- Ее придется всякий раз укладывать заново, - сказала она.
      - Все точь-в-точь, как в моем средневековом романе, - заметил Малмсли.
      - А что - этот план мне кажется вполне осуществимым, - загорелась Вальма Сиклифф. - Может, попробуем? В чулане есть вполне подходящий китайский кинжал. Можно его взять, мисс Трой?
      - Пожалуйста, если хотите, - кивнула Трой.
      - Да ладно, может не стоит, - лениво протянул Малмсли, вставая.
      - Где он, мисс Сиклифф? - оживленно спросил Хэчетт.
      - В чулане, на верхней полке.
      Австралиец нырнул в чулан, расположенный возле окна, и минуту спустя появился, держа в руке угрожающего вида кинжал - тонкий и длинный. Хэчетт подошел к столу Малмсли и заглянул через плечо художника на отпечатанный текст. Малмсли с подчеркнутой вежливостью отступил.
      - Угы, я все усек, - ухмыльнулся Хэчетт. - Ну, наворочали! А неплохо бы так укокошить кого-нибудь, да?
      Он поплевал на пальцы и перевернул страницу.
      - Я вообще-то старался по возможности не пачкать рукопись, - заметил Малмсли, обращаясь в пустоту.
      - Ладно, Малмсли, не занимайтесь чистоплюйством, - осадила его Трой. А вы, Хэчетт, отдайте кинжал мне, а сами постарайтесь к чужим вещам не прикасаться. У нас так не принято.
      - Угы, буу зделано, мисс Трой.
      Пилгрим, Ормерин, Хэчетт и Вальма Сиклифф, собравшись в кружок, стали обсуждать, как лучше укрепить кинжал. К ним присоединилась и Филлида Ли.
      - А в каком месте кинжал должен войти в тело? - спросила Сиклифф.
      - Вот здесь, - сказал Пилгрим, тыкая её пальцем в спину. - Напротив твоего сердца, Вальма.
      Сиклифф повернулась и пристально посмотрела на него, слегка прищурившись. Хэчетт уставился на нее, открыв рот, а Малмсли заулыбался. Пилгрим слегка побледнел.
      - А ты чувствуешь, как оно бьется? - тихо спросила Сиклифф.
      Пилгрим судорожно сглотнул.
      - Если я чуть подвину руку... да, - выдавил он.
      - Да бросьте ерунду болтать! - возмутилась Соня Глюк. - Никого вы так не убьете. - Она прошагала к Гарсии и остановилась рядом с ним. - Правда, Гарсия?
      Тот невнятно хрюкнул. Он, в свою очередь, пялился на Вальму Сиклифф.
      - А откуда убийца знала, в какое место втыкать кинжал? - спросила вдруг Кэтти Босток. Она размалевывала свой холст, нанося фон.
      - Может, мы сами попробуем? - вызвался Хэчетт.
      - Пожалуйста, - пожала плечами Трой. - Только отметьте положение подиума, прежде чем передвинете его.
      Бейсил Пилгрим обвел мелом контуры подиума, потом, с помощью Ормерина, перевернул его. Остальные сгрудились вокруг них, с интересом наблюдая за манипуляциями молодых людей. Определив по обрисованному мелом силуэту, где находится сердце, Ормерин нашел проекцию этой точки на обратной стороне помоста.
      - Вот, смотрите, - сказал француз. - Ревнивая жена воткнула кинжал вот сюда.
      - Но как она проткнула доску? - полюбопытствовал Бейсил Пилгрим.
      - Лезвие можно просунуть в щель между досками, - неожиданно сказал Гарсия, не отходивший от своего окна.
      - Ну и что? Тогда кинжал вывалится, если надавить на него сверху.
      - Ничего подобного. Могу показать.
      - Только не сломайте кинжал и не повредите подиум, - попросила Трой.
      - А, усек! - взвился Хэчетт. - Кинжал ведь у основания толще. Доски его притиснут. Да, значит, так и вправду можно кого-нибудь укокошить. Спорнем, может?
      - Боюсь, что мне это не слишком интересно, - покачал головой Малмсли.
      - Давайте попробуем, - загорелся Пилгрим. - Можно, мисс Трой?
