Тревожила его только одно, да и то весьма странное обстоятельство. Люси всегда спокойно проходила по Каприкорн Мьюс до гаража, стоявшего в тридцати ярдах от мастерской глиняных поросят. Но оттуда ни за что на свете не хотела двигаться дальше. Либо одна возвращалась домой, либо проделывала свой привычный трюк и прыгала мистеру Уиплстоуну на руки. Каждый раз он ощущал, как она дрожит, и очень расстраивался. Полагая, что она помнит о несчастном случае, не был полностью удовлетворен этим объяснением.
      "Наполи" они избегали из-за собак, привязанных перед магазином, но однажды, когда в магазине не было клиентов, а снаружи собак, Люси проскользнула внутрь. Мистер Уиплстоун извинился и забрал её на руки. С супругами Пирелли он уже подружился, и разумеется о ней рассказывал. Отреагировали те как-то странно: выкрикивали "poverina" и издавали звуки, какими итальянцы подзывают кошек. Мадам Пирелли протянула палец и засюсюкала. Она сразу заметила белый кончик хвоста и принялась внимательно его разглядывать, что-то бросив по-итальянски супругу. Мистер Пирелли мрачно кивнул и раз десять повторил "si".
      - Вы её узнали? - спросил удивленный мистер Уиплстоун. Супруги подтвердили. Миссис Пирелли плохо говорила по-английски. Женщина крупная, теперь она казалась ещё здоровее, поскольку устроила нечто вроде маленькой пантомимы: согнула перед собой обе руки и надула щеки. Потом кивнула в сторону пассажа.
      - Вы имеете в виду ту особу из гончарной мастерской? воскликнул мистер Уиплстоун. - Хотите сказать, что кошка принадлежит ей?
      Миссис Пирелли сделала другой древнейший жест: перекрестилась и приложила руку к сердцу.
      - Нет-нет. Не отдавайте её назад. Нет. Cattivo, cattivo, - повторяла она.
      Мистер Уиплстоун непонимающе пожал плечами.
      - Моя жена говорит: злые, жестокие люди, - пояснил мистер Пирелли. Не возвращайте им вашу маленькую кошечку.
      - Нет, - в смятении заверил мистер Уиплстоун. - Не верну. Спасибо вам. Ни за что.
      С того дня он уже не брал Люси на Мьюс.
      Миссис Чабб Люси восприняла как что-то вроде мебели и в связи с этим проделывала с ней свой обычный ритуал: терлась об ноги. Чабба она полностью игнорировала. Большую часть времени проводила в саду за домом, неистово гоняясь за воображаемыми бабочками.
      Через неделю после визита к Алленам в половине десятого утра мистер Уиплстоун сидел в салоне, разгадывая кроссворд в "Таймс". Чабб вышел за покупками, а миссис Чабб, закончив хлопотать на кухне, убирала в цокольном этаже у бывшего владельца дома. Мистер Шеридан, который чем-то занимался в Сити, как понял с его слов мистер Уиплстоун, до полудня дома не бывал. В одиннадцать миссис Чабб должна была вернуться, чтобы приготовить обед мистеру Уиплстоуну.
      Все шло по заведенному порядку.
      Мистер Уиплстоун раздумывал над исключительно сложным словом, как вдруг его внимание привлек странный звук. Словно Люси держала что-то в зубах и пыталась при этом мяукать. Она вошла в комнату, пятясь словно рак, не поднимая головы приблизилась к мистеру Уиплстоуну и положила ему на ногу что-то тяжелое. Потом села, голову склонила набок и уставилась ему в глаза, издавая при этом тот самый вопросительный звук, который его так очаровывал.
      - Господи, что это у тебя? - спросил он, поднимая вещицу.
      Это был медальон из обожженной глины, небольшой, но тяжелый. Должно быть, он изрядно натрудил её крохотные челюсти. Глиняная рыбка, с одной стороны покрытая белой глазурью, держащая в пасти собственный хвост.
      Сверху была дырочка.
      - Где ты это нашла? - строго спросил мистер Уиплстоун.
