Лицо Бьяджио посветлело.
      - Значит, ты мне поможешь? Отвезешь Ричиусу Вэнтрану мою просьбу?
      Вопрос казался абсурдным. Алазариан понимал, что он еще мальчишка и что может не вернуться из своего похода, если ему встретится львиный всадник в дурном настроении. Да, но что будет, если он не поедет? В Наре начнется война. Хотя легионеры и не подчиняются Бьяджио, свою столицу они защищать будут. Восточное Высокогорье, отделяющее центр Нара от Талистана, тоже будет втянуто в войну. Тэссис Гэйл воспользуется своим влиянием на Иннсвик и Горкней, а Бьяджио соберет своих сторонников со всей империи. А лиссцы, которые, конечно, будут смотреть на это с радостью, налетят на своих кораблях и распространят свое мщение на континент. Будет море крови и причиной всего этого станет его дед! У Алазариана голова пошла кругом. Тэссис Гэйл всегда был к нему добр. Он был ласковым дедом - даже когда приказывал казнить слуг за воровство. Идти против него казалось предельной ересью.
      "Нет, не ересью, - мысленно уточнил Алазариан. - Предательством. Если я это сделаю, то стану предателем. Как Шакал".
      Он ломал голову, стараясь найти другой выход - но не находил его. Он совершенно одинок. Мать умерла. Друзей у него нет. Его "отец" - негодяй и подонок. У Алазариана оставался только один крошечный шанс, который предлагал ему Бьяджио, словно подарок, перевязанный яркой лентой. И нужна только отвага, чтобы вскрыть коробку, надеясь, что там не окажется змеи.
      - Если я поеду в Люсел-Лор, то, что я скажу трийцам? - спросил он. Что мне сказать Вэнтрану, если я его найду?
      - Я дам тебе письмо, - ответил Бьяджио. - Оно все объяснит Вэнтрану. Тебе достаточно будет ему сказать, что тебя послал я. Все остальное объяснит письмо.
      - А вы? Что будете делать вы? Казалось, Бьяджио задумался.
      - Я мог бы тебе рассказать, но это может оказаться опасным. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Если тебя схватят, или ты не сможешь найти Вэнтрана, или Элрад Лет узнает о наших планах, тогда эта часть моего замысла будет сорвана.
      - А какова другая часть?
      - Не настаивай, юноша! - сурово проговорил Бьяджио. А потом он добавил, смягчившись: - Я тебе скажу только вот что. Трийцы - это только часть моего плана. Победить Талистан будет непросто, потому что я не могу распоряжаться легионами Нара. Чтобы сражаться с Летом и твоим дедом, мне понадобятся союзники. Именно этим я и займусь. - Будете искать союзников?
      Бьяджио не пожелал отвечать. Он откинулся в кресле и вынул из вазы конфету. Положив ее в рот, он улыбнулся.
      - А что будет с моим отцом? - спросил Алазариан. - Я имею в виду Лета.
      - Его освободят, и вы вернетесь в Арамур. Я не могу рисковать, казнив его или посадив в тюрьму. Он это знает, как знает и твой дед. Именно поэтому он согласился давать показания. Если я попытаюсь причинить ему вред, это только ускорит осуществление планов Гэйла, дав ему повод противостоять мне. Политика, юный Лет. Это искусство.
      Он взял еще одну конфету.
      - У меня такое чувство, будто я запутался в паутине, - сказал Алазариан. - Словно я в ловушке.
      - Мне это чувство знакомо, - откликнулся Бьяджио. - Но ты не в ловушке, Алазариан Лет, и я тоже. Пришло тебе время узнать, что такое судьба. Судьба существует для слабых. Сильные сами строят свою жизнь. И я спрашиваю тебя: чего ты хочешь - плыть на плоту, глядя, куда несет тебя течение, или быть сильным и отрастить крылья?
      Алазариан уже принял решение. Он принял его месяц назад, у постели умирающей матери, когда пообещал искать объяснение тому, зачем он получил свой дар. Элрад Лет может считать его трусом, но император Бьяджио избрал его для выполнения удивительной задачи. По крайней мере, в глазах Бьяджио Алазариан имеет ценность.
