Глава 3

«Боже мой, что я наделала?»

Хотя Джуэл крепко зажмурилась, перед ее глазами продолжало стоять угрюмое лицо Тора Камерона. Она почти физически ощущала злобу, исходящую от этого человека. Уже не в первый раз последние пару часов она подумала, что, возможно совершила ошибку, не сбежав из этой мерзкой тюрьмы, пока у нее еще был такой шанс.

«Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно».

Слова эти вновь и вновь повторялись в ее мозгу в такт грохочущим колесам, с каждым оборотом приближавшим ее к Глен-Чалиш.

При мысли о доме на глаза Джуэл навернулись слезы, Маккензи жили в Глен-Чалиш с начала четырнадцатого столетия. В те далекие дни клан Маккензи распространился по всей Шотландии от своего родового гнезда в Кинтайле. Благодаря присущей им свирепости в бою и коварной изобретательности клан добился большого могущества, основав более тридцати пяти побочных ветвей и вдесятеро увеличив территорию своих владений.

Глен-Чалиш был небольшим, но одним из прекраснейших самоцветов в короне, венчавшей клан Маккензи. Вот уже много столетий поколения Маккензи кормились на здешних тучных полях и хранили в сердцах пылкую преданность своей земле. Особенно важно это было сейчас, после того как Маккензи дорого заплатили за катастрофическое поражение принца Карла в битве при Куллодене. Возмездие англичан-победителей не заставило себя долго ждать: два наиболее влиятельных вождя клана Маккензи были казнены, семьдесят девять, менее значительных, отправлены в изгнание. Дядя Джуэл, Кеннет Маккензи, граф Кромарти, также лишился титула и земель и был сослан.

В результате в руках клана Маккензи осталось не так уж много ключевых пунктов. И долина Глен-Чалиш, пусть и небольшая, теперь оказалась жизненно важной для угасающего клана. Джуэл с пеленок усвоила, что Глен-Чалиш должна остаться в руках Маккензи.

Именно поэтому она и решилась на эту отчаянную поездку в Глазго: у нее не было иного способа сохранить Глен-Чалиш. Что с того, что, согласно брачному закону, она теперь будет носить фамилию Камерон?! Джуэл родилась в семье Маккензи, Маккензи она и останется до самой смерти. Что бы она ни написала в этой дурацкой книге в Коукадденской тюрьме, что бы ни думали о ней все эти невежи-соседи, она все равно осталась Маккензи!

Вздохнув, Джуэл украдкой взглянула на своего нового мужа. Имя Камерон на гэльском языке звучало как «камшрон», то есть «горбоносый». Да, нос Тора Камерона прекрасно соответствовал этому определению! Что же до раздвоенного подбородка под этим орлиным римским носом… Джуэл уже не в первый раз подавила искушение превратить его добрым ударом кулака в плоский.

В эту секунду Тор повернул голову и перехватил ее взгляд, хотя Джуэл готова была поклясться, что приоткрыла ресницы совсем чуть-чуть и любой другой на месте Тора решил бы, что она спит. Она заметила, что все его тело внезапно напряглось. Казалось, он прочел ее мысли и теперь тоже оценивает ее.

На какое-то мгновение Джуэл смутилась, но тут же взяла себя в руки. Распрямившись, она встряхнула головой и сердито посмотрела на Тора.

— Надеюсь, вам быстро удастся нарастить Мясо на костях, Камерон. Вы выглядите как скелет. Боюсь, в таком виде вы не сможете работать.

— Что ж, если вы будете хорошо меня кормить…

— Уверяю вас, то, что вы получите за моим столом, будет куда вкуснее тюремного пайка, — язвительно отозвалась Джуэл.

И тут она с удивлением заметила, как жадно Тор сглотнул слюну. «Что же за ужасное воспоминание у него вызвала? — подумала Джуэл. — Неужели о том, как отвратительно его кормили в Коукаддене?»

Внезапно Джуэл поняла, что испытывает жалость к этому изможденному долгим заключением человеку. Как же его кормили в этом ужасном месте? «Наверняка плохо», — заключила она. Интересно, когда он ел в последний раз? Может быть, он голоден? А ей и в голову не пришло спросить его об этом!

Ей стало очень стыдно. Джуэл не хотела обращаться с ним жестоко! Но она настолько погрузилась в собственные переживания, что беды Тора Камерона ей казались пустяком! Ну что ж, по крайней мере еще не поздно поправить дело.

