2.

Второе совещание через две недели после первого все же состоялось, несмотря на то, что никто этого не хотел. Вновь они собрались в одном из номеров гостиницы «Космос». На этот раз их стало еще меньше. И, как всегда, председательствовал Вениамин Гортинский.

— Жора Уваров убит из того же оружия у себя дома. Это все, что мне удалось узнать, дорогие мои смертники. Боюсь, что мы имеем дело с крупным заговором.

Присутствующие — Платон Пелевин и Павел Назаров — реагировали спокойно.

Страха в их глазах Гортинский не прочел.

— Какие ты делаешь выводы, Веня? — тихо спросил Пелевин.

— Если бы погиб кто-нибудь из нас троих, то выводы напрашивались бы сами.

Но в данном случае я нахожусь в некоторой растерянности. Всем нам известно, что Жора не имел картин. Он свой ключ продал два года назад. Если кто-то покушался на наши карточки, то Жору убивать не имело смысла. Мы могли его самого подозревать, но и эта версия не выдерживает критики. Парень мертв. Теперь уже и моей фантазии не хватает на постановку диагноза. Если бы я писал роман на эту тему и закрутил его до такой степени, то вряд ли бы сумел придумать логическую и оправданную развязку. Боюсь, что я угодил в тупик.

— И все же, я считаю, что речь идет об утечке информации, — задумчиво протянул Назаров. — Вряд ли кто-то из нас решился бы рассказать кому-то историю с ограблением. Во-первых, в нее никто не поверит. А если поверит, то тебя же и сдаст или начнет шантажировать. В любом случае это глупо и рискованно. Именно поэтому я все же настаиваю на кандидатуре Жоры Уварова. Он ловкий парень, увертливый, но не умен. Прикиньте на минутку, что это значит — просидеть в колонии пять лет. Пять лет молчать. Уж кто и мог раскрыть рот, так это Жора.

Нашлись кореша, хорошие ребята, пару раз выручили, где-то помогли, водочки достали и угостили. Готов зуб отдать за любого. Оно хорошо там, за колючей проволокой, когда все равны. Но даже преступников отпускают на свободу. А оказавшись на воле, они остаются все теми же преступниками. Если предположить, что они взяли Жору за глотку? Мол, либо ты с нами, либо тебе хана. Ресторан спалим, глотку перережем. Вот он и дал им наводку. А когда они уже узнали все подробности в деталях, то убрали Жору, чтобы тот с дуру нас не предупредил.

— Логично, — кивнул головой Пелевин. — Похоже, что ты прав, Паша. Что скажешь, великий прозаик.

— Тут есть один нюанс. Карточки достать мало. Надо попасть в Швецию.

Уголовникам это сделать не очень просто. Во-вторых, надо найти тайник и достать картины. И третье. Даже никто из нас не сможет их продать самостоятельно. Что с ними будут делать урки? Из Швеции их не вывезешь. А там каждая собака знает историю коллекции Эль Греко из Национальной галереи. Слишком хлопотно. Бандиты и в России найдут простой способ добычи денег. В нашем хаосе и при такой работе милиции здесь просто рай для обогащения за чужой счет.

— Нет, Веня. Ты не прав, — настаивал Назаров. — Загранпаспорт сегодня не проблема. Путевок в турбюро навалом в любую страну, в том числе Швецию. Какой преступник упустит шанс уехать за границу и там начать новую жизнь с набитыми деньгами карманами. К тому же, Жора о тайнике знал больше нашего. Он принял товар и отвез его в тайник. Адресок он хорошо запомнил. И о нашем заказчике он тоже знает. Все мы читали договор музея, заключенный с нами. Не вижу проблем.

Преступник — человек хорошо информированный, если пошел на серию убийств. И Жору убили не по ошибке, а потому, что в нем отпала нужда.

— Возможно, ты и прав, Паша, — с грустью заметил Гортинский. — Как ни верти, но на нас идет охота. Мы продержались почти десять лет, и все же карман прохудился. Я предлагаю, пока не поздно, всем уехать. Куда угодно. На месяц, на два, но исчезнуть из города, иначе все мы станем жертвами убийцы.

— Легко сказать, — усмехнулся Пелевен. — Это ты человек творческий, свободный, сам себе хозяин, а я не могу. У меня банк. Миллионные обороты каждый день. Контроль над потоком капитала, фондовые биржи. Я никуда не поеду. У меня теперь есть охрана из шести хороших профессионалов, и меня не так просто пришить. Пусть попробуют.

— Я тоже никуда не поеду, — твердо заявил Назаров. — Только что подписал контракт с телевидением. То, о чем я мечтал всю жизнь. Мне дали эфирное время.

