- Это все, что там написано?
      - Нет. Еще он хочет, чтобы я приготовил армию к первому дню лета. Он хочет, чтобы я напал на Арамур!
      - Да, - признался Алазариан, - про трийскую армию я знал. Но к первому дню лета... - Он пожал плечами. - Об этом я не знал. До него осталось совсем недолго.
      - И это все, что ты можешь сказать? - Ричиус швырнул письмо на пол между ними. - Бьяджио хочет, чтобы я ввел в бой армию трийцев. В письме написано, что он поведет против Талистана еще одну армию - армию горцев. И он даже заручился присутствием какого-то дредноута!
      Несмотря на абсурдность услышанного, Алазариан рассмеялся. У Бьяджио были внушительные планы.
      - Король Ричиус, - сказал он, - я понимаю, что это похоже на сумасшествие, но здесь каждое слово - правда. Бьяджио намерен сокрушить Талистан раньше, чем мой дед начнет мировую войну. Чтобы это сделать, ему нужна ваша помощь. Он подумал, что вы сможете привести с собой львиных всадников с дороги Сакцен. Правда, их там нет, я это знаю. Но здесь, в Фалиндаре, у вас есть армия! Если вы поведете ее в бой, Арамур снова сможет стать вашим.
      - Вот мерзавец! - воскликнул Ричиус. - Манит меня Арамуром, словно это пряник!
      - Нет, - запротестовал Алазариан, - вы ошибаетесь. Вы действительно ему нужны. Он сказал мне, что найдет других союзников, но что их будет мало. Вы должны начать атаку на востоке. - Он поднял письмо и встряхнул его. - И готов поспорить, что Бьяджио начнет атаку в тот же самый день. И дредноут тоже, правильно?
      - Так здесь сказано.
      - Ну, так как же? Вы не считаете, что это получится? Вы можете получить Арамур обратно! Ведь вы хотите этого?
      Король ему не ответил. Он не смотрел ни на кого, в том числе и на жену. Дьяна Вэнтран обняла мужа за плечи, но и она молчала.
      - Король Ричиус, - тихо проговорил Алазариан, - это не обман. Бьяджио отдаст вам Арамур, но вы должны ему помочь.
      - Нет, - выдохнул Ричиус, - я не могу!
      - Вы должны! Это же входит в план Бьяджио! Если вы не присоединитесь к нему, он не сможет победить. Талистан нанесет ему поражение, и тогда в Наре будет война.
      - Война в Наре! - презрительно бросил Ричиус. - А что в этом нового?
      - Такой войны, как эта, еще не было, - возразил Алазариан.
      - Это не имеет значения.
      - Имеет! - возмутился Алазариан. - Как вы можете сидеть здесь и спорить со мной? Бьяджио дает вам возможность получить обратно вашу родину! Неужели вам все равно?
      Ричиус поднял руки, словно признавая свое поражение.
      - Прекрати, пожалуйста...
      - Послушайте меня, - настаивал Алазариан, - Арамур не такой, каким вы его оставили. Элрад Лет держит вашу страну железной хваткой. Ваших подданных превращают в рабов. Вы должны им помочь!
      - Не могу! - зарычал Ричиус. - Ты хочешь, чтобы я привел в Арамур армию. Какую армию? Львиные всадники от нас ушли, и я не повелитель Фалиндара. У меня нет воинов.
      - Тогда придите сами. Вернитесь в Арамур с Джалом и со мной. Вы можете возглавить Праведников Меча. Они повстанцы, арамурцы, как и вы. Джал Роб их предводитель. Но если бы вы вернулись, вы смогли бы стать их вождем. И кто знает, что это дало бы? Вы могли бы превратить их в свою армию, их и всех, кто захочет к вам примкнуть. Вы могли бы...
      - Хватит! - оборвал его Ричиус. - Я выслушал тебя, Алазариан. Я услышал все, что ты имел мне сказать. Но теперь ты должен меня выслушать. Я привел тебя сюда, чтобы ты увидел мою жену и дочь. Это моя семья. У меня здесь наконец началась нормальная жизнь. Это было нелегко, но мы вместе справились. Я не собираюсь повернуться спиной к этой моей жизни, как я сделал это со своей прежней. И никакие твои слова не заставят меня передумать.
      Алазариан пришел в ужас.
