Джейк убрал револьвер и выбрался из машины. Пот на всякий случай придержал меня за левую руку - вдруг я попытаюсь бежать.
      - Сгиньте, - велел Джейк девицам.
      - Но мы только... - попыталась возразить одна из них.
      - Убирайтесь.
      Дальнейших возражений не последовало. Девицы продефилировали мимо машины и исчезли за углом дома.
      - Вылезай, - приказал мне Джейк.
      Теперь, когда девицы удалились, он снова достал свою пушку. Махнув ею в сторону дома, он направил ствол на меня. Я пошел, Пот по-прежнему заботливо придерживал меня.
      Мы вошли внутрь, прошествовали по коридору, свернули направо. И все шли, шли и шли. Дом казался неправдоподобно огромным. Пока мы вышагивали, я для развлечения пытался прикинуть, сколько же нулей значилось в счете за его постройку? После того как я увидел особняк Маккьюни в Голливуде, а затем угодил в лапы Джейка и Пота, в моем воображении постепенно стал складываться несколько иной взгляд на источник моих неприятностей. И все более значимой фигурой на фоне происходящего казался мне Джеймс Рэнделл Маккьюни.
      И если друзья-бандюги работают на него, то именно он несет ответственность за мою измятую Потом руку и раскалывающуюся на части голову. К тому же не исключено, что жена Маккьюни находилась дома, когда я нанес ей визит, и попросту не открыла мне дверь. Если мои предположения верны, то воображаю ее удивление, когда я представился по телефону. Тогда понятно также, почему дамочка не пожелала встречаться со мной. А слова про ожидавшее у дома такси - элементарное вранье, чтобы поскорей от меня отделаться.
      Довольно сумбурные рассуждения, согласен, но все же в них просматривался некий смысл. И я не слишком бы удивился, если бы, войдя в комнату, обнаружил там "исчезнувшего" Джеймса Рэнделла Маккьюни.
      Мы остановились перед резной дверью из какого-то темного дерева, и Джейк, дважды деликатно постучав, повернул ручку. Пот подтолкнул меня и захлопнул дверь.
      Да, тут он и сидел - в большом черном кожаном кресле, покуривая короткую сигару. Но только не Джеймс Маккьюни.
      А Джо Черри.
      Вот тебе и на: все мои тщательно возводимые логические умозаключения разом рухнули, как карточный домик. Я почувствовал, что у меня отвисает челюсть и ползут вверх брови, однако постарался взять себя в руки.
      - А, Черри, - медленно протянул я. - Как там дела у Счастливчика Чарли?
      Мой вопрос был ему неприятен, но он постарался не выдать себя, придав лицу почти приветливое выражение. Похоже, он настроился на приятную, дружескую беседу. Мне же подобный поворот событий не предвещал ничего хорошего.
      Черри проигнорировал мой вопрос. Он продолжал делать вид, что меня не существует.
      Джейк подошел к столу и выложил перед ним мой револьвер, бумажник, ключи, мелочь, - в общем, все отобранные у меня вещи.
      - Здесь все, что при нем было, - сказал он.
      Пока Черри осматривал трофеи и изучал документы, я решил действовать. Напрягая кисти рук, я попытался разорвать ленту, но еще раз убедился бесполезная трата сил. Тогда я расслабился и, посмотрев поочередно на Джейка и Пота, снова переключился на Черри.
      Его внешность впечатляла: крупный, крепкого телосложения, почти моего роста, но где-то на пять - десять фунтов тяжелее. И почти недурен собой. Именно почти. В свои тридцать семь Черри выглядел старше. Смуглая кожа, густые, черные и лоснящиеся, будто смазанные моторным маслом, волосы очень низко закрывали лоб. Выбритый до синевы подбородок, о который тупилось за утро не одно лезвие, придавал облику Черри еще более мрачный вид. Над темными глазами прямыми линиями шли вразлет густые черные брови. Одет он был в великолепно сшитый костюм из переливчатого серого материала, словно сотканного из тончайших металлических нитей. Костюм дополняли белая сорочка с мягким воротником и жемчужного оттенка галстук, - все тщательно подобранное и очень дорогое и тем не менее оставлявшее ощущение камуфляжа или даже маскарадного одеяния. Грубоватое, вульгарное лицо, как бы он ни старался, не теряло животного выражения.
