44

«Бесстрашный»

В десяти морских милях от Кроуга адмирал Никабар приказал «Бесстрашному» и сопровождавшим его дредноутам замедлить ход и начал описывать круги, которые никуда не вели. На парусах взяли рифы, чтобы ослабить напор ветра, и корабли медленно кружили, постоянно меняя галс. Над морем встало солнце, окрасившее воду в ярко-зеленый цвет. Бьяджио стоял на мостике «Бесстрашного» и смотрел на восход. По правому и левому борту «Бесстрашного» бесцельно дрейфовали по волнам вместе с ним «Черный город» и «Внезапный». Графа радовал вид дредноутов под утренним солнцем. Мощные, непобедимые, они возвестят его возвращение в империю. Бьяджио скрестил руки на груди, кутаясь в алый плащ. На палубе было ветрено, и по чувствительной коже графа постоянно пробегала дрожь, но он не хотел спускаться вниз. Ему хотелось увидеть приближение «Принца».

Ренато Бьяджио долго шел к этой минуте. Подъем был тяжел и долог и дался нелегко, потребовав напряжения всех способностей и сил. Веревочки, за которые пришлось тянуть, были длинными и неверными. Не все сложилось идеально. Его предал Симон. Чтобы выманить Эррита на Кро-ут, пришлось прибегнуть к самым жестоким мерам. И для осуществления великого плана он вынужден был пожертвовать своей дорогой родиной — по крайней мере временно. И в Нар он вернется не триумфатором. Ему придется заниматься политикой, приручать армию, остерегаться убийц.

Да, и есть еще женщина Вэнтрана. Она плыла с ним на корабле — против воли. Поскольку она не могла бы бежать, не бросившись в воду, Бьяджио не стал приставлять к ней стражника. Вспомнив ее лицо, граф невольно улыбнулся. Она была исключительно хороша. Теперь Бьяджио понимал, почему Шакал ради нее покинул империю. Некоторые женщины действуют на мужчин именно таким образом.

И некоторые мужчины тоже.

Улыбка сбежала с губ Бьяджио. Он не понимал, почему Симон его предал. Больше того, это причиняло ему боль. Порой ему хотелось убить Симона — но он понимал, что никогда этого не сделает. Он даже не станет его разыскивать, не будет выяснять, куда он скрылся. Возможно, Симон уедет с Шакалом в Люсел-Лор. Или, может быть, просто затеряется где-то в империи, постоянно озираясь и тревожась. Рошанны умеют скрываться. Бьяджио печально вздохнул. Если бы у него был цветок, он сейчас швырнул бы его в море.

— Почему такое разочарование, Ренато? — неожиданно спросил Никабар.

Адмирал возник из ниоткуда, прервав раздумья Бьяджио. Его лицо расплывалось в улыбке — он предвкушал близящееся сражение.

— Просто думаю, друг мой, — ответил Бьяджио. — И жду.

— Думаешь об Эррите? Бьяджио ухмыльнулся:

— Как можно меньше.

— Он победил снадобье, знаешь ли, — заметил адмирал, хмуря лоб. — Он оказался сильнее, чем я думал.

«Сильнее меня?» — подумал Бьяджио.

Впервые это показалось ему возможным. Поначалу Бьяджио был уверен, что абстиненция убьет Эррита. А в конце концов оказалось, что она только сделала его сильнее. Сам факт, что можно бросить снадобье и остаться в живых, заслуживал внимания.

— Я больше не хочу говорить об Эррите, — заявил он. — И не забывай — нам еще надо будет иметь дело с лиссцами. Никабар кивнул и посмотрел в сторону Кроута.

— Они сюда явятся, — пообещал он. — Пракна устоять не сможет.

— Когда?

