1

      Симон Кресс жил один в полуразрушенной усадьбе среди сухих скалистых холмов в пятидесяти километрах от города. Соседям, которым он мог бы оставить своих животных, когда по делам он надолго отлучался из дома, у него не было. Сокол-стервятник не доставлял особых хлопот, он жил в гнезде на заброшенной колокольне и сам добывал себе пропитание. Пищуху Кресс выгнал наружу и предоставил собственной судьбе — пусть маленькое чудовище обжирается скальниками, улитками и птицами. Серьезную проблему представлял аквариум с самыми настоящими пираньями. В конце концов он просто бросил туда говяжий окорок. При основательной задержке питания они могут сожрать друг друга. Так уже было. Это его забавляло.
      К сожалению, в этот раз он задержался основательно. По возвращении все рыбы подохли. Исчез и сокол-стервятник, его сожрала пищуха, забравшись на колокольню. Симон Кресс был раздражен.
      На следующий день он полетел глиссером в Эсгард — путешествие длиной около двухсот километров. Первый по величине город Бальдура обладал самым старым и большим космопортом планеты. Кресс любил показывать своим друзьям необычных и дорогих животных, а Эсгард — это то место, где можно купить что угодно.
      Но в этот раз ему не везло. Хозяин «Ксенолюбимчиков» свернул свои дела, а в «т`Эферан — Продажа Домашних Животных» ему попытались всучить еще одного сокола-стервятника. «Таинственные воды» не блистали ассортиментом, кроме акул, пираний и паукообразных кальмаров. Все это уже было, а Крессу хотелось чего-нибудь новенького.
      Сумерки застали его на Радужном бульваре, лежащем в непосредственной близости от космического порта и окаймленной рядами фирменных магазинов, занимавшихся импортом. Большие магазины привлекали длинными красочными витринами с товарами разложенными на войлочных подушках и соблазнительно выделяющихся на фоне темных таинственных штор. Между ними теснились маленькие магазинчики со всякой рухлядью — узкие ободранные забегаловки, витрины которых ломились от наваленного как попало всевозможного внебальдурского хлама.
      Потом, уже рядом с портом, он наткнулся на небольшой магазинчик. Прежде Кресс никогда здесь не проходил. Магазин занимал небольшое одноэтажное здание, втиснувшееся между эйфория-баром и борделем — Храмом Сестер Тайны. Чем дальше, тем подозрительнее становился Радужный Бульвар. Витрину магазина заполнял необычный захватывающего вида туман, то бледно-красный, то серый — похожий на настоящий, то снова золотисто-красный. Подсвеченный изнутри, туман клубился и закручивался вихрями. Из тумана на Кресса наплывали какие-то предметы — машины, произведения искусства и другие товары, которые он не определил, так как не успевал приглядеться как следует. Туман кружил вокруг них очень хитроумно, показывая фрагмент то одной, то другой вещи, потом снова покрывая все. Это интриговало.
      Пока он любовался, туман начал формироваться в буквы. По одному слову. Кресс остановился и прочитал:

       ВО И ШЕЙД. ИМПОРТ. АРТЕФАКТЫ. ИСКУССТВО. ЖИВОТНЫЕ И ДРУГОЕ.

