5
      - Что слу... - начала было Бланш.
      Затем она увидела, на что я смотрю.
      Лицо у нее побледнело, как будто на него вернулся прежний слой крема и пудры, рука прижалась к губам, и я подумал, что сейчас я услышу громогласный вопль, но она не издала ни звука. Она быстро отскочила от стены, как будто красное пятно могло поглотить и уничтожить ее.
      Я быстро подошел к стене, наклонился и дотронулся пальцем до красного пятна.
      Клейкое и холодное. Жидкость просачивалась сквозь трещину в стене из хижины номер одиннадцать.
      Я поднялся.
      - Куда вы идете? - спросила Бланш.
      В ее глазах было паническое выражение, губы дрожали.
      - Рядом, - ответил я.
      Я пошел было к двери, но тут же вернулся к туалетному столику, на который бесцеремонно бросил брюки, прежде чем отправиться в душевую. Я извлек из заднего кармана кобуру и мой тридцать восьмой, снял пистолет с предохранителя и теперь уже вышел наружу. В номере одиннадцать было темно. Поднявшись по ступенькам, я постучал в дверь рукояткой тридцать восьмого.
      - Откройте! - сказал я.
      Я проверил дверь. Обычно дверь поддается, когда вы повернете ручку и нажмете на нее.
      Эта дверь была запечатана надежнее египетской пирамиды. Я снова забарабанил в дверь.
      - Открывайте, черт побери! - завопил я истошным голосом.
      Позади меня по гравию зазвучали шаги. Я быстро повернулся, подняв пистолет.
      Это была Бланш.
      - Что вы делаете? - спросила она. - Вы помешались?
      - Помешался достаточно, чтобы узнавать кровь, когда я вижу ее! ответил я.
      Я вновь стукнул по двери, затем сбежал со ступенек и вошел в соседнюю хижину, которая была моей на эту ночь, на полу которой расползалась лужа крови.
      Бланш следовала за мной по пятам.
      - Это не кровь, - сказала она. - Вы ненормальный!
      - Неужели?
      Я положил тридцать восьмой на туалетный столик.
      - Я собираюсь снять халат и надеть штаны, так что вам лучше выйти.
      - Я остаюсь.
      - Как угодно.
      Я действительно снял халат и бросил его на кровать, потом оделся, достал тридцать восьмой О'Хары из ящика комода, куда я его спрятал. Его я сунул в левый брючный карман, а мой тридцать восьмой остался у меня в руке. После этого я снова пошел к двери.
      - Ну и куда вы теперь идете? - спросила Бланш.
      Она была крайне расстроена, я бы даже сказал, подавлена. Губы у нее все еще дрожали, она с трудом сдерживалась.
      - К Майку Бартеру. У него должен быть ключ от этой хижины.
      - Почему вы не прекращаете действовать как коп? - закричала она. Маленькое красное пятно, красная краска...
      Красная краска, дуреха?
      Я вышел на гравий.
      Свет из двенадцатого номера освещал площадку перед собой приблизительно на десять футов, затем темнота поглотила дорожку. Я шагал очень быстро, а позади меня Бланш сражалась со своими высоченными каблуками на незакрепленных камнях. Перед офисом был припаркован "кадиллак". Его раньше здесь не было, поэтому я решил, что это та машина, которая приехала в то время, как я разговаривал с Бланш в моей хижине. Окна офиса были темными. Я забарабанил в дверь.
      - Бартер! - заорал я. - Майк Бартер!
      Никакого ответа. Я снова стал ломиться в дверь, и тут мне пришло в голову, что я даже не попробовал нажать на ручку. Не знаю, случалось ли с вами, чтобы самые простые и очевидные решения не приходили вам на ум, чтобы все представлялось непреодолимыми проблемами. Самым естественным было нажать на дверную ручку. В конце концов я так и поступил.
      Дверь открылась.
      В офисе была кромешная тьма. Я нащупал выключатель на стене. Первое, что я увидел, когда вспыхнул свет, исписанный чьим-то почерком живот Мэрилин Монро.
      - Бартер! - закричал я.
