Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Английский подснежник - Жемчужина Сиднея

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Маршалл Паола / Жемчужина Сиднея - Чтение (стр. 2)
Автор: Маршалл Паола
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Английский подснежник

 

 


— Проценты подсчитать я сумею, мистер Дилхорн.

— В таком случае вы могли бы стать ценным сотрудником в моей конторе. Некоторые из моих клерков имеют очень смутное представление о процентах.

— Я полагала, мне придется обучать маленьких детей, а не ваших клерков, — возмущенно… и неожиданно храбро ответила Эстер.

— Конечно, но надо же узнать о вашем образовательном уровне, мисс Уоринг.

Этот «обмен любезностями» мог бы затянуться, если бы Годфри Баррелл не прервал его, задав очередной вопрос тоном, которым обычно призывал собрание к порядку.

— Кстати, о детях. Мисс Уоринг, надеюсь, вы верите в старое правило: «Пожалеешь розгу — испортишь ребенка»?

Эстер, раскрасневшаяся после перепалки с «людоедом», поторопилась с ответом, и тут же о нем пожалела.

— Я не верю в пользу розги, мистер Баррелл, и придерживаюсь мнения, что любовью можно достичь гораздо большего, чем строгостью.

Как ни странно, этого проклятого Дилхорна развеселили ее слова… если она правильно поняла его улыбку.

Пытаясь исправить положение, судя по выражению лица Роберта Джардина, безнадежно испорченное, Эстер добавила:

— Но, конечно же, я надеюсь, что сумею управлять детьми, с розгой или без розги.

Тому хотелось зааплодировать. Правила вежливости требовали от него сдержанности, но он не мог не отметить, что не ожидал от мисс Уоринг подобного присутствия духа.

Собеседование продолжилось. Эстер чувствовала, что проигрывает. Она вновь возразила Годфри Барреллу, когда тот заявил, что девочки, несомненно, будут отставать в учебе от мальчиков. А затем поспорила с чертовым Дилхорном, когда он задал неожиданно умный вопрос о методах воспитания детей разного возраста и уровня подготовки.

Наконец, собеседование закончилось, и Эстер испугалась при виде выражения лица Джардина и улыбки на лице «людоеда», что потеряла свою последнюю возможность избежать голодной смерти.

Хуже того, Эстер боялась, что, если обсуждение затянется, она может упасть в обморок. Голодные рези в желудке стали почти невыносимыми.

Девушка очень удивилась бы, узнав, что среди членов Совета есть человек, догадывающийся о ее состоянии. Он притворялся безразличным, зная, что Эстер была бы оскорблена его жалостью.

Эстер встала, чувствуя, что ее сердце ушло в пятки, поклонилась и вышла из комнаты. В памяти Тома навсегда отпечатался ее облик в конце собеседования. Она сидела перед членами Совета, такая несчастная, опустив голову, сжав покрасневшие руки. Она казалась воплощением молчаливого отчаяния.

Барелл заявил, что поведение мисс Уоринг ему не понравилось.

— У нее нет здравого смысла. Она же с детьми не справится. И такая дурнушка, — недовольно заметил Фитцджеральд.

Том, внутренне согласившись с его отзывом о внешности Эстер, не мог понять, какое это имеет отношение к преподавательской работе.

— Она голодает, — откровенно ответил он. — Поэтому она такая костлявая, изможденная, и с плохим цветом лица.

Все уставились на него. Но Том прекрасно знал, что такое истощение, и видел его признаки у Эстер. Тонкие руки, впалые щеки, выступающие ключицы, глаза в пол-лица, безучастный взгляд, землистая кожа и тусклые волосы. Судя по ее виду, она недоедала на протяжении нескольких лет. Неприязнь Тома к остальным членам Совета стала еще сильнее. Любящие хорошо поесть и выпить, они не способны узнать умирающего с голоду человека, даже если он свалится мертвым к их ногам.

Он решил, что момент подходящий, чтобы выступить в защиту Эстер.