— Скоро, — ответил Никабар. — «Принц» — корабль быстрый. — Его улыбка стала еще шире. — Но все-таки недостаточно быстрый. Когда с него откроют огонь…

— Если откроют огонь, — прервал его Бьяджио. — И не раньше, чем это случится. Держи себя в руках, Данар. Сначала я хочу заполучить к нам на борт Вэнтрана. — А потом он добавил, уже чуть мягче: — Не беспокойся. Лиссцы слишком кровожадны, чтобы уплыть без боя. Ты сможешь схлестнуться с Пракной. А когда мы вернемся в Нар, делай с Лиссом, что хочешь.

Никабар хмыкнул:

— Я перестал тебя понимать, Ренато. Ты не такой, как прежде.

Бьяджио с любопытством посмотрел на друга.

— Правда? — спросил он. — Может быть. Пожалуйста, сделай, как я сказал, Данар. В последний раз.

— Сделаю, — неохотно пообещал Никабар. — Я не буду ничего начинать, пока Шакал не будет на борту. — Адмирал посмотрел в сторону кормы. — Смотри, Ренато! — Он показал пальцем.

Бьяджио оглянулся и увидел на палубе Дьяну Вэнтран. Она смотрела в пустой океан, не замечая любопытных взглядов, погруженная в свои мысли. Бьяджио внимательно всмотрелся в нее. Дьяна оказалась странным существом, и он сам не понимал, как к ней относится. Поначалу он ненавидел ее — просто потому, что она была женой Шакала. А теперь он порой с удивлением замечал, что она ему нравится.

— Извини, Данар, — сказал граф и зашагал на корму.

Моряки, столпившиеся поглазеть на женщину, при его приближении разошлись. Бьяджио подошел к лееру и встал рядом с Дьяной. Она мельком глянула на него и снова обратила взгляд к морю. На ее плечах был плащ, но Бьяджио заметил, что она дрожит от холода.

— Тебе следовало сидеть в каюте. Здесь ветрено, — заметил он.

— Почему мы остановились? Подумав, Бьяджио ответил:

— Мы ждем. Дьяна кивнула:

— Ричиуса.

— Разумеется.

Она посмотрела на него:

— Значит, вот как все кончится? Ты убьешь его здесь и сейчас? Без пыток?

Граф мягко улыбнулся, не обращая внимания на ее уколы.

— Он приедет на лисской шхуне. Мы остановились, чтобы ее встретить.

Она устремила на него полные боли глаза.

— Я тебя ненавижу, — сказала она. — Я верила, будто смогу показать тебе, как ты заблуждаешься, но ты настолько безумен, что не понимаешь ничего, кроме мести. И теперь…

Ее голос прервался. Дьяна отвернулась и попыталась оттолкнуть Бьяджио, чтобы он ушел.

— Уходи! — попросила она. — Оставь меня!

Но Бьяджио не хотел уходить. Волшебство, исходящее от этой женщины, притягивало, манило быть рядом с ней. И это не было плотским влечением. Дело было в чем-то другом. Возможно, в ее кротости. Как бы то ни было, Бьяджио не мог уйти.

— Скоро Нар будет моим, — объявил он. — В империи будут перемены.

— Пожалуйста…

— Со мной следует считаться, Дьяна Вэнтран, — предостерег Бьяджио. — Были такие, кто меня недооценивал. Теперь они мертвы.

— И ты этим гордишься?

— Мои враги заслужили смерть. Они украли у меня империю, зная, что она должна была принадлежать мне. Я не узурпатор, а законный наследник Нара. И когда я займу Железный трон, все пойдет по-иному.

— Твой Черный Ренессанс! — презрительно бросила Дьяна. — Да, я о нем слышала. Фантазия безумца. Граф покачал головой.

— Вы так мало понимаете — что ты, что твой муж. Черный Ренессанс несет империи мир. Не будет ни войн, ни междоусобиц. Я буду править железной рукой, потому что именно это нужно империи. Ты можешь называть это жестокостью…

— Я называю это безумием, — возразила Дьяна. — А теперь уходи. Пожалуйста. Оставь меня одну.

Она отвернулась и снова стала смотреть на горизонт, демонстративно не замечая Бьяджио, хоть он и стоял рядом, глядя на нее. Наконец Бьяджио отступил назад.