      - Да, давайте! - захлопала в ладоши Филлида Ли. Затем, перехватив взгляд Малмсли, сконфузилась. - Люблю кровавые сцены, - с деланной беззаботностью улыбнулась она.
      - Очень уж грязный этот помост с изнанки, - поморщился Малмсли.
      - Ах, какая жалость, если вы испачкаете свой хорошенький зеленый передничек, - хихикнула Соня.
      Вальма Сиклифф звонко расхохоталась.
      - А я и не собираюсь ничего делать, - развел руками Малмсли. - Гарсия предложил - пусть он и пробует.
      - Валяйте, ребята! - потер руки Хэчетт. - Пробнем! Ставлю пять бобиков*(*боб (англ.) - шиллинг), что эта фигня сработает. Ей-ей сработает. Сущая динкуха**(**динкум (австрал.) - правда, истина).
      - Что все это значит? - изумилась Сиклифф. - Вы должны непременно обучить нас своему диковинному языку, Хэчетт.
      - Запросто, - глаза у Хэчетта разгорелись. - Из вас выйдет динковая асси.
      - Асси? - изогнула брови Трой.
      - Ну - австралийка, - пояснил Хэчетт.
      - Боже упаси, - возвел глаза к небу Малмсли. Соня хихикнула.
      - Вам что, не нравятся австралийцы? - вызывающе спросил Хэчетт, выдвинув челюсть.
      - Не особенно.
      - Тогда вот что я вам скажу. У нас в Асс... в Сиднее даже начинающие натурщицы способны усидеть в любой позе больше десяти минут кряду.
      - Подумаешь, - фыркнула Соня. - Судя по твоей мазне, тебе от этого проку мало.
      - И перед учениками они своими жоп... задницами не вертят.
      - Должно быть, такие физиономии им не по вкусу.
      - Хватит, Соня! - жестко оборвала их перепалку Трой. - А вы, ребята, если хотите проверить свою гипотезу - поспешите. Через пять минут мы снова начинаем работать.
      В досках, из которых был сколочен помост подиума, обнаружили щель, проходившую как раз через нужное место. Хэчетт снизу просунул в щель острие кинжала, а затем с помощью лотка от мольберта вбил его снизу по самую рукоятку. Когда после этого подмостки вернули в прежнее положение, то все увидели, что острие кинжала проходит прямо через нарисованный синим мелком крест, которым пометили сердце жертвы. Бейсил Пилгрим взял шелковую драпировку и, перебросив её через подушку, прикрыл краешком кончик кинжала.
      - Видите, ткань свешивается свободно и под ней ничего не заметно, пояснил он.
      - Угыы, а я вам что говорил! - торжествующе провозгласил Хэчетт.
      Гарсия покинул свое рабочее место и присоединился к остальным.
      - Ну что, Соня, может быть, займешь прежнюю позу? - ухмыльнулся он.
      Натурщица содрогнулась.
      - Перестань, - поморщилась она.
      - Интересно, выйдет ли кончик наружу под левой грудью? полюбопытствовал Малмсли. - Неплохо было бы изобразить его на иллюстрации. Неясную тень и ручеек крови. Все выдержано в строгих черно-белых тонах и вдруг - ярко-алая струйка. Как-никак, это ведь мелодрама.
      - Типичная, - ухмыльнулся Гарсия.
      - Что ж, Малмсли, - произнесла Трой. - Вы можете воспользоваться случаем и зарисовать все, как есть.
      Малмсли улыбнулся, уселся на свое место и взялся за эскиз. Вальма Сиклифф склонилась над ним, опершись на его плечи. Хэчетт, Ормерин и Пилгрим стояли рядом, обступив их полукругом. Пилгрим одной рукой обнимал Вальму за талию. Филлида Ли суетилась поблизости. Трой, обведя взглядом маленькую группку, со вздохом убедилась, что её худшие опасения сбываются. Уотт Хэчетт уже успел поцапаться и с Малмсли и с натурщицей. Вальма Сиклифф откровенно играла в Клеопатру, а Гарсия уединился в углу с Соней. Что-то в их лицах привлекло внимание Трой. Что, черт побери, они задумали? Глаза Гарсии были прикованы к кучке, сгрудившейся вокруг Малмсли, на губах играла странная улыбка. Не понравилось Трой и то, как улыбалась Соня.
