- Надеюсь, понравится. Ты разговаривал с Генри?
      - Нет, не разговаривал, писатели терпеть не могут, когда их дергают во время работы. Однако на моем столе толстый пакет, который я еще не открывал. Наверное, его оставили за дверью во время уик-энда. И почерк похож на Уайтмена. Подожди, я проверю.
      Джаффи с волнением слушала, как он вскрывает пакет.
      - Да, та самая пьеса. Парень потрясающе быстро все сделал.
      - Дорогой, не мог бы ты сразу отдать ее на машинку?
      Мэтт усмехнулся:
      - Послезавтра у меня будут сразу три машинистки, а в среду готовый экземпляр сценария. К тому времени я прочитаю новую версию. Поговорим в среду. Кстати, что предлагает тебе Фаин за четыре недели работы?
      - Мы не говорили об этом. Я лишь намекнула, что ему придется платить бешеную цену. Он ждет разговора с тобой. - Джаффи дала ему номер телефона Джека. - Спасибо за все, Мэтт. Позвоню в среду.
      Положив трубку, Джаффи вспомнила, что на среду назначена репетиция "Далилы" с лондонской труппой.
      В среду около двух часов Джаффи взяла такси до театра. Она отыскала вход со стороны площади Св. Мартина и, войдя внутрь, огляделась в поисках офиса помощника режиссера. Когда она вошла в офис, там никого не было; на столе среди беспорядочно разбросанных предметов виднелся телефон.
      Джаффи прикрыла дверь, набирая номер, но все равно было чертовски шумно, и, что самое ужасное, линия плохо работала.
      - ..потрясающе... - Это все, что она уловила из слов Мэтта.
      - Ты имеешь в виду переработанный вариант?
      - Невероятный.., показать этому парню.., деньги...
      - Мэтт, я ничего не слышу. Лучше я еще раз позвоню, попозже. Слушай, мы должны как можно скорее передать отпечатанный сценарий Джеку, пока он все еще испытывает благодарность ко мне.
      - Да.., их до смерти, Джаффи.
      - Мне показалось, ты сказал, что загнал их до смерти. Я тоже сейчас умру. Я позвоню тебе позже.
      Она услышала крик режиссера:
      - Все по местам. Сцена первая, акт первый.
      Джаффи некоторое время стояла в нерешительности у двери. Это был ее первый выход на настоящую сцену почти за два года.
      - Кто-нибудь видел миссис Кейн? - снова послышался голос режиссера. Миссис Кейн!
      Джаффи толчком открыла дверь.
      - Я здесь, - сказала она. - Извините за опоздание, мне необходимо было позвонить в Нью-Йорк. Можно начинать?
      С ее выходом наступила тишина, даже рабочие сцены хотели посмотреть на Джаффи Кейн.
      - Да, - тихо сказал режиссер. - Мы готовы, миссис Кейн.
      - Я тоже.
      И она действительно была готова. Она чувствовала театр, окружавший ее, чувствовала его запах. Кровь ее заиграла, поза едва заметно изменилась и стала более выразительной. Через несколько секунд она была уже Далилой, деревенской хозяйкой фешенебельного Нью-Йоркского борделя, и воображала, что президент Соединенных Штатов один из ее завсегдатаев.
      В этот день они прошли только два акта, но репетиция длилась два с половиной часа. Когда она закончилась и Джаффи произнесла под занавес второго акта заключительные слова, все зааплодировали. Исполнители и присутствующие стоя хлопали ей не только потому, что она была блестящей Далилой, но и потому, что они почувствовали кровные узы, связывающие Джаффи Кейн с театром точно так же, как и их самих.
      Было десять часов вечера в Лондоне и пять часов в Нью-Йорке, когда она снова позвонила Мэтту из своего номера в отеле.
      - Как прошла репетиция? - первым делом спросил он.
      - Замечательно. Это очень хорошая труппа. Никакой бессмыслицы, полный профессионализм. - Она не стала говорить ему об аплодисментах, это было нечто личное между нею и ее товарищами по театру. Даже Мэтт не входил в эту общность. - Мэтт, ты говорил, что новый вариант Генри потрясающий, это так?