      Насмотревшись на мои вещи, он достал из кармана брюк золотой ключик на цепочке. Отперев средний ящик стола, Черри смахнул в него мое барахло и снова запер. Лишь завершив эту зловещую процедуру, он перестал делать вид, что не замечает меня.
      - Привет, Скотт. Извини, что пришлось доставить тебя сюда несколько необычным способом. Думаю, сам бы ты не пришел.
      - Правильно думаешь.
      Черри улыбнулся.
      - Ладно, что сделано, то сделано. Забудем обиды и поговорим в приятной доверительной атмосфере.
      - Ну конечно. Особенно после того, как твои ублюдки оглушили меня дубинкой, намяли бока и приволокли сюда, словно баранью тушу. - Я помолчал, пытаясь сосредоточиться и сдержать нарастающий гнев. - Поговорить мы можем. Но на дружеское понимание не рассчитывай.
      - Не стоит сердиться. Скотт, - возразил Черри. - Постарайся извлечь из ситуации выгоду. Давай лучше попросим Джейка развязать тебе руки. Расслабься и поостынь слегка, а мы тем временем обсудим некоторые вопросы. Только обещай вести себя прилично.
      - Обещать не могу. Клянусь, если Джейк снимет ленту, я выбью ему зубы.
      Черри от души рассмеялся - похоже, ему и в самом деле понравилась моя угроза. Даже Джейк едва заметно дернул сжатыми губами.
      - Что ты пьешь. Скотт? - продолжал изображать Черри радушного хозяина.
      - Бурбон. Когда пью.
      - Налей ему. Пот. А ты, Джейк, освободи руки. Скотт парень шустрый, но сейчас будет паинькой.
      Пот подошел к ореховому шкафчику возле стены, откинул крышку, и изнутри поднялся миниатюрный бар. Джейк, грубо дернув, сорвал с моих рук ленту; кожа на запястьях сразу запылала. Потерев правую кисть, я отвел руку назад и обернулся. Джейк стоял, комкая черную ленту между ладонями, размахнувшись, я врезал ему прямо по зубам.
      Он отлетел головой вперед. И тут я услышал позади себя возглас Черри:
      - Не надо, Пот! Остановись!
      Я обернулся. Пот уже подскочил впритык и занес над моей головой здоровенный автоматический пистолет 45-го калибра. Черри гаркнул вовремя еще чуть-чуть, и он раскроил бы мне череп. По его искаженной яростью физиономии было видно, чего ему стоило сдержать себя; сделав шаг в сторону, он опустил пистолет и резко передернул затвор. Пот смотрел мне не в лицо, а на живот, куда направил ствол своей пушки.
      - Остынь, - велел ему Черри.
      У самого Черри лишь слегка опустились уголки губ, и он немного подался вперед. И все. Он почти не шевельнулся; лицо оставалось спокойным. Человека с подобной выдержкой прошибить не так-то легко. Характер вроде слоеной фанеры - может дать небольшую трещину, но разломить чрезвычайно трудно.
      Когда Черри заговорил, его голос все еще звучал вполне дружелюбно, хотя и с легкой хрипотцой.
      - Зачем, черт побери, ты ведешь себя как идиот?
      - Сам знаешь, зачем. А если забыл, спроси у своего громилы. За ним должок.
      Я посмотрел на лежащего Джейка. Он плашмя растянулся на спине, но сознания не потерял. По крайней мере, не полностью. Казалось, он пытается встать, только не может понять, где верх, где низ. Его ноги беспомощно елозили в разные стороны, стараясь нащупать опору, каблуки скребли по ковру, собирая на нем складки. Кровь залила пиджак и рубашку, а рот здорово походил на абстрактный набросок уха на полотне начинающего модерниста.
      - Послушай, Черри, будь у меня сейчас хоть малейшая возможность, я бы прикончил тебя, - спокойно продолжал я. - Причем с большим удовольствием. И зарыл бы в одну могилу с этими придурками, которых ты на меня науськал. Из-за твоих безмозглых ублюдков у меня теперь...
