- Поехали, Шелл, - сказал он радостно. - Я всю жизнь мечтал об этаком задании - отвезти тебя в тюрьму.
      Ролинс довез меня в полицейской машине до Линкольн-Хейтс. Тюремщик привел Оззи из камеры. Я отдал Ролинсу свой револьвер и прошел с Оззи в комнату для допросов. Ролинс остался снаружи, сказав напоследок:
      - Узнай-ка у него, кто придет первым в шестом заезде в Голливуде.
      - Обязательно, - ответил я ему, последовал за Оззи, и шуткам уже не осталось места.
      Мы сели на жесткие деревянные стулья по разные стороны соснового стола, и Оззи спросил:
      - Че надо?
      - Небольшой разговор, Оззи. Хочу получить от тебя информацию.
      Я понимал, что не могу его отвалтузить, да и вряд ли бы это дало что-нибудь. Поэтому я взялся за дело с другой стороны.
      - Оззи, ты не пожелал говорить сегодня утром. Но если ты хочешь сделать хоть один удачный ход в своей жизни, выкладывай все, всю правду. Я и так знаю почти все.
      Он ощерился и продолжил игру в молчанку. Он, видимо, думал, что я его обманываю.
      - Ну хорошо, - сказал я. - Послушай. Первое: Сэйдер послал тебя с напарником убить меня. Да, да, Марти Сэйдер из "Подвала" на Седьмой улице. Я только что беседовал с ним...
      У него отвалилась челюсть, и я вдруг понял, почему он не мог говорить до сих пор. Если бы он проболтался, что Марти послал его за мной, это означало бы, что он был замешан в ночном убийстве. Возможно, он был одним из двух парней, которые выволокли Лобо из клуба после его закрытия.
      Я продолжил:
      - Это знаю только я, Оззи, и никто больше. И раз уж я это знаю, ты мог бы просветить меня насчет остального.
      Он продолжал щериться и молчать. Так длилось минут пять. Он не раскрывал рта, и в конце концов я решил пойти на сделку.
      - Хорошо, Оззи. У меня есть предложение. Ты и так уже в большой беде. Сегодня утром ты, уголовник, угрожал мне оружием. Иметь оружие - само по себе преступление в твоем случае. Так что на тебе уже висит обвинение в обладании смертоносным оружием. Но ты увязнешь еще глубже, если я буду настаивать на обвинении в вооруженном нападении. При предъявлении обвинения через пару дней, что бы ты ни привел в свое оправдание, ты пропал. Особенно если я буду настаивать на своем обвинении. Слушай хорошенько: ты расскажешь мне все, и я сниму обвинение в угрозе оружием. Ничего из сказанного тобой я не передам копам. Ты окажешься в лучшем положении, чем сейчас.
      Он покосился на меня, раскрыл и тут же закрыл рот. Покачав головой, он сказал:
      - Не знаю, что это мне даст.
      - Ты избавишься от моих показаний о том, что произошло у меня в конторе. Это уже кое-что. Это уже облегчит твою участь.
      - Я тут долго не пробуду. - Однако его усмешка не была очень уж уверенной. Я рассмеялся ему в лицо:
      - Имей в виду, я не выболтаю ничего. Может быть, ты слышал обо мне, Оззи. Когда я иду на сделку, я не нарушаю ее, даже если мне это колом выходит. Бог знает, как мне не хочется идти ни на какую сделку с тобой. Но, если мы ее заключим, я буду ее придерживаться.
      - А что за сделка?
      - Я не настаиваю на обвинениях и не рассказываю копам ничего из того, что ты мне скажешь. Это значит, что я подставлю свою шею, если утаю что-то. Но таков уговор. Не забывай, что я и так знаю много: о Сэйдере, о тебе, о Лобо и т.д.
      Он пососал верхнюю губу:
      - Чего же ты хочешь?
      - Только подтверждения. Я знаю, что ты... Впрочем, забудем о том, что кто-то стрелял в меня. Я знаю, что ты и твой дружок - такой высокий, худой были посланы за мной. А что дальше? Вы должны были отвезти меня к Сэйдеру или просто кокнуть?
      - Никаких обвинений?