— Готовься. Ждать осталось недолго, — сказал он и вернулся на мостик.

«Принц Лисса» мчался по океану, преследуя «Бесстрашного». Он ушел от Кроута три часа назад и держал курс прямо на поднимающееся солнце. Марус и его офицеры то и дело отдавали команды матросам, маневрируя так, чтобы максимально использовать попутный ветер. Наполненные паруса гнали шхуну вперед. Артиллеристы готовили орудия к бою, доставая порох и картечь. Ричиус стоял на носу рядом с Пракной, оглядывая бесконечный океан. Его терзали мрачные предчувствия, и он мысленно подгонял «Принца». Все его мысли были устремлены к Дьяне, оказавшейся в руках у Бьяджио. Ему представлялись самые ужасные картины. Если он…

— Вон они! — крикнул Пракна, указывая на северо-восток.

Ричиус вздрогнул и попытался разглядеть крошечное пятнышко на горизонте. Крик с «вороньего гнезда» подтвердил, что командующий не ошибся.

— Это он, Пракна, — сказал Марус. Первый помощник быстро подошел к капитану. — «Бесстрашный». Пракна внимательно смотрел в подзорную трубу.

— Да. И он не один. С ним еще два дредноута. — Он помолчал, недоумевая. — Но они почти не движутся! У «Бесстрашного» зарифлены паруса. Что они делают?

Ричиус сразу же все понял,

— Ждут нас, — сказал он. — Бьяджио знал, что мы придем. Пракна опустил подзорную трубу. Его лицо застыло в страшной гримасе.

— «Бесстрашный»! — снова повторил он. — Посмотри на него, Марус.

— Да, сэр, — отозвался первый помощник. — Крупная бестия.

— Велик для нас, как ты думаешь? Марус улыбнулся:

— Это не значит, что нам не следует попытаться.

— Они не заставят нас принимать бой, — сказал Ричиус. Намерения Бьяджио были ему ясны. — Бьяджио нужен я. Он не станет открывать огня, пока я не поднимусь к ним на борт. Если я поплыву к ним, вы успеете уйти.

Пракна покачал головой:

— Очень смело, мальчик, но я тебя так легко не отдам. Если Никабар хочет боя, он его получит.

— Пракна, прошу тебя! — взмолился Ричиус. — Не открывай огня! У тебя нет шансов, и ты это знаешь. Просто подойди ближе, и попытаемся с ними говорить. Быть может, я смогу вызволить оттуда Дьяну. Бьяджио может согласиться на обмен.

— Тебя на твою жену, — мрачно сказал Марус. — Мерзкий обмен.

Ричиус понимал, что у него нет выбора.

— Деваться некуда, — сказал он. — Думаю, Бьяджио согласится. Ему нужен я, а не Дьяна.

— Будь по-твоему, Шакал, — решил Пракна. — Мы подплывем ближе. Посмотрим, чего хочет этот дьявол.

Дьяна заметила лисскую шхуну — и в тот же момент с мачты донесся крик наблюдателя. На палубе матросы начали готовиться к стычке. Никабар отдавал приказы. На нижней палубе заскрипели металлические чудовища: там стояли знаменитые огнеметы Нара. Бьяджио подбежал к лееру, указывая на приближающийся корабль.

— Вот он! — закричал он. — «Принц Лисса»! — Он победно вскинул кулак. — Я же говорил, что они приплывут, Данар! Ну, что я говорил?

Адмирал Никабар его не слушал. Он разворачивал корабль для бортового залпа. Матросы замахали разноцветными флажками, давая другим дредноутам сигналы, которых Дьяна не понимала. Оттуда замахали в ответ и тоже послышались команды. Два корабля прекратили бесцельное кружение и повернули ощетинившиеся орудиями борта к лисской шхуне. Дьяна испугалась до смерти.

— Нет! — крикнула она, бросаясь к Бьяджио. — Не стреляйте! Пожалуйста!