      Я замолчал, потому что фанера неожиданно треснула. Наконец-то я задел в нем что-то живое. Достойная восхищения выдержка изменила ему... если не лопнула совсем. Пока не соображу, чем именно я достал его - может, суть в том, что на этот раз я угрожал ему самому? Во всяком случае, фанера не просто треснула, она расщепилась. Лицо Черри внезапно исказил гнев, а вместе с тем - отчетливо проступил страх. Оно густо покраснело, затем приобрело какой-то необычайный желчно-багровый оттенок. Задыхаясь, будто его душили, брызгая слюной, Черри выплюнул несколько невнятных звуков. Потом, набрав в легкие воздух, он стал швыряться словами, словно гранатами из окопа.
      - Ты... ты... сукин ты сын, Скотт... мерзавец... - Ораторские способности явно изменили ему; лицо по-прежнему искажала ярость, смешанная с удивлением и... страхом. Я бы мог, пожалуй, представить такую гамму чувств у человека, которому неожиданно сообщили, что его одновременно хватил инсульт, инфаркт и понос.
      Гнев Черри произвел на меня на удивление успокаивающее действие. Ко мне вернулась способность думать, словно мой котелок поостыл на несколько градусов. Где-то в глубине продолжала побулькивать горячая лава, но извержение прекратилось.
      Лежавшие на краю стола кулаки Черри были столь крепко сжаты, что костяшки пальцев совсем побелели. Он еще немного побрызгал слюной и умолк. Пальцы рук расслабились. Успокоившись, он достал из правого ящика стола длинноствольный револьвер и положил на стол перед собой.
      - Свяжи его, - приказал он Поту. - Не хочет по-хорошему - не надо.
      Пот достал клейкую ленту и снова скрутил мне руки за спиной. На этот раз я не стал лезть в бутылку и не проронил ни слова. Пот старался так, словно пеленал мумию, намотав ленту не только на запястья, но и до середины предплечий.
      - Пусть теперь поостынет, - распорядился Черри и указал пальцем на деревянную дверь справа от себя.
      Пот хлопнул меня ладонью по спине, подтолкнул к стенке, впихнул в комнату и с треском захлопнул за мной дверь. Я остался один.
      Я слышал звуки движения, голоса, но, даже прижавшись ухом к двери, не мог уловить ничего внятного. Кроме дивана, двух заваленных каким-то барахлом кресел, длинного стола и шести деревянных, обтянутых черной кожей стульев, в комнате ничего примечательного не обнаружилось. Единственная дверь, и ни одного окна.
      Медленно потянулось время - может, пять минут, может, десять. Постаравшись устроиться поудобней на диване, я прикидывал так и эдак, пытаясь уразуметь, что же эта банда собирается со мной сделать. По лбу и груди струились противные струйки пота. Сквозь стенку донесся приглушенный резкий хлопок. Похоже, оттуда, где стояла моя машина. Звук очень смахивал на выстрел. Кого-то прикончили? Не исключено, что меня тоже ждет пуля. Интересно, не отправил ли Черри Джейка на тот свет из-за разбитой пасти? Ведь пристреливают же лошадей, когда те ломают ноги. Нет, слишком мало надежды на такой исход. Однако звук выстрела заинтриговал меня. Собственно говоря, самое неприятное заключалось в том, что сейчас меня интриговало абсолютно все.
      Джианномо Чиари. Конечно же я не ожидал встретить Джо Черри здесь хотя если хорошенько поразмыслить над последними событиями, то ниточка вполне могла потянуться к нему. Кроме того, я подумал о букете блондинок у бассейна; единственное, что было достоверно известно о Черри, - у него привычка каждый раз появляться в самых дорогих ночных клубах и ресторанах в окружении юных красоток, причем исключительно блондинок. Поговаривали, будто внимание Черри иногда привлекала и брюнетка или шатенка из какого-нибудь кордебалета, которая вполне могла стать одной из его постоянных спутниц, но при неизменном условии - девушка сразу же превращалась в блондинку. Возможно, Черри просто любил контраст - его темные волосы против светлых, - но факт остается фактом: он не находил удовольствия в женском обществе, если цвет волос его подружек не варьировался от спелой пшеницы до платины. Как бы там ни было, везде, где появлялся чернявый Черри, его сопровождала бросавшаяся в глаза светловолосая красотка.
