Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Песнь льда и пламени (№4) - Пир стервятников

ModernLib.Net / Фэнтези / Мартин Джордж / Пир стервятников - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 6)
Автор: Мартин Джордж
Жанр: Фэнтези
Серия: Песнь льда и пламени

 

 


Кровать при всей своей ширине была недостаточно длинной, и Бриенна, поворочавшись, улеглась наискосок. Внизу тарахтели кружки и бубнили голоса собутыльников. Блохи, о которых упоминал Крейтон, не замедлили явиться и мешали ей спать.

Она слышала, как наверх поднялся Хибальд, а за ним вскоре и рыцари.

– Я так и не узнал его имени, – говорил Крейтон, – но на щите он носил кроваво-красную курицу, и с меча его капала кровь... – Где-то открылась и снова закрылась дверь, заглушив его голос.

Свеча Бриенны погасла. Когда в гостинице стало так тихо, что за ее стенами слышался плеск реки, Бриенна встала, собрала свои вещи, приоткрыла дверь и прислушалась. Босиком она спустилась по лестнице, во дворе обулась и пошла седлать кобылу, мысленно прося прощения у сира Крейтона с сиром Иллифером. Один из слуг Хибальда проснулся, когда она проехала мимо, но даже не подумал ее задерживать. Копыта простучали по старому каменному мосту, и Бриенну обступил лес, черный как смола, полный призраков и воспоминаний. Я еду к тебе, леди Санса, думала всадница. Не бойся. Яне дам себе отдыха, пока не найду тебя.

СЭМВЕЛ

Читая про Иных, Сэм увидел мышонка.

Сэм твердил себе, что глаза тереть не надо, и все-таки тер. Это от пыли они так чешутся, а здесь внизу везде пыль. Она поднималась в воздух всякий раз, как он переворачивал страницу, а когда он передвигал кипу книг, взвивалась столбом.

Он не знал, сколько времени просидел без сна, но от толстой сальной свечи осталось не больше дюйма. Сэм зажег ее в самом начале своих трудов, принявшись за груду разрозненных, перевязанных бечевкой листов. Устал он смертельно, но как оторваться? Еще одна книга – и все. Еще страница, и он отдохнет, перекусит. Но за страницей следовала другая и третья, а под перелистанной книгой дожидалась новая. Я только гляну, о чем она, думал Сэм – и доходил до середины, разбираясь в ее содержании. В последний раз он ел похлебку из бобов и сала вместе с Пипом и Гренном. Ну, еще хлеб с сыром сжевал, но это так, не в счет. Именно в тот миг он взглянул на пустую тарелку и увидел мышонка, который лакомился хлебными крошками.

Ростом с половину его мизинца, глазки черные, шерстка серая и пушистая. Сэм знал, что должен убить его. Мыши, возможно, предпочитают хлеб с сыром, но и бумагу тоже едят. На полках ему то и дело попадался мышиный помет, и кожаные переплеты некоторых книг они сильно изгрызли.

Но этот такой маленький. И голодный. Крошек, что ли, для него жалко? Да, но книги-то он грызет... От долгого сидения хребет у Сэма стал как доска и ноги почти совсем онемели. Поймать мышонка он не поймает, но пришибить, пожалуй, сумеет. Под рукой у него лежит массивный том «Анналов Черного Кентавра» – подробнейшая летопись септона Йоркена о тех девяти годах, когда лордом-командующим Ночного Дозора служил Орберт Кассель. Каждому дню его служения посвящалась страница, которая всякий раз начиналась примерно так: «Лорд Орберт встал на рассвете и совершил облегчение желудка». Последняя отличалась от всех остальных тем, что уведомляла: «Утром обнаружилось, что лорд Орберт ночью скончался».

Против септона Йоркена ни одна мышь не сдюжит. Сэм очень медленно взялся за книгу левой рукой – но фолиант, очень тяжелый, выскользнул из его пухлых пальцев и хлопнулся на пол. Мышонка как ветром сдуло. Вот и хорошо – прибив это бедное маленькое создание, Сэм плохо бы спал по ночам.

– А книги грызть все равно нельзя, – промолвил он вслух. В следующий раз, пожалуй, надо будет захватить с собой побольше сыру.

