ТИРИОН
      В белом одеянии королевского гвардейца сир Мендон Мур походил на мертвеца в саване.
      - Ее величество приказывала ни под каким видом не прерывать заседания совета.
      - Позвольте мне все же побеспокоить ее, сир. - Тирион достал из рукава пергаментный свиток. - У меня письмо от моего отца, лорда Тайвина Ланнистера, десницы короля. Вот его печать.
      - Ее величество не желает, чтобы ее беспокоили, - медленно, словно тупице, не способному понять с первого раза, повторил сир Мендон.
      Джеймс как-то сказал Тириону, Что Мур самый опасный из королевских гвардейцев - исключая, конечно, его самого, - поскольку по его лицу никогда не видно, что он сделает потом. Тирион был бы рад любому намеку. Брони и Тиметт скорее всего убьют рыцаря, если дело дойдет до мечей, - но вряд ли стоит начинать с убийства одного из защитников Джоффри. С другой стороны, нельзя позволять прогонять себя прочь - это дурно сказывается на авторитете.
      - Сир Мендон, я еще не представил вам своих спутников. Это Тиметт, сын Тиметта, Красная Рука клана Обгорелых. А это Бронн. Вы, вероятно, помните сира Вардиса Игена, капитана стражи лорда Аррена?
      - Да, я его знаю. - Блеклые серые глаза сира Мендона смотрели равнодушно, как неживые.
      - Вернее, знали, - с улыбочкой поправил Бронн. Сир Мендон не соизволил ответить.
      - Как бы там ни было, - беззаботно продолжал Тирион, - мне в самом деле нужно повидать мою сестру и вручить ей письмо. Будьте столь любезны, откройте нам дверь.
      Белый рыцарь молчал. Тирион уже собрался вторгнуться силой, но сир Мендон неожиданно отступил в сторону.
      - Вы можете пройти, но без них.
      "Победа хоть и маленькая, но приятная", - подумал Тирион. Он выдержал первое испытание. Проходя в дверь, Тирион Ланнистер чувствовал себя почти высоким. Пять королевских советников внезапно умолкли, прервав свою беседу.
      - Ты, - сказала его сестра Серсея тоном недоверчивым и неприязненным в равной мере.
      - Теперь я вижу, у кого Джоффри перенял свои манеры. - Тирион полюбовался валирийскими сфинксами, стерегущими Дверь с видом небрежной уверенности в себе. Серсея чует слабость, как собака - страх.
      - Что ты здесь делаешь? - Красивые зеленые глаза сестры вперились в него без малейшего намека на привязанность.
      - У меня письмо от нашего лорда-отца. - Тирион вразвалку подошел к столу и положил на него туго скатанный свиток.
      Евнух Варис, взяв письмо, повертел его в напудренных пальцах.
      - Как любезно со стороны лорда Тайвина. И каким красивым золотистым воском он пользуется. - Он поднес свиток к глазам. - Печать, по всей видимости, настоящая.
      - Разумеется, она настоящая. - Серсея вырвала письмо у него из рук, взломала печать и развернула пергамент.
      Тирион смотрел, как она читает. Серсея заняла королевское место - видимо, Джоффри не часто оказывает совету честь своим присутствием, как, впрочем, и Роберт. Поэтому Тирион взобрался на стул десницы, что было вполне уместно.
      - Бессмыслица какая-то, - сказала наконец королева. - Мой лорд-отец шлет моего брата, чтобы тот занял его место в совете. Он просит нас считать Тириона десницей короля вплоть до того времени, когда прибудет к нам сам.
      Великий мейстер Пицель погладил свою пушистую белую бороду и важно кивнул.
      - Полагаю, нам следует уважить волю лорда Тайвина.
      - Согласен. - Брыластый, лысеющий Янос Слинт смахивал на лягушку, которая пыжится, силясь казаться больше, чем есть. - Мы отчаянно нуждаемся в вас, милорд. Мятежи по всему государству, зловещий знак на небе, волнения на городских улицах...
      - А кто в этом виноват, лорд Янос? - резко спросила Серсея. - За порядок отвечают ваши золотые плащи. Что до тебя, Тирион, то ты лучше послужил бы нам на поле битвы.
