Ричард ПРАТЕР
      ДОРОГОЙ, ЭТО СМЕРТЬ!
      Глава 1
      Я смотрел на очаровательную блондинку в купальном костюме из полутора частей и думал о том, что изогнись она хотя бы еще чуть-чуть, это будет уже непристойно. В этот самый момент блондинка встала и, словно угадав мои мысли, направилась в мою сторону. Вероятно для того, чтобы ударить меня по щеке.
      Я впитывал в себя знойное полуденное солнце на берегу бассейна в форме амебы отеля "Лас Америкас" в Акапулько. На мне были плавки "вырвиглаз" большими красными страстоцветами, что очень располагало к завязыванию ни к чему не ведущих знакомств. Я потягивал кокосовую шипучку из огромной половинки кокосового ореха, сожалея о том, что не заказал бурбона с содовой, и чувствовал себя не в своей тарелке благодаря все тем же страстоцветам и кокосовой шипучке.
      Стоял один из тех великолепных дней, какими славится Акапулько: солнце играло в яркожелтых цветах гибискуса и красной бугонвилии, заросли которой окружали бассейн, посылало свои радужные блики сквозь ветви королевской поисианы. Было знойно и почти безветренно, и я чувствовал, как по моей голой груди сбегают ручейки пота. В бассейне плескалось несколько человек, остальные расположились на берегу в баре поблизости от лягушатника, притененного легким тентом. Преобладали ослепительно яркие экзотические цвета, в низкий гул разговора то и дело вплетались высокие ноты смеха. Повсюду были разлиты красота и умиротворение, однако в воздухе парили, высматривая добычу, гнусные черные стервятники, являющиеся такой же неотъемлемой частью Акапулько, как и роскошные отели вдоль Лас Плайяс.
      Мой лосанжелесский офис с "Шелдон Скотт, расследования" на стекле казался далеким от Мексики, как планета Марс, однако эта самая блондинка с таким же успехом могла повстречаться мне на бульваре Уилшир или возле "Герцога Кэррола". Она держала путь в мою сторону.
      Она бы ни за что не осмелилась идти столь соблазнительной походкой у себя на бульваре Голливуд, а если бы и осмелилась, вряд ли кто-либо сумел бы эту походку скопировать. Казалось, она то и дело меняет курс, но вся соль была в том, что вопреки всему этому она приближалась ко мне. Я наконец понял, в чем дело: она ставила впереди себя ногу, а в это же самое время совершала с дюжину иных едва заметных соблазнительных движений, которые глаз был не в состоянии запечатлеть. И все эти соблазны прикрывала полоска материи в горошек, отнюдь не стесняющая ее грудь, и еще одна такая же узкая и прозрачная вокруг бедер, которая определенно не справлялась со своей задачей, если такая задача существовала. У блондинки были волосы до плеч и отличный ровный загар, который хотелось потрогать рукой. И вот это создание остановилось прямо передо мной.
      - Привет.
      Она улыбалась. Казалось, ее голос тоже покрыт ровным теплым загаром.
      Она так дивно смотрелась из той позиции, в которой я находился, что мне ужасно не хотелось ее менять. Но я тем не менее встал.
      - Хотите, чтоб я потеснился?
      - Благодарю вас.
      Она села, изящно поджав под себя точеные ноги, и когда я устроился с ней по соседству, одарила меня лучезарной улыбкой.
      Я что-то не врубился. Во мне чуть меньше шести футов двух дюймов при чистом весе 206 фунтов, однако вокруг бассейна было немало куда более обворожительных здоровяков. Мои белесые, едва отраставшие волосы торчали наподобие ежиных иголок, выгоревшие брови в форме споткнувшихся заглавных латинских эл, обхвативших своими цепкими крючками внешние края моих глазниц, отнюдь не делали меня похожим на Цезаря Ромеро, не говоря уже о малость искривленном носе. Видимо, тут дело было не в том, что ей нравились громилы их в тот день собралось немало, причем куда повнушительней меня. Их там было просто невероятное количество. Я недоумевал, даже беспокоился по этому поводу, но это еще до того, как заметил блондинку. Обычно вокруг бассейна любого фешенебельного отеля нежат свои немощи жирные папаши и их изысканно усохшие спутницы жизни, образуя своеобразный блеватион, пардон, пантеон с бассейном. Эти же громилы больше смахивали на тяжеловесов.