Подумать только, как свеча выгорела. Когда он ел эти бобы с салом – сегодня или вчера? Похоже, что вчера, подумал Сэм и зевнул во весь рот. Джон, поди, в толк не возьмет, куда он девался, а вот мейстер Эйемон должен его понять. Мейстер, пока не ослеп, любил книги не меньше, чем он, Сэмвел Тарли. Он понимает, как они затягивают человека – ведь каждая страница открывает перед тобой дверь в иной мир.

Сэм встал и сморщился от боли в затекших икрах. Стул такой твердый, немудрено отсидеть все на свете. Не забыть в другой раз взять подушку. Еще лучше и спать здесь, вон в той каморке, наполовину заставленной четырьмя сундуками, только мейстера Эйемона не годится надолго бросать. В последнее время он ослабел, и ему нужна помощь, особенно с воронами. Есть, правда, еще и Клидас, но Сэм моложе и лучше управляется с птицами.

Захватив левой рукой кучу книг и свитков, а в правой держа свечу, Сэм двинулся по коридорам, которые у братьев звались червоточинами. На каменные ступеньки у выхода из подземелья падал бледный свет – значит там, наверху, день. Сэм оставил свечу в стенной нише и стал подниматься. На пятой ступеньке он запыхался, на десятой остановился переложить книги под правую руку.

Небо цвета белого свинца обещало снег, и Сэму сделалось неуютно. Он хорошо помнил ту ночь на Кулаке Первых Людей, когда упыри пришли к ним вместе со снегом. Ладно, не трусь, сказал он себе. Вокруг тебя твои братья, не говоря уж о Станнисе Баратеоне со всем его рыцарством. Башни и здания Черного Замка казались маленькими рядом с ледяной громадой Стены.

Люди, копошась на четверти ее высоты, тянули новую лестницу вверх, к остаткам старой. Лед гулко отражал стук их молотков и визг пил. Строители по приказу Джона работают днем и ночью. Сэм слышал, как они жаловались на это за ужином – при лорде Мормонте, мол, они и вполовину не надрывались так, как теперь. Однако без большой лестницы на Стену подняться нельзя. Разве только в клети, которую поднимают, крутя ворот внизу. Сэм при всей своей ненависти к ступенькам ненавидел эту клеть еще пуще. В ней он всегда закрывал глаза, убежденный, что цепь вот-вот оборвется. Каждый раз, когда железный короб чиркал по льду, сердце у него на миг останавливалось.

Двести лет назад тут были драконы, думал Сэм теперь, глядя, как клеть медленно ползет вниз. Им-то взлететь на верхушку Стены ничего не стоит. Королева Алисанна посещала Черный Замок верхом на своем драконе, а Джейенерис, ее король, летел следом на своем. Может быть, Среброкрылый оставил после себя хотя бы одно яйцо? Или Станнис нашел его на Драконьем Камне? Но даже если яйцо существует, как можно надеяться, что из него вылупится дракон? Бейелор Благословенный молился над драконьими яйцами, другие Таргариены пытались оживить их с помощью колдовства, но все это кончалось либо фарсом, либо трагедией.

– Сэмвел, – произнес чей-то мрачный голос, – я за тобой. Мне велено привести тебя к лорду-командующему.

На нос Сэму упала снежинка.

– Джон хочет меня видеть?

– Насчет этого ничего не знаю, – ответил Скорбный Эдд Толлетт. – Я сам не хотел видеть половину того, что видел, и не видел половину того, что видеть хотел. Думаю, что хотение тут ни при чем, но ты все равно ступай. Лорд Сноу поговорит с тобой, как только закончит разговор с женой Крастера.

– С Лилли.

– Точно, с ней. Будь у меня такая кормилица, я бы до сих пор сиську сосал. У моей борода росла.

– Как у всех дойных коз, – с лету подхватил Пип. Они с Гренном вышли из-за угла, неся длинные луки и колчаны со стрелами. – Ты где был, Смертоносный? Мы еще вчера тебя хватились, за ужином. Целый жареный бык пропал зря.

– Не называй меня Смертоносным. – Подковырку насчет быка Сэм пропустил мимо ушей – Пип он и есть Пип. – Я зачитался, а потом эта мышь...

– Не говори о мышах при Гренне. Он их боится до смерти.

– Скажешь тоже, – вознегодовал Гренн.