      - Нет уж, спасибо, - засмеялся он. - Довольно с меня полей битвы. На стуле я сижу лучше, чем на лошади, и предпочитаю кубок вина боевому топору. А как же барабанный гром, спросите вы, и солнце, блистающее на броне, и великолепные скакуны, которые ржут и рвутся в бой? Но от барабанов у меня болит голова, в доспехах, блистающих на солнце, я поджариваюсь, точно гусь в праздник урожая, а великолепные скакуны засирают все как есть. Впрочем, я не жалуюсь. После гостеприимства, оказанного мне в Долине Аррен, барабаны, конское дерьмо и мухи кажутся просто блаженством.
      - Хорошо сказано, Ланнистер, - со смехом сказал Мизинец. - Вот человек, который мне по сердцу.
      Тирион улыбнулся ему, вспомнив некий кинжал с рукояткой из драконьей кости и клинком из валирийской стали. Надо будет поговорить с тобой об этом - и поскорее, подумал он. Как-то этот предмет беседы покажется лорду Петиру?
      - Прошу вас, - сказал он членам совета, - позвольте мне быть вам полезным по мере моих малых сил. Серсея перечитала письмо сызнова.
      - Сколько человек ты привел с собой?
      - Несколько сотен. В основном это мои люди. Со своими отец не пожелал расстаться. Он как-никак ведет войну.
      - Что проку нам будет от твоих нескольких сотен, если Ренли двинется на город или Станнис отплывет с Драконьего Камня? Я прошу войско, а отец шлет мне карлика. Десницу назначает король с согласия своего совета - и Джоффри назначил нашего лорда-отца.
      - А наш лорд-отец назначил меня.
      - Он не может этого сделать без согласия Джоффа.
      - Если ты считаешь необходимым обсудить это с лордом Тайвином, он стоит в Харренхолле со своим войском, - сообщил Тирион. - Милорды, не позволите ли вы мне поговорить с сестрой с глазу на глаз?
      Варис встал первым, улыбаясь умильно, как всегда.
      - Как вы, должно быть, соскучились по прелестному голосу вашей дражайшей сестрицы. Милорды, прошу вас, оставим их одних на несколько мгновений. Заботы, одолевающие наше несчастное государство, могут немного подождать.
      Янос Слинт и великий мейстер Пицель тоже поднялись - один нерешительно, другой величественно. Мизинец был последним.
      - Я прикажу стюарду приготовить вам комнаты в крепости Мейегора, предложил он.
      - Благодарю, лорд Петир, но я займу бывшие покои лорда Старка в башне Десницы.
      - Стало быть, вы храбрее меня, Ланнистер, - засмеялся Мизинец. - Всем известно, какая судьба постигла двух последних десниц.
      - Двух? Если уж вам хочется напугать меня, почему бы не сказать "четырех"?
      - Четырех? - поднял бровь Мизинец. - Неужели и другие десницы до лорда Аррена нашли в этой башне свой печальный конец? Боюсь, я был слишком молод, чтобы уделять этому внимание.
      - Последний десница Эйериса Таргариена был убит при взятии Королевской Гавани, хотя я не думаю, что он успел обосноваться в башне. Он пробыл десницей всего две недели. А его предшественника сожгли заживо. Перед этими были еще двое - они умерли без гроша в изгнании, но почитали себя счастливцами. Думается, из всех десниц только моему лорду-отцу удалось покинуть Королевскую Гавань, не лишившись имени, имущества и какой-либо части тела.
      - Захватывающе, - сказал Мизинец. - Тем больше причин, по которым я предпочел бы ночевать в темнице.
      "Быть может, твое желание еще сбудется", - подумал Тирион, но вслух сказал:
      - Отвага сродни безумию - так я по крайней мере слышал. Какое бы проклятие ни тяготело над башней Десницы, я, хотелось бы думать, настолько мал, что оно меня не заметит.
      Янос Слинт засмеялся, Мизинец улыбнулся, а великий мейстер Пицель с церемонным поклоном вышел из комнаты вслед за ними.
      - Надеюсь, отец прислал тебя не затем, чтобы ты докучал нам уроками истории, - сказала Серсея, когда они удалились.