— Фред Уоринг тратил все свои деньги на выпивку, а теперь, после его смерти, бог знает, на что она живет. Но главное, она сумеет справиться с детьми… характер у нее есть, и знаний достаточно. Она несколько раз высказывалась довольно резко, но все ее замечания были по существу.

Годфри Баррелл напыщенно объявил:

— Я чувствую, что присутствующие не согласны с вами, Дилхорн.

Том усмехнулся. Неожиданно он вновь превратился в Йоркширского грубияна.

— Ага, так что это впервые, что ли? Но если вы ей откажете, что дальше? Кто займет это место? Она единственная соискательница. Или нам придется ждать следующего судна из Англии… а если и там не окажется никого подходящего? Что тогда?

— Ничего, — подытожил Баррелл.

Члены Совета дружно погрузились в размышления. Никто из них не хотел брать Эстер. Они готовы были даже отложить открытие школы, пойдя наперекор желанию губернатора.

Призрак Фреда Уоринга встал из могилы, вновь преследуя свою несчастную дочь. Отсутствие воображения не позволяло членам Совета понять, какими последствиями обернется для Эстер их отказ.

— Предлагаю компромисс, — заявил Том. — Возьмем ее на испытательный срок. Посмотрим, как она справится. Если не подойдет, мы ее уволим. К тому времени можно будет найти кого-нибудь другого.

После недолгих пререканий его предложение было принято единогласно. Том откинулся на спинку кресла, радуясь, что настоял на своем, что Совет нанял отличную учительницу, и что дурнушке мисс Уоринг не придется зарабатывать себе на жизнь на панели.

Эстер, дожидающаяся в приемной, чувствовала, что ее надежды тают с каждой минутой. Она была уверена, что ей откажут, и что причиной этого отказа будет Том Дилхорн. Возможно, если бы он не пришел на собеседование, ее бы приняли.

Вот уж никогда она не думала, что ее судьба будет зависеть от решения Школьного совета, с Дилхорном или без него. Будь жив ее отец, он выставил бы ее из комнаты в первое же мгновение, как только увидел бы перед собой бывшего каторжника.

И все же Эстер не могла не признать, что этот мошенник выглядит намного лучше, чем она ожидала. Он даже красив, пожалуй… хотя совершенно не в ее вкусе. Но одет он отлично, а жилет так просто великолепен.

На этой мысли Эстер обхватила себя руками. Если Совет не поторопится с решением, она потеряет сознание прямо у них на глазах от голода и страха.

Девушка торопливо выпрямилась. «О, нет, только не это, — подумала она, — и если они мне откажут, я не расплачусь и не устрою истерику». От этих мыслей у нее началось головокружение, и когда дверь открылась, и в приемную заглянул Роберт Джардин, Эстер резко вздрогнула и повернула к нему бледное, искаженное ужасом лицо.

— Совет готов сообщить вам свое решение, мисс Уоринг.

Она вошла, с гордо поднятой головой и легким румянцем, окрасившим ее щеки. Годфри Баррелл когда-то дружил с ее отцом, и однажды, когда она была еще маленькой, угостил ее кульком конфет… но это было слишком давно.

Председатель напыщенно объявил:

— Мисс Уоринг, Совет готов предложить вам это место на период трехмесячного испытательного срока. Если в течение данного промежутка времени вы докажете свою несостоятельность, по истечении трех месяцев вас уволят. Мистер Джардин, секретарь, внес это условие в протокол. Вам понятно?

— Конечно, — кратко ответила Эстер и взглянула на Тома, смущенно заерзавшего в кресле при виде ее страдальческого лица.

Годфри Баррелл счел себя обязанным сообщить Эстер о том, насколько шатко ее положение.

— Я должен признаться, мисс Уоринг, что Совет делает вам подобное предложение с некоторой неохотой. Некоторые из нас сомневаются, что вы сумеете справиться со своими обязанностями. Надеюсь, вы докажете нам обратное.

«Я была права, — подумала Эстер. — Это Том Дилхорн, все еще пытающийся мстить моему отцу. Ну и черт с ним. Я докажу им обратное. Я обязана их переубедить». Правду она и представить себе не могла: именно «людоед» и спас ее.