      - Кажется, я сказал невероятный. И теперь, когда напечатан, легко читается. Я послал его нескольким возможным меценатам и исследую возможность побыстрее переправить тебе пару копий с самолетом. Конверты слишком велики для обычной авиапочты.
      Джаффи задумалась, затем решилась:
      - Слушай, я все думала...
      - О чем ты думала?
      - Если бы ты сам привез сценарий сюда, это был бы самый безопасный и быстрый способ. Ты мог бы взять небольшой отпуск, Мэтт. Почему бы не поехать в Лондон на несколько дней?
      Он колебался.
      - Не знаю, я не думал об этом.
      - Конечно, не думал, я ведь только что предложила. Ты можешь ненадолго оставить Пэтси? Это единственное, чего я не знаю.
      - Да, это не проблема. В настоящее время ее состояние стабилизировалось и за ней ухаживает замечательная женщина. Она с нами уже много лет. Но послушай, Джаффи...
      - Да?
      - Нет, ничего, - сказал он после небольшой паузы. - Зачем, черт побери, я делаю это?
      Он прибыл в субботу вечером. Джаффи встретила его в аэропорту. Она ждала, что Мэтт, оглядевшись вокруг, спросит о Поле. Она не сказала ему раньше, что муж не в Лондоне, что он вернулся в Нью-Йорк. Она не упомянула о нем, поскольку была уверена, что это повлияет на решение Мэтта приехать сюда.
      Но Мэтт ничего не спросил о муже.
      Джаффи заказала ему комнату в "Дорчестере".
      - Нравится? - спросила она, когда они выехали на Парк-Лейн и остановились перед отелем. - Через дорогу Гайд-парк.
      - Очень хорошо, - сказал Мэтт. А в вестибюле вполголоса добавил:
      - Особенно для парня с Западной Сорок девятой улицы.
      Он зарегистрировался, и ему сказали, что его комната на четвертом этаже, окнами выходит в парк.
      - Я на пятом, - сказала Джаффи. - Да, забыла сказать, я здесь одна. Пол вынужден был вернуться в Нью-Йорк в прошлый понедельник.
      - Знаю, - сказал он, поднимая свой портфель и ожидая, когда носильщик погрузит его вещи на тележку. - Я случайно встретил его во вторник. Мы позавтракали у Джо Мэддена. - Он не смотрел на Джаффи, и она тоже не смотрела на него.
      - Сценарии здесь? - спросила Джаффи, указывая на портфель.
      - Да, один для тебя, другой для Джека Фаина.
      Читая пьесу в одиночестве в большой двуспальной кровати в розово-серой комнате на пятом этаже отеля "Дорчестер", Джаффи еще раз подумала: Генри гений. Наконец она уснула и проспала всю ночь, обхватив пальцами тетрадь.
      Премьера "Далилы" состоялась в "Гаррике" в среду пятнадцатого июня. Ее предупреждали относительно английских зрителей: они гораздо холоднее, чем в Нью-Йорке, им труднее угодить, потому что они избалованы и пресыщены театром. Но ей также говорили, что они любят пародии и остроумные шутки.
      Во время короткого перерыва перед вторым актом она обратилась к английскому режиссеру:
      - Послушайте, вы полагаете, они понимают меня?
      Может быть, деревенский юмор слишком груб для них?
      - Возможно, - сказал он, и Джаффи показалось, что в глазах его мелькнула тень страха.
      - Хорошо. Не переживайте. Предоставьте это мне.
      В начале второго акта Джаффи смягчила гласные звуки и стала выделять некоторые слова. Через какое-то время она почувствовала, что зал потеплел и появилась ответная реакция. В тот момент, когда она подошла к самой знаменитой реплике: "Есть здесь кто-нибудь, кому нужна маленькая скромница?" - публика уже грохотала, надрываясь от смеха.
      Смеялись и те двое, что сидели на боковых местах в центральном седьмом ряду. Это были места, которые Джек Фаин всегда занимал в день открытия любого своего спектакля. Он чертовски суеверно относился к ним.