      - Как я соскучился по твоему прелестному голосу, - вздохнул Тирион.
      - Чего бы мне хотелось, так это вырвать нашему евнуху язык горячими щипцами. В своем ли уме наш отец? Или письмо подделал ты? - Серсея перечитала послание еще раз, с возрастающим раздражением. - С чего ему вздумалось навязать мне тебя? Я хотела, чтобы он сам приехал. - Она смяла пергамент в руках. - Я - регент Джоффри, и я послала ему королевский приказ!
      - А он взял и не послушался. У него большая армия - он может себе это позволить. Впрочем, не он первый, верно? Серсея сжала губы, и краска бросилась ей в лицо.
      - Если я объявлю, что это письмо - подделка, и велю бросить тебя в темницу, меня послушаются, ручаюсь тебе.
      Тирион понимал, что ступает по талому льду. Один неверный шаг - и он провалится.
      - Не сомневаюсь, - дружелюбно сказал он. - И наш отец, у которого большая армия, тоже не оставит это без внимания. Но зачем тебе нужно бросать меня в темницу, милая сестра, - меня, который проделал столь долгий путь, чтобы помочь тебе?
      - Твоя помощь мне не требуется. Я вызвала отца, а не тебя.
      - Да, - согласился он, - но по-настоящему тебе нужен только Джейме.
      Сестра считает себя тонкой бестией, но они как-никак росли вместе. Он читал по ее лицу, как по одной из своих любимых книг - сейчас он видел на нем ярость, страх и отчаяние.
      - Джейме...
      - ...мой брат не меньше, чем твой, - прервал ее Тирион. - Предоставь мне свою поддержку, и я обещаю тебе: мы освободим Джейме и вернем его к нам целым и невредимым.
      - Каким образом? Мальчишка Старк и его мать вряд ли забудут, что мы обезглавили лорда Эддарда.
      - Это верно - но его дочки все еще у тебя, не так ли? Я видел старшую во дворе с Джоффри,
      - Да, это Санса. Я дала понять, что младшая тоже у меня, но это неправда. Я послала за ней Меррина Транта, когда Роберт умер, но вмешался ее проклятый учитель танцев, и девчонка сбежала. С тех пор ее никто не видел. Скорее всего ее нет в живых. В тот день многие расстались с жизнью.
      Тирион надеялся, что обе дочери Старка здесь, но делать нечего - придется обойтись одной.
      - Расскажи мне о наших друзьях-советниках. Она оглянулась на дверь:
      - А что?
      - Отец, похоже, их сильно недолюбливает. Когда я уезжал, он представлял себе, как выглядели бы их головы на стене рядом с головой лорда Старка. Тирион подался через стол к сестре. - Ты уверена в их преданности? Ты им доверяешь?
      - Я никому не доверяю, - отрезала Серсея, - но они мне нужны. Так отец думает, что они ведут нечистую игру?
      - Скорее подозревает.
      - Почему? Ему что-то известно? Тирион пожал плечами:
      - Ему известно, что недолгое правление твоего сына составило долгую вереницу безумств и несчастий. Из этого следует, что кто-то дает Джоффри скверные советы.
      Серсея посмотрела на брата испытующе:
      - У Джоффа не было недостатка и в хороших советах. Он всегда отличался сильной волей. Теперь, когда он стал королем, он думает, что должен поступать как хочет, а не как ему велят.
      - Короны творят странные вещи с головами, на которые надеты, - согласился Тирион. - То, что случилось с Эддардом Старком, - работа Джоффри?
      Королева скорчила гримасу:
      - Ему было ведено простить Старка, позволить ему надеть черное. Эддард навсегда убрался бы с нашей дороги, и мы могли бы заключить мир с его сыном, но Джофф решил устроить народу зрелище позанимательнее. Что мне было делать? Он потребовал головы лорда Эддарда перед доброй половиной города. А Янос Слинт и сир Илин в тот же миг Эту голову отчекрыжили, не успела я и слова сказать! Серсея сжала руку в кулак. - Верховный септон жалуется на то, что мы осквернили септу Бейелора кровью, дав ему ложные сведения относительно наших намерений.