— Я постараюсь оправдать ваши ожидания, — решительно добавила она.

— Отлично, отлично. — Баррелл торопился поскорее покончить с делами и отправиться обедать. Что-то в облике Эстер показалось ему странным. Возможно, этот чертов Дилхорн снова прав. Она действительно выглядит так, будто давно не ела.

Неожиданно ему вспомнилось, какой хорошенькой малышкой была Эстер, когда семья Уорингов только прибыла в Сидней. Что ж, они дали ей шанс, а многие и этого не имеют. Он указал на сидящего за столом секретаря.

— Джардин подробно разъяснит вам ваши обязанности и станет выплачивать вам жалование. Он выдаст вам небольшой аванс. Поддерживать связь со Школьным советом вы будете через него. Чтобы убедиться в вашем служебном соответствии, предлагаю, чтобы мистер Дилхорн наблюдал за вами на протяжении следующих трех месяцев.

«Да что он вообще понимает в образовании? — возмутилась Эстер. — Скорее вы все в аду окажетесь, чем я дам ему хоть малейший повод меня уволить».

Лицо Эстер оставалось таким серьезным, что единственным человеком, заметившим ее ярость, оказался все тот же Том. Он видел, как изменились ее глаза, пока говорил Баррелл. Чутье подсказывало ему, что девушка вовсе не так проста, как кажется.

Что ж, впереди у него куча времени, чтобы убедиться в этом. Решение Совета дает ему прекрасную возможность выяснить, из какого теста слеплена несчастная дурнушка Эстер Уоринг!

Третья глава

Лахлан Макуайр читал краткий отчет о последнем заседании Школьного совета, когда ему сообщили, что встречи с ним дожидается полковник О’Коннелл.

Губернатор со вздохом отложил отчет. В последние дни визиты О’Коннелла были не из приятных. Полковник не одобрял принимаемые им решения, расценивая их как пособничество каторжникам. Интересно, что возмутило О’Коннелла на этот раз?

— Впустите, — приказал губернатор.

О’Коннелл был крупным мужчиной, растолстевшим за годы мирной службы на южной окраине Британской империи.

— Рад тебя видеть, — признался Макуайр после обычного обмена приветствиями.

— Ты бы не радовался, если бы знал, что я хочу сказать, —проворчал О’Коннелл.

— Да? — удивился губернатор. — И что же теперь, Джок?

— Дилхорн, — сердито ответил О’Коннелл. — Ходят слухи, что ты собираешься назначить Тома Дилхорна мировым судьей. Этого человека привезли сюда в цепях, и он с дьявольской хитростью прибирает к рукам все, что увидит. Говорят, что даже янки-китобои взяли его в долю. Ты прекрасно знаешь, что он завладел контрольным пакетом акций кирпичных заводов, монополизировал грузовые перевозки. Возможно, он и есть истинный владелец Демпстерской ткацкой фабрики. Он борется с Уиллом Френчем за контроль над каменными карьерами, а, главное, финансирует строительного подрядчика, который перестраивает для тебя Сидней…

У полковника началась одышка, прежде чем он успел перечислить последние завоевания Тома Дилхорна. Впрочем, Макуайр тоже был в курсе событий.

— Все это, — спокойно возразил губернатор, — свидетельствует о том, что именно такого человека и следует назначить мировым судьей.

— Проклятие! — взорвался О’Коннелл. — Он же каторжник! И как ему удалось столько захапать, скажи мне?

— Бывший каторжник, — поправил его Макуайр. — Он уже отбыл срок, и у меня нет причин полагать, будто его состояние нажито нечестным путем. На самом деле, он известен как человек слова. И это тем более похвально, поскольку приехал он сюда очень молодым и совершенно нищим. Я считаю, что подобная карьера заслуживает награды, а не наказания. Колонии нужны такие люди.

— Нужны такие люди! — простонал О’Коннелл. — Что случилось с тобой, Лахлан, с тех пор, как ты стал здешним губернатором? Вот уж не думал, что ты станешь потакать мошенникам. В какую же размазню ты превратился?

