Брилли облокотилась на перила и устремила взгляд вдаль.

— Я богатая, — медленно произнесла она, словно призывая Мелфаллана поспорить с ней.

— Я это понял, — спокойно ответил граф. — Это пришло мне в голову, когда я принял решение взять чету Джакобисов с собой в Дархель. Так вам будет спокойнее. Кстати, за нами следует второй корабль — с лордом Ревилом и людьми из Амелина и Назеби, страстно желающими выступить в вашу защиту. С ними плывет и сэр Джеймс, и четыре девушки, которые подтвердят обвинение, выдвигаемое Ландрету.

— Вы думаете, действуете справедливо? — тихо спросила Брилли.

Мелфаллан небрежно улыбнулся и пожал плечами.

— Справедливость не столь важна сейчас. Спросите герцога Теджара, когда встретитесь с ним, и он скажет вам то же самое. Я не мог не поехать в Дархель, но главное — как мы приедем. И как будем действовать, когда прибудем туда. Марина вам это объяснила? По выражению вашего лица вижу, что нет. — Несколько секунд он пристально смотрел ей в глаза, потом улыбнулся, когда она решила надеть шляпу. — Только не прячьтесь от меня. Ускользнуть очень просто.

— Часто это очень помогает.

— Верно, верно… Вы искусно прятались, когда врачевали молодого конюха, вы все эти годы прятались. «Тень в тени» — так вас называет мастер Гармон. — Он повернул голову, и выражение его лица изменилось. — А вот и еще одна нарушительница порядка! Прошу прощения, мисс.

Он поспешно направился к леди Сари, появившейся на лестнице в противоположном конце корабля. Она осмотрелась по сторонам, увидела мужа, крепко взяла его под руку. Он провел жену к борту, она уверенно оперлась на поручень и, заметив Брилли, решительно пошла к ней. Мелфаллан не возражал. Две служанки последовали за ними.

Сари, по мнению Брилли, не могла не нравиться. Это добродушное создание не способно причинить зло кому бы то ни было. Не стоит сомневаться в ее преданности, в надежности. Брилли с горечью чувствовала, что отношение Мелфаллана к Сари значительно отличается от ее отношения к леди. Он смотрел на супругу по-другому, не особо восхищался ею, не очень ценил.

Он ее не понимает, ощущала Брилли, нащупывая своим колдовским чутьем края залегшей между супругами пропасти. В Сари уживались две женщины. Одна — кроткая и покладистая, так она выглядела в глазах окружающих. Вторая — личность сильная и волевая — была спрятана глубоко внутри. С самого детства ее приучали к мысли, что воспитанная особа не должна проявлять свой истинный характер, а обязана казаться такой, какой ее хотят видеть. Брилли уловила причины, по которым Сари не смела раскрыться перед мужем и всем своим окружением: ей мешали твердые убеждения, заложенные с первых лет жизни. Мать воспитывала ее в невероятной строгости и не баловала лаской и любовью, для отца она не имела особого значения — дочерям высокопоставленные персоны отводят второстепенные роли в жизни. Замужество Сари явилось частью политических махинаций родителя, хотя со временем любовь к мужу все же зародилась в ее сердце.

Но Мелфаллан не любил слабых женщин. Такого Сари и вообразить себе не могла, убежденная, что жена обязана быть слабой. Она старалась вести себя еще более мягко, чем только отдаляла от себя Мелфаллана.

Брилли тихо вздохнула и опустила глаза. Часто ее способности доставляли девушке много неприятных мгновений: без знаний, которые она получала, проникая в сознание других, жилось бы гораздо спокойнее.

— Как замечательно видеть мисс Брилли в столь чудесный день! — воскликнула Сари, когда они приблизились к Брилли. — Я поговорю с ней, Мелфаллан? — Она вопросительно взглянула на мужа.

— День и впрямь чудесный. Это я вывел мисс Брилли на палубу, — ответил Мелфаллан. — Я разве запрещаю вам общаться?