      - Его можно понять. Значит, наш лорд Слинт принимал в этом прямое участие? Скажи, а кто придумал пожаловать ему Харренхолл и дать место в совете?
      - Все это устроил Мизинец. Мы нуждались в золотых плащах Слинта. Эддард Старк стакнулся с Ренли и написал Станнису, предлагая ему трон. Мы могли бы лишиться всего и чуть было не лишились. Если бы Санса не пришла ко мне и не рассказала о планах своего отца...
      - Да ну? - поразился Тирион. - Его родная дочь? - Санса всегда казалась ему такой славной девочкой, милой и вежливой.
      - Девчонка влюбилась поуши и готова была на все ради Джоффри - пока он не оказал ей королевскую милость, срубив голову ее отцу. Тут ее любовь быстро прошла.
      - Его величество, как никто, умеет завоевывать сердца своих подданных, криво улыбнулся Тирион. - А уволить сира Барристана Селми из Королевской Гвардии тоже придумал Джоффри?
      - Джоффри хотел возложить на кого-то вину за смерть Роберта, - вздохнула Серсея, - и Варис предложил сира Барристана. Почему бы и нет? Это дало Джейме пост лорда-командующего и место в совете и позволило Джоффу бросить кость своему псу. Джофф очень привязан к Сандору Клигану. Мы собирались предложить Селми земли и замок - это больше, чем старый дуралей заслуживал.
      - Я слышал, что этот ничтожный старый дуралей убил двух стражников Слинта, когда они попытались схватить его у Грязных ворот.
      Серсея заметно приуныла:
      - Яносу следовало бы послать побольше людей. Он не столь надежен, как нам бы желалось.
      - Сир Барристан командовал Королевской Гвардией Роберта Баратеона, -указал ей Тирион. - Они с Джейме - единственные; кто остался в живых из семерых Эйериса Таргариена. В народе о нем говорят так же, как о Сервине Зеркальном Щите и о принце Эйемоне, Драконьем Рыцаре. Что, по-твоему, станут говорить люди, увидев его рядом с Роббом Старком или Станнисом Баратеоном?
      Серсея отвела взор:
      - Я об этом не подумала.
      - Зато отец подумал. Поэтому он и прислал меня - чтобы положить конец этому безумию и взять в руки твоего сына.
      - Если Джофф меня не слушается, он не послушается и тебя.
      - Может, и послушается.
      - С какой стати?
      - Он знает, что ты его не тронешь. Серсея сузила глаза:
      - Если ты думаешь, что я позволю тебе тронуть моего сына, то у тебя бред.
      Тирион вздохнул. Она упустила суть, как это часто с ней бывало.
      - Я, как и ты, ничего ему не сделаю, - заверил он. - Но мальчик должен бояться - только тогда он будет слушаться. - Он взял сестру за руку. - Я твой брат, и я тебе нужен, согласна ты признать это или нет. И твоему сыну я тоже нужен, если он хочет усидеть на своем дурацком железном стуле.
      Серсея оторопела, когда он к ней прикоснулся.
      - Ты всегда был хитер.
      - На свой малый лад, - усмехнулся он.
      - Может быть, попытаться стоит... но не надо заблуждаться, Тирион. Если я и приму тебя, ты будешь десницей короля по названию и моей десницей по сути. Ты будешь делиться со мной всеми своими планами и намерениями и не сделаешь ничего без моего согласия. Ты понял меня?
      - Еще бы.
      - И ты согласен?
      - Разумеется, - солгал он. - Я весь твой, сестра. - (Пока это мне необходимо.) -У нас теперь одна цель, и мы не должны иметь секретов друг от друга. Ты говоришь, что лорда Эддарда приказал убить Джоффри, сира Барристана уволил Вариса лорда Слинта нам навязал Мизинец. Но кто убил Джона Аррена?
      Серсея вырвала у него руку:
      - Откуда мне знать?
      - Безутешная вдова в Орлином Гнезде, похоже, думает, что это был я. Я хотел бы знать, почему эта мысль пришла ей в голову.
      - Понятия не имею. Этот дурень Эддард Старк обвинил в том же самом меня. Судя по его намекам, он подозревал... думал...