      - Хватит, Хэчетт, - сказала она. - Вытаскивайте кинжал и принимайтесь за работу.
      Вынуть кинжал оказалось ещё более непростым делом, чем забить между досками. Наконец, все было кончено, подиум водрузили на место, а Соня, ворча и огрызаясь, улеглась в прежнюю позу.
      - Чуть больше веса на правое плечо, - подсказала Кэтти Босток.
      Трой надавила на плечо натурщицы. Драпировка складками опустилась на нагое тело.
      - Ой! - вырвалось у Сони.
      - Во, как будто кинжал воткнулся, - усмехнулся Малмсли.
      - Не надо - мне плохо будет, - взмолилась Соня.
      Гарсия хмыкнул.
      - Пронзил насквозь ребра и вышел прямо под левой грудью, - не унимался Малмсли.
      - Прекратите!
      - Как у цыпленка на вертеле.
      Соня приподняла голову.
      - Что-то вы слишком развеселились, мистер Малмсли, - сказала она. - И - откуда вы черпаете свое вдохновение? Из книжек? Или - из порнографических журналов?
      Кисть выскользнула из пальцев Малмсли прямо на бумагу, основательно заляпав её свежей краской. Малмсли выругался себе под нос, ожег натурщицу свирепым взглядом и принялся лихорадочно оттирать свой рисунок влажной губкой. Соня злорадно захихикала.
      - Господи, - в сердцах произнесла Кэтти Босток. - Ты ляжешь наконец в свою позу или нет?
      - Тихо! - скомандовала Трой. Ее послушались. - Принимайтесь за работу. Групповая выставка открывается шестнадцатого числа. Думаю, что многие из вас захотят поехать в Лондон, чтобы принять в ней участие. Так и быть, на тот уик-энд я отпущу слуг, а мы продолжим работу в понедельник.
      - Если эта штука у меня получится, то я её выставлю, - сказала Кэтти Босток. - Если нет - сдам в музей.
      - Думаю, на групповой просмотр вы поедете все? - спросила Трой.
      - Кроме меня, - мотнул головой Гарсия. - Я хочу куда-нибудь смотаться.
      - А мы с тобой как? - спросила Вальма Сиклифф Бейсила Пилгрима.
      - Как скажешь, милая.
      - "Мы"? - изумилась Трой. - "Милая"? Что это значит?
      - Скажем им, Бейсил, - мило улыбнулась Вальма Сиклифф. - К чему нам это скрывать? Только не падайте в обморок. Вчера вечером мы обручились.
      Глава 4
      УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ДЛЯ МИСТЕРА АЛЛЕЙНА
      Стоя на коленях на садовом коврике, Леди Аллейн посмотрела на сына.
      - Что ж, мой дорогой, мне кажется, для одного дня мы посадили уже вполне достаточно. Увози свою тачку и приходи домой. Тяпнем по стаканчику шерри и поболтаем. Мы с тобой это заслужили.
      Старший инспектор Аллейн послушно затрусил по дорожке, толкая перед собой тяжеленную тачку. Вывалив её содержимое в костер, он смахнул со лба капельки пота и прошагал в дом. Полчаса спустя, приняв ванну, он присоединился к матери, поджидавшей его в гостиной.
      - Садись к камину, сыночек. Наливай себе шерри. Я сберегла самую лучшую бутылочку на наш прощальный вечер.
      - Мадам, - с чувством произнес Аллейн, - вы - идеальная женщина.
      - Нет, всего-навсего идеальная мама. Я люблю польстить себе, почитая свою персону хорошей воспитательницей. Ах, как тебе идет вечерний костюм, Родерик. Жаль, твоему братцу не достает такой утонченности. Джордж всего выглядит слишком расхлябанным.
      - Джордж - славный малый, - улыбнулся Аллейн.
      - Да, я его тоже люблю.
      - Вино и впрямь замечательное. Жаль, что это наш последний вечер. Три дня у Батгейтов и - письменный стол, телефон, незабываемые запахи Ярда и славный старина Фокс, улыбающийся до ушей. Впрочем, я уже изрядно соскучился по своей работе.
      - Родерик, - укоризненно произнесла леди Аллейн. - Ну почему ты не хочешь прогуляться вместе со мной в Татлерз-энд?
      - По одной простой причине, мамуля - сердечный прием меня там не ждет.
