Песнь льда и пламени (№4) - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)

– Это не дракон. – Сказала она.

– Нет. – Согласился Квиберн. – Она была сделана до Завоевания, Ваше Величество. Это король Гарт Двенадцатый, а знак в виде руки – это герб дома Гарднеров.

«Из Хайгардена», – рука Серсеи сомкнулась вокруг монеты. – «Какое вероломство?!» – Мейс Тирелл был одним из судей Тириона, и громко требовал его смерти. – «Так это была только уловка? Мог он с самого начала быть в сговоре с Бесом, замышляя убийство отца?» – Теперь, после смерти Тайвина Ланнистера, лорд Тирелл очевидный кандидат на место Десницы, но даже в этом случае…» – Ты будешь молчать об этой находке. – Приказала королева.

– Ваше величество может полагаться на мое благоразумие. Каждый, кто какое?то время проводит в обществе наемников, учится держать язык за зубами, иначе он вскоре останется без него.

– В моем обществе тоже. – Королева отдала монету. Ей придется обдумать эту находку на досуге. – Что еще?

– Сир Грегор. – Пожал плечами Квиберн. – Я его обследовал, как вы и приказывали. Яд, которым Змей отравили свое копье – это яд восточной мантикоры, в этом я могу поклясться собственной жизнью.

– Пицелль сказал, что это не он. Он объяснил моему лорду?отцу, что яд мантикоры убивает немедленно, едва отрава доберется до сердца.

– Так и есть. Но этот яд был каким?то образом ослаблен, именно поэтому Гора умирает медленной смертью.

– Ослаблен? Как ослаблен? С помощью чего?то еще?

– Возможно, предположение Вашего величество верно, хотя добавки обычно просто снижают дозировку яда. А в нашем случае, я бы сказал, что его действие… нетипично. Заклинание, я полагаю.

«Он что, такой же дурак, как и Пицелль?»

– Так ты хочешь сказать, что Гора умирает от какой?то черной магии?

Квиберн не заметил насмешки в ее голосе. – Нет, он умирает от яда, но медленно, и в ужасных мучениях. Все мои попытки, впрочем, как и Пицелля, облегчить его страдания не увенчались успехом. Боюсь, сир Грегор уже привык к действию макового зелья. Его слуги докладывают, что его мучают ослепляющие головные боли, и он часто выпивает кружку макового молока как другие кружку эля. Но хуже уже некуда, его вены от головы до пяток почернели, а его жидкости смешались с гноем, а яд проел дыру в его спине размером с мой кулак. Удивительно, как этот человек до сих пор еще жив.

– Он огромный. – Нахмурясь, предположила королева. – Грегор очень большой. И не менее тупой. Настолько, что, похоже, не знает, когда приходит его черед умирать. – Она отставила чашу, и Синелли наполнила ее снова. – Его вопли пугают Томмена. Они даже меня будят ночью. Я бы сказала, что пришло время звать Илина Пейна.

– Ваше величество, – сказал Квиберн. – Может мне стоит переместить сира Грегора в подземелье? Оттуда его крики вас не побеспокоят, а я смогу заботиться о нем более свободно.

– Заботиться? – Она расхохоталась. – Пусть о нем позаботится сир Илин.

– Как прикажет Ваше величество. – Ответил Квиберн. – Вот только этот яд… полезно узнать о нем побольше, не правда ли? Народ говорит: «против рыцаря с мечом выставляйте рыцаря, против лучника – лучника». Чтобы сражаться с черными искусствами… – Он не стал заканчивать свою мысль, просто улыбнулся.

«Он точно не Пицелль, это очевидно». – Королева, размышляя, оценивающе его оглядела. – Так почему Цитадель отняла твою цепь?

– Архмейстеры заперлись в самом ее сердце. Марвин назвал их серыми овцами. Я не менее умелый врачеватель, чем Иброз, но стремился его превзойти. Сотни лет в Цитадели вскрывают трупы умерших, чтобы постичь природу жизни. Я же хотел понять природу смерти, поэтому я стал вскрывать тела живых. За это преступление серые овцы меня осудили и изгнали… но теперь я понимаю природу жизни и смерти лучше любого другого в Старом Городе.