      Мой голос подхватило эхо даже в лесу.
      В офисе имелась внутренняя дверь. Я открыл ее и вошел в маленький сюрприз. По сути дела удивляться было нечему, потому что владельцы мотелей должны где-то жить.
      Просто я не ожидал, что к офису примыкает самая настоящая жилая квартира, да еще такая роскошная. Скажу откровенно, я предполагал, что за дверью находится кладовка или нечто в этом роде, а за дверью была большая гостиная с плюшевым ковром, обставленная дорогой современной мебелью. Кабинет был огромный. В одном конце его находился бар, заставленный такими винами, о которых я лишь читал. Из этой комнаты было несколько дверей. Я попробовал одну. Я вовсе не занимался обследованием дома в тот момент, я искал людей. За этой дверью была спальня: двуспальная кровать чудовищных размеров и круглый белый ковер с таким ворсом, что в нем тонула нога, туалетные столики и зеркала, ночной столик и шезлонг, еще какие-то столики с многочисленными флакончиками и коробочками, женские розовые домашние туфли без задника валялись под туалетным столиком. На кровати были простыни из голубого шелка с белыми монограммами СБР. Эти простыни были так же неуместны в этом деревянном гнезде, как Симена на тайной вечере. Покрывало на кровати было откинуто, но на ней не спали.
      В комнате царил хаос.
      Ящики туалета были выдвинуты, скатерти сдвинуты. Дверь стенного шкафа была распахнута, внутри его и на полу виднелось множество пустых вешалок, одно платье, очевидно, соскользнуло вниз и осталось незамеченным. Я оставил гореть лампу на прикроватной тумбочке, как она и горела, и вернулся в гостиную. Возможно, мне следовало бы обследовать другие двери, но я не стал этого делать. Когда ты производишь обыск, надо быть осторожным. Это элементарная полицейская работа. Меня же интересовал ключ от номера одиннадцать. Поэтому я оставил запертые двери запертыми и вернулся в офис, где прошел прямиком к письменному столу Бартера, считая, что он держал свои ключи где-то в нем.
      Я начал с верхнего ящика. В нем у Майка Бартера хранился хорошо смазанный сорок пятый, несколько счетов от молочной компании, письмо от организации по доставке белья, пресс-папье и несколько сломанных карандашей. Никаких ключей в нем не было. Прикрыв ладонь носовым платком, я взял сорок пятый и понюхал дуло. Нет, Майк Бартер давно уже не стрелял из этого пистолета. Я сунул его назад в ящик, задвинул его и выдвинул восьмой, когда в комнату вошла Бланш.
      - Где Бартер держит свои ключи, ты знаешь?
      - Нет. Послушайте меня...
      - Только не начинай мне сказку про красную краску, потому что...
      Она сверкнула глазами, и на какую-то секунду в ней не осталось ничего от пятнадцатилетней девчонки, в ней как бы сосредоточились все тайны вселенной.
      - Послушайте меня!
      В ее голосе звучал металл.
      - Уезжайте отсюда. Забудьте Бартера и забудьте эту кровь. Уезжайте и все!
      - Я иду в ту хижину, Бланш.
      - Глупец!
      Я начал рыться во втором ящике. Там были скрепки, кнопки, писчая бумага, карандаши, всякая всячина, кроме ключей.
      Я захлопнул ящик.
      Бланш посмотрела на внутреннюю дверь в офисе.
      - Фил, - заговорила она вкрадчиво, - пожалуйста, прислушайтесь к моему совету. Уезжайте, пожалуйста.
      - Мы с Энн останемся здесь до тех пор, пока...
      Я остановился.
      - Энн! - произнес я.
      Я почувствовал, что у меня внутри все похолодело. На мгновение я утратил способность двигаться, потом повернулся и проскочил мимо Бланш на гравийную дорожку, по которой добежал до номера тринадцать, не задерживаясь, взбежал на крыльцо, распахнул дверь и включил свет. Хижина была пуста.
      6
      Это было в три часа утра.
      В Сулливан Поинте, не в моем родном штате, в хижине, где я совсем недавно оставил девушку.