      Если где-то каким-то образом они оказывались недоступными, можно было не сомневаться, что он и близко не подойдет к театру. Когда в последний раз опустился занавес, наступила магическая тишина, а затем последовал взрыв аплодисментов. Несса наклонилась и поцеловала мужа в щеку:
      - Поздравляю, это успех!
      Зал продолжал аплодировать, вновь и вновь вызывая артистов, поток любви и признательности хлынул на сцену. Джек встал:
      - Пошли, мы уже это видели. Я хочу первым прийти в ресторан.
      В Вест-Энде были свои традиции, но не такие обязательные, как на Бродвее. Например, после премьеры они не собирались в особом месте и не ждали рецензий.
      Джеку объяснили это, но он тем не менее решил поступить по-своему.
      - Завтра вечером я устраиваю вечеринку, - объявил он после генеральной репетиции. - В гриль-баре кафе "Ройял" на Риджент-стрит. Приглашаются все, кто работал на сцене и за кулисами.
      Он выбрал кафе "Ройял", потому что оно было просторным, и к тому же Несса рассказала, что в викторианские времена Оскар Уайльд был завсегдатаем этого заведения. Ресторан сильно изменился со времен королевы Виктории, но гриль-бар выглядел так, как будто Уайльд мог войти сюда в любую минуту. Здесь было газовое освещение, красные бархатные драпировки, в углу пылал камин, и неизвестно откуда лилась тихая музыка.
      Джаффи появилась последней. Она вошла под руку с Мэттом - с высокой прической, с бриллиантами, в длинной черной атласной накидке поверх пурпурного платья, которое купила месяц назад для вечеринки в отеле "Астор". Теперь наконец все увидели, какая она шикарная и очаровательная. И не только благодаря одежде - лицо ее красил ликующий румянец, вызванный неподдельной радостью снова быть на сцене.
      Мэтт отошел и оставил ее в момент еще одного триумфа. Было много поцелуев и объятий, взаимных комплиментов и жалоб, как будто труппе нужно было убедиться в том, что случившееся действительно случилось. Вы были изумительны, дорогая... Потрясающе, Джаффи, просто потрясающе... Кто забыл стакан с водой в первом акте?.. Не знаю, какое это имеет значение?.. Где Фил, я хочу сказать ему, что в конце он поступил правильно... Невероятно, мисс Кейн, никогда не забуду этого...
      В пять утра в номер в "Дорчестере" ей позвонил Джек:
      - Я только что получил утренние газеты. Критики потрясены нашим спектаклем. Я не буду пересказывать, что они говорят о тебе, потому что ты сразу потребуешь увеличить вдвое гонорар. Хорошо, продолжай спать. Я люблю тебя, Джаффи.
      - Я тоже люблю тебя, Джек.
      Она сдержала слово: обеспечила Джеку успех в Лондоне.
      ***
      - Останься еще на несколько дней, - упрашивала она Мэтта.
      - Я больше не нужен тебе. Спектакль начался, и ему обеспечен полный сбор, ты имеешь грандиозный успех. Новый сценарий у Джека на руках, и он говорит, что прочитает его до конца недели. Кроме того, мне пора заняться делом.
      - Ты нужен мне. Ты можешь помочь уговорить Джека осуществить постановку "Когда наступает утро", после того как он прочитает сценарий.
      - Он прожженный делец, Джаффи. Не слишком обольщайся. Даже если ему понравится сценарий, он сразу оценит огромные трудности в постановке.
      - Я тоже так считаю. Ты должен втолковать ему, что эти трудности преодолимы.
      - Хорошо. - Мэтт в конце концов сдался. - Я останусь до понедельника. Может быть, мы посидим вместе с Джеком в воскресенье. Я попытаюсь убедить его.
      - Я слишком долго была без дела, - говорила она Мэтту, когда он, дождавшись ее после последнего спектакля в субботу вечером, накинул ей на плечи плащ, взял под руку и повел к выходу.
      - Есть хочешь? Я приметил хорошенький ресторанчик за углом. У них можно получить поздний ужин.
      Джаффи покачала головой:
      - Нет, а ты?
      - Тоже нет. Тогда поедем в отель.
