- Я хочу немного поговорить.
      - Майк мало говорит. Он очень занятой человек. Ты живешь с человеком в течение стольких лет, а по сути дела его не знаешь. Совершенно неожиданно я выяснила так много о личности мистера.
      - И что вы могли выяснить?
      - Очень многое. Выпейте еще.
      - Олл-райт.
      - Люди, занимающиеся рекламой, много пьют, не так ли?
      - Иногда.
      - Вот, пожалуйста.
      Она прикоснулась своим бокалом к моему.
      - За правду и красоту. Красоту я продала, но я вела честную игру. Это правда. Ты подписал контракт, выполняй его, обе стороны. Я красивая девушка?
      - Бесспорно.
      - Я была даже еще привлекательней. Когда я вышла замуж за Майка, я была на самом деле красавицей. Конечно, молодость быстро уходит. Знаете, я ведь ежедневно плаваю, зимой и летом. Иногда бывает так холодно, что я боюсь умереть, но я все равно спускаюсь к озеру и ныряю. Единственно, когда я прекращаю купаться, это когда озеро замерзает. Тогда я катаюсь на коньках, делаю упражнения. У меня имеются хорошие книги. Природа наградила меня привлекательной внешностью, но это не значит, что я не должна о ней заботиться. Вы не первый, кому офис нравится больше любой хижины.
      - Этого я и не думал.
      - Но вы первый, кто прошел через эту дверь. Это не вселяет в вас гордость?
      - Нет.
      - Почему нет?
      - Вы просто страшно рассердились из-за чего-то на своего мужа. На моем месте мог быть кто угодно. Вам надо его наказать или проучить.
      - Это неправда. Вы пьете за правду и красоту, но вы лжец.
      - Разве вы не разозлились на мужа?
      - Еще как разозлилась!
      - Ну?
      - Это не имеет никакого отношения к вам.
      - Какой контракт он нарушил?
      - Почему вы решили, что он нарушил какой-то контракт?
      - Вы сами сказали.
      - Ничего подобного я не говорила. Вы слишком много думаете о контрактах. Все работающие по рекламе об этом думают.
      Она подумала немного.
      - Вы большая шишка?
      - Я руковожу компанией.
      - Я тоже руковожу компанией. Железный кулак в лайковой перчатке. Еще налить?
      - Нет.
      - Мне тоже не надо.
      Наступило долгое молчание.
      Фрэнк Синатра пел: "Весь мир - контракты".
      Стефани заговорила:
      - Контракты подписывают или собираются подписать. Контракты соблюдают или их расторгают. Я соблюдаю договор. Если вы собираетесь быть честным, вы уважаете контракт. В противном случае вы дерьмо.
      - Какой же договор вы заключили?
      - Я обязалась быть женой.
      - И вы ею были?
      - Конечно.
      - В таком случае нет проблем.
      - Нет проблем, - повторила Стефани. - Вы понимаете, я не люблю Майка и никогда не любила. Я просто заключила сделку. Он купил меня, получил красоту и жену. Я же получила то, что желала, и мужа. Таковы были условия контракта.
      - Что с ним произошло?
      - Я не люблю непорядочность. Я насмотрелась на нее, когда была ребенком. Вы не представляете, сколько грязи и гадости было кругом. У меня на постели даже не было простыни, я спала просто под рваным одеялом. Одеяло было грубое, кусалось. Господи, как я не люблю нищету, грязь, грубость и непорядочность!
      - Для человека с таким отвращением к грязи вы занимаетесь довольно неподходящим делом, - сухо произнес я.
      - У меня всюду идеальная чистота. Все получают вполне справедливое вознаграждение. Девушки у меня хорошие. Вы заключаете со мной контракт, вас тут никто не обманет.
      - Как вы познакомились с Майком?
      - Однажды вечером я приехала сюда по делу из города. Майк руководил тут небольшим делом. Не ошибитесь, он богатый. Внешне он похож на гориллу, но он очень богатый. Ему принадлежит половина озера, а теперь этот бизнес стал доходным и приносит хорошие барыши. Всего пятнадцать домиков, по ночам минимум десять полны. Мы даем девушкам половину платы. Некоторые девушки зарабатывают по триста долларов. Помножьте половину этого на десять. Это солидный бизнес. "Кадиллак" не купишь, если у тебя кондитерская лавка.