      - Пишите свое письмо, государь, - сказал он. - Я его доставлю.
      5
      Шайе был всего двадцать один год, но она уже привыкла к трудностям. В последние годы быть лиссцем означало идти на жертвы и служить. Все лиссцы посвящали себя защите родины, все знали, что за свободу надо сражаться, что ее надо отвоевывать. Шайе не нравилась жизнь моряка. Она была молода и томилась по тому, чего жаждут все девушки: мужская ласка, надежный дом, здоровые дети. Но при этом Шайа постарела душой. Когда она понадобилась родине, то охотно обменяла свою юность на служение. Это было уже больше года назад. И за это время Лисс сбросил с себя цепи империи, одержав множество побед над своим мощным противником. Лиссцы даже завоевали Кроут, родину императора Бьяджио, и с момента вторжения удерживали остров. Это было самым ярким моментом военной карьеры Шайи. Она обучалась у Ричиуса Вэнтрана, Нарского Шакала, готовясь высадиться на остров и захватить его. Она хорошо и с честью служила в пехоте, но теперь ее повысили. Наконец-то она оказалась в море. Как подобает настоящему лиссцу.
      Сидя на топе мачты, Шайа смотрела на звезды. Ночь была ясная, ветер сладкий. "Огненный дракон" шел круто к ветру, и потоки воздуха ударяли в лицо, отбрасывая назад золотые волосы Шайи. Впереди была непроглядная тьма. На нижних палубах лениво шевелились матросы. Час был поздний, и ее товарищи по команде почти все уже спали. Несколько ламп освещали бак и штурвал, за которым стоял друг Шайи Джиджис. Шайа не смотрела вниз: завороженная звездным ковром, впередсмотрящая "Огненного дракона" впала в мирное забытье. Корабль находился как раз под Малым Львом, созвездием, которое указывало путь на север, к опасным водам близ Черного Города. В нарской столице находился центр деятельности флота, и "Огненному дракону" было поручено патрулировать эти воды, стараться держаться на безопасном расстоянии и докладывать на Кроут о скоплении кораблей. Это была опасная задача: маленькая шхуна действовала одна, ей никто не мог оказать поддержку. Лисс все еще не оправился после десятилетней блокады и имел слишком мало кораблей, так что контролировать такое огромное водное пространство было сложно. Шхуны были нужны и для множества других задач. Родным островам они требовались для обороны. Королеве Джелене они нужны были на Кроуте, чтобы обеспечивать ее не слишком надежную власть на острове. Бои у побережья Казархуна требовали судов - десятки кораблей. И все это сводилось к одному неизбежному факту в жизни Шайи и ее товарищей: "Огненный дракон" оставался в одиночестве.
      Шайа плотнее закуталась в одеяло. В этих северных водах было очень холодно. Ей непонятно было, как нарцы выносят такой холод. Однако ответ был очевиден: нарцы были холоднокровными тварями - и тепло, будь оно солнечным или исходящим из сердца теплом человеческих отношений, не имело для них смысла. Шайа снова посмотрела на рассыпанные звезды Малого Льва и вздохнула. В такие ночи она тосковала по Лиссу. Но ее родители уже умерли. И ребенка, которого она вынашивала девять месяцев, отняли нарцы - и утопили его. Боль ожесточила Шайю. Она была полна решимости снова, сделать Лисс сильным. Как и ее товарищи, она лишилась из-за имперских дьяволов большого куска жизни и была намерена построить лучшее будущее. Изнасилованный Лисс так когда-то называли ее родину. Но теперь нарцы стали называть ее Ужасающим Лиссом - и это наименование доставляло Шайе удовольствие.
      - Лиан, - прошептала она, глядя на звезды, - мы за тебя отомстили.
      При мысли об убитом младенце Шайе стало тоскливо. Возможно, он где-то там, высоко, и смотрит сейчас на нее. Нравится ли ему, что его мать превратилась в такую тигрицу? Шайа устремила взгляд на чернильно-черные воды. Люди провели в море уже несколько недель, и с момента отплытия с Кроута им не встретилось ни одного дредноута. Шайа гадала, не ошиблась ли ее королева в своих подозрениях. Джелена и ее советники считали, что нарцы попытаются отвоевать Кроут. Пока контратаки все не было. На Кроуте было пугающе тихо, и Шайе казалось, что это молчание раздражает Джелену.
