15.

Кэтрин, выпрямившись, смотрела перед собой на дорогу, хотя спина у нее ныла после нескольких часов, проведенных в неудобной позе. Но лучше терпеть боль, чем смотреть на Эвана.

Можно, конечно, не смотреть на него. Но не чувствовать его, причем все время, она не могла. Рука его то и дело задевала ее спину, напряженное бедро касалось ее ноги, плечо Кэтрин упиралось в каменную твердость груди Эвана. И невозможно было не вспоминать, как ее пальцы скользили по его телу, как он бедром раздвигал ее ноги, чтобы…

Холера бы его взяла! Неужели она не может выкинуть это из памяти!

Но мыслимо ли это? Как она может не думать о случившемся! Это единственное, что занимало ее всю дорогу. Поскольку они почти не разговаривали, воспоминания о прошедшей ночи снова и снова вставали перед ней.

Обычно Кэтрин не тяготило молчание. Наоборот — она пряталась в него от неустанных укоров и неодобрительных намеков сплетников-соседей. Но нынешнее молчание ей давалось с трудом. Оно, как стена, разделяло их, являя разительный контраст с той близостью, что объединяла совсем недавно.

И разрушить стену молчания Кэтрин не могла. Что еще добавить к сказанному? Завести ни к чему не обязывающую беседу? Но как вынести неприязнь, которая непременно будет звучать в голосе Эвана?

По ее щеке покатилась непрошеная слеза. Кэтрин с негодованием смахнула ее тыльной стороной ладони, надеясь, что Эван ничего не заметил. Она сегодня ни разу не плакала, хотя, как ей это удалось, Кэтрин не могла понять.

Она попробовала отвлечься, любуясь тем, как солнечные лучи сверкают на мокрых после дождя скалах. Черная вершина сейчас казалась скорее могучим добрым великаном, а не мрачным тираном, как обычно. Но красота окружающего пейзажа отдавалась болью в сердце Кэтрин — ибо кто знает, когда ей доведется снова увидеть родные места?

Еще одна слезинка скатилась по щеке, и Кэтрин даже не пыталась стереть ее. Она знала, почему не могла удержаться от слез. Как ни были прекрасны милые душе ее окрестности, усталость брала свое. Они уже столько времени в пути. Эван устроил бешеную скачку, желая поспеть за мистером Куинли, пока тот не отплывет в Лондон. Только один раз они остановились для того, чтобы Кэтрин могла облегчиться. От куска баранины с хлебом уже не осталось и следа, и голод начал мучить ее.

А Эван не выказывал ни признаков усталости, ни голода. Неужели он впрямь ничего не чувствовал? Но такого просто не может быть. Впрочем, человек, который с такой легкостью мог вырвать из своей души воспоминания о нежных словах и ласках, способен на все, что угодно.

Но более всего терзала Кэтрин холодная маска на лице спутника. После коротких фраз, которыми они обменялись в начале поездки, он обращал на нее внимания не больше, чем на те деревья, мимо которых они проезжали. И Эван относился к тому, что она сидела так близко от него, как если бы сам был деревянным.

И в то время, как она ни на секунду не могла выбросить из головы сцены вчерашней ночи, Эван, похоже, напрочь забыл обо всем. Что это за человек? Неужели это он с такой нежностью прижимал ее к себе? И как эта каменная статуя способна была пылать такой страстью?

В который уже раз Кэтрин поражалась тому, насколько непостижимым оказался он для нее. Эван сказал, что родился в семье фермера. Каким же образом мальчик смог попасть в Кембридж и стать известным ученым?

Тут Кэтрин припомнила, как он вел себя на свадьбе: его нельзя было отличить от всех остальных людей, зарабатывающих на жизнь простым физическим трудом. Да, как бы ни пытался он вырвать с корнем свое прошлое, фермерское начало сказывалось.

Некоторые вещи навсегда оставляют клеймо в душе. И, происходя из простой семьи, он наверняка особенно придирчив к тем, кто занимает более высокое положение. Этим скорее всего и объясняется его готовность поверить во все дурное о Кэтрин.

Кэтрин вспомнила слова Эвана о том, что он привык преклоняться перед женщинами ее круга. И нахмурилась. Если он таким образом выказывает свое уважение, то как же должны выглядеть его ненависть или презрение?