      - Вы счастливы?
      - А кто вообще счастлив?
      - Я, например.
      - Вы женаты?
      - Да.
      - Если вы счастливы и женаты, что вы делаете здесь?
      - Ну...
      Я подмигнул.
      - Временное нарушение контракта, - сказала Стефани.
      - Полагаю, можно так сказать.
      - Возможно, после всего вы мне не так уж и нравитесь.
      - Вы не говорили, что я вам нравлюсь.
      - Нравитесь, - серьезно произнесла она. - Я так давно ни с кем откровенно не говорила.
      Пластинка Синатры закончилась, как это иногда случается, игла с визгом царапнула по пластинке. Стефани стояла возле кровати, глядя сверху вниз на меня, потом прошла к проигрывателю и подняла рычаг. В комнате было очень тихо, когда она вернулась назад.
      - Вы джентльмен, не так ли? - вкрадчиво спросила она.
      - Надеюсь.
      - Вы должны быть джентльменом, мы с вами были наедине и...
      Она замолчала, очевидно услышала что-то такое, чего не заметил я. Я прислушался. Действительно, где-то на расстоянии стучал мотор.
      - Майк, - прошептала она.
      Она пошла к двери. Я вышел следом в офис. Стефани обошла письменный стол, выдвинула ящик и достала регистрационный журнал. Теперь звук мотора был гораздо ближе. Так урчат тяжелые грузовики на плохой дороге. Вот он заехал во двор и остановился.
      Снаружи по гравию заскрипели шаги, дверь домика распахнулась. Стоявший в проеме человек был маленького роста, приземистый, сильно облысевший. У него были маленькие свинячьи глазки и длинные ручищи. За ним вместо тени возвышался верзила с широченными плечами и абсолютно ничего не выражавшей физиономией.
      - Кто это? - спросил низенький.
      - Тони Митчелл, - ответил я, - друг Джо Карлисла.
      - Да?
      - Он олл-райт, Майк, - устало произнесла Стефани. - Как дела?
      Бартер быстро посмотрел на меня.
      - Прекрасно, - буркнул он.
      Он повернулся к верзиле за своей спиной.
      - Отгони грузовик, Хез, - распорядился он.
      Хез, не проронив ни слова, повернулся и вышел из офиса. Бартер посмотрел на меня.
      - Я не думаю, что мы сможем приютить вас сегодня вечером, мистер Митчелл, - сказал он.
      - Почему нет? - спросила Стефани.
      - Не хотим, - отрезал Бартер.
      - Джо мне настоятельно рекомендовал поехать сюда, - сказал я.
      - Джо ошибся.
      - Он даже сказал мне, кого спросить.
      - Боюсь, что он...
      - Девушку по имени Лоис, - сказал я.
      Бартер замолчал на середине фразы.
      Стефани резко вскинула голову. Они быстро переглянулись.
      - Здесь нет никакой Лоис, - сказал Бартер.
      - Разве?
      - И никогда не было.
      - Высокая брюнетка, - сказал я.
      - Ох, - вмешалась Стефани. - Лоис?
      - Да.
      - Она уехала.
      - Очень жаль, - заявил я.
      - Ты же помнишь Лоис, не правда ли? - обратилась она к Бартеру.
      - Лоис, говоришь ты? Ах, да! Она уехала.
      - Сегодня утром, - добавила Стефани.
      - Теперь вы ее припомнили? - спросил я Бартера.
      - Да, припоминаю. Она уехала.
      - Куда?
      - Домой.
      - А где ее дом?
      - Я не знаю.
      - Вы уверены, что она уехала?
      - Я сама усадила ее в поезд, - сказала Стефани.
      - Поезд куда?
      - Дэвистаун.
      - Она там живет?
      - Я не знаю. Она туда поехала. Я не интересовалась, где она живет.