      Буквы задержались. Сквозь туман Кресс заметил какое-то движение. Это было для него достаточно. Этого и слова ЖИВОТНЫЕ в рекламе. Он перебросил свою прогулочную пелерину в другую руку и вошел в магазин.
      Внутри он почувствовал себя дезориентированным. Помещение казалось огромным, значительно превышающим размеры фасада. Подсвеченное мягким светом, оно казалось тихим и спокойным. Потолок представлял собой звездную панораму со спиральными туманностями, очень темную и реальную, необыкновенной красоты. Нежная подсветка прилавков подчеркивала очертания выложенных предметов. Низко лежащий туман застилал пол наподобие ковра. Местами он поднимался почти до колен, при каждом шаге вращаясь вокруг них. — Чем могу вам служить? — женщина казалось вышла прямо из тумана.
      Высокая, худая и бледная, одетая в практичный серый комбинезон и странную маленькую шапочку, сильно сдвинутую на затылок.
      — Вы ВО И ШЕЙД? — спросил Кресс. — Или только продавщица?
      — Яла Во, к вашим услугам, — ответила она. — Шейд не встречается с клиентами. Мы не содержим продавцов.
      — У вас довольно большой магазин. Странно, что я никогда о нем не слышал.
      — На Бальдуре мы открыли свой филиал совсем недавно. Но у нас есть магазины и на других планетах. Что вы хотите купить? Произведения искусства? Вы коллекционер? У нас есть скульптуры вырезанные из хрусталя, с планеты Нор Т`алюш.
      — Нет, — сказал Симон Кресс. — Это меня не интересует. Я зашел присмотреть себе какой-нибудь талисманчик.
      — Живой?
      — Да
      — Иноземный?
      — Естественно.
      — Мы можем предложить вам пересмешника из миров Цели. Маленькая, милая обезьянка, не только научиться говорить, но и подражать вашему голосу, его модуляциям, а также вашим жестам и мимике.
      — Миленькая? — возразил Кресс. — Самая обычная? Только не это. Мне бы хотелось чего-нибудь экзотического. На самом деле необычного. И совсем не миленького. Не терплю маленьких зверей. Сейчас у меня живет пищуха, она завезена со Скота и стоит больших денег. Иногда я подкармливаю ее кошачьим дерьмом — последним словом я выражаю свое отношение ко всем миленьким созданиям. Понятно?
      Во загадочно улыбнулась.
      — А вы когда-нибудь сталкивались с животными, которое оказывало бы своему хозяину божественные почести?
      Кресс скривился.
      — О, время от времени. Я ищу только развлечений и не нуждаюсь в поклонении.
      — Вы меня неправильно поняли, я имею в виду божественную честь в буквальном смысле этого слова, — сказала она, все еще загадочно улыбаясь.
      — О чем вы говорите?
      — Я считаю, что у нас есть возможность удовлетворить вас. Пожалуйте за мной.
      Она провела его в тумане, между светящихся прилавков по длинному переходу под фальшивыми созвездиями. Они оказались в другой части магазина перед большой пластиковой емкостью.
      Аквариум, — подумал Кресс.
      Во подозвала его жестом руки. Он подошел ближе и понял свою ошибку. Это был террариум. Внутри, поблескивая нерешительным багрянцем, располагалась миниатюрная пустыня площадью около двух квадратных метров… Скалы из базальта, кварца и гранита. В каждом углу террариума стоял замок. Кресс посмотрел внимательно и сделал поправку. Стояло только три замка. Четвертый уже осыпался, покрылся трещинами и напоминал сказочные руины. Остальные, не такие уж загадочные стояли, как новенькие. На их стенах в округлых портиках сновали маленькие создания. Кресс прижал лицо к пластику.
      — Насекомые? — спросил он.
      — Нет. Эта форма жизни значительно сложнее и разумнее пищухи. Песочники — так мы их называем.
      — Насекомые, — произнес Кресс, отходя от террариума. — Меня не интересует насколько они сложны.
      Лицо его скривилось.
      — И пожалуйста, не пытайтесь одурачить меня сказками о разумности насекомых. Простейшие нервные узлы…
      — У них общее сознание, — перебила Во. — Для каждого замка. В этом террариуме находиться на самом деле только три организма. Четвертый умер. Посмотрите, замок уже разрушен.
      Кресс посмотрел на террариум.
      — Общее сознание… Интересно… — его снова передернуло. — Но я вижу только большую муравьиную ферму. Я надеялся на что-то необычное.
      — Они воюют меду собой.
      — Воюют? — Кресс снова взглянул на террариум.
      — Обратите ваше внимание на цвет, — сказала Во указывая на создания из ближайшего замка.
      Одно из них карабкалось по пластиковой стенке. Кресс внимательно пригляделся. Маленькое животное величиной с ноготь, шестиногое с шестью микроскопическими глазками, размещенными вдоль туловища. Грозные клешни и пара длинных чувствительных усиков чертили в воздухе сложные узоры. Эти усики, клешни, глаза и сами ноги, исключительно смолисто-черного цвета, резко выделялись на фоне темно-оранжевой окраски панциря.
      — Это насекомое, — повторил Кресс.
      — Это не насекомое, — мягко возразила Во. — Когда песочник достигает больших размеров, панцирный экзоскелет сбрасывается. Но в емкости такой величины это невозможно.
      Она взяла под руку Кресса и провела вокруг террариума к следующему замку.
      — Обратите внимание на цвет.
      — Да.
      Другие. Светло-красный панцирь и желтые усики, клешни, глаза и ноги. Кресс нашел взглядом третий замок. Белые с красными добавками.
      — Гмм…
      — Они сражаются, как я уже упомянула, — сказала Во. — И даже заключают соглашения. Благодаря союзу, уничтожен четвертый замок в террариуме. Черные слишком расплодились, поэтому, чтобы их уничтожить, остальные объединились.
      Кресса это не поколебало.
      — Это забавно. Но и другие животные тоже воюют между собой?
      — Другие животные не молятся. — сказала Во.
      — Что?
      Во усмехнулась и показала на замок. Кресс присмотрелся внимательно. В стене самой высокой башни было вырезано лицо. Сомнений быть не могло. Яла Во!
      — Как?..
      — Я показываю внутри емкости свою голограмму в течении нескольких дней. Облик бога, вы понимаете? Песочники обладают зародышем псионических способностей. Это телепатия незначительной силы. Я их кормлю, всегда нахожусь поблизости, а они чувствуют это и боготворят, украшая свои строения. На всех замках, вы не видите?
      В самом деле… Лицо Ялы Во на стенках замков дышало жизнью и спокойствием. Кресс удивился мастерству исполнения барельефов.
      — Как они это делают?
      — Передние ноги одновременно выполняют функцию рук. Три маленьких отростка на конце, что-то вроде пальцев. Песочники очень хорошо сотрудничают, как во время битв, так и в работе. Прошу отметить, что представители одного и того же цвета обладают общим сознанием.
      — Пожалуйста, расскажите мне о них поподробнее, — сказал Кресс.
      Во улыбнулась.
      — Матка живет внутри замка. Матка — мое личное определение. Это существо одновременно является желудком и родителем. Величиной с ваш кулак, она не приспособлена для передвижения, остальные особи — это рабочие и воины. Главной является матка-королева. Разделение на полы иногда вводит в заблуждение, каждый замок, рассматриваемый как единое целое, является единым организмом-гермафродитом.
      — Что они едят?
      — Движущиеся едят пульпу — несколько переваренную пищу, которую получают внутри замка. Матка занимается приготовлением еды на несколько дней. Их желудки не выносят ничего другого, поэтому, если матка погибнет, замок вымирает. А матка… матке все равно, что она ест. Это не будет вам обременительно. Остатков вашего обеда будет достаточно.
      — А живой корм?
      — Да, матка ест движущихся из других замков.
      — Это интересно, — признался Кресс. — Если бы они не были такими маленькими.
      — Ваши будут больше. Этот террариум небольшой. Песочники приспосабливают свои размеры к доступному пространству. Достаточно их перенести, и они начинают расти.
      — Гм… Аквариум, в котором я держал пираний, в два раза больше, его можно очистить, наполнить песком…
      — Фирма ВО и ШЕЙД сделают все. Мы почтем за честь.
      — Естественно, я надеюсь, — сказал Кресс, — что получу четыре нетронутых замка.
      — Конечно.
      И они начали торговаться.
 

