Глава 24

Подойдя к коралловому дому, она поняла, что совершила роковую ошибку. И не потому, что ее узнал кто-то на пустынных, омываемых дождем улицах. Просто на ее стук в дверь отозвался вовсе не Лал Шри. Вместо него появилась неряшливо одетая женщина в заляпанном грязью саронге, едва прикрывавшем ее огромные груди. На вопрос Чины, заданный вежливо на малайском, она ответила только подозрительным ворчанием и, перегородив вход своей могучей коричневой ногой, грубо отказалась отойти в сторону. Тем не менее Чина, придерживая свои широкие кринолины, смогла все же, хоть и с трудом, протиснуться мимо нее.

Однако в прихожей ее беспокойство усилилось, потому что женщина, не собираясь, видимо, вызывать Нэппи, продолжала таращиться на нее с плохо скрываемым любопытством. Но значительно большее воздействие оказали на Чину нахлынувшие на нее горькие и страшные воспоминания, тут же стеснившие ей дыхание.

Именно здесь, на этот самом месте, стояла она и слушала наивного Лала Шри, принимая его слова за неопровержимые свидетельства неверности Этана, что заставило ее, забыв о грозивших ей на улице опасностях, покинуть в ужасе дом с видом оскорбленной невинности, тогда как на самом деле он лишь поспешил на помощь к больному ребенку. А вот эта витая, покрытая резьбой лестница в конце длинного холла вела в женские покои дома, в надушенную сандалом комнату, куда Этан приказал ее отнести, когда она упала в обморок, не выдержав жаркого азиатского солнца. Туда-то Этан и пришел к ней и...

Чина отвернулась, почувствовав в груди спазм. Женщина по-прежнему смотрела на нее все теми же темными нахальными глазами, и она резко спросила, повысив голос, если ли в доме кто-нибудь из моряков «Звезды Коулуна». Пожав полными плечами, женщина дала ей понять, что никого из них здесь уже нет. Чина начала раздумывать о том, стоит ли ей оставлять тут записку, которую наверняка никто никуда не отправит, как вдруг за ее спиной раздался обращенный к ней хриплый голос:

– Вам не следовало сюда приходить, мисс. Теперь все они будут судачить о том, что вы побывали здесь.

– Чуть больше сплетен, чуть меньше – для меня это уже не имеет значения, – ответила Чина печально.

– Может быть, для вас это и не имеет значения, но я придерживаюсь иного мнения, – произнес Нэппи, усиленно хмурясь, однако Чину не ввела в заблуждение внешняя его суровость, поскольку она знала, что в действительности он старается так скрыть свою радость от встречи с ней.

Когда он, выйдя из полумрака, приблизился к ней, она устремив на него взор, сразу же поняла, что ему нелегко далась эта мучительно длинная, пронизанная страшными воспоминаниями неделя. Нэппи явно плохо спал ночью, если вообще спал, так как под его единственным Глазом лежала нездоровая тень, а сам он похудел, сморщился и как-то постарел.

Ворча сквозь зубы, Нэппи отослал служанку за прохладительными напитками.

– Мы можем поговорить здесь, – пригласил он Чину в расположенную за лестницей комнату, на которую раньше она не обратила внимания.

По восточным стандартам, это было крохотное помещение, хотя в него смогла бы вместиться добрая половина главной гостиной в бордхерстской усадьбе. Высокие стрельчатые окна выходили в сад, за которым виднелась лениво несущая свои коричневые воды река Сингапур. В комнате не было ни одного стула, только множество кушеток и низких, украшенных резьбой и инкрустированных эбеновых столиков, резко контрастировавших своим цветом с белыми стенами и светлым же холодным кафельным полом.

Чина постаралась как можно грациознее, насколько позволяли ей широкие юбки, усесться на кушетке.

– Вы сказали, что я не должна была сюда приходить, – начала она, обеспокоено глядя на стюарда. – Почему? Что-нибудь случилось?

– Ровным счетом ничего, если не считать того, что я продал этот дом, не спросив на то вашего согласия, – мрачно ответил Нэппи.

– Коралловый дом? Вы продали его?