      И на моем грешном пути попадалось немало блондинок. Да хоть бы троица из бассейна... однако даже яркое и живое воспоминание об их прелестях не помогало коротать время. Я не мог рассмотреть стрелки на часах, но мне показалось, что я торчу в этой изолированной комнате - сидя на диване или меряя ее шагами - не менее получаса. Что это? Средневековая пытка тишиной? Темнотой? Неизвестностью? Чтобы сидел здесь и потел?
      Вот и сижу. Потею...
      Дверь распахнулась, и в проходе выросла монументальная фигура Пота.
      - Пошли.
      Когда я сел в кресло перед столом Черри, он спросил:
      - Как ты думаешь, теперь мы можем поговорить? Или предпочитаешь вернуться в комнату? Но теперь уже в компании с Джейком и Потом?
      Джейк уже успел умыться. Или даже принял душ. Его жалкие волосы плотно прилипли к голове. Он переоделся - свежая рубашка, пиджак без пятен крови. Хотя это мало помогало; разбитый рот сводил на нет его старания приобрести приличный внешний вид.
      - Что ж, можно и поговорить, Черри, - согласился я. - Но, учитывая обстоятельства, непринужденной светской беседы не обещаю.
      - А ты постарайся. Ты даже не представляешь, насколько я терпелив с тобой. А почему? Да все потому, что хочу решить дело полюбовно. Тебе ясно, о чем я?
      - Мне ясно лишь то, что вчера ночью по моей башке прошлись дубинкой. А Пот едва не переломал мне все ребра. Что еще входит в твое понимание полюбовного решения дел?
      - Мне наплевать, веришь ты мне или нет, но я не имею к развлечениям ребят ни малейшего отношения. Пойми, я настроен к тебе исключительно по-дружески. Ты когда-нибудь бывал в Париже?
      - Не приходилось.
      - Если есть деньги и хорошие связи, то Париж - сказка, масса удовольствий. У меня есть и то и другое. И я могу устроить тебе год такой жизни, которую ты никогда не забудешь.
      - Ты хочешь сказать, что оплатишь мне год роскошной жизни в Европе? Или где-нибудь еще, но только не в Штатах?
      - Вот именно.
      - Мне и здесь неплохо.
      - Будет плохо. В случае, если ты не примешь мое предложение. - Черри удивленно покачал головой. - Скотт, до тебя что, не дошло? Черт побери, у тебя же просто нет выбора. Это очень серьезно. Тебе предлагают отличный шанс выбраться из нынешнего дерьма. Бросай все и... - Черри несколько секунд помолчал. - Или тебе никогда не увидеть Париж. И не только Париж.
      Я помолчал.
      Его темные глаза пристально буравили меня из-под черных бровей.
      - Десять тысяч баксов... Это приличное состояние, которое можно вложить во что угодно. Билет до Парижа в одну сторону. Перед тобой будут открыты все двери... не без моей помощи, естественно. Тебя ждет королевская жизнь - даже лучше, забот меньше. - Черри натянуто улыбнулся. - Во всяком случае - а ведь это главное - ты останешься жив. Ну как?
      Должен признаться, его предложение меня крайне озадачило. При иных обстоятельствах я бы не раздумывая принял его. Но поступать так, когда тебе скрутили руки и намяли бока - какое уж тут удовольствие? И никакой радости на всю оставшуюся жизнь... "Оставшуюся?" - мрачно подумал я.
      - Знаешь, Черри, я не пойду на это, - ответил я. - Не в моей натуре идти на подобные сделки.
      - Я должен был попытаться. Ну ладно, я подозревал, что из нашего свидания вряд ли что путное получится, но попробовать никогда не мешает... - Он посмотрел на Джейка и со значением сказал: - И смотри, чтобы комар носа не подточил.