      - Но вы нужны Арамуру! Вы же не можете просто забыть о своем народе!
      - Я был нужен Арамуру и два года назад, когда я покинул его. Я переменил все, уехав в Люсел-Лор. Но прошлого я переменить не могу.
      - Вы ошибаетесь! - воскликнул Алазариан. - Именно это вы и могли бы сделать. Вам нужно только набраться храбрости и попробовать.
      Ричиус засмеялся.
      - Ты слишком молод, ты не понимаешь.
      - Нет, понимаю! - отрезал Алазариан. Он встал и посмотрел на Ричиуса сверху вниз. - Все именно так, как мне говорил Джал Роб. Вы трус!
      - Я не трус! - Ричиус начал было вставать, но успокаивающее прикосновение Дьяны к его плечу удержало его на месте. - У тебя нет права меня так называть!
      - А у вас нет права жить спокойно здесь и блаженствовать, пока ваш народ страдает! Знаете, что я думаю? Я думаю, что у тебя нет чести, Шакал! - Алазариан огорченно покачал головой. - Ты совсем не такой, как я ожидал. Сникнув, Ричиус Вэнтран отвел взгляд.
      - Мне очень жаль, - тихо проговорил он. - Я тебе помочь не могу.
      Алазариан стоял над маленьким семейством в полной растерянности, не зная, что делать. Он был возмущен, но не мог заставить себя уйти.
      - Что мне сказать, чтобы вас убедить? - спросил он. - Что может заставить вас передумать?
      - Ничто, - ответил Ричиус.
      - В это я не верю.
      - Вот как? А напрасно. Потому что ты зря потратил время, приехав сюда.
      - Да, - презрительно усмехнулся Алазариан, - теперь я это вижу.
      - Почему вы приехали? - спросила Дьяна. - Я имела в виду - почему Бьяджио послал вас?
      - Бьяджио знал, что мне хочется попасть в Люсел-Лор, миледи. Он знал, что я хочу разобраться в себе, понять, кто я и что я.
      Дьяна искренне опечалилась.
      - Как Тарн.
      - Да, сударыня. - Пожав плечами, Алазариан добавил: - Я ищу ответы.
      - И нашли хоть один?
      Алазариан адресовал свой ответ ее мужу.
      - Я нашел только одни разочарования, сударыня.
      И оставив за собой эти слова, Алазариан повернулся и ушел из спальни. Когда он перешагивал через порог, у него в голове возник образ хохочущего Джала Роба.
      36
      Джал Роб затаил дыхание.
      Он превратился в тень и призраком скользнул по замку. Луна поднялась высоко. У него гулко билось сердце, так что в голове громыхало. Он старался не упустить из виду свою добычу, оставаясь невидимым и бесшумным, словно ветерок. Вслед за Ричиусом Вэнтраном он крался до конюшни на восточной стороне цитадели, деревянного строения, в котором не было никого, кроме сонных лошадей. Шум Фалиндара остался позади, и сюда доносился только далекий рокот прибоя. А здесь, в конюшне, тишину нарушали только одинокие размышления Вэнтрана.
      - Привет, дружок, - прошептал Вэнтран, не замечая своей незваной тени. Заглянув за угол, Джал увидел, как молодой человек вошел в денник и начал гладить холку гнедого коня. - Как живешь? - спросил он у животного.
      На лице Вэнтрана застыла грустная улыбка. Джал отступил назад, прислонился к стене и стал слушать. Пока Вэнтран его не замечал.
      "Спокойнее, - укоризненно сказал себе Джал. - Не шуми".
      Но не шуметь было трудно. Он может выдать себя одним вздохом. Закрыв глаза, он заставил себя сохранять спокойствие. Выследить Вэнтрана оказалось довольно сложно. Он шел за молодым королем от самой цитадели, надеясь поговорить с ним наедине, толком не зная, что именно собирается сделать. Им двигала ярость.
      "Я это сделаю, - решил он. - Он это заслужил!"
      Очень медленно Джал достал из-за пояса кинжал - единственное оружие, которое он захватил с собой в Фалиндар. Он не был убийцей, но сегодня был готов им стать. Как и Алазариан, он проделал слишком долгий путь, чтобы вынести еще одно предательство. Если Вэнтран откажется им помочь...