      - Это точно. Это все, что я обещаю. Никаких обвинений и никаких сведений никому. Все остальное, в том числе то, что выбьют из тебя копы, - не моя забота. Я - частный детектив а это практически то же самое, что и любой гражданин. У меня нет особого веса в полиции или где бы там ни было еще. Ты сейчас стоишь поперек горла властям, и заместитель окружного прокурора может сам выдвинуть обвинение против тебя. И он это сделает. Но ты сделал бы большую глупость, если бы не воспользовался любой возможностью, которая тебе представится. В том числе и той, что я тебе предлагаю.
      Он снова пососал губу и кивнул:
      - Какого черта? Дело, скажем, было так. - Он скосил глаза и сморщил свой узкий лоб - это означало, что он думает. - Предположим, я и мой друг должны были тебя "прокатить" в один конец. Так, чтобы ты исчез.
      Он сделал паузу и взглянул на меня. Я кивнул, и он продолжил:
      - И все были бы довольны. Вот и все, что я об этом знаю. Я даже не должен был, предположим, видеться с Сэйдером.
      - Понятно. Предположим это. А дальше что? Может быть, ты отправился бы к Сэйдеру.;
      Он вздохнул:
      - Я бы позвонил. Я бы вовсе не увиделся с Сэйдером. Я даже не знаю, что это его интересует.
      - Позвонил бы куда?
      Он усердно пососал губу и вытер рот своей маленькой рукой. Затем почесал плечо, не глядя на меня. Наконец он выговорил:
      - Голливуд 32-27.
      - Это телефон Сэйдера?
      - Я не знаю.
      - Что ты должен был сказать? Он тревожно поежился, не отвечая. Я резко потребовал:
      - Давай колись, Оззи. Говори все до конца. Он вздохнул:
      - Я должен был сказать: "Я доставил цветы".
      - "Доставил..." Это все?
      - Да, все.
      - Так чей это номер?
      - Понятия не имею. Это все. Ничего больше не знаю. Сдержи теперь свое слово.
      - Ну и ну! Ты же мне еще ничего не сказал. - На самом деле я узнал почти все, что не могла мне сообщить Айрис. Но я надеялся, что Оззи мог еще что-то прояснить. - Еще одно. Что за кошка пробежала между Марти Сэйдером и Коллиером Бридом?
      - Ты еще спрашиваешь?
      Я более или менее представлял себе, в чем дело, как многие из тех, кто сталкивался с преступным миром, но я хотел большей ясности.
      - Объясни-ка мне, Оззи. Ты должен добавить это к своей части сделки.
      - Ничего особенного. Брид, сукин сын, хочет все заграбастать. Стоит кому-то организовать какое-нибудь дело на территории, которую Брид считает своей, как он тут же пытается запустить свои жирные пальцы в это дело. Вот что вытворяют он и стоящие за ним большие шишки.
      - Что за шишки?
      Оззи запрокинул голову и попытался взглянуть на меня свысока:
      - Бог мой! Ты что, недавно на свет появился? Не знаешь, о ком я говорю?
      Пожалуй, он был прав. Ему не было нужды называть какие-либо имена. Да и такие людишки, как Оззи, могли и не знать их. Он имел в виду ловких и сладкоречивых "дельцов", за которыми охотились сенатор Кефовер и налоговые инспектора.
      - У Сэйдера хорошее дело?
      - Лучше не бывает.
      - Достаточно, Оззи. Или у тебя есть что-нибудь еще? Он покачал головой.
      - О'кей. Скажи, кто сидит у этого телефона, и я пойду.
      - Я сказал все, что знаю. Я встал:
      - Хорошо, Оззи. Раз не знаешь, значит, не знаешь. Но если знаешь, лучше сказать мне. Я могу поспрашивать в полиции, но это может кое-кого насторожить.
      Он замысловато выругался:
      - О Господи. Это квартира одной девахи, одним словом, любовницы Сэйдера. Я себе никогда не мог позволить такую роскошь. Ее зовут Китти Грин. И это все, что я знаю. Понятия даже не имею, где она обретается, но Сэйдер платит за ее берлогу. Теперь отстань от меня.
