Глава 22

Им все-таки пришлось отложить регистрацию брака на день, и вовсе не потому, что не удалось сделать необходимые распоряжения. Просто Сью Элис решила, что у Присциллы должна быть пусть не слишком роскошная, но настоящая свадьба. Она стояла на своем так упорно, что отказать означало бы обидеть ее. Пришлось покориться.

– Со свадебным обедом никаких затруднений не возникнет: кухарка вне себя от радости, что сможет блеснуть, – возбужденно говорила Сью Элис улыбающейся Присцилле. – Флердоранж для тебя я уже заказала. Вот только платье… боюсь, нет времени обращаться к модистке… – Она вышла, а вернувшись, заявила: – Наденешь вот это!

Присцилла, сидевшая в этот вечер в гостиной за шитьем кукольного платьица, подняла удивленный взгляд и не смогла сдержать невольный возглас. Сью Элис держала в руках самое восхитительное подвенечное платье, какое только видела Присцилла. Оно было в изобилии отделано дорогим кружевом и настоящим мелким жемчугом! Узкое в Талии, с пышной юбкой и прелестной линией глубокого декольте, оно являло собою шедевр портновского искусства. В свете хрустальной люстры платье поблескивало и переливалось.

– О, Сью Элис! Это просто чудо! Но только я не смогу его надеть. Так ведь не делается.

– Ну уж нет! Я хочу, чтобы ты надела его.

– Но по традиции его должна надеть та из девочек, которая первой выйдет замуж, – упорствовала Присцилла, хотя ей так и хотелось прикоснуться к белому атласу.

– Что ты говоришь? Не забывай, они близнецы. Скорее всего ни одна не захочет уступить другой и они будут венчаться в один и тот же день. Да девочки передерутся из-за этого платья! К тому же мы не станем его перешивать. Выходя замуж, я была разве что самую малость полнее тебя, так что Джевел просто заложит пару складок по бокам, а потом их можно будет распустить.

Глядя на платье, воздушное и белое, как снег, Присцилла вдруг подумала, что такой символ невинности едва ли ей подходит, и вспыхнула при этой мысли. Впрочем, она досталась девственницей тому, с кем собиралась связать свою жизнь, и оставалась ему верна. Значит, все же имеет право надеть белое платье в день своей свадьбы.

– Мы с Пейшенс будем подружками невесты, – заявила Чарити. – Тетя Присцилла, ты не против?

– Нет, мои милые, этот номер не пройдет! – засмеялась Сью Элис. – Были бы вы постарше… но вы можете быть «цветочницами».

– А что они делают? – с любопытством спросила Пейшенс.

– Идут впереди невесты с корзинками розовых лепестков и бросают их ей под ноги, – объяснила Присцилла.

– И разумеется, «цветочницы» ведут себя тихо-тихо, благопристойно-благопристойно, пока церемония не закончится, – добавила Сью Элис, умудренная опытом.

Утро знаменательного дня Присцилла провела в состоянии возрастающего возбуждения. На этот раз не было и речи о том, чтобы повидаться с женихом до начала свадебного обряда, и Сью Элис следила за ней, как коршун. Она же настояла и на том, чтобы на ночь невеста перебралась в уже знакомую ей комнату для гостей. Брендон, ворча, уступил, и с тех пор они не встречались.

Рози охотно согласилась быть подружкой невесты, когда Сью Элис попросила ее об этом от имени Присциллы. Она даже вызвалась помочь в подготовке к свадьбе.

И вот наконец час настал. Присцилла стояла у окна своей комнаты в очаровательном подвенечном платье Сью Элис и смотрела в сад на увитую цветами арку, сооруженную под кустами магнолии. Невольно ей вспомнилась другая свадьба, та, что состоялась несколькими месяцами раньше на далеком техасском ранчо. Все было как будто похоже – но все совсем иначе. Присцилла знала и любила каждого из тех, кто собрался сейчас в саду. Крис Бенлерман, выбранный Брендоном в дружки, стоял в стороне с торжественным видом, держа за руку Мэта. Тот казался бы уменьшенной его копией, если бы не короткие штанишки. Рядом беседовал со священником Джеми Уокер.

