– О'кей, Тони! Я возьмусь за работу. Где я могу найти преподобного Арчи?
– Вы хотите его видеть?
– Хочу услышать, что он мне скажет.
Мы вышли из кабинета. Тони отправился на кухню, а я хотел выйти из дома. Тут я столкнулся с Лукрецией.
– Я хотела бы вас поблагодарить, Шелл, – мягко сказала она.
– Я еще ничего не сделал, Лулу... То есть, мисс Бризант. В первую очередь я хочу повидаться с преподобным Арчи.
– С преподобным Арчи? Вы считаете, что он может вам помочь?
– Преподобные отцы всегда могут помочь, – ответил я.
– Позвоните мне, Шелл, если узнаете что-то важное.
– Возможно, я позвоню вам, даже если ничего не узнаю.
Она протянула мне руку. Я нагнулся и запечатлел на ней нежный поцелуй.
Лукреция не отдернула руки. Наоборот. Она провела пальцами по моему лицу, и я почувствовал, как во мне поднимается жар – как раз подходящая стимуляция, чтобы навестить преподобного отца.
Глава 4
Я вошел в прохладный сумрак церкви через массивные двойные двери и увидел стоящие по обе стороны ряды скамеек.
Слева от меня открылась маленькая дверца. Из нее вышел преподобный Стенли Арчибальд, он сделал несколько шагов в мою сторону, а потом спросил с известной долей сомнения в голосе:
– Мистер Скотт?
– Да, преподобный отец.
– Прошу вас, заходите.
Он повернулся, снова прошел в дверь, пропустив меня вперед, и я очутился в маленькой комнатке, в центре которой стоял черный письменный стол. Он сел на этот стол и указал мне на черный кожаный стул.
– Чем могу вам помочь, мистер Скотт?
Я объяснил ему, что я – частный детектив из штата Калифорния, что мистер Бризант поделился со мной своими опасениями и что я разыскиваю пропавшего Джила Рейеса.
– Вы хотите этим сказать, что мистер Рейес до сих пор не вернулся домой?
– Да. И последний раз его видели в четверг в этой церкви. Поэтому-то я к вам и пришел.
– Но... но я этого не знал, – пробормотал священник. Он положил руку на руку, снова разъединил их и продолжал: – Это начинает меня беспокоить, мистер Скотт. Я знаю мистера и миссис Рейес довольно хорошо. Знаю с тех пор, как они живут на Вилле. Джил не тот человек, который может прельститься соблазнами мира или поддаться вожделению плоти.
– Может быть, его поймало что-то другое, – высказал я предположение.
Преподобный отец довольно подробно рассказал мне о вечере во вторник. Он рассказал, как к нему пришел Джил Рейес, как он вызвал к себе Ярроу и миссис Блессинг и как потом к нему приходил и старина Бризант.
– Вы знали Генри Ярроу? – спросил я.
– Имя было мне знакомо, но я его не встречал. Поэтому я и не решался сначала позвонить ему. Но мистер Рейес точно мне сказал, перед каким домом его встретил, а также описал женщину, которая стояла с подразумевающимся Кивано. Из его слов я понял, что речь идет о миссис Блессинг, очаровательной вдове, которая давно и регулярно посещает церковь. Я позвонил ей, объяснил ситуацию, и, к моему удивлению, она подтвердила мне все, о чем поведал мне Джил Рейес.
– Почему к удивлению?
– Потому что история, которую рассказал мне мистер Рейес, показалась мне довольно невероятной, и его поведение я объяснил себе тем, что, наверное, у него никак не укладывалось в голове воскресное происшествие со взорванной машиной в Тусконе и, естественно, мертвый никак не выходил у него из головы. Как говорится, ошибочная психологическая реакция.
– Что ж, такое может быть.
Он вздохнул.
– Как бы то ни было, но я попросил миссис Блессинг, чтобы она, если можно, связалась с Генри Ярроу и приехала с ним ко мне. Она тотчас согласилась, и минут через пятнадцать они были у меня.