      - О'кей, Оззи. Сделка состоялась, - сказал я и вышел. Мне надо было позвонить, но сначала я должен был сделать еще кое-что, пока была возможность. По дороге в полицию я высказал свою просьбу Ролинсу:
      - Сегодня после полудня я видел полдюжины головорезов Коллиера Брида - по крайней мере, я думаю, что они работают на него, - и двух парней Марти Сэйдера. На всякий случай я хотел бы взглянуть на имеющиеся у вас фотографии известных вам подручных Сэйдера и Брида.
      У меня было предчувствие, что я еще столкнусь с кем-то из этих типов, и, чем больше я узнаю о них, тем будет лучше. Поэтому и хотел получить как можно больше информации о них.
      Ролинс спросил:
      - Ты узнал о шестом заезде? Я покачал головой:
      - Совсем забыл об этом. Ставь на седьмой номер. Он ухмыльнулся:
      - Ты же знаешь, что я не играю на скачках. Разузнал что-нибудь еще?
      - Не уверен. Но я не буду настаивать на своих обвинениях.
      Он насупился:
      - Вот как? Ты, который заварил всю эту кашу?
      - Минутку, Ролинс. Не горячись. Не я ее заварил, а Оззи. Или некто за его спиной. Я обещал ему, что не буду настаивать на обвинениях. Я не мог бы этого сделать, будь я копом. Я также сказал ему, что остальные неприятности - его забота. Ты прекрасно знаешь, что его все равно посадят, выдвину ли я обвинения против него или нет. Об этом я его предупредил.
      С минуту он пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Чтобы переменить тему, я сказал:
      - Трудно организовать фотографии, которые я просил? Это не займет много времени?
      Он расслабился и усмехнулся, опять молча.
      Я, кажется, догадался почему. Я знаю многих офицеров полиции и за одним-двумя исключениями (Ролинс не был таким исключением) поддерживаю со всеми приятельские отношения. Я многое знал о деятельности полицейского управления Лос-Анджелеса, в частности то, что оно работает чертовски квалифицированно.
      Так случилось и на этот раз. В здании полиции я вдруг обнаружил, что мы идем вовсе не в отдел регистрации и опознания. Я спросил Ролинса, не заблудился ли он.
      - Ни в коем случае, Скотт. Мы идем в отдел оперативной информации.
      Удивившись, я взглянул на него, но он промолчал. В отделе я сел за свободный стол, а Ролинс куда-то вышел. Я закурил, но не успел насладиться сигаретой, как Ролинс вернулся, продолжая ухмыляться.
      - Нет, это не займет много времени, - сказал он и выложил на стол передо мной две пачки небольших фотографий.
      Пальцем он придвинул ко мне более толстую пачку и сказал:
      - Брид. - Затем указал на тонкую пачку:
      - Сэйдер.
      - Ну ты даешь! Ты выглядишь слишком самодовольным, Ролинс. Он усмехнулся.
      - Как это они оказались наготове? - спросил я его. - Не держите же вы данные на всех негодяев в городе? Он сел напротив меня:
      - Ну, может, не на всех. Но после убийства Лобо...
      - Ты полюбил Сэйдера?
      - Очень может быть. Он наступает на пятки Бриду. Во всяком случае, похоже на это. Нельзя быть абсолютно уверенным. Но он все же любопытный тип.
      - Мне он тоже нравится, - сказал я. - Больше, чем тебе. Я думаю, что этот гад приказал пристрелить меня. Он нахмурился:
      - Послушай, Шелл, если ты можешь нам что-нибудь сообщить, не откладывай. Мы ведь тебе оказываем полное содействие. Я видел утренний рапорт о том, что произошло с тобой. И ты заявил Руссо, что понятия не имеешь о том, кто в тебя стрелял.
      - Я и не имел.
      Я взвешивал, можно ли было рассказать обо всем. Но что я мог сказать? Что одна милашка пропела мне на ухо свою песенку? У меня не было причин сомневаться в рассказе Айрис, но что подумал бы о нем лейтенант Ролинс из отдела по расследованию убийств. Конечно, Оззи тоже выболтал кое-что, но, черт возьми, я заключил сделку с этим подонком. Он честно выполнил свое обязательство по сделке, и я уже сожалел, что она связала мне руки. Еще бы, теперь я уже знал, что хотел.