Стук в дверь оторвал Присциллу от восторженного созерцания.

– Я привела Рози, – сказала Сью Элис, заглядывая в комнату. – Я тоже скоро приду, проверю только, как девочки.

Темноволосая красавица вошла и смущенно остановилась у порога.

– Не стой так, помоги сестре приколоть флердоранж! – распорядилась хозяйка дома и, окинув Присциллу одобрительным взглядом, умчалась прочь.

– Ты чудесно выглядишь, – сказала Рози, приближаясь.

– Правда?

– Честное слово. Я рада, что у тебя все хорошо.

– Сью Элис сказала, что ты пришла вместе с Джеми, – лукаво заметила Присцилла, несколько успокоившись. – Это означает, что у вас все слажено?

– Мы поженились.

И Рози протянула руку, на которой поблескивало простое обручальное кольцо. Однако Рози смотрела на него так, словно оно было усыпано крупными бриллиантами.

– Рози, это чудесно! – воскликнула Присцилла и обняла ее.

– Я чуть не сбежала в последний момент, – призналась Рози. – Мне и сейчас кажется, что ничего не получится и рано или поздно…

– Джеми не из таких, – перебила Присцилла. – Если бы ты могла прочесть его письма, то поняла бы, что это за человек.

– В конце концов я решила, что мы можем хотя бы попробовать. Если что, я дам ему свободу сразу, как только он заговорит об этом. Конечно, у меня не возникло и мысли о церковном венчании, но брак мы зарегистрировали вчера вечером, а на днях уезжаем в Техас.

– Куда именно? В «Тройное Р»?

– Джеми хочет помочь Ноблу Эгану, а я…

– А ты поможешь Джеми. Ты нужна ему, это видно. Он так на тебя смотрит, что это не вызывает никаких сомнений.

Рози благодарно улыбнулась, и Присцилла, воспользовавшись моментом, взяла ее за руки.

– Я хочу попросить прощения, Рози.

– За что?!

– Помнишь тот день, когда ты впервые упомянула имена Эгана и Мак-Лири в связи с грабежами на реке?

Ты помнишь, конечно, и то, как я на это отреагировала. Меня привела в ужас мысль о том, что ты все знала и оставалась с Калебом.

– И ты была права. Мне следовало…

– Нет, Рози, я была не права. Во-первых, у меня нет оснований судить тебя, поскольку я не была на твоем месте. Кто знает, что сталось бы со мной, окажись я на улице в свои шесть лет? Возможно, я просто не выжила бы. Во-вторых, ты шла этим путем к благородной цели, двигалась вверх и собиралась однажды начать достойную жизнь. День за днем ты работала над собой, училась всему, чему могла. И ведь все это оказалось не напрасно, Рози! Ты выглядишь настоящей леди. – Она окинула взглядом сшитое по последней моде платье сестры, которое Рози носила с таким изяществом. – Вступив в законный брак с Джеми, ты стала леди и по существу.

– Нет, настоящей леди мне не стать никогда!..

– Не говори глупостей! – Присцилла поднесла ближе к глазам руку сестры с обручальным кольцом. – И знаешь что? Ты не могла бы сделать мне лучшего подарка к свадьбе, чем этот. Что может быть приятнее подобной новости?

Рози хотела ответить, но умолкла, заметив медальон на груди Присциллы. Она протянула руку и коснулась золотой вещицы.

– Это папин подарок, – объяснила Присцилла. – Раньше я этого не помнила, но все равно любила этот медальон.