2

      Через три дня, Яла Во вместе с усыпленными песочниками и рабочими, которые должны заняться их размещением, появились в усадьбе Симона Кресса. Ассистенты принадлежали совершенно незнакомой Крессу расе, приземистые, двуногие с четырьмя руками и вытаращенными многозрачковыми глазами. Кожа их напоминала наждак — поверхность, усыпанную странными отростками и пятнами. Они проявили силу и умение в работе. Яла Во отдавала приказания на протяжном певучем языке, слышать который Крессу до этого не приходилось.
      Все работы закончились в течение дня. Аквариум перенесли в центр большого салона и дочиста выскребли, потом на две трети заполнили песком и обломками скал. Для удобства зрителей со всех сторон поставили диваны. Провели освещение — специальную систему, не только дающую песочникам их любимый красный свет, но и дающую возможность проецировать внутри аквариума голограммы. Наверху смонтировали мощную крышку со специальным отверстием для кормления.
      — Отсюда, вы сможете их кормить не снимая крышки, — объяснила Яла Во. — Чтобы не сбежали.
      В крышку смонтировали и устройство искусственного климата, которое поддерживало бы внутри аквариума соответствующую влажность и температуру.
      — Воздух должен быть сухим, но не слишком, — сказала Во.
      По окончании монтажа, один из четырехруких рабочих вошел в аквариум и выкопал в каждом углу ямку. Его напарник вручил ему спящих маток, вынимая одну за другой из замораживающей кассеты, в которой они находились.
      Ничего особенного, всего лишь кусок жилистого испорченного мяса с огромным ртом, — подумал Кресс.
      Рабочий закопал по одной в каждом углу аквариума, затем крышку окончательно закрепили и рабочие ушли.
      — Тепло разбудит маток, — Сказала Во. — Через несколько дней появятся движущиеся и вылезут на поверхность. Пожалуйста, не жалейте для них корма. Им потребуется много сил, прежде чем они будут готовы к самостоятельной жизни. Я думаю, что замки начнут расти через какие-нибудь три недели.
      — А мое лицо? Когда они начнут вырезать мое лицо?
      — Включите голограмму примерно через месяц. И будьте терпеливы. Если у вас появятся какие-либо сомнения, звоните, пожалуйста, нам. Фирма ВО и ШЕЙД всегда к вашим услугам. — Она поклонилась и вышла.
      Кресс подошел к аквариуму и щелкнул переключателем. Внутри было тихо и спокойно. Он нетерпеливо постучал пальцами по пластику и пожал плечами.
 