      - Что ты спишь с нашим милым Джейме? Она ударила его по щеке.
      - Думаешь, я столь же слеп, как отец? - Тирион потер ушибленное место. Мне нет дела, с кем ты спишь... хотя это не совсем справедливо, что ты даешь одному брату и не даешь другому.
      Она снова отвесила ему пощечину.
      - Потише, Серсея, я ведь шучу. По правде сказать, я предпочел бы смазливую шлюшку. Никогда не мог понять, что находит в тебе Джейме, кроме своего отражения.
      Новая оплеуха. Щеки у Тириона горели, но он улыбался.
      - Если будешь продолжать в том же духе, я могу и рассердиться.
      Она удержала руку:
      - А мне-то что?
      - У меня появились новые друзья, которые тебе не понравятся. Как ты убила Роберта?
      - Он сам себя убил. Мы только помогли. Когда Роберт погнался за вепрем, Лансель подал ему крепкого вина. Его любимое красное, но в три раза крепче того, к которому он привык. Мой дурак любил это пойло. Ему бы остановиться вовремя - но нет, он выхлестал один мех и послал Ланселя за другим. Вепрь довершил остальное. Жаль, что тебя не было на поминках, Тирион. Ты никогда еще не пробовал столь чудесного кабана. Его зажарили с грибами и яблоками, и у него был вкус триумфа.
      - Поистине, сестра, ты родилась, чтобы стать вдовой. - Тириону скорее нравился Роберт, этот здоровенный хвастливый болван... отчасти, безусловно, и потому, что Серсея его терпеть не могла. - А теперь, если ты уже перестала лупить меня по щекам, я удаляюсь. - Он обхватил ножки стула своими ногами и неуклюже сполз на пол.
      - Я не разрешала тебе удалиться, - нахмурилась Серсея. - Я хочу знать, как ты намерен освободить Джейме.
      - Я скажу тебе, когда сам буду знать. Замысел, как всякий плод, должен созреть. Сейчас я собираюсь проехаться по городу и посмотреть, как обстоят в нем дела. - Тирион положил руку на голову сфинкса у двери. - Прежде чем уйти, хочу попросить тебя: позаботься о том, чтобы Санса Старк была цела и невредима. Обидно будет потерять обеих дочерей.
      Выйдя из зала совета, Тирион кивнул сиру Мендону и зашагал прочь по длинному сводчатому коридору. Брони поравнялся с ним, но Тиметт, сын Тиметта, исчез бесследно.
      - А где наша Красная Рука? - осведомился Тирион.
      - Пошел осматривать замок. Такие, как он, не созданы для долгого ожидания за дверью.
      - Надеюсь, он не убьет никого из важных персон. - Воины, которых Тирион привел с собой из Лунных гор, были преданы ему на свой дикарский лад, но отличались гордым нравом и вспыльчивостью и на всякое оскорбление, действительное или воображаемое, отвечали сталью. - Постарайся найти его, а заодно позаботься, чтобы разместили и накормили всех остальных. Я хочу, чтобы их поселили в казарме под башней Десницы, только пусть стюард не помешает Каменных Ворон рядом с Лунными Братьями, а Обгорелых и вовсе надо отделить от других.
      - А ты что будешь делать?
      - Поеду обратно в "Сломанную наковальню".
      - Без охраны? - ухмыльнулся Бронн. - Говорят, на улицах опасно.
      - Я вызову капитана сестриной стражи и напомню ему, что я Ланнистер не меньше, чем она. Пусть не забывает, что он присягал Бобровому Утесу, а не Серсее или Джоффри.
      Час спустя Тирион выехал из Красного Замка в сопровождении дюжины ланнистерских гвардейцев в красных плащах и гребнями на шлемах. Проезжая под воротами, он увидел головы, выставленные на стене. Почерневшие от разложения и смолы, они давно уже стали неузнаваемыми.
      - Капитан Виларр, - сказал Тирион, - я хочу, чтобы к завтрашнему дню их сняли. Отдайте их Молчаливым Сестрам для погребения. - "Трудненько будет понять, какая которому телу принадлежит, - подумал он, - но делать нечего. Даже в разгаре войны нужно соблюдать какие-то приличия".