      - Я немножко разочарован, - сказал я.
      Стефани посмотрела мне в глаза.
      - Я тоже.
      - Лоис или не Лоис, - решительно заговорил Бартер, - мы не можем вас поселить.
      - В таком случае, видимо, мне надо уезжать.
      - Это единственное, что остается вам сделать.
      - Рад был познакомиться с вами обоими.
      - Приезжайте к нам снова, - пригласила Стефани.
      - Непременно.
      - Если увидите Джо, - сказал Бартер, - передавайте ему привет.
      - Передам.
      - Он все еще живет в Мурросвилле, не так ли? - спросил Бартер.
      - Мурросвилл?
      - Да, - сказал Бартер.
      - Я не знаю, где он живет. Мы познакомились в баре, - сказал я.
      - Где?
      Я выстрелил наудачу:
      - В Дэвистауне.
      - Ну что же, - сказал Бартер, - передавайте ему привет.
      Он вздохнул.
      Когда я вышел из помещения, грузовика нигде не было видно. Я отъехал от роскошного "кадиллака" Стефани Бартер и поехал быстро прочь по дороге.
      Лишь через четыре минуты я выключил огни и въехал в придорожные кусты.
      14
      Я вырос в городе, а это значит очень много. Скажем, ты не видишь травы или деревьев, пока не отправишься в парк. Вы скажете, что в этом нет ничего особенного, но на самом деле это не так. Для меня небо всегда окаймлено было бетоном, а на некоторых улицах ты вообще не видишь неба. Грязь, отбросы, постоянный шум и насилие. Большой город - это множество маленьких городков, склеенных вместе.
      Таким образом ты имеешь все негативные стороны маленького городка, ну и положительные тоже.
      Если вы не росли в крупном городе, вы не поймете хорошие вещи.
      Вам не понять радости играть в шарики вдоль канавы после летнего дождя, когда ты можешь сунуть руку в черную лужу и вертеть там мраморный шарик. Да и взять все уличные игры городских мальчишек, в которых столько риска, столько выдумки и притягательности, поскольку они все запретные.
      Вы любите город, потому что город становится частью вас самого с того времени, когда вы смотрели из своей коляски и видели вокруг себя здания, уходящие крышами под небо. Вы могли ездить за город на пикники, но город всегда манил вас назад.
      Вы слышали его призывную песню в самых странных местах, где иной раз сердце замирает от красоты и величия расстилавшейся перед вами картины далеких и волшебных стран, залитого лунным светом океана, высоченных гор и горячих пустынь. Все равно в вашем сердце звучит песня родного города.
      Вы не можете ее позабыть, потому что вы сами помогали ее сочинять.
      Я городской мальчишка.
      Сельская местность меня не притягивает.
      Мне не нравятся одинокие дороги без освещения, гудение насекомых, кваканье, чириканье, посвист, стрекот и прочие звуки, которые мне совершенно не известны.
      Я брезгливо шарахаюсь в сторону от паутины. Мне неприятно ходить по топкой почве. Я опасаюсь наступить на осиное гнездо, а еще хуже - на змею.
      В этом отношении я трус.
      Не стану изображать из себя героя.
      Я вылез из полицейского "седана" вечером четвертого июня, и не подумайте, что для меня это было пустяком. Я сбросил с лица паутину, думая о том, не запутались ли пауки мне в волосы, и пошел через лес.
      Меня интересовало только одно. Майк Бартер ездил вместе с Хезекая куда-то на грузовике "по делу". Я не знал характер этого "дела", но мне хотелось взглянуть на грузовик.
      Лес был заполнен разными звуками. Они пугали меня. Я не стыжусь в этом сознаться. Я вытащил свой тридцать восьмой из кобуры в заднем кармане. Позабыв о необходимости соблюдать осторожность в целях безопасности, я шел напролом через лес, прислушиваясь к непонятным для меня звукам. Ветви трещали.
      За каждым деревом, казалось, притаился какой-то зверь. То тут, то там верещали птицы. Насекомые жужжали и гудели.