Но она уже была сыта по горло его молчанием и мрачностью. Этой поездке, наверное, никогда не будет конца.

Уже приближались сумерки, а до Кармартена, похоже, еще скакать и скакать. Мистер Куинли, вероятно, уже сел на корабль. Что же в таком случае предпримет Эван?

— Где мы? — спросила Кэтрин, любопытствуя, снизойдет ли он до ответа.

Эван слегка вздрогнул, словно ее слова заставили его вернуться откуда-то из другого мира. После чего натянул поводья и глубоко вздохнул:

— В двух часах езды от Кармартена.

Легкая хрипотца в его голосе, такая знакомая по прошлой ночи, снова больно кольнула сердце Кэтрин. Но она попыталась вытравить всякое проявление чувства из своего собственного голоса:

— Ты собираешься ехать, несмотря на темноту? Он резко бросил:

— Мы будем ехать, пока не прибудем в Кармартен.

— Но это опасно. Разбойники…

— Здесь их не водится. О чем позаботился Рис Воган. Его арендаторы и слуги имеют возможность вполне достаточно зарабатывать честным трудом, и им нет нужды заниматься таким грязным и опасным промыслом.

Похоже, он хорошо знает этих своих друзей Воганов, правда, тут нет ничего удивительного, ведь он сам родом из Кармартена. По крайней мере, так он говорил.

— Значит, их поместье где-то рядом?

— Да, до Линвуда отсюда близко. — Он отвечал по-прежнему коротко и отрывисто, но Кэтрин все же почувствовала, что и его наконец утомил долгий путь. — Мы только что миновали поворот к ним.

Кэтрин обернулась и увидела в закатных лучах солнца неширокую, но хорошо укатанную дорогу, ответвляющуюся от главной:

— А ты не хочешь заехать к ним и немного отдохнуть? — Она не знала, как вынесет еще два часа езды в такой близости от него… и в такой от него дали.

Но Эван развеял ее надежду:

— Нет. Я еще надеюсь, что мы застанем Куинли в Кармартене.

— Мы вполне могли бы перекусить…

— Нет. Поедим в Кармартене.

Это было последней каплей, переполнившей чашу. Больше Кэтрин не собиралась терпеть. Схватившись за поводья, она начала поворачивать лошадь назад, к дороге, которую они толька что миновали.

— Черт тебя побери, Кэтрин, что ты вздумала? — Эван попытался забрать у нее поводья.

Но каким-то чудом ей удалось вывернуться:

— Я устала и проголодалась! И никуда не сдвинусь, пока мы не поедим. Ты прекрасно знаешь, что мистер Куинли уже уехал. Корабль отплывает после обеда. А сейчас уже вечер. Незачем устраивать такую гонку.

Дотянувшись до поводьев, Эван дернул влево, в сторону Кармартена. Лошадь остановилась, не понимая, чего от нее хотят.

Занятые борьбой, они не слышали стука копыт лошади на дороге из Лондезана, пока не раздался чей-то громкий крик:

— Эй, вы, там! Стойте!

Кэтрин, испуганная до смерти, замерла. У нее едва хватило сил прошептать при виде скачущего во весь опор всадника:

— А ты уверял, что здесь не водятся…

Эван сумел справиться с лошадью лишь тогда, когда всадник уже почти поравнялся с ними, так что спасаться бегством было уже поздно.

Кэтрин всматривалась в окутанную облаком пыли фигуру. Что-то в ней было очень знакомое. И когда неизвестный подъехал еще ближе, она с облегчением вздохнула:

— Слава Богу! Это всего лишь Дейвид.

Эван тотчас обхватил Кэтрин вокруг талии, словно пытался защитить ее, и пробормотал:

— Какого черта он тут делает?

Дейвид пробежал по ним взглядом и недобро усмехнулся, видя, как его соперник прижимает к себе Кэтрин:

— Ну и задали вы мне сегодня хлопот. Должен сказать, что моя лошадь не привыкла к таким гонкам.

— Тогда зачем было гнаться за нами? — холодно поинтересовался Эван.

— Чтобы не дать увезти Кэтрин. Она вернется со мной к себе в замок.

Кэтрин ощутила, как напрягся каждый мускул тела Эвана. Он приподнялся в седле, еще теснее прижимая ее к себе:

— С чего ты вообразил, что она хочет вернуться домой? Однажды ты уже получил отказ, если помнишь…

Откровенно ревнивые нотки, прозвучавшие в голосе Эвана, поразили Кэтрин. Все его сегодняшнее поведение убедило ее в том, что он не питает к ней больше никаких чувств.