      "Боже милосердный! - молча взмолился Джал. - Дай мне сил докричаться до этого дьявола!"
      Он прислушался к небесам, ничего не услышал и в своем гневе принял молчание за знак одобрения. Джал понимал, что должен действовать быстро. Если Вэнтран собирается уехать верхом, шанс будет упущен. Но почему-то Роб не мог отойти от стены.
      "Я могу это сделать. Я должен!"
      Он еще раз заглянул за угол. Как это ни странно, Вэнтран не стал садиться на коня. Он только рассеянно, словно в тумане, поглаживал коня по шее. Ричиус стоял почти спиной к Джалу, но голову повернул в профиль, и на лице его была печаль.
      - Они хотят, чтобы я вернулся с ними обратно, Огонь, - прошептал Вэнтран. - Они хотят, чтобы я снова стал королем. Но я не могу. Мне страшно.
      Джал стиснул зубы. Никто не заслужил смерти больше, чем Вэнтран. Даже Элрад Лет не был настолько виновен. Лет был убийцей и зверем, но он не был предателем. Он не оставил свой народ на избиение.
      - Жаль, что ты не разговариваешь, - добавил Вэнтран со смешком. Дьяна отказывается со мной говорить. Она боится, что я снова ее оставлю. И Шани тоже.
      "Ты же король, будь ты проклят! - кипел Джал. - Это твой долг!"
      - ... И даже если бы я поехал, какой от меня толк? Трийской армии, которую просит Бьяджио, не существует. Арамуру без меня будет лучше.
      Эти последние слова привели Джала в движение. Подняв кинжал, он выскочил из темноты, схватил Вэнтрана за шею и выволок из стойла, приставив острие клинка к его горлу. Конь испуганно заржал. Вэнтран отчаянно лягался. Джал изменил захват и зарычал, оттаскивая Вэнтрана назад:
      - Вот в этом ты прав! Арамуру без тебя лучше!
      Вэнтран сопротивлялся, пытаясь разомкнуть руки Джала. Он хватал ртом воздух и пытался крикнуть, но только слабо хрипел. Джал приставил кончик кинжала к щеке противника и поранил кожу до крови, чтобы придать своим словам убедительности.
      - Прекрати! - приказал он. - Иначе я выпущу тебе кишки, как котенку.
      Вэнтран прекратил вырываться и замер в объятиях Джала. Его грудь тяжело поднималась и опускалась в судорожном дыхании.
      - Что... ты... делаешь?
      - Свожу старые счеты, - ответил Джал. - Ты не желаешь встать на нашу сторону? Тогда ты подохнешь!
      Джал снова сжал руки, заставив Вэнтрана встать на колени. От удушья лицо Ричиуса побагровело. Еще немного - и он задохнется. Однако Джал не смягчился. Приблизив губы к самому уху Вэнтрана, он прошептал:
      - Ты это заслужил, предатель! И ты заплатишь за то, что сделал с Арамуром!
      - Гори ты в аду, священник! - прохрипел Вэнтран.
      - О, вполне возможно. Но ты меня там встретишь!
      Джал снова приставил кинжал к шее Вэнтрана. Ричиус закрыл глаза и попытался вырваться, но его силы заканчивались. Почувствовав клинок у горла, он попытался крикнуть, но Джал навалился на него всем телом, готовясь нанести смертельный удар, - и не смог воткнуть кинжал. Почему-то все его тело начала сотрясать дрожь.
      - Тебя надо убить, будь ты проклят! - воскликнул он. - Черт возьми, уж кто-кто, а ты это заслужил!
      Секундной паузы Вэнтрану хватило. Он двинул Джала локтем в живот и сразу резко ударил головой назад. Джал вскрикнул от неожиданной боли, кинжал упал в грязь. Вэнтран вскочил и лягнул Джала в грудь, отбросив от себя. Но Джал, не дожидаясь следующего удара, перекатился и вскочил с ловкостью тигра, и его кулак полетел прямо в лицо Вэнтрана. Удар попал в цель, из рассеченной губы брызнула кровь. Вэнтран покачнулся, но снова бросился вперед, взревев от ярости. Он налетел на Джала, отчаянно стиснул его руками и прижал к стене конюшни. Из легких Джала с хрипом вырвался воздух. Окровавленное лицо Вэнтрана было полно ненависти.