      Люси приподняла лапку, кокетливо глянула из-под нее, а потом, как ни в чем не бывало, вскочила и вышла из комнаты.
      - Маленькое чудовище, - пробурчал он. - Наверняка это вещь Чаббов.
      Когда миссис Чабб вернулась, мистер Уиплстоун подозвал её и показал медальон.
      - Это ваше?
      У той был свой способ избежать немедленного ответа, и она уже не раз им пользовалась. Он держал вещицу у неё под носом, но она её не замечала.
      - Притащила кошка, - пояснил мистер Уиплстоун равнодушным тоном, каким каждый раз поминал Люси Локкет при Чаббах. - Не знаете, откуда это?
      - Полагаю...Полагаю, это мистера Шеридана, сэр, - наконец сказала миссис Чабб. - Одна из его безделушек. Когда я там убираю, кошка вечно влезает в открытое окно. Вот и нынче тоже. Я никогда вам не говорила...
      - Вот как! Черт возьми! Придется её наказать. Можете отнести это обратно, миссис Чабб? Неприятно, если вдруг пропадет...
      Миссис Чабб судорожно сжала в пальцах глиняную рыбку. Мистер Уиплстоун смотрел на неё с растущим удивлением. Щеки, всегда румяные, как яблочки, ужасно побледнели. Он уже хотел спросить, не дурно ли ей, но прежде чем решился, кровь вновь прилила к её лицу.
      - С вами все в порядке, миссис Чабб? - осведомился он.
      Казалось, она хочет что-то сказать. Губы шевельнулись, но она прикрыла их пальцами. И наконец выговорила:
      - Я никогда не имела привычки спрашивать об этом, но полагаю, вы нами довольны?
      - Разумеется, - поспешил заверить он. - Все идет как по маслу.
      - Спасибо, сэр, - сказала она и вышла.
      "- Видимо, хотела она сказать совсем другое, - подумал мистер Уиплстоун, и в душе добавил: - Лучше бы она отнесла эту чертову вещицу на место."
      Но миссис Чабб уже возвращалась. Перейдя в столовую, он следил в окно, как она спускается по лестнице в сад за домом и исчезает в квартире мистера Шеридана. Через несколько секунд услышал, как хлопнула дверь и увидел, как она возвращается.
      Белая глиняная рыбка. Медальон. Не стоит думать, что все уже когда-то случалось, что он все уже когда-то видел или слышал. Существует научное объяснение такой ошибки. Одна часть человеческого мозга работает на одну биллионную долю секунды быстрее другой, или это как-то связано с временными спиралями, - он не знал. Правда, если речь идет о Санскрите, тут все ясно: в прошлом он наверняка встречал где-то его фамилию. И просто позабыл.
      Возбужденная Люси вновь примчалась к нему. Влетела в комнату, словно за ней сам черт гнался, стремительно остановилась, прижав ушки и делая вид, что видит мистера Уиплстоуна впервые: Господи! Это вы?
      - Поди сюда! - резко бросил он.
      Люси прикинулась, что не слышит. Незаметно подкралась ближе, сразу прыгнула ему на колени и принялась мурлыкать.
      - Не смей шляться по чужим квартирам и воровать глиняных рыбок, сказал он, потрепав её за шкирку.
      На том все и кончилось.
      Через пять дней, в один из теплых вечеров, Люси опять украла глиняный медальон и положила его к ногам хозяина.
      Мистер Уиплстоун не знал, сердиться или посмеяться над Люсиным упорством. Он отчитал кошку, но та вела себя так, словно думала совсем об ином. Он был в растерянности - то ли опять попросить миссис Чабб вернуть глиняную безделушку на место, но потом решил на этот раз сходить самому.
      Мистер Уиплстоун перевернул медальон. На обратной стороне был выжжен какой-то знак, вроде волнистого"Х". Вверху - отверстие, похоже для шнурка. Обыкновенная маленькая безделушка, видимо какой-то сувенир.
      Мистер Шеридан был дома. Свет из открытого кухонного окна освещал сад, свет пробивался и между шторами в гостиной.
      - Ты просто чудовище, - укорил мистер Уиплстоун Люси Локкет.