— Ньюком, я знаю все, — отрезал Дейвид. — Так что нет смысла разыгрывать роль влюбленного. Мне известно, куда ты везешь ее и зачем. И она поехала с тобой не потому, что сама так решила, это уж я знаю точно. Ты везешь ее, чтобы отправить на виселицу. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что она с радостью вернется домой — со мной.

Эван потянул лошадь за поводья, и она неспешным шагом двинулась прямиком в Кармартен:

— Никто ее не повесит, и никуда она с тобой не поедет, — спокойно заявил он.

В ответ Дейвид обогнал их и загородил дорогу. К ужасу Кэтрин, он вытащил из-за пояса пистолет и направил его прямо Эвану в лоб:

— Боюсь, на это тебе нечего возразить, Ньюком, — заявил он, с ненавистью глядя на противника.

Эван придержал лошадь.

— Нет! — вскричала Кэтрин, видя, что дуло пистолета по-прежнему наставлено на Эвана. — Дейвид, не смей этого делать! Остановись.

— Слезай с лошади, Кэтрин! — распорядился Дейвид, не обращая внимания на ее слова. — Мне не хотелось бы ненароком тебя ранить.

— Не смей стрелять! — повторила Кэтрин.

— Слезай с лошади, — скомандовал на этот раз уже Эван.

Пораженная, она глянула в его каменное лицо.

— Ч-ч-что?

Не сводя глаз с пистолета, Эван проговорил:

— Я не знаю, хороший ли стрелок Морис, и не могу рисковать. Вдруг он промахнется и попадет в тебя?

Судя по всему, он готов был подставить свою собственную грудь, только чтобы уберечь ее от опасности. Кэтрин замотала головой:

— Не слезу. Ты что, не видишь, он того гляди выстрелит…

Кэтрин и не заметила, как очутилась на земле. Эван столкнул ее с седла и уже отъехал от нее на лошади как можно дальше.

Кэтрин вскочила. Ее охватил такой ужас, какого она не переживала за всю свою жизнь. Дейвид, конечно, не станет медлить. Готовая в любую минуту услышать выстрел, Кэтрин бросилась к лошади и вцепилась в ногу Эвана.

— Кэтрин, отпусти, черт тебя побери! — с мукой в голосе проговорил Эван, силясь высвободиться. — Отпусти же!

Дейвид поводил пистолетом из стороны в сторону, стараясь получше прицелиться. Лицо его посерело.

«Ах, если бы у Эвана было хоть какое-то оружие: меч, или пистолет, или… даже простой шест…» — думала Кэтрин, продолжая цепляться за Эвана. Тут что-то твердое ударило ее по руке. Сосуд! — сразу догадалась она. Если подобраться поближе к Дейвиду, эта тяжелая вещь может сослужить хорошую службу.

Выполнить задуманное оказалось не так сложно, как ей представлялось. Запустив руку в сумку, она без труда вынула сосуд.

На ее счастье, Дейвид был слишком занят тем, что пытался поймать на мушку Эвана, и не заметил, чем занята Кэтрин.

— Отойди от лошади, Кэтрин! — крикнул он. — Я не могу прицелиться, пока ты там стоишь. Отойди!

Сердце ухнуло куда-то вниз, когда Кэтрин, отпустив Эвана и пряча за спиной сосуд, бежала от лошади.

— Подожди! — закричала она. — Не стреляй! Дейвид на секунду замешкался, не отводя пистолета от

Эвана:

— Почему?

Кэтрин лихорадочно пыталась сообразить, что делать, как выбить страшное оружие из рук Дейвида и защитить Эвана. Вот бабушка, та сразу бы сообразила, как поступить. Конечно, хорошо бы подкрасться сзади и стукнуть Дейвида по голове. Но для этого надо уговорить его спешиться, иначе у нее ничего не получится.

И тут у Кэтрин возник план. Пристально глядя на Дейвида, она проговорила:

— Я поеду с тобой, только не стреляй в Эвана, ради Бога!

— Этот подлец заслуживает смерти! — заявил Дейвид. Но, к ее облегчению, все же опустил пистолет.

