Английский подснежник (№1) - Английский подснежник

Ее сердце было переполнено любовью. Она представить себе не могла, что кто-то оказался способен совершить подобное зверство с человеком, который был так добр к ней.

Дина была уверена, что при всей своей доброте Коби не любит ее, и не понимала, что заставило его выкупить ее у Рейни. Она была благодарна ему не только за спасение от Виолетты и нищеты, но и за его нежность и ласку.

— Запомни, Дина, — сказала она себе, проваливаясь в сон, — внешность часто бывает обманчивой.

Десятая глава

Уокер встретился с одним из своих осведомителей в маленькой пивной недалеко от Стрэнда. Этот человек принадлежал к так называемому «полусвету» и откликался на имя капитан Легг. Он водил знакомство с людьми из общества и посещал мужские клубы, но никогда не приглашался на такие блистательные приемы, как у Хертфордов.

Несмотря на это, он был в курсе всех сплетен, которые обсуждались в гостиных Мейфэйра и Белгравии. Пару недель назад Уокер попросил его выяснить все, что можно, о мистере Джейкобе Гранте, американском финансисте.

Когда пришел Уокер, Легг поприветствовал его радостным возгласом.

— Вот и ты, Уилл. Будешь пива?

Уокер не отказался. Взяв кружку и сделав хороший глоток, он произнес:

— Ну?

— Все путем. Сколько заплатишь?

Уокер назвал сумму. Осведомитель презрительно рассмеялся.

— Мало. Хотя бы десятку.

— Десятку! Ты шутишь. В Скотланд-Ярде деньги не печатают.

— Такая уж цена, парень. Я всю его подноготную узнал. Не ты один интересуешься его прошлым. Есть люди, которые заплатят гораздо больше. Но если тебе это не нужно… — и он сделал вид, будто собирается уходить.

— Отлично. Я дам тебе десятку. Но только если твой рассказ того стоит.

— Этот мистер Грант очень странный малый. Он считается приемным сыном Джека Дилхорна, богатого, как Вандербильт или Рокфеллер. Однако, ходят слухи, будто он незаконный сын Дилхорна и его жены Мариетты Хоуп, рожденный незадолго до их свадьбы. Ее отца звали Джейкоб Хоуп… сечешь? К тому же, он вылитый Джек Дилхорн, хотя папаша так его и не признал.

— Дилхорн, — буркнул Уокер, думая о мистере Дилли и мистере Хорне. — Продолжай, интересно.

— Его растили как богатого наследника. Он выучился в Йеле на горного инженера, и, по слухам, собирался занять теплое местечко на отцовской фирме. Вместо этого он неожиданно все бросил, уехал в Аризону и устроился работать на шахту в городке под названием Братт-Кроссинг. Месяцев через шесть он исчез и еще через полтора года объявился в Нью-Йорке уже с небольшим состоянием, которое здорово преумножил на Уолл-Стрит… к отцовским денежкам, как мне говорили, он даже не притронулся.

— Откуда он взял эти деньги? — спросил Уокер.

— Кто знает? Недавно Пинкертон отправил в Аризону своего агента, но Братт-Кроссинг уже несколько лет как заброшен, и теперь там ничего путного не узнаешь. Примерно через год после исчезновения Гранта шахту взорвали бандиты. Местного землевладельца Бленкайрона, бывшего управляющего шахтой, убили в перестрелке. Его охранника Грира, известного негодяя, ранили, но он выжил и сумел скрыться. После уничтожения шахты городок опустел. Грант мог найти работу где-нибудь еще, но единственной действующей в то время шахтой была шахта в Сан-Мигеле, в Нью-Мексико. Когда агент Пинкертона попытался расспросить местных жителей, оказалось, что никто и слыхом не слыхивал о Гранте. Самое забавное, что шахта в Сан-Мигеле тоже была взорвана во время стычки с бандитами, но ее смогли восстановить. Что бы там ни было, Грант осел в Нью-Йорке и начал зарабатывать себе состояние. Первым делом он захватил «Юго-западную горную компанию» и отправил бывшего президента в тюрьму за мошенничество. Шахта в Сан-Мигеле тоже принадлежала компании, а теперь принадлежит Гранту. Но чем он занимался эти полтора года? Как получилось, что обе шахты были взорваны… совпадение это или нет?