– Съесть мышку точно уж побоишься.

– Могу съесть целую кучу. Побольше тебя.

– Когда я был мальчишкой, мы ели мышей только по большим праздникам, – вздохнул Скорбный Эдд. – Мне как младшему одни хвосты доставались, а разве это еда?

– Где твой лук, Сэм? – спросил Гренн. Сир Аллисер давно уже прозвал его Зубром, и Гренн с каждым днем все больше оправдывал это прозвище. В новобранцах это был здоровый, но неповоротливый парень, толстошеий, пузатый и краснолицый. Шея у него до сих пор наливается кровью, когда Пип его дурачит, но благодаря долгим упражнениям с мечом и щитом живот у него подобрался, руки окрепли и грудь раздалась. Теперь он силен – и мохнат, как настоящий зубр. – Ульмер зря прождал тебя у мишеней.

– Ульмер... – огорчился Сэм. Джон Сноу, став лордом-командующим, чуть ли не первым делом обязал весь гарнизон, даже поваров и сардов, ежедневно упражняться в стрельбе из лука. Дозор слишком много значения придает мечу и слишком мало – луку, сказал он. Это пережиток прошлого, когда рыцарем был каждый десятый из братьев, а не каждый сотый, как ныне. Сэм признавал разумность такого указа, но стрельбу не любил наравне с лестницами. В перчатках он не попадал никуда, а если снимал их, на пальцах тут же вздувались мозоли. Эти луки просто опасны. Атласу сорвало тетивой половину ногтя на большом пальце. – Я и забыл.

– Ты разбил сердце принцессы одичалых, Смертоносный, – заметил Пип. У Вель последнее время появилась привычка смотреть на них из своего окна в Королевской башне. – Она про тебя спрашивала.

– Не выдумывай! – Сэм говорил с ней всего два раза, когда мейстер Эйемон приходил к ней проверить, здоровы ли младенцы. Она так хороша, что при ней он то и дело заикается и краснеет.

– А что такого? – не уступал Пип. – Может, она от тебя детей хочет. Надо было нам прозвать тебя «Сэм-Соблазнитель».

Сэм залился краской. Он знал, что у короля Станниса свои планы на Вель: она должна послужить известкой, которая скрепит мир между северянами и вольным народом.

– Стрелять у меня сегодня нет времени. Надо к Джону идти.

– К Джону? Мы знаем кого-нибудь по имени Джон, а, Гренн?

– Это он про лорда-командующего.

– О-о. Великий лорд Сноу. Зачем он тебе? Он даже ушами шевелить не умеет. – Для подкрепления Пип пошевелил своими – большими и красными от холода. – Теперь он настоящий лорд Сноу. Чересчур высоко вознесся для нас, грешных.

– У Джона много обязанностей, – вступился за друга Сэм. – Он отвечает за Стену и за все, что с ней связано.

– Перед друзьями у человека тоже бывают обязанности. Кабы не мы, лордом-командующим мог бы стать Янос Слинт. Лорд Янос посадил бы Сноу голышом на мула и отправил назад в Замок Крастера с наказом привезти ему плащ и сапоги Старого Медведя. Мы спасли его от этой участи, а теперь он, выходит, слишком занят, чтобы выпить с нами чашу подогретого вина?

– Во двор-то он выходит, – поддержал Пипа Гренн. – Что ни день, он там с кем-нибудь бьется.

Сэм вынужден был признать, что это правда. Однажды, когда Джон пришел за советом к мейстеру Эйемону, Сэм спросил его, почему он столько времени уделяет работе с мечом? Старый Медведь себя этим не особенно утруждал. Вместо ответа Джон вручил Сэму Длинный Коготь, дав почувствовать легкость меча, его безупречную балансировку, позволив полюбоваться волнами, играющими в дымчато-темном металле. «Валирийская сталь, – сказал Джон при этом, – волшебная, острая как бритва. Почти ничто в мире не может ее сокрушить. Воин должен быть достоин своего меча, Сэм. Длинный Коготь сделан из валирийской стали, а я – нет. Полурукому убить меня было бы все равно, что тебе комара прихлопнуть».

Сэм вернул ему меч. «Когда я хочу прихлопнуть комара, он всегда улетает. Я хлопаю самого себя по щеке, а потом чешусь».