— Том Дилхорн талантливый человек, — спокойно продолжил губернатор. — Он никогда не вернется в Англию, а колония нуждается в умных и предприимчивых людях, которые не мечтают убраться отсюда на первом же судне. Я не сомневаюсь, что из него получится отличный судья, хотя бы потому, что он понимает людей.

— Черт подери! — О’Коннелл был вне себя. — Конечно, он их понимает! Это же сброд. И он такой же, как они. Софистика, Лахлан, софистика. Я не верил Джеку Кэмерону, когда он предсказывал нечто подобное, но, похоже, у него больше здравого смысла, чем у тебя. И чем же это закончится? Скажи мне.

— Кстати, я хочу назначить мировым судьей и доктора Алана Керра. Но пока Дилхорн не согласится, я не стану ничего ему предлагать. Мне нужны они оба.

— Сделать судьей Керра, предателя и мятежника? Пока Дилхорн не согласится? И ты хочешь сказать, что у него хватит наглости отказать тебе? Или у него больше ума, чем у тебя?

— Дилхорн очень осторожен, и, думаю, даже ты это признаешь, — строго возразил Макуайр. — И он согласен со мной, что торопиться не стоит. Он уже стал членом Школьного совета и очень хорошо себя зарекомендовал.

— Так назначь его сразу своим заместителем, — ухмыльнулся О’Коннелл. — Действительно, Лахлан, все это вытекает из твоего дурацкого убеждения, будто эта чертова дыра станет великолепным городом, соперничающим с европейскими столицами! Подумать только, здесь же одни каторжники и всякое отребье! С таким же успехом ты можешь назначить судьями кенгуру или дикарей. А что до Керра… Может, когда-то он и был джентльменом, но он ничем не лучше Дилхорна. Он требует, чтобы заключенных лучше кормили и предоставляли им лучшее жилье. А дальше что?

Едва не захлебнувшись словами, полковник вынужден был умолкнуть. Затем он продолжил.

— Посуди сам, Лахлан, у этого поселения нет будущего.

Макуайр побелел от ярости. Отвечая, он едва сдерживал свой гнев.

— Я не согласен. Вижу, ты и не пытаешься заглянуть в будущее, и это не удивительно, поскольку ты вместе со всем твоим семьдесят третьим полком задержишься здесь ненадолго. Дай Дилхорну возможность приносить пользу. Некоторые из «избранных», Годфри Баррелл, к примеру, уже это сделали.

— Я бы предпочел дать ему плетей, — ответил О’Коннелл, вставая. — С тобой бесполезно спорить, Лахлан. Но я предупреждаю тебя, что мои офицеры крайне возмущены твоими действиями. Ты напрашиваешься на неприятности.

— Но это не помешает мне исполнять мои обязанности, а если я пойму, что Дилхорн должен стать мировым судьей, он им станет.

В ответ О’Коннелл громко хлопнул дверью. Губернатор Макуайр тяжело вздохнул, придя к выводу, что ему приятнее общаться с бывшим каторжником, чем со своими старыми армейскими друзьями.


Том Дилхорн не думал ни о губернаторе Макуайре, ни о Эстер Уоринг. В данный момент его занимали перемены в собственной жизни и то, как они отразятся на его любовнице Мэри Махони.

Раньше она отказывалась выходить за него замуж, но теперь, с возрастом, изменила свое отношение к браку. Том вынужден был взглянуть правде в глаза. Ему придется жениться на ней, хотя на самом деле он не хотел брать ее в жены и не верил, что она будет с ним счастлива.

Его удерживала рядом с Мэри лишь собственная порядочность. Он не знал, как расстаться с ней, не причинив ей боли.

Но когда Том пришел к ней в очередной раз, Мэри спокойно, хотя и с некоторым сожалением, сообщила, что решила разорвать их отношения.

— Один хороший человек сделал мне предложение, Том, — сказала она, — а ты не хочешь на мне жениться. К тому же, я уже не ровня тебе. Ты изменился, и теперь тебе нужно совсем другое. Ты должен жениться на леди, Том, такой же, как Сара Керр, чтобы тебе было о чем поговорить с ней, чтобы ей было уютно в твоем роскошном доме. А я и не хочу, и не сумею развлекать твоих шикарных гостей.