— Все возможно, — сказал Уокер. — Все это очень интересно. Но бесполезно для меня. Он честный человек?

Капитан Легг рассмеялся.

— Честный! Бог знает как сколотил себе состояние, превратился в мультимиллионера, стал еще богаче, чем папаша… с которым-то и дела иметь не хочет… А сам ты как думаешь?

— Я думаю, — сказал Уокер, — что он прикидывается святошей, а я таким людям никогда не доверял. Агент Пинкертона считает, будто он имеет какое-то отношение к Сан-Мигелю?

— Да, но ничего не может доказать. Хотя я видел Гранта пару раз в Лондоне, и, по-моему, он выделялся бы в том занюханном городишке, словно хрен посреди чистого поля.

Уокер вспомнил грязного мистера Дилли/Хорна, растворяющегося в лондонской толпе, набрасывающего удавку на ни в чем не повинного полисмена и умеющего изобразить любой акцент.

— С тех пор лет десять уже прошло, — жизнерадостно заявил капитан Легг, — а теперь он стал любовником леди Кенилворт, женился на аристократе и подружился с принцем Уэльским. С чего ты взял, будто он планирует какую-то авантюру?

— Есть причины, — мрачно ответил Уокер. Он верил, что мистер Дилли способен на любые фокусы.

Дина Грант понятия не имела о фокусах мужа. На следующий день после приема у Хертфордов она спросила, как бы между прочим:

— Почему ты женился на мне, Коби? Я же знаю, что не из-за любви.

Если Коби и был застигнут врасплох, то не выдал замешательства.

Он медленно ответил:

— Я женился на тебе, Дина, по многим причинам. Я уверен, что ты станешь хорошей женой и матерью моих детей. Знай, что я всегда буду уважать тебя, даже если не смогу любить. Думаю, в отличие от большинства женщин, ты не захочешь, чтобы я тебе лгал.

Дина молча кивнула. Ничего другого она и не ожидала. Неужели он действительно не способен любить? Сначала ей казалось, будто Коби сказал это, чтобы ее утешить, но теперь девушка чувствовала, что он говорил правду.

— Тяжело, наверное, знать о себе такое, — сказала она. — Что ты не можешь любить.

— Лучше уж так, — ответил Коби. — Мне было бы спокойнее, если бы и ты меня не любила. Женщины, у которых хватало глупости любить меня в прошлом, дорого платили за это.

Память о Белите, погибшей по его вине, всегда жила в его сердце. Были еще Джейн и Сюзанна с ее отчаянием. Насколько было бы лучше, если бы она никогда не встретила и не полюбила бы Коби Гранта!

Коби не хотел, чтобы любовь испортила дружеские отношения между ним и его молодой женой. Он чуть было не сказал и это, но вовремя прикусил язык. Как и Мариетта, его мать, Коби беспокоился о том, как Дина сможет с ним ужиться.

Что ж, время покажет.

Об этом же Дина размышляла неделю спустя, слушая серенаду. Было четыре часа пополудни, и они с Коби лежали в постели… вернее, на постели. Все утро и начало дня они провели в зоопарке.

— Неужели ты никогда там не была? — в притворном ужасе воскликнул Коби. Он сразу же велел подать экипаж, и следующие несколько часов они провели, гуляя по аллеям и рассматривая животных, о которых Коби знал практически все. Дину это не удивляло: она уже успела привыкнуть к его поистине энциклопедическим познаниям.

После этого они поехали в ресторан и пообедали на террасе с видом на Темзу. Дина никогда еще не чувствовала себя такой счастливой.

Когда после прогулки по Лондону они возвращались на Парк-Лейн в открытом ландо, муж тихо спросил:

— Чем дальше займемся, Дина? Раз уж сегодня мы празднуем, давай…

Он выгнул бровь, оставив фразу недоговоренной, и Дина невольно захихикала.

— Почитаем сборник проповедей, — закончил Коби с серьезным видом. — Он как раз у меня в комнате завалялся.