      - Почему ты так думаешь?
      - Мисс Трой меня на дух не выносит.
      - Ерунда! Она - очень милая и толковая молодая особа.
      - Мамочка, дорогая!
      - Зайдя к ней, я пригласила её отужинать с нами, пока ты здесь. Она согласилась.
      - А потом, когда пришло время, отказалась.
      - Причина у неё была вполне веская - согласись.
      - Допустим, - кивнул Аллейн. - Она ведь, как ты выразилась - очень толковая молодая особа.
      Леди Аллейн перевела взгляд на висевший над камином портрет.
      - Нет, дорогой, не может она к тебе так относиться. Этот портрет уверяет, что твои рассуждения ошибочны.
      - Эстетическое восприятие объекта живописи не имеет ничего общего с личным отношением.
      - Вздор! Не болтай напыщенную чепуху о вещах, в которых не смыслишь.
      Аллейн усмехнулся.
      - И вообще, - величественно продолжала леди Аллейн. - Ты стал жутко упрямый и своенравный.
      - Мамочка, - взмолился Аллейн. - Можно подумать, что виноват я, а не эта особа!
      - Я вовсе тебя не виню, Родерик. Налей себе ещё стаканчик. Нет-нет, мне не надо.
      - Как бы то ни было, я рад, что этот портрет достался тебе, - сказал Аллейн.
      - А в Квебеке ты с ней часто встречался?
      - Нет, мамуля, - улыбнулся Аллейн. - Совсем немножко. Мы с ней раскланивались, когда приходило время трапезничать, да и порой вели светские беседы в гостиной. В последний вечер я сводил её в театр.
      - Ну, а там хоть лед растаял?
      - Нет, но мы держались очень вежливо.
      - Ха! - хмыкнула леди Аллейн.
      - Мамочка, - сказал Аллейн. - Ты же знаешь, я - сыщик. - Он приумолк, с улыбкой глядя на нее. - Ты просто очаровательна, когда краснеешь.
      - Да, Родерик, не стану скрывать, я была бы счастлива женить тебя.
      - Ну подумай сама - зачем я ей сдался? Выбрось эти мечты из головы, мамулик. Я сомневаюсь даже, выдастся ли мне вообще ещё хоть раз случай перекинуться словом с мисс Агатой Трой.
      В гостиную вошла горничная.
      - Звонят из Лондона, мадам. Просят позвать мистера Родерика.
      - Из Лондона? - скривился Аллейн. - Боже мой, Клибборн, неужели ты не могла сказать, что меня только что похоронили? Или - похитили инопланетяне.
      Клибборн улыбнулась - терпеливой улыбкой хорошо вышколенной служанки, и распахнула дверь.
      - Извини, мамочка, - сказал Аллейн и поспешил к телефону.
      Уже снимая трубку, Аллейн ощутил неприятное легкое покалывание в затылке - предвестник дурных новостей, которые так часто сопровождали нежданные звонки из Лондона. Предчувствие не обмануло Аллейна. Он ничуть не удивился, услышав знакомый голос:
      - Мистер Аллейн?
      - Собственной персоной. Это вы, Уоткинс?
      - Да, сэр. Очень рад вас слышать. Заместитель комиссара хотел бы поговорить с вами, сэр.
      - Я готов!
      - Мистер Аллейн? - ворвался в трубку новый голос.
      - Здравствуйте, сэр.
      - Вы можете идти, Уоткинс, я вас потом вызову. - Непродолжительное молчание, потом: - Как дела, Рори?
      - Все прекрасно, спасибо, сэр.
      - Готов выйти на работу?
      - Да. Вполне.
      - Что ж, тогда слушай. Как ты относишься к тому, чтобы впрячься в оглобли на три дня раньше срока? Дело в том, что преступление случилось буквально в двух шагах от твоего дома, а местная полиция обратилась к нам. Если согласишься, ты нас здорово выручишь.
      - Разумеется, сэр, - с упавшим сердцем ответил Аллейн. - Когда приступить?
      - Немедленно. Речь идет об убийстве. Запиши адрес: дом Татлерз-энд...
      - Что! Прошу прощения, сэр. Да?
      - Там закололи женщину. Ты, случайно, не знаешь это место?
      - Знаю, сэр.
