1.

Дверь открыл хозяин квартиры и немного смутился. Он только что принял душ, и на нем был только шелковый халат. Вообще Уваров очень устал и собирался лечь спать. Работа довела его до хронического недосыпания, возраст давал о себе знать — уже не мальчишка. Элегантная дама на пороге его квартиры привела Уварова в замешательство. Он давно уже не имел дел с женщинами из-за своего запущенного простатита, заработанного еще в заключении.

— Вы Георгий Николасвич?

— Совершенно верно. Но мы с вами не знакомы.

— Я вам звонила сегодня утром. Меня зовут Инга. Мы договорились, что я подъеду к вам в ресторан днем и мы обсудим мое предложение. Но дела меня задержали. Когда я приехала, мне сказали, что вы дома. Уговорила дать ваш адрес и, извините за бесцеремонность, нагрянула прямо сюда. Вижу, что не вовремя, но обстановка вынуждает. Завтра утром я должна дать ответ продавцам, беру я помещение или нет.

— Ну раз уж приехали, то зайдите. Что с вами делать. Прошу.

Девушка зашла в квартиру. Уваров закрыл дверь и провел ее в гостиную. Все чисто, опрятно, никакого холостяцкого беспорядка.

— Что там с вашим помещением? — спросил он, усаживаясь в кресло. — Присаживайтесь.

— У меня очень приличное кафе на Смоленской. Триста семьдесят квадратных метров. Рядом через стену находился магазин. Это еще четыреста метров. Они торговали канцтоварами, но не выдержали конкуренции. Сейчас свое помещение продают. У меня руки чешутся его купить, объединить залы арками, сделать надлежащий ремонт и превратить эти шестьсот метров в солидный ресторан. Я знаю, что вы собираетесь расширять свой бизнес. Почему бы нам не объединиться на паритетных началах? Одна я не потяну.

— У вас есть бизнес-план, поэтажный план помещений, договора?

— Конечно. Я деловая женщина и понимаю, что без соответствующих документов разговоры ни к чему не приведут.

— Покажите, что у вас есть.

Таисия открыла сумочку и достала из нее бумаги. Уваров развернул их и начал просматривать, не понимая, что ему дали.

— Это не то…

Он поднял глаза и увидел черный зрачок револьвера. В ту же секунду раздался сухой хлопок выстрела. Уваров дернулся, и голова его откинулась назад.

Бумаги посыпались на пол. Волосатая грудь хозяина обагрилась кровью. Пуля попала точно в цель. Уваров умер мгновенно.

Таисия положила револьвер в сумочку, подняла с пола бумаги, сложила их и накрыла ими оружие. Перед уходом она надела перчатки, чтобы не оставлять следов на замке и тихо ушла, захлопнув за собой дверь.

Обратный путь претерпел некоторые изменения. Машину она оставила в гараже одного из домов возле Киевского вокзала, затем на десять минут зашла в Ольгину квартиру, переоделась и пешком отправилась в гостиницу. То, что она будет делать дальше, Журавлев уже знал. Однако последовал за ней. Он упустил главное.

Очень важный момент. Вышла ли Таисия Лучникова из дамского туалета после Ольги?

Ответ на этот вопрос играл решающую роль.

И опять то же самое кафе. Ольга прошла в туалет, а через десять минут вместо Ольги появилась Тая в джинсовом костюме. У обеих сестер — неизменная спортивная сумка.

Идти за ней не имело смысла. Как только девушка вышла на улицу, Журавлев направился в дамскую комнату. Народу в кафе было немного, и он улучшил момент, когда можно проскочить в интимное помещение и никого не смутить внезапным появлением.

Тут было чисто, светло и просторно. Всего две кабинки, но места для переодевания хватало. Никакой Ольги здесь не оказалось. Этого он боялся больше всего. Одна в двух лицах. Подтверждение он нашел на полу. Нужную кабину легко было определить по насыщенному запаху духов. Маленький черный кругляшок со старую копеечную монету лежал на полу — откатился к перегородке, вот почему она не заметила потерю. Это была контактная линза коричневого цвета.