      От этих слов у меня в голове словно закувыркались маленькие ледяные медузы - жутко противные, аморфные, с соплями-щупальцами, обжигающими мои обнаженные нервы. Я подумал о Париже, его уличных кафе, уютных ночных клубах с зазывно вертящими бедрами красотками. Однако даже ради этого сказочного соблазна я не смог заставить себя открыть рот и сказать "да", потому что мое согласие позарез было нужно Черри.
      Пот рывком поставил меня на ноги и, хлопнув по спине, подтолкнул к двери. Стоявший рядом Джейк улыбался так, словно ему было больно. Возможно, и было - но не настолько, чтобы омрачить предвкушение только ему ведомой радости.
      - Подождите-ка, - остановил их Черри, - заберите его манатки.
      Я оглянулся.
      Достав из кармана золотой ключик, он открыл средний ящик стола, выгреб из него все мои вещи и положил на стол.
      Пот собрал их и подошел ко мне. Бумажник он вложил во внутренний карман моего пиджака, кольт сунул во все еще надетую на меня кобуру, а остальное распихал по боковым карманам. У него остались только ключи от моего "кадиллака", которые он протянул Джейку, заметив небрежно:
      - На этот раз ты поведешь его тачку.
      Взяв ключи, Джейк распахнул резную деревянную дверь.
      Тут мне в голову пришла странная по своей неожиданности мысль, и я спросил Черри:
      - Кстати, а не было ли среди блондинок у бассейна миссис Маккьюни?
      Сдвинув брови, Черри испытующе смотрел на меня несколько секунд, потом в свою очередь задал вопрос:
      - Кто такая, черт побери, миссис Маккьюни?
      Пот увесистым шлепком в спину подтолкнул меня, и мы двинулись в обратный путь по длинному коридору.
      "Да, обратно, - подумал я. - Обратно на кладбище".
      Глава 9
      Когда мы находились примерно в полумиле от кладбища братьев Рэнд, я попытался выпрыгнуть из машины.
      Смеркалось. Мы ехали в моем "кадиллаке", на этот раз с опущенным верхом. Как раз мимо проплывала небольшая рощица. Мои руки были по-прежнему туго стянуты за спиной, но ноги-то оставались свободными. Если бы мне посчастливилось единым махом вылететь из автомобиля, не грохнувшись при этом головой о землю, и по-быстрому вскочить на ноги, то я мог бы рвануть в сторону тенистых деревьев и... получить пулю в спину. Однако лучше так, чем смиренно, как барашек, ожидать заклания.
      Короче, я прыгнул - но не больно-то далеко. Машину вел Джейк, а Пот придерживал меня за рукав пиджака. Когда я взлетел дюйма на три, он дернул меня обратно, вдавив в сиденье. Затем в воздухе промелькнуло нечто похожее на увесистый свиной окорок, и я получил оглушительную оплеуху.
      - Не ерзай, - назидательно произнес Пот. - Мы почти на месте.
      Его заявление не прибавило мне бодрости. Почти на месте, а этим местом и было то самое проклятое кладбище. И хотя Пот треснул легонько - не во всю свою дурацкую силу, - в голове у меня зазвенели все шарики. Еще бы, цирковой атлет запросто мог переломать несколько ребер, шутливо похлопав вас по спине. Теперь в моей черепушке что-то тряслось и брякало, напоминая воскресный перезвон на церковной колокольне. Господи, я даже не подозревал, что в ней так много всего болтается. Или там все было на месте, пока затрещина Пота не заставила эти побрякушки сорваться и запорхать в свободном полете?
      Стараясь перекрыть болевой звон чертовых колокольчиков, я проворчал:
      - Ты просто поганый козел, Пот. И не думай, что тебе удастся выйти сухим из воды. Даже не думай... - Тут я осекся. А почему бы, собственно, ему и не выйти?
      Пот хрюкнул.
      - Тя ждет сюрприз, Скотт. Не бойся, больно не будет.
      "Бьюик-электра" стоял там же, где его и оставили. Не доезжая несколько футов до него, Джейк остановил "кадиллак". Заглушив двигатель и оставив ключи в замке зажигания, он вылез из машины и направился к "бьюику". Пот рывком повернул меня и дернул клейкую ленту на запястьях.