Три рок-группы у меня в кармане, и я готов их раскрутить на полную катушку.

Деньги уже есть, и я задумал новый проект. Феноменальный а не копирку с западных образцов. Бросить все и сбежать? Нет. Пусть убивают. Но на всякий случай я найму себе пару крепких парней. Не помешает.

— Дело ваше, ребята. На телохранителей у меня денег нет, но на билет в Альпы я наскреб. Поеду на месячишко к снежным вершинам, где вся эта история начиналась. Я устал ходить по улицам и оглядываться по сторонам. Послезавтра я улетаю и надеюсь дожить до этого дня.

— Я думаю, что мы все еще не один год поживем! — бодро воскликнул Назаров. — Мы все всегда презирали страх. Или забыли молодость? А сейчас тем более. Я даже думать на эту тему не хочу.

— Завидую твоему оптимизму, — ответил Гортинский, снимая плащ с вешалки.

Они вместе вышли на улицу. Пелевина в холле ждали амбалы, среди которых его не стало видно. Помимо его «мерседеса», где теперь сидел шофер, следом поехали два джипа с охраной. Гортинский сел в свою машину, Назаров отправился к своему БМВ. Как только он отъехал, за нам следом пристроился красный «жигуленок».

После первого совещания, на которое приезжал покойный Уваров, Тая проследила за «мерседесом» Пелевина и теперь о нем уже все знала. Сейчас Пелевин привел ее на второе совещание, и ей стал интересен Назаров, о котором она пока ничего не знала. Что значит, привел? На этот вопрос был только один ответ. Несколько месяцев назад, когда незаурядный ум Ольги придумал уникальный план, появился первый кандидат в покойнички — небезызвестный адвокат Сева Дикой в доме Гортинского, и его длинный язык привел Ольгу к Евдокиму Вяткину. Он упомянул о юбилее старого друга. Так два зайчика и угодили в капкан. К делу подключилась сестренка Ольги Тая. Она решила, что нет смысла искать самой неизвестных мужчин с фотографии. В этом могут помочь ей сыщики, которые будут с ней делиться информацией по поиску сестры, готовящей свой капкан в Швеции, и милиция может себе хоть шею свернуть, но ее не найдет. Но Таисии везло гораздо больше, чем частным сыщикам и милиции. Она знала только имя «Игнат». Оно могло не иметь никакого отношения к делу. Ведь в записной книжке Гортинского были сотни имен. Вызвав Севу Дикого в гостиницу перед предстоящей казнью, она показала ему фотографии самых близких друзей Гортинского и попросила его указать на Игната. Опытный адвокат от испуга ткнул пальцем в один из снимков да еще добавил: «Неужели Игнат?!» Так Дикой привел ее к Анисимову. Но убивать Игната не имело смысла до тех пор, пока он не приведет ее к следующему звену. И он привел ее в ресторан к Уварову, и она, сидя за стойкой бара, слышала разговор двух мужчин. Сомнений не оставалось. Оба из одной обоймы. Игната можно убирать. Жаль потерянных вечеров проведенных с ним, без которых можно было обойтись.

После каждой встречи, Таисия по два часа сидела в ванной, отмываясь от мерзости и поражаясь похотливостью сестры. Уваров тоже привел ее на первое собрание в «Космос», и Тая взяла на заметку Пелевина. Естественно, что Уваров после этого погиб. А теперь уже Пелевин в окружении свиты из головорезов второй раз привел ее к «Космосу», и она взяла под наблюдение Назарова. Что касается Гортинского, то он шел под занавес. О нем все было известно, и трогать его нельзя, пока он не соберет все до единой карточки. Надо отдать должное работоспособности Таисии и ее безудержному азарту. Не следует забывать, что при всех трудностях своих задумок, она находилась под наблюдением. Пусть не пристальным, но не обделенная определенным вниманием.

Машина Назарова подъезжала к телецентру, и тут Таисии в голову пришла прекрасная идея. Когда они въехали на стоянку, где уже не могли неожиданно появиться гаишники, Тая сделала крутой вираж, и ее «пятерка» ударила по переднему крылу иномарку Назарова.

Оба водителя выскочили из машины, и завязалась перепалка, и в итоге девушка громко разрыдалась. Богатый продюсер сжалился над ней, и история закончилась взаимными извинениями, примирением, знакомством и, в конце концов, обменом телефонами. Они еще долго разговаривали на выходе со стоянки, пока не выяснилось, что Паша Назаров опаздывает на съемку уже на полчаса.