– А потом они говорили с Джилом, тот сразу понял, что ошибся, и, удовлетворенный, отправился домой? Так?
– Именно так.
– Но почему? Ведь утром он считал, что этот человек – Кивано. Что помогло изменить его мнение?
Преподобный отец наморщил лоб.
– Мистер Ярроу уже несколько лет является довольно известным бизнесменом на Вилле Восходящего Солнца. И он предложил некоторые доказательства своей личности. И чтобы убедить Джила до конца, я позвонил в полицию Тускона и там мне подтвердили, что в машине несомненно погиб Джо Кивано, а не кто-либо другой.
Я кивнул.
– В этом и я ни на секунду не сомневаюсь. А Джил вам не сказал, покидая церковь, куда он собирается идти?
– Нет. Но я, естественно, подумал, что он отправился домой.
Я поднялся.
– Благодарю вас за помощь, преподобный отец. Может быть, вы смогли бы еще дать мне адреса миссис Блессинг и мистера Ярроу?
Он написал адреса на листочке и протянул его мне.
– Я так и подумал, что вам захочется узнать их адреса, мистер Скотт.
Кроме двух тусклых светильников поблизости от алтаря, в церкви света не было. Я прошел по правому крылу, которое вело к боковому выходу. Над ним висела маленькая лампочка. Я бросил взгляд на адреса, которые дал мне священник.
Миссис Блессинг жила на Ист-Клеридж-стрит, 2430, а мистер Ярроу – на Норд-Пальма-Драйв, 1694. Я решил сперва повидаться с миссис Блессинг.
Я открыл маленькую боковую дверь и вышел на воздух.
Узкая тропинка вела меж высоких кустов к стоянке для машин, которая к тому же была еще отгорожена живой изгородью. Я прошел через отверстие в живой изгороди и направился к своей машине, которая стояла шагах в пятнадцати оттуда.
И тут я увидел его.
Человек стоял ко мне спиной. Он стоял у ствола эвкалипта, чьи низко свисающие ветви бросали темные тени на его лицо.
Конечно, было не исключено, что это мирный человек, который питает любовь к эвкалиптам, но в моем деле, когда человек скрывает свое лицо, это в большинстве случаев чревато неприятностями. А в ряде случаев – и смертью. Я сунул руку за пазуху, вытащил свой 38-й и медленно и бесшумно двинулся дальше.
Человек находился как раз между мной и моим "кадиллаком", но любовался он отнюдь не машиной. Он не спускал глаз с дороги, которая шла к стоянке от главного входа в церковь. Я сделал еще четыре шага и находился уже на расстоянии футов десяти от него, как он меня услышал.
Какая-то песчинка скрипнула у меня под ногой, звук был еле слышен, но он, тем не менее, его услышал.
Я увидел, как он вздрогнул. Он повернул голову и посмотрел мне в глаза.
Пистолет был у меня в руке, и я успел снять предохранитель. Сделав два больших шага, я уже был рядом с ним.
– Хэлло, Лаки! – сказал я. – Куда тебе всадить пулю?
Глава 5
Его реакция меня удивила. Почти радостным голосом он сказал:
– Кого я вижу! Шелл Скотт, старый бродяга!
– Повернись, Лаки! Ведь тебя так называют? Счастливчиком?
Он непозволительно медленно поднял вверх руки. Когда я смотрел в его угловатое белое лицо, то вспомнил, что последний раз я видел это лицо на фоне пистолета 45-го калибра, направленного мне в живот.
Я продолжал держать его под прицелом и скомандовал:
– Выходи из тени дерева, Счастливчик! И не вздумай делать движения, которые мне не понравятся!
Он медленно отошел в сторону. И ухмыльнулся. Теперь я увидел, что в руке у него ничего нет.
– Только не сходи с ума, – сказал он. – А то у тебя такой вид, словно ты хочешь меня изрешетить.
– Как раз это я и хочу сделать.
– Что с тобой, Скотт? Я же ничего не сделал. Просто подумал, что ты...