      За последние сутки меня столько дергали, пихали, толкали, связывали развязывали, что мне с избытком хватило бы этого на долгие годы, но, поскольку сейчас в моей жизни мог наступить тот самый последний миг, я решил как-то поучаствовать. С силой наступив Поту на ногу, я оскалил зубы, зарычал по-звериному и попытался боднуть его головой. Не знаю, удалось ли мне провести прием... по крайней мере, моя голова во что-то врезалась, и в ней опять вспыхнули молнии.
      Я почувствовал легкое жжение на запястьях, где Пот срывал ленту, как сквозь вату расслышал его слова:
      - Такой ловкий парень, как ты, дальше и сам управится. Пока, браток.
      Он выскользнул из машины, быстрым шагом достиг черного "бьюика" и забрался внутрь. Тряхнув своей "музыкальной шкатулкой", я развернулся, стараясь поймать в фокус затуманенных глаз их машину, но в этот момент зажглись фары, Джейк вырулил на дорогу, направляясь к "кадиллаку", и яркий свет моментально ослепил меня.
      Пригнувшись, я нырнул на пол. Конечно, им ничего не стоило расстрелять меня через дверь, и все же, если цель не видна, у меня может появиться крохотный шанс. Упершись коленями в пол, я подтянулся и надавил головой на ручку противоположной дверцы. Если бы удалось открыть ее, я бы попробовал сбежать. Гул двигателя "бьюика" становился все громче, потом вдруг начал стихать.
      Что происходит? Они проехали мимо и погнали дальше по шоссе? Тут у меня впервые закралось подозрение, что, может быть, противные макаки вовсе не собирались убивать меня? Подобрав под себя ноги, я вполз на сиденье и осторожно выглянул.
      Точно. Где-то на шоссе мелькнули красные габаритные огни. Я заморгал им вслед и, пораженный случившимся, несколько минут оторопело смотрел на удаляющиеся красные огоньки. Они становились все меньше и меньше, пока совсем не исчезли.
      Ну и чертовщина! Осмотревшись в сгущающихся сумерках и не заметив ничего угрожающего, я принялся освобождать руки от недоразмотанной клейкой ленты. Скомкав черную липучку, я с отвращением сунул ее под сиденье и достал револьвер. Включив внутреннее освещение, осмотрел барабан. По-прежнему заряжен: пять патронов и, как всегда, пустая камера напротив бойка. Все как обычно.
      Бумажник, мелочь, даже заряженный и готовый к бою револьвер - все на месте. Несмотря на то что я чувствовал огромное облегчение, меня случившееся здорово озадачило. Немного поразмыслив над тем, что бы это значило, я плюнул - пока! - на заданную мне головоломку, завел машину и уехал.
      Неясных вопросов оставалось еще тьма-тьмущая, но с ними можно и подождать. Сейчас надо всем торжествовала одна-единственная мысль: я сижу в своем собственном "кадиллаке", сам веду его и удаляюсь прочь от этого чертова кладбища.
      Обычно я оставлял машину на Норт-Россмор-стрит, перед "Спартаном", но на сей раз зарулил в аллею позади отеля и загнал "кадиллак" в один из узких переулков.
      Маловероятно, что после всего случившегося кто-то стал бы дожидаться меня перед отелем с ружьем, бомбой или бутылкой формалина для бальзамирования, но ведь и то, что уже произошло со мной, выглядело достаточно неправдоподобно. Так что лучше не искушать судьбу и не искать на свою бедную, ох, голову новых приключений.
      Войдя через черный ход, я задержался у стойки портье и взял свой ключ. За время моего отсутствия ко мне никто не приходил, но несколько раз спрашивали по телефону. Поднявшись по лестнице, я миновал холл и открыл дверь в свои апартаменты.
      Внутри ничего не тронуто, никто меня не поджидал. Я накормил шуструю тропическую рыбку, жившую в искусственном домашнем водоемчике, а также разноцветных гуппи в небольшом аквариуме, немного полюбовался на свою Амелию - писанную маслом картину, на которой была изображена невероятно сексапильная красотка, затем разделся и встал под душ.