Она сгребла край плаща Бьяджио и отчаянно потянула за него, пытаясь заставить себя слушать. Бьяджио схватил ее за руку и чуть было не приподнял над палубой.

— Отцепись! — прошипел он. — Я не буду стрелять, если меня не вынудят!

Он оттолкнул Дьяну с такой силой, что она отлетела назад, но тут же снова метнулась к нему, отказываясь молчать.

— Послушай меня! — взмолилась она. — Ричиус ничем тебе не угрожает. Тебе нет нужды его убивать. Прошу тебя!

— Замолчи, женщина! — рявкнул Бьяджио. — Ты мешаешь мне думать.

Дьяна поймала его за руку и упала перед ним на колени.

— Хочешь, чтобы я тебя умоляла? — гневно спросила она. — Хорошо, я тебя умоляю. Я — твоя пленница. Ты победил. Ты уже одержал над ним верх. — Она смотрела на Бьяджио, ненавидя себя за унижение. — Пожалуйста, Бьяджио! Не убивай моего мужа.

Граф Бьяджио посмотрел на нее с высоты своего роста, и секунду ей казалось, что он хочет ее ударить, но в его глазах не было ярости. Он взял ее за руку и пожал неожиданно нежно.

— Не надо меня умолять, Дьяна Вэнтран, — сказал он твердо. — Встань.

Он поднял ее на ноги. Дьяна дрожала. Почему он ничего не делает?

— Граф Бьяджио, я прошу вас…

— Я позову Шакала на борт, — сказал он, а потом, ничего не объясняя, повернулся к ней спиной и пошел к адмиралу Никабару.

Пракна вел «Принца» к ожидающим дредноутам, приказав переставить орудия на левый борт. Орудия «Бесстрашного» и меньших дредноутов сопровождения следили за движением шхуны, подходившей под полными парусами. Расстояние сократилось до четверти мили, и все три корабля заметно увеличились в размере. На их мачтах развевались черные флаги Нара. Ричиус ждал на носу «Принца», нервно хрустя пальцами. С борта «Бесстрашного» спускали шлюпку. В ней находилось несколько человек — точно нельзя было сказать, сколько их, но ни один не походил на Дьяну.

— Что он, к черту, делает? — изумился Пракна. — Зачем посылает шлюпку?

— За мной, — ответил Ричиус. — Он захочет, чтобы я поднялся к нему на борт.

— Ну так ты туда не поплывешь, — заявил Пракна. — Вот так, без всяких условий…

— Нет, поплыву… Это мне решать, Пракна. И прошу тебя, не пытайся мне помешать.

Командующий флотом застонал:

— Черт с тобой. Только тогда надо подойти ближе. Он приказал замедлить ход. Матросы четко выполнили команду, зарифив паруса. Шхуна потеряла ветер и пошла по инерции. Но Пракна велел держать орудия в готовности, а артиллеристам — оставаться на местах.

«Принц Лисса» медленно приблизился к дредноутам, ложась на параллельный курс и сравнивая скорость. Расстояние между кораблями было едва ли больше длины «Принца», и шлюпка с четырьмя крепкими гребцами шла к лисскому. кораблю. Ричиус подошел к борту, Пракна и Марус шли за ним, словно два старших брата. Спиной Ричиус чувствовал взгляды лисских моряков и в который раз уже жалел, что уехал из Люсел-Лора. Бьяджио его победил. Оставалось только надеяться, что удастся добиться освобождения Дьяны.

— Дождись мою жену, — попросил он у Пракны. — Если Бьяджио ее отпустит, отвези ее обратно в Люсел-Лор. — Он неловко улыбнулся командующему флотом. — Ты выполнишь мою просьбу, Пракна?

Жесткое лицо Пракны растаяло.

— Это будет честь для меня, — печально проговорил он. — Я рад, что был знаком с тобой, Ричиус Вэнтран.

— Ты это сделаешь, Пракна? Дай мне слово. На этот раз дай мне твердое слово.

