Он крепче сжал руками ее талию и с силой привлек Силвер к себе. Затем впился в ее губы с такой жадностью, что ей показалось, будто они сейчас разорвутся. Она попыталась протестовать, но он снова проник языком в ее рот, так грубо и яростно, что ее глаза стали круглыми от изумления.

Она начала вырываться, но в ответ руки Моргана сжались сильнее, держа ее твердо, словно стальные обручи. Одна рука продолжала обхватывать ее за талию, когда вторая скользнула вниз и обхватила ее Ноги, так что Силвер совершенно потеряла возможность вырваться. Вдруг она почувствовала у своего живота что-то твердое и сразу поняла, что это.

Силвер на миг замерла, чувствуя, как в ней стремительно растет страх. Она предприняла еще одну попытку освободиться, но тут Морган поднял ее в воздух, и мгновением позже она уже лежала на койке.

— Отпусти меня!

— Ты хотела именно этого, Силвер? — Его рука накрыла ее грудь и сжала безо всякой жалости, колено раздвинуло ее ноги. Он поднял ее руки над головой и сдавил их своей могучей ладонью. Другой рукой он начал поспешно расстегивать пуговицы ее блузки. Увидев обнажившийся живот, он вдруг остановился.

— Продолжать? — насмешливо спросил он. Его рука скользнула по мягкой коже вокруг пупка, угрожая спуститься ниже. — Твой отец воспитал не только ведьму, но и шлюху?

Этот насмешливый тон как будто отрезвил ее. Ей приходилось в жизни полагаться лишь на себя, и она научилась защищаться. Силвер показалось, что от вспыхнувшей в ней ярости она может взорваться.

— Убирайся! — выкрикнула она. — Убери от меня свои лапы, ты, мерзкий ублюдок! Если ты этого не сделаешь, клянусь, я тебя убью!

Твердая линия рта Моргана дрогнула, расплываясь в мрачную усмешку.

— Вот ты и показала себя. Прелестная леди Салина снова превратилась в бессердечную ведьму Силвер Джоунс.

Силвер яростно забилась, пытаясь освободиться, но Морган держал ее крепко.

— В чем дело, прелестница? Мои поцелуи тебе не понравились?

— Тронь меня еще раз, и я тебя убью.

— Вот как ты заговорила. Ну… — Его пальцы лениво двинулись по ее животу вниз. — Возможно, это того стоит.

Силвер выгнулась дугой, но сбросить его с себя ей не удалось.

— Я ненавижу тебя!

Морган громко рассмеялся, хрипловатый звук его голоса заполнил собой всю каюту.

— Знаешь, Силвер, ты мне начинаешь нравиться. По крайней мере мы оба знаем, чего нам ждать друг от друга.

— Ты знаешь, вот как? Ты знаешь обо мне все?

— Думаю, ты озадачивала меня всего раз или два. «Что он имел в виду, говоря это?»

— Я верну тебя на Катонгу, Силвер. Что бы ты ни сделала, ничто не изменит моего решения. — Морган убрал руку с живота Силвер и решительным жестом одернул ее юбку.

Лицо Силвер оставалось пунцово-красным, но она заставила себя поднять на него глаза.

— Если я бессердечная ведьма, Морган Траск, то вы ублюдок, рожденный с камнем вместо сердца.

— Тогда можно сказать, что мы — прекрасная пара, — буркнул Морган.

Отпустив ее руки, он поднялся с койки. Каюту Морган покинул не обернувшись, но, уходя, громко хлопнул дверью. Силвер подумала, что Гамильтон Рейли и Уилсон Демминг видели, как она вошла в каюту с Морганом Траском. После того как Морган выскочил из каюты в такой ярости, у них не будет никаких сомнений в том, что произошло.

Черт бы его побрал! Силвер неистово ненавидела его в эту минуту, но себя она ненавидела еще больше.