      Леди все так же улыбалась мне. Пришлось сказать:
      - Решили порыбачить? Или просто проветриться?
      - В основном проветриться. О, если б только это. - Она секунду помолчала. - А вы?
      - А я так.., бездельничаю. - Но это было отнюдь не так. Похоже, у меня было самое значительное дело за все шесть лет моей частной практики. Но я вовсе не собирался насчет этого распространяться. К тому же я полагал, что вопрос этой красотки носит исключительно светский характер - сие местечко как нельзя лучше располагает к подобному. - Вы остановились в "Лас Америкас"?
      - Нет. Но мой муж из-за дел проводит здесь чуть ли не все время, поэтому я пользуюсь здешним бассейном. Чтобы отдохнуть, загореть, ну и похудеть.
      Ничего себе - похудеть. Да если она похудеет, ей будет хуже, это любой подтвердит. Однако меня не это ошарашило - меня ошарашило слово "муж", правда, этого и следовало ожидать. С ее ножками у нее их должно быть штук восемь: по одному на каждый день и соответственно все оставшиеся для воскресенья.
      - Ваш муж? - переспросил я как можно безмятежней. - У вас есть муж?
      - С недавних пор да, хоть это и не имеет никакого значения. Как раз насчет этого я и хотела поговорить с вами, мистер Скотт.
      Я поморщился. Эту девицу я не знаю, а она меня знает. К тому же ей надо поговорить со мной насчет ее мужа. Обычно все бывает наоборот.
      - Леди, откуда вам известна моя фамилия? - поинтересовался я. - Что касается меня, то я уверен, что незнаком с вашим мужем. И, откровенно говоря, не имею ни малейшего желания с ним знакомиться.
      Она рассмеялась и захлопала своими длиннющими ресницами.
      - А вы такой, как о вас говорят. Даже еще хуже. - Внезапно она понизила голос до шепота. - Мистер Скотт, неужели вы и в самом деле думаете, что я подошла к вам только потому, что мне приглянулись ваши мускулы?
      - Я, право... Она улыбнулась.
      - Да, они мне приглянулись - те, которые я вижу. - Она вдруг расхохоталась. - Но дело не только в этом. И даже вовсе не в этом. Я хотела бы вас нанять.
      - Нанять? С какой целью? И откуда вам известны обо мне такие подробности?
      - Мне они не известны. Вчера вечером мы с мужем сидели в баре, когда туда вошли вы. Он сказал мне, кто вы, и тут я вспомнила, что видела ваше фото в газетах. Я из Беверли Хиллз. - Она пожала плечами, и ее лицо стало серьезным. Я заметил, что у нее зеленые широко поставленные глаза и рыжеватые брови вразлет. - Вы единственный из тех, кого я здесь знаю, не бандит, - сказала она.
      Сие меня слегка озадачило, но я еще разок окинул взглядом местное сборище и до меня кое-что дошло. Я размышлял на предмет этого сборища крепышей со вчерашнего дня, с того самого момента, как, едва поселившись в отеле, опознал при входе парочку знаменитых гангстеров. Было еще несколько знакомых физиономий, но я пока еще их не опознал. На другой стороне бассейна" я заприметил одного белокожего в коричневых плавках с лысиной и физиономией, смахивающей на червивый гриб. И вдруг вспомнил, кто это: Миша Островский, главарь шулеров и рэкетиров округа Сан Франциско. Мне стало слегка не по себе.
      - О'кей, - сказал я. - Так, значит, я не бандит. Значит, вам известно, что я частный детектив. Зачем вам нужен детектив?
      Она хмыкнула.
      - Вероятно, потому, что у него красивые мускулы. - И добавила печально:
      - Мне на самом деле нужна помощь. Я хочу оставить мужа.
      - Для этого вам не нужен детектив. Соберите вещи и вперед. - Я усмехнулся. - Поезжайте в Лос-Анджелес.