— Сегодня утром ты запрещал, равно как и во все предыдущие дни двух прошедших недель. — Сари перевела дух. — Но это несправедливо! Вина мисс Брилли не доказана, а мы перед ней в огромном долгу…

— Разве я ответил «нет»? — мягко перебил ее Мелфаллан.

— Значит, можно?

Сари взглянула в глаза супругу. Он важно скрестил руки на груди и сделал вид, что еще раз взвешивает все «за» и «против». Присутствовавшие на палубе люди с любопытством следили за ними.

— Я изменил свое решение, — заявил он наконец. — Разговаривайте. Можешь даже иногда навещать мисс Брилли в каюте.

Глаза Сари расширились от радости и удивления, на ее губах появилась торжествующая улыбка.

— С добрым утром, мисс Брилли!

— Миледи… — Брилли склонилась в реверансе.

На нежном лице Сари отразилось беспокойство, когда она внимательно оглядела Брилли.

— Дорогая моя, ваше платье сильно измято. Создается такое впечатление, что вы в нем спите. У вас нет ничего другого?

Мелфаллан нахмурился и резко отвернулся.

Брилли мгновенно вспомнила о необъятной пропасти, разделявшей ее и утонченную графиню. Женщины круга Сари пользовались всеми существовавшими в мире удобствами и даже представить себе не могли, что кто-то может спать в повседневной одежде. Перед ее глазами возник образ роскошной спальни с белоснежными простынями и шелковыми ночными сорочками, и девушка покраснела, устыдившись вдруг своего простого измятого платья.

«Неужели Сари думает, что в камерах заключенных стоят платяные шкафы и гардеробы?» — подумала она.

— У меня сейчас нет возможности менять одежду, — смущенно ответила Брилли.

— В самом деле? — Сари повернулась к одной из служанок. — Натали, — мягко обратилась она к девушке с красивыми кудряшками и веснушчатым лицом.

Брилли вздохнула и опустила глаза. Сари была настроена решительно: из чувства благодарности или по иным причинам она хотела во что бы то ни стало привести Брилли в надлежащий вид.

Натали шагнула вперед, окидывая Брилли боязливо-презрительным взглядом.

— Да, госпожа? — бойко спросила она.

— Отведи мисс Брилли вниз и подыщи для нее что-нибудь подходящее из одежды.

— Ее, миледи? — язвительно спросила Натали, не пытаясь скрыть пренебрежения перед графом и графиней.

— Не стоит беспокоиться, — торопливо вмешалась в разговор Брилли. — Я очень вам благодарна, леди Сари, но брать одежду из рук Натали не хочу.

Между тонкими бровями Сари появилась складка.

— Я настаиваю, — хмурясь, твердо сказала она, тем самым лишь увеличивая существующую между ними пропасть.

Таким тоном с ней обычно разговаривала мать, так сама она беседовала со своенравными служанками.

В упорядоченном мире леди Сари все женщины делились на три категории: аристократок, девушек, прислуживающих им, и работниц по замку. Подняв Брилли до уровня Натали, леди Сари, движимая самыми светлыми порывами, хотела лишь порадовать свою спасительницу. Но Брилли эта милость пришлась не по вкусу.

Она решительно шагнула в сторону, учтиво поклонилась Мелфаллану, затем его супруге.

— Прошу меня простить. Мое пребывание на палубе ограничено. Я должна идти, — вежливо сказала она и стремительно направилась к лестнице.

Очутившись в своей каюте, Брилли плотно закрыла за собой дверь, повесила шляпу на крюк и устало опустилась на койку.

«Мелфаллан назвал меня упрямой. Такая я и есть, — подумала она. — А леди Сари я, наверное, сильно обидела. Зато теперь она уж точно не станет приставать ко мне с одеждами».

Она улеглась на койку, мечтая оказаться далеко-далеко отсюда, в своей любимой спокойной пещере. Ее взгляд упал на большую корзину в углу, и на сердце стало легче.