Таисия осталась довольна собой. Значит, и она сама, не используя облик сестры, способна воздействовать на мужчин как интересная женщина, способная увлечь и даже заставить забыть о дорогом помятом крыле.

Теперь ее коллекция была полной, как она считала. Но расслабляться слишком рано.

3.

Вместо обещанных трех часов Журавлев появился в конторе в шесть. Его пунктуальность Насте была известна, и она не стала терять время на обсуждение проблем дисциплины. К тому же, он приволок с собой видеоплеер.

— Будем развлекаться? Кино смотреть?

— И кино тоже, а в основном нажмем на чтение детективного романа. Но давай все по порядку. Я все же побывал в редакции «Профиля» и достал журнальчик десятилетней давности. Попросту, выкрал его из подшивки.

— Ты всегда отличался хорошими манерами. Журналы, детективы, кино, что еще нас ждет?

Журавлев сел за стол и открыл журнал на развороте.

— Великолепный групповой портрет, сделанный с отличным качеством. Доставай наши фотографии.

Настя вынула из стола снимки и разложила их рядом.

— А теперь давай сравнивать и ставить крестики. Возьмем снимок Уварова. Мы опознали труп. На нашей фотографии видна только татуировка. Но в журнале Уваров во всей своей красе.

— Подожди секундочку. В центре стоит тип со знакомой физиономией. Это же интервью с беллетристом Вениамином Гортинским. Он тоже в черном списке?

— Не торопи события, Настена. К сожалению, в интервью он не называет имен своих друзей, а лишь подчеркивает, что каждый из них стоит миллион долларов и хвастается, что все они проводят отпуска в экстремальных условиях. Ездят в гости к пингвинам на оленьих упряжках, собирают кораллы в Бермудском треугольнике, переходят пустыни на верблюдах, и тому подобное. Ребята вырабатывают адреналин в крови. Интервью Гортинского — не более чем пиаровская акция. Нас интересуют его друзья, четверо из которых стали жертвами сестер Ципканских, либо одной из них. Вот наша фотография Всеволода Дикого, а вот он же среди друзей. У нас нет снимка Вяткина. Предположительно он фотографировал, но среди компании он есть. Игнат Анисимов блистает в обоих вариантах. Но трое остаются неопознанными. Они есть и там, и там. Можно предположить, что стоящий задницей к объективу повар, готовящий шашлыки, и есть сам Гортинский.

— А почему не этот? Посмотри. В журнале двое лишних. Правда, один стул пустой. Но, по идее, их девять человек, а на снимке — семеро.

— Мы, к сожалению, не можем пока выяснить их имена. В этом вся загвоздка. Но в Швецию поехали семь человек, если верить роману Гортинского.

— При чем здесь роман?

Журавлев выложил на стол несколько книг Гортинского.

— Я купил их в магазине. На обложке есть его фотография. Она соответствует той, что в журнале. На последней странице есть перечень всех изданных автором книг. Романа с названием «С головой в омут» среди них нет. А рукопись имеет такое название. Я позвонил в издательство и выяснил, что Гортинский не сдавал им рукопись с таким названием. В книге он описывает историю, как семеро мужчин, имена естественно изменены, поехали в Швецию и по наводке директора музея похитили из него шесть шедевров Тициана. Написано очень убедительно. Лично я, в такую историю поверил бы.

— Потому что сам такой. Без острых ощущений жить не можешь. Но ты бы все испортил. Твое хобби выстраивать непреодолимые препятствия и самому же их преодолевать, показывая всем, на что ты способен.

— Приятно слышать, но речь идет не обо мне. Не отвлекайся и вникай. На снимке, где семеро отдыхают на шведской природе, могут быть изображены участники налета.

— Дик, ты спятил. Причем здесь фантастические излияния Гортинского и настоящее ограбление, которого не было.

— Вопрос?! Было оно или нет, мы попросим выяснить Метлицкого, пока он находится в Стокгольме. И еще ему придется проверить самым тщательным образом гараж, который Вяткин сфотографировал по непонятным нам пока причинам. Что касается рукописи, то думаю, она хранится у Гортинского. Преступление совершено десять лет назад. Подходит срок продажи картин. Вот почему Гортинский не издает свой роман. Он выйдет в свет, когда они получат деньги. Сейчас нет смысла тебе ничего объяснять. Возьмешь рукопись, прочтешь и все поймешь. Меня другое беспокоит. На квартире у Киевского вокзала лежит ксерокопия романа, с которой я сделал новую ксерокопию. Каким образом Ольга — а я думаю, что это сделала она — сумела найти у Гортинского рукопись, прочесть ее, а потом переснять? Неужели Гортинский так глуп, что держит улики против самого себя на открытом месте?