Он молчал.

— Ты давно уже меня разлюбил. Но, несмотря на твою репутацию, ты слишком добрый и не смог бы бросить меня после всех этих лет. Нет, не спорь.

— Ты действительно этого хочешь, Мэри?

— Конечно… да и ты тоже.

Том не мог это отрицать.

В ответ он сказал:

— Ты права, Мэри. Я подарю тебе этот коттедж и буду выплачивать небольшую сумму каждый месяц.

Женщина начала отказываться, но Том настоял на своем.

— Кто знает, — заявил он, — что может случиться с тобой в будущем?

В конце концов, Мэри согласилась, и они расстались друзьями.

— Поскорее найди себе хорошую жену, любимый, — пожелала Тому Мэри, поцеловав его на прощание.


Том обещал присматривать за Эстер, а он всегда выполнял свои обещания. Проходя ярким и солнечным утром мимо школы, устроенной в помещении бывшего склада на Йорк-стрит, он услышал доносящийся из классной комнаты детский смех. Дверь была открыта, и Том украдкой заглянул внутрь.

Подсматривать, конечно, нехорошо, но Тому не хотелось, чтобы Эстер его увидела. Она смутилась бы, начала вести себя неестественно, а он стремился взглянуть на нее в спокойной обстановке.

Эстер сидела перед кучкой ребятишек, держа на коленях улыбающуюся маленькую девочку, и читала им одну из старых детских книг, привезенных из Англии. Еще две небольшие группы мальчиков и девочек усердно вырисовывали на грифельных досках палочки и крючочки.

На губах Эстер сияла озорная улыбка. Она все еще казалась тощей и изможденной, ее платье было старым и поношенным, но ее выражение лица изменилось настолько, что у Тома захватило дыхание. Не было никаких сомнений, что дети подчиняются ей беспрекословно и совершенно счастливы.

Том слушал ее веселый голос и смотрел, как она рассеянно прижимает к себе малышку. «Ей не только еды не хватало, — подумал он, — но и общения тоже». Сказка закончилась, и девушка неохотно сняла ребенка с колен.

Момент был подходящим, чтобы показаться ей на глаза. Когда Том вошел, ее лицо окаменело. Оживление тут же исчезло, сменившись прежним выражением едва скрываемого страха.

Господи, что же наговорил ей Фред Уоринг, чтобы так ее напугать? Или она на всех мужчин так смотрит?

Эстер молча глядела на Тома. Зачем он пришел? Чтобы помучить ее? Еще несколько минут назад она чувствовала себя такой счастливой.

Том подошел к группе самых маленьких ребятишек, которым она читала. Он сунул руку в карман и достал то, что обычно использовал его старый приятель доктор Алан Керр, чтобы порадовать малышей.

— У меня здесь кулечек леденцов. Как вы думаете, ваша учительница позволит вам поделить их на всех?

Эстер окинула его холодным взглядом. Затем, к ее досаде, кто-то тоненько пискнул:

— Конечно.

Том вручил ей кулек, и она разделила сладости между детьми.

— Я решил зайти без предупреждения, — протянул он. — Я обещал Совету следить за вашими успехами.

«Черт возьми, — подумала Эстер. — Какое право имеет этот неуч проверять меня?» Но, кротко потупившись, она объяснила ему, что происходит в классе.

Том невольно усмехнулся. Он решил проверить, надолго ли хватит несчастного вида мисс Уоринг, если слегка поддразнить ее. Выслушав ее отчет, он окинул девушку строгим взглядом и деловито поинтересовался:

— А как же латынь, мисс Уоринг? Когда вы перейдете к латыни?

Эстер изумленно уставилась на Тома.

— Латынь, которую вы обещали Школьному совету. Когда же вы начнете обучать малышей этой важнейшей дисциплине?

— Я не стану учить их латыни, — решительно заявила Эстер. — Это же полная глупость.

«Людоед» призадумался.

— Если вы так считаете…

— Я так считаю! — Эстер была решительна, как никогда.