      Виларр заколебался:
      - Его величество приказал, чтобы головы изменников оставались на стене, пока он не займет три оставшиеся свободными пики.
      - Дайте-ка угадаю. Одна для Робба Старка, две других для лордов Станниса и Ренли, не так ли?
      - Точно так, милорд.
      - Моему племяннику нынче исполнилось тринадцать, Виларр, - не забывайте об этом. Завтра этих голов здесь не будет, иначе одна из пустых пик может получить несколько иное украшение. Вы меня поняли, капитан?
      - Я сам присмотрю за тем, чтобы их убрали, милорд.
      - Вот и хорошо. - Тирион тронул коня каблуками и пустился рысью, предоставляя красным плащам поспевать за собой.
      Он сказал Серсее, что намерен посмотреть, как дела в городе, и это была не совсем ложь. Тириону Ланнистеру не слишком нравилось то, что он видел. Улицы Королевской Гавани всегда были людными и крикливыми, но теперь здесь чувствовалась угроза - Тирион не помнил такого по своим прошлым посещениям. На улице Ткачей валялся в канаве голый труп, и стая бездомных собак терзала его, однако никто не вмешивался. Многочисленные стражники расхаживали повсюду парами в своих золотых плащах, черных кольчужных рубахах и с железными дубинками под рукой. На рынках оборванные люди распродавали свои пожитки за любую цену, которую им давали... и наблюдался явный недостаток крестьян, продающих съестное. То немногое, что имелось в наличии, стоило втрое дороже, чем год назад. Один торговец предлагал крыс, зажаренных на вертеле, выкрикивая: "Свежие крысы! Свежие крысы!" Свежие крысы, конечно, предпочтительнее тухлых, с этим не поспоришь. Пугало то, что эти крысы выглядели аппетитнее, чем большая часть продаваемого в мясных рядах. На Мучной улице чуть ли не у каждой лавки стояла охрана. "В тяжелые времена наемники стоят дешевле, чем хлеб", - подумал Тирион.
      - С привозом дело плохо? - спросил он Виларра.
      - Неважно, - признался тот. - В приречье идет война, а лорд Ренли поднимает мятежников в Хайгардене, поэтому дороги на юг и на запад перекрыты.
      - Что предпринимает по этому поводу моя дражайшая сестра?
      - Она стремится укрепить город. Лорд Слинт утроил численность городской стражи, а королева поставила тысячу мастеровых на оборонные работы. Каменщики укрепляют стены, плотники сотнями строят скорпионы и катапульты, лучных дел мастера готовят стрелы, кузнецы куют клинки, а Гильдия Алхимиков пообещала выставить десять тысяч горшков дикого огня.
      Тирион беспокойно поерзал в седле. Его порадовало, что Серсея не сидит сложа руки, но дикий огонь - предательская штука, а десять тысяч горшков способны всю Королевскую Гавань превратить в головешки.
      - Где же сестра взяла деньги, чтобы заплатить за все это? - Ни для кого не было тайной, что король Роберт обременил казну долгами, алхимики же бескорыстием никогда не славились.
      - Лорд Мизинец всегда изыщет способ, милорд. Он учредил налог для тех, кто хочет войти в город.
      - Да, это верный доход. - "Умно, - подумал Тирион. - Умно и жестоко". Десятки тысяч людей бегут от войны в мнимую безопасность Королевской Гавани. Он видел их на Королевском Тракте - детей, матерей и озабоченных отцов, провожавших его лошадей и повозки жадными глазами. Добравшись до города, они, безусловно, отдадут все, что у них есть, только бы пройти за эти высокие надежные стены... хотя они крепко бы призадумались, если бы знали о диком огне,
      Гостиница под вывеской, изображающей сломанную наковальню, стояла неподалеку от городских стен, близ Божьих ворот, через которые Тирион утром въехал в город. Мальчишка-конюх подбежал, чтобы помочь Тириону сойти с коня.
      - Отправляйтесь со своими людьми обратно в замок, - сказал карлик Виларру. - Я буду ночевать здесь.
      - Не опасно ли это, милорд? - усомнился Виларр.