– Так ли? – Он ее заинтриговал. – Отлично. Гора – твой. Делай с ним все, что сочтешь нужным, но ограничивай свои эксперименты темницей. Когда он умрет, принеси мне его голову. Мой отец обещал отправить ее в Дорн. Принц Доран без сомнения предпочел бы отрубить ее Грегору лично, но все мы встречаемся в жизни с неизбежным разочарованием.

– Очень хорошо, Ваше величество. – Квиберн прочистил горло. – Но у меня не так уж много приборов, как у того же Пицелля. Мне, безусловно, потребуются инструменты…

– Я распоряжусь чтобы лорд Джайлс дал тебе столько золота, сколько нужно. И купи себе новую одежду. Ты выглядишь так, словно только что выбрался из Блошиного конца. – Она встретилась с ним взглядом, размышляя, насколько может ему доверять. – Надо ли тебя предупредить, что мне будет жаль, если хоть слово о твоих… трудах… выйдет за пределы этих стен?

– Нет, Ваше величество. – Квиберн одарил ее обнадеживающей улыбкой. – Со мной ваши секреты в полной безопасности.

Когда он удалился, Серсея налила себе в чашу крепкого вина и выпила его, глядя в окно как удлиняются тени, пролегающие через двор, и размышляла о монете. – «Это золото родом из Раздолья. Почему еще у тюремщика в Королевской Гавани могло оказаться золото из Раздолья, если только ему не заплатили за помощь в убийстве отца?»

Как она ни пыталась, ей не удалось вызвать в памяти его образ без этой глупой улыбки и незабываемого мерзкого трупного запаха. Она размышляла, мог ли и в этом как?то быть замешан Тирион. – «Это также мелко и мерзко, как и он сам». – Мог Тирион прибрать к рукам Пицелля? – «Он бросил старика в темницу, а Раген как раз за ним присматривал». – Припомнила она. Все нити оказались перепутаны вместе, а она этого не любила. – «Этот Верховный септон тоже ставленник Тириона», – внезапно вспомнила Серсея. – «и бедное тело Отца было в его распоряжении всю ночь до рассвета».

Ее дядя прибыл ровно на закате, как и обещал. На нем был шитый золотом дублет из угольно?черной шерсти такой же мрачный как и его вид. Как и все Ланнистеры сир Киван был светлокожим блондином, хотя в свои пятьдесят пять лет потерял большую часть своих волос. Никто не смог бы назвать его привлекательным. Толстый, круглоплечий, с квадратным выдающимся подбородком, слегка скрытым под коротко подстриженной соломенной бородкой, он напоминал ей своим видом старого мастиффа… однако это был старый и преданный мастифф. Именно такой, какой ей сейчас был нужен.

Они разделили простенький ужин из свеклы, говядины с кровью с хлебом, запив его порцией дорнийского красного. Сир Киван говорил мало и почти не притрагивался к своему кубку. – «Для него это слишком большая потеря», – решила она. – «Нужно отвлечь его от горя работой».

Она тоже молчала, пока не был убран стол от остатков пищи, и не вышли все слуги. – Я знаю, как сильно отец доверял вам, Дядя. Сейчас пришел мой черед.

– Тебе нужен Десница. – Сказал он. – А Джейме отказался.

«Он не понял. Что ж, отлично».

– Джейме… После смерти отца я чувствовала себя потерянной. Я едва сознавала, что говорю. Скажем прямо, Джейме ярок, но туповат. Томмену нужен более опытный человек. Кто?то постарше…

– Мейс Тирелл старше его.

Она раздула ноздри. – Никогда. – Серсея отбросила со лба клок волос. – Тиреллы перехитрят самих себя.

– Ты будешь выглядеть глупо, если назначишь Мейса Тирелла своей Десницей. – Согласился сир Киван. – Но еще глупее наживать в его лице врага. Я слышал, что произошло в Зале Свечей. Мейсу лучше было не начинать обсуждать подобные вещи при всех, но, тем не менее, ты поступила опрометчиво, опозорив его на глазах у всех придворных.