      - Тр-ри минуты, - задребезжала телефонистка.
      - Продлите время, пожалуйста. Рори, ты меня слышишь?
      - Да, сэр, - ответил Аллейн, заметив, что телефонная трубка в его руке вдруг почему-то стала липкой.
      - Этот дом принадлежит художнице, мисс Агате Трой.
      - Я знаю.
      - Все подробности узнаешь от местного суперинтенданта Блэкмана - он сейчас находится там, на месте преступления. Убили натурщицу и все обстоятельства смахивают на умышленное убийство.
      - Простите, я не расслышал.
      - Я говорю, что жертва - натурщица. Я уже выслал к тебе Фокса со всей командой. Очень признателен. Извини, что пришлось потревожить тебя раньше понедельника.
      - Ничего, сэр.
      - Вот и замечательно. Жду твоего рапорта. И тебя самого, разумеется. Жму лапу. До скорого.
      - До свидания, сэр.
      Аллейн возвратился в гостиную.
      - Ну что? - спросила мать. В следующий миг, увидев лицо сына, она выпрыгнула из кресла и подлетела к нему. - Что случилось, старичок?
      - Ничего, мэм. Из Ярда звонили. Хотят, чтобы я провел расследование. Это здесь, в Татлерз-энде.
      - Что там стряслось?
      - Похоже - убийство.
      - Родерик!
      - Нет, нет. Хотя в первое мгновение я тоже об этом подумал. Убили натурщицу. Я должен ехать, не мешкая. Могу я взять твою машину?
      - Конечно, дорогой. - Леди Аллейн нажала на кнопку звонка и, когда вошла Клибборн, попросила: - Клибборн, принеси пальто мистера Родерика и скажи, чтобы Френч приготовил машину.
      Когда Клибборн удалилась, старушка стиснула сухонькой ручонкой ладонь Аллейна.
      - Пожалуйста, передай мисс Трой, что я буду счастлива её видеть...
      - Да, моя хорошая. Спасибо. Но сперва я должен разобраться в случившемся. Не забудь - речь идет об убийстве.
      - Надеюсь, ты не сразу включишь Агату Трой в число подозреваемых?
      - Если такое случится, я немедленно уволюсь. Спокойной ночи. Не жди меня - я могу задержаться.
      Вошла Клибборн с его пальто.
      - Допей шерри, - велела мать. Аллейн послушно осушил стакан. - И, Родерик, загляни ко мне, когда бы ты ни вернулся.
      Аллейн поклонился, легонько чмокнул мать в щеку и поспешил наружу.
      Вечер стоял зябкий, похоже даже - намечался легкий морозец. Аллейн отпустил шофера и уселся за руль сам. По пути в его мозгу отчетливо представились три картины. Причал в Суве. Агата Трой, стоящая в замасленном рабочем халате и любующаяся морем, в то время как свежий бриз треплет её волосы. Агата Трой, прощающаяся с ним на берегу реки Святого Лаврентия.
      Мощные фары автомобиля выхватили из темноты заросли рододендрона и стволы деревьев, а за ними - запертые ворота и фигуру констебля. В лицо Аллейна брызнул луч фонарика.
      - Прошу прощения, сэр...
      - Все в порядке. Старший детектив-инспектор Аллейн из Скотленд-Ярда.
      Констебль отдал честь.
      - Вас ждут, сэр.
      Ворота распахнулись и Аллейн проехал внутрь. Аллейну показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он подкатил по длинной извилистой подъездной аллее к ярко освещенному крыльцу. Там его встретил другой констебль и провел в уютный холл, в котором приятно потрескивал зажженный камин.
      - Я передам суперинтенданту, что вы приехали, - сказал констебль, но в эту самую минуту слева открылась дверь и из неё вынырнул тучный человек с багровой физиономией.
      - О, привет, привет! - радостно расплылся он. - Рад, что вы приехали, старина. Целую вечность вас не видел.
      - Да уж - вечность, - сказал Аллейн. Они обменялись рукопожатием. Блэкман служил в Боссикоте суперинтендантом уже шесть лет, но они были знакомы с Аллейном и прежде. - Надеюсь, я не слишком закопался?
      - Напротив, вы примчались как ветер. Не прошло и получаса после нашего звонка в Ярд. Там сказали, что вы здесь, гостите у её милости. Давайте, проходите сюда.