      Шайа расслабилась. Этой ночью она будет сидеть на топе в своем одеяле, любоваться небом, жевать сухари и время от времени кричать вниз: "Все спокойно!" И что самое приятное, никто ее не побеспокоит, пока не кончится вахта. А потом можно будет поспать. Шайа зевнула, борясь с желанием закрыть глаза. Качка и скрип такелажа словно сговорились ее убаюкать. Но прежде чем она снова зевнула, на горизонте что-то сверкнуло.
      У Шайи заколотилось сердце.
      - Что?..
      Ее взгляд устремился к горизонту, к чему-то, что под покровом тьмы казалось почти невидимым. Однако это что-то двигалось вместе с волнами и появлялось на каждом гребне. Шайа быстро поняла, что это фонарь на корабле. Она поспешно достала подзорную трубу и поднесла ее к глазу. Оптика показала характерный силуэт дредноута, едва заметный на темном горизонте. Через секунду там появился еще один силуэт, потом - еще один, и Шайа с ужасающей уверенностью поняла, что дредноуты стремительно приближаются.
      - Тревога! Тревога! - закричала она, разрушив ночную тишину. - Прямо по курсу корабли!
      * * *
      Адмирал Данар Никабар лежал на своей койке и тяжело дышал. Он только что завершил процедуру и остался без сил. Рядом с его постелью стоял металлический аппарат с множеством трубок и подпорок. На одном кольце был закреплен перевернутый сосуд, в котором осталось всего несколько голубых капель продлевающего жизнь снадобья. Никабар сотрясался под действием распространяющегося по его сосудам наркотика. Сгибая руку, он прогнал по венам остатки жидкости. Все конечности словно пылали после странной метаморфозы. Однако Данар Никабар привык к боли и принимал ее с радостью. В некоем вполне реальном смысле она делала его бессмертным.
      Час был поздний, и Никабар был у себя в каюте один. Он всегда проводил эту процедуру в одиночестве. Никто, даже его доверенный капитан Бласко, никогда не присутствовал при его еженедельном возрождении. Этим вечером Никабар рано ушел с палубы "Бесстрашного" к себе, чтобы изучить карты, разложенные на простом столе. Нарские картографы не имели себе равных, но их карты были далеки от идеала. Сотня Островов Лисса были представлена сильно приблизительно: эти участки карт были полны догадок и неточностей. Для Никабара они были почти бесполезны. Хотя он уже двенадцать лет воевал с лиссцами, ему по-прежнему почти ничего не было известно о внутренних проливах. Неподвижно лежа на койке, Никабар гадал, вызвана его головная боль снадобьем или нескончаемыми тревогами войны с Л несом.
      Адмирал открыл глаза. Он уже пришел в себя - или почти. Он извлек из руки серебряную иглу. Из крошечного отверстия показалась капелька крови. Никабар с любопытством ее рассматривал, гадая, как действует составленное Бовейдином снадобье. Даже по прошествии стольких лет снадобье оставалось для него тайной. Голова еще слегка кружилась, поэтому он медленно сел и спустил ноги на пол. В иллюминатор каюты виднелся фонарь сопровождающего фрегата, "Зловещего". Никабар нахмурился. Капитан Лраго подошел чересчур близко.
      - Дурень, - проворчал Никабар, подходя к иллюминатору.
      Прижавшись носом к запотевшему стеклу, он всмотрелся в ночь. Позади "Зловещего" видны были очертания "Черного Города". Никабар прикинул расстояние и счел его безопасным. Как командир Гарк намного превосходил Лраго. Никабар оторвался от происходящего за бортом и уселся за стол. Казалось, карты над ним издеваются. Устало, взявшись за перо, он начал рисовать на них крошечные прямоугольники: его флот окружает бедный беззащитный Лисс. Эта фантазия заставила его улыбнуться. Но реальность никогда не будет такой простой: Сотня Островов по-прежнему остается загадкой. Никабар бросил перо, так что по карте разлетелись брызги чернил.