Выходя из туалета, Журавлев наткнулся на полную женщину. Все получилось наоборот. Она извинилась и направилась в мужскую половину.

Вадим подошел к бармену и попросил разрешения позвонить. Ему позволили, но за пятьдесят рублей.

Трубку сняла Настя.

— Привет, голубушка.

— Привет, голубок. Какие новости?

— Новости потом. Сначала задание. Ты срочно должна приехать в «Белград» к Таисии. Повод придумай сама. Как приедешь к ней, позвони мне на мобильник. Я оставлю его в машине, а машина у Киевского вокзала. Впрочем, это не важно.

Можешь сказать мне любую чушь. Смысл один: твой звонок означает, что ты у нее в комнате и она в твоем поле зрения. Побудь у Таи часок или больше. Будешь уходить, опять позвони. Это будет сигналом, что она вышла из-под твоего контроля. И второе. Проверь по компьютеру, кто проживает по адресу Ащеулов переулок, дом семь, квартира тридцать восемь. И третье. Обрати внимание, много ли вещей в ее номере. Запомни все, что там есть. Можешь в шкаф заглянуть при случае.

— Поняла. Объяснений, как я догадываюсь, не будет?

— От Таи приезжай в контору. Я тоже подскачу, как только освобожусь.

— Не успел приехать, как закрутил водоворот. Как без тебя было спокойно.

— Действуй. Стоит мне уехать, как вы тут по десять килограммов в весе прибавляете.

Журавлев положил трубку и направился в сторону выхода.

Настя перезвонила через час, уже стемнело. Журавлев сидел в своей «четверке» и докуривал пятую сигарету подряд.

— Алешенька, ты уже покушал?

— Маковой росинки с утра во рту не было. Я ведь прямо с поезда в контору приехал.

— Ну и умничка, тогда ложись спать.

— Мечты, мечты, где ваша сладость.

— Спокойной ночи, деточка. Я скоро приеду.

— К сожалению. А куда ты денешься. Мне нужен час, не меньше.

В трубке послышались короткие гудки.

Журавлев вышел из машины и направился к дому. С квартирным замком он справился в считанные минуты. Проникнув в помещение, он закрыл за собой дверь, и включил свет.

Небольшая скромная квартира с убогой мебелью напоминала ему ту, в которой жила Тасина соседка в Азове. Молодая женщина в такой жить не могла определенно.

Квартиру снимали, и устанавливать имени хозяина не имело смысла. Его больше интересовал хозяин квартиры на Сретенке в Ащеуловом переулке. А в этом доме она переодевалась. Перевалочная база. Содержимое шкафа подтвердило его правоту.

Женских платьев здесь хватало на любой вкус, и все из дорогих фирменных магазинов. Периферийная дамочка из Азова такой роскоши себе позволить не может.

Да и купить не успела бы. Хуже всего, если здесь снимает квартиру Ольга, которая и дала сестре дубликат ключей. Но пыль на кухонном столе и тумбочке в спальной однозначно говорили о том, что постоянно квартирой никто не пользуется.

Обыск производился тщательно и по всем правилам хорошего тона. Все складывалось на свои места. Портфель он нашел за шкафом. Чистый. Пользуются часто. Содержимое показалось ему интересным. Видеокассету просмотреть не удалось — видеомагнитофона в квартире не было. Ксерокопия рукописи. Автор Вениамин Гортинский. Название: «С головой в омут». Читать нет времени. Журавлев любил детективы и этого автора знал, но это название не помнил. Пакет с фотографиями его заинтересовал больше остального.