      Нигде не было видно просвета. Деревенский мальчишка наверняка сумел бы найти кратчайший путь к мотелю, ну, а я - городской житель. Я не знал, черт возьми, куда шел. Я надеялся, что иду по прямой и что сумею отыскать дорогу назад к своей машине, если окажется, что мотель мне не найти.
      Надежда плохой заменитель умения ориентироваться в лесу. Я в свое время не был бойскаутом, меня этому не учили.
      Я пришел к выводу, что неприятности Фила были весьма серьезными. Де Морра пошел на известный риск, отправив меня ему на помощь, так что я обязан был оправдать его доверие и не подвести его. Я имел основная предположить, что Энн грозит серьезная опасность. И, наконец, я называл себя безмозглым ослом за то, что пробирался через лес без компаса.
      Мне не хватало только того, что случилось в следующее мгновение.
      Я почувствовал, что падаю. Это получилось неожиданно. Я приблизился к крутому обрыву и, так сказать, вступил в пустоту, попытался за что-то ухватиться, но не нашел опоры. Что-то холодное коснулось моего колена. Я панически перепугался, пока не сообразил, что это была вода. К этому времени я уже не мог устоять на ногах и упал плашмя на живот.
      Меня сразу же покрыла какая-то слизь, тина, вода, которая, несомненно, вытекала из желоба. Я крепко сжимал в руке свой тридцать восьмой, но он погрузился в воду вместе со мной, так что, возможно, он будет стрелять лишь через десять дней. Я сел. Вода доходила мне по грудь.
      Мне хотелось смеяться. До тех пор, пока я не услышал, вернее, не почувствовал движение в воде.
      Сначала я подумал, что это обман зрения, трюк, подстроенный мне глазами.
      Я слышал про плавающих змей, но до сих пор не видел ни одной.
      Эту я не мог даже как следует разглядеть, за исключением того, что она находилась в трех футах от меня, но приближалась ко мне. Я не люблю змей. Я вытащил свой тридцать восьмой и выстрелил.
      Ничего не произошло. Я снова и снова нажимал на курок, но безрезультатно.
      Потом змея ужалила.
      Я закричал. Мне совершенно безразлично, что вы думаете о том, что мужчина кричит. Я закричал, наверное, не закричал, а заорал на весь лес. Потом я почувствовал, как будто мне в ногу воткнулась иголка, и заорал еще сильнее и принялся бить по змее рукояткой пистолета, разбрызгивая воду во все стороны, при этом не переставая орать, вопить и ругаться.
      Змея исчезла так же неожиданно, как и появилась.
      Я не мог пошевелиться. Я сидел в черной воде. Меня трясло не то от страха, не то от возбуждения. Как мне кажется, глаза у меня были зажмурены, но тут мне пришла в голову жуткая мысль о том, что в этой мерзкой воде могут быть и другие змеи. Я вскочил на ноги и бросился со всех ног к краю водоема.
      При этом я снова упал лицом вниз, но в то же мгновение поднялся и стал продираться сквозь кустарники, которые цеплялись за меня, как живые существа. Все звуки почему-то приобрели устрашающее значение: меня одинаково пугали и насекомые, и звери, которых я не видел, но не сомневался, что их тут очень много.
      Внезапно я почувствовал страшную боль в ноге. "Значит, - подумал я, змея-то была ядовитая".
      Потом мне пришло в голову, что самым большим идиотством было бы сейчас заблудиться в этом лесу и умереть от укуса какой-то водяной змеи. В тот момент я не мог представить себе более бездарного конца. У меня не было даже карманного ножа, да если бы и был, все равно я не знал, как нужно рассечь ранку и отсосать кровь. Не знал я и того, где я нахожусь, и как определить это. Боже мой, как мне хотелось почувствовать асфальт под ногами, услышать шум городского транспорта, увидеть блеск уличных фонарей и мигание светофоров.
      Я был близок к панике. Запаниковать очень просто, легче легкого. Вы не паникуете, когда сталкиваетесь с ситуацией, с которой знаете, как справиться. Вы можете спокойно смотреть в лицо другому человеку с револьвером, который стремится пустить его в ход.