– Несколько недель назад, когда мы встретились в Лос-Анджелесе, ты тоже ничего не сделал. Только выпустил пять пуль в меня, из которых одна угодила мне в ногу. И если бы я в последнее мгновение не бросился на землю, одна из них наверняка была бы у меня в груди.
– Какой ты злопамятный, Скотт! Такие вещи надо забывать. Ведь это был бизнес. Ты ухлопал двух моих товарищей. По сравнению с этим, пуля в ногу – сущий пустяк.
– Что ты делаешь здесь, в Аризоне, Счастливчик?
– Я плохо переношу климат Южной Калифорнии, Скотт. Некоторые люди очень сердятся на меня за то, что я тебя не подстрелил. Они хотели дать мне кучу денег за твою жизнь. Но у меня ничего не вышло. И тут я подумал, что мне там придется жарко. Вот я и махнул в Аризону.
Возможно, в его словах и была частица правды.
– Наклонись к дереву и расставь ноги пошире. Ты знаешь как.
– Да, знаю. Обычное дело.
Я обыскал его, но у него действительно не было при себе оружия.
– Этого я не понимаю. Чтобы Счастливчик Джимми Райан не имел при себе своего инструмента! Куда подевал пушку?
– Но, Скотт, у меня же нет лицензии штата Аризона на ношение оружия...
– Если ты солжешь мне еще раз, я расколочу твою черепушку!
– О, боже! Да ты такой же чувствительный, как шофер, который перевозит нитроглицерин. Говорю тебе, Скотт, у меня почва горит под ногами, вот я и перебрался сюда. А потом я проезжаю мимо этого места и вижу – знакомая машина. Вот я и говорю себе: смотри-ка, Счастливчик, ведь это, судя по всему, машина Скотта. Вот я останавливаюсь и жду, пока вернется Скотт. Хочу сказать ему, что прошлое забыто...
– А потом ты услышал мои шаги и спрятался за дерево, чтобы неожиданно броситься мне на шею и расцеловать меня, так?
– Какой ты недоверчивый, Скотт. Ты взгляни на улицу – там стоит мой "тандерберд". Или ты не веришь, что это моя машина?
– Таким мошенникам, как ты, я вообще не верю, – сказал я.
– А ты напряги свою головку. Ведь копы в Лос-Анджелесе хорошо знают, что я охотился за тобой. И поэтому, если с тобой что-нибудь случится в ближайшие месяцы, то они сразу припишут это мне. И потом: неужели ты думаешь, что я появился бы без пушки, если бы хотел свести с тобой счеты, да и поставил свои "салазки" на самом видном месте?
Над его словами следовало задуматься.
– Ну, хорошо, Счастливчик, что тебе тут нужно? И почему ты спрятался за дерево?
– Я хотел бы заключить с тобой союз, Скотт. Тебе ведь нужен помощник, который хорошо ориентируется на Западе? Я мог бы рассказать массу интересного.
– А почему ты прятался, если хочешь заключить со мной союз?
Он коротко рассмеялся.
– Но пойми меня, Скотт, я же не хотел, чтобы ты увидел меня первым. Всем известно, что ты юмора не понимаешь. Известно также, что ты слишком быстро спускаешь курок. Нет, это было для меня слишком опасно... Пойдем к моей машине, я тебе кое-что покажу.
Он сделал шаг вперед, и я почувствовал, как моя рука с пистолетом слегка дрогнула, палец на курке немного скривился. Счастливчик, словно завороженный, смотрел на мою руку.
Он облизал себе губы.
– Только не волнуйся, Тигр, – тихо сказал он. – Действительно, ты должен вести себя немного поспокойнее. Пойдем, я тебе кое-что покажу. – Он двинулся к своей машине, сперва медленно, как кошка, потом быстрее. Я последовал за ним на расстоянии пяти шагов. Если он вздумает сделать глупость, то на этом его жизнь и закончится.
Но он лишь подошел к машине, осторожно открыл дверцу и сел в нее. Когда дверца открылась, в машине автоматически вспыхнул свет. Я быстро отошел немного в сторону, чтобы иметь возможность наблюдать за его руками. Он сунул руку во внутренний карманчик дверцы и, вынув оттуда регистрационную карточку, протянул ее мне.