Как ни странно, такое же невинное выражение на его лице Дина видела сегодня в зоопарке. Они резко завернули за угол и едва не столкнулись с крупным мрачного вида мужчиной.

— Ой, прошу прощения, — воскликнул Коби с точно таким же выражением лица. — Мы вас не заметили, не так ли, дорогая? Примите наши извинения за доставленные неудобства. Приятный день выдался, как вы считаете? Вам тоже нравятся животные?

— Вовсе нет, — пробормотал незнакомец, смущенно переминаясь с ноги на ногу. — То есть…

— Настоятельно рекомендую посмотреть львов, — жизнерадостно продолжил Коби. — Скоро их будут кормить. Не христианами, и не преступниками, конечно. Слава Богу, эти ужасные времена давно миновали. Не смею больше вас задерживать.

Они направились дальше, но какой-то порыв заставил Дину обернуться. Мужчина так и не сдвинулся с места и с ошеломленным видом глядел им вслед.

— Этот человек знаком с тобой, Коби? — спросила она. — Он странно на тебя смотрит.

— Какой человек, дорогая? Ах, этот. Нет, не думаю, что он меня знает.

Впоследствии Дина решила, что это было очередное из его двусмысленных и ничего не объясняющих высказываний.

Зато в постели все было четко и ясно. Коби был совершенно голым после приятно проведенного часа, а Дина в небрежно наброшенном японском кимоно слушала, как он играет на банджо.

Пел он низким и горловым голосом, не похожим на его обычный мягкий баритон; лежа рядом с ним, Дина чувствовала себя счастливой грешницей.

— Есть хоть что-нибудь, чего ты не умеешь? — спросила она, когда песня закончилась.

Коби кивнул и, не задумываясь, ответил:

— Рожать детей.

Дина толкнула его ногой.

— Я не о том, глупенький.

— Хотя я могу сделать ребенка тебе, — продолжил Коби. — Разве это не приятно? А как насчет ванны? Я весь мокрый.

— Я тоже, — согласилась Дина. — Я могу вернуться в свою комнату и позвонить Пирсон, чтобы она приготовила ванну.

— Я сам приготовлю, — пообещал он, заиграв снова. — Незачем беспокоить Пирсон. Мы примем ванну вместе. — Теперь он играл популярную песенку, оканчивающуюся словами: «Хочешь знать, который час, спроси у полисмена».

Неожиданно Дину осенило.

— Так вот на кого был похож тот человек в зоопарке. На полицейского.

— Умница, — лениво протянул Коби. — Я тоже так подумал. И кого он собирался арестовывать? Львов… или тигров? Тебя, меня?

Дина вспомнила его слова перед тем, как речь зашла о полицейском.

— Ты в самом деле… хочешь принять ванну… со мной?

— Почему бы нет? В ванне мы сможем побеседовать о смысле жизни.

— А он действительно собирался кого-то арестовать? Я ни разу не видела, как арестовывают людей.

Дина ни с кем и никогда не вела таких странных разговоров, как с мужем. Он еще ни разу не сказал ей: «Дина, не глупи», как делали все остальные, кроме Па, когда она давала волю фантазии.

— Возможно.

Коби поднялся с постели одним плавным движением и направился к двери роскошной ванной комнаты, которую оборудовал после покупки дома.

— Скажи, — обратился он к Дине, заглянув обратно в спальню, — ты веришь в переселение душ? Неплохая тема для начала.

Она все никак не могла забыть того полицейского.

— Он же не меня собирался арестовывать.

— Кто? Ах, полицейский. Слушай, Дина, нечего ждать, пока вода остынет, а не то он точно явится за тобой

Коби сгреб ее в охапку, окунул прямо в кимоно в теплую воду, и сам залез следом.

— Как хорошо, что я заказал такую большую ванну, — заявил он. — Наверное уже тогда подумывал о тебе… Позволь, я сделаю с тобой нечто ужасное, леди Дина…

Кончилось тем, что вся ванная комната была забрызгана водой, а Дина завизжала:

— Коби, ты же меня утопишь!

— Не утоплю, — задыхаясь, ответил он.