      Уже в спальне, обсохнув и облачившись в костюм из бежевого габардина, я услышал, как в гостиной затрезвонил телефон. Выскочив, как на пожар, я схватил трубку.
      - Алло?
      - Алло, это мистер Скотт? - спросил женский голос.
      - Да.
      Голос показался мне знакомым, но, пока я вспоминал, кому он мог принадлежать, она назвала себя:
      - Это Джун, мистер Скотт. Джун Кори. Вы меня помните?
      Джун? Еще бы не помнить. Это была та самая красотка, из-за которой даже трупы могли занервничать в своих гробах. Та самая голубоглазая девушка с яркими губами и длинными светлыми волосами; та самая высокая стройная красавица с фигурой модели для самой экстравагантной одежды и походкой, напоминающей движение подогретой ртути. "Вот черт, еще одна блондинка!" удивился я.
      Но вслух, конечно, ничего не сказал.
      - Здравствуйте! И вы еще можете сомневаться? Ха, помню ли я! Что за вопрос? А как дела у вас, на... - На кладбище? Вот черт, что за околесицу я несу? - Как у вас дела?
      - Отлично, - ответила она. - То есть, я хотела сказать, неважно.
      - Неважно? Как вас прикажете понимать?
      - Боюсь, вас ожидают серьезные неприятности, мистер Скотт. Вы в опасности. Я... я бы не хотела говорить по телефону. - Многозначительная пауза. - Где вы были? Я несколько раз пыталась до вас дозвониться.
      - Я? В довольно странном месте. А что вы подразумеваете под неприятностями? - Черт, можно подумать, я без нее не знал, что у меня их навалом.
      - Я подслушала телефонный разговор - случайно взяла отводную трубку. Двое мужчин говорили о... - Она запнулась.
      - Обо мне?
      - Да. Но не только. Они говорили о том... - Она снова замолчала.
      - Бога ради, скажете вы, наконец, о чем там шла речь?
      - Это кажется просто невероятным... Но они собирались убить вас.
      Я попытался переварить ее сообщение. Потом спросил:
      - И это все?
      - Что значит "все"? Вам этого мало?
      - Я не то имел в виду. Сказанного вами более чем достаточно. А не говорили они о чем-либо еще? Например, как, где или когда они намерены посчитаться со мной?
      - Лишь намеками. Признаюсь, мне все показалось таким ужасным.
      - Мне тоже.
      - Не могли бы мы где-нибудь встретиться, мистер Скотт? Я не люблю пользоваться нашим телефоном... Заметьте, я ведь подслушала их... И мне немного страшновато оставаться здесь сейчас. Я все еще в похоронном бюро...
      Странный разговор, странные недомолвки, но я был не прочь повидаться с девушкой, поэтому бодро сказал:
      - Разумеется, Джун. Хотите, чтобы я заехал за вами?
      - О господи, конечно же нет! - воскликнула она. - Как я могу появиться вместе с вами? Я имею в виду... надеюсь, вы не обидитесь, но я не хотела бы показаться вам неосторожной или легкомысленной. Вас ведь хотят убить и... и... вы меня понимаете?
      - С полуслова. - Несомненно, у Джун есть голова на плечах, и она предпочитает, чтобы там она и оставалась. - О'кей, назовите место сами.
      - Хорошо. Домой до отеля "Визерли" я доберусь на такси. А вам предлагаю встретиться за углом, на Нормандии. Годится?
      - Вполне. - Я посмотрел на часы. Почти восемь вечера. - Где-нибудь в восемь тридцать? Вас устраивает?
      - Давайте лучше в девять. Мне нужно заскочить домой, принять душ, попудрить тело и одеться.
      - Попудрить?.. - Все мои проблемы мгновенно стали какими-то нереально-докучливыми и отодвинулись на задний план, а мысли приняли совсем иное направление.
      Джун рассмеялась.
      - Ой, даже не знаю, как у меня это вырвалось. Извините. Просто я всегда после душа так делаю. Конечно, после того как немного похожу и обсохну. В общем, я ляпнула не подумав.