– Да! Не имело смысла держаться за него, когда капитан и Раджид погибли. Что мне делать тут одному? Слишком много места для такого парня, как я! Я продал его одному влиятельному лицу во флоте китайского императора. У этого подонка водятся большие деньги, так что он сразу же, не раздумывая, наложил на него лапу, как только я обратился к нему с соответствующим предложением.

– А что со «Звездой Коулуна»? Нэппи принял оскорбленный вид.

– Я не расстанусь с ней ни за что на свете, мисс! Слишком много воспоминаний с ней связано! Я знаю, что капитан Этан наверняка одобрил бы, если бы узнал, что коралловый дом продан в силу сложившихся обстоятельств, но корабль – это совсем другое. Он его очень любил, и я не собираюсь отдавать его в руки людей, которые будут плохо с ним обращаться или использовать как прогулочную лодку для каких-то там развлекающихся господ! Он слишком хорош для этого, вам не кажется?

– Да, конечно. А что будет с вами, Нэппи? Что вы теперь собираетесь делать?

– Уплыть отсюда, – пробормотал он.

– Куда?

– Домой.

– Домой? – спросила Чина недоуменно. – Вы имеете в виду Англию?

– Да. Не имеет никакого смысла оставаться на Востоке без капитана Этана. Теперь все как будто изменилось, если вы понимаете, что я имею в виду. Что-то безвозвратно ушло, когда его не стало. И, насколько я понимаю, мне попросту некуда больше податься. А это значит, что остаток своих дней я проведу на родной земле. – Он начал теребить повязку на глазу и вообще выглядел весьма обескураженным своим собственным решением.

– Выходит, я остаюсь здесь совсем одна, – произнесла Чина после долгой паузы и таким голосом, который проник Нэппи в самое сердце.

– Ну, у вас же есть семья, мисс, – напомнил он ей торопливо. – И к тому же еще ваш остров. Ни капитан Этан, ни я не хотели бы, чтобы вы его потеряли. А посему я отдаю вам все деньги, вырученные от продажи кораллового дома.

Чина подняла голову, и он увидел на короткий миг в бледном ее лице что-то наподобие надежды, смешанной с недоверием. Но она тут же надула губы и заявила упрямо:

– Это весьма любезно с вашей стороны, Нэппи, но я не могу...

– Тсс! Я не собираюсь выслушивать никаких возражений от женщины! Я только что сказал вам, что капитан Этан никогда бы не потерпел, чтобы вы лишились вдруг своего имения, так почему же я не должен делать того, что решил? Самому мне деньги не нужны. Мы с ребятами будем счастливы и с нашей «Звездой Коулуна», да к тому же нам вовсе и не пристало жить, как эти язычники-шейхи. Я оставлю для нас немного монет, остальное же пусть будет ваше, мисс, не упрямьтесь.

– О, Нэппи, я не могу так!

– Хватит спорить со мной! Неужто вы желаете взять да и пожертвовать просто так и своим островом, и будущим мистера Брэндона и мисс Филиппы, и своим домом, и всем прочим? Неужели ради этого погиб капитан?

Стюард увидел, что Чина побледнела, словно он ее ударил, и в то же время заметил, что слова его произвели должный эффект. Краска постепенно начала возвращаться к ее щекам, и она снова преобразилась в лучистую красавицу, которая привлекла к себе внимание Этана Бладуила еще в далеком графстве Кент. И хотя Нэппи фыркал и бормотал что-то сквозь зубы, в глубине души он был доволен собой.

Появление толстой служанки прервало на время их беседу. Когда же она, поставив на стол поднос с прохладительными напитками, вышла, волоча ноги, Нэппи снова обратился к своей гостье. Чина сидела вполоборота к нему. Профиль ее освещался падавшим сзади светом, бледное утреннее солнце играло в ее рыжих локонах. Руки она сложила на коленях. Пышные черные юбки волнами лежали на кушетке вокруг нее, и девушка, как бы теряясь в них, выглядела до невозможности хрупкой, так что Нэппи даже обозлился на самого себя, подумав, что, возможно, с его стороны не слишком мудро оставлять ее одну в этом краю.