      - Не сразу, - сказала Джаффи. - Давай сначала немного пройдемся. Такой хороший вечер.
      Было пол-одиннадцатого, но небо только начало темнеть.
      - Не могу привыкнуть к тому, что солнце садится после десяти, - сказала Джаффи. - Это замечательно.
      Создается ощущение, что находишься в какой-то фантастической стране.
      Они направились на восток через широкую улицу под названием Странд, а затем по небольшим боковым улочкам вышли на широкий бульвар набережной Темзы.
      Они были почти одни, не считая нескольких такси, промчавшихся мимо, да отдельных пешеходов, спешащих по своим делам. Где-то тихо звучала музыка.
      - Глен Миллер, - удивилась Джаффи. - Разве он не погиб во время войны?
      - Пропал над Ла-Маншем. Это всего лишь радио.
      - Ты брюзга, - сказала Джаффи, улыбаясь. - Мэтт, потанцуй со мной. Она устремилась в его объятия.
      Он обнял ее, но какое-то мгновение стоял неподвижно.
      - Я не умею танцевать, - признался Мэтт. - Это то, чему мне так и не удалось научиться, пока я выбирался из трущоб.
      - Я покажу тебе. Вот так. - Джаффи повела его, показывая простой тустеп. - Под музыку Глена Миллера легко танцевать, - сказала она. - Ритм очень четкий. У тебя хорошо получается. Ты быстро схватываешь.
      Внезапно музыка прекратилась.
      - Должно быть, кто-то закрыл окно, - решил Мэтт. - Кажется, пора уходить, - прошептал он, но не отпускал ее.
      - Нет, слышишь? Музыка снова заиграла. Они не закрыли окно, а только настроились на другую волну.
      На этот раз звучал вальс.
      - Штраус, - сказала Джаффи. - Это тоже легко танцевать. Давай, ты видел, как его танцуют, во многих фильмах. Только представь, что ты Фред Астер, а я Джинджер Роджерс.
      Мэтт закружил Джаффи по маленькому парку, так что ее плащ надулся колоколом. Они двигались все быстрее и быстрее, следуя уже своему собственному ритму, не относящемуся к скрипкам, звучащим вдали.
      - У меня кружится голова, - сказала Джаффи, смеясь. И когда губы ее раскрылись, он наклонился и поцеловал ее.
      Несколько минут спустя они сидели на заднем сиденье такси и молчали, просто держась за руки, а в отеле одновременно попросили ключи, но Мэтт не вышел из лифта на четвертом этаже. Вместе с Джаффи он поднялся на пятый, взял ключ из ее дрожащих рук и открыл дверь, потом подошел к Джаффи и взял в ладони ее лицо. Приподняв его, он наклонился и прижался губами к ее губам.
      Через некоторое время Мэтт поднял голову:
      - Да, Джаффи?
      - Да, - прошептала она. - О Боже, Мэтт, да, да, да.
      ***
      На рассвете, быстро сменившем поздний закат, Джаффи повернулась на бок, оперлась на локоть, положив голову на ладонь, и стала разглядывать спящего Мэтта. Прямые, песочного цвета волосы его были немного взъерошены, лицо казалось слишком тонким, утонув в больших белых подушках. Мэтт не был красавцем, но Джаффи он казался сейчас необыкновенным. "Ах, Рози, - подумала она, - не сердись на меня. Я знаю, что играю не по твоим правилам, но это только единственный раз".
      Джаффи думала об этом все время. Она знала, что будет именно так, когда он обнял и поцеловал ее, когда она разделась и отдалась его ласкам, а он наконец вошел в нее, заполнив все ее существо, долгие годы тосковавшее по нему. Она понимала это в течение долгих часов, когда они занимались любовью вперемежку со счастливым смехом, открывая для себя нечто новое друг в друге. Это было время вне времени, мимолетное путешествие к неведомым далеким берегам.
      Мэтт открыл глаза и посмотрел на нее:
      - Доброе утро.
      - Доброе утро. - Она склонилась к нему и поцеловала в губы. - Я люблю тебя.