– Лучше уж так, чем терпеть на совете еще одного Тирелла. – Его упрек ее раздосадовал. – Росби будет хорошим мастером над монетой. Ты видел, какие у него богатые носилки – резные и с шелковыми занавесками? А у его лошадей сбруя лучше, чем одежда у многих рыцарей. Такой богач без проблем раздобудет золото. А что до Десницы… кто лучше завершит начатое моим отцом, чем его брат, с которым он делился своими планами?

– Каждому нужен кто?то, кому он может довериться. У Тайвина был я, как когда?то твоя мать.

– Он очень сильно ее любил. – Серсея выкинула из памяти мертвую шлюху в его постели. – Я уверена, теперь они вместе.

– Я молюсь о том же. – Сир Киван какое?то время внимательно изучал ее лицо, потом продолжил. – Ты многого требуешь от меня, Серсея.

– Не больше того, что требовал от тебя мой отец.

– Я устал. – Дядя потянулся за своим кубком с вином и сделал длинный глоток. – У меня жена, которую я не видел уже два года, сын, которого нужно оплакать, и второй – которого нужно женить и помочь привести в порядок земли. Замок Дарри нужно укрепить вновь, защитить земли, а сожженные поля распахать и засеять. Ланселю потребуется моя помощь.

– И Томмену тоже. – Серсея не ожидала, что Кивана потребуется уговаривать. – «С отцом он никогда не разыгрывал из себя застенчивую девицу». – Королевству нужна твоя помощь.

– Королевству. Понятно. И Ланнистерам. – Он снова выпил вина. – Отлично. Я останусь и послужу Его величеству…

– Очень хорошо. – Начала было она, но сир Киван повысил голос и встрял вперед нее.

– Но только, если ты объявишь меня не только Десницей, но и регентом, а сама отправишься обратно на Бобровый Утес.

Полмгновения Серсея не могла ничего говорить, только глядела на дядю.

– Регент – я! – Ответила она.

– Была. Тайвин не собирался оставлять тебе эту роль. Он рассказывал мне о своих планах отправить тебя на Утес и подыскать тебе нового мужа.

Серсея почувствовала как в ней закипает гнев. – Да, он говорил о чем?то подобном. А я ответила, что не желаю снова выходить замуж.

Но ее дядя был непоколебим. – Если не хочешь выходить замуж, я не стану тебя принуждать, но что до остального… Ты теперь – леди Бобрового Утеса. И твое место там.

«Да как ты смеешь?» – хотела крикнуть она. Но вместо этого сказала: – Еще я королева?мать и регент. Мое место рядом с сыном.

– Твой отец был иного мнения.

– Мой отец мертв.

– Да, к моему сожалению и печали всего государства. Открой глаза и оглянись, Серсея. Королевство лежит в руинах. Тайвин может и мог справиться с этим, но…

– Я прекрасно справлюсь! – Серсея смягчила голос. – С твоей помощью, дядя. Если ты станешь служить мне также преданно как ты служил моему отцу…

– Ты – это еще не твой отец. А Тайвин всегда имел в виду Джейме в качестве своего наследника.

– Джейме… Джейме принял присягу. Джейме не размышляет, он смеется всеми и каждым, и гворит первое, что придет ему в голову. Джейме просто смазливый дурак.

– И тем не менее, он был твоим первым кандидатом на должность Королевской Десницы. Что же тогда говорить о тебе? А, Серсея?

– Я же говорила. Я была в отчаянии, не соображала…

– Верно. – Согласился сир Киван. – Именно поэтому тебе следует вернуться на Утес и оставить короля на попечение тех, кто соображает.

– Король – мой сын! – Серсея вскочила на ноги.

– Да. – Сказал дядя. – И как я заметил с Джоффри, ты столь же плохая мать, как и правитель.

Она выплеснула вино из кубка ему в лицо.

С тяжеловесным достоинством сир Киван поднялся на ноги. – Ваше величество. – Вино стекало по его щекам и капало с его короткой бороды. – С вашего разрешения, могу я быть свободен?

– По какому праву ты думаешь, что смеешь ставить мне условия? Ты не более чем один из дворян моего отца.