      Ролинс не спускал с меня глаз. Я выдавил из себя:
      - В самом деле я не знаю точно, что Сэйдер отдал этот приказ. Послушай, Ролинс, ты же знаешь, как я работаю. Я двигаюсь ощупью, спотыкаясь и набивая шишки. Сейчас у меня голова полна идей, но нет ни одного доказательства. Позже я вернусь сюда, быть может, сегодня ночью, и выдам все, что смогу. Конечно, если узнаю что-то.
      - Конечно.
      Какое-то время мы таращились друг на друга, потом я зарылся в фотографии. На самом верху пачки с надписью "Брид" я нашел бледное плоское лицо и пуговичные глазки типа, которого я оглушил на выходе из "Подвала".
      - Этот меня очень интересует, - сказал я.
      - Артур Боттен, он же Дятел. Дет десять назад сидел. Имеет еще дюжину кличек, но предпочитает Дятла.
      - Да, забавно они это делают.
      - Не просто забавно, Шелл. Некоторые из них набирают до сотни кличек и меняют их так часто, что им необходима какая-то постоянная, по которой их узнавала бы братва. Этот Дятел прибыл сюда из Нью-Йорка месяца два назад и уже полтора месяца связан с Бридом. Он его последнее приобретение, и со скверной репутацией притом.
      - Насколько скверной?
      - Отсидел за вооруженный грабеж. Дважды подозревался в убийстве, но до осуждения дело не дошло.
      С Дятлом все было ясно. За полчаса мы перебрали все фотографии. Двух подручных Сэйдера звали Пит Висельник и Легочник. Я их хорошенько запомнил. В шофере Брида я опознал Рэя Часы. Особое внимание я обратил на четырех вооруженных парней, вышедших из лифта незадолго до того, как я оглушил Дятла. Это были: маленький Детеныш Клейн, здоровый осел Гарри Рыбак, Гамлет - самый кроткий из кровожадной компании и, наконец, большой и безобразный Одинокий Вагнер с разбитым лицом, которое объясняло, быть может, его одиночество.
      Я запомнил их всех, поблагодарил Ролинса и был таков. Но очень мне не хотелось уходить - в полиции я чувствовал себя в безопасности.
      ***
      Адрес Китти Грин вместе с ее телефоном, названным Оззи, я нашел в телефонном справочнике. В четырех кварталах от ее дома я остановился, зашел в телефон-автомат и набрал Голливуд 32-27.
      Ожидая ответа, я мысленно осуждал Марти Сэйдера:
      "паршивец", видно, развлекал здесь "шлюшку", о которой говорила его жена. Но, вспомнив старую лошадиную морду, я мог понять "заблудшего".
      И зная, на ком был женат Сэйдер, я ожидал, что мой слух покоробит скрипучий голос какой-нибудь бандерши.
      Но какой сюрприз!
      Глава 9
      Вы помните вкус мяты в ледяном коктейле? Или холодную свежесть иголок под горными соснами? Вот что почудилось мне в журчании, раздавшемся в трубке. Ничего похожего на бандершу. Мягкий и свежий голос напомнил бы вам вашу младшую сестренку или вашу возлюбленную, относительно которой вы еще питаете иллюзии.
      Голос так меня удивил, что я не сразу нашелся, что сказать. Я слышал, как он произносил: "Алло, алло! Кто это?" Слушая эту мелодию, я пытался понять, когда допустил оплошность. Малютка Оззи мог солгать мне, или я не правильно набрал номер. Поэтому я спросил:
      - Это Голливуд 32-27?
      - Ну да!
      Как глупо я себя ни чувствовал, я сказал:
      - Я доставил цветы.
      После недолгого молчания она промолвила:
      - Еще раз, пожалуйста. Я повторил.
      - Извините, - сказала она. - Вы, видимо, ошиблись номером. С кем я говорю?
      - Я доставил цветы, - вновь повторил я. Она издала короткий смешок:
      - Кто это говорит? Ну и смешной же вы. Я повесил трубку и отправился по адресу Китти Грин. Домик на Колгэйт-авеню, на окраине Беверли-Хиллз, один из многих похожих друг на друга. Маленький, беленький, опрятный, как и лужайка перед ним. Улицу обрамляли деревья. Узкая бетонная дорожка вела от тротуара к ступенькам крыльца. На ней виднелись опавшие листья, но чувствовалось, что совсем недавно она была подметена. Все это казалось привлекательным и праздничным, как и голос, прозвучавший по телефону. Я вылез из машины и пошел по дорожке, воображая себе девушку, которая гармонировала бы с голосом и домом. Ведь недавно я ошибся и, к счастью, ошибся и сейчас.