      - И я люблю тебя. - Он положил руку ей под голову и снова прижался к ней поцелуем, затем отодвинулся. - Пожалуй, я пойду. Скоро принесут завтрак.
      - Еще не скоро, сейчас только шесть часов. В любом случае это не имеет значения. Мы далеко от Нью-Йорка, никто здесь не знает нас и никто не осудит.
      - Ты Джаффи Кейн, тебя все знают.
      Он встал и пошел в ванную. Джаффи слышала, как полилась вода. Выйдя из ванной, он надел свои фланелевые брюки, которые тщательно отгладил прошлым вечером, и рубашку с галстуком.
      - Ты кое-что забыл, - сказала Джаффи.
      Мэтт оглядел себя:
      - Что?
      - Ты босой.
      Он усмехнулся, сел и натянул носки и ботинки.
      - Так лучше? - спросил он, завязав шнурки.
      - Как посмотреть. По-моему, еще не все в порядке.
      Мэтт подошел к постели и присел рядом с Джаффи, приложив ладонь к ее щеке:
      - Я никогда не думал, что может произойти то, что произошло сегодня ночью, но очень благодарен судьбе, что это случилось.
      - Неужели не думал? Не думал, что рано или поздно это должно было случиться? Мне кажется, такие мысли были у тебя в голове, Мэтт. Я думаю, ты знал, как и я, что это неизбежно произойдет. Вот почему ты приехал, хотя тебе было известно, что Пола здесь нет.
      Мэтт ответил не сразу. В конце концов он кивнул:
      - Да, возможно, думал. Ты очень откровенна. Полагаю, это твое достоинство.
      - Я не всегда так откровенна, - сказала Джаффи. - И не всегда выигрываю, когда ставлю на карту истину.
      Но я не хочу, чтобы между нами была ложь или полуправда. И что самое главное, не хочу постоянно испытывать чувство вины. Мы оба знаем, как должно быть.
      Эта ночь была особой, одноактной пьесой с ограниченным ангажементом и без вызовов на бис. Этот день тоже будет особым. Это наш день, Мэтт. Наш личный день, и мы можем провести его так, как хотим. Это, вероятно, единственный день. Ты действительно хочешь уйти и испортить его?
      Мэтт посмотрел на нее долгим взглядом.
      - Ты права, - сказал он наконец. - Это наш день. До шести вечера, когда мы должны встретиться с Джеком.
      Джаффи взглянула на небольшой дорожный будильник рядом с кроватью. Было четверть седьмого.
      - У нас чуть более одиннадцати часов. Поэтому не будешь ли ты так любезен снять эту чертову рубашку и галстук и снова лечь в постель?
      Мэтт не был первоклассным любовником, как Пол.
      Он не обладал ни изобретательностью, ни сдержанностью в сочетании с абсолютной раскованностью, как ее муж. Но она любила этого мужчину. Она восхищалась его непосредственностью, его неспособностью хитрить и почти первобытным желанием обладать ею. Так же, как ей хотелось обладать им.
      К полудню они насытились любовью, и им ужасно захотелось есть. Они разделили нетронутый завтрак Джаффи, выпив на двоих чашку холодного черного кофе и пожевав единственный ломтик тоста, а потом принялись рассказывать друг другу подробности своей жизни, перемежая разговор занятиями любовью.
      Наконец Мэтт взглянул на часы:
      - Без четверти шесть. Нам лучше взять такси до дома Джека.
      Бел-грей-в-Сквер находилась в противоположном направлении, недалеко от Букингемского дворца, и на такси они доехали туда за десять минут.
      ***
      - Да, - сказал Джек Фаин. - Я прочитал сценарий.
      Вы были правы: это замечательная пьеса. Колоссальная фабула и чертовски много действий. Несса тоже прочитала.
      - И что она сказала? - спросила Джаффи.
      Джек слегка улыбнулся:
      - Что, если я не поставлю ее на Бродвее, она разведется со мной.
      Они сидели перед камином в просторной комнате со старинным лепным потолком и бледно-кремовыми панелями в нижней части покрытых узорчатой тканью стен. Это была великолепная комната с прекрасной мебелью. Все вокруг говорило о комфорте и богатстве.