      - Теперь подохнешь ты, поп! - взревел он.
      Однако Джал не сдался. Ослепнув от злобы, он упал, увлекая за собой Ричиуса. Он отбивался ногами и руками, он с криком колотил своего противника. Они катались в грязи, обмениваясь ударами. Джалу уже начало казаться, что он берет верх над противником, но в эту секунду пальцы Вэнтрана нашли упавший кинжал. Второй рукой он сжал горло Джалу.
      - Проклятый убийца! - прошипел Вэнтран сквозь зубы. - Надо бы проткнуть тебя, как таракана!
      Джал лежал на спине. Капли пота со лба Вэнтрана падали прямо Джалу на лицо.
      - Давай! - просипел Джал. - Убей меня!
      - Ох, надо бы! - выдохнул Вэнтран. На его искаженное, избитое лицо страшно было смотреть.
      - Ты трус! - бросил ему Джал прямо в лицо. - Убей меня! Отправь меня к Богу, сделай милость!
      Вэнтран медленно разжал хватку на горле священника, кинжал бессильно опустился. Джал заглянул ему в глаза, ненавидя его, отчаянно желая умереть немедленно, пока у него хватает мужества смотреть смерти в лицо. Все что угодно, лишь бы не возвращаться в Арамур...
      - За что? - спросил Вэнтран. - Что я тебе сделал? Джал закрыл глаза.
      - Ты еще спрашиваешь? Ты убил нас, Вэнтран. Ты погубил нас!
      И Джал заплакал. Он не понимал, откуда пришли эти слезы, но не в силах был с ними справиться. Не владея собой, он прижал ладони к лицу и зарыдал.
      - Будь ты проклят! Посмотри на меня! Посмотри, что ты с нами сделал!
      Джал перекатился на живот и ткнулся окровавленным лицом прямо в грязь, не в силах смотреть на короля. Навалилось ошеломительное чувство вины, осознание греха нарушения Заповедей, и обуревавшая его ярость сменилась нестерпимой печалью. Стоящий рядом на коленях Вэнтран осторожно прикоснулся к его плечу.
      - Ты имеешь право меня ненавидеть, - тихо проговорил он. - Я проклят, Джал Роб. Я сделал тебе зло, я это понимаю.
      Джал все еще не мог отвечать.
      - Я не король Арамура, - продолжал Вэнтран. - Ты проделал свой дальний путь напрасно.
      - Ты нас бросил, - с трудом выдавил Джал. - Ты нас погубил...
      - Мне очень жаль...
      - Жаль? Жалостью нам не поможешь! Земля истекает кровью, но ты не хочешь этого видеть! Твой народ гибнет, а ты ничего не делаешь. Ты - шакал, настоящий шакал!
      Вэнтран опустил голову.
      - Ты не понимаешь. Я не могу вернуться в Арамур. После того, что случилось - не могу.
      Джал схватил его за руку.
      - Ты ошибаешься, - сказал он. - Ты - наша единственная надежда.
      - Но... мне страшно.
      - И пусть будет страшно. Страх - это не грех. Грех совершается тогда, когда мы бездействуем, когда не решаемся сделать то, что должно сделать, что правильно.
      Ричиус Вэнтран печально улыбнулся.
      - Моя родина, - сказал он. - Арамур...
      - Ты нам нужен! - умоляюще воскликнул Джал, забывший про кровь и слезы, покрывшие его лицо. - Пожалуйста!
      - У меня нет армии.
      - Мы найдем тебе армию. - Джал сел и снова посмотрел в лицо своему королю. - Ты возглавишь Праведников Меча.
      - Они меня не примут.
      - Примут. Я их заставлю! - Джал обхватил Вэнтрана за плечи, и двое измученных людей почти упали друг другу в объятия. - Вы - король, государь.
      * * *
      Дети смеялись, собаки лаяли. Веселье Фалиндара выплескивалось за его стены, наполняя ночь добротой и радостью. Мирное предложение Пракстин-Тара настроило осажденных на праздничный лад. Цитадель сияла от свечей и факелов. На каком-то дворе играла музыка. Стоя там, откуда открывался вид на океан, Алазариан слышал веселый смех танцующих женщин. Он повернулся спиной к цитадели и поднял воротник, пытаясь защититься от ночной прохлады. Подняв камень, он сбросил его с обрыва и стал смотреть, как он летит далеко вниз, в окутавшую океан тьму.