— Согласна, — сказала Кэтрин, стараясь говорить как можно более спокойным тоном. — Но если ты застрелишь его, нам от этого лучше не станет. Тогда нас из-под земли достанут. А если отпустим подбору-поздорову, нас вряд ли станут искать. Мы можем спрятаться в горах.

Она едва ли понимала, какую городит чепуху, и молила Бога об одном: чтобы Дейвид не выстрелил, пока она не убедит его сойти с лошади.

Пораженный Дейвид воззрился на нее с удивлением:

— Ты хочешь сказать, что убежишь вместе со мной в горы?

— Конечно, — деланно улыбнулась она.

— А мне казалось, ты навсегда отвергла меня, — пробормотал он растерянно.

— Это было до того, как я поняла… какой низкий негодяй этот Ньюком. И до того, как ты храбро кинулся мне на выручку.

Чем ближе Кэтрин подходила к Дейвиду, тем темнее и холоднее становились глаза Эвана:

— Убежать? Боишься, что этот «негодяй» вынудит тебя наконец признаться во всем?

Кэтрин пропустила его слова мимо ушей, глядя только на Дейвида, до которого оставалось уже совсем немного. Сердце колотилось с такой силой, что, казалось, стук его разносился по всей округе. Но она все же продолжала осторожно, опасаясь ненароком напугать коня Дейвида, продвигаться вперед. Шаг в сторону. Еще один. И еще… Дей-вид ведь не может наблюдать одновременно и за ней, и за Званом, рассудила Кэтрин, и, пока будет следить за своим противником, она сумеет подойти совсем близко.

— Ответь мне, Кэтрин, — продолжал Эван дрожащим от гнева голосом. — А не был ли, случаем, в числе тех, кого ты взяла с собой в Лондон, и Морис? Кажется, он готов с легкостью пустить в ход пистолет ради тебя?

— О чем это он говорит? Каких это людей ты брала в Лондон? — спросил Дейвид. Взгляд его на мгновение метнулся к Кэтрин, но тут же вернулся к Эвану. — Я думал, что ты ездила одна?

Кэтрин мысленно обругала Эвана.

— Разумеется, я ездила одна. — Она выдавила из глаз слезинку, что в этих обстоятельствах было совсем не трудно сделать. — О, Дейвид, ты не представляешь, какое это животное, мистер Ньюком. Он возводит против меня такие страшные обвинения…

Дейвид, снова поднял пистолет:

— Негодяй! Я убью его на месте!

— Нет! — вскричала Кэтрин, подступая к его лошади вплотную. Схватив поводья свободной рукой, она умоляюще подняла глаза на Дейвида. — Просто увези меня отсюда. Если ты застрелишь его, я с тобой не поеду. Я не смогу соединить свою судьбу с убийцей.

Дейвид помедлил немного, посмотрев сначала на нее, потом на Эвана.

— Тогда садись ко мне, — проговорил он наконец и протянул Кэтрин руку.

«Надо непременно заставить его сойти с лошади», — подумала Кэтрин:

— Тебе придется спешиться и помочь мне. Я не могу сама забраться в седло.

Дейвид снова взглянул сначала на нее, потом на Эвана. «Боже, — взмолилась Кэтрин, сжимая сосуд, — сделай так, чтобы он поверил мне».

— Ладно, — пробормотал Дейвид. Не сводя глаз с противника, он перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю, по-прежнему сжимая в руке пистолет.

И в этот момент, когда Дэйвид еще не успел восстановить равновесие после прыжка, — Кэтрин, собрав все силы, с размаху ударила его по затылку сосудом.

Дальнейшие события следовали одно за другим с неимоверной быстротой.

— Какого черта! — рявкнул Дейвид, поворачиваясь к Кэтрин.

И тут же на него обрушился с лошади подоспевший Эван. Повалившись на землю, мужчины начали бороться из-за пистолета. А Кэтрин бегала вокруг, пытаясь улучить момент и снова стукнуть Мориса.

Внезапно раздался страшный грохот, и Эван откинулся назад, схватившись за плечо:

— Эван! — вырвался у Кэтрин вопль. Раздался стук копыт — это испуганные выстрелом лошади ускакали прочь.