      - Я боюсь, что если я его брошу, он.., он меня убьет. Мне снова захотелось полюбоваться ее походкой. Но только со спины.
      - Леди, - сказал я, - весьма польщен. Кстати, как вас зовут кроме леди?
      - Глория.
      - Так вот, Глория, я нахожусь на отдыхе. К тому же не могу позволить себе роскошь взять в клиентки даму только лишь по причине того, что она не любит своего благоверного.
      - Но это не только из-за того... Все куда серьезней. Я живу в вечном страхе. Не только его, но и всех его дружков боюсь.
      - И вы уже что-то предпринимали? Погонялись за кем-нибудь из них с топором?
      - Ничего я не предпринимала. Разве что слушала тех, кто слишком много говорит. В том числе и своего мужа. Я всего-то и хочу, чтобы вы не спускали с меня глаз до тех пор, пока я от него не уйду. Как если бы вы были моим телохранителем.
      Я хмыкнул.
      - Голубушка, я бы с удовольствием не спускал с вас глаз, но, что касается тела, его бы я хранить не стал. Однако сейчас я не могу взяться за работу.
      Она нахмурила брови, потом окликнула типа в зеленых плавках, который околачивался поблизости:
      - Эй, Джордж!
      Я повернул голову и взглянул на этого Джорджа. Я не видел его раньше, но тем не менее усек с первого взгляда, что он прибыл сюда издалека. Это был чертовски красивый парень, однако что касается интеллекта, с ним, судя по выражению его физиономии, было скверно.
      - Джордж, это Шелл Скотт, - сказала Глория. Я вскочил и протянул руку.
      - Салют, Джордж.
      Он уставился на мою руку, но свою протянуть и не подумал. Существует много такого, из-за чего мужчина может почувствовать себя глупцом, во мне сейчас это ощущение преобладало над всеми остальными.
      - Шелл Скотт, - сказал он. - Тот самый захудалый сыщик из Анджелеса?
      - Я Шелл Скотт. Леди верно сказала. Может, вам объяснить доступней?
      Он что-то такое соображал, потом на его угрюмой физиономии распустилась улыбочка. Он был приблизительно моих габаритов и возраста тоже - около тридцати, у него были рыжие волнистые волосы, прямой точеный нос, квадратный подбородок. Теперь он мне улыбался. У него пока еще были хорошие зубы.
      Он сказал все еще улыбаясь:
      - Такие мне по душе. Жму.
      Он протянул руку, я схватил ее и, подчиняясь странному обычаю, соблюдаемому всеми мужчинами на свете, улыбнулся в ответ. А прошлое пускай порастет быльем. К тому же у него, вероятно, язва.
      В одном я был твердо уверен: у него чертовски крепкое рукопожатие. Видимо, он старался заставить меня забыть о том, что поначалу не взял протянутую мной руку. Он все время улыбался.
      - Шелл Скотт? - учтиво переспросил он. - Вы, кажется, так назвались?
      И заулыбался еще шире.
      Я ослабил пожатие, он свое усилил. Я чувствовал, как боль размалывает мои косточки, и снова сдавил его руку.
      - Послушайте, а вам не кажется, что это ребячество? - сказал я, превозмогая боль. - Черт возьми, да отпустите же!
      И тут началось. Он был нисколько не сильней меня, но, когда я ослабил пожатие, он собрал все мои суставы в одну кучу и теперь их было очень просто сломать. Это самое скорей всего и было у него на уме.
      Я повременил еще две секунды, потом сказал "о'кей" и резко дернул руку вверх и влево. Затем шагнул вперед, наклонился и схватил левой рукой его левое плечо. Теперь его правая рука оказалась заломленной назад и, пожелай он только, мы могли бы сыграть в игру "сломай кости". Мне удалось проделать этот трюк только потому, что я был разъярен. Однако до такого состояния довел меня он, а не кто-то другой, поэтому я рывком завел его руку вверх, услышал громкое "А-а-аррр" и, отпуская, пнул босой ногой в задницу, направляя его движение в сторону бассейна. Он сделал три спотыкающиеся шага, два первых пришлись на цемент, третий на воду, в которой он с шумом скрылся. Это было грандиозно. Я не терял надежды на то, что он там останется.
