вот, съешь это.

— Я не голодна, — сказала Илейн. Ее речь была вялой и невнятной.

— Меня не интересует, голодна ты или нет, я приказываю тебе есть.

Илейн взяла хлеб и мясо, пожевала и заставила себя проглотить. Потом отпила воды из предложенной кем-то чашки. Чашку поднесли к губам.

— Отведи ее в туалет, — приказал голос. — Подожди, пока она закончит, а потом приведи сюда.

— О'кей, босс, — ответил высокий голос. Илейн почувствовала, что кто-то взял ее за руку, поднял. Она покорно встала и пошла за мужчиной в начало вагона. Она была в поезде, теперь она это поняла. Ряды сидений, большая часть которых была пуста, тянулись по обеим сторонам прохода. Она шла впереди, ее поддерживал сзади маленький человек. Он втолкнул ее через узкую дверь в крошечный туалет. Илейн смочила руки и плеснула немного воды на лицо. Пробыв в туалете несколько минут, она открыла узкую дверь. Снаружи ее терпеливо ждал все тот же мужчина. Он молча помог ей вернуться на свое место. Какое-то время девушка ехала, не произнося ни слова, пытаясь узнать мелькавший за окном ландшафт. Наконец, она осознала, что рядом с ней сидит Чак Даусон, а потом снова уснула.

Так повторялось снова и снова до тех пор, пока Илейн не перестала различать день и ночь. Единственным разнообразием был прием снотворного. Чак давал ей мутную жидкость. Она выпивала и снова погружалась в мир без проблем и горестей.

Илейн поняла, что Чак вез ее домой. Назад в Кейсервилль. А зачем она уезжала? никак не могла вспомнить. Что-то связанное с наемником. Морган — так, кажется, его звали. Забавно. Думая об этом бандите она испытывала боль в сердце. Это было единственным, что она чувствовала. Иногда она недоумевала, когда же сможет остановиться и не принимать лекарство. Но Чак ведь об этом позаботится. Он будет заботиться обо всем, когда они поженятся. Так он сам сказал. И раз он сейчас так беспокоится о ней почему бы не верить ему. Ей хотелось, чтобы они поскорей оказались дома. Она устала. Так сильно устала. Все, чего ей хотелось, — только спать.

— Похоже, неприятности? — спросил Рен у проводника, когда поезд замедлил ход. Рен высунулся из окна, и его оглушил лязг и скрежет металла. Паровоз выпустил облака дыма и засвистел.

— Кажется, впереди разрушены пути, — сообщил проводник. Полный мужчина снял жесткую черную фуражку и вытер рукой пот со лба.

— Мы застрянем на три-четыре часа, по крайней мере. Так что устраивайтесь поудобней, хотя в такую дьявольскую жару вряд ли это вам удастся.

Рен откинулся на сиденье. Они были где-то возле Солт-Лейк-Сити. Территория, которую они пересекали, представляла собой плоскую пустыню, сухую и скучную. Температура здесь не опускалась ниже ста градусов[9]. Так что от волнений и жары уже три дня Рен был как в агонии. Он не мог думать ни о чем, кроме Илейн. Сейчас Даусон уже приехал в Кейсервилль, и у него будет целый день до приезда Рена.

Даусон уехал на «Атлантик Экспресс», это был единственный поезд, на котором он мог уехать в то время. Рен ехал на менее дорогом поезде «Флер», но это был первый поезд, который подошел к станции Напа. В этом составе не было вагона-ресторана, так что остановки были долгими, чтоб накормить пассажиров. Это даст Даусону решающее преимущество. Рену оставалось только надеяться на то, что он не опоздает и помешает этому человеку осуществить задуманное.

Мысли о Даусоне и Илейн туманили его рассудок. Он помнил, как Даусон избил Илейн, помнил ее кровоточащие, распухшие губы. Будь он проклят! Чтоб его, ублюдка! Черт! Он надеялся, что Даусон усвоил преподанный ему однажды урок. Если нет — он мертвец.

Глава 28

— Ты выглядишь изможденной, Илейн. Может, ты присядешь.

Дольф Редмонд подвел ее к креслу в маленьком, заставленном книгами кабинете в доме Генри Даусона, в доме, который когда-то принадлежал семейству Мак-Элистер.

Бела Кнутцен, экономка Генри, любезно согласилась помочь Илейн вымыться и одеться в подходящее для венчания платье. Оно было светло-лиловым, оттенка ее любимой лаванды.

— Осталось совсем немного, — говорил Дольф каким-то далеким голосом. — И мы перейдем к церемонии.