Дейвид, встав на колено, удивленно смотрел на дымящийся пистолет. Не раздумывая, Кэтрин подскочила к нему со спины и стала колотить сосудом по его голове, пока он без чувств не распластался на земле. Отшвырнув ненужный теперь сосуд в сторону, она бросилась туда, откуда донесся стон Эвана. Тот лежал, неестественно вывернув руку.

— Боже, Эван! — вскрикнула она, опускаясь на колени рядом с ним, в ужасе глядя на кровь, струившуюся сквозь пальцы, которыми он непроизвольно зажал рану.

«Я не сумела справиться! — думала она в отчаянии. — Дейвид убил его».

Но тут сквозь стиснутые зубы Эвана вырвалось какое— то слово — похоже, ее собственное имя. И он открыл глаза, полные боли.

— Пожалуйста, не умирай! — пролепетала она, силясь разжать его пальцы, чтобы осмотреть рану. — Умоляю тебя, не умирай!

Выражение его глаз стало немного осмысленнее:

— Не думаю… что это… настолько опасно… — выдавил он из себя. — Смотри, как бы этот мерзавец…

— Тсс, — быстро проговорила Кэтрин, прижимая палец к его губам, и на глаза ее навернулись слезы. Обернувшись туда, где лежал распростертый на земле Дейвид, она сказала: — Он больше не сможет никому причинить вреда. Но тебе нужна помощь.

Эван удержал ее руку, когда Кэтрин попыталась снять с него сюртук:

— Пистолет… — выдохнул он. — Забери… сначала… пистолет… Пока Морис… не выстрелил в тебя.

Слезы потоком струились по ее щекам. Жизнь вытекает из Эвана с каждой каплей крови, а он думает только о том, как бы защитить ее:

— Он не станет стрелять в меня. Он не собирался убивать меня.

Эван сморщился от боли, когда Кэтрин все же стянула рукав с его правого плеча:

— Но после того… как ты… стукнула его…

— Забудь об этом, — перебила Кэтрин, осторожно высвобождая раненую руку. — Ты сказал, что тут неподалеку находится Линвуд. Ты сможешь добраться дотуда, если я буду поддерживать тебя?

Он снова со стоном указал на пистолет:

— Сначала забери его…

— Да пропади он пропадом! — в сердцах воскликнула Кэтрин, и тут же услышала другой стон. Не Эвана. Она обернулась и увидела, что Дейвид приподнял голову.

— Пистолет! — прошептал Эван, с трудом шевеля губами.

На этот раз Кэтрин подчинилась. Вскочив на ноги, она подбежала к пистолету, который лежал неподалеку от Дейвида. Когда она схватила оружие, Дейвид опять со стоном рухнул на спину.

Кэтрин поспешила назад к Эвану и снова опустилась на колени. Он забрал у нее пистолет и заглянул в патронник: —Черт побери! Он использовал заряд…

— Конечно! И попал в тебя! — вырвалось у Кэтрин. Эван сглотнул:

— Кэтрин… забери у него… остальные пули…

— Остальные пули? — не понимая, переспросила она.

— Ну да, — повторил Эван. — Пошарь в его карманах или посмотри, нет ли у него сумки.

Она обернулась в сторону Дейвида. Тот снова шевельнулся, очевидно, приходя в себя. Но Кэтрин бесстрашно бросилась к нему, быстро проверила карманы, нашла пороховницу и пули и почти бегом вернулась к Эвану.

— И что мне делать со всем этим? — чуть не плача спросила она.

— Кэтрин… — послышалось рычание за ее спиной. Она повернулась. Дейвид уже почти поднялся на ноги.

Сердце Кэтрин неистово заколотилось, и она инстинктивно загородила собою Эвана.

Дейвид потер затылок и мрачно уставился на Кэтрин:

— Что со мной случилось? — Но тут он заметил бронзовый сосуд, лежавший неподалеку от него. — Сосуд? Ну да! — ответил он сам себе изумленно. — Тот самый. Как ты и описывала…

Кэтрин молчала.

— Ты ударила меня этой штукой по голове? Так? —спросил он, глядя на нее.

— Да, — пробормотала она.

— И он находился у тебя все это время? Кэтрин замялась немного, но лгать не имело смысла: —Да. Лицо его от злобы стало пунцовым:

— Гнусная притворщица! — прошипел он. — Мало того, что ты все это время обманывала меня… Так ты еще и ударила меня! — Он шагнул вперед. — Ты пожалеешь об этом. И ты, и твой дражайший Ньюком.