– У меня нет земель, это верно. Но у меня есть верный доход, и помимо того пара сундуков с золотом. Мой отец не оставил своих детей и после смерти, и Тайвин тоже знал, чем вознаградить за верную службу. Я кормлю две сотни рыцарей и при необходимости могу удвоить их количество. Есть также вольные всадники, которые с удовольствием присоединятся к моему знамени, и у меня достанет золота чтобы нанять наемников. Вам стоит знать, что со мной будет нелегко справиться, Ваше величество… а еще мудрее будет не становиться моим врагом.

– Ты мне угрожаешь?

– Я советую. Если вы не передадите регентство мне, то сделайте меня кастеляном Бобрового Утеса, и выберите Матиса Рована или Рэндилла Тарли Королевской Десницей.

«Оба знаменосцы Тирелла». – От подобного предложения у нее пропали слова. – «Могли его подкупить?» – недоумевала она. – «Он тоже взял золото Тирелла за предательство Ланнистеров?»

– Матим Рован – здравомыслящий и осторожный, подходящий кандидат. – Рассеянно продолжал ее дядя. – Рэндилл Тарли – лучший воин в королевстве. Для мирного времени он стал бы плохой Десницей, но после смерти Тайвина, нет другого человека чтобы закончить эту войну. Лорд Тирелл не оскорбится, если вы выберете Десницей одного из его знаменосцев. И Тарли и Рован оба способные люди… и лояльные короне. Выберите любого, и он станет вашим. Вы укрепите себя и ослабите Хайгарден, а за это Мейс не станет вас благодарить. – Он пожал плечами. – В конце концов, вы можете назначить Десницей даже Лунатика, какое мне дело? Мой брат мертв, женщина. Мне надо отвезти его домой.

«Предатель», – думала она. – «Изменник». – Она размышляла, чем Мейс Тирелл мог его подкупить. – Ты бросишь своего короля, когда он в тебе так нуждается. – Сказала она ему. – Ты бросишь Томмена.

– У Томмена есть мать. – Немигающие зеленые глаза сира Кивана встретились с ее собственными. Последняя капля вина – красная и качающаяся – повисла на его подбородке, и наконец упала. – Ах, да. – Добавил он тихо после паузы. – И полагаю, отец тоже.

Джейме

Сир Джейме Ланнистер – весь в белом – стоял у скорбного ложа отца, сжав в пятерне рукоять позолоченного двуручного меча.

На закате в Великой Септе стало мрачно и жутковато. Последний дневной свет уходил из огромных окон, омыв изваяния Семерых красным сумраком. По мере того, как в трансептах и криптах набирали силу тени, безмолвно расползаясь по мраморному полу, вокруг их алтарей отчетливо стали видны зажженные благовонные свечи. Эхо вечерни полностью стихло вместе с последним ушедшим скорбящим.

Бейлон Сванн и Лорас Тирелл оставались с ним, пока не ушел последний человек.

– Никто не может простоять вахту семь дней и семь ночей подряд. – Заявил сир Бейлон. – Когда вы в последний раз спали, милорд?

– Когда еще был жив мой лорд?отец. – Ответил Джейме.

– Разрешите мне отстоять ночь вместо вас. – Предложил сир Лорас.

– Он не был твоим отцом. – «И не ты его убил. Это сделал я. Возможно, Тирион и выпустил стрелу из арбалета, но это я тот, кто выпустил Тириона». – Оставьте меня.

– Как прикажет лорд?командующий. – Откликнулся Сванн. Судя по сиру Лорасу, он готов был оспорить приказ, но сир Бейлон взял его за руку и увел его прочь. Джейме слышал как стихает эхо их шагов. Наконец он снова остался наедине с отцом, среди свечей, хрусталя и тошнотворно?сладкого запаха смерти. Спина ныла от тяжести доспеха, ноги почти полностью оцепенели. Он слегка сменил позу и крепче ухватился пальцами за золоченую рукоять меча. Он не мог бы управляться подобным мечом, зато мог за него держаться. Его отрубленная рука ужасно болела. Это можно было счесть насмешкой. Он ощущал больше жизни в своей отрубленной руке, чем в оставшемся при нем онемевшем теле.