      Хижина была пуста.
      Энн не было на кровати.
      Кровать выглядела так, как будто на ней вообще никто не спал. В раскрытом стенном шкафу не было багажа. На туалете не было сумочки. Белое платье, аккуратно повешенное мной на вешалку, исчезло. Не было и туфель Энн в ногах кровати, куда я их поставил. Хижина была пустой и безмолвной, но она как будто кричала своей пустотой и тишиной. Я запаниковал. Я стоял и не мог думать ни о чем другом, кроме разговора, состоявшегося за кофе с мистером Графтоном, когда я его заверил, что буду заботиться о его дочери, и, конечно же, я думал о луже крови в моей собственной хижине. Не знаю, сколько минут прошло, прежде чем я смог взять себя в руки. Помню, как я взглянул на тридцать восьмой в своей руке, и это мне придало силы. Помню, как я выскочил из хижины и заорал:
      - Бланш!
      Ответа я не получил.
      Затем огни машины ударили мне в лицо.
      Машина была очень старая. Она с дребезжанием въехала во двор и, описав широкий круг, приблизилась к офису. Ее фары пробивали длинные тоннели в темноте.
      Я защитил глаза от света. Машина остановилась в десяти футах от меня. Из нее вышел Майк Бартер. Сидевший за рулем остался на своем месте.
      - Что случилось? - спросил Бартер.
      Он увидел пистолет в моих руках.
      - В чем дело?
      - Где вы были?
      - У Хеза... В чем дело?
      - Где ключ к номеру одиннадцать?
      - Почему... Кому это надо знать?
      - Мне.
      Наверное, мой голос звучал более грозно, чем я предполагал. Бартер посмотрел на меня с сомнением, слегка повернул голову и окликнул:
      - Хез! Хезекая!
      На переднем сиденье кто-то зашевелился. Я увидел, как этот самый Хезекая соскользнул с сиденья и выскочил из машины. Он был высоким, грузным человеком, но, несмотря на это, двигался с грацией животного. Видели бы вы, как непринужденно он прошел к тому месту, где мы стояли.
      - Неприятности, мистер Бартер?
      Голос у него пробивался откуда-то из глубины груди, как из винного погреба.
      - Никаких неприятностей, Хез, - ответил я. - Оставайтесь там, где находитесь. У моего пистолета нет друзей.
      Хез остановился и посмотрел на оружие. У него были голубые глаза. Он повел ими в сторону Бартера, потом снова на мой тридцать восьмой. У него было лицо странной формы - ввалившиеся щеки, совершенно плоский лоб и нос и какие-то квадратные, плотно сжатые губы: не физиономия, а геометрическая задачка.
      - Давайте ключ, Бартер! - сказал я.
      - Никакого ключа у меня нет, - ответил он. - В одиннадцатом номере гость.
      - Именно гость меня и интересует.
      - Почему вы не занимаетесь своими собственными делами и не идете к себе в хижину?
      - Потому что гость может оказаться моим делом. Случилось так, что я не могу отыскать девушку, с которой я сюда приехал.
      Бартер посмотрел на меня, потом на Хеза и снова на меня. Очень спокойно он спросил:
      - Какую девушку?
      - Ту девушку, с которой я...
      Я резко замолчал, глядя на лица моих собеседников. Физиономия Хеза ничего не выражала, физиономия Бартера казалась холодной маской.
      - Прекратите ломать комедию! - разозлился я.
      - Ваше имя Колби, не так ли? - сказал Бартер. - Вы в номере двенадцать.
      - Вы прекрасно знаете, где я и где была девушка.
      - Вы зарегистрировались один! - отрезал Бартер.
      Несколько секунд царила тишина. Слышно было стрекотание кузнечиков да плеск воды у берега озера. Очень тихо и вежливо я осведомился:
      - Это что за ерунда?
      - Вы прибыли один, - повторил Бартер. - Я не понимаю, чего вы добиваетесь?