Задумчиво глядя на него, Рози положила руку себе на грудь и некоторое время оставалась в этой позе. Потом пальцы се скользнули за ворот платья и вытянули точно такой же медальон. Глядя, как он покачивается на тонкой золотой цепочке, Присцилла ощутила глубокую тоску по отцу, которого почти не знала.

– Они одинаковые…

– Это потому, что он любил нас одинаково. Он считал нас обеих своими дочерьми, Присцилла. Ты тоже сделала самый лучший подарок к свадьбе, подарив мне себя. Это все еще кажется странным, ибо долгие годы я только ненавидела тебя и даже не представляла, что когда-нибудь буду относиться к тебе как к сестре. Я лишь завидовала и обвиняла… Но когда мы встретились, я поняла, что была несправедлива. Ты оказалась совсем не такой, как я думала. Ты первая нашла в себе мужество протянуть руку через бездну, разделившую нас. Ты великодушна, Присцилла, и сердце у тебя щедрое. Я рада, что мы сестры.

– Я тоже рада этому, – тихо откликнулась Присцилла.

– А теперь хватит грустных воспоминаний и признаний в сестринской любви! – воскликнула Рози, отгоняя печаль. – Пора подумать и о тех, кто ждет, изнывая от нетерпения. Жених, наверное, уже кусает локти!

– Ты права как никогда, – с самым серьезным видом согласилась Присцилла. – Брендон принял это событие так близко к сердцу, что до смерти боится хоть в чем-то оплошать. Слава Богу, Сью Элис заставила меня перебраться в комнату для гостей, а то накануне он всю ночь не давал бы мне спать, практикуясь в супружеских обязанностях.

Рози заморгала, приняв ее слова за чистую монету. Присцилла не выдержала и расхохоталась, протягивая сестре букетик флердоранжа.

– Почему, черт возьми, она так задерживается? – не выдержав, прошептал Брендон на ухо Крису.

Он давно уже переминался с ноги на ногу, стоя под разукрашенной аркой. Ему казалось, что новые ботинки жмут, а свадебный костюм давит под мышками и узок в плечах, и Брендон бросал жалобные взгляды на дверь.

– Возьми себя в руки! – бросил Крис. – Ты не первый жених, который жарится на медленном огне у алтаря. Ничего не поделаешь, опаздывать – святое право невесты.

– Лучше ждать у алтаря, чем в постели.

– Что, сын мой? – переспросил священник.

– Я сказал, ждать всегда нелегко.

– Это верно, сын мой, верно.

Наконец дверь открылась. Первыми появились под музыку наемного оркестра близнецы Бенлерманом в одинаковых платьицах из голубой тафты. Стараниями Сью Элис их непослушные белокурые волосы превратились в чудесные локоны. Каждая держала корзинку и, засовывая в нее ручонку, усыпала дорожку розовыми лепестками.

Следом вышла Рози, и Брендон краем глаза заметил, что Джеми, стоящий рядом с ним, просиял от гордости. Рози и впрямь была на редкость хороша в голубом шелковом платье, по контрасту с которым ее волосы, уложенные в милую прическу, казались еще темнее и гуще. Но более всего украшало Рози светившееся в ее глазах счастье.

Свадебная музыка зазвучала громче – и невеста ступила за порог. Брендону показалось, что она затмила свет солнца. В белоснежном подвенечном платье Присцилла походила на прекрасный цветок, нежный и хрупкий, и только один Брендон знал, что цветок этот соткан из огня.

Как он любил ее! Брендона до сих пор поражало, что эта женщина, такая хрупкая и беззащитная на вид, когда-то в Галвестоне потерявшая сознание при виде мертвого тела, рисковала жизнью ради него. Она словно создала его заново в тот день, когда помогла примириться с прошлым. И еще Присцилла научила его любить.

Все это так напоминало прекрасный сон, что Брендон опасался, как бы он не рассеялся с рассветом!

Но тут Присцилла приблизилась к нему под руку с Крисом Бенлерманом, и тот с церемонным полупоклоном передал невесту жениху. Белые и смуглые пальцы переплелись.