3

      На четвертый день Крессу показалось, что внутри песка началось движение. Какое-то слабое подземное шевеление. На пятый день он увидел первых песочников. Белых. На шестой день он насчитал их целую дюжину, белых, красных и черных. Оранжевые запаздывали. Он бросил в отверстие полусгнившие остатки еды. Песочники сразу же их почувствовали, а позже растащили по своим углам. Они не дрались. Немного разочарованный, Кресс решил, что даст им немного времени.
      Оранжевые появились на восьмой день. К этому времени другие уже носили камешки и строили неуклюжие фортификации.
      Не воевали.
      Они были в два раза меньше тех, которые он видел у Ялы Во, но быстро подрастали. К построению замков приступили в конце второй недели. Организованные батальоны таскали к своим углам тяжелые куски песчаника и гранита. Другие клешнями и конечностями сдвигали песок. Кресс купил пару увеличительных очков, благодаря которым мог наблюдать работу по всей площади аквариума. Он ползал вокруг него и смотрел. Зрелище захватывало. Замки росли бесцветными и однообразными, но он нашел выход. На следующий день он вместе с кормом бросил кусочки обсидиана и крашенного стекла. В течение нескольких часов песочники вмонтировали их в стены.
      Первыми закончили замок черные. Вскоре после этого встали крепости красных и белых. Оранжевые, как обычно, опоздали. Кресс брал в салон еду и ел, сидя на диване, чтобы непрерывно вести наблюдения. Он надеялся, что война разразиться в любую минуту.
      Он был разочарован. Проходили дни, замки росли и расширялись. Кресс отходил от аквариума только за тем, чтобы удовлетворить свои физиологические потребности и отвечать на срочные, касающиеся его дел телефонные звонки.
      Песочники не воевали.
      Раздражение Кресса росло. В конце концов он прекратил их кормить. Два дня после того, как пища перестала падать с их пустынного неба, четыре черных песочника окружили и утянули за собой к матке оранжевого. Сначала искалечили, отрезая клешни, усики и конечности, потом через главные ворота внесли в свой миниатюрный замок. Обратно он уже не вернулся. Часом позже свыше сорока оранжевых промаршировало через пустыню и атаковало угол черных. Превосходящие силы защитников замка быстро рассеяли малочисленный отряд. Сражение превратилось в бойню. Убитые и умирающие пошли на корм матке.
      Сияя от счастья, Кресс поздравил себя за сообразительность. Когда на следующий день он бросил остатки обеда, между тремя углами разгорелась борьба. Белые одержали великую победу.
      С этого дня сражения не прекращались.
 

4

      Через месяц после приобретения песочников Кресс включил голографический проектор и его лицо материализовалось внутри аквариума. Оно вращалось вокруг оси, чтобы все замки равномерно оделялись его взглядом. Эту голограмму Кресс считал удачной — она верно отражала его шельмоватую улыбку и полные щеки. Голубые глаза поблескивали, седые волосы старательно уложены в модные полукольца, тонкие подрисованные брови.
      Вскоре песочники принялись за работу. В это время Кресс кормил их чрезвычайно щедро. Войны прекратились. Вся активность направлялась на создания алтарей.
      На стенах замков появилось его изображение.
      Поначалу все барельефы казались одинаковыми.