      - Проклятие! - пробормотал он.
      Плавание до Казархуна продлится несколько недель. А потом еще несколько недель уйдет на то, чтобы составить план успешного нападения на Лисс. Казархунская кампания отнимает у него все силы и корабли. Как это ни странно, лиссцы действуют там вполне успешно. Однако Никабар не сомневался, что сломит их сопротивление, введя в бой "Бесстрашного". А после Казархуна... Он ткнул пальцем в карту.
      - Лисс.
      Он сумеет определить их слабое место. И как только он это сделает, он этим воспользуется. Королева Джелена, которая готовится отражать нападение на Кроут, будет слишком далеко и не сможет ему помешать. С "Бесстрашным" и горсткой других судов он захватит один из островов Лисса. И как только он это сделает, главный остров окажется, досягаем для его ударов.
      - Адмирал Никабар! - позвали его из-за двери. Потом послышался настойчивый стук. - Адмирал! Вы не спите?
      - Входи, Бласко.
      Если его тревожат в такой час, значит, произошло нечто важное. Капитан Бласко открыл дверь. Он был странно возбужден.
      - Адмирал, впередсмотрящие обнаружили корабль. Один. У Никабара мгновенно прошла головная боль.
      - Лисский?
      - По-моему, да. сэр. Мы еще слишком далеко, чтобы сказать наверняка, но он поворачивает для ухода. Мы очень близко.
      - Направление?
      - Он плыл на север, сэр. Прямо на нас. - Капитан Бласко ухмыльнулся. Они знают, что мы ими займемся.
      - Определенно, капитан, - проговорил Никабар, вставая. Только потом он заметил, что на нем нет рубашки. - Поднимайся на палубу и продолжай преследование. Я сейчас приду. Дай сигнал "Зловещему" и "Черному Городу". Надо их не упустить.
      Капитан Бласко мгновенно исчез. Никабар услышал, как его сапоги быстро застучали по трапу. Он поспешно взял рубашку - и зацепил рукавом за металлический прибор, установленный над койкой. Стойка опрокинулась, пустой сосуд разлетелся вдребезги. Не обращая внимания на беспорядок, Никабар поспешно застегивая рубашку. У двери он сорвал с крючка куртку и надел ее уже по дороге на палубу. Над ним раскинулась звездная ночь. Северный ветер трепал паруса, стремительно гоня корабль по волнам. Массивный киль "Бесстрашного" приминал сопротивляющийся океан, вырезая в волнах гигантский белый след. Никабар быстро прошел на мостик. Там уже стоял капитан Бласко, указывая вперед, за нос корабля.
      - Вон там! - крикнул капитан, выделяя пальцем убегающую тень.
      - Стекла! - приказал Никабар.
      Какой-то сообразительный лейтенант быстро вложил в ладонь адмирала подзорную трубу. Никабар раскрыл ее и направил поверх гребешков волн. Впереди быстро разворачивался корабль, пытаясь поймать ветер. Ясно были видны светлый рангоут, скошенный фальшборт и сверкающий зубастый таран. Корабль был лисский.
      - Шхуна! - объявил он.
      Корабль был один. Он разворачивался, чтобы спасаться бегством, потому что значительно уступал нарцам в огневой мощи. Никабар взглянул на паруса. Бласко уже отдал приказ "полный вперед". Северный ветер налегал на реи, стремительно неся, флагман и корабли сопровождения к убегающей шхуне. Лисские шхуны были удивительно скоростными: это было их единственным преимуществом перед нарскими дредноутами. Но сейчас шхуна теряет ход в повороте, и корабли Никабара получат столь нужное им преимущество. Адмирал посмотрел через правый борт и убедился, что "Зловещий" и "Черный Город" не отстают от "Бесстрашного", вместе с ним загоняя свою добычу. Сигнальщики на обеих палубах фонарями передавали планы капитанов. Они намерены вести преследование строем, пока не получат от "Бесстрашного" новых приказов. Никабар сжал руки. Как лучше поймать этих дьяволов? Нужно хоть нескольких взять живьем. Ему нужны ответы.