— Нет, нет, не останавливайся…

— И не собираюсь, — выдохнул он. — Здорово, правда?

Так оно и было.

Позже Дина поинтересовалась с некоторой робостью, поскольку такого рода вопросы бестактно задавать даже собственному мужу:

— Коби, а ты раньше это делал? — И рассмеялась. — Какая же я глупая! Конечно, делал.

— Да, — мягко сказал он, поглаживая ее мокрые волосы.

— С Виолеттой? — не удержалась Дина и тут же подумала: «Господи, только бы не с Виолеттой».

— Нет, — ответил Коби, — не с Виолеттой. Всего один раз и очень давно. Ты была тогда совсем еще маленькой.

Он вспомнил Дженни, хозяйку борделя в Братт-Кроссинге и подумал, что так и не смог ее отблагодарить. Она вернула ему мужество после стычки с Гриром. Она сумела восстановить его веру в себя, а он даже не вспомнил о ней до тех пор, пока какой-то порыв не заставил его залезть в ванну вместе с Диной.

— Очень давно… — повторила Дина, а затем неожиданно добавила, — Когда тебя… когда тебя избили?

Коби застыл в удивлении.

— Да, — медленно произнес он. — Это помогло мне исцелиться.

— А. — Дина села, ее лицо оживилось, глаза сияли, как звезды. — Наверное, ты очень устал. Теперь моя очередь любить тебя.

Впервые девушка взяла на себя инициативу в любовной игре. Она склонилась над ним, нежно поцеловала его в губы и принялась ублажать его своими руками и своим телом, как он ублажал ее. Она смеялась, дразнила его, а он удивлялся произошедшей в ней перемене.

Затем мысли ушли, и теперь Дина зажимала его рот ладонью, чтобы заглушить его стоны.

Они вылезли из ванны, когда вода окончательно остыла. Коби завернул Дину в полотенце, и они уснули прямо на полу, счастливым, мирным сном людей, испытавших величайшее наслаждение.

Джилс взглянул на часы. Хозяин предупредил, что они с леди Диной приглашены на ужин к мистеру Ван Дьюзену, и приказал явиться в шесть часов. Но Джилс медлил. Он знал, что хозяин с хозяйкой заперлись в спальне и не вышли даже к вечернему чаю, поданному в гостиной.

Часы пробили шесть, но звонка от мистера Гранта не было. Джилс послал Гортензию в комнату леди Дины.

— Ее там нет, — вернувшись, ответила камеристка. — Наверное, она у него.

В половине седьмого Джилс заглянул в спальню хозяина. Комната оказалась пустой, и вокруг стояла полная тишина. Камердинер подкрался к двери ванной комнаты и тихонечко приоткрыл ее. Они спали, завернувшись в полотенца, на залитом водой полу. На цыпочках Джилс вышел, и его улыбка была понимающей, но добродушной.

Коби, который после своих похождений на юго-западе привык спать очень чутко, услышал, как скрипнула дверь. Он сел, взглянул на спящую жену, очень быстро постигающую искусство любви, и разбудил ее поцелуем.

— Пора вставать, — сказал он. — Нас ждут великие дела.

— Мы только зря теряем время, шеф, — заявил Бейтс. — Он смеется над нами. Вчера сам подошел ко мне в зоопарке под ручку со свой леди. Пока мы следили за ним, он не сделал ничего незаконного.

Уокер мрачно уставился на подчиненного. Сегодняшним утром комиссар вызвал его к себе и сурово сказал:

— Я знаю, что вы до сих пор следите за тем парнем, Уокер, но не нашли против него никаких улик. Я приказываю вам оставить его в покое.

— Дайте мне еще неделю, — ответил инспектор. — А потом я забуду о нем.

Конечно, это была ложь. Уокер вовсе не собирался забывать о мистере Дилли.

— Нет, Уокер. Прекращайте немедленно. Я прослежу за этим.

Уокер подчинился. Еще угрюмее, чем раньше, он спустился в свой кабинет и сообщил новость Алькотту и Бейтсу.

— Больше не будет подарков, — пробормотал Бейтс, — зато и торчать на холоде не придется.