      Сунув медальон в карман пиджака, он вышел из дому и сделал несколько шагов по тротуару, потом открыл кованную калитку и стал спускаться по крутой лестнице к дверям мистера Шеридана. Люси, которая решила, что они вышли на вечернюю прогулку, поспешила вперед, проскользнула у него под ногами, сбежала по лестнице и исчезла за подстриженным тиссом.
      Мистер Уиплстоун позвонил.
      Дверь открыл сам Шеридан. Свет из холла бил ему в спину, так что лицо оставалось в тени. Двери в квартиру были открыты и мистер Уиплстоун заметил, что там опять гости. Два кресла, которые он видел, стояли к нему спинками, но над ними виднелись чьи-то головы.
      - Я должен извиниться, - начал мистер Уиплстоун, - не только за то, что вас беспокою, но и... - он полез в карман и вытащил медальон. - Но и за это.
      Реакция мистера Шеридана странно походила на реакцию миссис Чабб. Он словно превратился в соляной столп. Несколько секунд стояла тишина, и они казались бесконечными. Потом мистер Шеридан произнес:
      - Не понимаю, вы...
      - Полагаю, мне следует объяснить, - перебил его мистер Уиплстоун и рассказал все по порядку.
      Пока он говорил, один из гостей, сидевших в креслах, обернулся. Мистер Уиплстоун видел только лоб и глаза, но не сомневался, что это миссис Монфор. Их взгляды встретились и миссис Монфор отвернулась.
      Шеридан молча ждал, пока мистер Уиплстоун закончит. Но и потом не издал ни звука, не сделал даже движения, чтобы забрать свою собственность; руку он протянул только когда мистер Уиплстоун вновь подал медальон.
      - Прискорбно, что это маленькое чудовище ходит за миссис Чабб в вашу квартиру. Полагаю, через кухонное окно. Мне очень жаль, - добавил мистер Уиплстоун.
      Шеридан сразу встрепенулся.
      - Не стоит извиняться, - зашепелявил он. - Не волнуйтесь. Эта вещица не имеет никакой ценности, как вы могли подумать. Я уберу её куда-нибудь так, чтобы кошка не добралась. Спасибо, большое спасибо.
      - Спокойной ночи, - распрощался мистер Уиплстоун.
      - Доброй ночи, доброй ночи. Для этого времени года очень тепло, вам не кажется? Доброй ночи.
      Нельзя сказать, что он закрыл дверь у мистера Уиплстоуна перед носом, но едва тот отвернулся, дверь захлопнулась.
      Когда мистер Уиплстоун ступил на последнюю кованую ступеньку, его ждал новый сюрприз. Прямо навстречу ему улицу переходили Санскриты. В ту же секунду Люси, которая вышла из своего укрытия и терлась у его ног, как молния метнулась через улицу.
      Через несколько секунд мистер Уиплстоун закрыл за собой калитку. Санскриты приближались, явно вновь направляясь в гости к Шеридану. И ждали, пока он пройдет. Он ощутил их запах и снова оказался в Нгомбване. Что это было? Сандал? Там его добавляли в лампады, которые дымились на всех площадях. Мужчина выглядел как всегда странно. Размалеванный и разряженный, он казался ещё толще. А когда мистер Уиплстоун уже отворачивался, что заметил он на его невозможной шее? Медальон? Белую рыбку? Он толком не разобрал. Куда больше его беспокоила Люси. Та исчезла. Он боялся, что может потеряться. Не знал, то ли идти дальше, то ли звать её, рискуя показаться смешным.
      Пока он раздумывал, к нему приблизилась маленькая тень. Мистер Уиплстоун поманил, и Люси прижалась к нему, и как обычно прыгнула на руки. Он понес её по лестнице к своим дверям, приговаривая:
      - Все в порядке, пойдем домой. Мы с тобой пойдем домой.
      Войдя в салон, мистер Уиплстоун решил, что ему нужно чего-нибудь выпить. Столько событий за такое короткое время - нет, он слишком взволнован. Хуже всего была встреча с мистером Шериданом.