«Будь по-твоему, – засмеялся Джон. – Все равно что тебе выхлебать миску овсянки». Сэм любил овсянку, особенно если подсластить ее медом.

– Некогда мне тут с вами, – сказал он и зашагал к оружейной, прижимая книги к груди. «Я щит, защищающий царство человека», – вспомнилось ему. Что бы сказали люди, увидев защитников своего царства – Гренна, Пипа и Скорбного Эдда?

Башня лорда-командующего выгорела во время пожара, Королевскую Станнис Баратеон взял себе, и Джон Сноу поместился в скромном жилище Донала Нойе позади оружейной. Лилли как раз выходила от него, завернувшись в старый плащ, который дал ей Сэм при побеге из Замка Крастера. Она чуть не проскочила мимо него, но он поймал ее за руку, уронив на мокрую землю две книги.

– Лилли!

– Сэм, – хрипло отозвалась она. Тоненькая, с карими, как у лани, глазами, она тонула в его плаще с низко надвинутым капюшоном, но вопреки этому вся дрожала, и ее лицо выдавало испуг.

– Что случилось? – спросил ее Сэм. – Как дети?

– Хорошо, Сэм. – Она высвободила руку. – Все хорошо.

– Эти двое тебе и спать-то, поди, не дают. Который из них кричал прошлой ночью? Я думал, он никогда не уймется.

– Даллин. Он всегда кричит, когда хочет есть. Мой-то тихий. Знай себе воркует и... – Глаза Лилли наполнились слезами. – Я пойду. Их давно уж кормить пора. Я промокну насквозь, если не поспешу. – И она побежала через двор, оставив Сэма в недоумении.

Он стал на колени, чтобы подобрать упавшие книги. Зря я набрал столько, подумал он, счищая грязь с «Яшмового ларца» Коллоквия Вотара. Этот пухлый том восточных легенд и сказок мейстер Эйемон наказал ему найти непременно. Книга пострадала не сильно, а вот другой, труду мейстера Томакса, посчастливилось меньше. «Драконова кровь. История дома Таргариенов от изгнания до апофеоза, с рассмотрением жизни и смерти драконов». Падая, она раскрылась, и страницы запачкались, в том числе и красивая цветная картинка с изображением Балериона Черного Ужаса. Сэм обругал себя за неуклюжесть. При Лилли он всегда суетится и чувствует... ну, словом, желание. Брат Ночного Дозора ничего такого чувствовать не должен, но Лилли, особенно когда говорит о кормлении и о своем молоке...

– Лорд Сноу ждет тебя, – сказал Волосатый Хел, один из часовых в черных плащах и полушлемах, стоявших у двери оружейной. Второй, Малли, помог Сэму встать. Сэм наспех поблагодарил и заспешил мимо кузни. Меха, наковальня, наполовину законченная кольчуга на верстаке. Призрак, растянувшись под наковальней, грыз мозговую говяжью кость. Белый лютоволк поднял глаза на Сэма, но не издал ни звука.

За кузницей располагались стойки со щитами и копьями, а еще дальше – горница лорда-командующего. Джон читал какой-то пергамент. Ворон лорда Мормонта у него на плече поглядывал на страницу, как будто тоже читал, но при виде Сэма тут же полетел к нему, крича:

– Зерно!Зерно!

Сэм, перехватив книги, достал из мешка у двери пригоршню зерен. Ворон сел ему на руку и склюнул одно с ладони так сильно, что Сэм ойкнул и дернулся. Ворон опять взвился в воздух, а зерно, желтое с красным, рассыпалось по полу.

– Закрой дверь, Сэм. – Под глазом у Джона еще виднелись шрамы от орлиных когтей. – Эта тварь тебя ранила?

Сэм положил книги и стянул перчатку с руки.

– Нуда. – Ему даже дурно сделалось. – Кровь!

– Мы все проливаем кровь за Дозор. Возьми себе перчатки потолще. – Джон ногой подвинул Сэму стул. – Сядь и прочти.

– Что это? – спросил Сэм, беря от него пергамент. Ворон выклевывал зерно среди тростника на полу.

– Бумажный щит.

Сэм, посасывая ранку на ладони, начал читать. Руку мейстера Эйемона он узнал сразу. Слепой пишет мелко и четко, но порой оставляет кляксы, и чернила кое-где размазаны.