      Нет, вы не станете паниковать, потому что и прежде бывали в таких переделках. Вы можете не испугаться разбитой бутылки, которую какой-то головорез метнул вам в сонную артерию, ибо это старый прием. Но до чего же просто запаниковать, когда ситуация для вас неясна, вы с ней столкнулись впервые. Вы чувствуете, как от страха у вас сжимается желудок, как паника овладевает вами, парализует мозг и тело, руки и ноги перестают вас слушаться, и вот уже в голове мелькает мысль, что все кончено, что борьба бесполезна.
      Нет, я не запаниковал. Я справился с отчаянием.
      Упрямо пробиваясь через лес, я волочил ногу за собой, да не только ее, а все тело, сжав зубы и собрав остатки воли.
      Я упорно продвигался вперед, надеясь, что иду параллельно дороге.
      Наконец я увидел свет. Мой тридцать восьмой все еще был зажат у меня в кулаке, как если бы это была гаубица, а не вышедший из строя пистолет.
      Я вышел из леса за мотелем, спотыкаясь, кое-как добрался до двери и заорал:
      - Помогите!
      В тот момент я не думал о детективной работе. У меня была одна мысль: меня ужалила ядовитая змея, мне необходим доктор.
      - Помогите! - закричал я снова.
      Я заковылял к офису. Дверь отворилась. Бартер и Хезекая вышли на освещенный двор.
      В руках у Хезекаи было что-то большое и уродливое.
      - Меня ужалила змея! - сказал я.
      И Хезекая, сукин сын, ударил меня по голове.
      15
      Я почувствовал себя частным детективом.
      Только частных детективов бьют по голове. Они чувствуют, как "вокруг них сомкнулась чернота" или "сознание постепенно покидало меня". Или другое: иногда они чувствуют, как "молния мелькнула перед глазами" или, наоборот, "померк свет".
      Я всегда удивлялся прочности их черепов.
      Не знаю, били ли вас когда-нибудь по голове гаечным ключом. Хезекая ударил меня как раз им. В книгах и кинофильмах человек после удара гаечным ключом теряет сознание, а когда приходит в себя, чувствует легкое головокружение. В остальном же все в норме. Он просто на какой-то отрезок времени бездействует, но потом очень быстро восстанавливает упущенное.
      Я хотел бы внести коррективы в это фальшивое представление.
      Череп, даже если он такой крепкий, как у меня, весьма уязвимая часть у любого человека. Если вас ударят по голове гаечным ключом или бутылкой, молотком или стулом, дубинкой или подковой или каким-то еще тяжелым предметом, вы вовсе не заснете спокойным сном. Ударьтесь как-нибудь головой совершенно случайно и посмотрите, как быстро у вас вскочит шишка. Затем прибавьте к этому силу мужской руки и плеча и страшное воздействие стального куска.
      Ваша голова раскалывается. Волосы лишь слегка ослабляют удар, а затем сталь рассекает кожу и открывает черепную коробку. Если вам повезло, у вас не произойдет сотрясение мозга. Если вам повезет, у вас потечет кровь вниз по лицу, по шее под воротничок рубашки. У вас дыра в голове, из нее бежит кровь, и когда вы придете в себя, кровь уже запеклась на ваших висках, щеках и шее.
      Вы щуритесь на свет и чувствуете совершенно невыносимую боль где-то в затылке. Впрочем, вы даже не можете определить местонахождение болевой точки, потому что вся голова у вас гудит, трещит, пульсирует. Вы не можете от этого избавиться, просто потряся головой и выпив стакан томатного сока. Нет, это не пустяк, если вас ударили по голове. Стул под вами не затрясется забавно, как в кинофильмах, затрясется ваша голова.
      Свет исходил от простой электрической лампочки, подвешенной на длинном тонком проводе. Она висела неподвижно в центре комнаты расплывчатое солнце, которое атаковало мои глаза, когда я их слегка приоткрыл. Я заморгал. Голова у меня болела, нога пульсировала. Я сразу вспомнил, что меня укусила змея. Я почувствовал запекшуюся кровь на лице и на ноге. Я сидел на стуле. Я попытался подняться с него, но руки у меня были связаны сзади за спинкой, а ноги привязаны к ножкам стула. Против меня сидела девушка, очаровательная брюнетка. Ее глаза сочувственно смотрели на меня.