«Это гораздо милее мне, — с нежностью подумала она и улыбнулась. — А служанкой Сари я быть не хочу. Мне нужны лишь мои способности, моя пещера и народ Ярваннета, который я люблю. Суждено ли мне вернуться к прежней жизни?»

Леди Сари не настаивала на том, чтобы Брилли оделась в наряды ее прислужниц, и не искала новых встреч со своей спасительницей. Зато граф Мелфаллан навещал ее в каюте каждое утро. Он рассказывал о северных графствах, об их лордах, о том, кто из них считался его другом, кто — врагом. Будучи ребенком, Мелфаллан несколько лет подряд отправлялся летом к тетке в Аирли, расположенный к югу от Ингала. А однажды провел целую осень в Мионне, восточном графстве. В ту самую осень и была организована их свадьба с Сари. Видя искреннюю заинтересованность Брилли, он принялся описывать горы и озера Аирли, речную равнину, окружавшую Дархель, высокий горный хребет, разделявший Ингал и Мионн. Она слушала затаив дыхание, живо представляя себе все о чем рассказывал граф. Он в отличие от нее, всю жизнь прожившей среди трех небольших городишек на побережье, много путешествовал и мог поделиться впечатлениями.

Мелфаллан сообщил, что они с Сари оставили своего сына в Ярваннете под чутким присмотром Марины и многочисленных нянек. Остаться дома для малыша гораздо безопаснее: еще неизвестно, как бы он воспринял морскую качку и северный климат, считал Мелфаллан. Но Брилли чувствовала сомнение и тревогу в голосе графа и не знала, как его успокоить. Он попросил Марину не покидать младенца ни на минуту, следить за каждым его вздохом, спать с ним в одних покоях, охраняемых вооруженными воинами. В Дархеле, где прислужникам Теджара был знаком каждый угол, маленький наследник Ярваннета подвергся бы гораздо большей опасности. Сознание этого согревало душу Мелфаллана и служило ему главным утешением.

Он назвал Брилли имена тех, кто подал прошения в ее защиту. Помимо Гармона, таких людей нашлось немало. Среди них, к ее удивлению, была и Марта, и мастер Кормли, и даже отец Джейреда. Помимо петиций, ее заступники из Назеби и Амелина написали Брилли письма, которые благодаря стараниям Гармона благополучно попали в ее руки. Она читала послания со слезами на глазах.

Дорогая мисс Брилли, — писал один из авторов. — Не пойму, откуда взялись эти сплетни, но уверен: обвинения вас в колдовстве — нелепая выдумка. Надеюсь, что у герцога больше здравого ума, чем у некоторых людей в Назеби. Мой сосед не разделяет моих взглядов, но я не сомневаюсь в своей правоте.

Дорогая мисс Брилли, — обращался к ней, старательно выводя буквы, мальчик-пастух. — Я думаю, вы очень хороший человек, настоящий подарок для Амелина и Назеби. Так написать мне велела мама, но я думаю так же, как она. Я нашел для вас красивую морскую раковину на берегу! Надеюсь, она вам понравится.

Письмо Марты больше походило на крик отчаяния.

Мой муж ни с кем не разговаривает. Ему очень стыдно за то, что он сделал. Только Янна способна развеселить его. Я же не могу.

Брилли долго сидела над письмом Марты. Потом попросила Клару принести ей бумагу, перо и чернила.

Дорогая Марта, — написала она. — В том, что со мной случилось, нет ни вашей вины, ни вины вашего мужа. О том, что произойдет в Дархеле, вы сможете поговорить с Кларой Джакобис. Она расскажет обо всем.

Брилли ответила и всем остальным и передала письма Гармону и Кларе.