– Письмо королю Томмену?

– В Винтерфелле Томмен сражался с моим братишкой Браном на деревянных мечах. Его так закутали, что он походил на откормленного гуся, и Бран его повалил. – Джон подошел к окну. – Теперь Брана больше нет, а пухленький розовощекий Томмен сидит на Железном Троне с короной на золотых кудряшках.

Бран не умер, хотелось сказать Сэму. Он отправился за Стену с Холодными Руками. Но слова застряли у него в горле – он поклялся, что никому не скажет об этом.

– Здесь нет твоей подписи.

– Старый Медведь сто раз просил Железный Трон о помощи. В ответ они прислали ему Яноса Слинта. Никакое письмо не заставит Ланнистеров проникнуться к нам любовью – особенно когда до них дойдет весть, что мы помогли Станнису.

– Мы не поддерживаем его мятежа, мы защищаем Стену, и только. – Сэм пробежал письмо еще раз. – Тут так и сказано.

– Лорд Тайвин может не разглядеть разницы. – Джон забрал у Сэма письмо. – С чего ему помогать нам теперь, если он не делал этого раньше?

– Пойдут разговоры, что Станнис выступил на защиту государства, пока Томмен забавлялся со своими игрушками. Дом Ланнистеров это не украсит.

– Смерть и разрушение – вот что я хочу принести дому Ланнистеров. Пятна на его репутации мне мало. «Ночной Дозор не принимает участия в войнах Семи Королевств», – вслух прочел Джон. – «Свою присягу мы приносим государству, которое сейчас находится под угрозой. Станнис Баратеон поддерживает нас против врага, обитающего за Стеной, хотя мы и не его люди...»

– Так мы ведь и правда не его люди, – поерзав, заметил Сэм. – Ведь верно?

– Я дал Станнису кров и пищу. Отдал ему Твердыню Ночи. Согласился поселить часть вольного народа на Даре. Только и всего.

– Лорд Тайвин сочтет, что и этого много.

– Станнис полагает, что недостаточно. Чем больше ты даешь королю, тем больше он от тебя хочет. Мы идем по ледяному мосту через бездну. Даже одного короля ублажить трудно, а уж двоих едва ли возможно.

– Да, но... если Ланнистеры одержат верх и лорд Тайвин решит, что мы совершили измену, оказав помощь Станнису, Ночному Дозору придет конец. За ним стоят Тиреллы со всей мощью Хайгардена. И он уже победил лорда Станниса однажды, на Черноводной. – От вида крови Сэму делалось дурно, но как выигрываются войны, он знал. Его отец позаботился об этом.

– Это всего лишь одно сражение. Робб все свои сражения выигрывал, а голову потерял. Если Станнис сумеет поднять Север...

Он хочет убедить сам себя, понял Сэм, но у него плохо получается. Целая туча воронов вылетела из Черного Замка, призывая северных лордов примкнуть к Станнису. Сэм их и отправлял большей частью. Пока что домой вернулась всего одна птица, из Кархолда. Все остальные, кому разосланы письма, безмолвствуют.

Даже если Станнис умудрится привлечь северян на свою сторону, все равно неясно, как он надеется победить соединенные силы Бобрового Утеса, Хайгардена и Близнецов. А без Севера его дело и вовсе обречено. Как обречен и Ночной Дозор, если лорд Тайвин заклеймит их изменниками.

– У Ланнистеров есть свои северяне. Лорд Болтон и его бастард.

– А у Станниса – Карстарки. Если он заполучит еще и Белую Гавань...

– Если, – подчеркнул Сэм. – Если же нет... то даже бумажный щит лучше, чем совсем никакого.

– Пожалуй. – Джон вздохнул, взял перо и нацарапал внизу свою подпись. – Давай воск. – Сэм разогрел на свече палочку черного воска, накапал на пергамент, и Джон оттиснул на черной лужице печать лорда-командующего. – Отнеси это мейстеру Эйемону, когда будешь уходить, и вели ему послать птицу в Королевскую Гавань.

– Хорошо. – Сэм помялся. – Могу я спросить, милорд? Лилли, выходя от тебя, чуть не плакала...

– Вель снова присылала ее просить за Манса.