Кэтрин трясущимися руками вскинула пистолет:

— Стой где стоишь, Дейвид! Ядовитая усмешка искривила его рот:

— Я использовал заряд. Ты не сможешь выстрелить.

— Эван перезарядил его, — сказала Кэтрин. Не опуская дула, она подняла сумку, которую взяла у Дейви-да. — Видишь? Пистолет заряжен! И я выстрелю, если ты попробуешь подойти ближе.

Лицо Дейвида окаменело, превратившись в маску:

— Ты не посмеешь!

— Посмею. Посмела же стукнуть тебя по голове. И нажму на курок, если ты меня вынудишь! — Кэтрин старалась говорить как можно увереннее, хотя прекрасно понимала, что ни за что не сумеет выполнить угрозу.

Но едва Дейвид с глухим проклятием сделал шаг вперед, она повела пистолетом, словно прицеливаясь, и Дейвид в нерешительности замер. Кэтрин от всей души надеялась, что в сгустившихся сумерках он не заметит, как предательски дрожит ее рука.

Наверное, не заметил, так как больше не делал попыток приблизиться, а начал уговаривать Кэтрин:

— Выслушай меня спокойно. Неужели ты думаешь, будто я способен причинить тебе вред? Я же не такой, как этот Ньюком, который готов отправить тебя на виселицу. Оставь его, пойдем со мной.

— Как я могу оставить его умирать на дороге!

— Он-то не колебался, ведя тебя на смерть. Кэтрин проглотила застрявший в горле комок:

— Пусть так. Это его дело. А я не могу так поступить. Дейвид глядел на нее в хмуром раздумье:

— Ну хорошо, — кивнул он, прикинув что-то, — тогда сойдемся вот на чем: ты пойдешь со мной, и мы пришлем сюда за ним кого-нибудь.

— Делай, как он говорит, — с усилием выговорил

Эван.

— Не говори глупостей, Эван, — тихонько отозвалась Кэтрин. — Я не оставлю тебя одного. — Эван истекает кровью, пока этот болван пристает к ней со своими мерзкими предложениями. От него надо избавиться как можно скорее. Хотела бы она знать, что бы сделала на ее месте отважная бабушка?

«Все, что потребовалось бы сделать», — ответила Кэтрин самой себе, и это придало ей смелости:

— А теперь выслушай меня, Дейвид. — Она заставила свой голос звучать спокойно и решительно. — Не зови меня с собой. Я никуда не уйду отсюда. Мне нет никакого дела до тебя…

— Кэтрин, мы предназначены друг другу самой судьбой. Этот ублюдок просто заморочил тебе голову, но ты…

— Ты ошибаешься! И не стоит тратить попусту время на ненужные и бессмысленные уговоры. Я не пойду с тобой. Постарайся поймать свою лошадь и возвращайся в Лондезан… пока я не потеряла терпение и не прострелила тебе ногу. — Кэтрин опустила пистолет и нацелила его в пах Дейвида. — Или какую-нибудь еще более важную часть тела. Знай, теперь, после того, как ты ранил Эвана, я без колебаний оставлю тебя умирать на дороге.

Конечно, она блефовала. Ей бы никогда не пришло в голову оставить умирать на дороге даже такое ничтожество, как Дейвид. Но он-то этого не знал.

Побледнев, он перевел глаза с Кэтрин на Эвана, а потом на бронзовый сосуд у себя в руке. Судорога прошла по его лицу, и он пробормотал:

— Ну что ж, коли так. Но ты пожалеешь, что отослала меня. Он умрет от потери крови, и тебя обвинят в убийстве. Как ты тогда из этого выпутаешься? Я все равно нужен тебе для того, чтобы сообщить правду о случившемся. Поэтому я буду находиться неподалеку. И буду ждать, когда он подохнет. Вот тогда ты, рыдая, прибежишь ко мне.

Он помахал сосудом:

— И к тому же теперь у меня сосуд. А я знаю, как много он значит для тебя. Ты все равно придешь ко мне, хотя бы для того, чтобы получить его обратно. — Повернувшись, Дейвид пошел прочь.

— Стой! — закричала Кэтрин, глядя как драгоценный сосуд исчезает в ночи. — Брось сосуд! Брось его сию же минуту!