Они с Алькоттом не единственные получили подарки. Однажды, вернувшись домой, Уокер обнаружил, что его жена разрезает огромный ананас, настоящее сокровище. Записка на доставленной днем корзине с фруктами гласила: «От поклонника». Жена была так рада, что Уокеру пришлось принять этот ананас и даже попробовать, хотя при виде этого фрукта его рот наполнялся желчью.

— Тем более, если он такой умный, — сказал Бейтс Алькотту, — то запросто избавится от нас, когда захочет. Только зачем? Он же ничего преступного не делает.

Утро Коби провел в роскошной конторе «Юго-западной горной компании» в Сити.

Он как раз читал отчет одного из управляющих, когда в дверь заглянул секретарь.

— Внизу какой-то человек хочет побеседовать с мистером Дилли по очень важному делу.

— Важному? Он сказал, важному, Роджерс?

— Именно так, сэр.

— Куда вы отвели его?

— В маленький кабинет рядом с центральным вестибюлем.

— Отлично. Сообщите ему, что я скоро подойду.

Важному. Что там может быть важного? Гадать бесполезно: надо быть готовым ко всему.

В нижнем кабинете клерк, знавший Коби как простого и веселого мистера Дилли, был поражен его серьезным и деловым видом.

— Я бы не пришел, если бы вы сами не сказали… — словно извиняясь, забормотал он.

— Все правильно. Но я верю, что вы будете молчать о подобных визитах. Поэтому я вас выбрал, и за это плачу. Что случилось?

— Ребенок, мистер Дилли. Малышка Лиззи Стил. Из приюта, который вы финансировали. Вчера она исчезла. Капитан Бристоу из Армии спасения пришел сегодня ко мне. Полицейские… а он сообщил в полицию… кажется, нашли ее. Около шести утра из Темзы вытащили труп девочки. Похоже, это она. Он… капитан Бристоу… решил, что вы… должны это знать…

— Ее убили. — Собственный голос показался Коби чужим. Подавив растущую ярость, он спросил, — Тот человек, Хоскинс, который служил у мадам Луизы. Вы что-нибудь выяснили о нем?

Клерк кивнул, не удивившись странному на первый взгляд вопросу. Он успел немного изучить мистера Дилли и давно перестал удивляться.

— Я послал человека следить за ним, сэр. Он снял дом возле реки. Ведет тот же бизнес. Очень осторожен — среди его клиентов одни джентльмены.

Коби кивнул.

— Дайте подумать, — холодно сказал он. Он научился сдерживать свой гнев. В юности все его чувства были написаны на лице, но теперь ярость горела внутри, оставаясь невидимой. — Куда ее отвезли?

— Морг в Лаймхаузе, недалеко от Темзы. Где-то там ее и выловили. Говорят, недолго в воде пробыла.

Коби направился к двери, коротко приказав:

— Ждите меня здесь.

Он поднялся в свой кабинет, перепрыгивая через ступеньки, и сразу же позвал Роджерса.

— Роджерс! Одолжите мне свой старый сюртук. Отправьте письмо на Парк-Лейн леди Дине. Передайте ей мои извинения и сообщите, что я весь день буду занят. Возможно, я вернусь вовремя, чтобы отвезти ее на ужин к леди Кенилворт, но если не успею, пусть едет сама.

На пути в морг Коби проклинал себя за то, что не проследил за Хоскинсом, или за отчимом Лиззи, или за сэром Рэтклиффом Хиниджем. Он не мог поверить, что ее гибель случайна. Девочка слишком много знала. Ему следовало быть осторожнее… отправить ее за город, но он сделал то, что считал нужным, и оставил ее там, где ей было хорошо.

Коби сам на себя злился за эти бесплодные размышления. Надо не об этом думать, а решать, что делать дальше, если его подозрения оправдаются.

Бристоу ждал его возле полицейского участка, и его лицо было пепельно-серым.

— Мистер Дилли, — произнес он. — Я знал, что вы придете.

— Это Лиззи, да?

Бристоу опустил голову.

— Да, я ее узнал. — Он помедлил. — Ужасное зрелище, мистер Дилли… с ней обошлись… очень… жестоко.