Общий снимок, переснятый из журнала «Профиль». Судя по дате в углу, сделан десять лет назад. Здесь он уже второй раз за сегодняшний день увидел те же лица. Фотографии этих людей ему показывала Настя. Но там их было — шестеро, седьмой фотограф и двое отвернувшихся от объектива. На этом снимке восемь человек стояли в ряд. Место девятого пустовало. Затем, каждый из присутствующих был увеличен и отпечатан отдельно. Все взаимосвязано. Ничего брать с собой Журавлев не стал. Один неверный шаг, и все испортишь. На некоторых карточках на обратной стороне стояли надписи. Почерки сестер ему были известны. Евдоким Вяткин, Всеволод Дикой были подписаны рукой Ольги. А снимки Игната Анисимова и Георгия Уварова были надписаны рукой Таисии. Из чего следовал вывод, что сестры работают в паре. Троих он знал. Они ушли в мир иной. Но имя Уварова ему не о чем не говорило. Остальные снимки оставались без автографов сестер.

Позвонила Настя и коротко сказала:

— Я уже в холле гостиницы, еду в контору.

— Понял. Скоро буду.

Журавлев собрал вещи в портфель и положил его на место. Все, что он хотел, узнал. Даже, можно сказать, сумел распутать клубок, на котором споткнулось следствие. Но не так все просто, как иногда кажется.

Заперев за собой квартиру, он тихо ушел.

Настя испытующим взглядом смотрела на Журавлева и ждала, когда он откроет рот и расскажет наконец о своих выводах.

— Ты мне сказал, будто сам собираешься наблюдать за Таисией, а потом звонишь и требуешь, чтобы я поехала к ней в гости пить чай.

— Ну и как, попили?

— Хозяйка она хреновая. Когда я к ней приехала, у нее дым в номере стоял.

Сожгла яичницу на электроплитке. Слава Богу, кофе не сбежал.

— Это уже интересно. — Вадим расхаживал по кабинету из угла в угол, что составляло всего шесть его шагов, а Настя внимательно следила за ним, бегая зрачками. — Сейчас я тебе попытаюсь объяснить, почему Тая стала плохой хозяйкой.

Но для начала ты мне должна сказать, какими духами она пользуется.

— Никакими. Для ее барахлишка, которое она носит, подойдет «тройной одеколон».

— Я так и думал. Странно, если бы женщина с ее жизненным укладом пользовалась французскими духами.

— Это почему же? Ты плохо знаешь женщин. Молодая красивая вдова приехала в столицу, где так много мужчин, и почему бы ей не воспользоваться случаем и не показать себя в лучшем свете.

— Это противоречит твоим же собственным характеристикам. Одета скромно, обходится без макияжа, носит пучок, затянутый на затылке. Значит, ей не до мужчин. И ты, наверняка, удивилась бы, почуяв аромат французских духов, войдя к ней в номер. У тебя тут же возникли бы подозрения, что Таю навещала сестра.

— Скорее всего, так.

— Вот для того она и сожгла яичницу на плите и сварила кофе, как мы знаем, очень ароматный.

— Ты хочешь сказать, что у нее действительно была Ольга? Ты ее видел?

— Видел. Только не саму Ольгу, а оборотня. Таисию в роли Ольги.

Журавлев положил на белый лист бумаги контактную линзу.

— Постой. — Настя помотала головой. — Что это такое?

— Если надеть на голубые зрачки такие линзы, то глаза станут карими.

Парик, духи и одежда с туфлями лежат в гараже в соседнем дворе, в полусотне метров от гостиницы. Ольга и Тая одно и тоже лицо. Наша главная задача — выяснить, существует ли Ольга на самом деле.

— Не морочь мне голову, Дик. Ты сам прекрасно знаешь, что она существует, и даже можешь написать биографию близняшек.

— Я не в том смысле. Ольга жива и здорова и живет где-нибудь в Риге или Ялте со своим очередным мужем. Таисия этим воспользовалась для того, чтобы запутать следствие.

— Бред! Сестры любят друг друга, — Настя выдвинула ящик и выложила письмо Ольги на стол. — А с этим что делать?

Журавлев внимательно прочитал письмо и даже понюхал его.