      - Благодарение Господу! - прошептала она.
      Я посмотрел на нее.
      - Я боялась, что вы умерли, - сказала она.
      Я снова заморгал. Девушка была тоже связана. Она была одета в белое хлопчатобумажное платье и босоножки на танкетках. Это была очень красивая девушка, рослая, сильная. Привязали ее к маленькому стулу, лампочка висела как раз над ее головой.
      - Вы олл-райт? - спросила она.
      Я попытался ответить, но у меня ничего не получилось. Я прокашлялся и выдавил с большим трудом:
      - Да, я олл-райт.
      - Я Энн, - сказала девушка.
      "Какой водевильный диалог", - подумал я. Вспомнив какой-то телеспектакль, я пробормотал:
      - "Как поживаете? Я Кэтц".
      Девушка поразилась:
      - Разве вы не Тони Митчелл?
      - Да. Меня ужалила змея.
      - Это была не ядовитая змея, - сказала девушка. - Они говорили об этом. Кто-то из них сказал, что оно лучше таким путем, но второй возразил, что в этих местах не водятся ядовитые змеи.
      - У меня болит голова, - сказал я.
      - Вид у вас кошмарный.
      - Благодарю вас.
      - Фил олл-райт?
      - Фил?
      - Да. Разве вы...
      - Фил... Господи, вы - Энн?
      - Да, я вам сразу сказала.
      - Простите меня.
      - Это пустяки. Я испугалась, что вы умерли. Когда они принесли вас, вы буквально истекали кровью.
      - Кто меня принес?
      - Маленький толстый мужчина и длинный.
      - Бартер и Хезекая. Похоже, у них тут целая фирма.
      - Фил олл-райт?
      - У него все отлично. Извините меня. Я еще плохо соображаю. У меня болит голова. Он очень беспокоится о вас.
      - Ничего, я в порядке.
      - Где мы сейчас?
      - В Дэвистауне.
      - А где Дэвистаун? Простите, я не то спросил. Где именно в Дэвистауне?
      - В чьей-то квартире, у человека, которого зовут Джо.
      - Джо Карлисл?
      - Не знаю. Его фамилию они не называли.
      - Как вы сюда попали?
      - Сначала на поезде, потом в такси.
      - Когда?
      - Сегодня утром.
      - Сейчас который час, кстати сказать?
      - Около полуночи.
      - Я должен позвонить Филу...
      Я помолчал.
      - Так они привезли вас сюда сегодня утром, да?
      - Да. Когда высохло мое платье.
      - Что высохло?
      - Мое платье.
      - Мне показалось, что именно это вы и сказали.
      Я заморгал.
      - Может быть, вы начнете с того момента, когда они забрали вас из хижины?
      - Я крепко спала. Они вошли вдвоем, низкорослый и Бартер. Так его зовут?
      - Да.
      - Бартер и блондинка, Стефани.
      - Так. Дальше?
      - Они вытащили меня из кровати. Из леса пришел грузовик. За рулем сидел высокий... Как его? Хезекая. Они засунули меня в кузов. Вот таким образом мое платье испачкалось в крови. В кузове этого грузовика.
      - Куда они вас отвезли?
      - Домой к Хезекае. Он живет где-то по дороге к мотелю. Ехали мы недолго.
      - Что было потом?
      - Они позвонили по телефону. Говорила Стефани. С этим человеком, Джо. Она велела ему немедленно приехать к Хезу. Когда она отошла от телефона, Бартер сказал: "Прекрасно. Когда он приедет сюда, возвращайся в мотель, возьми кое-какие платья и носильные вещи и занимай ту хижину". Как я понимаю, он имел в виду хижину, из которой они забрали меня.
      - Да.