      - Послушайте, вы, сукин сын! Прекратите нести чепуху. Я знаю, что приехал вместе с девушкой, и вы это тоже знаете. Если через три секунды вы не предоставите мне ключ от одиннадцатого номера, я позабуду про то, что я коп, и начну нажимать на спусковой крючок, пока не разделаюсь с вами.
      - Коп? - переспросил Бартер.
      Он быстро поглядел на Хеза.
      - Вы коп?
      - Вы чертовски правы, я коп. Раз, Бартер.
      - Откуда мне было знать, что вы из полиции?
      - Два, Бартер!
      - Ключ у меня в кармане. Я отведу вас в одиннадцатый, но вы там ничего не найдете. Тем более никакой девушки, потому что вы приехали без девушки. Я не знаю, какого черта вы добиваетесь!
      - Заставьте его показать вам его значок, мистер Бартер, - сказал Хез.
      - Да, как вы смотрите на это? - спросил Бартер.
      Я достал бумажник и раскрыл его на полицейском значке.
      - Он ничего не значит в этом штате! - заявил Бартер.
      - Мой пистолет значит очень многое в любом штате! - отпарировал я.
      Бартер посмотрел на тридцать восьмой.
      - Пошли, - сказал он. - Я покажу вам хижину.
      Я пропустил Бартера и Хеза перед собой. Подойдя к хижине, Бартер достал большую связку ключей на кольце и вставил один из них в замочную скважину, открыл дверь, включил свет и отошел в сторону.
      - Внутрь! - приказал я. - Вы тоже, Хез!
      Они вошли в одиннадцатый. Я замыкал шествие. Меня страшило то, что я могу там обнаружить, и я почувствовал облегчение, ничего не увидев. На полу не было трупа, вообще в хижине никого не было.
      - Вы удовлетворены? - спросил Бартер.
      - Еще нет. Ложитесь-ка оба на кровать, живее, лицом вниз, руки на подушки.
      - У вас этот номер не пройдет, парень! - сказал Бартер. - Я не знаю, за кого вы себя принимаете, но у нас в этом штате тоже есть полицейские.
      - На кровать! - скомандовал я.
      Бартер лег первым, рядом с ним устроился Хез. Это была очаровательная пара.
      Одновременно они перевернулись животами вниз и вытянули руки перед собой.
      - Не слезать с кровати! Я буду стрелять без предупреждения.
      - Силен, мерзавец! - пробормотал Бартер.
      - Правильно, - согласился я, - со мной шутки плохи.
      Я подошел к стене, отделявшей номер одиннадцать от моего домика, просмотрел дюйм за дюймом весь плинтус и не нашел никаких следов крови. Потом я подошел к стенному шкафу, расположенному близ передней стены хижины. Мне внезапно пришло в голову, что и в моей хижине кровь была примерно там же. Мне очень не хотелось заглядывать в этот шкаф, но все же я открыл его. На полу было очень много крови. Пол имел небольшой уклон к стене, поэтому она медленно там скапливалась и постепенно просочилась сквозь трещину в мою хижину.
      - Подойдите сюда, Бартер! - распорядился я.
      Бартер спустился с кровати и медленно подошел к открытой дверце шкафа, посмотрел на кровь и ничего не сказал.
      - Что теперь скажете?
      - Что это?
      - Кровь.
      - Не имею ни малейшего понятия. Вчера вечером я сдал ее парню из Вермонта. Что он здесь делал, я не знаю.
      - Как зовут этого человека?
      - Не помню. Это в журнале.
      - Скажи мне, что с девушкой, которую я сюда привез?
      - Никакой девушки вы сюда не привозили!
      - Это ваша история, да?
      - Это чистая правда! - важно заявил Бартер.
      Я взял себя в руки. Внешне я был совершенно спокоен.
      - Вы лжете, Бартер. Я не знаю почему, но вы лжете. Со мной была девушка, и у меня есть свидетель, видевший, как мы вместе с ней приехали.
      - Кто ваш свидетель?
      - Девушка по имени Бланш.
      - Бланш? - спросил Бартер. - Я не знаю никакой Бланш.
      - Она сняла хижину номер три, находилась все время здесь и видела, как мы приехали.