«Рука скучает по мечу. Нужно кого?то убить. Начну с Вариса, но сперва надо отыскать камень, под которым он спрятался».

– Я приказал евнуху доставить его на корабль, а не в твои покои. – Сказал он лежащему перед ним телу. – На его руках не меньше крови чем… чем у Тириона. – «И на моих тоже», – хотел он добавить, но слова застряли в глотке. – «Что бы ни натворил Варис, я заставил сделать его это».

Той ночью, когда он, наконец, решил не позволить умереть своему брату, он поджидал евнуха в его покоях. Ожидая, он точил одной рукой свой кинжал, получая некое наслаждение от шелестящих звуков скользящей стали по камню: «шшик?шшик?шшик». Услышав шаги, он спрятался за дверь. Варис вошел внутрь в облаке пудры и лаванды. Джейме шагнул ему за спину и ударил под коленки, встал коленом ему на грудь и приставил кинжал к толстому белому подбородку, вынуждая его откинуть голову.

– Ах, лорд Варис. – Удовлетворенно произнес он. – Рад видеть вас здесь.

– Сир Джейме? – Пролепетал Варис в ответ. – Вы меня напугали.

– Так и было задумано. – Когда он слегка повернул лезвие, из?под него побежала струйка крови. – Я решил, что именно вы сможете помочь мне вытащить моего братца из камеры до того, как сир Илин откромсает ему голову. Это довольно уродливая голова, уверяю вас, но она у него одна.

– Да… что ж… хорошо… если вы… уберете кинжал… да, поспокойнее, если так угодно милорду, поспокойнее. О! Я ранен… – Евнух дотронулся до шеи и уставился на кровь на пальцах. – Меня всегда пугал вид собственной крови.

– А скоро вы еще больше испугаетесь, если мне не поможете.

Варис с трудом занял сидячее положение. – Ваш брат… если Бес бесследно исчезнет из своей камеры, то б?будут задавать в?вопросы. Я б?боюсь за свою жизнь…

– Твоя жизнь принадлежит мне. Меня не волнует, какие секреты ты знаешь. Если Тирион умрет, ты переживешь его не надолго, обещаю.

– А! – Евнух слизнул кровь с пальцев. – Вы просите о чудовищной вещи… отпустить Беса, который убил нашего любимого короля. Или вы считаете, что он невиновен?

– Виновен – невиновен, какая разница? – Как дурак ответил ему тогда Джейме. – Ланнистеры всегда платят по счетам. – Слова легко слетели с языка.

С тех пор он не сомкнул глаз. Он и сейчас мог представить себе своего брата, то как карлик скалился под обрубком своего носа в неверном свете факела. – Бедный ты, глупый калека – Прокаркал он с злобным удовлетворением. – Серсея лживая шлюха, она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может и с Лунатиком, почем мне знать. А я именно то чудовище, каким меня все считают. Да, это я убил твоего мерзкого сына.

«Но он не говорил, что собирается убить нашего отца. Если б он сказал, я бы его остановил. Тогда бы я остался Цареубийцей, а не отцеубийцей».

Джейме размышлял, где мог спрятаться Варис. Разумнее всего повелителю шептунов не возвращаться обратно в свои покои, и следовательно поиски в Красном замке были напрасными. Скорее всего, евнух сел на тот же корабль, что и Тирион, предпочитая не отвечать на неудобные вопросы. Если это так, то теперь они уже на другой стороне моря, распивают в каюте бутылку золотого арборского.

«Если только мой братец не укокошил еще и Вариса, бросив его тело гнить где?нибудь в подземелье замка». – Могут пройти столетия, прежде чем внизу обнаружат его истлевшие кости. Джейме лазал вниз во главе с дюжиной охранников, вооруженных веревками, факелами и фонарями. Четыре часа они пробирались по извилистым проходам, узким лазам, через потайные двери, по скрытым лестницам и шахтам, уходящим в черную глубину. Когда у человека две руки, он более пригоден к подобным вещам. К примеру, лестницы. Даже карабкаться по ним и то не легко, не говоря про помощь рук и коленей. А он вдобавок не мог, как другие, взять факел и одновременно карабкаться.