      - Джо приехал примерно через полчаса. Они со Стефани сразу же уехали на "кадиллаке". Меня они связали в спальне. Бартер и Хезекая тоже уехали. У Хеза долго не заводился мотор. Это какая-то старая развалина, а не машина.
      - Грузовик они оставили у Хеза?
      - Да.
      - Вы что-нибудь заметили в этом грузовике?
      - Нет. А разве там что-нибудь было?
      - Нет, не знаю, может, и было. Продолжайте. Что же было дальше?
      - Они явились за мной рано утром. Стефани увидела кровь у меня на платье и выстирала его. Как только оно высохло, мы уехали.
      - Куда вы поехали?
      - В Сулливан Корнес. Стефани повезла нас в "кадиллаке".
      - Вас?
      - Меня и рыжеволосую девушку, Бланш. У нее вид проститутки.
      - Так оно и есть.
      - На ней было надето кошмарное платье пурпурного цвета. Стефани тоже нацепила на себя что-то невероятно яркое - палевый костюм. Мы представляли собой интересное трио.
      - Вне всякого сомнения. Что случилось потом?
      - Остановились в городе выпить кофе. У Бланш был пистолет. Она прикрывала его белым меховым палантином, переброшенным через руку. Они пригрозили пристрелить меня, если я с кем-нибудь заговорю.
      - Поэтому вы молчали?
      - Поэтому я молчала.
      - Понятно.
      - Это было ошибкой?
      - Нет, это было правильным. Что было потом?
      - Мы пошли пешком на железнодорожный вокзал по центральной улице. Я уверена, что мы привлекали всеобщее внимание. Стефани приобрела два билета до Дэвистауна. Рыжеволосая и я вскочили в вагон, когда поезд уже тронулся. У нее по-прежнему был пистолет в руке под палантином.
      - В котором это было часу?
      - Около половины десятого.
      - Продолжайте.
      - Когда мы приехали в Дэвистаун, там взяли такси. Этот человек Джо связал меня. Бланш сказал, что она возвращается в Сулливан Корнес.
      - Вы имеете хоть малейшее представление, почему вы здесь?
      - Нет, - сказал Энн. - Но они мне не делают ничего плохого. Я имею в виду, кроме лап Джо...
      Энн помолчала.
      - У него длинные руки.
      - Вы случайно не встречались с девушкой по имени Лоис?
      - Нет.
      - Вообще-то, я этого и не ожидал.
      Я помолчал, задумавшись.
      - Каким образом вы узнали, кто я такой?
      - Вчера вечером был телефонный разговор. Трубку снял Джо. Я слышала, как он спросил: "Кто? Тони Митчелл? Нет, я не знаю никакого Тони Митчелла". Когда они привезли вас, я... Фил столько раз описывал мне вас...
      - Понятно. Этот телефонный разговор объясняет удар по голове. К тому времени, как я явился вторично, они уже знали, кто я такой.
      - Что творится, Тони? Вы знаете?
      - У меня есть одна идея, - сказал я. - Будем надеяться, что Фил решит то же самое.
      - Вы думаете...
      Отворилась дверь. В комнату вошли Стефани, Бартер с мужем. За ними шел высокий худощавый человек со светлыми волосами и глазами. Он усмехнулся.
      - Как ваша голова, детектив Митчелл? - спросила Стефани.
      - Все еще на моих плечах, благодарю, - ответил я.
      - Хезу следовало стукнуть вас посильнее, - заявил Бартер. - Мы не знали, что вы коп, когда он вас ударил. Мы узнали об этом лишь после того, как проверили ваш бумажник.
      - А теперь, когда знаете?
      - Все зависит от того, сколько вы знаете, Митчелл.
      - Я ничего не знаю. Я приехал сюда помочь другу отыскать его девушку. Девушка найдена.
      - Вы также нашли - или наткнулись - на многие неприятности.
      - Ничего особенного, с моей точки зрения. Отпустите нас, а потом можете возвращаться в свой проклятый бордель.
      - Не выношу грубости! - сказала Стефани.
      - Ну и черт с вами! Я тоже не выношу, когда меня бьют по голове, однако...