      - Постановка будет стоить не менее полумиллиона.
      Мэтт, ты уже обращался к меценатам, что удалось узнать?
      - Двадцать пять тысяч. И то может быть. Парни не уверены.
      Джек фыркнул:
      - Двадцать пять тысяч долларов. Так что нам недостает всего лишь четырехсот тысяч плюс-минус несколько баксов. О Господи!
      - Нам? - переспросила Джаффи. - Нам не хватает четырехсот тысяч?
      - Конечно, нам. Не думаешь же ты, что я позволю тебе отдать сценарий какому-нибудь ничтожному продюсеру, который не может отличить задницу от норы?
      Ты принесла его мне, теперь это и мой спектакль. Так что не хватает, конечно, нам. Мы, несомненно, должны поставить этот спектакль в "Лайсиуме". Для такого представления там самая лучшая сцена в Нью-Йорке и за кулисами много места для смены декораций. Зрительный зал уютный и достаточно вместительный, так что если мы сможем продать все до единого билета на каждое представление в течение двух лет, то, вероятно, нам не придется снимать последнюю рубашку. Я попробую поговорить с ними прямо отсюда.
      - Джек, если мы очень постараемся, когда, по-твоему, мы сможем запустить спектакль?
      - Прежде всего надо договориться с театром, а потом решать вопрос о дате. Думаю, месяцев через шесть, - сказал он после некоторой паузы. - Это небольшой срок, чтобы осуществить постановку, но достаточный для Джаффи, чтобы получить третью награду "Тони".
      Все засмеялись, затем Джек обратился к Джаффи:
      - Но только обещай мне одну вещь. В тот вечер, когда будут вручать награду, ты должна присутствовать на церемонии. Меня не волнует, что в этот момент тебе могут предложить миллион долларов за одно выступление в Лас-Вегасе. Ты должна лично получить награду.
      - Я буду там. Можешь поставить на пари свою жизнь.
      - Именно это я и делаю сейчас, - сказал Джек неожиданно серьезно. - Мы все ставим свою жизнь.
      ***
      Четырнадцатого июля Джаффи уже не выступала в роли Далилы - ее заменила английская актриса - и улетела домой в Нью-Йорк, где ее встречал Пол.
      - Дай взглянуть на тебя. - Он положил руки ей на плечи, внимательно посмотрел на нее, крепко обнял. - Ты выглядишь просто фантастично. Дорогая, я ужасно соскучился по тебе.
      - Я тоже. - Она не задумывалась над словами и отвечала почти автоматически, глядя в окошко такси, которое везло их в центр города.
      - Они разместили аэропорт далеко от престижных кварталов. Мы едем уже сорок пять минут по картофельным полям.
      - Подожди, - сказал Пол. - Скоро здесь тоже все преобразится. Если бы у меня были большие наличные деньги, я бы занялся перепродажей земли.
      - Не жадничай, у тебя и так дела идут хорошо. - Она вдруг задумалась над тем, что он сказал. - Пол, или у тебя снова проблема с деньгами?
      - Нет, проблемы нет. Я подошел к пределу, но не вышел за рамки дозволенного. Это неизбежно в моей работе. - Он заметил страх в глазах Джаффи и понял, что напугал ее. - Все в порядке. Никаких необычайных займов. Теперь все свои дела я веду через банки.
      В голове у Джаффи вертелся вопрос, не желает ли Пол войти в долю, став одним из меценатов постановки "Когда наступает утро". С Джеком Файном в качестве продюсера она могла не колеблясь рекомендовать любому инвестировать свои деньги в это дело. Ладно, может быть, она спросит его об этом позже, когда переговорит о всех прочих делах. Сейчас не время, подумала Джаффи и улыбнулась.
      На следующий день ее рука дрожала, когда она набирала номер Мэтта.
      - Варлей у телефона.
      Голос прозвучал отрывисто, по-деловому. И все-таки по спине у Джаффи пробежала дрожь. Она представляла его рот, произносящий слова, тонкие подвижные губы.
      - Это Кейн, - сказала она в тон ему. - Как поживаешь, любовь моя?