Однажды, когда она опять стояла с Мелфалланом на палубе ясным солнечным утром, он рассказал ей о судебном разбирательстве в Аирли, тоже связанном с обвинением в колдовстве. Это случилось около двадцати лет назад. Теджар пришел в бешенство, узнав о поимке возможной колдуньи, и послал в Аирли собственного правоведа, который должен был заняться расследованием. Тетка Мелфаллана, Ровена, с согласия мужа отправила правоведа герцога обратно в Дархель, крепко привязав его к лошади. Теджар разгневался пуще прежнего, пытался запугать правителей Аирли, но на его угрозы не обратили внимания. Колдунья неожиданно умерла.

— Как это произошло? — тихо спросила Брилли.

— Она повесилась в лесу. Может, кто-то повесил ее. Хотя скорее всего это было делом ее собственных рук. Джоналин решила, что не должна причинять столько проблем своему лорду и его супруге. Они слишком многим рисковали, стремясь защитить ее. — Мелфаллан нервно потер лоб. — Только не вздумайте следовать ее примеру. Мне бы хотелось, чтобы вы доверяли мне больше, чем Джоналин — Ровене.

— Я постараюсь.

Мелфаллан шумно вздохнул и замолчал, потом резко перешел к другой теме. Беседы о доверии и возрастающей между ними дружбе становились для обоих все более опасными. Брилли все сильнее ощущала, что в душе графа по отношению к ней зарождается нечто большее, чем приятельская симпатия, нечто отличное от чувств к простой верноподданной, которую предстоит защищать в суде. Она привлекала его как женщина. Садясь рядом с Брилли на узкую койку в ее каюте, он напрягался и приходил в смущение, а в последние дни вообще стремился держаться на расстоянии. Ходил или стоял у стены. Девушка боялась заговаривать с графом о его ощущениях, потому что не знала, к чему может привести подобная беседа, ведь и в ее душе творилось нечто подобное.

В детстве Брилли была способна почувствовать, что испытывала ее мать, когда ложилась в постель с Аларсоном. Эмоции, охватывавшие отчима, тоже передавались ей. Она боялась и смущалась своего знания, потому что ничего не понимала. С годами ей все стало ясно. Превратившись из ребенка в молодую женщину, она почувствовала зарождение желаний и волнений, подобных тем, что переживала ее мать, но ни разу еще не испытывала настоящей любви и страсти. Во-первых, потому что боялась сближаться с представителями сильного пола, по опыту матери зная, к чему приводят связи колдуний с мужчинами. Во-вторых, потому что до знакомства с Мелфалланом никто не вызывал в ней серьезных чувств.

Теперь эти серьезные чувства томили душу, но не приносили счастья. Когда-то Брилли завидовала Кларе, мечтала о том, что имела ее скромная подруга: муж, домашний уют, хозяйство, дети. Но ей и в голову не могло прийти, что предметом ее вожделения в один прекрасный день станет благородный лорд, и не просто лорд, а сам молодой граф Ярваннета! К тому же у нее вовсе не было желания причинять страдания утонченной леди Сари, хотя из-за своего нелепого воспитания та и не возбуждала настоящей любви в сердце мужа. Она мать их сына, дочь графа Мионна — основного союзника Мелфаллана в борьбе против герцога. Конечно, в жизни Мелфаллана случались романы с другими женщинами, но Брилли не хотела уподобляться им. Кто-то из них двоих должен оставаться благоразумным. В предыдущие два дня Мелфаллан общался с ней лишь на палубе, решив, что лучше закончить отношения, не начав их, а сегодня вообще не пришел. Брилли была с ним согласна.

Она лежала на койке, слушая шум моря, а время тянулось мучительно медленно.

«Интересно, сбудется ли когда-нибудь хотя бы одно из моих заветных желаний? И если бы мне предложили самой выбрать его, на чем бы остановился мой выбор?» — печально размышляла она.