— У меня есть с собой кое-какая еда, — сказала она, пошарив под сиденьем. — Остатки от обеда. Здесь, правда, не так уж и много, но если вы голодны… — С этими словами Джуэл поставила себе на колени плетеную корзинку и открыла крышку.

В корзинке оказалась бутылка вина, холодное мясо цыпленка, завернутое в тряпицу, полкруга сыра и несколько ломтей овсяного хлеба. Джуэл улыбнулась Тору.

— Не хотите ли перекусить?

Тор не ответил. Он отвернулся и уставился в окно.

Джуэл почувствовала, что теряет терпение. Но когда она заметила, как ходят желваки на скулах Тора, вспышка гнева угасла, так и не успев разгореться.

— Тайки, — тихо проговорила она, — откупорь, пожалуйста, вино.

Тот повиновался. Джуэл разложила на противоположном сиденье мясо, хлеб и сыр так, чтобы Тор мог без труда дотянуться до пищи. Затем она демонстративно отвернулась к окну и сделала вид, что внимание ее целиком поглощено окрестным ландшафтом. Ей не хотелось унижать изголодавшегося человека, глядя, как он будет есть.

Впрочем, глядеть и не требовалось. Достаточно было слышать. У Джуэл сжималось сердце от этих звуков. Тор жевал и глотал с отчаянной торопливостью. Расправившись с едой, он утер рот тыльной стороной ладони, потянулся к бутылке и залпом выпил вино.

И только когда он, глубоко вздохнув, откинулся на спинку сиденья, Джуэл осмелилась украдкой взглянуть на него. Взгляды их встретились. В карете воцарилось молчание.

— Так лучше? — мягко спросила она, наконец.

Но Тор не собирался отступать от своих позиций ни на дюйм — даже несмотря на то что Джуэл Маккензи угостила его лучшим в мире обедом, даже несмотря на то что за всю свою жизнь Тор не ел ничего вкуснее. Он угрюмо смотрел на Джуэл, желая дать ей понять, что Тор Бан Камерон не из тех людей, которые готовы растаять от первой подачки.

Джуэл быстро поняла, что означает этот взгляд. Она опустила глаза. Значит, он намерен и дальше играть роль несгибаемого воина?

Чтобы скрыть свое неожиданное и ничем не объяснимое разочарование, она снова пошарила под сиденьем. Тор, не подавая виду, следил за ее движениями. Джуэл распрямилась, и в ее руке оказалась темно-зеленая бутылка. Откупорив ее, она плеснула в стакан напиток, аромат которого тут же заполнил всю карету и донесся до ноздрей Тора.

Тор конвульсивно сглотнул слюну. Виски! О боги, она наливает ему виски!

Против этого устоять он не мог. Рука его тряслась, когда он брал стакан.

Джуэл сделала вид, что не замечает этого. Она молча смотрела, как Тор с видом знатока взболтнул содержимое стакана, принюхался и блаженно прикрыл глаза.

Только когда стакан опустел, Тор снова взглянул на Джуэл.

Та протянула ему бутылку.

— «Драмкорри», — прочитал он вслух надпись на этикетке, обрамленного пурпурным узором из листьев чертополоха. — Никогда о таком не слышал. Но, должен признать, виски отменное, — он с подозрением взглянул на Джуэл. — Где вы его взяли? Где оно изготовлено?

— В Глен-Чалиш.

— Тоже никогда не слышал.

— Что ж, скоро увидите.

Тор удивленно поднял голову.

— Что?!

— Это мой дом.

Тор прищурился.

— Ваш дом? Вы живете в местах, где делают такое виски? — Тон его выражал крайнее недоверие. Джуэл сердито взглянула на него.

— Такое виски, мистер Камерон, известно под названием «Драмкорри из Глен-Чалиш». И я не просто живу в местах, где его делают. Драмкорри, между прочим, — это мой перегонный завод. И более того, мистер Камерон, вы будете там работать.

Тор застыл как громом пораженный. Он во все глаза смотрел на Джуэл, но не в силах был подыскать никакого разумного ответа на ее заявление. Значит, так да? Этой девчонке нужен работник, и она приехала в Коукадден, чтобы купить себе раба! Тор не имел представления о том, как делают виски, но подозревал, что для этого требуется тяжелый физический труд — приходится много часов ходить по скользкому, залитому солодом полу между огромными чанами, помешивать бурлящее варево, вдыхать тяжелые испарения, катать тяжелые бочки и таскать огромные мешки, — одним словом, заниматься такими вещами, на которые не обрек бы себя ни один человек в здравом уме!