      "- Я его уже видел когда-то, - говорил он себе. - Нет, в тот раз, когда покупал дом, я не ошибся. Видел когда-то давно. Где-то далеко. И воспоминание не из приятных."
      Но память отказывала. Еще некоторое время он безрезультатно ломал голову, потом допил бокал и, сдерживая возбуждение, позвонил своему приятелю суперинтенданту Аллену.
      3
      _КАТАСТРОФА
      I
      Здание, в котором помещалось посольство Нгомбваны, выстроили в свое время для промышленного магната эпохи короля Георга; для молодой африканской республики, по мнению мистера Уиплстоуна, оно было великовато. Когда истек срок многолетней аренды, здание пустили в свободную продажу и его купили уполномоченные Бумера в Лондоне. За подобную резиденцию не стыдно было бы и великой державе.
      Аллен наслаждался, разглядывая этот архитектурный шедевр. Несмотря на огромные размеры, здание не подавляло. В нем ощущался вкус к покою и простору. Почти весь первый этаж занимали помещения для посетителей. Из них открывался вид на обширный сад, в котором кроме всего прочего был даже небольшой бассейн. Прежние хозяева сад весьма запустили, но фирма "Вистас" с Бэронсгейт привела его в идеальный порядок. А её дочерняя компания, "Декор и дизайн", тоже с Бэронсгейт, реставрировала интерьер.
      - Они явно получили больше, чем могли ожидать, - заметил Аллен. - Вот, должно быть, вытаращили глаза, когда распаковали чемоданы.
      Его спутником при осмотре дома был коллега из Особого отдела, суперинтендант Фред Гибсон, непрестанно напоминавший, что они тут по приглашению посла Нгомбваны и, собственно, находятся на нгомбванской территории.
      - Можно сказать, они нас только терпят, - произнес Гибсон с заметным ирландским акцентом. - Разумеется, они все ещё состоят в Содружестве, но в любой момент могут сказать "спасибо вам за все - и до свидания".
      - Я знаю, Фред.
      - Нет, я не рвусь к этой работе. Бог мне свидетель, она мне ни к чему. Но стоит его превосходительству высунуть нос за дверь - мы сразу отвечаем за его безопасность.
      - Весьма прискорбная ситуация, - заметил Аллен. Когда-то давно они вместе начинали службу в полиции и очень хорошо друг друга понимали.
      Теперь они стояли в огромной, словно бальный зал, приемной, куда их проводил молчаливый африканец. Сам он удалился в противоположный конец помещения и замер неподвижно.
      Аллен разглядывал неглубокую выгородку, занимавшую почти всю стену. Она была оклеена карминно-красными и золотыми обоями и заполнена всяческими нгомбванскими редкостями: щитами, масками, плащами, копьями, образовавшими своеобразную выставку военных трофеев. На полу, под развешенными предметами, стоял церемониальный барабан. Все пространство освещалось точечным рефлектором. Зрелище получилось впечатляющим; оно весьма напоминало те времена, когда этот дом построили и в Лондоне были модны статуи из Нубии и маленькие черные пажи в тюрбанах." - Бумер не разочаруется", - подумал Аллен.
      Галерея для музыкантов тянулась вдоль трех сторон зала. Гибсон пояснил, что на ней разместится оркестр, а вместе с ним - четверо его людей
      Шесть пар французских окон выходили в сад. Садовники фирмы "Вистас" создали в нем ложную перспективу; по обе стороны продолговатого бассейна высадили тиссы - впереди повыше, потом все ниже и ниже, в конце - совсем миниатюрные. Изменили и форму бассейна. В том конце, где стояли высокие деревья, он был широким, в противоположную сторону сужался. Обман зрения рассчитан был мастерски. Аллен когда-то читал, как Генри Ирвинг снимал "Корсиканских братьев". Прямо перед камерой стояли королевские гвардейцы шести футов ростом, а за ними - карлики.
      "- Тут впечатление будет обратным, - подумал он, - потому что в дальнем конце бассейна выстроили павильон, в котором вечером соберется избранное общество: Бумер, посол и некоторые гости. Из зала они будут выглядеть, как Гулливер в Лилипутии. Бумера это весьма потешит."