      Ричиус Вэнтран оттолкнул его. Алазариан проехал столько миль ради этой встречи, он вынес предрассудки Джала и покушение Шинна, он совершил чудо, добившись расположения Пракстин-Тара... Он сделал так много, и только для того, чтобы его отвергли! Мрачное настроение Алазариана окончательно испортило ему вечер. Он был рад, что Пракстин-Тар остановил свою войну, но его миссия заключалась в том, чтобы принести мир в Нар, а не в Люсел-Лор. В этом он потерпел неудачу, и она была невыносима.
      Тень Фалиндара легла ему на плечи, пригибая к земле. Совсем недавно это фантастическое сооружение внушало благоговейный трепет, но теперь оно превратилось в памятник его глупости, и Алазариану не хотелось на него смотреть. Ему не хотелось танцевать, не хотелось быть с трийцами... Он мог только лелеять обиду.
      Алазариан горько засмеялся.
      - Видел бы меня сейчас Лет! Он бы сказал, что я веду себя как ребенок. - Он поднял новый камешек и бросил его вниз. - А я и есть ребенок, идиот!
      Вернувшись в Арамур, он снова встретится со своим так называемым отцом, но на этот раз уже как Праведник Джала. Он поднимет на Лета оружие и сделает все, что в его силах, чтобы выиграть войну Бьяджио. Да, он будет рисковать жизнью, но Алазариан вдруг почувствовал, что совершенно не боится смерти. У него нет матери, которая его любила бы, жизнь не хочет давать ответ ни на один вопрос, и весь проделанный путь оказался напрасным. И хотелось Алазариану только вернуться в Нар во главе какой-нибудь армии. Чтобы Лет увидел его таким, с мечом в руке.
      А дед? Что подумает о нем Тэссис Гэйл? Алазариан не питал ненависти к старому королю - он ненавидел только Лета. Старика он жалел. Дед убит горем и повредился умом, и его старческий маразм вынудил императора действовать. В свое время Тэссис Гэйл совершил немало зверств. Наверное, он не меньше Лета заслуживает смерти, но в старом короле ощущалась какая-то жалкая невинность. Будь он в здравом рассудке, все обстояло бы иначе.
      Алазариан посмотрел на свои руки и вспомнил о том, как его отчитал Вэнтран. Может ли он исцелить деда? Возможно ли такое? Его силы велики, но вряд ли он смог бы исцелить не только больное тело, но и больной разум. Джал говорил, что разум - это душа, а душа находится в ведении Бога.
      - Ну, я не Бог, - сказал Алазариан, - но, может быть... Он нахмурил лоб. Есть вероятность, что он сможет помочь старику.
      - Алазариан? - окликнули его из темноты.
      От неожиданности Алазариан вздрогнул. Удивительное дело - это оказался Пракстин-Тар. Военачальник шел к нему, променяв праздничный Фалиндар на уединенный обрыв. С явным недоумением он посмотрел на Алазариана и заговорил по трийски, задавая вопросы, которые Алазариан не понимал.
      - Извини, - сказал Алазариан. - Я не понимаю, что ты спрашиваешь.
      Пракстин-Тар остановился перед ним, обведя рукой окружающую их пустоту.
      - А, - понял Алазариан, - ты хочешь узнать, что я здесь делаю. - Он пожал плечами. - Не знаю. Наверное, я не настроен веселиться.
      Пракстин-Тар кивнул, словно понял его.
      - Кэлак хига эйдо. - Он сардонически усмехнулся. - Кэлак?
      - Да, - ответил Алазариан. - Кэлак. Он не желает мне помогать, Пракстин-Тар. Весь этот путь оказался напрасным. - Он опустил глаза вниз, страшно жалея себя. - Мне не следовало сюда приезжать. Я зря потратил время.
      Внезапно Пракстин-Тар взял его за подбородок, поднял к себе лицо юноши, глядя ему прямо в глаза, и взгляд военачальника был полон гнева.
      - Ямо та! - заявил он. - Кканан Кэлак!
      - Не понимаю, - сказал Алазариан. Пракстин-Тар протянул ему руки.