Через неделю корабль достиг большого залива в несколько миль шириной, из которого в Дархель, столицу герцога Теджара, можно было попасть, поднявшись вверх по реке. К северу от залива располагался Тиндаль, некогда принадлежавший Коуртреям, а впоследствии переданный другой благородной семье, к югу — графство Брайдинг, прибрежная земля, покрытая невысокими холмами, крутыми ущельями и водопадами. Раньше Ярваннет казался Брилли необъятным, теперь же она понимала, что мир намного больше и интереснее, чем представлялось.

В шумном порту в устье реки капитан сошел на берег и речного рулевого, и через час судно уже двигалось дальше. Миновав несколько миль, корабль вновь причалил к берегу.

Крепкими веревками его привязали к четырем группам мулов, которые незамедлительно двинулись в путь.

Брилли воспользовалась разрешением Мелфаллана выйти на палубу, чтобы пронаблюдать необычный процесс. Утром долина поблескивала инеем, но Дневная звезда быстро растопила его. Поздно вечером, после захода Компаниона, вновь появилась изморозь. Казалось, и вода в реке заметно похолодела и приобрела иные оттенки — темные серо-зеленые. У бортов судна плескались рыбешки ярко-красного цвета, и некоторые из рыбаков закинули в воду неводы. Когда улов вываливали в плетеные корзины, рыба словно светилась пунцовым сиянием. В небе кружили морские жаворонки и еще какая-то птица — с яркими белыми пятнами на чернильно-черном теле, — норовя заполучить чужую добычу.

На второй день под вечер, когда корабль сделал очередной поворот, на горизонте показался раскинувшийся в широкой долине белокаменный город. Залитый солнечным светом, он походил на детскую игрушку. По каналу вверх и вниз сновали лодочки и баржи. Моряки махали друг другу руками, а их жены на берегу тут и там стирали белье. Три корабля — большой, Мелфаллана, посередине и два маленьких по бокам — двигались медленно, словно лебединое семейство. Их тянули, устало перебирая ногами, десятки мулов.

То судно, что плыло справа от них, принадлежало лорду Ревилу. Более легкое, оно шло по течению при попутном ветре быстрее, чем корабль Мелфаллана, поэтому и догнало его, несмотря на то что вышло из Амелина почти на день позже. Брилли видела стройную фигуру Ревила. На нем, как обычно, был бархатный берет. У левого борта стоял воин. Брилли перевела на него взгляд, и он поклонился ей.

Брилли узнала Джейреда и осмелилась махнуть ему в ответ рукой. Заметив это, молодая особа в шелковом платье, стоявшая рядом с ней, презрительно хмыкнула.

— Я все расскажу графу, — прошипела она, и Брилли узнала голос Марго. — Кто тебе разрешил махать кому-то руками? Ты не должна этого делать.

— Здравствуйте, мисс. Я могу делать все, что пожелаю.

Брилли небрежно пожала плечами, и девушка злобно поджала губы.

— Недолго тебе осталось веселиться, — процедила она сквозь зубы. — Герцог об этом позаботится.

— Вы являетесь доверенным лицом герцога? — спросила Брилли.

Девица фыркнула и отошла в сторону.

Брилли вздохнула и, облокотившись на перила, взглянула на судно Ревила. Джейред махал ей руками. Теперь с ним рядом стояли еще двое солдат. Сержант заметил бездельничающих подчиненных, что-то крикнул им, и они быстро разбежались по своим постам.

«У меня много защитников, это верно, — подумала Брилли, — но и врагов немало». Она искоса взглянула на Марго и опять вздохнула.

Воздух здесь, на севере, был более влажным и сырым, чем в Ярваннете. Брилли посмотрела вдаль — на зубчатые вершины гор. В районе отдаленных горных массивов здесь часто бывали бури. Она видела, как небо вдали время от времени пронзали стрелы молний, похожие на огненных угрей, а темные тучи выстраивали причудливые замки, соединяясь друг с другом и постоянно меняя форму. В Ярваннете штормы случались на море в основном ночью — поднимался сильный ветер, начинался дождь, высоко вздымались бушующие волны. Здешняя природа волновалась совсем по-другому.