— Тогда, может, греческому? — с надеждой предложил Том.

Неужели он серьезно? На его лице не было и тени улыбки.

— Я не стану учить их греческому, мистер Дилхорн. В таком возрасте им вполне достаточно «Сказок матушки Гусыни».

— Вы меня утешили, мисс Уоринг. А то я уж испугался, что тут собралась целая комната юных гениев.

Эстер ощутила неожиданное желание рассмеяться. Но, когда она заговорила, в ее голосе почти не чувствовалось веселья.

— Я не собираюсь творить гениев, мистер Дилхорн.

— Отлично сказано, мисс Уоринг. Вижу, вы учите детей колыбельным песенкам и основам сложения. Теперь я спокоен. Можно не опасаться, что бедные детишки переутомляются.

Эстер стиснула зубы, чтобы не захихикать.

— Можете спать спокойно, мистер Дилхорн. Я не собираюсь переутомлять детей. А также учить их алгебре или ивриту.

Теперь она совершенно переменилась. Несчастная мисс Уоринг превратилась в оживленную девушку, обладающую острым язычком и не боящуюся пускать его в ход. Том решил сразу же вознаградить ее.

— Превосходно. Я с радостью сообщу Совету, что нахожу ваши успехи более чем удовлетворительными, мисс Уоринг.

— Благодарю вас, мистер Дилхорн. Я не хотела вас пугать… ни детским переутомление, ни чем другим.

«Браво, мисс Уоринг», — мысленно воскликнул Том. Ее щеки разрумянились, глаза блестели. Интересно было бы теперь услышать ее мнение о мистере Томе Дилхорне.

Он поклонился ей, Эстер кивнула в ответ, а также велела мальчикам поклониться, а девочкам — сделать реверанс.

— Великолепно, — заметил Том. — Вижу, вы учите их хорошим манерам, а не только сказкам матушки Гусыни. Очень жаль, что мне приходится покидать вас так рано, мисс Уоринг, но у меня назначена деловая встреча. Остаюсь вашим преданным слугой.

«Ты мне не слуга и убирайся к дьяволу», — подумала Эстер, одарив его самой что ни на есть застенчивой улыбкой. Но Том заметил ее взгляд и прекрасно понял, что он означает: мисс Эстер Уоринг вновь насмехается над мистером Томом Дилхорном!


Через пару дней Эстер услышала, что Том Дилхорн расстался с Мэри Махони… и по-детски обрадовалась этой новости.

Весь Сидней полагал, что именно Том бросил Мэри, узнав о ее намерении выйти замуж за Джема Уилкинсона. Причиной разрыва называли ревность Тома. Правды не знал никто.

«Теперь эта скотина узнает, что такое страдание, — решила безжалостная Эстер. — Измена любовницы станет для него хорошим уроком». Весь день девушка весело напевала, к удивлению и радости миссис Кук.

Но еще сильнее миссис Кук удивляло то обстоятельство, что жизнь Эстер не стала легче. Хозяйка не знала, что Ларкин, скупивший оставшуюся часть долгов Фреда, поднял процентную ставку, а, следовательно, и размер выплат, как только узнал о ее новом назначении.

Но Эстер нравилось учить детей, и это, в сочетании с добрыми новостями о Томе Дилхорне и Мэри Махони, подняло ей настроение. Она даже приняла приглашение миссис Кук выпить чаю с ней, ее соседкой миссис Смит и маленькой дочерью миссис Смит, Кэт.

Кэт была очаровательной девочкой, и они с Эстер сразу же подружились. После чая миссис Кук, которой не терпелось поболтать с миссис Смит на темы, не предназначенные для ушей молодой незамужней девушки, предложили Эстер прогуляться вместе с Кэт во двор и показать ей недавно вылупившихся цыплят.

Вскоре в дверь постучали. Увидев своего гостя, миссис Кук чуть не онемела от изумления.

— Ну и ну, мастер Дилхорн, что привело вас ко мне?

Том был таким же щеголеватым, как обычно, но вместо трости держал под мышкой небольшую стопку книг. Поклонился он ей с таким почтением, словно она была, по меньшей мере, женой губернатора.