— Я не могу дать тебе такое обещание, Шакал, — сказал лиссец. — Никабар не даст мне уйти. Даже если твоя жена поднимется к нам на борт, то только для того, чтобы погибнуть в бою.

Ричиус понимал, что Пракна прав. Ненависть Никабара к Пракне была легендарной. И взаимной. Ему оставалось только пожать командующему руку — и надеяться, что Бьяджио каким-то образом отпустит Дьяну на свободу.

— Удачи тебе, Пракна, — сказал Ричиус. В эту смертельную минуту прошлые события отступили, и оба они — Ричиус и Пракна — снова стали людьми, у которых один враг — Бьяджио. — Передай Джелене, что я буду о ней вспоминать.

— Ричиус! — окликнул его Марус, указывая вниз, на воду. — Шлюпка подошла.

Ричиус посмотрел и увидел, что шлюпка действительно уже добралась до «Принца». Четыре нарских матроса тревожно смотрели вверх.

— Вы приплыли за Шакалом? — гневно крикнул им Пракна.

— Да, — ответил один из матросов.

Марус отдал приказ спустить трап. «Принц» сбавил ход до полной остановки. Ричиус посмотрел на качающуюся на волнах шлюпку — рядом со шхуной она казалась такой маленькой! Нахлынул страх, но Ричиус сумел его подавить. Ему и так удалось прожить гораздо дольше, чем можно было рассчитывать. И сегодня наконец его чудесное везение закончилось.

В последний раз кивнув своим товарищам с Лисса, Ричиус перелез через фальшборт и стал спускаться вниз, к ожидающим его нарцам.

Бьяджио стоял рядом с Никабаром, и у него отчаянно колотилось сердце. Он предвкушал ближайшие события. Шлюпка возвращалась от «Принца» с Ричиусом Вэнтраном. Шакал сидел, гордо выпрямившись, и искал взглядом жену. Дьяна перегнулась через леер и смотрела на него со слезами на глазах:

— Ричиус!

Шакал увидел жену и улыбнулся, протягивая к ней руки, словно хотел прикоснуться. Бьяджио смотрел на них с изумлением. Ричиус Вэнтран выглядел почти так же, как два года тому назад, — смуглый, порывистый и слишком юный для человека, поставившего на колени целую империю. У Бьяджио даже челюсть отвисла. Граф слышал выкрики Дьяны и подумал, не надо ли велеть ей замолчать, но не стал. Пусть окликает своего мужа.

Шлюпка заскребла о борт «Бесстрашного», и Никабар приказал поднять Вэнтрана на борт. Дьяна подбежала к нему, отпихнула его плечом и протянула руки навстречу Ричиусу.

Бьяджио отступил назад, чтобы не видеть их встречи. Послышался стук опускающегося трапа, перекладины заскрипели под ногами врага Бьяджио. Граф понимал, что ему ничего не грозит и все-таки боялся человека, который сейчас шел к нему. Или, точнее, он боялся его увидеть. Ричиус Вэнтран — слишком сильное напоминание обо всем, что в жизни Бьяджио было плохого.

Первое, что увидел Ричиус, подняв глаза, было прекрасное лицо Дьяны. Она со слезами протягивала к нему руки.

— Дьяна! — крикнул Ричиус.

И прыгнул на палубу корабля прямо в открытые навстречу ему объятия Дьяны, не обращая внимания на столпившихся моряков-нарцев.

— Дьяна! — простонал он.

Ее нежные руки радостно обхватили его, и он зарылся носом в ее волосы, вдыхая их сладкий аромат. Она жадно целовала его, отказываясь разжать руки.

— Ричиус! — вздохнула она. — Я жива и здорова. Цела и невредима. Не беспокойся…

Он чуть отстранил ее и всмотрелся внимательно, оглядывая ее с ног до головы, убеждаясь, что она действительно невредима.