– А-а. – Вель – сестра Даллы, которую Король за Стеной сделал своей королевой. Станнис и его люди прозвали Вель «принцессой одичалых». Далла умерла во время боя, хотя ни один клинок не коснулся ее, – умерла, рожая сына Мансу-Разбойнику. Сам Мане вскоре тоже последует за ней в могилу, если в разговорах, которые слышал Сэм, есть хоть доля правды. – И что же ты ей ответил?

– Что поговорю о Мансе со Станнисом, хотя вряд ли мои слова его поколеблют. Первый долг короля – защищать королевство, а Мане пошел на это королевство войной. Не думаю, что его величество забудет об этом. Отец, бывало, говорил, что Станнис Баратеон – человек справедливый, но я ни от кого не слыхал, что он способен прощать. Лучше бы я сам отрубил Маису голову, – нахмурился Джон. – Он служил когда-то в Ночном Дозоре, и жизнь его по праву принадлежит нам.

– Пип говорит, что леди Мелисандра хочет отдать его пламени. Чтобы совершить какое-то колдовство.

– Пипу лучше придержать свой язык. И другие то же самое повторяют. Королевская кровь нужна, чтобы пробудить дракона. Откуда у Мелисандры спящий дракон, никто толком сказать не может. Чепуха это. В Мансе королевской крови не больше, чем во мне. Он не носил короны, не сидел на троне. Он простой разбойник, а у разбойничьей крови никакой власти нет.

– Крровь, – каркнул ворон, поглядев на них с пола.

– Я отсылаю Лилли из замка, – сказал Джон.

– О. Ну что ж... хорошо, милорд. – Хорошо для Лилли – она уедет в теплое, безопасное место, подальше от Стены, где все время воюют.

– Да. Вместе с сыном. Надо будет найти другую кормилицу для его молочного брата.

– Можно козьим молоком кормить, пока не найдем. Для ребенка оно лучше коровьего. – Сэм это вычитал где-то. – А знаешь, милорд, я отыскал в книгах еще одного юного командующего, совсем мальчика. За четыреста лет до Завоевания. Осрика Старка выбрали, когда ему было десять, а прослужил он шестьдесят лет. Это уже четвертый, так что ты далеко не самый юный – всего лишь пятый по счету.

– Эти четверо, что моложе меня, все были сыновьями, братьями или бастардами Короля Севера. Расскажи лучше что-нибудь полезное. О нашем враге.

– Иные... – Сэм облизнул губы. – Они упоминаются в хрониках, хотя не так часто, как я думал. То есть в тех хрониках, которые я уже просмотрел. Многие еще остались непрочитанными. Старые книги просто разваливаются, страницы крошатся, когда их пытаешься перевернуть. А совсем древние либо уже развалились, либо запрятаны так, что я их пока не нашел... а может, их вовсе нет и не было никогда. Самое старое, что у нас есть, написано после прихода андалов в Вестерос. От Первых Людей остались только руны на камне, поэтому все, что мы якобы знаем о Веке Героев, о Рассветных Веках и Долгой Ночи, пересказано септонами, жившими тысячи лет спустя. Некоторые архимейстеры Цитадели подвергают сомнению всю известную нам древнюю историю. В ней полно королей, правивших сотни лет, и рыцарей, совершавших подвиги за тысячу лет до первого появления рыцарей... ну, ты сам знаешь. Брандон Строитель, Симеон Звездный Глаз, Король Ночи. Ты считаешься девятьсот девяносто восьмым командующим Дозора, а в древнейшем списке, который я раскопал, значится шестьсот семьдесят четыре имени – стало быть, его составили...

– Очень давно, – прервал его Джон. – Так что же Иные?

– Я нашел упоминание о драконовом стекле. В Век Героев Дети Леса каждый год дарили Ночному Дозору сотню обсидиановых кинжалов. Иные приходят, когда настают холода, а может, это холода настают, когда приходят они. Иногда они сопутствуют метели и исчезают, когда небеса проясняются. Они прячутся от солнца и являются ночью... или ночь приходит на землю следом за ними. В некоторых сказаниях они ездят верхом на мертвых животных: на медведях, лютоволках, мамонтах, лошадях – им все равно, лишь бы мертвые были. Тот, что убил Малыша Паула, ехал на мертвом коне, так что это по крайней мере верно. Порой в текстах встречаются гигантские ледяные пауки – не знаю, что это. Людей, павших в бою с Иными, следует сжигать, иначе мертвые восстанут и будут делать то, что прикажут они.