На ее глаза навернулись слезы, но, моргнув несколько раз, она сумела их прогнать. Она отстояла себя. Что бы Морган ни делал, она не позволила бы ему овладеть собой. Но все же ей пришлось признать, что за случившееся она должна винить только себя. Траск всего лишь согласился на ту опасную игру, которую она затеяла. Другой мужчина мог бы не остановиться там, где остановился он, и вполне был способен совершить что-нибудь ужасное… По ее коже пробежала дрожь при воспоминании о побоях, которые ей доводилось переносить, и Силвер непроизвольно забилась в угол койки. Она вдруг почувствовала себя опустошенной, униженной, но вместе с тем, к ее удивлению, мысли о пережитом почему-то ее возбуждали. Может, ее пленили несколько коротких мгновений перед тем, как его поцелуй стал грубым. Траск заставил ее почувствовать в себе что-то, о чем она и не подозревала.

Похоже, Траск разбудил ее чувственность. После того что произошло на балу, она уже начала думать, что ничего подобного в ней не появится никогда. Поцелуй Майкла Браунинга был лишь чем-то немного большим, чем приятное прикосновение. Губы же Моргана разожгли в ней целый пожар.

Но, черт бы его побрал, как можно быть таким бесчувственным и, грубым? То, как он обращался с ней, простить невозможно. Он оказался грубияном и наглецом самой высокой пробы. Впрочем, этого от него и следовало ожидать. Он же был другом ее отца, и они должны во многом походить друг на друга.

Сменив у руля Джереми Флагга, долговязого второго помощника с кривыми зубами, Морган взялся за штурвал. Гладкие, чуть изъеденные непогодой ручки казались крепкими и надежными, чем-то, на что можно опереться. Весь корабль был творением, на которое можно положиться при самых трудных обстоятельствах. Не как на женщину. Особенно на такую, как эта непостижимая Силвер Джоунс.

Ему не следовало ее целовать, и он совсем не собирался это делать, когда стаскивал ее вниз по трапу. Ему хотелось лишь наказать ее, преподать урок, чтобы она перестала вести игры с такими мужчинами, как он.

Но когда она подняла на него взгляд и он увидел в ее больших карих глазах какую-то искорку, он разом забыл про все ее нелепые игры, поскольку эти два бездонных колодца сказали ему правду. Он прочитал в них желание — не изображаемое, не для игры, а чистое и искреннее.

И Морган пошел ему навстречу. Он просто был не в состоянии себя удержать. Самым скверным оказалось то, что он теперь уже никогда не забудет ни прикосновения ее губ, ни ощущения ее тела в своих ладонях. Ее губы были нежные, словно лепестки роз, а кожа — мягкая и гладкая, как шелк. Он до сих пор ощущал ее легкий запах.

Морган почти не чувствовал сожаления, что поступил таким образом. Ей повезло, что она встретила именно его, а не кого-либо другого! Другой мужчина не опустил бы юбку вниз! И от самого Моргана потребовались невероятные усилия, чтобы остановиться. Если бы дело не касалось Уильяма, может быть, он бы и не сдержался.

Морган никак не мог отогнать мысль о том, на что бы она решилась, если бы он и дальше не поддавался ее неумелому обольщению.

Он издал яростное проклятие, понимая, что навязанной ему своевольной даме, какой была Салина, удалось все же набросить на него свои сети. О Господи! Что бы сказал Уильям, знай он, о чем сейчас думает Морган?

Пятнадцать лет назад именно своевременное вмешательство Уильяма Хардвик-Джоунса спасло Моргана от ньюгейтской тюрьмы, если не от чего-нибудь похуже. Отец Моргана, когда-то королевский советник, скончался, когда Моргану было всего двенадцать, и его мать пережила отца совсем ненамного. Мортон Пэкстон, брат его матери, вынужден был взять на себя заботу о Моргане и его брате Брэндане.

Морган сжал зубы от ярости при одном воспоминании о своем опекуне и удивился, что запас этой ярости у него еще не истощился за все прошедшие с того времени годы. Пэкстон оказался довольно мерзким человеком, мелочным, придирчивым, жадным. Он изводил Моргана без конца. Как бы прилежно Морган ни учился, Пэкстону было недостаточно. Сколько бы часов Морган ни работал, Пэкстону всегда казалось мало.