      С Гибсоном они беседовали почти шепотом, чтобы негр не слышал.
      - Ну вот, видите, как обстоят дела, - сказал Гибсон. - Я вам коротко расскажу о принятых мерах. Прием будет проходить в зале на первом этаже. Потом продолжится в этом чертовом саду. На верхние этажи доступ будет открыт только здешнему персоналу, об этом мы позаботимся. На каждой лестнице разместятся наши люди. Да... Как видите, холл за нами немного ниже, чем зал, а сад прямо перед нами, за окнами. Налево - остальные помещения: малый салон, столовая, которую смело можно назвать банкетным залом, и наконец кухня и канцелярия. Направо - дамский салон, и возле него, за этой выставкой скобяного товара, - Гибсон показал на нгомбванские трофеи - дамский туалет. Разумеется, верх изысканности. Ковры - так что ноги в них тонут. Мягкие кресла, туалетные столики. К услугам дам все, чем там они себя размалевывают, и прислуга. Самих туалетов тут четыре, в них есть окна с видом в сад. Сомневаюсь, что оттуда можно стрелять по павильону, мешают деревья. Но все равно там будет надежная женщина, наш сержант.
      - Под видом прислуги?
      - Если не возражаете.
      - Ладно; а где мужской туалет?
      - По другую сторону от входного холла. Вход в него через курительную комнату, или что-то в этом духе. Там есть даже бар. Из окон в туалетах вполне прилично виден павильон. Потому мы приняли соответствующие меры предосторожности.
      - А что с садом?
      - Тут чертовская проблема. Сплошные деревья и кусты, проворчал Гибсон.
      - Вокруг кирпичная стена, верно? Достаточно высокая?
      - Да, и поверху стальные шипы. В последний момент мы все обстоятельно проверим, это наша первоочередная задача. Дом, сад, все вообще. И весь персонал. Обслуживать банкет будет старая фирма "Костад и Си" из Мейфера. Роскошное заведение с тщательно подобранным персоналом. Все их люди пользуются максимальным доверием. И много лет работают в фирме.
      - Разве при таких чрезвычайных обстоятельствах они не привлекают дополнительные силы?
      - Да, но утверждают, что среди них нет никого, кто бы не заслуживал доверия.
      - А как насчет... - Аллен едва заметно кинул в сторону мужчины в ливрее, который смотрел в окно.
      - Нгомбванцы? Тут всем заправляет один из них. Кончил школу в Англии и стажировался в первоклассном отеле в Париже. Наилучшие рекомендации. Остальной персонал посольства набирали в Нгомбване, по крайней мере мне так сказали. Не знаю, имеет ли это вообще какой-то смысл при тех отношениях, которые там царят. Всего их человек тридцать, но добавятся люди из президентской свиты. Все они будут стоять здесь, чтобы создать эффектное зрелище. Вряд ли от них будет ещё какой толк. Парень у окна - краем рта шепнул Гибсон, глотая слова, - нечто исключительное, что-то вроде президентского личного телохранителя. Появляется на всяких торжествах, наряженный как каннибал, и носит чертовски большое церемониальное копье. Нечто вроде носителя королевского меча; впрочем, вам лучше знать, как это называется. Он прибыл заранее вместе с частью президентской свиты. Президентский самолет, как вы конечно знаете, приземлится завтра в одиннадцать утра.
      - Как ведет себя посол?
      - Дрожит от страха.
      - Бедняга.
      - Сейчас он с головой ушел в подготовку к приему, и особенно трясется над мерами безопасности. Мы тут по его приглашению.
      - Он звонит мне каждую минуту. Явно рассчитывает на то, что я знаком с их норовистым главарем.
      - Между прочим, я вам позвонил по той же причине, - подчеркнул Гибсон. - И уж если вы тут будете как гость...Простите мою фамильярность, но ситуация требует...
      - Черт возьми, что же вы от меня хотите? Чтобы я бросался закрывать Бумера грудью каждый раз, когда что-то зашелестит в кустах?
      Оба помолчали.