– Все это мы уже знаем. Вопрос в том, как с ними бороться.

– Большинство обычных клинков бессильно против брони Иных, если верить легендам, а их собственные холодные мечи легко крушат сталь. Но огонь их пугает, а обсидиан может убить. – Сэм вспомнил того, с кем столкнулся в Зачарованном лесу, – он растаял на глазах от удара обсидианового кинжала, который сделал для Сэма Джон. – В одном предании о Долгой Ночи говорится, что некий герой убивал Иных мечом из драконовой стали. Против нее они будто бы тоже устоять не могут.

– Драконова сталь? Валирийская?

– Я тоже сразу так и подумал.

– Значит, если я просто уговорю лордов Семи Королевств отдать нам свои валирийские клинки, мир будет спасен? Не так уж и трудно, – невесело посмеялся Джон. – Не можешь ли ты сказать, откуда эти Иные взялись и чего им надо?

– Пока еще нет, но я, может быть, просто читал не те книжки. Там есть сотни таких, куда я даже не заглянул. Дай мне время, и я разыщу все, что только возможно.

– Нет у нас времени. – В голосе Джона слышалась грусть. – Собирай вещи, Сэм, – ты поедешь вместе с Лилли.

– Поеду? – опешил Сэм. – Куда, в Восточный Дозор? Или...

– В Старомест.

– В Старомест! – чуть ли не взвизгнул Сэм. Оттуда до Рогова Холма рукой подать. У Сэма даже голова слегка закружилась. Родной дом. Отец.

– Эйемон тоже едет с вами.

– Эйемон? Как же так... ведь ему сто два года! И кто будет ходить за воронами, если мы с ним оба уедем? Лечить больных или раненых?

– Клидас. Он много лет провел рядом с Эйемоном.

– Клидас всего лишь стюард, и зрение у него плохое. Вам нужен мейстер. Притом Эйемон так стар. Путешествие по морю... – У Сэма дыхание сперло при мысли о Боре и особенно о «Летнем солнце».

– Я понимаю, что это опасно для его жизни, Сэм, но здесь ему оставаться еще опаснее. Станнис знает, кто такой Эйемон. Если красной женщине для ее чар нужна королевская кровь...

– Ох, – побледнел Сэм.

– В Восточном Дозоре к вам присоединится Дареон. Надеюсь, что его песни помогут нам завоевать кого-нибудь из южан. «Черный дрозд» доставит вас в Браавос, а оттуда вы своими средствами переправитесь в Старомест. Если ты все еще намерен выдать ребенка Лилли за своего бастарда, отправь ее в Рогов Холм. Если нет, Эйемон пристроит ее в Цитадель служанкой.

– Мой б-бастард... – Да, он говорил это, но... Такое долгое плавание. Запросто можно утонуть. Корабли тонут постоянно, а осень – время штормов. Но с ним будет Лилли, и ребенок вырастет спокойно, без всяких тревог. – Да, мать и сестры помогут Лилли с ребенком. – Можно письмо написать – не обязательно ехать в Рогов Холм самому. – Дареон проводит нас с ней до Староместа. Я... учился стрелять с Ульмером, как ты приказывал, если, конечно, не сидел в подземелье, ведь ты сам велел мне найти что-нибудь про Иных. От лука у меня плечи болят, а на пальцах волдыри появляются. – Сэм показал Джону один, который только что лопнул. – Но я все равно стрелял. Теперь я почти всегда попадаю в мишень, но все-таки остаюсь худшим стрелком на свете. А вот рассказы Ульмера мне нравится слушать. Кто-нибудь должен собрать их и записать в книгу.

– Вот и займись этим. Пергамент и чернила, думаю, в Цитадели найдутся... как и луки со стрелами. Я хочу, чтобы ты продолжал свое учение, Сэм. В Дозоре сотни людей, способных пустить стрелу, но очень мало таких, кто умеет читать и писать. Я хочу, чтобы ты стал моим новым мейстером.

Сэма бросило в дрожь. Нет, отец, я не заговорю больше об этом, клянусь Семерыми. Пожалуйста, выпусти меня, позволь мне выйти.