— Хорошо, Дик. Представим себе, что Гортинский лох. Но какой здравомыслящий человек прочтет книгу популярного детективщика и примет содержание ее за чистую монету. Мало того, она не только в это поверила, но и начала убивать грабителей по одиночке. За шведскую державу обидно стало? Ты, парень, совсем спятил.

Журавлев подключил плеер к телевизору и вставил видеокассету.

Цветной пятиминутный фильм, но без звука рассказывал о работе грабителей в зале музея. Они просмотрели его несколько раз. Некоторые лица были узнаваемы, но один из налетчиков все время оказывался спиной к видеокамере.

— Можно с уверенностью сказать, что лица Дикого, Вяткина и Анисимова узнаваемы, — сказала Настя. — Спиной, как я догадываюсь, опять стоит Гортинский.

— Да. Он единственный, кто знал, что ведется съемка.

— Снимал, очевидно, Уваров. Его нет среди грабителей.

— Уваров не заходил в музей вообще. Он был запасным и увез товар на дачу.

В романе о видеокамере ни слова. Полагаю, это сделано для того, чтобы потом никому не пришло в голову искать видеопленку, которая может стать весомой уликой. Думаю, что видеокамеру установил наводчик из музея, получая таким образом компромат и своего рода гарантии. Гортинский не исключал такой возможности и заметил камеру. Видеокамера статична. Она установлена на твердой основе, не дрожит, не поворачивается, не меняет фокус. Человек так снимать не стал бы. Наверняка после успешного ограбления музея директор галереи передал копию пленки Гортинскому. Как знак предупреждения. Мол, ребята, не шалите, договор придется соблюдать. Если верить рукописи, он был и наводчиком, и заказчиком. Пленка попала к сестрам вместе с рукописью, а фотоснимки, лежащие на Киевском, сделаны из журнала «Профиль». Вот что заставило сестер поверить в реальность событий, описанных в романе. Оригинал пленки так же лежит у Гортинского. Копия сделана на «левой» китайской кассете. Не думаю, что в Швеции такими торгуют. Каков вывод? Ольга каким-то образом связана с Гортинским. Не думаю, что они действуют по сговору. В этом случае ей не понадобились бы копии.

Она наткнулась на роман, пленку и журнал случайно. А потом, сделав выводы, сделала и копии. Идея состоит в том, чтобы завладеть тайником, где хранятся шесть картин Тициана, либо другого художника, спрятанные в Швеции. Одной ей такую операцию выполнить не по силам, а значит, она вызывает на помощь сестру из Азова.

— И не забывай о сообщнике. Мужчина должен присутствовать в этой компании.

Кто-то пил вино с адвокатом? Кто-то занимался копированием всего того, что принес. Я сидела с Таисией в том самом кафе, где она любит переодеваться. И вдруг в ее сумочке зазвонил мобильный телефон. Она даже испугалась. Мне Тая ни разу не говорила, что у нее есть мобильник. Пришлось ей разговаривать при мне. Звонил какой-то мужик и просил о встрече. Он назвался Павлом. Это я успела услышать, связь была достаточно громкой. Таисия быстро замяла разговор, сославшись на занятость, и обещала сама ему позвонить в ближайшее время. Я не стала ничего расспрашивать, но она сама решила, что надо как-то оправдываться.

Реакция у нее хорошая, быстро соображает. Наплела мне историю, как ездила на вещевой рынок искать плащ, лето уже проскочило, да и осень на подходе, а на обратном пути ее подвез какой-то симпатичный парень. Мало того что денег не взял, но и мобильник ей отдал. Сказал, что будет повод для новой встречи, тогда она ему его и отдаст. Ну и, как ты уже догадался, номера она не знает. Мол, ты и не спрашивай, я сама не знаю, телефон чужой. Если бы я узнала номер сотового телефона, то мы могли бы через Степана выяснить все ее звонки.

— Мысль неплохая, но для нас вся эта суета не имеет смысла. Главный вопрос в другом. Я исключаю сговор Гортинского с сестрами. Они действуют тайно.