— Я не совсем к вам, миссис Кук. Вы не позволите зайти и побеседовать с мисс Уоринг?

Миссис Кук расправила фартук. Очарованная его роскошным видом, она даже пожалела, что не надела свое лучшее черное платье.

— Входите, входите. — Она распахнула дверь.

Том вошел в тесную прихожую и поклонился миссис Смит, также пораженной великолепием его костюма. Положив книги на стол, он осмотрелся, надеясь увидеть Эстер.

— Мисс Уоринг во дворе, — сказала миссис Кук. — Я приведу ее.

— Нет необходимости, — ответил Том, — я поговорю с ней там… и не стану прерывать ваше чаепитие.

Он прошел через кухню и остановился у двери, ведущей во внутренний дворик.

Эстер Уоринг стояла на коленях в окружении целого выводка цыплят. Рядом с ней сидела маленькая девочка, и, пока Том смотрел, Эстер взяла один из желтых пушистых комочков и бережно посадила его на детскую ладошку. Затем встала, подхватила девочку на руки и уселась вместе с ней на невысокую каменную ограду в дальнем конце двора. При этом она чмокнула ребенка в щеку.

Том шагнул вперед, и Эстер его заметила. Она замерла, словно испуганное животное, готовое к бегству, и невольно прижала девочку к себе. Ее оживленное лицо снова застыло, как и при прошлой встрече, когда Том застал ее в классной комнате.

— Мистер Дилхорн? — испуганно спросила она.

Том медленно направился к ней, стараясь не наступить на цыплят. Эстер не могла сдержать улыбку при виде огромного мужчины, двигающегося с такой осторожностью.

— Вам смешно, мисс Уоринг, но у меня нет желания устраивать избиение цыплят-младенцев.

— Я не смеюсь, мистер Дилхорн, — чопорно заявила Эстер.

— Можете не говорить, мисс Уоринг. Вы определенно собираетесь рассмеяться. Вы уже улыбаетесь.

Эстер сделала серьезную мину.

— Я не улыбаюсь, мистер Дилхорн. Советую вам оставаться, где стоите. Так безопаснее для цыплят.

— Отличный совет, мисс Уоринг. Вижу, ваше назначение не было ошибкой. Вы способны обучать и взрослых, а не только детей.

— Вы хотели поговорить со мной, мистер Дилхорн?

— Еще лучше, мисс Уоринг. Вы напомнили мне о том, что причиной моего прихода было желание побеседовать с вами, а не пасти стада миссис Кук.

Эстер невольно рассмеялась. Этот смех помог ей избавиться от страха перед Томом.

— Боюсь, мы никогда не перейдем к нормальному разговору, мистер Дилхорн.

— Я не вижу в нашей беседе ничего ненормального, мисс Уоринг. Я всего лишь принес вам буквари, о которых вы спрашивали у Джардина.

Эстер удивилась, почему сам Джардин не отдал их ей вместо того, чтобы заставлять могущественного Тома Дилхорна быть мальчиком на посылках. Но она решила промолчать, не желая идти у Тома на поводу.

Затем их разговор действительно перешел в нормальное русло. Том попросил разрешения присесть рядом с ней. Он приласкал малышку и ненавязчиво расспросил Эстер о ее работе с детьми. В разгар беседы она рассеянно пересадила Кэт к Тому на колени и отдала ему цыпленка, даже не поинтересовавшись его мнением на этот счет.

Каждый раз при встрече с мистером Томом Дилхорном с ней начинали происходить странные вещи. Но самым странным было то, что она разговаривала с ним так смело и свободно — она, которая всегда бледнела и заикалась, когда к ней обращались офицеры из гарнизона.

Том отклонил предложение миссис Кук выпить чашку свежезаваренного чая и ушел.

— Ну и ну! — воскликнула миссис Кук. — И что все это значит, мисс Уоринг?

Но мисс Уоринг ничего не могла ей ответить.


По пути домой Том вспоминал Эстер, сидящую на коленях в окружении цыплят. Он обдумывал совершенно немыслимую идею. На нее его натолкнуло расставание с Мэри Махони и сегодняшнее заявление его экономки о том, что она желает получить расчет.