      Однако секунды через две его голова уже покачивалась на волнах, еще через секунду он плыл по-собачьи в мою сторону, работая одной рукой. Какое-то время ему придется обходиться одной, потому что другая не должна так уж и сразу придти в норму.
      Он подплыл к краю бассейна и, уцепившись за него здоровой рукой, изрыгнул в меня поток ругательств.
      Я наклонился и сказал ему вежливо:
      - Выражайся культурно, иначе я влезу в воду и утоплю тебя. А лучше вообще прикуси язык и больше мне не попадайся. Мне не по вкусу твои забавы.
      Он замолк, попытался подтянуться и вылезти из воды, однако с одной рукой это было невозможно сделать, так что ему пришлось воспользоваться ступеньками в лягушатнике. Очутившись на твердом покрытии, он уставился на меня по-бычьи, попытался поднять правую руку и поморщился. Не спуская с меня полного ненависти взгляда, он поднял левую руку и стал щупать ею свое левое плечо.
      "Какого черта хочет этот идиот? - размышлял я. - Вынуть свою кость и швырнуть ею в меня?" Но тут я все понял и, образно говоря, облился холодным потом. Согласно внутреннему распорядку "Лас Америкас", в бассейне запрещается носить оружие, но Джордж в своей ярости вероятно об этом забыл. Наконец он опустил руку, сделал крутой разворот, двинулся в дальний конец бассейна и повернул направо.
      Я огляделся по сторонам. Да, вокруг нежилось на солнце пропасть народу, однако мало кто заметил происшедшее, поскольку все случилось, можно сказать, тихо и быстро. Из тех, кто глядел в мою сторону, я далеко не всем симпатизировал. В том числе и Мише Островскому. Он долго таращился на меня, потом встал и отвалил туда, где стоял Джордж, в дальний от меня по диагонали край бассейна. Мне стало слегка не по себе, когда я снова узрел Джорджа.
      Теперь он был не один. С ним беседовали два громилы из тех, которых я заприметил раньше. После того, как к компании примкнул Миша Островский, подошли еще два Гаргантюа. Скоро там собралась чуть ли не половина лос-анжелесских мошенников, которые теперь по очереди одаривали меня своими взглядами. Это мне ничуть не льстило. Похоже, я малость поторопил события.
      Я снова уселся возле Глории, но не спускал глаз с этого чрезвычайного сборища тяжелоатлетов.
      - У дурных людей, оказывается, и дурные компании, - заметил я. - Глория, кто эта мразь?
      - Джордж? - переспросила она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Эта мразь - мой муж.
      Глава 2
      Я вовсе не испытал радости от услышанного.
      - Леди... Глория.., а как дальше?
      - Мэдисон. Глория Мэдисон. Мэдисон... Джордж. Нет, это невероятно.
      - Глория, неужели ваш муж - малыш Джордж Мэдисон? - изумился я. - Тот самый Джордж Мэдисон?
      - Тот самый. Откуда вы его знаете?
      - Еще бы мне его не знать! Старина Мэдисон Смерть-на-месте. - Я посмотрел на громил, обступивших теперь Джорджа. - Глория, я не смогу быть вашим телохранителем. Мне самому нужен телохранитель, - сказал я.
      Уж я-то знал, кто такой Джордж Мэдисон - похоже, кумиром его юности был Дракула, к тому же за ним числилось несколько убийств. Сколько - никто толком не знал, кроме, разумеется, его самого, но он скорей всего не умел считать. Мэдисон был наемным убийцей, услугами которого пользовалась парочка знаменитых в Штатах уголовников из синдиката организованной преступности, и славился исполнительностью, а также глупостью. Судя по всему, это был своего рода уникум: безмозглое существо, умеющее ходить, разговаривать, а главное спускать курок.
      - Прошу прощения, но я хотел бы выпить воды. Или бурбона. Или яда.
      Я попытался встать. Я всегда знаю, если меня превосходят численно. Джордж превзошел меня численно.