— Ты жива и здорова! — выдохнул он. — Господи…

И тут он увидел Бьяджио. Граф все еще стоял в стороне и пока не произнес ни слова. Держа Дьяну за руку, Ричиус повернулся к своему врагу. На золотистом лице Бьяджио было написано странное внимание. Он смотрел на Ричиуса с любопытством, но был как-то странно тих.

— Я здесь, — объявил Ричиус, стараясь говорить смело. Он не знал, замечает ли Бьяджио, что он дрожит всем телом. — Отпусти Дьяну.

Граф Ренато Бьяджио продолжал молча смотреть на Ричиуса. Его синие глаза горели неестественным светом, играла на солнце янтарная кожа. И страшно было его видеть. Для Ричиуса — почти невыносимо.

— Скажи хоть что-нибудь, черт тебя побери! — потребовал Ричиус. — Я здесь. Разве не этого ты хотел?

На какую— то долю секунды взгляд Бьяджио обратился на Дьяну. А потом он ослепительно улыбнулся. Впервые за много лет Ричиус услышал его сладкий голос.

— Твоя жена утверждает, что между нами нет вражды, Нарский Шакал, — проговорил граф. — Интересно, а что думаешь ты?

— Отпусти ее, Бьяджио. Она тебе не нужна.

Граф шагнул ближе, хладнокровно глядя на Ричиуса: так ученый мог бы рассматривать интересный экземпляр.

— Ты мало изменился, Шакал. Стал чуть старше. Но все такой же горячий. Может, именно это так нравится твоей жене.

Эти загадки привели Ричиуса в ярость.

— Отпустишь ты ее или нет? — взорвался он. — Я поднялся на борт для честного обмена. Хоть раз в кои-то веки покажи миру, что у тебя тоже есть честь. Отпусти Дьяну.

— Сначала ответь на мой вопрос, — сказал граф. — Что ты думаешь о нашей вражде?

— Твоей вражде, — едко уточнил Ричиус. — Я ее не начинал. Мне хотелось только одного — спасти Дьяну. Именно поэтому я уехал из Нара. — Он стиснул зубы, пытаясь справиться с яростью. — И поэтому ты убил Сабрину. Боже, как я тебя ненавижу, чудовище! Бьяджио рассмеялся.

— Уже второй раз за день мне это говорят. — Он притворно вздохнул. — Но продолжай, пожалуйста. Так ты со мной вовсе не враждуешь?

— Я бы убил тебя, если бы мог, — с полной искренностью ответил Ричиус. — Но вместо этого я отдал себя в твои руки. Отпусти Дьяну. Я не стану сопротивляться.

— А если я отпущу вас обоих? — спросил Бьяджио. — Что тогда?

Ричиус был потрясен. И Дьяна тоже. Она отпустила руку Ричиуса и шагнула вперед.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она. — Ты готов нас отпустить?

Лицо графа Бьяджио сохраняло неестественную безмятежность, но при взгляде на Дьяну оно немного просветлело.

— Ты дала мне немало пищи для размышлений, Дьяна Вэнтран. Быть может, я должен что-то дать тебе взамен.

— Играешь с нами, как кот с мышью? — прорычал Ричиус и шагнул к графу. Тут же его схватили за куртку и оттащили назад, но Бьяджио поднял руку, давая знак отпустить Ричиуса. Ричиус огляделся, не понимая, что происходит. — Опять твои трюки! — недоверчиво усмехнулся он. — Не верь ему, Дьяна.

Бьяджио не отреагировал на его слова.

— Леди Вэнтран, я возвращаю вам вашего несносного мужа. Вы можете свободно уехать.

— Что? — выпалил Никабар. — Ренато, что ты делаешь?

— Плачу долг, Данар, — спокойно ответил граф. Он взял Дьяну за руку и поцеловал ей пальцы. Ричиус не верил своим глазам.

— Почему? — вопросил он потрясение. — Я не понимаю. Граф Бьяджио повернулся и подошел к нему.

— У тебя необыкновенная жена, — сказал он с тихим гневом. — И я делаю это ради нее, а не ради тебя.