      - У вас голова забита девушками, как я посмотрю. В номере три мужчина, зарегистрировавшийся после ужина.
      - Кто-то забрал девушку, ее багаж, ее одежду из хижины, в то время как...
      - О которой девушке вы говорите?
      - Я говорю о девушке, с которой я сюда приехал, черт возьми.
      - Ясно, - сказал Бартер.
      Он улыбнулся Хезу, который свесил голову с кровати.
      - Так в какой же хижине, по-вашему, она поселилась?
      - В номере тринадцать.
      - Почему бы нам сейчас не прогуляться до номера тринадцать? - спросил Бартер. - Конечно, если вы здесь покончили со своей детективной работой.
      - Закончил. Я хочу внимательно проверить теперь номер тринадцать.
      - Вы согласны, чтобы Хез поднялся с постели? - спросил Бартер.
      Он улыбался. Все это казалось ему весьма комичным. Во всяком случае, он старался это показать.
      - Пошли, Хез, - сказал я.
      Я махнул ему пистолетом.
      Мы вышли из хижины и прошли к номеру тринадцать. Теперь мотель был освещен. Янтарный свет струился из окон одиннадцатой, двенадцатой хижин, стоявших рядком, как монахи, держащие зажженные свечи. Дверь в тринадцатую была заперта. Бартер поднялся на ступеньки и постучал.
      - Здесь же никого нет, - сказал я. - Откройте дверь и...
      В этот момент отворилась дверь. На пороге стоял мужчина. У него были голые ноги и грудь. Одет он был в одни коричневые брюки из камвольной ткани. Он был худым и жилистым, как электрический кабель. Клочок черных волос торчал у него посреди груди, колечки таких же волос окружали его соски.
      Глаза у него были голубые, волосы тускло-коричневые.
      Он удивленно посмотрел на нас и произнес:
      - Да?
      - Я очень сожалею, что вынужден вас побеспокоить, сэр, - начал Бартер. - Все олл-райт?
      - Ну да, - ответил человек.
      Он посмотрел на мой тридцать восьмой.
      - Скажите, что это значит?
      - Сколько времени вы находитесь в этой хижине? - спросил я.
      - Кто вы такой, черт побери?
      - Меня зовут Фил Колби. Как давно вы в этой хижине?
      Человек кивнул, как если бы мое имя что-то ему говорило.
      - Я зарегистрировался около восьми часов. А что?
      - Не рассказывайте сказок! Отойдите в сторону.
      Человек загородил мне дорогу.
      - Подождите минуточку, сынок: моя жена в постели.
      - Ваша кто?
      - Моя жена. А что, собственно, в этом странного? Послушайте, вы ненормальный или что-то в этом роде?
      - Прочь с дороги! Я хочу взглянуть на вашу жену!
      - Послушайте, что это за место? - обратился человек к Бартеру. - Вот уж никогда бы не подумал...
      Я оттолкнул его в сторону и вошел в хижину. Два зеленых клетчатых чемодана стояли на полу возле туалетного столика.
      В кровати лежала женщина, но когда я ворвался внутрь, она села прямо, натянула простыню на самое горло. У нее были длинные белокурые волосы и зеленые глаза. Глаза широко раскрылись. Я подумал, что она сейчас закричит, но она только открыла рот и уставилась на меня. На лице у нее не было косметики. Я мог бы даже поверить, что она спала; если бы не ее настороженные блестящие глаза.
      - Как вас зовут? - спросил я.
      - Кто хочет это знать? - ответила она вопросом на вопрос.
      Я повернулся к ее мужу.
      - Ваше имя?
      - Джо.
      - А дальше?
      - Джо Карлисл. Это моя жена.
      - Как ее зовут?
      Карлисл помедлил и повернулся к блондинке. Та слегка улыбнулась.
      - Стефани Карлисл, - сказала она.
      - Сколько времени вы находитесь в этой хижине, Стефани?
      - Примерно с восьми часов. А что?
      Я кивнул, отошел от кровати, открыл дверцу стенного шкафа и заглянул внутрь.
      Он был набит одеждой: женское пальто, два платья, пеньюар, несколько юбок и блузок.