      Глория коснулась моей руки. Она впервые прикоснулась ко мне, и я, даже будучи в таком состоянии, ощутил электрический разряд, который достиг плеча и спустился по спине вниз. Выражение лица у нее было испуганное и умоляющее.
      - Мистер Скотт, прошу вас. Кто-то же должен мне помочь, - грустно сказала она. - Кроме вас здесь некому это сделать. Это вовсе не смешно. Просто мне было, немного неловко. Тем более теперь вы сами видите, мистер Скотт, почему я так испугана.
      Во мне боролись самые противоречивые чувства.
      - Что верно, то верно. Пока я жив, голубушка, можешь называть меня Шеллом.
      - Так ты мне поможешь? Была бы очень тебе благодарна.
      Похоже, эта красотка могла оказаться даже слишком благодарной. Я признаться, люблю кое-какие излишки. Но я на самом деле не знал, что ей ответить.
      В настоящий момент моим клиентом был один из самых влиятельных людей в Соединенных Штатах. Стоит мне назвать его фамилию, и вы тотчас узнаете, кто он, поэтому назову его просто Джо. Он нанял меня с одним непременным условием: чтобы я забыл отныне, кто он. Уже во время нашей первой беседы я называл его Джо. Вот какое это было серьезное дело и какой важный человек. Джо - один из лидеров профсоюзной верхушки в Штатах. Я не могу сказать вам, какой профсоюз он возглавляет - это равносильно тому, чтобы назвать его фамилию.
      Я не мог признаться Глории в том, что был занят, поскольку Джо устроил все так, будто я приехал в Мексику совсем по другому поводу - по поводу кражи каких-то там драгоценностей, которая якобы уже была раскрыта. Так что для любопытных я находился на отдыхе. Я приехал... Да, черт побери, я приехал в Акапулько вчера, а накануне нашел одного из тех, кого искал. Правда, мертвым, с пулей в башке, но и он держал путь в Акапулько. Только я еще не понял, что к чему, теперь же, "увидев всех этих понаехавших в город подонков, кое-что смекнул. Прикинув все за и против, я повернулся к Глории.
      Я все еще не знал толком, что ей скажу, но увидев позу, в которой она сидела, принял решение. Она сидела на пятках, слегка наклонившись в мою сторону и с самым серьезным видом следила за выражением моего лица. Полоска материи на ее полной груди соскользнула чуть ниже, чем было задумано, так что золотившее ее загар полуденное солнце, отражаясь от белой полоски, которая была обычно от него укрыта, слепило глаза.
      - О'кей, Глория, - сказал я, глядя на эту полоску. - Сделаю все, что смогу.
      Она вздохнула. Она так тяжело вздохнула, что мне на самом деле захотелось ей помочь.
      - О, Шелл, - сказала она, - я... Она не закончила фразу.
      - Но предупреждаю тебя: я не смогу находиться возле тебя денно и нощно, как бы мне этого не хотелось. Я.., одним словом, у меня есть кое-что неотложное. К тому же тебе от меня не много проку. Честно говоря, я даже не знаю, что от меня требуется.
      - Я сама этого не знаю, Шелл. Просто мне необходимо чтобы кто-то был на моей стороне, кто-то совсем иной породы, нежели Джордж. У меня такое ощущение, будто меня обложили, понимаешь? Но мне бы хотелось вырваться живой, а уж тогда я не упущу своего шанса. Я тебе заплачу.
      - Мне нужны не деньги.
      Она попыталась улыбнуться - это получилось очень вымученно, что-то хотела сказать, но я ее перебил:
      - Ты меня не так поняла. Мне нужно, чтобы ты для начала спихнула меня в бассейн. Она недоуменно нахмурила брови.
      - Еще мне нужно знать подробней о твоих бедах, - добавил я. - И о Джордже с дружками.
      Я указал большим пальцем в сторону мерзкой компании на противоположном краю бассейна.