И все напрасно. Они нашли только темноту, крыс и паутину. – «И спрятанных внизу драконов». – Он вспомнил тускло оранжевые отсветы угля на железных драконьих пастях. Жаровни грели подземное помещение на дне шахты, в котором сходились полдюжины туннелей. На черно?красном плиточном полу он обнаружил истертую мозаику с трехглавым драконом Таргариенов. – «Я знаю тебя, Цареубийца», – казалось хотело сказать чудище. – «Я уже очень долго ожидаю твоего прихода». – И Джейме показалось, что ему знаком этот голос. Эти металлические нотки когда?то принадлежали Рейегару, принцу Драконьего Камня.

Тот день, когда они попрощались с Рейегаром во дворе Красного замка было ветрено. Принц облачился в свои угольно?черные латы с трехголовым драконом, украшенным рубинами.

– Ваше высочество, – Умолял Джейме. – Позвольте на этот раз остаться охранять короля Дарри или сиру Барристану. Их плащи такие же белые, как мой.

Принц покачал головой. – Мой царственный повелитель боится твоего батюшки больше нашего кузена Роберта. Он желает чтобы ты всегда был рядом, чтобы лорд Тайвин не мог ему повредить. В такой час я не посмею отобрать у него подобную опору.

Гнев вспыхнул в груди Джейме и подобрался к глотке. – Я не какая?то опора. Я рыцарь Королевской гвардии.

– Вот и охраняй короля. – Отрезал сир Джон Дарри. – Когда ты надел этот плащ, ты дал присягу повиноваться.

Рейегар положил руку на плечо Джейме. – Когда закончится битва, я хочу созвать совет. Нужно что?то менять. Я уже давно собирался это сделать, но… что ж, плохая примета говорить о не пройденной дороге. Мы побеседуем, когда я вернусь.

Таковы были последние слова Рейегара Таргариена к нему. За воротами уже строилась армия, а их противник уже был на Трезубце. Принц с Драконьего Камня сел в седло, водрузил на голову свой высокий шлем и поехал навстречу своему року.

«Он был больше, чем думал. Когда битва закончилась, многое изменилось».

– Эйерис думал, что если я рядом, то ему ничто не угрожает. – Сказал он, обращаясь к трупу отца. – Правда смешно? – Лорд Тайвин тоже так думал. Его улыбка стала шире, чем раньше. – «Кажется, ему нравится быть мертвым».

Странно, но он не чувствовал скорби. – «Где же слезы? Где мой гнев?» – Джейме Ланнистер редко испытывал недостаток гнева. – Отец, – продолжил он разговор с трупом. – Ты сам говорил мне, что слезы у мужчины – признак слабости, поэтому не жди, что я расплачусь.

Тысячи лордов и леди успели пройти этим утром мимо катафалка, и несколько тысяч простолюдинов вечером. На них были траурные одежды и скорбь на лицах, но Джейме подозревал, что многие в тайне злорадствовали видя павшего великого человека. Даже на западе Лорда Тайвина скорее уважали, чем любили, а в Королевской гавани еще не забыли осаду.

Из всех скорбящих грандмейстер Пицелль выглядел самым неистовым. – Я служил шестерым королям, – сказал он Джейме после второй службы, подозрительно обнюхивая тело. – Но здесь перед нами лежит самый великий человек из тех, кого я знал. Лорд Тайвин не носил короны, но он был именно таким, каким должен быть король.

Без бороды Пицелль выглядел не только старым, но и дряхлым. – «Обрить его было самой жесткой из всех шуток Тириона», – решил Джейме, который знал, что такое потерять часть себя. Ту часть, которая делала тебя тем, кто ты есть. Борода Пицелля была волшебной – белоснежной и мягкой как шерсть ягненка. Роскошная поросль покрывала щеки с подбородком и доходила почти до пояса. Грандмейстер хотел, чтобы ее остригли когда его будут хоронить. Она добавляла ему ауру мудрости, и скрывала под собой все сомнительные вещи: обвисшую кожу под старческим подбородком, маленький безвольный и беззубый рот, бородавки, морщины и старческие пятна во множестве украсили его лицо. И хотя Пицелль пытался отрастить ее вновь, ему это явно не удавалось. На морщинистых щеках и слабом подбородке отрастали какие?то отдельные клочки, такие тонкие, что Джейме видел сквозь них розовую кожу.