      Я встрепенулся, как боксер перед выходом на ринг.
      - Какие тут извинения... Наоборот...
      - Значит, в девять? Примерно в середине квартала.
      - Договорились. Вы заскакиваете домой и... Короче, буду ждать.
      - Хорошо, до свидания.
      - Да, Джун, пока вы не повесили трубку...
      - Слушаю...
      - Понимаю, как вам не терпится уйти побыстрее от телефона, но меня мучает естественное любопытство. Видите ли, мне очень не хочется, чтобы меня подстрелили на пути к вам и помещали нашей встрече. Так что если вы случайно слышали намеки, подробности...
      - О господи, - перебила она меня. - Ну конечно. Они говорили, что собираются... собираются заняться вами где-то в час ночи. Успеем обсудить, да?
      - Успеем, бесспорно. У нас просто прорва времени. Все те несколько часов, что оставили мне убийцы. - Похоже, Джун несколько легкомысленно относится к моей приближающейся безвременной кончине. Вместе с этой мыслью мне в голову пришла и другая: - Джун, а как вы узнали, где меня найти? поинтересовался я. - Ведь я даже не называл вам своего имени.
      - Ну да, нас не представили. Просто я спросила о вас у мистера Трупенни. Когда вы ушли после того ужасного тарарама, я вернулась в бюро и все у него выяснила. - Помолчав, она со смешком добавила: - Не то чтобы вы меня сильно заинтересовали... Но вы показались мне таким, знаете... необычным. Такой большой, крутой с виду парень, а смотрели на меня так, что... - Она замолчала, потом снова озорно рассмеялась. - Ладно, признаюсь честно: вы меня заинтриговали. Это неприлично?
      Я смотрел на Амелию и глупо улыбался.
      - Нет, - ответил я, - вовсе нет. Скорее замечательно.
      А Джун продолжала:
      - Но даже если бы я никогда вас не видела, мне не хотелось бы, чтобы вас убили. - В ее словах мне почудилась какая-то неувязка, но Джун торопливо добавила: - И потом, они вовсе не собираются вас застрелить, как вы думаете. Они хотят взорвать вашу кровать. Естественно, вместе с вами.
      - Куда уж естественней!
      - Ладно, я лучше пойду.
      - Значит, договорились?
      Я слышал, как она повесила трубку, однако еще с минуту продолжал тупо смотреть на телефон. Наконец осторожно покачал головой - не понимаю! - и занялся одеванием.
      За время краткой беседы с Джун я получил такое количество разнообразной и противоречивой информации, что казалось весьма затруднительным - если вообще возможным - как следует разобраться в ней. К тому же я чуял нутром, что у Джун имеется еще немало сведений, и просто горел от нетерпения узнать все до конца.
      Кроме того, Джун, сама того не ведая, подтвердила одну мою догадку: с момента моего появления в заведении братьев Рэнд мистер Трупенни точно знал, кто я такой. Я был в этом убежден не только потому, что он назвал меня вместо мистера Шелдона мистером Скоттом. На эту мысль навело меня внезапное, но не случайное появление Джейка и Пота. А теперь Джун проговорилась, что мое имя она узнала у мистера Трупенни. Так что одно из моих дедуктивных умозаключений оказалось совершенно верным, что вселяло надежду - хотя и не слишком большую.
      Кроме того, еще одна подробность, сказанная Джун по телефону, показалась мне чрезвычайно важной. И хотя строгие блюстители нравов могут истолковать это не в мою пользу, все же признаюсь, сильнее всего меня взволновал тот факт, что каждый раз после душа Джун припудривает свое тело.
      Глава 10
      Уже минут десять я торчал в машине на Нормандии, в полутьме, притаившись между двух фонарей. И никаких признаков Джун Кори. Учитывая события сегодняшнего дня, я ощущал некоторое беспокойство, поэтому на сиденье лежал мой кольт. Сомневаюсь, чтобы кто-то стал усложнять себе жизнь, прибегнув к столь странному способу выманивания меня из дома, но на всякий случай моя ладонь покоилась на рукоятке револьвера.