— Не сомневаюсь, — бросил Коби. Он огляделся по сторонам. Как ни странно, именно этим утром слежка за ним прекратилась. Но в сравнении с гибелью Лиззи все его игры с полицией казались глупыми и бессмысленными.

Вслед за Бристоу он подошел к полицейским. Капитан представил его как мистера Дилли, покровителя приюта, в котором жила Лиззи.

Впервые Коби был настолько расстроен, что не заметил своих преследователей. Не только Бейтс и Алькотт, но и сам Уокер смотрел на него из-за полузакрытой двери морга.

Без сомнения девочку похитили, отвезли в какой-то дом (вероятно, к Хоскинсу), изнасиловали, убили и сбросили в реку.

«Бесчувственный ублюдок», — думал Уокер, глядя на застывшее лицо мистера Дилли и не догадываясь о сжигающей его ярости. Он видел, как Дилли резко отвернулся и спросил у Хеджеса, попечителя приюта:

— Как это случилось?

— Она гуляла с подружками после уроков, — тупо ответил Хеджес. — Девочки играли у реки и вдруг заметили, что Лиззи пропала. Они пошли домой: решили, что она ушла раньше, но в приюте ее не было. Мы пошли ее искать… думали, она заблудилась. Поздним вечером заявили в полицию. А утром бакенщик вытащил из реки ее тело.

Прошлой ночью он развлекался с Диной, а Лиззи умирала страшной смертью.

Коби обратился к инспектору.

— Вы знаете, куда похитители могли ее отвезти?

— Нет, — ответил инспектор Джордан. — К тому же, ее могли отвезти не в бордель, а в частный дом, сэр. Это не первый ребенок, которого вытаскивают из Темзы в таком состоянии.

— Ясно. — Голос Коби был ледяным, казалось, ему больно говорить. — Похищение было хорошо организовано, и ее не могли увезти далеко. Сколько в Лондоне домов, где торгуют детьми, инспектор?

Полицейский невозмутимо ответил:

— Мы делаем все, что в наших силах, сэр.

— Знаю. Это не ваша вина. Как вы сказали, вы делаете все, что в ваших силах. А я не могу и этого.

Уокер не сводил глаз со своей жертвы. Этот человек был совершенно не похож на насмешника, который целый месяц сводил его подчиненных с ума.

Один из полицейских, стоящих рядом, сказал:

— Это тот парень, который украл ее у мадам Луизы. Как ему, наверное, больно видеть ее в таком состоянии. Он-то думал, что она в безопасности.

Теперь у Уокера появился новый повод для беспокойства. Если мистер Дилли выложил целое состояние, чтобы прикрыть бордель мадам Луизы, то что же он сделает с людьми, убившими Лиззи Стил?

Он вспомнил рассказ Бейтса и угрозы мистера Дилли. Придется попросить разрешения продолжить слежку: все двадцать четыре часа в сутки, если потребуется.

Коби продолжил разговор с инспектором Джорданом, Бристоу и Хеджесом. Он сказал, что оплатит похороны и попытался убедить попечителя приюта, что в случившемся с Лиззи нет его вины.

Уладив дела, он вернулся к клерку.

— Вы должны показать мне дом Хоскинса, — сказал он. — Он там живет?

Клерк кивнул.

— На верхнем этаже. Мой человек сделал план дома. Пришел туда под видом клиента. Выяснил, где держат детей и девушек постарше.

— Отлично.

Коби оставил клерка в своей обшарпанной конторе и забрал план дома Хоскинса, чтобы изучить на досуге. Было позднее утро, и он решил, что действовать надо быстро.

Радуясь исчезновению «хвоста», Коби направился на Хаф-Мун-стрит, молясь, чтобы Хендрик Ван Дьюзен оказался дома. В этом ему повезло. Повезло! Нельзя забывать, что удача приходит не сама собой, а после тщательного планирования. Сейчас Коби достиг такого состояния, что окружающий мир казался ему простым и ясным, и планировать было легко.

Мистер Ван Дьюзен провел его в гостиную. Судя по его виду, он сразу понял, что Коби пришел с какой-то просьбой. Что-то в его лице напоминало о прежней опасной жизни.