– Вот, – сказал он, – чтобы ты не думал, что я тебя обманываю. – Машина действительно принадлежит мне. Ну что, убедился теперь?
Я бросил быстрый взгляд на его имя и адрес в Лос-Анджелесе, потом вернул ее ему. Он сунул ее обратно на место, а другой рукой полез в карман брюк.
– Не волнуйся, Скотт, ты же меня уже обыскал. Я только достану ключи от машины.
Он вытащил связку ключей и всунул ключ в зажигание.
– О'кей! Если ты не хочешь заключать союз, то я, пожалуй, поеду.
Мне все равно ничего не оставалось, как отпустить его, хотя мне и хотелось задать ему парочку вопросов. Например, где он живет и что ему понадобилось на Вилле.
Но он уже повернул ключ, и мотор заработал. Он оторвал свой взгляд от щитка водителя, и внезапно голова его мне представилась как череп скелета, и я опять вспомнил о том, как он целился в меня из своего пистолета 45-го калибра.
Прежде чем я смог его удержать, он включил первую скорость и поехал с откинутой дверцей. Я, правда, мог всадить ему пулю в колесо, но счел это не нужным. Через несколько секунд машина исчезла из поля моего зрения.
Меня мало беспокоило, что Счастливчик Райан уехал от меня. В моей голове бродили другие, более важные мысли. На каком-то участке моего мозга образовалась мозаичная картинка, и теперь ее надо было дополнять другими камешками.
Я вернулся к тому месту, где обнаружил Счастливчика. Подняв глаза на ствол дерева, я посмотрел на его нижние ветки. Там я обнаружил пистолет, из которого хотел "угостить" меня мой новоиспеченный друг. Когда он поднимал руки вверх, для него было сущим пустяком спрятать туда свою пушку, так как его правая рука все время находилась в тени.
Это был армейский кольт 45-го калибра. Этим автоматическим пистолетом пользуются как новички, так и профессионалы.
В одном нельзя было отказать Счастливчику Райану: он был не только суровым, но и сообразительным.
Так вот, друзья, когда я с ним встречусь в следующий раз, то он будет не только суровым и сообразительным, но и холодным.
От Виллы Восходящего Солнца до Солнечного города было около сорока миль, и я покрыл это расстояние за час. Уолтер Мейпол был предупрежден о моем визите по телефону, и, когда я позвонил в дверь его бунгало, он уже через пару секунд открыл мне дверь.
Уолтер Мейпол прослужил тридцать лет в полиции Калифорнии и специализировался только на одном виде уголовных преступлений: на преступлениях организованных банд. Я знал, что у него самый лучший архив на мафию, а что в этом архиве не было написано, то он держал у себя в голове.
Разумеется, сейчас он был на пенсии, но преступники и преступления до сих пор оставались его хобби. Я не первый раз просил у него совета и помощи и хочу добавить, что не проходило и недели, чтобы к его услугам не прибегала бы калифорнийская полиция.
– Рад тебя видеть, Шелл, – с улыбкой сказал он. – Только, черт возьми, что вам понадобилось в моем штате?
– Гангстеры в Аризоне тоже не успокаиваются, несмотря на то, что существует Уолтер Мейпол, – улыбаясь ответил я, а потом добавил серьезно:
– Уолт, у меня небольшая проблема.
Он провел меня в свой небольшой кабинет. Одну сторону занимали окна, а три другие были заставлены шкафами и полками.
– Кто для тебя является проблемой? – спросил он.
– Есть человек, о котором я еще ничего не слышал, но лицо которого почему-то кажется мне знакомым, – начал я. – Я видел его сегодня на Вилле Восходящего Солнца, и у меня по спине сразу забегали мурашки. Я знаю, что я сталкивался с этим человеком.
– Опишите его мне, Шелл.
Я выложил ему все, что мог, о человеке, который сидел рядом с Бризантом в мэрии.
Уолт с минуту сидел молча, а потом покачал головой.