      - О нет! - воскликнул Алазариан. - Это ты плохо придумал.
      Но Пракстин-Тар решительно встряхнул руками, требуя, чтобы Алазариан их взял. Это был единственный способ говорить, и они оба это понимали. Алазариан уступил, взял военачальника за руки и заглянул ему в глаза. Его приняли теплые объятия, без всякого гнева или жестокости. Алазариан перестал сопротивляться контакту и вскоре услышал безмолвный голос Пракстин-Тара.
      - Ты тревожишься, - сказал военачальник. - Не надо. Голос был похожим на дуновение ветра, бестелесным. Алазариан сосредоточился, чтобы ответить.
      - Я потерпел неудачу, - признался он. - Я напрасно потратил время, приехав сюда.
      - Не напрасно! Ты был подарен нам. Мне.
      - Нет. Я приехал сюда с одной целью. Я приехал за Шакалом. Но он не хочет меня слушать.
      Пользуясь только мыслями, Алазариан поведал военачальнику о том, что Вэнтрану следовало возглавить трийскую армию и повести ее в Арамур, и он том, как на него рассчитывает Бьяджио. При одной мысли о нарском императоре Пракстин-Тар содрогнулся, но не отнял руки и, кивая головой, продолжал слушать бессловесный рассказ.
      - Без Кэлака мира не будет. Бьяджио потерпит поражение. Начнется война. Ты понимаешь, Пракстин-Тар?
      - Войну Пракстин-Тар понимает, - ответил триец. - Но тебе не нужен Кэлак.
      - Нужен. Он должен был возглавить трийскую армию. Он нужен своей стране.
      - Ты меня не слушаешь. Тебе не нужен Кэлак. Я пойду с тобой.
      - Как? - выпалил Алазариан. - Как ты сказал?
      - Я буду твоим мечом! - объявил Пракстин-Тар. - Я возглавлю моих воинов от твоего имени и выиграю для тебя эту битву.
      - О нет! Ты не можешь этого сделать. Я не прошу тебя о помощи, Пракстин-Тар.
      - Не отказывайся. Я тебе нужен, а ты нужен мне. Я не оставлю тебя, как не оставил бы Тарна, будь он жив. - Лицо Пракстин-Тара было совершенно серьезным. - Ты - дверь в небеса, юноша. Ты - то свидетельство, которое я искал.
      - Свидетельство?
      - Того, что боги существуют, что Тарн не был случайностью или капризом судьбы. Ты одарен небесами. Тебя надо охранять.
      - Пракстин-Тар, я не могу допустить, чтобы ты...
      - Ты не можешь мне помешать, - твердо заявил военачальник. - Это решаю я. - Его лицо смягчилось. - Пока ты не появился, я жил без надежды. Тарн показал мне иную жизнь, а потом унес ее. Я старался снова открыть эту дверь, но Лоррис и Прис со мной не разговаривали. А вот с тобой они говорят. Так что тебя надо охранять.
      Спорить с военачальником было невозможно. Алазариан ощутил его убежденность: она, словно волна прилива, сметала со своего пути любое сопротивление. Пракстин-Тар посвящал ему самого себя, душу и тело. Для него дело было не в дружбе, не в любви к войне. Это было нечто святое.
      - Если ты это сделаешь, то можешь погибнуть, - предостерег его Алазариан. - И твои люди тоже. Мой дед силен, и у него есть союзники. Победить его будет нелегко.
      Пракстин-Тар ухмыльнулся.
      - Пракстин-Тар не боится нарцев! - хвастливо объявил он. - Мы пойдем в бой, и мы победим. Я сделаю тебя королем твоей страны.
      - Нет, я хочу не этого. Я делаю это не для того, чтобы получить трон. Может быть, у меня даже получится спасти моего деда.
      Из горла военачальника вырвалось неодобрительное рычание.
      - Излишняя чувствительность. Для победы нужна беспощадность.
      - Он - мой дед, Пракстин-Тар. Я должен попытаться. Пракстин-Тар кивнул.
      - Ну, если ты иначе не можешь... Но если у тебя не получится, я собственноручно его убью. Ты сможешь превратить его голову в военный трофей.
      "О Боже! - подумал Алазариан. - Он тоже мясник!" И тут же он понял, что Пракстин-Тар уловил эту мысль.