– Возлюбленные чада мои, – начал священник, раскрывая Библию, – мы собрались здесь сегодня, чтобы в присутствии свидетелей и пред лицом Господа нашего соединить два любящих сердца священными и нерушимыми узами брака…

Брендон, слыша слова, не вдумывался в их смысл, ибо не сводил взгляда с той, которая вот-вот станет его женой в глазах людей. Но перед Богом она стала ею давно, в тот момент, когда он вернулся за ней в «Тройное Р».

Слова, произносимые священником, были исполнены высокого смысла. Но не важнее ли то, что отныне Присцилла будет безраздельно принадлежать ему? Брендон посмотрел на собравшихся и заметил зачарованный взгляд Сью Элис. Должно быть, она и Крис вспоминали сейчас свое венчание, потому что они украдкой пожали друг другу руки. Рози, стоявшая рядом с Присциллой, поднесла к глазам кружевной платочек.

– Берешь ли ты, Брендон, стоящую здесь Присциллу в законные жены? – услышал он голос священника и вернулся к действительности. – Обещаешь ли ты любить и беречь ее равно в богатстве и в бедности, во здравии и в немощи, в счастье и в несчастье? Клянешься ли ты хранить ей верность до скончания века, пока смерть не разлучит вас?

Только что Брендон думал о том, что слова не имеют особого значения, важен лишь сам факт, но внезапно он ощутил стеснение в груди и не сразу ответил «да». Он решил беречь Присциллу как зеницу ока до конца дней своих.

– Берешь ли ты, Присцилла, стоящего здесь Брендона в законные мужья? Обещаешь ли ты любить и беречь его равно в богатстве и в бедности, во здравии и в немощи, в счастье и в несчастье? Клянешься ли хранить ему верность до скончания века, пока смерть не разлучит вас?

Присцилла ответила «да» дрогнувшим голосом. Еще несколько минут – и она станет женой Брендона. Он шел к ней издалека, проделал на этом пути сотни миль, борясь со множеством горьких воспоминаний. Брендон словно распахнул для нее все окна и двери души, позволив солнцу осветить каждый уголок.

– В знак любви и верности обменяйтесь кольцами.

Крис протянул Брендону простое золотое кольцо, точно такое же, как у Рози, и вскоре оно скользнуло прохладным ободком на палец Присцилле. Палец слегка дрожал, и новобрачный заглянул ей в лицо. Присцилла очень надеялась, что он увидит, как сильно она любит его.

– Кольцом этим венчаюсь я с тобой, – повторил Брендон вслед за священником, и слова эти прозвучали музыкой в ее ушах, как если бы он сказал: «Отныне ты моя».

– А теперь властью, данной мне Богом, объявляю Брендона и Присциллу мужем и женой. Новобрачному предоставляется право поцеловать новобрачную.

Они повернулись друг к другу и одновременно улыбнулись, слишком счастливые, чтобы сохранять торжественный вид. Брендон привлек Присциллу к себе, вдохнув запах флердоранжа и ее духов. От непролитых счастливых слез глаза ее казались громадными и сияющими. Он начал целовать Присциллу и не мог насытиться, не мог остановиться, хотя священник уже начал деликатно покашливать.

Несмотря на все уважение Брендона к процедуре бракосочетания, он шепнул Присцилле:

– Я рад, что это позади!

– Я тоже, – тихо ответила она.

Подошел Крис и запечатлел на щеке новобрачной братский поцелуй, его примеру последовал Джеми. Затем вся оживленная группа направилась в тенистый уголок сада, где под деревьями были расставлены столы со всевозможными яствами. В ведерках со льдом охлаждались бутылки шампанского. Хозяин дома произнес короткую, но прочувствованную речь в честь молодых и поднял тост, который все от души поддержали. Потом настала очередь другой пары новобрачных. Рози, не ожидавшая тоста в свою честь, растрогалась до слез.