      - Скорость, - пробормотал он.
      Единственное, что он может сделать, - это дождаться, пока лиссцы завершат разворот, и посмотреть, насколько близко они окажутся.
      - Капитан Бласко, - спокойно сказал он, - приготовьте батарею правого борта к залпу. Сигнальте "Зловещему" догнать и опередить. Посмотрим, удастся ли нам навязать им бой.
      - Есть, сэр! - ответил Бласко и отдал приказ лейтенантам, которые тут же передали его мичманам. Спустя несколько секунд пришел ответ со "Зловещего": более быстрый фрегат выдвинулся вперед, направляясь к лисскому кораблю. Никабар сомневался, что "Зловещему" удалось перегнать шхуну, однако если бы к кораблю удалось подойти на расстояние выстрела, его бегство можно было бы остановить. Когда придет время, он сам прикажет "Бесстрашному" повернуть влево, батареями правого борта к противнику.
      Сжав руки за спиной, Данар Никабар ждал битвы.
      На борту "Огненного дракона" Шайа вцепилась в край "вороньего гнезда", перекрикиваясь с товарищами по команде. Шхуна делала плавный разворот. Джиджис крутил штурвал, остальные поспешно вязали узлы и тянули паруса. Капитан Ориэль выкрикивал приказы. Через подзорную трубу Шайа видела, как нарский фрегат обогнал дредноуты и рванулся вперед, чтобы задержать шхуну на выходе из поворота. Два огнемета на левом борту засветились, готовясь к стрельбе. Шайа знала, что они откроют огонь, как только подойдут достаточно близко, и попытаются задержать шхуну до подхода дредноутов. На палубе "Огненного дракона" артиллеристы приготовили орудия правого борта. Это были старомодные картечные пушки, но их огонь по-прежнему оставался эффективным. От звука забиваемых в стволы зарядов кровь по жилам Шайи побежала быстрее. Нарский фрегат оказался удивительно быстрым, но "Огненный дракон" уже почти закончил разворот. Теперь он шел на юг, а на хвосте у него висели три нарских корабля. Шайа видела, как темная троица позади все увеличивалась в размерах. Фрегат пытался лечь на параллельный курс. Если "Огненному дракону" не удастся оторваться от преследования, то уже через несколько минут будет в пределах досягаемости орудий противника. Шайа закрыла глаза, проклиная себя. Если бы только она заметила нарцев чуть раньше! Если бы она не замечталась...
      - Фрегат приближается! - крикнула она. - Почти на дистанции выстрела!
      Но капитан Ориэль уже разглядел в лунном свете корабль противника чем ближе, тем четче выделялся его силуэт. Два огнемета левого борта светились. Четыре пушки "Огненного дракона" на левом борту тоже были готовы открыть огонь. Однако все дело будет в дальнобойности. Огнеметы Нара имеют на много большую дальность, чем обычные картечные пушки шхуны. Чтобы открыть огонь, "Огненному дракону" придется сбросить скорость, позволив фрегату догнать шхуну. Обычно в подобной ситуации лисские шхуны использовали свои смертоносные тараны, но сейчас такая тактика была невозможной. Даже если удастся протаранить фрегат, их легко догонят дредноуты. Шайа нервно кусала губы, пытаясь угадать, что сейчас думает Ориэль. Он был хорошим капитаном, но молодым и неопытным. - В последнее время это можно было сказать про большинство защитников Лисса. Он служил недолго под командованием легендарного Пракны и многому научился у покойного героя, но он еще не проходил испытания боем. И столкновение сразу с тремя нарскими кораблями сделало это испытание крайне несправедливым.
      На топе Шайа замерла неподвижно. Рядом с громадинами дредноутов "Огненный дракон" казался крошечным. Ни уйти, ни драться нет возможности и все потому, что она любовалась звездами в тот момент, когда ей положено было наблюдать за горизонтом.