— Бьяджио, если это какая-то уловка…

— Никаких уловок, Вэнтран, — ответил Бьяджио. — Теперь мне надо править империей. Я больше не могу размениваться на такие мелочи, как ты.

Ричиус был поражен.

— И это все? Ты нас отпускаешь? После всего, что ты сделал?

— Бьяджио, — сказала Дьяна, подходя к ним, — посмотри на меня.

Граф повиновался. Дьяна внимательно всмотрелась в sro лицо. Спустя минуту она медленно кивнула.

— Я тебе верю, — проговорила она. — Но почему?

Бьяджио фыркнул и гордо выпрямился.

— Граф Бьяджио ни перед кем не отчитывается, — заявил он надменно. — И знай, Шакал: наша вражда закончена. Не пытайся снова мне мстить. Иначе я тебя просто убью.

Ричиус онемел.

— Иди с миром, — добавил Бьяджио. — Не протягивай руки к Нару — и я не трону Люсел-Лор. Ты согласен?

— Да, но…

— Вот и хорошо, — улыбнулся граф. — Ты хитрый противник, Ричиус Вэнтран. Наша дуэль была интересной. Но она мне надоела. Пожалуйста, оставь меня в покое.

— И ты меня, — ответил Ричиус. — На том и договоримся.

Бьяджио потер руки, усмехнулся лукаво и обернулся к Дьяне:

— Прощайте, леди Вэнтран. Мы больше не увидимся. Вы были очень приятной гостьей. Мне будет недоставать вас. Дьяна прижала ладонь ко рту.

— Спасибо! — выдохнула она. — Спасибо тебе.

— Шлюпка доставит вас на «Черный город». Оттуда вас отвезут к лиссцам на Кроут.

— Почему?! — вспыхнул Ричиус. — Доставь нас обратно на «Принца»!

— Не могу, — ответил Бьяджио. — Там вам будет небезопасно. — Он взглянул на адмирала. — Данар, «Черный город» и «Внезапный» смогут отвезти их обратно к лиссцам?

— Наверное, — ответил Никабар. — Но, Ренато, я не понимаю…

Бьяджио улыбнулся.

— Поймешь, — весело пообещал он, а потом, обращаясь к Ричиусу и Дьяне, добавил: — Идите. И больше меня не беспокой, Шакал.

Изумленный Ричиус мог только гадать, что Бьяджио намерен сделать с Пракной. Но он понимал, что заключил с графом удивительное соглашение, которое может распасться от одного неосторожного слова. Взяв Дьяну за руку, он поспешно увел ее с «Бесстрашного», сопровождаемый матросом, который должен был передать капитану «Черного города» приказ Бьяджио. Перед тем как ступить на трап, Дьяна в последний раз посмотрела на непонятного золотого графа, а потом спустилась за Ричиусом в шлюпку, не менее мужа удивляясь тому, что еще жива.

Пракна в немом изумлении смотрел, как маленькая шлюпка отвалила от борта «Бесстрашного» с Ричиусом и его женой на борту, а потом направилась в противоположном направлении, к дредноуту, который стоял по левому борту «Бесстрашного». Пракна озадаченно следил за шлюпкой. Он увидел, как Ричиус встал в шлюпке, размахивая руками и что-то выкрикивая.

— Что он говорит? — спросил Пракна. Стоявший рядом с ним Марус наблюдал за шлюпкой в подзорную трубу.

— Он машет нам, как будто прощается, — сказал первый помощник. — Кажется, он хочет, чтобы мы уплывали.

— Уплывали? Куда? Марус пожал плечами:

— Не знаю. Может, Бьяджио их отпустил.

— И отправил на другой дредноут? Зачем?

Даже выходя из шлюпки и карабкаясь по трапу на дредноут, Ричиус продолжал что-то кричать и размахивал свободной рукой, пытаясь подать какой-то сигнал. Пракна раздраженно выругался. Что Вэнтран пытается им сказать?

— Может, нам отплыть? — предложил Марус. — Он у них в руках. Если они его не отпускают, то нам его у них не забрать.