«Что, однако, смог бы я сделать для нее в будущем?» – размышлял беспомощно стюард. Он всего лишь малообразованный старый человек, который не имел никаких формальных оснований вмешиваться в жизнь Чины Уоррик. И все же факт оставался фактом: ему никак не удавалось избавиться от неотвязного чувства, что он должен и впредь пребывать в Сингапуре, чтобы и дальше присматривать за ней. У него возникло даже такое ощущение, будто за его спиной стоит тень капитана Этана, увещевающего его никуда не уезжать и стать для Чины ангелом-хранителем.

Не в силах освободиться от подспудного чувства, что, решив покинуть эти места, он предает в какой-то степени своего капитана, Нэппи погрузился в мрачное молчание, ожидая, пока Чина осознает наконец, что плантация «Царево колесо» спасена, и надеясь, что она перестанет артачиться и примет-таки эти деньги, которые он собирался ей отдать.

– Я не вижу им другого применения, – произнес он немного погодя. – И капитан Этан тоже наверняка не увидел бы. Вы возьмете золотые монеты, мисс, и таким образом с этим делом будет покончено. Я вовсе не хочу встретиться с капитаном на том свете и получить от него взбучку за то, что не сделал для вас того, что должен был сделать. Да я и сам не желаю отступать от своего намерения, тем более что существует некая бумага, которую ваш брат уже подписал и которая говорит, что вы законная супруга капитана Бладуила! У меня же есть глаза, и я видел – да и любой дурак это знал, – что он был от вас без ума!

И тут он увидел, что из глаз Чины потекли слезы.

– Ну же, мисс, не стоит плакать, – проговорил он тихо. – Не все так ужасно.

– Я знаю, Нэппи, – прошептала Чина, хотя оба они знали, что каждый из них лжет.

Несмотря на то что им было так хорошо вместе, по истечении какого-то времени они внезапно ощупали, что лучше всего им побыстрее расстаться, что и сделали тут же весьма неуклюже и с плохо скрываемым облегчением.

Шагая торопливо с прикрытым вуалью лицом по ведущей от дома дорожке, Чина вдруг замедлила шаг, подумав о том, что, возможно, она видела Нэппи в последний раз. Впрочем, может, оно и к лучшему, тут же сказала себе девушка. Если Нэппи и впрямь вернется в Англию, то у нее не останется ничего, кроме воспоминаний, а они со временем ослабнут, и боль, которая не дает ей дышать, превратится постепенно в смутное чувство, хоть и тоскливое, но все же вполне переносимое.

Она закусила губу при этой мысли, потому что вовсе не хотела, чтобы все завершилось вот так. Чтобы Нэппи просто исчез из ее жизни, а Этан стал всего-навсего неясной, трудноразличимой тенью. Неужели любовь ее обречена на такой конец?

– Я не могу этого вынести! – шептала она себе самой. – Не могу!

Чина побежала. Слезы слепили ее глаза. И она мечтала только о том, чтобы у нее достало сил бросить все здесь, на Востоке, и уплыть вместе с Нэппи назад в Англию. Перед ее глазами непроизвольно возникло видение окруженной садами бродхерстской усадьбы, и она почти явственно ощутила запах свежего весеннего воздуха и услышала пронзительные крики фазанов, прогуливающихся по жнивью. Однако забвение это длилось недолго, поскольку Чина прекрасно помнила, как Фрэдди и Кэсси Аинвилл строили различные козни, чтобы избавиться от нее, и понимала отлично, что после всего, что сделали они по отношению к ней, ей уже никогда не вернуться туда.

– Эй, мисс, смотрите, куда идете!

Кто-то схватил ее бесцеремонно за руку и оттащил назад, пусть и довольно грубо, но зато предотвратив тем самым несчастный случай. Если бы не этот человек, Чина оказалась бы под колесами экипажа, который проехал теперь мимо нее, лишь зацепив край ее юбки. Девушка была так близка к гибели, что даже лошади, испугавшись при виде ее черной фигурки, отвернули головы. Едва переведя дух, она признательно посмотрела на своего спасителя.

– Благодарю вас, сэр! Не окажись вы тут рядом, меня наверняка бы покалечило!