— Профессор, — прямо сказал Коби, — мне нужно, чтобы ты прикрыл меня. Могу я на это рассчитывать?

Профессор не стал задавать лишних вопросов.

— Только скажи, Джейк, ты знаешь, что я сделаю для тебя все.

— Тогда слушай, — и он начал быстро рассказывать, загибая пальцы, а Профессор кивал, время от времени вставляя по паре слов.

Позже, все подготовив и проехавшись вместе с Ван Дьюзеном по нескольким клубам и увеселительным заведениям, Коби вернулся в одно из своих тайных убежищ, расположенное недалеко от дома Хоскинса.

Там для него нашлась смена одежды и кое-что еще. В тайнике под крышей Коби прятал один из своих шести револьверов, кобуру, ремень и коробку с патронами. Это был кольт сорок четвертого, а не сорок пятого калибра. Большинство стрелков с запада, и Коби в их числе, предпочитали сорок четвертый.

Коби торопливо переоделся. Он вытащил револьвер и повесил кобуру на левое бедро. Ее не будет видно под старым сюртуком. По привычке он потренировался выхватывать револьвер, но вряд ли этот навык пригодится в Лаймхаузе. Коби надеялся, что оружие ему не понадобится.

В рукаве он спрятал маленький нож, острый, как бритва. Его ножны крепились к правому предплечью. И напоследок он набросил на шею грязный шелковый шарф, поскольку для испытанного шерстяного шарфа погода была слишком теплой.

Теплым вечером, грязный, неприметный, ничем не выделяющийся в толпе бедняков, блуждающих по району лондонских доков, Коби свернул в пивную недалеко от дома Хоскинса и начал ждать своего часа… За ним медленно полз экипаж. Он остался стоять недалеко от пивной, но на этот раз в нем были не полицейские. Внутри, куря огромную сигару, сидел мистер Хендрик Ван Дьюзен, бывший Профессор, наводивший ужас и на представителей закона, и преступников.

Хоскинс пересчитывал деньги. Прошлая ночь принесла ему то, что янки называют «Джек-пот». Дела в заведении шли хуже, чем у мадам Луизы, зато оно полностью принадлежало ему, и полиция понятия о нем не имела. Дом открывался не раньше одиннадцати часов вечера, когда сгущалась полная темнота.

Покончив с подсчетами, Хоскинс прошелся по дому. Он стоял в коридоре со свечой в руке, зажигая масляные лампы, когда ему на шею набросили удавку. Очнулся он в своей комнате.

Он сидел на стуле. Глаза были закрыты какой-то тряпкой, руки стянуты за спиной, а ноги привязаны к ножкам стула. Хоскинс почувствовал, как у него из кармана вынули связку ключей, а затем услышал хриплый шепот:

— Ты не уйдешь отсюда, Хоскинс, пока не скажешь мне то, что я хочу узнать.

Повязку с глаз сняли, но это ничего не дало — сидящего напротив человека невозможно было узнать: шерстяной колпак полностью скрывал его лицо, различим был только блеск глаз.

— Нет, ты меня не знаешь, Хоскинс, но я знаю тебя. Скажи, и, может, я сохраню тебе жизнь. Кто приказал тебе вчера похитить девочку, кто изнасиловал ее, кто убил… и почему. Насколько я понимаю, в Темзу ее бросил ты.

— Бог свидетель… — начал Хоскинс.

— Бог? Это еще кто? Скажи лучше, дьявол. Я не советую тебе врать, Хоскинс, потому что если не скажешь правды, я прикончу тебя своим маленьким ножичком.

Он показал Хоскинсу нож и принялся расстегивать его сюртук.

— Можно начинать, Хоскинс? Наступает пора ночных наслаждений. Так почему бы и мне не развлечься?

— Ничего я не знаю ни о какой девчонке, — завизжал Хоскинс. — Я честный предприниматель.

Нож скользнул по его горлу. Хоскинс попытался отодвинуться.