      - Извини, - поторопился сказать Алазариан. - Наверное, дело в том, что я не воин.
      - Воины получаются из солнца и луны, - ответил военачальник. - Лоррис - это сила, гнев. Прис - это сострадание и разум. Ты больше похож на Прис.
      Алазариан рассмеялся.
      - Тут мой отец с тобой согласился бы. Военачальник в упор посмотрел на юношу.
      - Ты спас моего сына, но еще ты спас мою душу. Я буду твоим защитником, куда бы ты ни пошел.
      - Нет, Пракстин-Тар, мне не нужен раб.
      - Я никому не раб, - возразил Пракстин-Тар. - Я - слуга Лорриса и Прис, как и ты сам. - Он поднял глаза на звездное небо. - Раньше мне казалось, что они призвали меня для другого, но теперь я вижу мою судьбу.
      - Тогда я с радостью приму твою помощь, - сказал Алазариан. - И приношу тебе мою благодарность.
      Он выпустил руки военачальника Рийна - и тут увидел, как из темноты к ним ковыляет еще один человек. Пракстин-Тар встревожено повернулся, но успокоился, узнав Джала Роба. Священник шел с трудом, словно был измучен или пьян, и когда Алазариан увидел ссадины у него на лице, то понял, что произошло что-то серьезное.
      - Бог мой, Джал! - воскликнул он. - Обо что это ты так?
      - Об Вэнтрана, - ответил Джал с кривой улыбкой. - Мы с ним слегка схлестнулись.
      Алазариан указал на багровый синяк на скуле священника:
      - Это он тебе это устроил?
      - И не только это, - ответил Джал. К своему изумлению, Алазариан понял, что его спутник совсем не злится. - Вэнтран бьется, как дикий кабан.
      - Но что случилось? Почему вы подрались?
      - Великолепные новости, парень, - объявил Джал. Улыбка у него была широкой, как океан. - Вэнтран отправится с нами. Он присоединится к Праведникам!
      - Что?! - Алазариан засмеялся, качая головой. - Боже, ну и ночка! И теперь у нас есть армия, Джал. Пракстин-Тар решил нам помочь. Он намерен вести своих воинов в Арамур, чтобы вступить там в бой.
      Джал изумленно посмотрел на военачальника.
      - Ты уверен? - спросил он. - Я имею в виду - он прямо так и сказал?
      - Да, - спокойно подтвердил Алазариан. - Они станут нашей армией, Джал. Может быть, твои молитвы наконец-то получили ответ.
      Священник осенил себя знамением.
      - Благодарение Богу. - Он поднял лицо к небу и рассмеялся. - Спасибо Тебе, Господи! Я принесу Арамуру свободу во имя Твое, клянусь!
      - Все получается именно так, как хотел Бьяджио, Джал, - сказал Алазариан. - Теперь мы все становимся его армией.
      - Нет, - поправил его Джал, продолжая смотреть в небо. - Мы не армия Бьяджио. Мы - Праведники Меча.
      37
      Два следующих дня Алазариан провел в постоянных переходах между Фалиндаром и лагерем Пракстин-Тара. Надо было составить планы, собрать припасы и ответить на самые разные вопросы. Пракстин-Тар произнес перед своими воинами зажигательную речь, сообщая, что они отправляются в славный поход. Он сказал им, что война будет вестись за Лорриса и Прис, в помощь их смертному посланцу Алазариану. Пракстин-Тар не стал говорить своим воинам, что они должны будут освободить Арамур или что решается вопрос о мире во всем Наре. Он просто владел толпой, словно фокусник, и поскольку воины обожали своего военачальника, они повиновались ему. Воины Рийна принялись точить жиктары и готовиться к долгому переходу на запад. Под своим знаменем с вороном и под стальным взглядом своего военачальника они готовились сражаться за своих капризных богов.
      Как это ни странно, Ричиус Вэнтран спустился из своих апартаментов в Фалиндаре, чтобы проводить время с воинами Пракстин-Тара. Шакал никому не объяснял причин своего молчания, но все решили, что он тревожится за жену и ребенка, которых ему снова придется оставить. Среди воинов шли разговоры о том, что Вэнтран так и не стал трийцем, несмотря на свои чудовищные усилия добиться этого, и что его сердце по-прежнему принадлежит Арамуру, хоть он и утверждал обратное.