      Лраго, капитан нарского фрегата "Зловещий", стоял на носу своего идущего полным ходом корабля, прикидывая расстояние до противника. Лисская шхуна была очень быстроходной, но поворот отнял у нее драгоценное время, а потом ей еще пришлось ловить ветер и устанавливать паруса. Теперь лиссцы уже шли полным ходом, пытаясь уйти от преследования. Однако "Зловещий" уже выходил борт в борт со шхуной, уже брал ее в сектор обстрела. Еще несколько градусов - и можно открывать огонь. На левом борту фрегата с артиллерийской палубы начал подниматься дым - характерный признак того, что огнеметы готовы к бою. Лраго нервно хрустел пальцами. Если стрелять под слишком острым углом, зажигательная смесь может обрызгать борт его собственного корабля.
      - Тебе не уйти, - пробормотал Лраго, обращаясь к летящей вперед шхуне. - Некуда тебе деваться.
      Помощник доложил ему, что огнеметчики готовы. Осталось только подвести корабль на расстояние выстрела.
      - Предупредительный выстрел, лейтенант, - приказал Лраго. - Посмотрим, насколько мы подошли.
      * * *
      Шайа выкрикивала предупреждение - и тут фрегат произвел выстрел. На секунду ей показалось, будто взошло солнце.
      Раздался оглушительный грохот - громче грома, а затем, почти мгновенно, вспыхнул ослепительный оранжевый огонь. Шайа вскрикнула и закрыла глаза руками. Тыльные стороны кистей обожгло жаром. Хотя фрегат еще не подошел на выстрел, он дал залп из обоих огнеметов, послав струю пламени в сторону шхуны. Огненный шар взорвался всего в нескольких ярдах от борта. Шайю встряхнула взрывная волна. Внизу, на палубе, Ориэль и артиллеристы оценивали расстояние до противника. Шхуна держалась по-прежнему вне досягаемости орудий противника и, возможно, еще долго так могла бы продержаться, но одна неудачная волна или заход ветра - и скорость упадет. Рано или поздно им придется принять бой.
      "И проиграть его", - с отчаянием подумала Шайа.
      Ориэль отдал приказ сбросить скорость. Чтобы иметь шанс подбить фрегат, его надо подпустить ближе. Шайа ловко, несмотря на качку, спустилась по снастям с вороньего гнезда и бросилась к орудиям правого борта, где пушки ждали команды. Шайа училась на артиллериста и сможет заменить канонира в случае ранения. Ориэль нервно озирался по сторонам. Его молодое лицо раскраснелось и блестело от пота. Глянув за корму, Шайа увидела, что дредноуты медленно нагоняют. Фрегат уже поравнялся со шхуной. Ориэль приказал открыть огонь. Шайа и весь экипаж закрыли уши, и все четыре орудия дали залп, от которого качнулся корабль и, осветилось ночное небо. Эхо залпа ударило в Шайю, она пошатнулась, но устояла на ногах и посмотрела на далекий фрегат, пытаясь оценить повреждения.
      На "Бесстрашном" Никабар с радостью наблюдал начало боя. Лисский командир решил дать бой - попытаться подбить фрегат в надежде убежать от дредноутов. Это было очень рискованно, но Никабар знал, что у лиссцев нет выбора. Он рассчитывал на такое решение и был к нему готов. Его собственный корабль подойдет к шхуне с другого борта, зажав ее между собой и "Зловещим". Как только большие огнеметы дредноута окажутся рядом, шхуне придется сдаться.
      - Капитан Бласко, - крикнул Никабар, - постарайтесь подвести нас левому борту шхуны! Дайте сигнал "Черному Городу" зайти вперед. Мы не дадим им уйти.
      * * *
      Капитан услышал, как картечь со шхуны громыхает по корпусу его судна. Однако "Зловещий" был бронирован и мог выдержать выстрелы издалека. Лиссцы опоздают, сколько бы ударов они ни нанесли. Их единственной надеждой было бы убежать, снова поймать ветер, пока петля еще не затянулась. Бедняги уже попали в пределы досягаемости огнеметов "Зловещего".
      - Снесите им мачты! - прорычал Лраго. Это был приказ артиллеристам целиться высоко, по рангоуту шхуны.