      Не успел я позвонить, как услышал ее быстрые шаги. Затем она появилась в ореоле света, струившегося из дома. Было уже почти полвосьмого, солнце давно зашло, и по всей улице светились окна домов.
      Миниатюрная штучка - едва ли пяти футов, с темными волосами, с удивлением на юном личике.
      - Привет, - произнес все тот же обольстительный голосок. - Кто вы такой?
      - Привет, - откликнулся я. - Меня зовут Шелл Скотт. Нельзя ли войти и побеседовать с вами? - Не знаю почему, но я достал бумажник, раскрыл его на моем удостоверении в целлулоиде и добавил:
      - Я детектив, частный сыщик. Вы не против?
      Она взглянула на удостоверение, сжала губы, наклонила немного голову и сказала, глядя снизу вверх:
      - Почему бы и нет? Входите, мистер Шеллскотт! Я вошел и уточнил:
      - Это два слова.
      - Что два слова?
      - Шелл Скотт.
      - Надо же! - не удержалась она от смешка. - Ну не глупо ли? Присаживайтесь, мистер Шелл, - она сделала паузу, - Скотт.
      Я присел на стул, а она погрузилась в глубокое кресло в шаге от меня.
      - Достаточно Шелла, мисс Грин. Вы ведь мисс, не так ли?
      Это было очевидно: ей было лет девятнадцать - двадцать, к тому же лицо школьницы и стройная, почти мальчишеская фигура.
      Она удивилась:
      - Да, конечно мисс. Но откуда вы знаете, что я мисс Грин?
      - Разве нет?
      - Да, я - Катрин Грин, но все зовут меня Китти. - Она улыбнулась. - Вы тоже можете так меня называть, если хотите. Но сначала объяснитесь.
      Я понятия не имел, с чего начать: она казалась такой неиспорченной малышкой. И я выпалил:
      - Речь идет о мистере Сэйдере.
      - О Марти? С ним что-то случилось? - В ее голосе прозвучало неподдельное беспокойство. - С ним все в порядке?
      - Да, он в порядке. Пока. Но... - Как ни трудно мне было, я все же решил быть потверже, раз уж я намеревался выжить. Эта маленькая красотка вполне могла водить меня за нос. Подобные ей попадаются в любой упаковке. Поэтому я был резок:
      - Вы знаете Сэйдера достаточно хорошо, не правда ли?
      - Да.
      - Насколько хорошо?
      - Ну, это уж мое дело, мистер Скотт, - насупилась она.
      То-то и оно, что это было ее личное дело и в обычных условиях меня не касалось бы. Но поскольку день выдался необычным, я не стеснялся:
      - Мисс Грин, я знаю о вашей.., дружбе с мистером Сэйдером...
      Она тряхнула головой и прежде, чем я мог продолжить, выпалила:
      - Мистер Скотт, вы сюда приехали поговорить о морали, или еще что-нибудь привело вас сюда?
      - Извините, но сегодня утром Марти Сэйдер приказал убить меня.
      Мне пришлось ждать ее реакции. Сразу до нее не дошло, и она продолжала смотреть на меня пристальным, слегка воинственным взглядом. Наконец она поняла, и строгие черты ее лица несколько смягчились. Она вскинула голову и вымолвила:
      - Что такое? Что вы говорите? Вы, должно быть... Я не отставал:
      - И после моей смерти его наемник должен был позвонить вам и сообщить: "Я доставил цветы", что означало бы, что я уже мертв.
      Она была шокирована, губы ее дрогнули, и краска начала заливать ее лицо.
      - Вы грязный лгун! - произнесла она еле слышно, затем перешла на крик. Это вы! Вы только что звонили мне! Вы подумали, что я.., о!
      Как только ни обзывала она меня: и негодником, и подлецом, и дешевкой, и ненормальным и т.д. и т.п. Она вскочила на ноги, наклонилась ко мне, сжала свой кулачок и попыталась меня ударить. Я выставил локоть и отбил ее руку.