Не привыкший к подобному обращению, Морган начал бунтовать, их стычки следовали одна за другой. Он присоединился к дурной компании, которая напивалась и задирала прохожих, желая затеять драку. Однажды вечером, когда Морган и его друзья пировали в небольшом кабачке, виконт Хэлси стал приставать к местной потаскушке, на которую положил глаз Морган. Морган вызвал его на дуэль.

На следующее утро, фехтуя на шпагах, пятнадцатилетний Морган Траск убил своего противника.

Тогда единственным человеком, к кому Морган мог обратиться, был Уильям Хардвик-Джоунс, старый друг его отца, которым Морган всегда восхищался и которого всегда уважал. Морган молился, чтобы этот человек ему помог. Уильям не стал колебаться. Он сделал все необходимое, чтобы Морган и Брэндан смогли покинуть Англию на первом же уходящем из Ливерпуля корабле, и снабдил их достаточным количеством денег, чтобы они могли начать новую жизнь в Америке.

Морган Траск был очень обязан графу Кентскому и потому считал своим долгом хоть как-нибудь ему отплатить.

Так или иначе, но Салина вернется домой.

Распорядок дня, к которому Силвер уже привыкла, резко изменился после того невеселого вечера. Уилсон Демминг и лейтенант Рейли начали ее избегать. Они были так же учтивы и любезны, но их учтивость была вызвана не обожанием молодой девушки, а почтительным уважением к подруге капитана. Силвер нашла такое отношение к себе оскорбительным, но не стала никого разубеждать. Пусть думают что хотят. После того как корабль доберется до Катонги, она их больше никогда не встретит.

Морган тоже старался избегать ее, и Силвер нашла это прекрасным. К тому же Морган стал чрезвычайно вежлив и предупредителен. Она могла сказать, что даже чересчур предупредителен. Но тем не менее каждый раз, когда он открывал рот, чтобы любезно ее поприветствовать, Силвер хотелось ударить его по лицу, потому что при взгляде на его красиво очерченные, чувственные губы она вспоминала прикосновения этих губ к своим. Она не забыла теплоту и шелковистость его языка и жар его прерывистого дыхания. Воспоминания о его поцелуях жгли ее щеки огнем. Для него же, думала Силвер, ее поцелуи не могли значить ничего. Джордан говорил, у их капитана было по женщине в каждом порту. Что ему один поцелуй?

Думая об этом, Силвер машинально сжала кулаки.

Она сидела на палубе на опрокинутом ящике. Солнце, стоявшее высоко над головой, пекло голову. Она смотрела» на воду, погруженная в свои мысли слишком глубоко, чтобы видеть летающих рыб, выпрыгивающих из воды перед самым носом корабля. Только когда одна из рыб шлепнулась на палубу, Силвер подняла глаза, чтобы поглядеть на это редкое зрелище.

Силвер подошла к рыбе, беспомощно разевающей рот. В ней шевельнулась жалость. Она не могла видеть страдания живого существа и, подняв скользкое тельце, извивающееся в руке, подошла к борту и бросила рыбу в воду. И тут же заметила у своих ног Соггера, на морде которого читалось разочарование.

— Прости, дружище, — произнесла Силвер с извиняющейся улыбкой, — тебе придется довольствоваться крысами. — Глядя на кота, она почувствовала себя виноватой. Каждый член команды регулярно ел рыбу; почему для Соггера должно делаться исключение? Протянув руку, Силвер погладила его полосатую спину и почесала за ухом, порванным, по всей видимости, в одной из битв. Соггер довольно мурлыкнул. — По крайней мере ты меня не бросил, — печально произнесла Силвер и тут же краем глаза заметила блестящие коричневые ботинки. Она перевела взгляд выше, по длинным узким брюкам, и, выпрямившись, увидела знакомое лицо.

— Вы полагаете, это сделал я?

Как ни старалась Силвер, краска все же залила ее щеки.

— Я благодарна вам за это, майор, — холодно ответила она. — Чем меньше я вас вижу, тем больше мне это нравится.