      - Что вам сказать, капитан? Когда я покидал эту гостиницу утром, в ней было полно Черноухих. С Чиллой, дочерью Чейка, никто не может считать себя в безопасности. - И Тирион ушел в дом, оставив озадаченного капитана снаружи.
      В общей комнате его встретили бурным весельем. Он узнал гортанный хохоток Чиллы и мелодичный смех Шаи. Девушка пила вино за круглым столиком у очага вместе с тремя Черноухими, которых Тирион оставил ее охранять, и каким-то толстяком, сидящим к нему спиной. "Должно быть, хозяин гостиницы", - подумал Тирион, но тут Шая обратилась к нему по имени, и незнакомец встал.
      - Дражайший милорд, как я рад вас видеть, - воскликнул евнух со сладкой улыбкой на покрытом пудрой лице.
      - Лорд Варис? - опешил Тирион. - Не ожидал встретить вас здесь. - Иные его побери, как он ухитрился разыскать их так быстро?
      - Извините за вторжение. Мне не терпелось познакомиться с вашей молодой леди.
      - Молодая леди, - смакуя, повторила Шая. - Вы наполовину правы, милорд, я и верно молода.
      "Восемнадцать лет, - подумал Тирион. - Ей восемнадцать, и она шлюха, но сообразительная, ловкая в постели, как кошечка, с большими темными глазами, густой гривой черных волос, сладким, мягким, жадным ротиком... и моя! Будь ты проклят, евнух".
      - Боюсь, что это я вторгся к вам, лорд Варис, - с деланной учтивостью сказал он. - Когда я вошел, вы все от души веселились.
      - Милорд Варис хвалил Чиллины уши и говорил, что ей, наверное, многих пришлось убить, чтобы составить такое прекрасное ожерелье, - пояснила Шая. Тириона покоробило, что она называет Вариса милордом: так она и его звала в шутку во время их любовных игр. - А Чилла сказала ему, что только трусы убивают побежденных.
      - Храбрые оставляют человека в живых и дают ему случай смыть свой позор, отобрав свое ухо обратно, - внесла ясность Чилла, маленькая смуглая женщина, чье жуткое ожерелье насчитывало сорок шесть человеческих ушей, высохших и сморщенных. Тирион как-то раз сосчитал. - Только так ты можешь доказать, что не боишься врагов.
      - А милорд сказал, - прыснула Шая, - что он не мог бы спать, будь он Черноухим, - ему все время бы снились одноухие враги.
      - Мне такая опасность не грозит, - заметил Тирион. - Я своих врагов боюсь и потому всех их убиваю.
      - Не хотите ли выпить с нами, милорд? - хихикнув, спросил
      Варис.
      - Охотно. - Тирион сел рядом с Шаей. В отличие от нее и Чиллы он понимал, что здесь происходит. Варис явился сюда недаром. Когда он говорит: "Мне не терпелось познакомиться с вашей молодой леди", это значит: "Ты хотел спрятать ее, но я узнал, где она и кто она такая, и вот я здесь". Тириону хотелось знать, кто его предал. Хозяин, мальчишка-конюх, стражник у ворот... или кто-то из его собственных людей?
      - Я люблю возвращаться в город через Божьи ворота, - сказал Варис Шае, наполняя кубки вином. - Фигуры на них так прекрасны, что каждый раз вызывают у меня слезы. Эти глаза так выразительны, правда? Кажется, будто они следят за тобой, когда ты проезжаешь под сводом.
      - Я не заметила, милорд. Завтра схожу посмотрю, если хотите. Не беспокойся, милая, подумал Тирион, покачивая свой кубок. Плевать он хотел на эти фигуры. Глаза, о которых он толкует, - его собственные. Он хочет сказать, что следил за нами, и узнал, что мы здесь, в тот же миг, как мы проехали в ворота.
      - Будьте осторожны, дитя мое, - говорил Варис. - Сейчас в Королевской Гавани небезопасно. Я хорошо знаю эти улицы, но сегодня испытывал почти что страх, думая, как пойду сюда одинокий и безоружный. В наши смутные времена повсюду подстерегают злодеи, да-да. Люди с холодной сталью и еще более холодными сердцами. - "Куда я пришел один и без оружия, могут прийти и другие с мечами в руках", - подразумевала его речь.