– Сир Джейме, в свое время я видел много ужасных вещей. – Заявил старик. – Войны, битвы, убийства и довольно глупые… Я был еще мальчишкой в Старом городе, когда серая хворь выкосила половину города и три четверти Цитадели. Лорд Хайтауэр сжег все корабли в порту, запер все ворота и приказал стражам убивать всех, кто попытается сбежать, будь то мужчина, женщина или грудной младенец. Едва хворь прошла стороной, они его убили. В тот же день, когда был снова открыт порт, его стащили с лошади, и перерезали горло ему и его младшему сыну. По сей день в Старом городе плюются при упоминании его имени, однако Квентон Хайтауэр всего лишь выполнял свой долг. Твой отец был человеком той же закалки. Человеком, который просто выполнял свой долг.

– Стало быть, поэтому он выглядит таким самодовольным?

От поднимающихся трупных испарений глаза Пицелля слезились. – Плоть… когда плоть усыхает, мускулы твердеют и натягивают губы. Это не улыбка, а просто… усыхание, только и всего. – Он смахнул слезы. – Прости меня. Я очень устал. – Тяжело опираясь на свою трость, Пицелль медленно побрел к выходу. – «Он тоже умирает», – понял Джейме. Не удивительно, что Серсея считает его бесполезным.

Если уж быть до конца честным, его милая сестричка половину двора считала либо бесполезными нахлебниками либо изменниками. Что Пицелля, что Королевскую гвардию, туда же относились Тиреллы, сам Джейме… и даже сир Илин Пейн, служивший палачом немой рыцарь. Подземелья были в его ответственности, поскольку он являлся олицетворением Королевского Правосудия. Лишившись языка, Пейн почти не появлялся в подземельях, оставив эту службу своим подчиненным, но Серсея все равно винила его за побег Тириона. – «Это была моя работа, а не его». – Едва не сказал ей Джейме. Но вместо этого он пообещал выбить правду из начальника тюремщиков, сутулого старика по имени Реннифер Лонгвотерс.

– Вижу вы удивлены, как это мне досталось столь громкое имя? – прокудахтал старик, когда Джейме впервые пришел его расспросить. – Это древнее имя. Эт’ правда. Не привык кичиться, но в моих венах есть капля королевской крови. Она досталась мне от принцессы. Мой отец рассказывал мне нашу историю, когда я еще ходил пешком под стол. – Лонгвотерс давно вырос из того возраста, когда ходят пешком под стол, особенно если судить по старческим пятнам на голове и белым волосам, растущем на подбородке. – Она была прекраснейшим сокровищем Девичьей Башни. Она разбила сердце великому адмиралу лорду Оакенфесту, хотя он был женат на другой. Она назвала своего сына именем бастарда «Вотерс (Воды)» в честь его отца, и он вырос великим воином, как и его сын, который добавил к своему имени приставку «Лонг (Длинный)», чтобы все знали, что он сам всего добился в жизни. Так что во мне живет маленький дракон.

– Да уж. Я едва не спутал тебя с Эйегоном Завоевателем. – Откликнулся Джейме. «Вотерс» было обычным именем для бастарда в заливе Черноводной. Так что Лонгвотерсы скорее всего были потомками какого?нибудь мелкопоместного рыцаря, а не принцессы. – Однако, у меня есть более неотложные дела, чем выяснять твое происхождение.

Лонгвотерс кивнул. – Сбежавший заключенный.

– И пропавший тюремщик.

– Раген. – Уточнил старик. – Он младший надзиратель. Он отвечал за третий уровень. Темницы.

– Расскажи мне о нем. – Пришлось попросить Джейме. – «Проклятый фарс». – Он отлично знал, кем был Раген, даже если Лонгвотерс этого не знал.

– Неопрятный, небритый, матершинник. Мне он не нравился. Эт’ правда, могу поклясться. Раген уже был тут когда я появился тут впервые двенадцать лет назад. Он получил назначение при короле Эйерисе. Но нужно заметить, парень бывал тут не часто. Я упоминал в моих отчетах, милорд. Я почти уверен, что упоминал, даю слова человека, в жилах которого течет королевская кровь.