Траск ничего не ответил. Залитый ярким карибским солнцем, он показался Силвер более красивым, чем обычно. Под узкими брюками угадывались мощные мышцы широко расставленных ног.

— Тогда вы будете счастливы узнать, что послезавтра мы достигнем Катонги. Вы избавитесь от меня навсегда.

— Я надеюсь, что у нас останутся друг о друге не только плохие воспоминания.

— Да… — Траск повернулся, чтобы уйти, но остановился. — Все же я хотел бы знать одну вещь.

Силвер с тревогой всмотрелась в его лицо.

— Какую именно?

— То, что случилось в каюте… Я долго думал об этом поцелуе…

Силвер непроизвольно выпрямилась. Ей следовало догадаться, что этот негодяй не сможет долго изображать джентльмена и не позволит тому вечеру пройти бесследно. Затем ей в голову пришла другая мысль: «По крайней мере майор тоже не может об этом забыть».

— Что показалось вам странным?

— В самом начале… вы притворялись или, может, вам это доставило удовольствие, хотя бы немного?

Черт бы его побрал! И черт бы побрал его неуемную любознательность!

— Как вы метко заметили, майор Траск, я — бессердечная ведьма. Конечно, я притворялась.

— Конечно, — холодно произнес Морган. — Ну что ж, наслаждайтесь морским путешествием, пока мы не добрались до места. — Повернувшись, он зашагал прочь.

Силвер молча глядела на его удаляющуюся фигуру, удивленно раздумывая, почему мысль о том, что она не увидит его больше никогда, наполняет ее сердце болью. Моргану-то она, судя по всему, совершенно безразлична. «Мне просто жаль, что я возвращаюсь назад», — стала уверять себя Силвер. Ей осталось только два дня относительной свободы.

— Доброе утро, мисс Джоунс, — раздался за ее спиной голос Джордана.

— Привет, Джордан, — обернулась она.

— Прекрасный день, не правда ли?

Силвер глубоко вздохнула и обвела глазами водную гладь.

— Думаю, да.

— Вы так печальны потому, что вам приходится возвращаться домой?

— Да, Джордан.

На какое-то мгновение на его лице отразилось сомнение.

— Мне кажется, вы должны радоваться. Вы же возвращаетесь в свой дом. Капитан Траск говорил, что ваш отец — граф. Вы будете жить в прекрасном доме, как у капитана.

«Значит, у Траска есть деньги. Неудивительно, почему отец называл его другом».

— Здание — это еще не дом, Джордан, и совершенно не важно, насколько он большой и как он выглядит. На борту этого корабля я могу встретить больше людей, которые ко мне хорошо относятся, чем дома.

Какое-то мгновение Джордан обдумывал ее слова.

— Ваш отец заплатил кучу золота за то, чтобы вы вернулись назад. Это значит, что вы ему совсем небезразличны.

«Если бы он только знал!»

— Ты не поймешь, Джордан. Куки и майор заботятся о тебе потому, что хотят видеть тебя счастливым.

— Женщина не должна заботиться о себе сама, — произнес Джордан, внезапно как будто став старше. — Может, если бы кто-нибудь опекал вас, вам бы не пришлось действовать по-мужски.

— Эй, моряк, — прервал их Джереми Флагг, за что Силвер была ему благодарна. — Куки нужна твоя помощь на камбузе.

— Да, мистер Флагг. — Бросив последний взгляд на Силвер, Джордан повернулся и побрел прочь.

— Извините этого парня, мэм. Джордан не хотел вас обидеть. Он еще просто очень молод.

Силвер чуть кивнула.

— Благодарю вас, мистер Флагг. — Она попыталась изобразить на лице улыбку. — Я полагаю, мне пора вниз.

