Он закрыл глаза и призвал к себе ее образ. Она была красавицей. Наверное, поэтому Элрад Лет и согласился на ней жениться - и еще потому, что она была близкой родственницей короля. И теперь ее нет. Алазариан сжал руку, вспоминая поразительные последние минуты, которые он провел с ней и, ненавидя себя за то, что позволил ей умереть.
      Но мать этого хотела. Она хотела умереть и уйти из этой жестокой жизни. Прошло уже много месяцев, но боль оставалась все такой же острой такой же болезненной, как ссадины, которыми награждал их обоих Лет. Алазариан потер щеку. Сколько раз за время пути Лет его бил? Десять? Больше? Алазариан потерял этому счет. В нем поднялась волна ненависти. Завтра Элрад Лет предстанет перед Дакелем, и Алазариан, наконец, увидит, как корчится его отец.
      Он уже собирался пойти спать, когда в дверь постучали. Алазариан замер, решив, что это Лет.
      - Войдите, - сказал он.
      Однако вошел не Элрад Лет. В дверях появился высокий мужчина с блестящими черными волосами, похожими на конскую гриву, и в длинной черной одежде, свободно падавшей вокруг тела. Даже с противоположного конца комнаты Алазариан увидел ослепительный блеск его глаз. Мужчина осмотрелся с порога и, увидев Алазариана, улыбнулся.
      - Юный Алазариан? - певучим голосом спросил он.
      - Да.
      - Приветствую вас, юный господин. - Мужчина вошел и закрыл за собой дверь. Когда он приветственно протянул руки, на пальцах сверкнули кольца. Рад вас видеть. Добро пожаловать в мой дом.
      "Это не император, - понял Алазариан. - А Дакель".
      - Министр Дакель! - пролепетал он, кланяясь. - Какая честь! Я вас не ждал.
      - Пожалуйста, простите за вторжение, - сказал Дакель, подходя ближе. Наверное, мое неожиданное появление вас удивило. Но я пришел не для того, чтобы вас пугать.
      Он адресовал юноше обезоруживающую улыбку.
      - Я не испугался, - ответил Алазариан. - Как я сказал, это - честь.
      - Вы очень добры, юный Лет, - сказал Дакель. - И мне так хотелось познакомиться с вами до завтрашнего трибунала. Видите ли, театр - не лучшее место для знакомства с гостями.
      Дакель рассмеялся, словно только что пошутил. Алазариан присоединился к нему, нервно захихикав.
      - Значит, вы уже познакомились с моим отцом? - спросил он.
      Лицо инквизитора омрачилось.
      - С вашим отцом? Нет. Думаю, это было бы неуместно. И сомневаюсь, чтобы вашему отцу хотелось со мной познакомиться. По правде, говоря, я решил, что вы будете более склонны принять гостя, нежели он. Но я надеюсь, что когда вы позже увидите отца, то передадите ему мои поклоны. Он - мой гость. Я хочу, чтобы вам обоим у меня понравилось. - О, ему понравится, сказал Алазариан. - Господин министр, эта комната такая чудесная! Я не ожидал такого обращения. Честно говоря, это меня очень успокоило.
      - Вот как? - Казалось, Дакель обижен. - Мне неприятно это слышать. У моего Протектората очень дурная репутация. А ведь мы ищем только правды ради блага империи. Вам нечего бояться. - Но он кивнул и добавил: - Но, конечно, вы боитесь за отца.
      "Ничуть", - подумал Алазариан, но вслух ответил:
      - Конечно.
      - Это расследование, юный Лет, не более того. О, но я заболтался, а ведь вы устали.
      Дакель протянул руку и прикоснулся к плечу Алазариана. Тот почувствовал ее холод даже сквозь плащ. Инквизитор смотрел на него с любопытством.
      - Господин министр, - тревожно спросил Алазариан, - я что-то не так сказал?
      - Простите, - проговорил Дакель, - я просто задумался. Вы ведь совсем не похожи на отца, правда? Я видел его из башни, когда вы приехали. Он намного темнее вас, не так ли?
      Алазариан провел рукой по своим пепельным волосам.