Тор уже открыл было рот, чтобы заявить этой рыжеволосой нахалке, что он не собирается становиться ее бесплатным рабом и что она может вернуться в Коукадден и подыскать себе другого арестанта. Но в ту же секунду он ощутил, что ему почему-то очень трудно говорить. Дело не в том, что он был потрясен услышанным. Просто виски и сытная еда сыграли с его мозгами какую-то злую шутку. Мысли его скручивались и заплетались узлами, чувства притупились. Тора неумолимо клонило в сон. Карета мерно покачивалась, тепло медленно разливалось по всему телу, веки отяжелели. В следующую секунду Тор понял, что остается только закрыть глаза: другого выхода у него нет. Так он и поступил и тут же провалился в сон.

Исподтишка наблюдавшая за ним Джуэл заметила, как изменилось при этом его лицо. Исчезло настороженное выражение, и Тор стал выглядеть куда моложе и добрее.

Она взглянула на Тайки.

— Его надо будет откормить. Поставить на ноги. Я не хочу, чтобы он заболел по нашей вине.

Тайки фыркнул. Было видно, что он не разделял с ней сострадания к этому человеку.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — спокойно возразила Джуэл. — Здоровый узник опаснее больного. Тайки кивнул в знак согласия.

— И еще ты думаешь, что, окрепнув, он тут же попытается сбежать.

Нахмурившись, Тайки провел по горлу ребром ладони.

— Но сперва прирежет нас обоих.

Тайки угрюмо кивнул. Джуэл сплела пальцы, чтобы Тайки не заметил, как они дрожат.

— Похоже, ты прав, — неожиданно жалобным голосом согласилась она.

Тайки не был доволен столь легкой победой. Но за долгие годы он научился относиться к подобным вещам философски. Юная госпожа Джуэл опять заварила кашу, а его дело — помочь ей эту кашу расхлебывать.

«И да поможет нам Бог», — мрачно подумал он.

Тор Бан Камерон проснулся с ужасным чувством человека, попавшего в засаду. Только что он безмятежно дремал на сиденье кареты, а в следующую секунду уже резко выпрямился и напрягся всем телом, словно пантера, готовящаяся к прыжку.

Его крепко держали за плечи, приставив к горлу острый нож; подобное не раз случалось с ним в Коукаддене. Спросонья Тор отреагировал так, как ему подсказал инстинкт: издал глухое рычание и вцепился в обидчика.

— Прекратите! Оба прекратите! Немедленно!

Женский голос, в котором явственно слышались командирские нотки, в этой ситуации прозвучал для Тора так неожиданно, что он застыл в полном недоумении. Затем, помотав головой, словно промокшая собака, он огляделся по сторонам и увидел прямо перед собой пылающее гневом девичье личико. Тору потребовалось несколько секунд, Чтобы сообразить, кто это. Ну да! Конечно. Джуэл Маккензи Камерон, Вот уже несколько часов, как она — его жена.

Тор медленно откинулся на спинку сиденья. Тайки ослабил свою мертвую хватку, но ножа не спрятал.

— В чем дело? — сердито спросил Тор.

— Вы неожиданно дернулись, мистер Камерон, — объяснила Джуэл.

— Я спал, — с упреком отозвался Тор. — Просто вздрогнул во сне.

— Однако мы испугались.

— Прошу прощения. Когда я в следующий раз засну, можете меня связать.

— А это неплохая мысль, — задумчиво произнесла Джуэл.

Тайки энергично закивал в знак согласия.

«К черту вас обоих!» — разъяренно подумал Тор.

Постанывая, он протер глаза и выглянул в окно. Уже сгустились сумерки. Вокруг простиралось пустынное болото. Поодаль виднелись огни какой-то незнакомой деревушки. Сколько же, черт подери, он проспал? Не в его привычках было впадать в такое глубокое забытье. Впрочем, такое крепкое виски он тоже пил не каждый день.

И вообще он еще не вполне приспособился к этой странной компании. В голову ему пришла запоздалая мысль, что он явно переусердствовал в еде и питье. Желудок его отчаянно возмущался против столь непривычного изобилия, и Тор громко выругался, услышав, как забурчало у него в животе. Не хватает еще, чтобы его прямо сейчас стошнило!

— Нет смысла обижаться, мистер Камерон, — заметила Джуэл. — Тайки просто исполнял свой долг.

— Пусть он катится к чертям со своим долгом! — огрызнулся Тор. Он зажмурил глаза и тяжело дышал.