– Никогда не слышал о таком человеке, – сказал он.
– Подумайте, Уолт! Ведь я описал вам человека так, как он выглядит сегодня. А как он выглядел лет двадцать – тридцать назад, сказать трудно. Поскольку он показался мне знакомым, это может означать лишь то, что он не принадлежал к мелким сошкам. Он словно излучает зло, словно является воплощением зла и всего плохого, словно постоянно ищет свою новую жертву. Когда я его видел, он выглядел, как призрак, который всплывает из болота. Если я ...
Уолт поднял голову и прищелкнул пальцами.
– Кажется, я знаю, кто это!
Он прошел к одному из шкафов, взял картотеку, полистал ее, а потом, вытащив досье, протянул мне несколько фото.
– У меня имеются четыре фотографии, – сказал он. – На первой ему девятнадцать лет, потом – тридцать шесть, пятьдесят и шестьдесят восемь. Последняя была сделана двадцать лет тому назад.
Я узнал его уже на второй фотографии. Это были те же глаза, от взгляда которых кровь застывала в жилах. На следующей фотографии был похож и мясистый нос, и опущенные вниз уголки рта.
– Да, это был он, мой человек, которого звали Диджиорно.
– Это Пит Лекки, сказал Уолт. – Я думал, что это чудовище давно умерло.
– Пит Лекки... – Не удивительно, что при виде его у меня заработали звонки второй сигнальной системы.
– Странно, – сказал Уолт. – Конечно, отсутствующий палец и шрам помогли мне вспомнить его, но решающую роль сыграли ваши слова о том, что он постоянно ищет свою новую жертву. Но Лекки вышел из обращения уже давно. Удалился, так сказать, от дел. Вас тогда и на свете не было еще, Шелл.
– Я знаю. И я вспоминаю о том, что я о нем слышал и читал. Лично я с ним, конечно, не встречался.
– Теперь и во мне всплывают воспоминания, Шелл. Я почти целый год охотился за ним, сразу после того, как стал полицейским детективом. Но я никогда и ни в чем не мог его уличить. И никто не мог его уличить в чем-либо предосудительном. Первая фотография, на которой он еще девятнадцатилетний юноша, была снята, когда он отсиживал свой срок в тюрьме для подростков. Кстати, это был единственный срок, который ему пришлось отсидеть. Потом мы неоднократно его арестовывали, но до суда дело не доходило, и мы были вынуждены его отпускать. Если когда-нибудь и был супернегодяй, которого невозможно было посадить из-за отсутствия доказательств и по которому всегда плакала газовая камера, то это был он, Пит Лекки. Он был один из Великих Коза Ностра.
Уолтер замолчал. Казалось, что его мысли были где-то далеко-далеко, в минувших годах. Внезапно он оживленно посмотрел на меня и спросил:
– Но что, черт возьми, понадобилось Питу Лекки на Вилле?
– Именно это я и хотел бы знать, – ответил я.
Я взял досье на Пита Лекки и поподробнее ознакомился с ним. Он был женат и имел двух детей: сына Антонио и дочь Ангелику. Когда сыну исполнилось двадцать пять лет, он был застрелен патрульным полицейским. Коп, получив от него две пули в грудь, успел выпустить в него всю обойму. И полицейский, и молодой гангстер нашли свою смерть на одной из небольших улочек Сан-Франциско. Ангелика вышла замуж и вскоре порадовала сердце своего отца маленьким внуком, которого назвали Джузеппе, а два года спустя на свет появился Андреа, еще через год – Фелисса и еще через два года – Мария.
Муж Ангелики Лекки был мелкий мошенник по имени Массеро Кивано, посыльный в Коза Ностра. Но после десятилетнего брака ему удалось дослужиться до должности младшего босса в калифорнийской семье Коза Ностра.
Я закрыл досье.
Теперь все было ясно. Джузеппе было сейчас сорок шесть лет. Джузеппе – Джо Кивано.
Гангстером, который взлетел на воздух в воскресенье в Тусконе, был внук Пита Лекки.