      - Следите за своими выражениями, - сказал высокий.
      - Вы Джо, надо думать?
      - Я Джо, - ответил тот.
      - Ваша поездка вчера вечером может доставить вам кучу неприятностей как соучастнику, Джо.
      - Соучастнику чего? - спросила Стефани.
      Я улыбнулся.
      - Факта, естественно.
      - Какого факта?
      - Не имею представления.
      - Могу поспорить, что вы сами не знаете, - заговорил Бартер. - Теперь это уже не имеет значения. Вы слишком глубоко увязли в эту историю.
      - В какую историю?
      Бартер повернулся к Стефани.
      - В ту идиотски глупую инсценировку, которая никоим образом не...
      - Закрой свой грязный рот, перестань сквернословить! - фыркнула Стефани. - Тебя нужно винить куда больше...
      - Если бы ты не...
      - Заткнись!
      Бартер действительно закрыл рот. Он либо боялся Стефани, либо опасался наговорить слишком много в моем присутствии.
      - Олл-райт, - сказал он наконец. - Это твои гости. Что мы с ними будем делать?
      - Подождем двух других, - сказала Стефани.
      - А что потом?
      - Ты прекрасно знаешь.
      - Вот это мне и не нравится в этой истории. А все потому, что ты... Бартер был чем-то сильно встревожен.
      - Замолчи!
      - И не подумаю. Черт побери, почему это я должен молчать? Будь ты проклята, я не желаю...
      Неожиданно Стефани с яростью ударила его по физиономии.
      - Ты грязный развратник, отвратительный слизняк!
      Она подошла ближе к нему, и Бартер в испуге попятился назад, как будто ожидал нового удара.
      - Убирайся отсюда! Убирайся из этой комнаты. Я ничего не забыла, ты, мерзкий кобель!
      - Успокойся, Стеф! - сказал Карлисл.
      - Убери его немедленно отсюда! - ответила она.
      Голос ее был опасно-холодным, она не кричала, а почти шептала.
      Карлисл послушно взял Бартера за локоть и повел к дверям. На пороге Бартер повернулся, как будто собирался что-то сказать, но ограничился тем, что укоризненно покачал головой, и вышел. Карлисл вышел за ним.
      - Вам не следовало играть со мной, Митчелл, - сказала Стефани.
      - Откуда вы знаете, что я играл?
      - И не играйте сейчас! - крикнула она.
      В ее глазах была злоба и нетерпение, вместе это была устрашающая комбинация.
      Что-то грызло эту особу, и она не могла успокоиться до тех пор, пока с кем-то за что-то не рассчитается.
      - Когда начинается партия? - спросил я.
      - Что касается вас, - ответила она издевательским тоном, - ваша партия закончена.
      - Кто те двое, кого мы ожидаем?
      - Догадайтесь.
      - Экспромтом я бы сказал: Фил Колби и парень по имени Симмс.
      - Совершенно верно, - не без гордости ответила Стефани.
      Уж не знаю, что ей понравилось - мой ли дедуктивный талант или ее собственное умение плести интриги и планировать недоброе.
      - И когда же они сюда прибудут?
      - Скажите мне это сами. Вы - мастер рассказывать истории.
      - Что вы тогда с нами сделаете?
      - Как вы думаете, что?
      - Вы нас убьете, - сказал я спокойно.
      - Да, правильно.
      - Почему?
      Стефани не ответила. Она продолжала наблюдать за мной. Улыбка слегка приподнимала уголки ее капризного рта.
      - Вы идете на огромный риск из-за такой, по сути дела, простой вещи, как похищение, не так ли?
      - Тут дело идет вовсе не об одном похищении, о чем-то большем.
      - Например?
      - Например, о полумиллионном бизнесе. Мне бы не хотелось, чтобы он был разорен, уничтожен.
      - Кто собирается его уничтожить?
      - Многие люди. - Она пожала плечами. - Но в особенности вы четверо.
      - Что могли бы мы сделать?
      - В этом штате есть прокурор округа. Сообразительный коп узнал бы, где его найти, - сказала Стефани.