Но Дейвид, не обращая внимания на ее слова, по-прежнему шагал по дороге. Он неплохо знал Кэтрин. И понимал: защищая Эвана, она сможет выстрелить. Но ради того, чтобы отобрать сосуд, — никогда. Тем более в спину. И Кэтрин ничего не могла с этим поделать. По крайней мере, пока Эван нуждается в ее помощи.

Сознавая свое полное бессилие, она наблюдала, как Дейвид исчез в том направлении, куда ускакали лошади, а потом она обратилась к лежавшему на земле Эвану:

— Нам надо уйти отсюда как можно быстрее, пока он не вернулся.

Расстегнув рубашку, она обнажила грудь Эвана, изучая рану. Луна зашла за тучу, и Кэтрин почти ничего не могла рассмотреть. Под своими пальцами молодая женщина ощутила теплую кровь. Преодолевая панический страх, она принялась осторожно ощупывать грудь раненого, пока не нашла место, куда попала пуля.

К счастью, она вошла в тело намного выше сердца и легких. Но Кэтрин все же не могла со всей уверенностью сказать, что ни один из жизненно важных органов не задет. После смерти Вилли она освоила лекарское дело: слишком невыносимо было воспоминание о том, как она сидела на земле, положив голову мужа к себе на колени и не зная, как ему помочь.

Но здесь явно необходимо было вмешательство хирурга. Ей еще никогда не приходилось лечить огнестрельные ранения. Отгоняя очередной прилив отчаяния, Кэтрин лихорадочно пыталась сообразить, что сейчас самое главное. Извлечь пулю ей не удастся. Но остановить кровь надо во что бы то ни стало.

Стараясь зря не беспокоить Эвана, она развязала его шейный платок и, свернув несколько раз, приложила к груди Эвана. После чего осмотрелась, прикидывая, чем бы закрепить это на месте и таким образом зажать рану.

Взгляд ее упал на длинный шарф, который она надела сегодня утром. Распустив узел, она как можно туже обвязала шарфом грудь Эвана.

— Кэтрин, — хриплым голосом сказал Эван, накрывая ее руку своей.

— До Линвуда… довольно далеко… В таком состоянии… я не смогу дойти… Даже с твоей помощью. — Ему с трудом удалось перевести дыхание. Сходи туда… сама… и возвращайся за мной с кем-нибудь.

— Оставить тебя одного? Совершенно беспомощного…

— Дай мне… пистолет и… помоги сойти с дороги на обочину… — Он посмотрел вверх, на темное небо. — Скоро совсем стемнеет. Никто меня не найдет.

Кэтрин подавила желание запротестовать, так как понимала — он прав. Эвану не выжить, если ему не достаточно быстро не оказать помощь. А вдвоем они будут ползти как улитки. Она застегнула жилет Эвана поверх импровизированной повязки, надеясь, что это еще плотнее прижмет ее к ране и уменьшит кровотечение, потом сунула пистолет с пулями и порохом в сумку и перебросила ее через плечо.

После чего попробовала приподнять Эвана, но тотчас поняла, что у нее никогда не хватит на это сил. Но, к счастью, Эван сумел сам, переборов боль, встать, опираясь на ее плечо.

Кэтрин обхватила его за талию. Так им удалось преодолеть несколько бесконечно трудных шагов.

— Дерево… — пробормотал Эван. — Посмотри, где есть поблизости какое-нибудь дерево, к которому я мог бы прислониться спиной.

Она огляделась и заметила неподалеку чернеющий силуэт какого-то невысокого, но довольно кряжистого дерева. До него надо было пройти шагов сто. Только бы Эван не потерял сознание, молила Бога Кэтрин, когда они двинулись к своей цели. Эван весь дрожал от страшного напряжения.

Почти сразу у Кэтрин заныли плечо и рука, столько сил ей приходилось прилагать, поддерживая Эвана. Она ощущала, что он слабеет с каждым шагом, так как тело его все тяжелее наваливалось на нее. Лишь страшным усилием воли Кэтрин удалось дотащить его до дерева. Полуволоча по земле, полунеся Эвана на себе, она проделала еще несколько мучительных шагов, чтобы добраться до той стороны ствола, которая не просматривалась с дороги

Потом, действуя с большой осторожностью, она стала опускать раненого на землю, но в самую последнюю минуту все же не удержала его. Эван всем телом рухнул на землю и застонал от боли.