— Духи те же самые. Долго не выветриваются. Значит, не достаточно принять душ, чтобы они выветрились. И она это понимала. Молодец. Лихо придумала с подгорелой яичницей. — Он еще раз глянул на письмо. — Да. Это ее почерк. Ольгин. Тут сомневаться не приходится.

— Она ее приглашает в Москву, а не в Ялту и не в Ригу. Это ты романтический мечтатель. Я уже знаю версию, которая тебе понравилась бы. Тая узнает, кто был истинным заказчиком убийства ее мужа, находит их в Москве, приезжает сюда и уничтожает всех по одиночке. Делает это она под видом своей сестры, чтобы ее не трогали и дали довести дело до конца. При этом она знает, что у сестры железное алиби, она отдыхает на Канарах и когда ее найдут, то выяснится, что Ольга не имеет никакого отношения к убийствам, а Тая к тому времени смоется.

— Согласись, красивая версия. Можно писать сценарий для телевидения. Классный выйдет сериал, — усмехнулся Журавлев.

— Насчет духов ты прав. Марецкий нашел портфель адвоката в лесу, и эксперты учуяли запах духов. Где-то еще они на этот аромат нарвались. Все правильно. Но только ты забываешь об одной очень важной детали. В момент убийства Дикого на даче, Тая была со мной. Я ее алиби.

— Сдаюсь, — Журавлев поднял руки. — Однако вернемся к нашим баранам. Есть некая квартира у Киевского вокзала. Очевидно, ее сняли давно, и сделала это не Тая, а Ляля. Гардероб там богатый и покупался не за один день. Как я догадываюсь, ты не обнаружила вещей в номере Таисии?

— Ты прав. Шкаф пустой. Меня очень интересовали удобства, предоставляемые отелем своим клиентам, и я скептически оценивала каждый угол, начиная от совместного санузла до стенных шкафов. Кроме швабры и халата, забытых уборщицей, ничего не нашла.

— А ключ торчал снаружи?

— Точно.

— Грабителям там делать нечего. Тая хранит все, что ей нужно, на квартире.

Там и фотографии наших покойничков есть. Правда, их больше. Не семеро, как мы думаем, а девять человек. Но опять же лица девятого не видно. Завтра я загляну в редакцию одного журнала и найду экземплярчик с тем снимком. Надо глянуть в базу ГАИ и установить, кому принадлежат «жигули» пятой модели вишневого цвета с номером О 267 НА 77. Думаю, что машину продали по доверенности и не сегодня, а давно. Гаражик успели для нее арендовать там же, на Киевской. Вопрос в другом.

Пользуется ли этой квартирой Ольга? Я нашел там еще кое-что интересное. Мне нужно сделать копии и на это уйдет часа четыре. Так что послезавтра опять займешься Таисией и будешь держать ее под контролем первую половину дня.

— А если там появится Ольга?

— Тогда мы закончим следствие. Но я очень сомневаюсь, что мы ее увидим в ближайшее время.

— Послушай, Дик. Мне кажется, нам надо сделать упор на выяснение причин.

Таисия убивает мужиков или Ольга — это дело следствия. Нам нужны причины.

Мотив. Вот тогда нам будет от чего плясать и кого обвинять.

— Не всегда получается так, чтобы мы начинали свое восхождение к истине с нижней ступени и последовательно поднимались к верхней. Иногда приходится начинать с середины, опускаться вниз и потом вновь подниматься. Возвращение к пройденному очень полезно.

— Я уже не знаю, на какой ступени мы находимся и куда нам идти вверх или вниз. Смерть Вяткина — не первая ступень. Надо спуститься ниже и понять, что сделал король бензоколонки такого, за что вдова из Азова могла приехать в Москву и шлепнуть его. Но я не убеждена, что стреляла Таисия. Все трое убиты одним человеком из одного оружия. А Дикого Тая не убивала. Что касается Ольги, то она в Москве. Когда Таисия была у меня, ее сестра поджидала ее в гостинице.