Если бы Брендона спросили, какое впечатление произвели на него церемония и последующий маленький праздник, он ответил бы, что лучшего не придумаешь, тем более что из «Эвергрина» новобрачные в экипаже Бенлерманом направились в лучший отель города, где для них был снят роскошный номер.

Однако какое-то странное беспокойство с самого утра одолевало Брендона, не позволяя полностью отдаться счастью. Он сделал все, чтобы не показать этого.

Изысканный ужин был подан прямо в номер. Чуть позже молодая пара удалилась в спальню, чтобы вступить в супружеские права, – оба, конечно, посмеялись на этот счет. Несколько часов спустя Присцилла очнулась от легкой дремоты, сморившей ее после долгих любовных утех.

– Это самый счастливый день в моей жизни, – сказала она, приподнимаясь.

– А я бы назвал его самым удачным в своей, – ответил Брендон, накручивая на палец и вновь выпуская ее локон. – Иногда мне везло, но никогда я не чувствовал себя так, будто открыл богатейшую золотую жилу. Если бы подобная удача когда-нибудь выпала мне во время игры в покер, я бы непременно разбогател. – Он усмехнулся, покачал головой и добавил: – Впрочем, смотря что называть богатством. Пожалуй, я теперь богаче всех на свете.

Он привлек к себе Присциллу и обнял, касаясь губами ее волос, пахнущих чем-то неуловимо сладким. Брендон бы удовлетворен и счастлив… а вместе с тем ощущал зловещее покалывание, словно что-то пыталось напомнить о себе… какая-то забытая мысль или неприятное воспоминание. Это походило на предчувствие, нашептывающее игроку, что он вот-вот проиграет.

Он мысленно одергивал и ругал себя, но неприятное ощущение не проходило, Словно мурашки леденящего страха внезапно и быстро пробегали по спине. Часто такое же ощущение спасало его от неверной ставки за карточным столом, а то и заставляло вовремя выхватывать револьвер.

Присцилла интуитивно угадала его состояние.

– Что с тобой?

– А что может быть со мной? Я в постели с прекрасной обнаженной женщиной, и мы любим друг друга. Пусть другие спят в эту ночь, а я собираюсь снова предаться любви. Вот что со мной, милая.

– Как тебе только не совестно? – возмутилась Присцилла, надувая губы. – Мы теперь респектабельная супружеская пара и не должны позволять себе таких нелепых излишеств.

– Верно! Как же я забыл! В таком случае спать?

– Ни за что! – вскричала она, обнимая его.

Они покинули отель спустя двое суток. В «Эвергрин» молодые заехали совсем ненадолго, чтобы попрощаться с хозяевами, поблагодарить их за все и поцеловать детишек.

– Только не забывайте нас, – говорила Сью Элис, очень огорченная предстоящей разлукой. – Приезжайте в гости, как только сможете. Дети будут скучать по вас.

– И нам будет их не хватать.

Присцилла по очереди обняла насупленного Мэтью и заплаканных близнецов. Наконец мальчик не выдержал и начал всхлипывать, хотя дал себе слово проститься с дядей и тетей как настоящий мужчина.

Представить себе разлуку с юными Бенлерманами было нелегко.

– Хорошо, что Джеми и Рози составят вам компанию до самого Нового Орлеана, – сказал Крис, целуя Присциллу в обе щеки.

– Отличный парень этот Джеми, – рассеянно заметил Брендон.

Он был особенно рад, что рыжеволосый ковбой будет рядом, ибо тревога в нем не только не рассеялась, но окрепла. Брендон уже опасался, что его радужным мечтам не суждено сбыться.

– Вам будет о чем поговорить.

– Вряд ли нам будет до разговоров! – воскликнул Брендон, принимая веселый вид. – Наверное, разойдемся по каютам. Все-таки медовый месяц!