      Он провел Аллейна в очаровательную гостиную с бледно-серыми обоями и полосатыми вишнево-лимонными шторами.
      - Что вам уже известно, мистер Аллейн?
      - Только то, что закололи натурщицу.
      - Да. Странная история. Я бы сам взялся за это дело, да только мы повязаны по рукам и ногам крупным ограблением ювелирного магазина, а людей у нас, сами знаете - раз-два и обчелся. Вот комиссар и решил обратиться в Ярд. Он, кстати, был здесь, но только что уехал. Присядьте и я познакомлю вас со всей подноготной, а потом мы пойдем и взглянем на тело. Вас это устраивает?
      - Вполне, - кивнул Аллейн.
      Блэкман открыл пухлую записную книжку и начал рассказывать, время от времени заглядывая в нее.
      - Особняк принадлежит члену Королевской художественной академии, мисс Агате Трой, которая третьего сентября возвратилась сюда после годичного пребывания за границей. Во время её отсутствия в Татлерз-энде проживала мисс Кэтти Босток, также художница. Мисс Трой взяла себе в ученики с постоянным проживанием восьмерых молодых людей, которые уже собрались здесь к моменту её приезда. Проживала здесь также и двадцатидвухлетняя Соня Глюк, которую мисс Босток наняла в качестве натурщицы на предстоящий семестр. Официально занятия должны были начаться с 10-го сентября, но фактически люди работали уже с 3-го. Начиная с 10-го и до пятницы, 16-го сентября, по утрам они ежедневно работали с обнаженной натурщицей. Шестнадцатого, три дня назад, класс отпустили на уик-энд, чтобы желающие смогли принять участие в лондонской выставке. Слуг в пятничный вечер тоже отпустили - они отправились в кино, в Бакстонбридж. Вольф Гарсия, один из студентов, не имеющий постоянного места проживания, оставался в студии. Дом был заперт. Гарсия, как говорят, уехал в субботу, позавчера. Во всяком случае, когда мисс Трой вернулась в субботу днем домой, Гарсии уже не было. Остальные ученики возвратились в воскресенье, вчера - кто на машине, кто на автобусе. Сегодня утром, 19-го сентября весь класс собрался в студии - это отдельное здание, находящееся примерно в сотне ярдов к юго-востоку от восточного крыла особняка. Вот, кстати, план особняка и студии. А вот - внутрення планировка студии.
      - Прекрасно, - кивнул Аллейн, разложив бумаги перед собой на небольшом столике.
      Блэкман откашлялся и возобновил свой рассказ.
      - В половине одиннадцатого все ученики, за исключением отбывшего куда-то Гарсии, были готовы приступить к работе. Мисс Трой распорядилась, чтобы они начинали без нее. Так у них заведено, за исключением тех случаев, когда натурщице задают новую позу. Натурщица приняла позу, в которой позировала ежедневно, начиная с 10-го сентября. Она лежала частично на отрезе шелковой ткани, а частично - на голых досках подиума. Полностью обнаженная. Сначала она легла на правый бок. Одна из студенток, мисс Вальма Сиклифф, проживающая в Лондоне по адресу: Партингтон-мьюз, 8, обхватила натурщицу за плечи и резко опустила левое плечо вниз, прижав его к доскам подиума. Так у них уже повелось. Глюк громко выкрикнула "не надо!", но, поскольку она всегда противилась этой позе, мисс Сиклифф не обратила на неё внимания и прижала ещё сильнее. Глюк тогда издала, по словам мисс Сиклифф, слабый стон, странно дернулась и затихла. Мисс Сиклифф громко произнесла: "О, не притворяйся, Соня", и уже хотела встать и отойти, когда обратила внимание на то, что натурщица выглядит неестественно. Она позвала остальных посмотреть, в чем дело. Первой подошла мисс Кэтти Босток, а за ней двое учеников - мистер Уотт Хэчетт, австралиец и мистер Френсис Ормерин, француз. Хэчетт сказал: "Она в обмороке". Мисс Босток сказала: "Отойдите". Она пригляделась к натурщице. По её словам, ресницы девушки легонько трепетали, а ноги слегка подергивались. Мисс Босток попыталась приподнять Глюк. Она обхватила её за плечи и потянула. Сначала тело натурщицы странно сопротивлялось, но потом вдруг подалось. Мисс Сиклифф громко закричала, что видит на шелке кровь. Мистер Ормерин произнес: "Монг дье*(*Искаженное от франц. "Mon Dieu!" - Боже мой!), кинжал!".