      Их там уже было человек восемь-девять, включая Мэдисона Смерть-на-месте, к тому же я приметил знакомую спину. Всего лишь спину, но что это была за спина! Ее обладатель обернулся и посмотрел в мою сторону, но я узнал его еще до этого. Он был из Голливуда, моей среды обитания и действия, он занимал примерно ту же ступеньку в преступной монархии, что и Миша Островский у себя во Фриско. Это был Гарви Мэйс. Я несколько раз выходил на него, расследуя одну прелюбопытнейшую голливудскую аферу с обнаженными леди и картинками с их изображением, и он играючи прищемил мне хвост. Он кому угодно способен его прищемить.
      Мэйс подмигнул мне и помахал рукой. Я вяло махнул ему в ответ. Голливудская афера завершилась, как говорится полным о'кеем, и Мэйс был так доволен этим результатом, что позволил мне жить. Более того, с тех самых пор мы сделались такими же "закадычными" приятелями, как игроки двух противоборствующих команд. Мне не нравился способ, которым он зарабатывал деньги, но мне нравился сам Мэйс. Хотя благодаря ему теперь в Акапулько было одним знаменитым гангстером больше, что мне не нравилось. Похоже, для одного бедняги назревала беда, и ее, вероятно, уже не избежать.
      Мэйс снова махнул мне рукой и направился ко мне. Я повернулся к Глории:
      - Закончу о чем начал чуть позже. Она была в недоумении.
      - Но я же должна спихнуть тебя в бассейн, а? Я промолчал. Я не спускал глаз с Мэйса. В нем было ровно шесть футов роста, но почему-то он казался в два раза здоровее всех остальных. У него был фантастический торс: сплошные мускулы, причем все как на витрине. Он обогнул бассейн и направился в мою сторону, цок, цок, цок, точно огромное стальное чудовище. Я был удивлен, что его ступни не оставляют вмятин в цементном покрытии.
      Мэйс остановился прямо передо мной, его губы расплылись в большой ухмылке, приведя в движение похожие на две проволочные щетки густые коричневые усы.
      - Черт побери, да ведь это же Шелл, мальчуган Скотт, - изрек он своим густым басом. - Как жизнь?
      Мэйс протянул мне лапищу, я ее взял, улыбнулся в ответ и сказал:
      - Привет, плутишка. Пожалуйста, не играй в джорджевы игры - мне еще пригодится рука.
      Его смех напоминал грохот пивных бочонков по лестнице.
      - Это было грандиозно. Я видел все с самого начала. Мне следовало сказать Джорджу, что ты служил во флоте. - Он перевел взгляд на Глорию. - Привет, куколка.
      Она поздоровалась с ним.
      - Возможно, мне пора в отставку - ведь я не знал, с кем имею дело, сказал я Мэйсу. - Думал, обычный бездельник.
      Мэйс расхохотался.
      - В отставку. Бездельник. - Снова загрохотали пивные бочонки. Похоже, ему казалось, будет очень смешно, если Джордж меня пристрелит. - Что ты здесь делаешь, Скотт?
      - Отдыхаю. Пока что. Стараюсь принимать жизнь такой, как она есть.
      - Вот и Джордж делает то же самое. - Мэйс так громко расхохотался собственной шутке, что все головы повернулись в нашу сторону. Разумеется, смешней этого не было ничего на свете. Но так, конечно, думал он один. - Ты знаешь, Скотт, чем он зарабатывает себе на жизнь, а? - поинтересовался Мэйс.
      - Да. Смертями. Смертями других. А ты, Мэйс? Я хотел спросить, что ты здесь делаешь? И все эти субъекты? Он оборвал смех.
      - Послушайся моего совета, Скотт. Никогда не спрашивай. Все отдыхают. Спрашивать вредно для здоровья.
      - Понимаю.
      Я решил замять эту тему, но меня буквально изводило любопытство. Мы перекинулись еще несколькими фразами, потом Мэйс повел плечами.
      - Мне пора, Скотт. Ты мне нравишься, поэтому сделаю все возможное. - Он снова повел плечами. - Но я всего лишь маленький винтик.
      Он развернулся и отбыл.
      Маленький винтик, а? Насколько мне было известно, он был большим винтиком. Я занял свое место возле Глории и сказал:
      - Голубушка, сдается мне, что тебе от меня не будет никакого проку. Так что рассчитывай только на себя. Но я на твоей стороне. Одним словом, двое против всего мира.