      - Где ваша одежда, Джо?
      - Я путешествую налегке.
      - Давайте взглянем на ваши документы.
      - Зачем?
      - Дайте мне посмотреть на них.
      - У меня нет документов.
      - Вы ведь приехали сюда на машине?
      - Да, но...
      - Покажите мне свои водительские права.
      Карлисл пожал плечами.
      - Я об этом не подумал.
      Он подошел к туалетному столику и взял оттуда бумажник, который там лежал вместе с часами и футляром для ключей.
      Он выудил из бумажника водительские права.
      - Вы коп? - спросил он.
      - Да.
      - Вы из полиции нравов, наверное. Мы женаты.
      На лицензии было написано имя Джозефа Карлисла. Я вернул ее ему, подошел к туалету и выдвинул верхний ящик. Он был заполнен женским бельем. Два других были пусты.
      - Эти чемоданы открыты, Джо?
      - Полагаю, да. Почему...
      Я подошел к чемоданам и открыл первый. Он был пуст, так же, как и второй. Закрыв их, я прошел в ванную. На умывальнике лежала расческа. Я открыл аптечку. Там было пусто. Я вновь вернулся в комнату. Рубашка, галстук и пиджак были переброшены через спинку стула. Под стулом стояли его ботинки, внутрь которых были засунуты носки. Платье и белье Стефани лежали кучей на сиденье того же стула. Она посмотрела на меня.
      - Нейлоновый нос, - заявила она.
      Она улыбнулась.
      - Благодарю, - сказал я ей. - А где же ваша сумочка?
      Улыбка исчезла. Я буквально слышал, как пару секунд что-то защелкало у нее в голове. Затем улыбка вернулась, и она сказала: - Должно быть, я оставила ее в машине.
      Я повернулся к Карлислу. - А где машина?
      - Я оставил ее перед офисом.
      - "Кадиллак"?
      - Да.
      - В таком случае, вы приехали не более, как полчаса назад.
      - Вы ошибаетесь. Мы зарегистрировались в восемь.
      - Вы намереваетесь долго здесь пробыть?
      - Ну, несколько дней.
      - Мы приехали половить рыбу, - вставила Стефани.
      - По этой причине два платья в шкафу, вечерние туалеты?
      - Ну... - начала было Стефани.
      Но я уже говорил с Карлислом:
      - Вы будете рыбачить в своем шикарном костюме, Джо?
      - Я же вам сказал, что всегда путешествую налегке и не беру с собой запасной одежды.
      - Ни тапочек, ни старой фланелевой рубашки? Как-то не верится, что вы станете ловить рыбу в таком дорогом костюме...
      У него побагровело лицо.
      - Я ловлю, в чем хочу!
      - Голыми руками, без удочек?
      Тут вмешался Бартер:
      - Я полагаю, теперь мы можем позволить этим людям спокойно лечь спать?
      - Конечно, - ответил я. - А вы можете провести меня по всем своим остальным хижинам, Бартер.
      - Это мой бизнес, понимаете? - сказал тот. - Как это будет выглядеть, если я начну будить людей среди ночи? Им это не понравится.
      - Скорее всего, - согласился я. - Пошли.
      Карлисл вспомнил, что ему надо выказать свое негодование:
      - В жизни не видел таких наглецов! - заявил он мне.
      - Идите к черту! - ответил я равнодушно.
      Бартер с Хезом ожидали меня у подножия лестницы.
      - Откуда вы хотите начать? - спросил Бартер.
      - С номера один, потом вдоль ряда.
      - Как угодно. Большинство хижин пустые.
      - Тогда почему вы так тревожились, что мы перебудим ваших гостей?
      - В некоторых гости есть, - пробормотал он.
      Мы обошли номер тринадцать и двинулись по цепочке домиков на склоне холма. Два первых оказались пустыми.
      Номер три, который, по словам Бланш, занимала она, не был освещен, когда мы к нему подошли.
      Бартер постучал.
      - Кто это? - раздался мужской голос.
      - Это я, Майк Бартер.
      - Одну секунду!