      Она продолжала кричать, размахивать руками и с каждой секундой казалась все более взбешенной. Не добравшись до моего лица, она резко развернулась, сделала три шага в сторону от меня и схватила полуметровую вазу, которая стоила, наверное, добрую сотню, пока она с ней не разделалась. Она подняла ее над головой и швырнула в меня. Если бы я не увернулся, мне пришлось бы неделю извлекать осколки вазы из своего лица. Она врезалась в стену за моей спиной, разлетелась вдребезги и рассыпалась по полу.
      Так больше продолжаться не могло.
      Я встал, шагнул к ней, схватил ее маленькие кисти так, что она не могла вырваться или достать меня, и прорычал ей в лицо:
      - Послушай, тигренок. Кто-то уже пытался убить меня. Кто-то уже выпустил в меня две пули и чуть не пустил мне кровь. И если это был не твой Марти Сэйдер, хотел бы я знать, кто это был.
      Я прекрасно знал, что это был Сэйдер, но не мог же я играть с огнем. У пятифутовой Китти был десятифутовый темперамент.
      Мои слова проникли через завесу ее гнева, и она наконец успокоилась настолько, что я мог ее отпустить. Она вернулась к своему креслу и села, растирая руки.
      - Извините, - сказала она, - я была уверена, что вы лжете. И.., вы сделали мне больно.
      - Извините и вы меня, мисс Грин. Но вы тоже чуть не сделали мне очень больно.
      Она улыбнулась и беспечно рассмеялась:
      - Но что за ерунду вы говорите?
      - Не такую уж ерунду, мисс Грин!
      - Зовите меня Китти. Давайте мириться.
      - Хорошо, Китти. Но могу я поговорить с вами так, чтобы вы не рассердились опять на меня? У меня куча неприятностей, и я пытаюсь из них выбраться.
      Она кивнула:
      - Я постараюсь не выходить из себя, мистер Скотт.., э... Шелл.
      - Прекрасно. Не забывайте об этом. А сейчас... Марти был у вас сегодня утром? Или до полудня?
      Я вычислил: если Оззи сказал мне правду, - а я думал, что он таки сказал ее, - я мог бы вычеркнуть Китти как человека, кому предназначалось послание. Может быть, это выглядело не очень логично, но так выходило. В таком случае Марти, видимо, предполагал быть здесь во время ожидаемого звонка.
      Но она ответила без затей:
      - Нет.
      - А вообще он был здесь сегодня?
      - Нет, - честно ответила она и добавила:
      - Он приезжает сюда, когда захочет. Быть может, он собирался приехать, но передумал.
      Меня обеспокоила одна фраза: "Он приезжает сюда, когда захочет". Я оглянулся через плечо на занавешенное окно: "Черт! А если он сейчас появится?"
      Во всем этом был смысл. Марти наслал своих парней на меня и собирался дождаться сообщения о результате в доме Китти, достаточно безопасном для него месте. Но когда он обнаружил исчезновение Айрис, он был слишком занят, чтобы придерживаться первоначального плана. Это почти привело его ко встрече с Бридом в то время, когда я и Айрис были у него в "Подвале".
      - Послушайте, Китти. Что бы вы ни говорили, я-то уверен, что Сэйдер не желает мне добра. Я разговаривал сегодня с одним его подручным, его женой и им самим. Кроме того, сегодня случилось кое-что...
      Не было смысла продолжать. Китти меня совсем не слушала. Она смотрела на меня так, будто я дал ей пощечину вместо ожидаемого поцелуя. Я никак не мог взять в толк, в чем дело.
      Но тут же все прояснилось. Китти произнесла, задыхаясь:
      - Его женой? О чем вы говорите? У него нет жены! Мне захотелось подойти к ней, обнять ее за плечи или сжать ей руку. Она не шутила, она была уверена. Что я мог сказать?
      - Китти, дорогая. Разве вы не знали, что он женат?
      - Какая глупость! Я знаю, что он не женат. - Голос ее дрожал, несмотря на кажущуюся уверенность.
      - Китти, сегодня утром я разговаривал с его женой, я видел ее. Марти сказал вам, что он не женат?
      - Ну, не совсем так. Но он не может быть женат. Мы... Я вам не верю! Голос ее окреп. - Я просто не могу поверить вам, мистер Скотт!