      - Я не думаю, что у вас возникнут какие-то проблемы, продолжал Гибсон начатую мысль. - Нет, по крайней мере не на приеме. По-настоящему я боюсь лишь его приходов и уходов. Полагаете, он будет с нами сотрудничать, как обещал, и не станет нигде шляться без нашего ведома?
      - Будем надеяться. Какова программа вечера?
      - Все начнется в парадном холле. Президент будет стоять на ступенях лестницы, ведущей в его апартаменты. Этот парень с копьем займет место у него за плечами, посол справа, остальные сотрудники посольства в нескольких шагах за ним с левой стороны. Личная охрана образует кордон от входа до самого президента. Вооружены они будут пистолетами.
      Охрану от автомашины до входа обеспечат восемь моих людей. Еще двенадцать разместятся в холле и прилегающих помещениях. Они будут в ливреях. Люди все надежные. Я договорился с сотрудниками Костада, что им найдут какую-нибудь работу; пусть разносят шампанское и бутерброды, чтобы лучше вписываться в общую картину.
      - Что потом?
      - К 9. 30 начнут собираться гости. О приходе каждого объявит дворецкий. Они станут подниматься по проходу между охранниками, посол их представит президенту, после обмена рукопожатиями все пройдут внутрь. На галерее будут играть ребята Луиса Франчини, я их уже проверил. На помосте перед этим складом железа установят столики для официальных гостей. Другие столики разместят вдоль стен.
      - И всем нам некоторое время предстоит тут разгуливать, верно?
      - И притом попивать шампанское, - бесцветным тоном добавил Гибсон. До десяти часов. Потом откроются французские окна и прислуга, включая моих людей, станет настойчиво приглашать вас выйти в сад.
      - И вот тут у вас начнется головная боль, верно, Фред?
      - Черт возьми, да только поглядите!
      Через французское окно они вышли в сад. Дом отделяла от бассейна узкая терраса. По берегам шли мощеные дорожки, а за другим концом водной глади возвышался павильон, элегантный шатер из полосатой ткани, подпертый огромными копьями с роскошными султанами из перьев. Стулья для гостей были размещены по обе стороны на этом конце бассейна, а позади возвышались деревья, которые Гибсон так ужасно ненавидел.
      - Разумеется, - хмуро заявил он, - вся эта чертова иллюминация будет включена. Заметьте, и она в направлении павильона уменьшается. Все рассчитано на эффект. Нужно признать, они славно поработали.
      - По крайней мере будет светло.
      - Не волнуйтесь, ненадолго. Наступит черед музыкальных номеров и кинофильма. Перед зданием натянут экран, проектор поместят на подставку в дальнем конце бассейна. А когда начнется показ, погаснет весь свет, кроме декоративного светильника в павильоне, который осветит его превосходительство так, что промахнется только слепой.
      - И долго это будет продолжаться?
      - Говорят, минут двадцать. Потом покажут какой-то воинский танец под аккомпанемент туземных барабанщиков, затем придет очередь ещё пары номеров с пением. Вся программа займет около часа. Потом вы все отужинаете в банкетном зале. И лишь потом, если Бог даст, спокойно отправитесь домой.
      - Вы не могли уговорить их несколько изменить план?
      - Безнадежно. Его авторы - сам главный штаб.
      - Тот, что в Нгомбване, Фред?
      - Да. Двое ребят из фирм "Вистас" и "Декор и дизайн" летали туда с планами и фотографиями. Президент их внимательнейшим образом изучил и продумал все в деталях. Даже прислал одного из своих соглядатаев проверить, все ли сделано по его хотению. Полагаю, что даже посол не в силах что-то изменить. А как вам это понравится? - В голосе Гибсона прозвучала гневная нотка. - Посол настойчиво потребовал, чтобы мы держались подальше от павильона. Это приказ президента и обсуждению не подлежит.
      - Бумер в своем репертуаре!
      - Он нас хочет выставить дураками. Я спланировал меры безопасности, чтобы услышать, что президента они не интересуют. Все бы можно было устроить, найди я хоть кого-то, пожелавшего меня выслушать.
      - А что, если пойдет дождь?
      - Весь этот цирк переместится внутрь.