      Я задумался. Исходя из того, какой оборот принимало дело, мне очень могла потребоваться девушка с такими очевидными связями, как Глория.
      - Ну, так какие у тебя проблемы? А прежде всего: как тебя угораздило связаться с Мэдисоном?
      Глория завела руку за спину, и полоска материи на ее груди весело затрепетала. И стала рассказывать. Это случилось два с лишним месяца тому назад. Глория работала официанткой в Беверли Хиллз, где Джордж ее и подцепил и даже сумел слегка вскружить ей голову. Она поверила его рассказу о том, что он занимается импортом оливкового масла. Джордж сделал ей предложение и пообещал, что медовый месяц они проведут в Акапулько, в апреле и мае, - ему якобы предстояло ехать туда по делам фирмы. Совершенно верно, сейчас у них медовый месяц, но он ей совсем не нравится. Когда она узнала, чем Джордж на самом деле зарабатывает деньги и что это никак не связано с оливковым маслом, стало еще хуже. Но и до этого, призналась Глория, ее уже начинало от Джорджа мутить. Когда он напивался, то хвастался и такое нес... Но это было уже после того, как она про него все разузнала. Поэтому теперь Джордж наверняка не разрешит ей от него уйти - вдруг она кому-нибудь проболтается про то, что от него слыхала.
      Глория все говорила и говорила про какие-то пустяки, касающиеся их с Джорджем отношений, я же, сопоставив некоторые факты, думал: вдруг все это имеет отношение к делу, за которое я взялся? Тот, за кем я гонялся и кого два дня тому назад нашел с пулей в башке, в свои сорок был, можно сказать, ходячей легендой - один из величайших мошенников всех времен и народов, выигравший несколько самых зрелищных и рискованных афер нашего столетия. Его звали Уоллес Паркинсон, по прозвищу Пулеметчик, а поскольку он был преступником, не исключено, что в Акапулько он хотел повидать кое-кого из своих коллег. Те, с кем я только что имел честь общаться, едва ли годились ему в телохранители, потому что Пулеметчик был истинный гений в своей области - за что бы он ни брался, ему во всем сопутствовал бесспорный успех. Пулеметчик как-то выманил по телефону у одного техасского нефтяного магната 350 тысяч долларов, а два месяца спустя нагрел его еще на 200 тысяч. Этот наглец вполне мог шантажировать моего клиента. Тем более, что в среде шантажистов он пользовался таким же авторитетом, как Крошка Билл у уголовников или Джек Потрошитель у разбойников. Я не мог не испытывать сожаления от того, что его отправили на тот свет.
      - Вот так я и попалась, - услышал я голос Глории и с отвращением вспомнил Джорджа Мэдисона. - Весьма банальная история, - рассказывала она. - Джордж очень красивый парень, я совсем не знала его до тех пор, пока мы не поженились. Мы посещали ночные клубы, всякие пирушки и вообще не сидели дома. Он всегда при деньгах, так что мы здорово надирались. Возможно, на трезвую голову я бы ни за что на него не клюнула. Господи, трезвый - он такой дурак.
      - А когда напьется, звезды, что ли, с неба хватает? - не удержался я.
      - Не в том дело. - Глория улыбнулась. - Просто я напивалась вместе с ним и поэтому многого не замечала. Еще месяца два его компании и я сопьюсь. Только и слышишь: "Да-а, да-а", - вот и весь репертуар.
      - Да-а, - изрек я.
      - Ну, вот, можно сказать, и все. Меня тошнит от Джорджа, но он все равно заставил меня сюда приехать. Говорит, что если я вздумаю его бросить, он меня убьет. Только я все равно попытаюсь. Вот и все Шелл. Не больно веселая история.
      - К тому же довольно безнадежная. Не могу же я застрелить его по твоей просьбе.
      Я кое-что прикинул в уме. Вполне вероятно, что с Глорией все обстояло именно так, как она мне изложила. С другой стороны, меня могли попытаться вовлечь в нечто серьезное, и она служила обыкновенной наживкой. Не исключено, что этим субъектам не терпится узнать, что привело меня в Акапулько. Одним словом, у Глории очень сомнительные друзья, но может все это даже к лучшему.