Илейн согласно кивнула.

Стоя позади, Чак опустил перо в чернильницу на дубовом столе отца и подал девушке.

— Осталось подписать документы. — Он указал на строчку, которая расползалась у Илейн перед глазами.

Ей с трудом удалось заставить руку слушаться команд. Комната казалась заполненной туманом, голоса присутствующих — глухими. Илейн решила, что ее все еще качает после долгого путешествия в экспрессе и болезни, от которой все время хотелось спать. Она поводила пером по бумаге, стараясь делать это как можно ровней, и вернула ручку Чаку.

— Ну вот. Хорошая девочка. А теперь идем в гостиную. Нас ждет священник.

Илейн кивнула, оперлась на руку Чака, прислонилась к нему и пошла в соседнюю комнату.

Генри Даусон, тихо беседовавший с преподобным мистером Дикерсоном, повернулся к Илейн.

— Что ж, дочка, — сказал он, — давай закругляться. Ты заставила моего парня слишком долго ждать.

Она бессмысленно улыбнулась и вцепилась в руку Чака. Свидетелями были экономка и те двое, что помогли Чаку привезти ее в Кейсервилль, а также Генри и Дольф.

Священник начал знакомую еще с детства речь о важности супружества, и в ее мозгу вдруг вспыхнул образ Дэна Моргана. Почему она думает о Моргане в такую минуту? Она же выходит замуж за Чака. Она взглянула в лицо Чака, на его песочные волосы, немного искривленный нос и темные глаза. И вдруг вспомнила глаза голубые — такие светлые, что с трудом можно было определить их цвет, — и темные волосы, седеющие на висках. Рен… Где же Рен?

— Скажи: «Да», — подсказал Генри.

— Да, — прошептала Илейн.

Священник снова зажужжал. Она почувствовала головокружение и прислонилась к Чаку, чтобы удержаться на ногах.

— Ты можешь поцеловать свою молодую жену, — закончил священник.

Чак запрокинул ее лицо и овладел губами. Илейн почти не чувствовала его поцелуя. Ее собственные губы были холодными и онемелыми.

— Поздравляю, дочка, — сказал Генри.

— Можно я присяду на минутку, — прошептала она. — Я что-то плохо себя чувствую.

— Конечно, моя дорогая. — Чак подвел ее к дивану.

Илейн наблюдала, как Генри и Дольф наливали священнику бренди. Тот благодарно улыбнулся и отпил глоток пахучей жидкости. Она не понимала, сколько времени прошло, пока он и Дольф Редмонд ушли.

— Что ж, сынок, — сказал Генри, — вы сженой не идете в свою комнату? — Он подмигнул и широко улыбнулся.

Чак взглянул ничего не выражающим взглядом.

— Она была с Морганом. Насколько японимаю, она просто шлюха. Я хочу, чтоб эта головоломка побыстрей закончилась.

В голове у Илейн гудело. Глаза слезились а в желудке горело. Что сказал Чак о Моргане? Что сделал Морган с их свадьбой?

— Чак? Что происходит?

Чак не обращал на нее внимания.

— Миссис Кнутцен. — Он подозвал широкоплечую, коренастую женщину. — Отведите Илейн наверх. Ей надо вздремнуть. Пусть спит, сколько захочет. Она очень устала в дороге.

Бела Кнутцен понимающе кивнула и повела Илейн вверх по лестнице.

Чак Даусон проводил взглядом покидавшую гостиную жену и самодовольно ухмыльнулся. Все шло по плану. Теперь у них была подпись Илейн под ее акциями. Она назвала его своим наследником и поверенным в делах.

— Сколько же ты будешь пичкать ее этой гадостью? — спросил отец.

— Утром мы дали ей слабую дозу. Я не хотел, чтоб у священника возникли подозрения. Когда она проснется, я снова дам ей снотворное. Надо, чтобы люди привыкли к мысли, что мы женаты. Когда они поймут, что все по-настоящему, миссис Даусон постигнет несчастье — с ней произойдет несчастный случай. И потом я буду свободен и богат.

— Проклятье. Если бы девчонка сделала то, что от нее ожидали, ничего этого не служилось бы.

— Да, лучше б она слушалась.

Генри Даусон вздохнул и покачал головой.

— Проклятье.

Рен Дэниэлс вышел из поезда Лаи-Вели и с радостью размялся. Прошло девять долгих дней с тех пор, как он уехал из Калифорнии. Девять дней в ужасных условиях, жаркой, душной обстановке. Сейчас у него не разгибались суставы. К тому же девять бессонных ночей с мыслями об Илейн.