Спустившись, она принялась за чтение, надеясь отвлечься. Но все ее попытки оказались тщетными. В каюте становилось жарко от полуденного солнца, и она вернулась на палубу. Прошло немного времени, и впередсмотрящий обнаружил по правому борту какой-то корабль. Это была ослепительно белоснежная шхуна, приблизительно такого же размера, как и «Саванна». Ветер стих, море успокоилось, и оба корабля еле двигались по водной глади. По всей видимости, на встречной шхуне находился какой-то знакомый Траска, поскольку, когда корабль, на носу которого было написано «Ривал», поравнялся с ними, оба судна приспустили паруса.

Силвер с удивлением увидела, что на палубах обоих кораблей появились моряки с длинными металлическими крюками, и когда шхуны подошли совсем близко, они притянули корабли друг к другу. Похоже, майор намеревался нанести визит на «Ривал».

Силвер залюбовалась изящными обводами корабля. Это было аккуратное, хорошо ухоженное судно, очень похожее на «Саванну».

Внезапно сердце Силвер забилось сильнее. Она подумала, что «Ривал» идет на запад, к Америке. Если она найдет какую-нибудь возможность перебраться на это судно, то может спастись.

— И не думайте о том, чтобы взойти на его борт, — раздался предупреждающий голос Траека, подходящего к ней, — или я запру вас в каюте, пока этот корабль не уйдет.

Силвер вспыхнула, словно ее застали за чем-то непристойным:

— Я не настолько глупа, майор Траск, чтобы не понимать, что вы сразу увидите, если я попытаюсь улизнуть. Может, это и имело бы какой-то смысл при свете луны, но не сейчас при таком ярком солнце.

Траск с подозрением взглянул ей в лицо:

— Хорошо, что вы это понимаете.

Он ушел, и Силвер выдохнула с облегчением. Даже если бы она и попыталась обмануть капитана, незаметно прыгнув с другой стороны корабля, взобраться на борт «Ривала» она никак бы не смогла. Ей оставалось лишь молча наблюдать, как Морган перешагивает через поручни правого борта и быстро поднимается по веревочному трапу «Ривала». Скорее всего этот корабль вез гораздо меньше груза, поскольку у него была меньшая осадка.

Черт побери, если бы была хоть какая-то возможность проникнуть на борт! Силвер внимательно огляделась. Рядом с поручнями стояли Демминг и Рейли, словно охраняя их.

Где-то в вышине прокричал пеликан, и Силвер подняла голову. Над ней чуть покачивались взад и вперед тонкие реи мачт «Саванны». В нескольких футах от них покачивались реи «Ривала». Какое-то мгновение Силвер глядела на мачты широко раскрытыми глазами. В ее сердце вдруг затеплилась надежда. Может, именно это — ее путь к спасению! Поколебавшись мгновение, Силвер поспешно направилась вниз. В каюте она нашла брюки и рубашку Джордана, предоставленные ей во временное пользование. Силвер поспешно натянула их на себя. В каюте Траска она быстро просмотрела содержимое шкафа и, к своей великой радости, нашла матросскую шапочку. Ей не составило большого труда запихнуть под нее свои длинные волосы. Обвязав рубашку вокруг талии веревкой, Силвер бросила на себя оценивающий взгляд в зеркало. Под козырьком матросской шапки ее лица почти не было видно. Зеркало не позволяло оглядеть себя в полный рост, но Силвер сделала вывод, что вполне может сойти за матроса.

Выбравшись на палубу, Силвер направилась к левому борту. Подойдя к снастям, она посмотрела вверх. Ванты должны привести ее к рее, которая выходила далеко за борта корабля. Моряки были заняты работами на такелаже, и, когда она начала карабкаться вверх, никто не обратил на нее внимания. «Слава Богу, ветер стих», — подумала Силвер, поднимаясь все выше и выше. Высоты она боялась почти так же сильно, как крыс. Малейшее колебание корабля привело бы ее сейчас в ужас.