— Мистер Камерон! Я требую, чтобы вы воздержались от…

— А я требую, — ледяным тоном перебил ее Тор, — чтобы вы остановили эту чертову колымагу. Немедленно!

— Вы хотите сбежать? — издевательски спросила Джуэл.

— Я хочу избавиться от ваших лакомств. Или вы предпочитаете, чтобы меня вывернуло прямо здесь?

Джуэл побледнела и крикнула кучеру, чтобы тот остановился.

Тор надеялся, что ему удастся сохранить достоинство, но сил ему хватило лишь на то, чтобы согнуться в три погибели, выбраться наружу и вывалить роскошный обед на обочину дороги.

Это была последняя капля. Такого удара самолюбие Тора уже не выдержало. Недавняя радость свободы покинула его. Все его планы, все надежды на лучшее будущее испарились как дым. За все ужасные месяцы заточения, побоев, голодовок и пыток он еще ни разу не пал так низко, как сейчас.

Невыносимо было думать, что до этого унижения его довела какая-то вздорная рыжая девчонка! Подумать только: стоило ей накормить его порядочной едой — и он уже стоит на коленях!

Но хуже всего было то, что она даже не понимала, что наделала. Задыхаясь, Тор увидел сквозь застилавший глаза туман, что Джуэл вышла из кареты и опустилась на колени рядом с ним прямо в грязь. Она протянула ему жестяную кружку с водой и надушенный платочек. Она крикнула Тайки, чтобы тот достал из дорожного сундука чистую рубаху. Господи, да что же это с ней? Какие мозги надо иметь, чтобы любоваться этой омерзительной сценой?

По крайней мере, у нее хватило мозгов, чтобы промолчать. Тор в изнеможении привалился спиной к колесу кареты, лицо его подернулось пепельной бледностью.

В следующее мгновение он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своему лбу. Это было блаженство! С трудом разлепив веки, Тор увидел, что Джуэл склонилась над ним и пытается определить, нет ли у него жара. Жара не было. Тору показалось, что девушка вздохнула с облегчением.

— Отойдите, — прохрипел он.

Но Джуэл словно не слышала его. Она снова протянула ему кружку с водой. Тору нестерпимо хотелось оттолкнуть эту чертову кружку и послать назойливую девицу куда подальше, но сейчас он был слишком слаб. И слишком хотел пить.

Тор жадно глотал воду, а Джуэл поддерживала кружку у его губ. Ей приходилось также поддерживать и его голову, поскольку Тор не в силах был делать этого самостоятельно.

Утолив жажду, Тор уронил голову на грудь и снова закрыл глаза. Джуэл обтерла его лицо своим носовым платком, и он решил: пускай делает что хочет. Его сейчас не интересовало даже то, что от этих прикосновений ему почему-то стало легче. Главное, что от его гордости теперь не осталось и следа.

— Вы можете держаться на ногах, мистер Камерон?

— Думаю, да.

— Мистер Камерон?

Тор понял, что его ответ прозвучал нечленораздельно. Он с усилием открыл помутневшие глаза и увидел лицо Джуэл — очень бледное и очень юное. И чересчур хорошенькое, черт ее побери! Вдобавок ко всему оно выражало такие чувства, которых Тор просто не мог ей позволить.

— Ради Бога, — пробормотал он, поднимаясь на ноги, — прекратите меня жалеть!

Отстранив Джуэл плечом, он вернулся в карету, тяжело рухнул на сиденье и злобно уставился на Тайки.

— Держись от меня подальше, ты, ублюдок!

Тайки ответил не менее злобным взглядом, а затем укоризненно посмотрел на Джуэл.

Глава 4

— Я знаю, знаю! — сердито прошептала она. Если бы этот невежа не был ей так отчаянно необходим, с какой радостью она оставила бы мистера Камерона валяться посреди дороги! Но выбора у нее не было. Джуэл крикнула кучеру, что можно ехать дальше. Сейчас ей хотелось только одного: оказаться дома, в Глен-Чалиш, и в полном одиночестве!

На ночь они остановились в трактире на окраине Карлайсла, в тихом квартале, где можно было спокойно отдохнуть. Джуэл молча поднялась наверх в сопровождении жены трактирщика, а Тайки и Тору предоставили комнатушку рядом с кухней. Каморка была тесной, душной и неуютной; эмалированный таз и узкие железные койки выглядели отвратительно. Правда, соломенные тюфяки оказались свежими, пол — чисто вымытым, и клопов на первый взгляд вроде бы не было.