      Мистер Блэкман снова прокашлялся и перевернул страницу.
      - Тогда все заметили, что из голубого шелка наружу торчит острие тонкого кинжала. Его просунули снизу в щель между досками помоста. Кинжал до сих пор находится на месте. Мисс Трой, придя в студию и увидев, что случилось, сразу же распорядилась, чтобы никто ни к чему не прикасался. При обследовании Глюк, обнаружено проникающее ранение в области четвертого ребра в трех дюймах левее позвоночника. Из раны вытекала кровь. Мисс Босток тщетно попыталась остановить кровотечение с помощью какой-то тряпочки, а пришедшая в эту минуту мисс Трой отправила мистера Бейсила Пилгрима - это тоже один из учеников - звонить врачу. Доктор Амптхилл, прибывший десятью минутами спустя, констатировал смерть. По словам мисс Трой, Глюк умерла через несколько минут после её - мисс Трой - прихода в студию. Перед смертью Глюк ничего не сказала.
      Мистер Блэкман закрыл книжечку и положил на стол.
      - Это только мои рабочие записи, - скромно сказал он. - Рапорт я ещё не составил.
      - Все вполне понятно, - вздохнул Аллейн. - Вы уже могли бы выступить перед присяжными.
      Жирная физиономия суперинтенданта блаженно расплылась.
      - Времени у нас было не так уж много, - заметил он. - Странная история. Мы успели взять у всех показания. Кроме этого Гарсии, конечно. В свете случившегося его исчезновение выглядит несколько подозрительным, но он вроде бы заранее предупредил, что в субботу утром отправится путешествовать автостопом, а примерно через неделю объявится в Лондоне. У нас есть адрес, по которому он распорядился отправить туда свой багаж. В субботу, в три часа дня, когда вернулась мисс Трой, его багаж уже отправили. Мы пытаемся связаться с почтовой службой, но пока не можем найти нужного курьера. Судя по всему, Гарсия жил прямо в студии и вещи его хранились там же. Я отправил циркуляр в полицейские участки на пятьдесят миль вокруг, указав приметы Гарсии. Вот его описание: рост - около пяти футов девяти дюймов, лицо бледное, глаза карие, очень худой. Волосы темные и густые, довольно длинные. Одет обычно в старые серые брюки и плащ. Шляпу не носит. Возможно, имеет при себе рюкзак с рисовальными принадлежностями. Вообще-то он больше скульптор, но в свободное время любит порисовать. Все это мы выяснили, опросив всех остальных. Хотите взглянуть на их показания?
      Аллейн на мгновение задумался, потом покачал головой.
      - Нет, - сказал он. - Я бы хотел сначала поговорить с мисс Трой. Тем более, что мы с ней знакомы.
      - Неужели? Должно быть, её милость, будучи... как бы сказать... соседкой...
      - Это скорее - шапочное знакомство, - прервал его Аллейн. - А что там у нас с врачами?
      - Я обещал доктору Амптхиллу, что дам ему знать, как только вы появитесь. Он у нас считается официальным врачом полиции. В справочнике его фамилия идет первой, так что Пилгрим вызвал его благодаря чистой случайности.
      - Да, удачно вышло. Что ж, мистер Блэкман, тогда позовите его, а я пока побеседую с мисс Трой...
      - Хорошо.
      - Скоро уже прибудут Фокс и компания. Тогда мы вместе пойдем на место преступления. Где я могу найти мисс Трой?
      - В кабинете. Я вас провожу. Это - на противоположной стороне от холла.
      - Спасибо, я сам.
      - Ладно, я вызову врача и присоединюсь к вам. Все ученики, по моему распоряжению, сидят в столовой под присмотром констебля. Пестрая компания подобралась, - сказал Блэкман, устремляясь вслед за Аллейном. - Художники, одно слово. Сами увидите. Вон там - дверь в библиотеку. Я - мигом.
      Аллейн пересек холл, постучал в дверь и вошел.