Хотя Силвер поднималась медленно и очень осторожно, ее босая нога один раз соскользнула с вант, и, лишь поспешно ухватившись за канат, она сумела удержаться. Ванты имели ворсистую, жесткую поверхность, которую быстро почувствовала ее нежная кожа. «Не смотри вниз!» — приказала себе Силвер, буквально заставляя свои ноги передвигаться и изо всех сил стараясь не смотреть на корабль, который стал похожим на игрушечный кораблик в бутылке. На борту «Ривала» все казалось спокойным. Моряки драили палубу или чинили паруса. Силвер удалось разглядеть Моргана Траека, показавшегося на палубе откуда-то снизу; на его плече лежала рука какого-то тучного человека в морской форме.

«Пусть они говорят подольше», — мысленно попросила Бога Силвер, добравшись наконец до длинной широкой реи, на которой держался парус. Усевшись на рею верхом, Силвер охватила массивный брус обеими ногами и начала медленно ползти к тому концу, который нависал над водой. Скоро она преодолела половину пути, но эти несколько минут показались ей часами.

Задержавшись лишь для того, чтобы перевести дыхание, Силвер снова двинулась вперед, потому что отлично понимала: времени терять нельзя. Так, дюйм за дюймом, она добралась до самого конца. Здесь она стала поджидать нужного момента. Рея «Ривала» шла почти параллельно с реей «Саванны», располагаясь лишь немногим выше. Силвер ждала, когда расстояние между ними уменьшится. Наконец волны колыхнули суда, и рея прошла буквально в нескольких дюймах от лица Силвер. Однако она так и не смогла разжать руки. Ладони внезапно вспотели, тело охватила дрожь. Если она промахнется, шестьюдесятью футами ниже ее ожидает смерть. Силвер вытерла руки о холщовые брюки и сделала решительный вдох. Когда она открыла глаза, то увидела, что Морган Траск уже перебирается на борт «Саванны». Матросы начали разматывать связывающие корабли канаты.

— Сейчас или никогда.

— Где Силвер? — спросил Морган сразу же, как только ступил на палубу «Саванны».

— Она отправилась вниз, — ответил Рейли.

— Капитан Траск! — кричал, подбегая к ним, Джордан, в его светло-карих глазах был виден страх. — Там мисс Джоунс. — Приставив ладонь ко лбу для защиты от солнца, он показал пальцем на парус. — Думаю, она пытается перебраться с корабля на корабль.

Они подняли головы, вглядываясь в приникшую к рее маленькую фигурку. Сердце Моргана сжалось так, словно его сдавили железными тисками. Он ни секунды не сомневался, что это она.

— Я заметил ее, когда она поднималась по веревочной лестнице, — сказал Джордан. — Мне показалось странным, как она движется.

— Боже милосердный! — воскликнул Гамильтон Рейли. — Что же нам делать?

— Нам нужно спустить ее вниз, капитан, — умоляюще произнес Джордан.

— У нас нет времени, — ответил Морган. — Впрочем, это все равно бесполезно. Если ей сейчас что-нибудь крикнуть, это отвлечет ее внимание, и она может совершить какую-нибудь ошибку.

Им ничего больше не оставалось, как безмолвно наблюдать за происходящим. Дыхание замерло в груди Моргана. Сердце, казалось, сорвалось и покатилось куда-то вниз. Следующие несколько мгновений определят, будет Силвер Джоунс жить или умрет.

— Сейчас или никогда, — повторила она. Когда рея корабля качнулась так, что ее снова можно было достать, Силвер решительно сжала зубы и протянула руки, молясь про себя, чтобы у нее хватило сил удержаться. Ее пальцы вцепились в твердый деревянный брус; обхватив его руками изо всех сил, Силвер оттолкнулась ногами от реи «Саванны». Корабль качнуло на волне, и ее легко отнесло от корабля, с которого она хотела бежать.

Сердце Силвер билось так сильно, что она слышала его удары. «Я сделала это! Боже, я сделала это!»

Стараясь унять дрожь в теле, Силвер медленно двинулась по рее. Оставалось всего несколько секунд до того, как матросы «Ривала» начнут карабкаться по вантам, чтобы развернуть паруса. Ей нужно как можно скорее спуститься и куда-нибудь спрятаться.

Она даже не могла поверить, что ей это удалось. «Пожалуйста, Боже, — молилась она, — ты должен дать мне свободу».