      - Будем молиться за пасмурную ночь.
      - Верно, будем.
      - Посмотрим наверху.
      Они осмотрели роскошные верхние этажи, сопровождаемые нгомбванским носителем копья, который держался на все большей дистанции, но ни разу их не оставил одних. Аллен пару раз пытался с ним заговорить, но казалось, что тот либо слабо, либо вообще не знает английского. Держался он с достоинством, но непроницаемо.
      Гибсон опять повторил, какие меры безопасности приготовил на завтра, и Аллен в его планах не нашел никаких ошибок. Особый отдел в полиции действительно занимает особое положение. Его сотрудники никогда не рассказывают, что и как делают, и если не вмешиваются в компетенцию других отделов, их никто и не спрашивает. Аллен был, однако, настолько близок с Гибсоном, и обстоятельства настолько исключительны, что об этом обычае можно было забыть.
      Они вернулись в машину и закурили трубки. Гибсон завел разговор о подпольных движениях, которым пришлось покинуть новые независимые страны и осесть в Лондоне.
      - Некоторые остались в полной изоляции, - заметил он, - но многие в одиночестве не выдерживают. Возникают всяческие тайные союзы. Никакого смысла это не имеет, разве что атмосферу накалят. Кроме того, не следует забывать о профессионалах.
      - Профессиональных убийцах?
      - Когда нужно, они всегда под рукой. Есть тут, например, Хинни Пакман. После той шведской головоломки он ушел в тень, но вполне бы мог на нечто подобное согласиться, посули ему приличные деньги. Не меньше трех тысяч.
      - Хинни сейчас в Дании.
      - Так утверждает Интерпол. Не знаю, как это выглядит с политической точки зрения, - сменил Гибсон тему, - и меня это не интересует, но что произойдет, если этого парня выведут из игры?
      - Мне сказали, что это означало бы революцию, может быть вторжение наемников, марионеточное правительство. В конце концов туда бы вернулись крупные компании, которые потеряли в Нгомбване больше всех.
      - Это тоже следует принимать в расчет, как и неизвестного фанатика. А таких я больше всего не терплю, - заметил Гибсон и стал пояснять свои взгляды на разницу между потенциальными убийцами. - Нигде никаких сведений, ничего. И никогда не знаешь, что и где искать.
      - Есть список гостей?
      - Разумеется, я его покажу. Подожди немного.
      Гибсон выловил из внутреннего кармана сложенный лист бумаги. Оба принялись его разглядывать. Гибсон подчеркнул в списке с полсотни фамилий.
      - Все они жили в Нгомбване и занимали там более-менее видное положение, - заметил он. - Начиная с нефтяных магнатов и кончая бывшими торговцами. Почти всех оттуда выдворили или их это ещё ожидает. Похоже, главная идея приема - сказать людям, что лично против них никто ничего не имеет." - Мы вам даже рады, так что приходите как-нибудь на вечеринку..."
      - А как насчет" - я страдаю от этого не меньше вас?"
      - Вот именно. И почти все приглашение приняли.
      - Ничего себе! - воскликнул Аллен, ткнув в список. - И этого пригласили?
      - Кто там? А, да. Ну, в отличие от прочих, этот у нас значится.
      - Тут есть выписка, которую сделали ваши люди, - заметил Аллен, доставая ещё один лист бумаги.
      - Ага...Никакого насилия, но сомнительное прошлое.
      - Его сестра лепит глиняных поросят. Мастерская в паре минут ходьбы от посольства, - заметил Аллен.
      - Знаю, грязная и темная дыра. Удивительно, как он занялся чем-то подобным. Ведь в Нгомбване он должен был заработать уйму денег.
      - А они у него ещё есть? Он мог обанкротиться.
      - Трудно сказать. Кто знает, успел ли он вовремя вернуть инвестиции.
      - Об этом что-нибудь знаете? - спросил Аллен, показывая на фамилию мистера Уиплстоуна.
      Гибсон выдал краткую характеристику.
      - Точно, он, - кивнул Аллен. - Может это и неважно, Фред, но все равно стоит обратить внимание.