      - Вы звонили когда-нибудь ему по домашнему телефону?
      - Н-нет. Я вообще никогда ему не звонила. Он не хотел, чтобы я ему звонила. - Голос ее погас, она схватила телефон и набрала номер.
      Я быстро спросил:
      - Что вы делаете?
      - Я звоню ему, чтобы доказать вам, что вы ошибаетесь.
      - Дорогая Китти, я бы вам не советовал делать этого. Вы пожалеете.
      - Я не нуждаюсь в ваших советах! - ответила она, прижимая к уху телефонную трубку. - Алло! Можно попросить мистера Сэйдера? Его нет? А когда он будет? Она слушала какое-то время, кивая, потом насупилась и спросила:
      - С кем я говорю?
      Я наблюдал за ее лицом. Я знал, чего ожидать, но это не избавило меня от боли. Ее рот округлился, челюсть отвисла, и все лицо начало как-то оседать. Затем зубы ее щелкнули, губы сжались, образовав ямочку на подбородке. Долгие секунды она сидела неподвижно, прижимая трубку к уху и вперив взгляд в стол. Наконец она вымолвила:
      - Что-что? А.., меня зовут Китти Грин. Нет-нет, я больше не буду звонить. - Она послушала еще немного, вскрикнула:
      - О! - заверила:
      - Да, да, обязательно! - и повесила трубку.
      Она помолчала какое-то время, потом сказала, не глядя на меня:
      - Похоже, вы были правы насчет.., этого. Но я не верю всему остальному, что вы тут наговорили!
      - Мне очень жаль, Китти. - Я не знал, что еще сказать. Пора было уходить. Я поднялся и сказал:
      - Ну, я пошел.
      - Нет-нет, подождите, мистер Скотт. Она.., знала обо мне. О нас с Марти. Она хочет, чтобы я ее навестила. Вы не могли бы меня подвезти?
      Вот так да! Во-первых, я не думал, что Китти следовало туда ехать. Во-вторых, я не думал, что мне следовало там появляться. Марти - где бы он ни был - не хотел, чтобы я жил. И чем больше я думал об этом сукином сыне, тем меньше хотел, чтобы он жил. Мало того, теперь я не исключал, что и ребята Брида охотятся за мной. Я еще не размышлял об этом всерьез, но, судя по всему, этого следовало ожидать. Вне всякого сомнения, Брид вспоминал с неприязнью, что три месяца назад я повредил руку Лобо. Недавно в "Подвале" я оглушил другого его подручного - Дятла, который посчитал меня одним из наемников Сэйдера. Теперь и Брид наверняка так думает.
      Больше всего меня бесило, что кто-то мог подумать, что я был на стороне такого типа, как Марти Сэйдер. Но дело было даже не в этом, а в том, что Брид и Сэйдер вместе со своими головорезами вцепились друг другу в глотки из-за подпольного бизнеса в городе. Сэйдер пытался проникнуть на чужую территорию, а Брид сопротивлялся. И я, Шелл Скотт, оказался как раз посередине. Я попытался убедить Китти:
      - Не стоит этого делать. Ничего хорошего из этого не выйдет.
      Она посмотрела мне в глаза:
      - Я собираюсь навестить ее, даже если мне придется идти пешком. Вы меня не подвезете?
      - У вас нет машины?
      - Нет. Марти собирался купить мне ее, когда мы... - Она замолкла, отвернулась, часто заморгала, потом раздраженно спросила:
      - Мы так и будем тут стоять?
      Я не позволил бы ей поехать одной, если бы у нее и была машина. Но она приняла решение, и, как бы неприятно мне это ни было, я должен был ее сопроводить. Мне даже думать не хотелось о встрече Китти наедине с миссис Сэйдер. Я не мог забыть, что жена Марти была уже на грани. В любой момент она могла свихнуться окончательно.
      Да и Китти явно нуждалась в компании.
      Глава 10
      Стало прохладнее. Мы ехали в сторону Голливудского бульвара. Фары "кадиллака" прокладывали дорожку впереди. Нам не о чем было разговаривать, и мы обменивались односложными репликами. Я все еще надеялся, что Китти откажется от своего намерения. Но когда я спросил ее об этом, она коротко бросила: "Нет", и я оставил ее в покое.