Пракна попытался оценить имеющиеся варианты действий. Он не сразу дал ответ — так что два меньших дредноута успели снова поднять паруса и, поймав ветер, начали отходить от «Бесстрашного». Однако флагманский корабль Нара оставался на месте. Пракна вырвал у Маруса подзорную трубу и посмотрел на палубу дредноута. Там стоял Никабар, хмуро глядя в сторону лиссцев.

— Сын шлюхи! — буркнул Пракна себе под нос. — Он ждет нас.

С мостика гигантского дредноута адмирал Никабар наблюдал за своим главным врагом, разделенный с ним только неширокой полоской воды. Он знал, что даже без поддержки «Черного города» и «Внезапного» «Бесстрашный» способен прихлопнуть «Принца» как муху. Рядом с ним стоял Бьяджио, нетерпеливо притопывая ногой. Стальной сосредоточенности адмирала этот механический шум не мешал.

— Готов, друг мой? — спросил граф. Никабар кивнул:

— Спасибо, да.

— Не за что, — шутливо отозвался Бьяджио. — Я просто решил, что мне пора заплатить и тебе. Ты был во всем мне верен, Данар. И я это ценю.

Адмирал улыбнулся. Он сильно рисковал, вставая на сторону Бьяджио против Эррита, но теперь его риск окупился. Он стиснул руки в кулаки, предвкушая близкое сражение. Если только он знает Пракну так хорошо, как сам думает, лисский командор не станет избегать боя.

— Он меня заманивает! — сказал Пракна. — Он хочет, чтобы я дал ему бой.

На палубе «Принца» воцарилась тишина. Моряки стояли, ожидая приказов своего капитана. Марус опирался на леер рядом с Пракной. Оба они прикидывали шансы. Никабар давал им возможность повернуться и пуститься в бегство. Или возможность нанести первый удар.

— Мы можем уйти, — предложил Марус. Пракна кивнул:

— Угу. Можем.

Они переглянулись. Эти двое друзей служили рядом уже много лет, оба лишились своих сыновей из-за нарских дьяволов. Заглянув друг другу в глаза, они прочли там одинаковую неутоленную жажду мести.

— Или можем дать бой, — сказал Марус.

Пракна сжал плечо друга. Сегодня погибло много людей. В масштабе всей войны еще несколько жизней не будут играть роли. Но для Пракны и его людей это был выбор: жить как овцы или погибнуть как львы.

— Отдать все рифы, Марус, — сказал Пракна. — Мне понадобится скорость.

Когда Бьяджио увидел, как «Принц» разворачивает паруса, он нахмурился, удивленный своей ошибкой.

— Они уходят! — недоверчиво воскликнул он. — Они решили не давать нам боя!

— Нет! — возразил мрачно ликующий Никабар. — Они обеспечивают себе пространство для маневра. — Адмирал повернулся к офицерам и стал стремительно выкрикивать приказы: — Полные паруса! Пять градусов на правый борт. Не упускать их из виду! На пушечной палубе — готовность.

Огромные шелковые паруса поймали ветер, корабль ожил и рванулся вперед. «Бесстрашный» чуть повернул вправо, по-прежнему оставаясь на курсе, параллельном «Принцу». Никабар знал, что там все передвижные орудия установлены по левому борту. Они не станут тратить времени на повороты.

— Ренато, спустился бы ты вниз, — предложил адмирал. — Сейчас здесь станет чертовски шумно.

Пракна стоял посередине корабля, рядом с орудиями. Его артиллеристы зарядили пушки картечью и направили их на мачты «Бесстрашного», рассчитывая порвать ему паруса. «Принц» набирал скорость, пытаясь оторваться от дредноута. Как это ни странно, но остальные два дредноута не приближались, словно не собираясь участвовать в сражении. Пракна не мог не оценить этого жеста. Никабар знал, что и так превосходит шхуну огневой мощью. Введение в бой дополнительных кораблей было бы излишним — тогда победой нельзя будет хвастаться.