      На совещаниях в шатре Пракстин-Тара Алазариан внимательно наблюдал за Шакалом, пытаясь понять его настроение. Даже когда обсуждались планы освобождения его родины, Вэнтран мыслями был далеко, тревожась за жену и дочь. К удивлению Алазариана, короля пытался успокоить Джал Роб. Убедив Вэнтрана присоединиться к Праведникам, Джал почти все время тенью следовал за Шакалом, заставляя его невольно улыбаться и громко обещая скорую победу.
      Вэнтран добродушно терпел присутствие Джала, но Алазариан чувствовал, что король страдает.
      Вечером накануне выхода Алазариан в последний раз вернулся в Фалиндар. Было еще довольно рано, и Вэнтран остался в лагере, делая последние приготовления к длинному переходу, однако Алазариан не сомневался, что на ночь Шакал вернется в крепость. И до этого Алазариан хотел поговорить с женой Вэнтрана - без посторонних. Видя, как Вэнтран разрывается между двумя мирами, Алазариан почувствовал нечто вроде озарения. Долгое путешествие и множество тревог, а также заботы последних двух дней заставили его забыть о второй части своей миссии, но теперь юноша вспомнил о своем обещании матери, и это заставило его действовать.
      Он надел чистую одежду, ускользнул из лагеря незаметно для Пракстин-Тара и Джала и поехал к цитадели Фалиндара. Бронзовые ворота по-прежнему охранялись, но стражники узнали его и спокойно пропустили в крепость. Вскоре он оказался на дворе, где услужливый мальчишка триец взялся позаботиться о его коньке, получив в уплату одну только улыбку. Волнуясь перед встречей с Дьяной, Алазариан пригладил волосы и попытался вспомнить, что он собирался ей сказать. Проходя по роскошным коридорам, он вспомнил Фалгера, непокорного трийца из Экл-Ная, который просил передать привет Дьяне. Алазариан решил воспользоваться этим в качестве предлога, а потом постепенно перевести разговор на интересовавшие его вопросы. Дьяна Вэнтран показалась ему удивительно доброй женщиной, и Алазариан верил, что она не отправит его ни с чем.
      С трудом припоминая, куда его вел Ричиус, Алазариан нашел дорогу в башню. Подниматься пришлось высоко, так что к концу лестницы он совсем запыхался. Когда он вышел в коридор и осмотрелся, его вдруг снова охватила тревога. Дьяны Вэнтран вообще могло не оказаться в башне. Но нет, она должна быть у себя, дожидаясь мужа. Алазариан постарался овладеть собой, сделав несколько медленных вдохов. Дьяна была его последней надеждой получить хоть какие-то ответы, и Алазариан боялся, что она не станет с ним разговаривать. Или хуже того - что ей нечего будет ему сказать.
      "Спокойнее, - напомнил он себе. - Не забывай улыбаться".
      Он изобразил ясную улыбку и пошел по коридору, не обращая внимания на великолепные белые камни и ряды дверей. Почти все они были открыты и за ними видны были большие уютные комнаты, однако дверь в конце коридора оказалась закрытой. Возможно, обитательницы комнаты не было на месте. Алазариан решил попытаться: подойдя к двери, он тихо постучался.
      За дверью послышалось какое-то шуршание, а потом детский голос. Дверь открылась - и он увидел Длину Вэнтран. При виде него она не скрыла изумления.
      - Алазариан Лет? - сказала она с неловкостью. - Извините: Ричиуса здесь нет. - Брови ее чуть сдвинулись, выдавая ее беспокойство. - Я ждала его. Я думала, это он.
      - Простите меня, миледи, - вежливо сказал Алазариан, - я не хотел вас тревожить. Но на самом деле я пришел не к вашему мужу. Шакал... э-э... то есть я хотел сказать Ричиус, все еще в лагере, совещается с Пракстин-Таром. Я пришел к вам.
      - Ко мне? Зачем?
      - Ну, у меня есть для вас известие, миледи. Можно мне войти?
      Дьяна Вэнтран пожала плечами и посторонилась, пропуская Алазариана. На полу играла Шани, перебрасывая из руки в руку маленькую деревянную фигурку. Алазариану резная фигурка напомнила русалку. Девочка посмотрела на него и захихикала.