      Когда мы свернули в каньон Николса, я все еще не мог понять, зачем я везу эту чудесную малышку к кошмарной жене человека, желавшего мне смерти. К тому же в такой жуткий вечер.
      Если можно так выразиться, он годился лишь для трупов, ибо навевал мрачные мысли. В небе холодно и резко светили звезды, но луны не было. Вокруг машины все еще бродил ветер, то усиливаясь и вздыхая, то переходя в унылый шепоток.
      И в такой вечер мы ехали по дороге Каньон Николса на встречу с ведьмой.
      Я заметил свет прежде, чем мы подъехали. Яркая лампочка горела на крыльце большого белого дома. Я подъехал к самой двери. Она раскрылась, и в проеме показалось лошадиное лицо миссис Сэйдер. Ему не помешало бы немного свежего воздуха.
      Я обошел машину, помог Китти выйти, и мы поднялись по ступенькам широкого крыльца.
      Блуждающий взгляд миссис Сэйдер в конце концов остановился на мне. На этот раз в ее руке не было стакана, но можно было не сомневаться, что она здорово набралась.
      Она вытаращила на меня глаза и произнесла тщательно, но менее членораздельно, чем восемь часов назад:
      - А вы что тут делаете?
      - Я приехал с мисс Грин, миссис Сэйдер. Я привез ее сюда.
      - Убирайтесь!
      Я пожал плечами, но Китти положила свою ладошку на мою руку:
      - Нет, Шелл. Пожалуйста, останьтесь. Надеюсь, вы не будете возражать, миссис Сэйдер. Мне хотелось бы, чтобы он остался.
      Миссис Сэйдер повернулась и взглянула первый раз на Китти. Я понял, что раньше она ее никогда не видела. Ее затуманенные глаза остановились на юном, свежем личике Китти, и она бессознательно провела рукой по своему изможденному лицу. Она оглядела изящную фигурку Китти, ее скромное платье. В этот момент она почти мне понравилась. По крайней мере мне стало жаль ее, а это почти одно и то же.
      Она мягко сказала Китти Грин:
      - А вы - хорошенькая.
      У меня создалось впечатление, что ее единственное желание было увидеть женщину, с которой ее муж проводил последние дни и, может быть, ночи. До сих пор я не думал о ней иначе как о "старухе". Теперь мне захотелось понять, как, чувствует себя женщина, знающая о том, что ее муж устал от нее и развлекается с более молодой и красивой женщиной.
      Но тут она втянула с резким шипением воздух сквозь зубы, вновь стала самой собой и неистово выпалила:
      - Ты - новенькая! Ты - его новенькая шлюха! Китти открыла рот, а миссис Сэйдер наклонила голову и уставилась на нее.
      Я попытался вмешаться:
      - Послушайте, мадам, оставьте... Тут миссис Сэйдер взорвало. Она заметила боль на лице Китти, и это ей понравилось. Она расхохоталась:
      - Девка, девка, девка! Ты ему никто, а я его жена. Ты - дешевка, ты...
      Голос ее затих, она повернула голову в мою сторону и взглянула на меня. Впечатление было такое, будто она разглядывает сквозь мои глаза нечто неприятное на моем затылке.
      Китти тихо спросила:
      - Зачем вы попросили меня приехать? Но глаза миссис Сэйдер целились в меня.
      - Убирайтесь! Я вас не приглашала. На этот раз Китти повысила голос:
      - Я хочу, чтобы мистер Скотт остался. Я попросила его остаться.
      Миссис Сэйдер резко обернулась к ней, источая тошнотворный запах перегара, и вскричала:
      - Это - мой дом! Мой! Ему нечего здесь делать! Да и тебе тоже!
      - Но, миссис Сэйдер... - произнесла Китти напряженным голосом. Похоже, она вновь начинала сердиться, а я совсем не хотел оказаться между двумя разгневанными женщинами.
      - Может быть, оставим это, Китти, - предложил я. - Я отвезу вас домой.
      Но миссис Сэйдер еще не закончила. Возможно, она и собиралась вести себя сдержанно, насколько это было в ее силах, но у нее ничего не получалось. Ситуация выходила из-под контроля, и я почувствовал себя неловко. Китти, должно быть, было еще хуже.