      - Глория, а что здесь делает Джордж? - поинтересовался я. - И Мэйс и все эти здоровяки? Она покусывала губу.
      - Я точно не знаю. Кажется, что-то, связанное с делами какого-то союза, но я не уверена. А зачем это тебе?
      - Обычное любопытство. - Дела какого-то союза. Ничего себе. Мне с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. - А вы случайно где остановились?
      - В "Эль Элькантадо". Это на улице Тамбуко, неподалеку отсюда. Я живу в коттедже номер двадцать семь.
      - Я знаю, где это. О'кей. А теперь, голубушка, сделаем следующее. Ты оставишь меня с носом, а сама отчалишь к своему дражайшему муженьку. Разыграешь для него представление. Скажешь, что просветила меня насчет того, кто он, и я чуть было не лишился чувств. Это, между прочим, сущая правда. А дальше навостри ушки, узнай, что за участь готовится мне. Мертвый я уже никому не смогу помочь, в том числе и тебе. А я постараюсь заглянуть к тебе сегодня вечерком.
      Она слегка нахмурилась.
      - Джордж что-нибудь заподозрит, если я вдруг стану нежной.
      Я улыбнулся.
      - С твоими достоинствами ты сможешь заставить его сделать все что угодно. Даже сигануть в ущелье Горге.
      Она приветливо улыбалась мне, моргая своими зелеными глазищами.
      - Ну, а для чего мне оставлять тебя с носом?
      - Обычно злость притупляется, если тот, на кого злишься, остается с носом. А мне только этого и надо. Хлестни меня пару раз по щекам, потом спихни в бассейн. Сделай это красиво, тогда Джордж может капельку воспрянуть духом.
      - Забавно. Но как я объясню Джорджу, почему я это сделала?
      Я пожал плечами.
      - Скажи ему, я ущипнул тебя за... Нет, не надо. Господи, да наговори ему все, что хочешь. Ну, допустим, я мог сказать про него какую-то гадость, тебе это не понравилось, и ты за него заступилась. Какая разница? Он и без того меня люто ненавидит. А мне куда приятней нахлебаться воды из-за тебя, чем из-за Джорджа и его дружков.
      - Что ж. Получай.
      Я встал спиной к бассейну. Глория на меня наступала. Краешком глаза я заметил, что компания здоровяков зашевелилась.
      - Ну же, - подбадривал я Глорию. - Нападай. Она мешкала.
      - Как-то не с руки, когда не злишься. - Я видел, что Глория с трудом сдерживает улыбку. - Скажи мне что-нибудь такое, чтобы мне захотелось тебя ударить.
      - О'кей. Если ты просишь.
      Я ей кое-что сказал, но, похоже, на нее это ничуть не подействовало. Она скривила губы, подняла брови, замахнулась на меня правой рукой и ударила по щеке. Потом, полагаю, для полного порядка, по другой щеке и пихнула обеими руками в грудь.
      Звон от пощечины все еще стоял в воздухе, а особенно в моих ушах, когда я ковырнулся в воду. Гангстеры громко ржали, когда я вынырнул. Выйдя из воды, я стрельнул глазами в их сторону и увидел Глорию, которая стояла рядом с Джорджем, обняв его за талию. Мне больше нечего было здесь делать. Я облачился в халат и был таков.
      Меня никто не преследовал. Стервятники кружили высоко, лениво, терпеливо высматривая добычу.
      Глава 3
      Отель "Лас Америкас" один из самых фешенебельных в Акапулько, Мексика. Его территория простирается от самой верхушки Черро де лос Каньонз, или Горы Каньонов, которая обрывается прямо в голубые воды залива Акапулько, и помимо комнат и отдельных апартаментов основного здания располагает десятками небольших бунгало и коттеджей, разбросанных по всей территории. Бунгало называются "Паго Паго", "Сингапур", "Мария Бонита", "Круглый дом". Вокруг основного здания отеля и бунгало петляют тенистые дорожки, цветы, деревья и виноград, сплетаясь между собой, образуют пестрые, красно-желто-оранжевые узоры.