– Но моя работа здесь... книги...

– Они подождут твоего возвращения.

Сэм поднес руку к горлу, явственно чувствуя, как душит его воображаемая цепь.

– Милорд... в Цитадели тебя заставляют резать трупы. – И носить цепь на шее. «Если хочешь побыть в цепях, пойдем со мной». Три дня и три ночи Сэм прорыдал, прикованный к стене за руки и за ноги. Тугая цепь вокруг горла натирала кожу и не давала дышать, если он неловко поворачивался во сне. – И потом, я не смогу носить цепь.

– Ты будешь ее носить. Мейстер Эйемон стар, слеп, и силы его на исходе. Кто займет его место, когда он умрет? Мейстер Маллин из Сумеречной Башни больше воин, чем ученый, мейстер Хармун из Восточного Дозора чаще бывает пьяным, чем трезвым.

– Если ты попросишь у Цитадели еще мейстеров...

– И попрошу. Лишним никто не будет. Заменить Эйемона Таргариена не так-то легко. Я был уверен, что тебе это понравится, – удивленно произнес Джон. – В Цитадели столько книг, что ни одному человеку за всю жизнь не прочесть. Тебе там хорошо будет, Сэм. Я знаю.

– Нет. Читать я люблю, но м-мейстер должен быть целителем, а я крови боюсь. – В подтверждение Сэм показал Джону свою дрожащую руку. – Я Сэм Боязливый, а не Сэм Смертоносный.

– Ну чего тебе там бояться? Что старики-наставники тебя пожурят? Ты выдержал на Кулаке атаку упырей, Сэм, атаку оживших мертвецов с черными руками и ярко-синими глазами. Ты убил Иного!

– Его д-драконово стекло убило, не я.

– Успокойся. Ты врал и строил козни, чтобы сделать меня лордом-командующим, так что теперь изволь меня слушаться. Ты поедешь в Цитадель, выкуешь свою цепь, и если для этого понадобится резать трупы, ты будешь их резать. Староместские мертвецы возражать по крайней мере не станут.

– Ты не понимаешь. М-мой отец, лорд Рендилл, он, он... мейстер всю жизнь обязан служить. Никто из сыновей дома Тарли не наденет на себя цепь. Мужчины Рогова Холма не кланяются и не прислуживают мелким лордам. – «Если хочешь побыть в цепях, пойдем со мной». – Я не могу ослушаться своего отца, Джон.

Он обращался к Джону, но Джона больше не было. Перед ним сидел лорд Сноу с глазами твердыми, как серый лед.

– Нет у тебя отца. Только братья. Только мы. Твоя жизнь принадлежит Ночному Дозору, поэтому ступай уложи в мешок свои подштанники и прочее, что захочешь взять в Старомест. Вы отправитесь в путь за час до рассвета. Вот тебе еще приказ: не смей с этого дня больше называть себя трусом. За прошлый год ты пережил такое, что другой за всю жизнь не испытает. Ты должен явиться в Цитадель как брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть храбрым, но приказать не показывать своего страха могу. Ты дал присягу, Сэм, – помнишь?

«Я меч во тьме». Но мечом он владеет из рук вон плохо, а темнота пугает его.

– Я... я попробую.

– Никаких проб. Ты выполнишь приказ, вот и все.

– Пр-риказ, – подтвердил ворон Мормонта, захлопав черными крыльями.

– Слушаюсь, милорд. А мейстер Эйемон уже знает?

– Мы с ним задумали это вместе. – Джон открыл перед Сэмом дверь. – Здесь прощаться не будем. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. За час до рассвета, у кладбища.

Сэм не помнил, как вышел из оружейной. Очнувшись, он увидел, что идет по грязи и старому снегу к жилищу мейстера Эйемона. Я мог бы спрятаться, пришло ему в голову. Там, в подземелье, среди книг. Жил бы там вместе с мышами, а ночью воровал бы еду. Безумная мысль – лишь отчаяние могло породить такую. Именно в подземелье его станут искать прежде всего. В последнюю очередь поиски начнут за Стеной, но это еще безумнее. Там его сразу поймают одичалые и сожгут заживо, как красная женщина хочет сжечь Манса-Разбойника.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10