Гортинский — тот самый человек, который потребовал от друзей дать обет молчания. Уверен, что они его соблюдают. Но никому и в голову не могло прийти, что первым этот обет нарушит сам главарь шайки миллионеров. Он писатель, человек, не способный держать при себе своих мыслей. Он выплескивает — на бумагу все, что может быть интересным читателю. Такие люди в заговорщики не годятся. Он тут же расскажет о заговоре, но в художественной форме. Все отпуска, проведенные в экстремальных условиях с друзьями, о которых он говорит в интервью, описаны в его романах. Странно, почему никто из его сообщников не обратил на это внимания. Тогда стало бы изначально понятно, что с этим человеком нельзя идти на серьезное дело. Он же первый расскажет всему свету о криминальной истории. Так в итоге и получилось. Ляля наткнулась на роман-инструкцию и одновременно путеводитель и доказательства реальности событий тоже нашла. У нее родился свой план. Началась вторая серия десятилетней истории. Но она стала более жестокой, бескомпромиссной и кровавой. Слишком кровавой, чтобы долго оставаться не разгаданной. Мы ее разгадали. Теперь благодаря господину Гортинскому знаем уникальные подробности. Он собственноручно отдал свою эстафету, и мы их догнали на втором круге. Остается решить три загадки. Первая. У сестер на руках оказались те же материалы, что и у нас. Однако они нашли способ опознать лица с фотографий. Каким образом Ольга и Тая могли признать Вяткина, Дикого, Анисимова и Уварова? Возможно, они знают и остальных. Мы их имен не можем установить. Второе. В книге речь идет о код-картах от сейфа, где лежат ключи. Семь карточек, семь ключей. Как они установят, где хранятся карточки? В рукописи сказано, что они собираются и складываются в надежное место, если кто-то из участников налета умирает. Далее.

В романе не сказано, в каком банке находится тот сейф, к которому надо применять коды. Номер ячейки обозначен, но банков в Стокгольме уйма.

Допустим, что им удалось достать все семь карточек, а дальше что? И последнее. В рукописи есть подробное описание дачи под Стокгольмом, но не указано даже направление. В сорока километрах от города. Но этого недостаточно.

— Они могли выбить признание из кого-то, а потом убить.

— Сомневаюсь. С другой стороны мы можем утверждать, что убийца, кто бы из них ни стрелял, был знаком с каждой жертвой. Вспомним по порядку. Дикой приехал в «Белград» и увел Ольгу в кафе, где она подсыпала ему снотворное. О выстреле забудем. Их связь очевидна. Вяткина убили в нижнем белье в саду на балконе его квартиры. Замок не взламывали. Убитый не оказывал сопротивления. Анисимов убит в лифте. С очень близкого расстояния. Никаких следов борьбы. Уваров застрелен в кресле. И тоже в одном халатике. Все они знали убийцу, а Ольгу видели у дома Вяткина, в ресторане и в гостинице. Но в каком случае это была настоящая Ольга, а в каком Тая, мы не знаем.

— Выстрелить не долго, — махнула рукой Настя. — Человек может не среагировать.

— Так считаешь? Ты неплохо стреляешь, Настена. Хочешь поиграть в ковбойщицу? Из четырех случаев ты два раза промахнешься. Я положу апельсин на стол, а ты выхватывай пистолет и стреляй не целясь. Слабо? Убийца стрелял четыре раза, и все пули попали точно в сердце, тот самый апельсин. Это доказывает только одно. Человек не был испуган, он был растерян и не мог предположить, что тот, кто держит оружие в руке, выстрелит.

— С тобой с ума сойдешь, Журавлев. Ты окончательно сбил меня с толку. Сплошные загадки. И что ты предлагаешь в итоге?

— Разгадывать их.

— С какой начнем?

— Начнем со звонка в Стокгольм Метлицкому. Мне нужны подробности об ограблении, список банков и фотографии гаража изнутри. Вяткин не стал бы его фотографировать за здорово живешь.

— Этого он тебе уже не расскажет.

4.

Происходило что-то невероятное. Таисия не понимала что происходит. Конверт с карточкой убитого приходил на почтовый адрес Гортинского на третий, максимум на четвертый день. Она сама проверяла почтовый ящик в девять утра и видела конверты, которые пришли после гибели партнеров Гортинского. Шел пятый день после смерти Георгия Уварова, но карточки все еще не было.

Она отошла от ячейки шагов на пять, когда увидела входящего на почту писателя. Девушка тут же пристроилась в хвост очереди, стоящей за посылками.

Гортинский нарушал расписание. Он должен приезжать в десять, а сегодня пришел в девять. Мало того, в руках он держал увесистый чемодан. Такой оборот событий они с Ольгой не предусмотрели. Куда его черти несут?

Гортинский забрал газеты, вышел на улицу и начал ловить такси.

Тая закутала косынкой лицо и поспешила в свою машину. Вряд ли бы он узнал в ней сестру Ольги, но лучше, если он ее вовсе не заметит.