      Вспыхнул свет, кто-то выругался. Мы подождали несколько минут. Потом раздались шаги у двери. Она распахнулась. Человек, стоявший на пороге, был в трусах, сшитых из яркой ткани, где основным персонажем была волчья голова. Волки по всем трусам лаяли на стройные женские ножки, являвшиеся вторым мотивом этого рисунка. Человек в столь экстравагантных трусах мог быть, а мог и не быть волком. Я бы скорее назвал его содержателем притона. Ему было минимум шестьдесят. У него была лысая голова, очки в красной оправе, а его брюхо было таких устрашающих размеров, что волки, очевидно, оттого и лаяли.
      И первое, что он сказал, было:
      - Где...
      Тут он увидел меня и заткнулся.
      - Где кто? - спросил я.
      Глаза за стеклами очков глядели умно.
      Старик усмехнулся:
      - Не "кто", а "что". Я хотел спросить мистера Бартера, где обещанные полотенца.
      - Черт возьми, совершенно вылетело у меня из головы! - воскликнул Бартер.
      Он щелкнул пальцами.
      - Вы не возражаете, если мы зайдем, сэр?
      - Если вы не возражаете против того, что я вас встречаю в исподнем, ответил лысак.
      Он отступил в сторону, и мы все вошли в комнату. Мои глаза устремились на кровать. На ней лежали две подушки, на обеих спали. Я вошел в ванную. Одно из полотенец было испачкано губной помадой.
      - Пойдем проверим другие кабины, - сказал я.
      Выходя из хижины, Бартер повернулся:
      - Я пришлю вам чистые полотенца.
      Домики четыре, пять и шесть были пусты. Темноволосая девушка открыла дверь номера семь. На ней был голубой купальный халатик. Она явно удивилась, увидев Бартера, и тоже собиралась что-то сказать, пока не заметила меня, сразу же закрыла рот и вопросительно посмотрела на Бартера.
      - Извините, что приходится беспокоить вас и вашего мужа, мадам, быстро заговорил Бартер. - Вы разрешите нам войти?
      Девица внимательно посмотрела на Бартера, но не спросила: "Зачем?" или же "На каком основании вы беспокоите нас среди ночи?", во всяком случае того, что можно было ожидать от женщины, разбуженной в такой час. Она просто отступила в сторону, пропуская нас внутрь.
      - Где ваш муж? - спросил я.
      Она посмотрела в комнату, как будто временно потеряла его.
      - Должен быть в уборной.
      Она помолчала.
      - Позвать его?
      - Не обязательно, - сказал я. - Пошли, Бартер.
      Девица смотрела нам вслед, когда мы шли по дорожке, потом заперла дверь.
      - Остальные хижины пустые. Хотите их тоже видеть?
      - До сих пор вы были правы в отношении всего, не так ли? - спросил я.
      - Конечно.
      - Тогда зачем трудиться в них заглядывать?
      - Я рассуждаю точно так же, - подхватил Бартер. - Почему бы вам не вернуться в собственную хижину и не лечь спать? Утром вы проснетесь совсем в другом настроении.
      - Угу, - сказал я.
      Я пошел к своей машине.
      - Только сначала мне надо сделать одну вещь.
      - Что именно? - спросил Бартер с улыбкой.
      - Я должен связаться с полицией.
      7
      "Кадиллак", в котором приехал Карлисл, все еще был припаркован близ офиса. Я было подумал, что стоит поискать внутри сумочку Стефани, но вообще-то вряд ли это было необходимо. Некоторые вещи ты чувствуешь инстинктивно при детективной работе, некоторые вещи знаешь автоматически. Я новый детектив, нос у меня не такой чувствительный, как носы у Барри О'Хары или Тони Митчелла, которые давно уже занимаются этим делом. Барри или Тони могут безошибочно сказать, взглянув на человека, честный ли он или нет. Пока я этого еще не могу. Этот навык вырабатывается, потому что мы окружены ворами, наверное, и это вполне естественно. Обнаружение преступника является такой же работой, как любая другая. У детектива постепенно вырабатывается опыт. Когда ювелир достаточно долго занимается драгоценными камнями, ему не надо прибегать к различным анализам, чтобы отличить подлинный камень от поддельного. Он это знает и по свечению камня, и по граням. Жулики тоже "светятся". Может быть, сумочка Стефани была в "кадиллаке".