— Сиди смирно, парень. Я знаю, что ты лжешь. Ты поставлял детей в дом мадам Луизы. А ее оттуда украли, не так ли, Хоскинс, прежде чем сэр Рэтклифф Хинидж успел с ней позабавиться? Не говори мне, будто ты впервые о ней слышишь. Ты ее знал и видел, как она умерла. Ты понятия не имеешь, что такое честный бизнес, Хоскинс.

Коби провел ножом по груди Хоскинса, и тот завизжал снова.

— Давай же, Хоскинс. Скажи правду. Кто изнасиловал девочку прошлой ночью… и кто убил ее? — На этот раз он пустил кровь.

Только теперь Хоскинс понял, что этот дьявол не шутит.

Он забормотал, давясь словами.

— Он. Тот, кого вы назвали. Хинидж. Он страшно злился, что она сбежала из дома Луизы. Опасно, он говорил, оставлять ее на свободе. Мы выследили ее по его приказу. Господи, я не думал, что он замучит ее до смерти, клянусь. Но он сказал…

Хинидж, всхлипнув, умолк, по его лицу текли слезы и сопли.

Нож неподвижно застыл в воздухе. Человек без лица усмехнулся.

— Ты искушаешь меня, Хоскинс. Так что он сказал? Скорее, пока я тебя не выпотрошил.

— Он сказал, что одним выстрелом убьет двух зайцев. Развлечется с девчонкой и устранит свидетеля. Клянусь, я не ожидал, что он так обойдется с ней…

— Ты лжешь, Хоскинс, — произнес Коби. — Естественно, ожидал… Но раз уж ты сказал мне все, что я хотел узнать, я оставлю тебе шанс. Я собираюсь поджечь этот дом, но сначала развяжу тебя и дам тебе возможность сбежать. Очень маленькую возможность.

Он начал развязывать ноги Хоскинса, когда тот, обезумев от ярости и страха, извернулся и укусил Коби за руку. В ответ Коби опрокинул стул на грязный пол.

— И все-таки это шанс, — сказал он лежащему на полу мужчине.

Коби понимал, что свидетельство Хоскинса против сэра Рэтклиффа не будет иметь силы в суде, как и свидетельство любого из детей.

Он выбежал из комнаты и, воспользовавшись ключами Хоскинса, открыл каморку на чердаке размерами не больше чулана, где, скорчившись на полу, сидели несколько мальчиков и девочек. Дети испуганно уставились на него.

— Выходите, — приказал Коби. — Ваш хозяин ушел. Бегите отсюда и попросите помощи в приюте Армии спасения за мостом Ватерлоо. Никому больше не доверяйте.

Никто из них не сдвинулся с места. Дети дрожали от страха, не веря его словам. И тут Коби осенило. Он бросился к соседней двери и открыл ее. На этот раз внутри оказалась группа оборванных и заплаканных девушек не старше шестнадцати лет.

— Это что еще за дьявол? — воскликнула та, что посмелее, остановив жестом подруг, метнувшихся к выходу.

— Дьявол и есть, — не задумываясь, ответил Коби.

— Привет, лорд Сатана, — усмехнулась смелая девушка. — Раз уж один дьявол нас сюда запихнул, понадобился еще один, чтобы выпустить на свободу.

— Вот я и пришел освободить вас. Малыши в соседней комнате слишком испуганы. Мы должны им помочь, пока сюда не пришли громилы Хоскинса. Я велел им бежать в ближайший приют Армии спасения… так отведите их туда.

Коби сбежал по лестнице к двери, за ним следовали девушки и дети. Убедившись, что все благополучно спустились, Коби швырнул на пол масляную лампу. Пламя сразу же охватило рассохшиеся стойки перил: дом был слишком старым и запущенным, и огонь распространялся быстро.

Девушки и дети с воплями выскочили из дома, но смелая девушка задержалась. Она помчалась на кухню и вытащила из шкафа кухонный нож.

— Зачем? — спросил у нее Коби.

— Для него, — по-волчьи оскалившись, ответила девушка, — для дьявола, который притащил меня сюда и заставлял развлекать мужчин. Я хочу убить его… если только ты этого не сделал.

— Нет, — Коби покачал головой. — Я отпустил его, после того, как допросил, а ведь даже дьяволам трудно убивать на трезвую голову.