Глава 6
Около девяти часов вечера я остановил свой "кадиллак" перед домом 2430 по Ист-Клередж-стрит. В доме горел свет. Я, разумеется, был начеку, когда выходил из машины и поднимался по ступеням ко входной двери. Но ничего подозрительного я обнаружить не смог.
Женщина, которая на мой звонок открыла дверь, с мягкой улыбкой посмотрела на меня, прислонилась к косяку двери и скрестила свои обнаженные руки под грудью, которая представляла собой величественное зрелище и находилась в постоянном движении.
– Добрый вечер! – сказал я через некоторое время. – Я ищу вдову Блессинг.
– Это я, – ответила она.
– Вы? Вы – миссис Блессинг? Вдова...
– Миссис Мари Блессинг. А вы кто будете?
– Меня зовут Шелл Скотт. Я хотел бы поговорить с вами относительно Джильберто Рейеса.
– Ах, вы по этому делу, – она казалась разочарованной. – Прошу вас, входите, мистер... Скотт.
– Охотно.
Она отступила на шаг, и, когда теперь свет упал на ее лицо, я смог получше ее рассмотреть. Вдова, или лучше сказать Мари Блессинг, не относилась к преобладающему большинству жителей Виллы Восходящего Солнца – ей было еще далеко до пятидесяти. С другой стороны, нельзя было ожидать, что ей меньше тридцати.
Я последовал за ней в гостиную и услышал странную музыку: дикую, нежную и приглушенную. Это была комбинация барабанов, арф и стиральных досок на фоне волшебных мелодий гаитянского происхождения.
Миссис Блессинг покачивала рукой в такт этой музыке.
Так вот какова была эта женщина, которая разговаривала с Генри Ярроу, подразумеваемым Джо Кивано.
На ней были теплые брюки из кордовой ткани, которые сказочно обтягивали ее бедра. Тонкая белая блуза чуть не лопалась под напором ее груди. Она была босиком.
Фигура у нее была безупречная – ни худая и не полная. Это была такая женщина, которую можно себе представить и в неглиже, и под душем, и на собрании нудистов, и на благотворительном вечере, на котором продаются поцелуи.
Но представить ее на Вилле Восходящего Солнца было нельзя – слишком молода она была для общины пожилых людей.
Мы оба сели и стали буквально пожирать глазами друг друга, пока она не отвела взгляд в сторону, а я на ее грудь.
– Так, значит вы сказали, что речь идет о мистере Рейесе? – дружелюбно спросила она.
– Да, мадам, о мистере Рейесе. Вы не будете возражать, если я закурю.
Она покачала головой.
Я закурил сигарету и затянулся.
– Я пытаюсь найти мистера Рейса. Он...
– Вы уже звонили ему домой?
– За последние часы нет. Он...
– А почему не звонили? Воспользуйтесь моим телефоном и позвоните.
– Боюсь, что это бессмысленно, миссис Блессинг. Не исключаю я и той возможности, что он мертв. Он...
– Вы хотите меня разубедить?
– В какой-то мере... Дело в том... Что ж, о'кей! Я могу воспользоваться телефоном?
– Конечно.
Я нашел в справочнике телефон мистера Рейеса, набрал номер и, услышав изрядное количество гудков, снова повесил трубку, поскольку на другом конце провода никто не ответил.
– Его дома нет, – сказал я.
– Зачем вы хотите его видеть?
– Речь идет не о том, что я хочу его видеть, я хочу его найти. И у меня действительно имеются веские причины считать, что он или находится в величайшей опасности, или мертв. – Я, прежде чем она сумела усомниться в моих словах, быстро добавил: – Я забыл вам сказать, миссис Блессинг, что я – частный детектив.
– О, как это романтично!
– Так многие говорят. Но от самих частных сыщиков такое вовек не услышать.
Внезапно я обратил внимание, что у нее расстегнута вторая пуговка на блузке. Могу поклясться, что она была еще застегнута, когда я подходил к телефону. – Оставайся сильным, Скотт, – сказал я себе. – Женщина есть женщина, работа есть работа...