Она долго смотрела на далекие красивые горы, на солнечный свет, на свинцовые тучи где-то позади этого янтарного света и мечтала стать морской птицей.

«Вот бы взлететь над рекой и долиной, унестись далеко в бурю, в свежий, холодный, бодрящий дождь, — думала Брилли. — Я, оказывается, люблю реки, — промелькнуло в ее голове. — В такой день, как сегодня, я с удовольствием отправилась бы в бесконечное речное путешествие».

— В горах идет дождь, — прозвучал за спиной голос Мелфаллана, и Брилли повернула голову. Граф глубоко вдохнул и прищурил глаза. — Скоро зима. Река замерзнет и растает лишь в период Перехода.

Почему два дневных светила проходили мимо друг друга ранней весной, никто не знал. И даже ученым неизвестно, что вызывает ужасную непогоду в период Перехода: природа в эту пору просто свирепствовала. Уход зимы сопровождался такими страшными бурями, каких не случалось ни в какое другое время года.

— Горы там, вдалеке, ужасно высокие, — сказала Брилли. — А на вершинах, я вижу, уже лежит снег.

— Скоро снега будет гораздо больше. Зимой никто даже не осмеливается переходить через горные вершины. — Мелфаллан улыбнулся. — Хорошо, что я позволил вам быть на палубе. Вам ведь здесь нравится?

— Очень нравится. Вы так добры ко мне!

— К сожалению, наслаждаться путешествием остается недолго. Завтра к вечеру мы прибудем в Дархель.

На третий день плавания по каналу корабль Мелфаллана причалил к шумной пристани Дархеля. Взору путешественников открылся бесконечный ряд пирсов, лодочных стоянок и складов, расположенных под высоким каменным забором. За широким мостом и рядом жилых домов Брилли увидела зубчатую крепостную стену, окружавшую замок герцога. На ней в чутком дозоре стояли стражники. Оживленный поток хорошо одетых людей — простых и благородных — двигался в двух направлениях. Кто-то входил в городские ворота, кто-то выходил из них. Народу было так много, что у Брилли перехватило дыхание.

Дархель, по словам Мелфаллана, населяли десять тысяч человек. Город шумел многообразием голосов, как огромный улей, как бескрайний океан, оставшийся далеко позади. Брилли инстинктивно отгородила свой мозг от восприятия человеческих мыслей, переживаний и чувств, возведя вокруг него невидимую защитную стену. В таком городе, способном вместить в себя десять Тиолей, колдунья, наверное, почувствовала бы себя младенцем, брошенным в море.

Где сейчас ее сестра? Жива ли или мертва? Если жива до сих пор, то где она — в Дархеле или в каком-то другом месте в Ингале? Если она здесь, то как может Брилли отыскать ее среди подобного множества людей?

В толпе на пристани появился человек на лошади. За ним следом шли четыре стражника с дамским портшезом в руках. Брилли округлила глаза. Таких вещей ей никогда не доводилось видеть. Она знала о них лишь по рассказам Гармона о знатных людях и их роскошествах. Богатые красные плисовые занавески портшеза мягко покачивались на ходу, желтая медь горела в вечернем солнечном свете.

Всадник, молодой рыжеволосый лорд, приостановился, склонился к прорези в занавесках, выпрямился и, пришпорив лошадь, поскакал вперед, заставляя народ поспешно расступиться. Драгоценности, украшавшие богатый наряд, переливались всеми цветами радуги. У деревянного мостика, приставленного к кораблю Мелфаллана, молодой человек притормозил, снял с головы берет и приветливо помахал Брилли.

«Он определенно обращается не ко мне», — подумала девушка и обернулась. Прямо у нее за спиной стояли граф Мелфаллан и его супруга, рука в руке.

— Добро пожаловать! — крикнул молодой всадник и кинул.

— Роберт! — воскликнул Мелфаллан. — Рады видеть тебя!