      Но Шая только посмеялась:
      - Если они захотят напасть на меня, Чилла живо с ними разделается, и у них станет на одно ухо меньше.
      Варис расхохотался, словно в жизни ничего смешнее не слышал. Но в его глазах, когда он перевел их на Тириона, не было смеха.
      - С вашей молодой леди очень приятно беседовать. На вашем месте я очень хорошо заботился бы о ней.
      - Я так и делаю. Если кто-то попробует тронуть ее... я слишком мал, чтобы быть Черноухим, и на мужество не претендую. - Видишь? Я говорю на твоем языке, евнух. Тронь ее только - и ты лишишься головы.
      - А теперь я вас оставлю, - сказал Варис и встал. - Я знаю, как вы должны быть утомлены. Я хотел только приветствовать вас, милорд, и сказать, как я рад вашему приезду. Наш совет очень нуждается в вас. Вы видели комету?
      - Я карлик, но не слепой. - На Королевском Тракте ему казалось, что комета пылает на полнеба, затмевая луну.
      - В городе ее называют Красной Вестницей. Говорят, что она идет, как герольд перед королем, оповещая о грядущих огне и крови. - Евнух потер свои напудренные руки. - Вы позволите загадать вам на прощание загадку, лорд Тирион? В одной комнате сидят три больших человека: король, священник и богач. Между ними стоит наемник, человек низкого происхождения и невеликого ума. И каждый из больших людей приказывает ему убить двух других. "Убей их, - говорит король, - ибо я твой законный правитель". "Убей их, - говорит священник, - ибо я приказываю тебе это от имени богов". "Убей их, - говорит богач, - и все это золото будет твоим". Скажите же - кто из них останется жив. а кто умрет? - И евнух с глубоким поклоном вышел из комнаты в своих мягких туфлях.
      Чилла фыркнула, а Шая наморщила свое хорошенькое личико.
      - Жив останется богач - правда? Тирион задумчиво пригубил вино:
      - Все может быть. Мне думается, это зависит от наемника. - Он поставил кубок. - Пойдем-ка наверх.
      Ей пришлось подождать его на верхней ступеньке, потому что у нее ноги были стройные и легкие, а у него - короткие и спотыкливые. Но Шая встретила его улыбкой.
      - Ты по мне скучал? - поддразнила она, беря его за руку.
      - Ужасно, - признался он. Ее рост был чуть выше пяти футов, однако ему все равно приходилось смотреть на нее снизу вверх. Только с ней ему это не мешало. На нее приятно было смотреть снизу.
      - Ты будешь скучать по мне все время в своем Красном Замке, - сказала она, идя с ним в свою комнату. - Когда будешь лежать в холодной постели в башне Десницы.
      - Это чистая правда. - Тирион охотно взял бы ее с собой, но его лорд-отец запретил. "Свою шлюху ты ко двору не потащишь", - заявил лорд Тайвин. Привезти ее в город - это было все, на что осмелился Тирион. Его положение целиком зависит от лорда-отца, и девушке придется это понять. - Но ты будешь жить неподалеку. У тебя будет дом с охраной и слугами, и я буду навешать тебя так часто, как только смогу.
      Шая ногой распахнула дверь. Сквозь мутные стекла узкого окошка была видна Великая Септа Бейелора, венчающая холм Висеньи, но Тириона отвлекло другое зрелище. Шая, нагнувшись, взялась за подол своего платья, стянула его через голову и швырнула в сторону. Белья она не признавала.
      - Ты не будешь знать отдыха, - сказала она, стоя перед ним, розовая и прелестная, с рукой на бедре. - Будешь думать обо мне всякий раз, когда ляжешь в постель. Между ног у тебя отвердеет, а помочь будет некому, и ты ни за что не уснешь, если только... - На лице Шаи появилась вредная ухмылочка, которую Тирион так любил. - Не потому ли эта башня называется башней Десницы, а, милорд?
      - Замолчи и поцелуй меня, - приказал он. Он почувствовал вино на ее губах, и ее маленькие твердые груди, пока она развязывала его бриджи.