Я сосредоточился и опустил брови, чтобы прикрыть хоть немного глаза. Потом прикусил губу и сказал:
– Миссис Блессинг, я хотел бы только, чтобы вы мне немного рассказали о разговоре, который произошел во вторник.
– Что вы сказали? Я не совсем вас поняла. Вы так плотно сжали губы.
Я открыл рот и повторил последнюю фразу.
– Ах, вот что! И это все? Я уже дважды об этом рассказывала. Мистер Рейес подумал, что мистер Ярроу – это в действительности человек по имени Кивано, так?
– Видимо, да. Вы можете мне подробно рассказать, что произошло во вторник утром?
– Да тут почти нечего рассказывать. Этот мистер Рейес подошел к нам и спросил мистера Ярроу, не из Гардены ли он штата Калифорния. Мистер Ярроу ответил, что нет, что он никогда не жил в Калифорнии. Но тот, казалось, не поверил ему. Он спросил его, не Джо ли он Кивано. Это была странная ситуация.
– И это все?
– Да. Генри поговорил с ним еще немного, назвал ему свое имя, свою профессию и так далее. Потом мистер Рейес уехал.
– Да, я знаю. И вы виделись с ним во вторник еще раз, не так ли?
– Да, и это выглядело еще более странно, чем раньше. Выяснилось, что этот Джо Кивано преступник, который как раз недавно был убит. – Она покачала головой. – Как мог подумать мистер Рейес, что Генри мертв?
– Да, это действительно странно, – согласился я. – А мистер Рейес не упоминал имени Пита Лекки? Или, может быть, это имя знакомо вам?
Она посмотрела на меня и покачала головой.
– Нет. Произносилось только одно имя. А именно: Кивано.
Я кивнул.
– А вы можете мне рассказать что-нибудь о мистере Ярроу?
– Когда еще был жив Джордж, с которым я счастливо прожила двенадцать лет, у него было агентство по продаже земельных участков, и Генри работал у него продавцом. Джорджу он очень нравился, и он хотел даже взять Генри в компаньоны, но потом Джордж неожиданно умер. Генри хорошо разбирался в деле моего мужа, а я в нем ничего не смыслила, поэтому я попросила его вести дела.
Я промолчал. Она нарушила молчание и продолжала:
– У моего дома Генри оказался во вторник совершенно случайно. Я должна была подписать несколько бумаг. Я никогда не смотрю, что подписываю, но пока все было в порядке.
Это было все. Я поблагодарил ее, и она проводила меня до дверей. Уже находясь на улице, я слышал ритмы сумасшедшей музыки, и лишь когда я сел в машину, я начал думать о Генри Ярроу. Меня поразило еще больше, что мистер Рейес принял за мафиози из Тусконы коммерсанта с Виллы Восходящего Солнца. И причем, смерть этого мафиози он видел собственными глазами.
Правда трудно было поверить, что Генри так рано пришел к миссис Блессинг подписывать бумаги. И я, конечно, не поверил этому.
Норд-Пальма-Драйв находилась приблизительно в миле, и дом 1694 был предпоследним на ней, который стоял несколько особняком.
Нажав на звонок, я сунул правую руку под куртку – никогда не знаешь, чем может закончиться то или иное начинание.
Хотя я был уверен, что Кивано уже пять дней как мертв, я все же почувствовал облегчение, когда дверь открылась и на пороге появился высокий плотный мужчина, который критически посмотрел на меня. Этот человек был не Джо Кивано.
Он был на пару дюймов выше меня, но, благодаря своему животу и своей мощной грудной клетке, он весил фунтов на десять – пятнадцать больше меня. У него были густые каштановые волосы, слегка вьющиеся и уже поседевшие на висках. Глаза голубые, кожа – смуглая от загара.
Кроме того, что он был такого же роста и такой же плотный, как Кивано, ничто не свидетельствовало о его схожести с "Сумасшедшим Джо".
– Мистер Генри Ярроу? – спросил я.