      Прошла секунда или две, прежде чем он ответил:
      - Хорошо, Джаффи. Добро пожаловать домой. Как прошло путешествие?
      Все тот же деловой тон, видимо, во время паузы он сумел овладеть собой и вспомнить то, что и она должна была помнить, - в их отношениях ничего не изменилось. Он агент, она клиентка, они хорошие друзья, и ничего более. Джаффи проглотила подступивший к горлу ком:
      - Путешествие было прекрасным. Перед отъездом я виделась с Джеком. Он вернется через несколько недель, как только новая "Далила" установится на долгое время. Между прочим, он говорит, что "Лайсиум" просматривает необходимые декорации.
      - Я тоже слышал об этом, - подтвердил Мэтт. - Джаффи, ты знаешь, что они запросили семидесятитысячный залог и Джек заплатил из собственного кармана?
      - О Боже! Нет, я не знала. Он не сказал ни слова.
      - Я никогда не слышал, чтобы он делал подобные вещи прежде. Это говорит о том, как он верит в будущий спектакль.
      Повесив трубку, Джаффи пошла в ванную и расплакалась. Она завывала от боли минут десять. Здесь, в Нью-Йорке, острота потери всего, что могло быть у нее с Мэттом, ощущалась во много раз болезненнее, чем казалась в чужом городе, где все выглядело немного странным и нереальным. Затем она высморкалась, умыла лицо и призвала всю свою волю, чтобы взять себя в руки. Все кончилось, не начавшись, и должно оставаться таким же, как прежде. Ладно, продолжай жить своей жизнью и подумай о невероятном поступке Джека. Семьдесят тысяч долларов из собственного кармана!
      Впервые за всю свою карьеру она была вовлечена в осуществление проекта с самого начала, и теперь ей надо было придумать, где бы достать денег, чтобы сделать свой собственный вклад.
      Спустя час Джаффи была на пути к Филу Вайнбургу, живущему в Фуллер-билдинге на Мэдисон-авеню.
      Вайнбург был ювелиром, но он не занимался обычной розничной торговлей. У него был список избранных клиентов, с которыми он заключал сделки.
      Они разговаривали одни на третьем этаже в офисе, совмещенном с магазином. Джаффи сразу приступила к делу.
      - Я собираюсь осуществить постановку нового спектакля, мистер Вайнбург, и для этого требуется огромная сумма денег. Я хотела бы вложить и свою долю. Единственный способ осуществить это намерение - продать свои драгоценности. Или, может быть, заложить. Я предпочла бы последнее, если получу достаточную сумму.
      - Как быстро вы возвращали раньше заем, миссис Дьюмонт? - Он всегда обращался к ней так, и неудивительно, поскольку она обычно приходила с Полом.
      - От девяти месяцев до года, - сказала Джаффи. - Мы планируем запустить спектакль в январе. Затем потребуется несколько месяцев, чтобы меценаты могли получить какой-то доход.
      - А если вы задержите спектакль на несколько месяцев? - Ювелир улыбнулся. - Я не хочу вас обидеть, но спектакли на Бродвее не считаются в городе самыми безопасными предприятиями для вложения капитала.
      Она ответила на его улыбку улыбкой.
      - Я играю в этом спектакле главную роль, мистер Вайнбург, и еще никогда не было провала.
      - Хм-м... Давайте посмотрим, что вы хотите предложить в качестве залога.
      Джаффи достала из сумочки небольшой сверток:
      - С того момента как я вышла из дома, мне за каждым углом мерещились грабители.
      Он пожал плечами:
      - Нет причин для беспокойства. Возможно, это решило бы вашу проблему. Ведь все застраховано.
      Почему она не подумала об этом? Ей не пришлось бы так нервничать в такси по дороге на Пятьдесят девятую улицу и Мэдисон-авеню.
      Ювелир положил на прилавок черную бархатную подушечку, а Джаффи развернула свои сокровища:
      - Муж преподнес мне этот жемчуг в качестве свадебного подарка. Вы оценивали его в пять тысяч, а эти бриллиантовые заколки стоят две тысячи, кольцо с бриллиантом - восемь и, наконец, изумрудные серьги. Надеюсь, вы оцените их в семь с половиной тысяч.
      Ювелир посмотрел на вещи, разложенные на прилавке, затем на Джаффи, затем снова на драгоценности.
      Он потрогал пальцем жемчуг и изумруды, поднял их и отложил в сторону:
      - Принимая бриллианты в качестве залога, я могу дать ссуду в пять тысяч под девять процентов годовых.
      Это очень великодушная сделка. Вы нигде не получите полную стоимость, если продадите камни. Страховка соответствует цене. Если будете продавать, особенно в спешке, то получите три, может быть, четыре тысячи.
      - Хорошо, - медленно произнесла Джаффи. - Пять тысяч для начала. А что насчет жемчуга и изумрудных сережек? Изумруды самые ценные вещи, которыми я владею.
      Он снова потрогал пальцем оба камня, затем вздохнул:
      - Миссис Дьюмонт, они не имеют никакой ценности.
      - Никакой ценности! Не понимаю.
      - Это копии драгоценных камней. Сожалею, я полагал, что мистер Дьюмонт сказал вам об этом. Он приходил ко мне около месяца назад, продал оригиналы и заказал копии. Он получил за настоящие изумруды девять тысяч.
      ***
      - Почему ты так поступил? - Джаффи чувствовала себя незаслуженно обиженной, и едва сдерживала слезы. - Хорошо, в твоем бизнесе бывают напряженные моменты, но я не могу понять, почему ты ничего не сказал мне?
      - Я не мог. - Он налил себе виски.
      - Почему, черт побери? Ты решил, что я скажу нет?
      Ты ведь мой муж. Если тебе нужны деньги и я могу помочь, я обязательно помогу. Таковы правила игры.
      Он посмотрел на нее поверх стакана:
      - Разве это игра, Джаффи? Неужели замужество есть некая игра по правилам?
      - Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду.
      Послушай, Пол, мои родители...
      - Ax да, святая Рози и благородный Майер. Счастливейший брак в мире. Перестань, Джаффи. Меня тошнит от твоих рассказов о невероятном браке твоих родителей. Не надо сравнивать. По одной простой причине: у них был ребенок. А во-вторых, я не представляю дорогую старушку Рози спящей поблизости. К тому же она не была известной актрисой и не имела агента, и потому у нее не было шанса...
      Джаффи смотрела на него, не в силах что-либо сказать. Во многих пьесах существовали подобные сцены, однако ни одна из них не соответствовала данным конкретным обстоятельствам и данному моменту.
      - Слушай, - сказал он наконец. - Не смотри так на меня. Я не собирался нападать. Кое-кто видел тебя и Мэтта, когда вы завтракали в Лондоне. Они рассказали мне об этом и о своих впечатлениях... Вы выглядели как любовники. Вот что они хотели сказать. Я случайно встретил Мэтта на прошлой неделе - он ничего не сказал о своей поездке в Лондон, да и ты ни разу не упомянула, что он был там. Так что я просто предположил.
      - Мэтт мой агент.
      - Я знаю, я уже сказал об этом.
      - Пол, я...
      - Не надо, - прервал он ее. - Не надо ни отрицать, ни утверждать. Я не хочу слушать. Джаффи, я сожалею о драгоценностях. Мне надо было срочно достать несколько тысяч, и это все, что я смог придумать. Я куплю гораздо лучшие вещи, как только Д'Ойли Карт совершит турне.
      - Меня не волнуют эти чертовы драгоценности, - прошептала Джаффи. Она потеряла голос без всякой видимой причины, поскольку они не кричали. Но это случилось. То же самое произошло, когда она исполняла роль Мертл. Ощущение было таким, как будто по горлу провели наждачной бумагой.
      Пол подошел к ней, оперся на подлокотник кресла и обхватил ладонями ее Яйцо:
      - Послушай меня, Джаффи. Я обожаю тебя. Я могу все простить, пока ты со мной. Единственное, чего я хочу, так это ребенка. Нашего ребенка. Когда, Джаффи?
      Ты говорила, как только твоя карьера войдет в колею.
      Сейчас у тебя все в порядке, так когда же?