— Скорее спускайтесь со своего разбитого парома!

— Это мой лучший корабль! — ответил Мелфаллан. — Выбирай выражения, Роберт, а то я обижусь.

Рыжеволосый лорд рассмеялся.

— И не подумаю, — шутливо-дерзким тоном крикнул он.

Граф и графиня, обойдя Брилли, стали величественно спускаться по сходням, а всадник ловко спрыгнул с лошади, у него за спиной мягко зашелестела накидка. Мужчины обменялись сердечным рукопожатием.

— Добро пожаловать! — повторил Роберт и крепко обхватил Сари за талию, приподнимая ее с дощатой пристани. — Как дела, сестренка? Выглядишь вполне сносно.

Леди Сари рассмеялась и высвободилась из объятий брата.

— Ты слишком неучтив, Роберт. Ты что, забыл хорошие манеры?

— Я оставил их в Мионне под чутким надзором отца. Не ощущаю в них необходимости. Ты же меня знаешь, Сари.

В этот момент к ним приблизились стражники с портшезом, и Брилли, затаив дыхание, проследила, как из него вышла высокая горделивая дама средних лет в серебристом платье с шелковыми малиновыми вставками на поясе и у воротника. Она спокойно оглядела Мелфаллана, но Брилли уловила, как в душе ее вспыхнула и тут же погасла искра радости. Мелфаллан поспешно подошел к даме и галантно поцеловал ее руку, затем отошел в сторону, уступая место Сари. Женщины обнялись.

К берегу причалило второе судно, и лорд Ревил, сорвав с головы берет, радостно помахал им, а через несколько минут уже и сам бежал навстречу. Оживленно беседуя, они зашагали прочь. Брилли крепко схватилась за перила, ошарашенная столь радушной встречей и необычностью «серебряной» леди.

— Кто эта дама? — спросила она у стоявших рядом Марго и Натали.

Натали окинула ее пренебрежительным взглядом, и обе они, подняв наполненные сумки, последовали за остальными служанками, спускавшимися на берег.

Брилли почувствовала прикосновение чьей-то мягкой теплой руки на своем запястье, повернулась и увидела Клару. Женщина старалась выглядеть спокойной, но душа ее трепетала от волнения и страха.

— Не переживайте, Клара, — подбодрила ее Брилли.

— Разве я могу не переживать за вас? — Добрые глаза Клары наполнились печалью. — Но Гармон считает, что все закончится благополучно. И вы надейтесь на удачу, Брилли.

— Конечно, — заверила подругу Брилли. Клара улыбнулась.

Послышался звон цепей, и на лестнице появился стражник с кандалами в руках. С виноватым видом он подошел к Брилли.

— Мне приказали, мисс…

— Граф? — спросила Брилли.

— Так точно. — В глазах стражника отразилась тревога. — Вас тоже велели свести на берег. Конечно, прием вам окажут не столь теплый, как нашим дорогим лордам, но… Простите, мисс Брилли. Мы будем волноваться за вас и верить в лучшее.

— Да благослови вас Океан, добрый человек, — ответила Брилли, покорно подставляя руки.

Через несколько минут на берегу появилась группа солдат, и когда Брилли сошла вниз, они обступили ее плотным кольцом и повели в город, привлекая внимание каждого прохожего.

Она опустила голову и, отключив сознание от восприятия чужих мыслей, погрузилась в свои собственные.

«Нужно бежать! — стучало в висках. — Я должна спастись! Бежать!» — твердил ей внутренний голос, но Брилли продолжала покорно двигаться вперед.

Позади другая группа солдат вела в город Ландрета. Брилли обернулась и увидела его обезумевшее, непонимающее, озлобленное лицо. Он уже не затевал драк и не выкрикивал проклятий. Дни, проведенные в заточении, давали о себе знать.

«Беги, Ландрет, — с неожиданной искренностью пожелала ему Брилли. — Сделай то, на что я не решаюсь».