      Может быть, я только вообразил, что поместил Энн в номер тринадцать. Может быть, я был ненормальным, а все остальные говорили правду. Может быть, Карлисл путешествовал налегке, и они с женой заняли номер тринадцать в восемь часов.
      Может быть, солнце встает на западе.
      Сумочка для женщины - то же самое, что бумажник для мужчины. Когда ты выходишь из машины, то прежде всего проверяешь, где твой бумажник, а женщина хватает сумочку, ибо без нее она шагу не может ступить, ведь там и косметика, и лекарства, и еще черт знает сколько всего.
      Я сел в машину и объехал вокруг "кадиллака". В свете фар моей машины я увидел Бартера, шагавшего к себе в офис. Я не знаю, о чем он думал, но голова у него была опущена, и он страшно торопился. Хезекая был сзади, уподобляясь вытянутой тени. Я поехал прямиком в бревенчатый коттедж судьи Оливера Хенли. Я мог бы позвонить в полицию по телефону, наверное, но время было около четырех часов утра, и лишь один Бог знал, где бы я сумел разыскать телефонную кабину.
      Вы понимаете, что про сон я и думать позабыл. Прошла и первая агония парализующей паники. Теперь уже я считал идиотством, что мог на какое-то мгновение допустить, что кровь в кабине одиннадцатого номера могла принадлежать Энн. Энн исчезла, несомненно, была в опасности, но я больше не думал, что она мертва. Опасность казалась мне вполне реальной. Раз она исчезла, значит, для этого была основательная причина, и кровь в кабине одиннадцать казалась вполне логичным и веским основанием. Люди добровольно не кровоточат на полу стенного шкафа. Там, где кровь, там и опасность.
      Я сознательно ехал очень быстро. Я был копом, такое нарушение с моей стороны сейчас было допустимо. Но в этом штате значок имел малую цену. Мне была необходима тяжелая рука местного закона, чтобы пустить в ход механизм страха. Страх - весьма полезная вещь для копа. Редко встретишь такого человека, которому совершенно нечего бояться, и никому не хочется, чтобы страх стал реальностью твоего существования в силу какого-то недоразумения. Страх заставляет невиновного человека говорить правду о секретах кого-то другого. Страх может довести виновного до паники, а паника в среде преступников - самый настоящий их враг.
      На лице Оливера Хенли я все же заметил следы страха, когда он открыл мне дверь. Это меня удивило. Возможно, конечно, что он был из тех людей, которые автоматически пугаются, когда кто-то ломится к ним в дверь на рассвете. Когда я подъехал, в коттедже горел свет, а когда Хенли открыл дверь, хотя он был в пижаме и халате, он не выглядел человеком, только что вылезшим из теплой постели. Была и другая странность в том, как он меня впустил в дом. Я постучал, он не спросил даже: "Кто там?", а прямиком подошел к двери и распахнул ее, произнеся: "А, Колби", как будто меня ожидал.
      - Я рад, что вы меня помните, - сказал я.
      - Да.
      Он кивнул головой. Глаза у него выглядели страшно усталыми, он даже казался много старше, чем днем, когда рассказывал мне о прекрасной рыбной ловле на Сулливан Поинте. В то время его голубые глаза казались удивительно прозорливыми и яркими, сейчас они выцвели, а уголки губ опустились вниз.
      - Что такое, Колби? - спросил он.
      - Я хотел бы с вами поговорить.
      Он кивнул.
      - Заходите.
      Я прошел следом за ним в коттедж. В нем не произошло больших перемен за те три часа, которые прошли с тех пор, как мы с Энн отсюда уехали. Хенли, скорее всего, после нашего отъезда сразу лег спать. Я быстро осмотрелся. Единственное, на что я обратил внимание, была сигарета, горевшая в пепельнице возле телефона.