      Комната была длинная, у дальней стены горел камин. Отблески пламени тускло отражались от бесчисленных книг, плотными рядами покрывавших все стены. Другого света в кабинете не было. Войдя из ярко освещенного холла, Аллейн был на мгновение почти ослеплен, и остановился в проеме двери.
      - Что? - послышался голос из темноты. - Кто там? Вы хотите со мной поговорить?
      Из темноты отделилась хрупкая стройная фигурка, привстав со стоявшего возле камина кресла.
      - Это я, - сказал Аллейн. - Родерик Аллейн.
      - Вы!
      - Извините, что нагрянул без приглашения. Я думал, что, может быть, вам...
      - Но... О, конечно же, проходите.
      Тонкая фигурка приблизилась к нему и протянула руку. Аллейн извиняющимся тоном произнес:
      - Здесь довольно темно. Глаза ещё не привыкли...
      - Ах, да! - Короткое движение и - возле стены вспыхнул торшер. Теперь Аллейн наконец увидел её отчетливо. На Трой было длинное неброское платье темного цвета. Выглядела она почему-то выше, чем ему помнилось. Лицо, обрамленное коротко подстриженными черными волосами, казалось совсем бледным. Аллейн легонько пожал протянутую ему руку, чуть придержав её, а затем приблизился к камину.
      - Очень мило, что вы пришли.
      - Это не совсем так. Я приехал по долгу службы.
      Трой вздрогнула и как-то сразу ощетинилась.
      - Извините. Я сказала глупость.
      - Если бы я не был полицейским, - поспешно добавил Аллейн, - я, наверное, в любом случае пришел бы к вам. А вы могли бы смело послать меня на все четыре стороны, как при нашей первой встрече.
      - Вы всегда будете напоминать мне о моих дурных манерах?
      - Нет, я этого вовсе не хотел. Потом, ваши манеры совершенно не показались мне хоть сколько-нибудь дурными. Мы можем где-нибудь присесть?
      - Разумеется.
      Они сели возле камина.
      - Что ж, - сказала Трой. - Доставайте свой блокнот.
      Аллейн потрепал себя по карману пиджака.
      - Да, он и в самом деле здесь, сказал он. - В последний раз я пользовался им в Новой Зеландии. Да, кстати, вы уже ужинали?
      - Это имеет отношение к делу?
      - Будет вам, - улыбнулся Аллейн. - Не превращайтесь во враждебно настроенного свидетеля ещё до начала военных действий.
      - Не надо зубоскалить! О, черт - опять нагрубила. Да, спасибо, я поковыряла кусок жилистой курицы.
      - Отлично! Значит, стакан портвейна вам не повредит. Мне не предлагайте - на службе пить не положено. Разве что - с каким-то коварным умыслом. Вас, должно быть, сильно потрясла эта история?
      С минуту помолчав, Трой ответила:
      - Покойники всегда приводили меня в ужас.
      - Я вас понимаю, - кивнул Аллейн. - Я тоже когда-то боялся мертвецов. До войны. Впрочем, я и теперь не могу спокойно относиться к смерти.
      - Она была такой юной глупышкой... Скорее - хорошеньким зверьком, чем разумной женщиной. И вдруг - такое. Она даже мертвая выглядит скорее удивленной... Как при жизни.
      - Да, такое случается, - вздохнул Аллейн. - Хотя порой такие наивные простушки оказываются весьма и весьма смышлеными. Родные или близкие у неё есть?
      - Представления не имею. Она жила одна - официально, по крайней мере.
      - Что ж, это мы выясним сами.
      - Что я должна сделать? - спросила Трой.
      - Я хочу, чтобы вы как можно больше рассказали мне об этой девушке. О том, как она погибла, я уже знаю и, как только мои люди приедут из Лондона, мы пройдем в студию. Пока же я хочу знать, не пришли ли вам в голову какие-нибудь мысли, которые могут пролить свет на случившееся. Спасибо, что вы распорядились оставить все как было. К сожалению, не многие способны подумать об этом перед лицом трагедии.
      - Нет, никаких мыслей у меня нет, но об одном я хочу вас предупредить сразу. Я запретила своим ученикам говорить на эту тему с полицейскими. Я знала, что в волнении они наговорят всяких глупостей, и решила, что первые показания должна дать сама.