Он кивнул, а я продолжал:
– Меня зовут Шелл Скотт. Было бы очень мило с вашей стороны, если бы вы смогли уделить мне несколько минут.
– Конечно, – ответил он. – Я вас уже ожидал. Мари мне вас описала. – Он улыбнулся. – После описания вас нетрудно узнать.
Я кивнул, а он сказал:
– Миссис Блессинг сказала мне, что вы частный детектив и только что были у нее. Я полагаю, что речь пойдет о мистере Рейесе, не так ли?
– Да.
– Заходите в дом, мистер Скотт.
Когда мы вошли в гостиную, со вкусом обставленную, и сели, я сразу сказал:
– Миссис Блессинг не теряла времени, чтобы сообщить вам о моем приходе?
Он поднял брови и ответил:
– А почему бы ей и не сделать этого? В конце концов, я тоже проинформирую ее, если в ходе нашей беседы с вами выплывет что-либо любопытное. – Он закурил сигарету. – Да будет вам известно, что у нас общие деловые интересы и поэтому у нас нет тайн друг от друга. Кроме того, будучи бизнесменом на Вилле, я не могу себе позволить, чтобы мое имя было хоть частично связано с преступлением.
– Я понимаю вас, мистер Ярроу.
– Сперва мне было просто смешно, когда утром во вторник ко мне подошел человек. Я подумал, что он просто обознался. – Он глубоко затянулся сигаретой. – Но потом, когда Мари и я были приглашены к преподобному отцу и я узнал, что меня спутали с известным мафиози, тогда мне уже стало не до шуток.
– Да, это я тоже понимаю.
Я посмотрел ему в лицо и заметил, что оно стало теперь уже не таким дружелюбным.
– Какая мне разница, понимаете вы меня или нет, мистер Скотт.
– Извините, мистер Ярроу, но когда расследуешь дело об убийстве, тут уж не выбираешь в разговоре каждое слово.
– Дело об убийстве? Ах да, вы имеете в виду убийство этого Кивано.
– Нет, я говорю о мистере Рейесе.
– О мистере Рейесе? Он что, убит? – Он сокрушенно покачал головой.
– Пока еще нет доказательств, что он мертв. Но он исчез с вечера во вторник.
– О, боже ты мой! Разве он не отправился домой после того, как мы поговорили в церкви?
– Возможно, собирался. Но он до дома так и не дошел. Мистер Рейес ничего не говорил о том, куда он собирается идти?
Ярроу снова покачал головой.
– Ничего не сказал. Он просто поблагодарил меня и миссис Блессинг, извинился за свою ошибку и ушел. Вскоре после этого ушли и мы с Мари.
Он с удрученным видом погасил сигарету и сказал медленно:
– Меня удивляет, что Мари ничего не сказала об этом.
– У меня создалось впечатление, что она придает исчезновению мистера Рейеса мало значения.
– Но мне это кажется очень важным. Предположим, что он мертв. Мне совсем не нравится, что я последним говорил с человеком, который исчезает...
– Мистер Ярроу, я бы не хотел долго вас задерживать. Я бы только с удовольствием выслушал, о чем говорили вы с мистером Рейесом во вторник утром и вечером. Он кивнул и рассказал мне то, о чем я уже знал.
– Когда вы в первый раз услышали имя Кивано, оно вам о чем-нибудь говорило?
– Нет.
– А имя Лекки вам о чем-нибудь говорит? Пит Лекки?
Он посмотрел мне в глаза и покачал головой.
– Это что... тоже преступник?
Вместо ответа, я сказал:
– Вот, пожалуй, и все. Благодарю вас за ответы, мистер Ярроу.
– Не стоит благодарности, мистер Скотт.
Я поднялся.
– Да, еще кое-что. Я спрашивал миссис Блессинг, по какому поводу вы были у нее в столь ранний час, и она мне ответила, что она должна была подписать кое-какие бумаги.
– Совершенно верно. Порой мне бывает нужна ее подпись, и тогда я всегда прихожу к ней спозаранку. – Я подумал, что он этим и ограничится, но он меня удивил. После короткой паузы он добавил:
