3.

Машина пролетела мимо поста ГАИ на скорости свыше ста километров в час.

Инспектор успел заметить марку, цвет и первые две цифры номера. Буквально час назад поступило сообщение об угоне похожей машины. На сигналы жезла и свистки угонщики не остановились.

В дежурной патрульной «десятке» сидели двое дежуривших инспекторов.

Лейтенант подскочил к машине.

— Ребята, «фелицию» видели? Надо брать, она в угоне, а я дам эстафету дальше по постам.

Времени на ответ не оставалось, завыла сирена, и они рванулись следом за исчезнувшей в ночи машиной.

— Поднажми, Коля.

— На тринадцатом километре их тормознут.

— Возможно, если они с шоссе не свернут. У них есть выбор.

Машина набирала скорость.

— Мы их не догоним, Коля. Долго раскачивались.

— Да не бубни ты! Раскаркался.

Им повезло. Машину увидел старший, сидящий рядом с водителем. Можно сказать случайно.

— Тормози, Коля, проскочили.

Завизжали тормоза. «Десятка» остановилась в сотне метров впереди. Дали задний ход.

«Фелиция» стояла у обочины с выключенными огнями. Патрульные выскочили из машины с оружием в руках и окружили иномарку.

Сквозь стекла просматривался чей-то силуэт. Распахнув дверцы, они выставили пистолеты вперед.

— Руки на затылок, выходите из машины!

На переднем сиденье рядом с водительским сидела молодая женщина с откинутой назад головой. На лбу, у самых корней волос, кровавый подтек, руки закованы в наручники, а под ногами валялась короткая резиновая дубинка.

— Она без сознания.

Старший вернулся к патрульной машине и взялся за рацию.

— Четвертый, я седьмой.

— На связи, говорите.

— "Фелицию" настигли. В машине раненая женщина в отключке. Водитель ушел.

— Ключи оставил?

— В замке зажигания.

— Пригоните ее на пост, а я вызову «скорую». Сильно пострадала?

— Ссадина на голове. Оглушили.

— Значит, выкарабкается. Действуй, седьмой.

— Понял, отбой.

Он вернулся назад.

— Садись, Толик, в «фелицию» и едем на пост. Я поеду за тобой и буду приглядывать.

— Врач нужен.

— Уже позаботились. Красивая девка.

— Похоже на похищение.

— Разберемся.

Обе машины развернулись и неторопливо поехали назад.

Всю ночь Настя ворочалась с бока на бок, но уснуть так и не могла. В шесть утра встала, выпила кофе и поехала к Метлицкому.

Метлицкий всегда ночевал дома, и она не сомневалась, что его застанет, но чтобы не будить в такую рань, не стала звонить ему по телефону и отрывать от сладких снов раньше времени.

Дорога заняла час. Еще десять минут пришлось стоять за дверью и жать на кнопку звонка. Наконец дверь распахнулась. Метлицкий не числился среди тех, кто убивал своей внешностью наповал. А вид, с которым он встретил гостью, и вовсе мог напугать любую добропорядочную даму.

Взлохмаченные волосы, семейные трусы до колен, выступающие ребра, как у Кощея, и зеленоватое лицо с мешками под глазами. Все это компенсировалось его незаурядным репортерским талантом, огромной трудоспособностью и настырным характером.

— Привет, Бельмондо. Разбудила?

— Хороший вопрос. А главное — неожиданный.

— Я войду?

— Уж лучше войди ты, чем выйду я.

Крохотная однокомнатная квартирка, похожая на фотолабораторию, библиотеку, приемный пункт вторичного сырья с раскладушкой посреди комнаты. Кровать в дом не покупалась принципиально, ибо ее нельзя складывать и выносить на балкон. Тут места и без того не хватало для хлама, альбомов с фотографиями, папок с вырезками из газет, негативов и фототехники.

— Присаживайся, если найдешь место.

— Идем на кухню и попьем кофе.

— Только вари сама, а я умоюсь и поищу штаны. Помню, что они у меня были.

Еще минут десять ушло на приготовление завтрака, и наконец они сели за крохотный столик у окна.

— Жду приговора, госпожа начальница. Ведь так просто тебя сюда никакими коврижками не заманишь. Кто, где, что, когда?

Настя рассказала Метлицкому вчерашнюю историю. Больше всего сожалела о машине, которую теперь не найдут, и о том, что позволила выставить себя дурой.

— Не бей себя в грудь и не терзайся, Настена. Паспорта у своих клиентов мы сроду не проверяли. Это людей настораживает, а вот договор с ней надо было подписать. У тебя полный ящик типовых бланков. И аванс потребовать не мешало бы.

— Хорошо соображать задним числом. И потом я еще не знала, браться за ее дело или нет. Искать в Москве взбалмошную бабу, зацикленную на мужиках, — пустая трата времени.

— Однако ты ее нашла.

— Я потеряла то, что у меня было, а нашла только труп в этой чертовой деревне Синицино.

— Как ты ее назвала?

— Синицино. Четвертый километр Варшавского шоссе и еще немного в сторону.

Метлицкий задумчиво посмотрел в окно.

— Очень смахивает на прикол. Вот только кому это надо? «Фелицию» можно угнать дешевле и проще. Чай не «мерседес».

— Ты все еще не проснулся, Женечка, или жизнь тебя довела до ручки? — Настя закурила.

— Провожу параллели. Деревеньку Синицино я хорошо знаю. На совпадение не похоже. Стечение обстоятельств — ерунда.

— Ты можешь изъясняться по-человечески?

— Три дня назад я взялся за одно дело. Ты же в курсе. Звонок из Питера помнишь?

— Какая-то психопатка просила проследить за ее мужем, уезжающим в Москву якобы в командировку. Не вижу связи.

— Она назвала мне поезд, номер вагона, купе и описала своего мужа. По ее мнению, он навещал любовницу в Москве. Деньги за работу выслала телеграфом и сказала, что перезвонит через пару дней. Причем она не требовала доказательств, фотографий, видеоматериалов. Ей достаточно было моего слова и имени любовницы.

Дело примитивное, а гонорар приличный. И действительно, деньги пришли на следующий день. Я встретил поезд, узнал мужика без особых проблем и сел ему на хвост. Что интересно, его жена очень ловко заговорила мне зубы, и я даже не спросил его имени, а она была слишком взволнованной. Но суть даже не в этом.

Возле вокзала моего клиента поджидал джип «лэнд крузер». За рулем сидел мужчина. Клиент сел в джип, и они уехали. Я поехал следом. Проехали город, выехали на Варшавку и так добрались до твоей деревни Синицино. Дома добротные, хорошие, еще сталинских времен.

Свою машину я загнал в кустарник и лесом подобрался к их дому. На участке стояла «вольво» синего цвета. Минут через десять хозяин джипа вышел один, сел в машину и уехал. Двое суток я не спускал с дома глаз. Ночевал в своей «ниве». Но ни одна женщина так в дом и не являлась. На следующий день приезжал какой-то тип на «форде» с полными пакетами продуктов. Тоже провел в доме минут пятнадцать, а гость из Питера так ни разу из дома и не вышел. Я вернулся в наш офис, и в этот же день мне позвонила жена клиента. Я сделал ей обстоятельный доклад. Она меня поблагодарила и сказала, что данной информации ей достаточно.

Дальнейшая слежка не нужна, так как муж должен вернуться в Питер через день.

Вот, собственно говоря, и вся нехитрая история. Теперь небольшой вывод. Меня сняли с наблюдения позавчера, а вчера его убили.

— Он приехал с вещами?

— Нет. Только с «дипломатом».

— Ты его фотографировал?

— Смысл? Пленка денег стоит. Дело в другом. Первый раз она звонила из Питера, но не по домашнему телефону, а с междугороднего автомата. Нас соединяла телефонистка. Проще было звякнуть из дома. Дешево и быстро. Вот тут меня взяли сомнения, а браться ли за дело? Но деньги пришли телеграфом раньше поезда, и пришлось их отрабатывать. Второй звонок исходил неизвестно откуда. Определитель не сработал.

— Вот что тебе надо сделать, Женечка. Смотайся-ка ты в «Белград» и выясни, кто, когда и из какого города заказывал номер 3411 в последние две недели.

— В чем твоя идея?

— Возьмем за исходную точку Лялю Ципканскую. Ту самую женщину-вамп, которую разыскивает ее сестра Тая. Попробуем перевернуть все вверх ногами. А если муж Ляли хотел выяснить детали подмоченной репутации жены и разыскал ее любовника в Москве? Они договорились встретиться. Ляля решила в этом убедиться, и нанимает сыщика для слежки. Ты ей подтвердил эту встречу и еще адресок подкинул. Представь себе, если муж очень богат и, узнав подробности о жене, разведется с ней? Она лишится состояния. А не проще ли лишиться мужа и оставить себе деньги? Результат? Труп на даче.

Метлицкий долго качал головой.

— Не устаю поражаться женской логике. Хорошо. Прикинем навскидку твою версию. Вопрос первый. Как Ляля, сидя в Питере, могла найти наше агентство и выйти на меня?

— Она же вызвала в Москву свою сестру для подстраховки. Тая приехала в столицу раньше, чем тебе звонили из Питера. Даже если это не так, то тебя же наняли из Питера, и это факт. Почему ты не поинтересовался у клиентки, где она взяла наш телефон?

— На сегодняшний день существует куча справочников. Не вижу проблем.

Вопрос второй. Зачем ей понадобилась сестра? Мало того, Тая обращается к нам, просит тебя найти сестру, ты едва не застукала убийц на месте. Эта девка все испортила. Не проще ли нанять отморозка за триста баксов? И муженьку перережут глотку в тамбуре поезда, идущего в Москву, а не городить романтические истории.

Настя не сдавалась. Закурив новую сигарету, она вновь пошла в атаку.

— Придерживайся фактов. Ляля приехала в Москву. Она была вчера в гостинице, и ее видели свидетели, но Таисию она не застала. Мужу стало известно, где она, и он увез жену из отеля. Может, он тоже приставил к ней сыщика. Не исключено, что Ляля по непонятным причинам задержалась в Питере.

Прибыла в Москву и сразу поехала в гостиницу к сестре, и ее замели раньше, чем они успели встретиться. Лялю привозят на дачу, и она сама убивает мужа. Да.

Получается так, что сестра убийцы сослужила ей медвежью услугу. Но мы нашли зацепку, и эта версия мне нравится. Нам есть от чего плясать.

— Сплошной сумбур в голове. Навалила кучу дерьма и ищет в ней логику.

— Женскую логику, Женечка, вот поэтому ты ни черта понять не можешь. Но наши главные героини — две женщины, и ждать от них можно что угодно. Начнем со сбора фактов. Езжай в гостиницу, а я — в контору. Надеюсь услышать что-нибудь новое от Марецкого. Короче, я на телефоне. Здесь мы яиц не высидим.

Метлицкий тяжело вздохнул и поднялся со стула.

Первым в кабинет Марецкого зашел врач.

— Доброе утро, Степа.

— Здравствуй, Виктор Николасвич. Выспаться, как я догадываюсь, не удалось?

Грузный доктор присел на кожаный диван, доставшийся в наследство Марецкому от начальника отдела, переехавшего в более солидные апартаменты в связи с повышением.

Марецкий молча выжидал, пока патологоанатом выдаст свой вердикт.

— Покойничка убили спящим. Смерть наступила в восемнадцать часов тридцать минут. Допуск — плюс-минус десять. Где-то за час или около этого он принял снотворное. «Предозйнол». Маленькая справка. В аптеках он не продается. Используется в психиатрических больницах. Учетное лекарство из категории психотропных. Больной засыпает в течение получаса. Здоровый сильный мужчина уснет через час. Разбудить человека невозможно. Ему можно ногу отрезать, но он не проснется. Характерно снижение дыхания и очень слабая пульсация, как при коме. Срок действия может длиться до трех-четырех суток в зависимости от дозы. Так вот, я уверен, что стреляли в спящего.

— Принял снотворное, не раздеваясь, сидя в кресле?

— В желудке обнаружено красное вино.

— Следы от бокалов Кораблев нашел, а вот самих бокалов и вина в доме нет.

— И о чем это говорит?

— Усыпить его мог один человек, подсыпав снотворное в вино, а убить — совсем другой. Первый подготовил плацдарм для специалиста, как вы выразились. Он не только специалист, а еще и ловкач. Настя в сыске не новичок, их команда не одно дело раскрутила. Так убийца ушел у нее из-под носа, да еще запер в ловушке. Подумайте, Виктор Николасвич, а мог он выпить снотворное… ну, скажем, часов в пять или в четыре?

— Я об этом тебе и толкую. Он выпил лекарство тогда, когда приезжал в гостиницу. Вернулся назад и отрубился прямо в кресле. После дороги напряжение спало, и он уснул.

— Ты прав, около пяти вечера или чуть раньше, его видели в гостинице «Белград». Потом он и еще одна женщина уехали на «вольво», которую мы видели на участке дачи. Минут сорок им на дорогу. Вот и все сходится.

— Не буду спорить.

— Печально. Значит, все же убийство?! Вопрос в другом. На дачу эта женщина приехала с ним или сбежала раньше?

— Ты позволишь, Степа, я составлю отчет к завтрашнему утру. Что-то я устал.

— Конечно, Виктор Николасвич, отдыхайте. Тем более что нам все равно придется сдавать всю документацию в область. Начальство не позволяет нам лезть в чужой огород.

— Завалят они это дело, Степа.

— В областной прокуратуре есть одна акула, она любые орешки разгрызает. Помните Ксению Задорину?

— Красотка, от которой за версту французскими духами разит?

— Внешность — это второй ее плюс.

— Слышал, она не замужем?

— Не намекайте. Я под каблук женщине добровольно не пойду.

— Железная леди?

— Я при ней и рот боюсь открыть.

— Ну ладно, удачи.

На пороге врач столкнулся с капитаном Сухоруковым. Извинившись, Сухоруков зашел.

— Степан Яковлевич, дело-то дрянь. Прокуратура нам ордер на обыск не даст, а Вяткина дома нет. Дверь никто не открывает.

— Сядь, Боря. Ты часом спирта в морге не тяпнул? Я знаю о твоих дружеских отношениях с потрошителями.

— Ну зачем так, Степан?

— Вяткин не мог тебе открыть, он в морге лежит, а семьи у него нет.

— Поторопились с выводами. Я троих сотрудников его фирмы привез в морг на опознание. Труп они не признали. В глаза никогда не видели. Вяткин три дня как в отпуске. Где его искать сам черт не знает.

— Ты хочешь сказать, что у него на даче жил какой-то бомж и разъезжал на его машине?

— Причем без документов. Я сразу понял, что дело кривое. Не может в наше время жить человек без документов. Убийца их унес, чтобы в тупик нас загнать. А может, сам Вяткин и пришил его.

— В своем собственном доме?

— А почему бы и нет? Мы ни черта о нем не знаем. Вот только труп в лес не успел уволочь и закопать его. Настя помешала. Кто может ждать гостей в будни за городом в тихом местечке? Для того и отпуск взял, чтобы дельце как следует обставить и алиби себе железное устроить. Помяни мое слово, если Вяткина найдем, то он десяток свидетелей представит, с которыми в это время пьянствовал в шумном ресторане.

К компании присоединился эксперт-криминалист Кораблев.

— Ты слышал, Алик, новости?

— Слышал. Если убит не Вяткин, то любого человека, пропавшего без вести, будут искать. Надо дать команду собирать все заявления на «потеряшек». Причем не только из Москвы, но из всех регионов. Костюмчик нашего покойничка в чистке побывал. Бирочка с номером на подкладке осталась. Я уже подсуетился по этому поводу. В Москве бирок с индексом ЕРТ нет.

— Понял. Живо, Борис, проверь сводки за последний месяц на «потеряшек». И еще. Придется тебя на работу к Вяткину еще раз смотаться. Должны люди что-то знать.

Сухоруков вышел из кабинета.

— Что еще, Алик?

— В гостиной на первом этаже следов много. Мужчины в доме бывали. На втором все чисто, кроме женских следов. Но убийца успел стереть все отпечатки с дверных ручек. Настя и впрямь застала убийцу врасплох.

— А замок на двери? Настя видела его на перилах, а потом его накинули на петли, когда ее заперли.

— Замок чистый. Пока Настя копошилась на втором этаже, преступник успел сообразить, что надо сделать. Думаю, он был в перчатках, когда вычищал ручки, а тут видит из окошка веранды, что какая-то бабенка от калитки к дому идет, и затаился.

— Возможно.

— Думаю, что точно. В одном месте возле скважины нашлись частицы талька. Медицинские перчатки. Позвони ребятам в областное УВД или участковому. Пусть все вокруг дома осмотрят, собаку пустят. Может, битые бутылки найдут или фужеры.

— Слышал о редком снотворном, которое принял покойничек? Ясно одно, убийца связан каким-то образом с медициной. Врач, фельдшер, медсестра?

— Или психиатр. Ты знаешь, Степа, я, пожалуй, сам на дачу съезжу. Хочу еще раз машину обследовать. Вчера слишком темно было. Должны быть там следы, если ею пользовались в тот же день.

— Езжай. Я позвоню ребятам, они тебя там встретят. Но ты ничего не сказал об оружии.

— Тут еще разобраться надо. Он убит почти в упор. Пятый калибр, для нас редкость невероятная. Сейчас оружие такого калибра не делают. Мелкашка, можно сказать. С десяти метров не убьешь. Вот почему стреляли точно в сердце. Только из чего, не спрашивай, не знаю. Скорее всего, из револьвера. Гильзы нет.

— Маленький дамский револьвер?

— Могу согласиться, но не утверждать. Оружие скорее психологическое, а не смертельное. Киллеры такими не пользуются. А дамский он или нет, то почитай Агату Кристи или про Джеймса Бонда. Там коварные дамы пользовались именно такими штучками.

Эксперт вышел из кабинета.

Зазвонил телефон, и Настя схватила трубку.

— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Анастасией Викторовной Ковальской.

— Я вас слушаю.

— Говорит капитан Тутусов из Домодедовского ГИБДД. Мы получили заявку на угон вашей машины и нашли ее.

— Где?

— Значит так, в данных обстоятельствах у нас к вам накопился ряд вопросов. Вам придется дать нам исчерпывающие ответы, а потом уже мы ответим на ваши.

— Задавайте.

— Вам придется приехать сюда. Машину все равно забирать надо. Учтите, стоянка стоит недешево. И возьмите свои документы.

— Хорошо. Я сейчас выезжаю.

4.

Настя долго сидела в коридоре и ждала. Кабинет, в который ей велел пройти дежурный по управлению, был заперт. Милицейские чины сновали с бумажками по коридору. Хлопали дверями и не обращали на нее внимания. Когда ей уже надоело ждать и она встала, появился майор невероятных габаритов с бритой головой и подошел к той двери, возле которой они сидела.

— Ваша фамилия Ковальская?

— Она самая. За то время, что я здесь сижу, можно и имя забыть.

Он открыл ключом кабинет и попросил ее зайти. Небольшая комнатушка, чистый стол и несгораемый шкаф.

— Присаживайтесь.

Настя выполняла команды молча.

— В котором часу и от какого места была угнана ваша машина? Пока вы будете отвечать, я взгляну на документы.

Настя выложила пакет с бумагами на стол.

— Примерно в шесть тридцать вечера вчера от дачного поселка Синицино.

Шесть километров от Варшавского шоссе в сторону Расторгуево.

— Надолго вы отходили от машины?

— Минут на пятнадцать.

— Вы поставили ее на сигнализацию?

— Нет. В машине сидела моя знакомая. Я даже ключи из замка зажигания не вынула.

— Как зовут вашу знакомую?

— Таисия.

— А фамилия?

— Не знаю. Можно уточнить в гостинице «Белград» — она проживает там в номере 3411.

— Значит, вы оставили постороннюю женщину в своей машине и ушли. Понятно.

Мы ее взяли в вашей машине неподалеку от аэропорта Домодедово. Километров за пятнадцать. Будете писать заявление?

— Об угоне?

— О хищении с целью завладения автотранспортным средством. Соответственно заявлению на вашу знакомую будет возбуждено уголовное дело.

— У меня нет стопроцентной уверенности в ее вине. Могу я с ней поговорить?

— После того, как напишете заявление.

— Вам нужен пойманный угонщик для галочки?

— А вы хотите избавить ее от ответственности?

— Я хочу разобраться в обстоятельствах.

— Этим займется следствие. Возможно, она сумеет оправдаться.

— Как вас зовут, майор?

— Лисиченко Иван Данилович.

— Иван Данилович, заявление я уже писала. Оно лежит на Петровке. А сейчас я хотела бы знать, что в свое оправдание говорит пойманная вами угонщица. Не забывайте, что эта женщина — моя знакомая. Арестовать вы ее не сможете. Я составлю новое заявление и откажусь от претензий. Все, что вы сможете сделать, так это оштрафовать ее за езду без доверенности и, очевидно, водительских прав.

Она мне нужна на свободе, а не за решеткой. Я хочу забрать машину и ее. — Настя достала из кармана стодолларовую купюру и спросила:

— Куда положить?

Он указал ей на китель, висевший на вешалке.

Девушка бросила купюру в боковой карман.

Майор снял трубку внутреннего телефона.

— Приведите ко мне Лучникову.

Положив трубку, он достал из стола ключи от ее машины, акт выдачи автомобиля владельцу и попросил подписать.

— Надеюсь, теперь я имею право на подробности? — Настя вопросительно смотрела на майора.

— Я не думаю, что ваша подружка не имеет отношения к угону. Если это только не сговор. Тот, кто сидел за рулем, смылся. Минут пять у него имелось в запасе, пока мы нагнали машину. Лучникова находилась на соседнем с водителем сиденье. Ей треснули по голове резиновой дубинкой со свинцовой начинкой, так что она была в отключке. Руки сцеплены наручниками спереди.

— Дубинку нашли?

— Она валялась у нее под ногами.

— Отпечатки пальцев сняли?

— О, да вы я вижу эксперт по криминалистике.

— Не отвлекайтесь, Иван Данилович.

— Ручка на дубинке рифленая звездочками, чтобы не скользила в руке, так что говорить об отпечатках не приходится.

— Когда она пришла в сознание?

— По дороге сюда. Но вот на что советую вам обратить внимание, Анастасия Викторовна. От поселка до того места, где мы задержали машину, минут тридцать езды. Угнали ее, по вашим словам в половине седьмого. В розыск она объявлена в девятнадцать сорок пять, а накрыли мы ее в четверть одиннадцатого. Вопрос: где находилась, машина в течение трех часов как минимум? На шоссе она попалась бы сразу через полчаса. А если бы сумела проскользнуть, то к этому времени укатила бы до Тулы, а не за двадцать километров от места угона. Задайте все эти вопросы своей подруге.

— Любопытный факт. Спасибо за наводку.

В дверь постучали, она открылась, и сержант попросил разрешения войти.

В кабинет вошла Тая, и дверь за ней закрылась. Взгляд у девушки был напуганным и растерянным. Посреди лба белела заплатка от пластыря.

— Таисия Лучникова, вы свободны. Владелец «шкоды» не имеет к вам претензий. — Он достал из сейфа сумочку задержанной и подал подписать протокол.

Девушка просветлела, услышав о свободе.

— Значит, я могу идти?

— Можете. Подписывайте, берите свою сумочку и идите на все четыре стороны.

Но, думаю, подруга вас подвезет. Слава Богу, машина на ходу, и с ней все в порядке.

Тая с некоторой неуверенностью глянула на Настю.

— Я отвезу тебя в гостиницу.

— Правда? — Она застенчиво улыбнулась. После формальностей, минут через двадцать, они выехали на шоссе.

— Ты прости меня, Настя, я доставила тебе столько неприятностей. Мне вообще в жизни не везет. Вечно я попадаю во всякие передряги.

— Я знаю таких людей. Один мой близкий знакомый лужи обойти не может, обязательно вляпается. Уехал отдыхать в Сочи, так уже запросы в милицию на него поступают.

— Честное слово, я не виновата.

— Разберемся. Давай, Тая, по порядку. Что случилось после того, как я ушла из машины?

— Если бы я знала. Минут десять я сидела и ждала тебя. Стемнело как-то очень быстро. Ну, в общем, я уже давно терпела и, не дождавшись, вышла из машины в кустики. Возвращаюсь. Передние дверцы открыты и какая-то тень. Силуэт.

Я решила, что ты вернулась, а тень тут же оказалась возле меня, я почувствовала сильную боль в голове, и все пропало. Очнулась я в машине, на заднем сиденье.

Впереди сидел милиционер, но машина была другой. Меня привезли в отделение.

Вызвали врача. Голова болела страшно, словно внутри вертолет летал. Потом меня допрашивали. Только сказать мне им было нечего. Я лишь дала им номер телефона вашего офиса. Меня посадили в камеру, там и держали до настоящего момента.

— Ты не поняла, кто стоял у машины — мужчина или женщина?

— Я уверена была, что это ты. Даже разглядывать не пыталась.

— Ладно, теперь все уже позади.

— Слава Богу, с машиной все в порядке. А то мне с тобой вовек не расплатиться.

— Ущерб составляет сто долларов, выплаченных майору за активность.

— Я тебе сейчас же верну деньги.

Девушка полезла в сумочку.

— Не беспокойтесь, Тая. Я не такая дура платить ментам за их обязанности.

Сотня отпечатана на цветном ксероксе. Когда его поймают с ней в обменнике, вряд ли он сознается, что получил купюру в качестве взятки.

— Конверта нет! — вскрикнула Тая и высыпала содержимое сумочки себе на колени. — Нет! Они забыли отдать мне конверт. Там лежали все мои деньги! Семьсот долларов!

Настя вздохнула.

— Забудь о них. Протокол ты уже подписала, да и вряд ли они там значились.

Их мог взять угонщик, а скорее всего, те, кто нашел тебя в машине. В милицию нельзя попадать с деньгами. Исключения случаются очень редко.

— Но как же мне теперь без денег? Я забрала из дома все, что у меня было.