      И он рассказал ему историю мистера Уиплстоуна про кошку и глиняную рыбку.
      - Старика все это происшествие несколько разволновало, но вполне возможно, тут нет ничего общего с тем, что нас интересует. Тип из полуподвала, Шеридан, и наш Санскрит могли встречаться просто чтобы сыграть партию в бридж. Или, скажем, они принадлежат к некой дурацкой секте: предсказателей судьбы или просто спиритов.
      - За нечто подобное Санскрита уже раз арестовывали. Его даже подозревали в торговле наркотиками. Но позднее он перебрался в Нгомбвану. И попал в число тех, кого выдворили, заметил Гибсон.
      - Знаю.
      - Знаете?
      - Полагаю, я видел его там, в Нгомбване, перед их бывшей резиденцией. Я там был недели три назад.
      - Надо же!
      - И если уж зашла речь о тех, кто жалуется на свое изгнание, не известно о каком-то кружке, члены которого носят медальоны с рыбками?
      - Фи, - презрительно фыркнул Гибсон.
      - Мистера Шеридана нет в списке гостей. А как насчет полковника Монфора и миссис Монфор? В тот вечер они были у Шеридана.
      - Посмотрим...
      - Нет, - сказал Аллен, просмотрев список - На букву "м" никаких Монфоров нет.
      - Подождите минутку. Что-то тут было. Смотрите сюда. На "к". "Полковник Кокбурн-Монфор, Барсетская легкая пехота (отст.)". Как звучит: Кокбурн!
      - Не произносится ли это случайно как "Кобурн"? - поинтересовался Аллен. - Вы ничего о нем не знаете?
      - Есть кое-какая информация. Вот: "Организовал армию Нгомбваны. Возглавлял её с 1960 до провозглашения независимости в 1971, когда новая власть взяла армию под свой контроль."
      - Ну, - протянул Аллен после долгой паузы, - это ещё ничего не значит. Нет сомнений, что бывшие колонисты из Нгомбваны объединяются точно также, как делали это бывшие колонисты из Индии. На Каприкорн может располагаться их прибежище, где они в тишине и уюте жалуются друг другу на судьбу. А что с прислугой? Я имею в виду здешнюю прислугу.
      - Ничего, совершенно ничего. Мы детально проверили каждого. Хотите взглянуть?
      Он извлек ещё один лист.
      - Тут все сотрудники Костада. Вначале постоянные, потом временные. Чисты, как лилии.
      - А вот этот?
      Гибсон взглянул, куда показывает длинный палец Аллена. И прочитал про себя:"Уже десять лет работает у Костада нештатным сотрудником. Постоянное занятие: дворецкий. На последнем месте уже восемь лет. Исключительные рекомендации. В настоящее время..." Ого!
      - Что?
      - В настоящее время служит на Каприкорн Уол, дом один...
      - Похоже, - заметил Аллен, - многовато для случайного стечения обстоятельств. Тебе не кажется, Фред?
      II
      - Не часто мы с тобой так наряжаемся, - заметил Аллен жене.
      - Ты выглядишь так, словно во фраке ходишь каждый вечер. Как в анекдотах о строителях империи в джунглях. Когда ещё существовала империя. А эти планки, что ты понавешал!
      - Что значит "понавешал"?
      - Ты пурист, дорогой.
      - Был, пока ухаживал за своей женой.
      Трой, облаченная в зеленое вечернее платье, присев на постель, натягивала длинные перчатки.
      - Нам это пошло на пользу. Обоим. Ты не думаешь?
      - Еще бы.
      - Нам повезло.
      - Верю.
      Он помог жене застегнуть перчатки, заметив:
      - Ты выглядишь роскошно. Пойдем?
      - А у дверей уже стоит наш элегантный лимузин, взятый напрокат?
      - Да.
      - Тогда вперед!
      Плейс Парк Гарденс закрыли для проезда, так что перед посольством Нгомбваны не было обычной толпы любопытных. Ступени покрывал красный ковер, из широко распахнутых дверей лился свет и доносились обрывки старых мелодий. Толпа мужчин в ливреях, черных и белых, открывала и снова закрывала двери автомобилей.