– О, да это же уорриковская девица! – услышала Чина его восклицание, и сердце ее упало, так как под широкими полями черной шляпы она разглядела смуглую физиономию мистера Джорджа Стенли.

Как жаль, что вуаль, которую Чина опустила на лицо, покидая коралловый дом, съехала в сторону, когда он дернул ее за руку. Это было неприятно вдвойне: мало того, что он узнал ее; первоначальное выражение удивления на его лице сменилось тотчас хитрой усмешкой, ясно говорившей о том, какие коварные мысли закрались в его голову при виде девушки, шествующей в одиночестве по улицам Сингапура.

Вместо того чтобы терять время, пытаясь рассеять ее подозрения, мистер Стенли еще крепче схватил Чину за руку и спросил, неужели она приехала специально для того, чтобы повидать его, поскольку ей стало известно, что он занимает комнаты в «Райфлз-отеле», чья красная черепичная кровля выглядывала, кстати, неподалеку из-за высоченных пальм.

– Нет! – произнесла Чина резко, чувствуя отвращение от одной такой мысли, и умолкла затем, не зная, как объяснить свое появление здесь, не вызывая у него при этом еще больших подозрений. Ссылка на котенка для Филиппы казалась ей просто смешной, упомянуть же имя Нэппи и говорить об истинной цели своего приезда в Сингапур у нее не было нималейшего намерения. И поэтому, упрямо сжав губы, она сказала лишь холодно: – Не могли бы вы отпустить мою руку, сэр?

Однако, к сожалению, Джордж Стенли был не слишком хорошо воспитан, чтобы удовлетворить просьбу леди. Заглянув ей в лицо, сей джентльмен решил самонадеянно, что не стоит упускать представившуюся ему, как решил он, столь блестящую возможность. Он уже наслышался немало пикантных историй об этой феерической рыжеволосой малютке и, вероятно, под их влиянием не стал удивляться тому, что она одна появилась на публике – факт, уже сам по себе порочащий ее. Впрочем, что из того, если он и заблуждается в отношении ее? Разве в любом случае не представляет она собой дивный соблазн, особенно в этом черном муслиновом платье, которое дождь успел уже промочить насквозь, так что оно, прилипнув к телу, только подчеркивало очаровательные линии ее стройного тела. А какой у нее рот! Еще вчера она воспламенила ему кровь, и он не в силах был забыть ее, хотя она и зашла так далеко, что отпустила ему оскорбительную для его достоинства пощечину.

– Моя дорогая мисс Уоррик, – начал он высокопарно, – мне кажется, что разыгрывать взаимное непонимание недостойно для нас обоих. Мы просто теряем тем самым драгоценное время. То самое время, которое мы могли бы провести в гораздо более приятных занятиях. Вы согласны со мной? – И когда из груди Чины вырвался недоверчивый вздох, добавил тут же: – Я вижу, между нами нет недомолвок. И мне очень бы хотелось думать, что вы, моя дорогая мисс Уоррик...

На этом монолог его прервался, потому что неожиданно ему на плечо опустилась с необыкновенной силой чья-то рука. Обернувшись негодующе, мистер Стенли увидел перед собой огромного мужчину в черном плаще и высоких ботинках. На лицо незнакомца свисали мокрыми прядями растрепанные светлые волосы.

– Если вам угодно разговаривать с мисс Уоррик, сэр, то не распускайте, пожалуйста, свои руки! Вам понятно?

– Капитан Крю! – выдохнула Чина с видимым облегчением.

Тилер поклонился и приветствовал ее так, как будто ничего предосудительного с ней в данный момент не происходило и он давно уже привык по-джентльменски приходить ей на выручку в подобных ситуациях, однако в его обращении к Джорджу Стенли – человеку пустому и беспринципному, однако вовсе не дураку, – сквозила явная угроза, так что тот сразу же понял, что разумнее будет продолжить преследование этой малютки в какое-нибудь другое, более подходящее время. Извинившись учтиво за то беспокойство, которое он, возможно, доставил ей, он коснулся руками своей шляпы и поспешил прочь под потоками дождя.