      Он ждал привычного сотрясения, и через секунду палуба вздрогнула. Два огненных луча ударили со "Зловещего", пронеслись над волнами и ударили по мачтам шхуны. Один попал в грот-мачту, разорвав марсель, который тут же вспыхнул. Второй пролетел над кормой, чуть задев бизань-мачту. Этот неудачный залп даже не замедлил хода шхуны. Она ответила на выстрел всеми четырьмя орудиями, повторяя тактику Лраго и нацелившись по мачтам "Зловещего".
      - Беглый огонь! - приказал Лраго. - Разнести ее в клочья.
      Оглохнув от нескончаемых выстрелов и почти ослепнув от огня, Шайа лихорадочно работала у третьего орудия, стараясь как можно быстрее забивать порох в раскаленный ствол. Руки у нее уже заболели от напряжения, но она действовала быстро. Поскольку ее долго готовили именно для этой работы, ее действия были ловкими и умелыми. В любой другой момент она гордилась бы собой. Раан, помощник артиллериста, которого она заменила, два залпа назад потерял обе руки. Сам Ориэль оттащил его от пушки и теперь отчаянно требовал помощи. Его когда-то безупречно аккуратную форму покрыли брызги крови Раана.
      Шайа задыхалась от пороховой вони. У нее отчаянно колотилось сердце, по лбу текли струи пота. От раскаленных пушек покрылись волдырями руки и левая щека. Продолжая механически действовать, Шайа знала, что бой проигран. Времени, оглядываться не было, но приближение дредноутов ощущалось физически. При каждом выстреле "Огненный дракон" кренился, ложась на левый борт, а затем резко выпрямляясь. Раан продолжал отчаянно вопить, а Ориэль ругался и хрипло выкрикивал приказы. Коническая струя огня ударила в грот-мачту и подожгла ее паруса. Шайа изо всех сил пыталась не отвлекаться, но вид пылающих парусов оказался последней каплей. Теперь им не уйти от нарцев. Они обречены. К горлу подступили рыдания, но Шайа их проглотила.
      - Будьте, прокляты! - взревела она.
      - Адмирал! Приказать им сдаваться?
      Адмирал Никабар обдумал вопрос капитана. "Зловещий" поливал шхуну огнем и уже поджег ее грот-мачту, хотя лиссцы продолжали осыпать фрегат картечью, для дредноутов она никакой угрозы не представляла. "Бесстрашный" уже почти поравнялся со шхуной, и можно было открывать огонь из орудий правого борта. Самые большие орудия всех флотов были способны разнести крепостную стену. Но Никабар не хотел убивать лиссцев. На сам корабль ему было наплевать, но экипаж был для него дороже золота.
      Никабар кивнул.
      - Прикажи "Зловещему" прекратить огонь. Теперь лиссцам никуда не деться. Передай им мои условия.
      Ночь вернулась на палубу "Огненного дракона" так же быстро, как убежала. Нескончаемый обстрел с фрегата прекратился. На лиссцев опустилась неестественная тишина. Один за другим они повернулись к Ориэлю. Шайа выпрямилась, не зная, продолжать ли огонь.
      - Прекратить огонь! - крикнул Ориэль. Кто-то из рьяных артиллеристов сделал еще один выстрел, и капитан повторил: - Прекратить огонь!
      - Что происходит? - прошептала Шайа.
      Ее товарищи по команде разделяли ее недоумение, ошеломленные внезапной тишиной. А потом Шайа увидела гигантский корабль над левым бортом шхуны - и ее недоумение рассеялось.
      - Бог мой! - простонала она.
      Дредноут был чудовищно велик. Клочья горящего шелка летели с грот-мачты, обжигая лицо, но Шайа не обращала внимания на боль.
      "Бесстрашный"!
      Это был он. Только "Бесстрашный" был настолько огромен. Только у него была такая броня. Шайа смотрела на его черные палубы, острый киль и жерла огнеметов, зияющие с артиллерийской палубы. С такого расстояния одним залпом можно было смести с палубы шхуны все и всех, оставив от людей только пятна сажи. Шайа опустила руки, уверенная, что пришла ее смерть. А ведь ей всего двадцать один год!
      - Эй, на лисской шхуне! - крикнул кто-то из темноты. - Сдавайтесь или будете уничтожены.