«Еще раз упомянет свою кровь и я лично проверю, какой у нее цвет», – решил Джейме. – Кто читал эти отчеты?

– Они определенно должны были попадать на стол мастеру над монетой, и копии к повелителю шептунов. И их все читают главный надзиратель и Королевское Правосудие. У нас тут так заведено. – Лонгвотерс почесал нос. – Но Раген всегда оказывался на месте, когда в нем была необходимость, милорд. Темницы используются редко. Перед младшим братцем вашего лордства, у нас какое?то время был грандмейстер Пицелль, а перед ним предатель лорд Старк. До него были еще трое, простолюдины, но лорд Старк отдал их Ночному Дозору. Я не одобряю подобных вещей. Считаю, что не стоило отпускать ту троицу, но бумаги были в порядке. Это я тоже упомянул в своем отчете, если вас это интересует.

– Расскажи мне о тех двух надзирателях, что проспали.

– Надзирателях? – Фыркнул Лонгвотерс. – Какие они надзиратели? Они простые ключники. Казна оплачивает ставки на двадцать ключников, милорд, по полной, но за все время, пока я здесь их никогда не было больше двенадцати. Предполагается, что нам нужны еще два младших надзирателя, по двое на каждый уровень, но у нас только трое.

– Ты и двое остальных?

Лонгвотерс снова фыркнул. – Я начальник над младшими надзирателями, милорд. Я стою над ними. И в мою задачу входит вести записи. Если милорду захочется проверить книги, он увидит, что в них верны все цифры до единой. – Лонгвотерс заглянул в лежавшую перед ним раскрытую книгу. – Сейчас у нас четверо заключенных на первом уровне и один на втором, вдобавок к младшему брату вашего лордства. – Старик нахмурился. – Который, если быть точным, сбежал. Н?да, верно. Нужно его вычеркнуть. – Он вытащил перо и принялся его острить.

«Шесть заключенных», – Горько подумал Джейме. – «А мы платим за двадцать ключников, шесть младших надзирателей, за начальника над младшими надзирателями, за надзирателя и сира Королевское Правосудие».

– Я хочу расспросить тех двоих.

Реннифер Лонгвотерс отложил перо и с сомнением уставился на Джейме. – Расспросить их, милорд?

– Ты расслышал верно.

– Так и есть, милорд. Я слышал, что вы сказали, но… милорд может, конечно, может расспрашивать кого угодно, эт’ верно, и не мне указывать кого можно расспрашивать, а кого нельзя. Но, сир, если говорить на чистоту, не думаю, что они вам ответят. Они мертвы, милорд.

– Мертвы? По чьему приказу?

– По вашему, полагаю, или… может, по приказу короля? Я не спрашивал. Это… не мое это дело расспрашивать Королевских гвардейцев.

Это была соль на его раны. Серсея воспользовалась его собственными людьми, чтобы их руками сделать за нее грязную работу. Их руками и ее милых Кеттлблэков.

– Вы – безмозглое дурачье! – Накинулся Джейме позднее на Бороса Блаунта и Осмунда Кеттлблэка, когда спустился в подземелье, пропахшее кровью и смертью. – Вы соображаете, что творите?

– Ничего такого, что нам не было приказано, милорд. – Сир Борос был ниже Джейме ростом, но мощнее. – Так приказала нам ее величество. Ваша сестра.

Сир Осмунд зацепил большим пальцем свою портупею. – Она сказала, чтобы они спали вечно. И чтобы мы с братом за этим присмотрели.

«И они присмотрели». – Одно тело лежало ничком на столе, словно человек слегка перебрал, но под ним растекалось по столу не винная лужа, а кровь. Второй ключник успел вскочить со скамьи и выхватить кинжал, когда ему кто?то вонзил меч под ребра. Смерть его была долгой и мучительной. – «Я просил Вариса, чтобы во время побега никому не причиняли вреда». – Подумал Джейме. – «Но мне следовало просить не его, а моих брата с сестрой».