Том вспоминал очевидную любовь Эстер к детям, вспоминал, как заблестели ее глаза во время их нелепого разговора, развеселившего ее не меньше чем его самого. Желание растормошить ее, увидеть ее улыбку, услышать ее колкие замечания в ответ на чушь, которую он молол с таким серьезным видом, возрастало в Томе с каждой встречей. Но ее худое, изможденное лицо продолжало его беспокоить… по-видимому, она до сих пор не может позволить себе наесться вдоволь.

«В том-то и дело! Бедняжка может быть даже хорошенькой, если ее накормить как следует, немного приласкать и принарядить. Она уже заметно повеселела с тех пор, как начала работать учительницей. Конечно, она не в моем вкусе. Ну и что? Зато я не потеряю голову от любви.

Ведь Мэри советовала мне именно это. Жениться на леди. Что ж, Эстер Уоринг — леди, хотя и нищая, как церковная мышь. Но богатая леди за меня не пойдет. Она тонкая штучка, и умная, судя по ее находчивым ответам. Я это еще во время собеседования заметил. Да, она сумеет вести дом и станет отличной женой, знающей, какая вилка для чего предназначена. Вот это мысль!

Но она же боится близости с мужчиной, особенно со мной, как черт ладана. Она едва не бросилась бежать, когда увидела меня сегодня. Ее кошмарный папаша вколотил в нее страх передо мной и, судя по ее виду, перед мужчинами вообще».

На лице Тома вспыхнула улыбка.

«Что ж, я тоже знаю пару уловок, и какая-нибудь сработает!»

Четвертая глава

— Я хочу поговорить с вами, Джардин.

Джардин встал и поприветствовал Тома поклоном. По роду своей деятельности ему приходилось общаться со множеством жителей Сиднея, и Том часто обращался к нему за информацией. В открытую взяток он не давал, но у Джардина хватало ума не интересоваться, кто время от времени оставляет у его двери корзину с продуктами или бутылку виски.

Джардин уже привык к повадкам Тома, но не мог понять, что за сведения понадобились ему на этот раз. Он был удивлен, когда на его вопрос Том кратко ответил:

— Эстер Уоринг. Как я понял, жалованье выплачивается ей вовремя?

— Конечно… а почему вас это интересует?

— Потому что девушка выглядит еще более тощей и замученной, чем раньше. Она явно недоедает. Я рассчитывал, что она поправится, когда начнет получать жалованье. Куда же уходят ее деньги?

— Этому есть разумное объяснение, — начал Джардин.

— Да? — усмехнулся Том. — И какое же?

— Вам известно, что Джем Ларкин скупает долговые расписки… — Продолжения не потребовалось. Том его опередил.

— Боже мой, вы хотите сказать, что Ларкин вынуждает ее выплачивать отцовские долги?

— Именно так, и Ларкин повысил процентную ставку с тех пор, как она устроилась на работу.

Том ощутил странный приступ ярости. Почему дела Эстер Уоринг так сильно его беспокоят?

— Почему же мне никто не сказал?

Джардин решил, что такое сильное волнение извинительно для человека, который, по слухам, дает в рост на порядок большие суммы, чем Ларкин.

— Я понятия не имел, что это представляет для вас интерес.

— Меня интересует все, — заявил Том. — Особенно это. Вот почему она выглядит так, словно ее морили голодом несколько лет. Посмотрим, что можно сделать.

Впоследствии Роберт Джардин утверждал, что первым в Сиднее узнал о влюбленности Тома Дилхорна в Эстер Уоринг… чем же еще можно объяснить столь необычное поведение?

— На следующей неделе Совет устраивает рождественскую вечеринку для учителей всех городских школ. Можете пойти туда и позаботиться, чтобы ее хорошо накормили, — предложил Джардин.

— Так я и сделаю, — ответил Том. Не в его обычаях было посещать столь невинные мероприятия, но, чувствуя себя одиноким после разрыва с Мэри, он испытывал необходимость отвлечься.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12