      Ошеломленная команда повернулась к Ориэлю. Забрызганный кровью Раана командир казался невыразимо усталым. Он был призрачно бледен, глаза потускнели.
      - Сдавайтесь, - сказал он своим офицерам. - Или нас потопят на месте.
      Услышав ответ лиссцев, Никабар ухмыльнулся. Они сдаются без всяких условий - видимо, полагаясь на милосердие победителя. Однако Никабар не был милосердным. Он был человеком, преданным своему делу. Он вознаградит тех лиссцев, кто поможет ему достичь цели. А с теми, кто попытается ему помешать, он расправится. Без жалости.
      Никабар отправил на горящую шхуну две шлюпки, которые должны были перевезти сдавшуюся команду на дредноут. На этот раз один из них сломается. Адмирал надеялся, что им окажется командир. Ему хватит одного полезного факта, одного лиссца, который окажется достаточным предателем, чтобы ему помочь.
      - Кто это будет? - пробормотал он. - Кто?
      Нарцы взошли на палубу с обнаженными палашами. Огнеметы дредноута придали им храбрости. Капитан Ориэль собрал всю команду на палубе. Семьдесят три человека столпились вокруг него: испуганные, израненные и весьма неуверенные в своем будущем. Шайа стояла рядом с Джиджисом, покинувшим штурвал, как только был брошен якорь. "Огненный дракон" бессильно качался на волнах. Нарские корабли закрывали ему путь к бегству справа, слева и спереди. Все работы на борту прекратились, только наспех собранные пожарные бригады ведрами плескали воду на горящие паруса. Шайа обхватила себя за плечи. Она дрожала и пыталась позаимствовать стойкости у Ориэля, который стоял гордо и прямо, встречая поднимающихся на борт нарцев.
      - Я - лейтенант Вэрин с флагмана Черного флота "Бесстрашного", объявил их командир. Его обнаженный палаш был наставлен на Ориэля. Чувствуя у себя за спиной товарищей, которые продолжали подниматься по веревочным лестницам на борт, Вэрин не выказывал страха. - Если у вас есть оружие, бросьте его. Каждый, кто окажется, вооружен, будет убит.
      Команда "Огненного дракона" ждала приказа Ориэля. Командир мрачно кивнул, и люди один за другим бросили оружие на настил палубы.
      - Мой корабль горит, и у меня много раненых, - решительно объявил он. - Мне нужно перевезти их в безопасное место.
      Лейтенант Вэрин улыбнулся.
      - Вы - командир?
      - Да.
      - Тогда вы пойдете со мной. Выберите себе двадцать человек сопровождения. - Вэрин быстро взмахнул палашом. - Быстро.
      - А остальные? - не отступил Ориэль. - У меня на борту больше семидесяти человек.
      - Когда вы подниметесь на борт "Бесстрашного", за ними придут другие шлюпки, - нетерпеливо ответил Вэрин. - Вашими ранеными займутся. А теперь шевелитесь.
      Ориэль быстро отобрал пять старших офицеров, а потом отсчитал еще пятнадцать человек из экипажа. Шайю выбрали последней. Нарцы повели отобранных вниз по веревочным трапам в ожидавшие шлюпки. Спускаясь, Шайа почувствовала, что в горле у нее стоит ком. Хороший корабль был "Огненный дракон".
      Сидевший в шлюпке нарец схватил ее за ногу и втянул в шлюпку. Лодка уже была переполнена и опасно закачалась, когда Шайа упала в нее. Нарский матрос, явно непривычный видеть в море женщин, при виде нее гадко осклабился. Шайа отвела взгляд, желая избежать ссоры, и поспешила сесть, пока маленькая шлюпка не опрокинулась. Волнение было немалым, и шлюпку сильно качало. Как только последний пленник спустился, Вэрин отдал приказ отчаливать, и шлюпка отвалила от борта разбитого "Огненного дракона".
      - Все будет хорошо, - прошептал Джиджис за спиной у Шайи. Молодой человек подался ближе. - Они нас не убьют. Хотели бы - убили бы сразу.
      - Но почему...
      - Молчать! - прошипел Вэрин. - Первый же лисский дьявол, который откроет свою пасть, окажется за бортом, понятно?