      - По правде, говоря, я больше похож на мать.
      - О? А я слышал, что у леди Калиды волосы были черные, как вороново крыло.
      - Ну да. - Алазариан откашлялся. - Наверное.
      - И рост у вас не отцовский. Он похож на дуб. А вы... - Он пожал плечами. - Наверное, вы еще не до конца выросли.
      На Алазариана нахлынула вся его прежняя неуверенность. Чего добивается Дакель? Алазариан поспешно перевел разговор на другое.
      - Спасибо, что вы зашли меня повидать, господин министр. Может быть, вы посоветуете мне, что следует посмотреть, пока я в городе? Я надеялся по нему побродить. Может, сегодня вечером.
      - Конечно, - ответил Дакель. - Я могу распорядиться, чтобы карета доставила вас, куда вы пожелаете. Вы можете проехать по городу.
      - Я люблю книги. Здесь есть библиотеки? Город такой огромный! Наверное, здесь есть и ученые собрания. Инквизитор пристально посмотрел на него.
      - Конечно, у нас есть книги. Какие именно вас интересуют? Алазариан стал играть роль мальчишки.
      - О, любые! У нас дома книг так мало, а я так люблю читать! Здорово было бы увидеть книги по истории
      Черного Города. Или беллетристику. Да, вот это мне нравится больше всего. Может кучер меня туда отвезти?
      - Куда пожелаете, юный Лет. - Во взгляде Дакеля по-прежнему читалось подозрение, но Алазариан притворился, будто ничего не замечает. - Когда надумаете ехать, вызовите Риана. Он распорядится, чтобы вам подали карету. Но я все-таки советую вам немного отдохнуть. Трибунал начинается рано.
      - Понимаю, господин министр. Еще раз благодарю вас за то, что вы зашли со мной поздороваться, и за это чудесное помещение.
      - Не за что, - сказал Дакель. - Нам с императором хотелось, чтобы вы хорошо устроились.
      - С императором? - переспросил Алазариан. - Я с ним тоже увижусь?
      Дакель пожал плечами.
      - Возможно, юный Лет, - неопределенно ответил он. - Возможно.
      А потом он ушел так же стремительно, как появился, растаял в дверях, как призрак, - только метнулись полы его черного одеяния. Алазариан застыл на месте, глядя на дверь и удивляясь происшедшему. Несмотря на заверения Дакеля, он не питал к инквизитору доверия. А упоминание об императоре испугало Алазариана, напомнив, что они приехали в Черный Город по приказу Бьяджио.
      - Но почему? - вслух удивился Алазариан. Пышные покои ответа не дали.
      В тот же вечер, после неуютного обеда в обществе отца, Алазариан вырвался в город. Солнце опустилось за далекие холмы, и черные крылья Нара сомкнулись вокруг него, увлекая на переполненные людьми улицы. Как и обещал Дакель, ему предоставили карету с кучером: роскошный экипаж, который подошел бы и королю. В него были запряжены два одинаковых коня, а позолоченные оглобли имели форму морских змеев. Устроившись на краю пунцовых подушек, Алазариан смотрел в окно, прижавшись носом к стеклу. Экипаж ехал по бульвару, наполненному людьми и лошадями и затемненному высокими башнями с химерами и контрфорсами. В окнах мерцали тысячи свечей. Характерный металлический воздух столицы наполнял рот кислотой и заставлял постоянно откашливаться. Над головой полыхала симфония огня, вырывавшегося из высоких труб. Улицы кишели попрошайками и проститутками, толкавшими нарских аристократов, прогуливавших прилизанных собачек. По улицам с криками бегали дети - некоторые грязные, как крысы, другие такие же ухоженные, как их величественные родители. Алазариан наблюдал за всем этим с немым изумлением. Внезапно Арамур и Талистан показались ему невозможно далекими.
      Леди Калида была права: на всем свете не было места, которое могло бы сравниться с Черным Городом. Столица Нара казалась выше гор и шире океана и обладала нереальностью - скорее нереальностью кошмара, чем нереальностью мечты.
      Алазариан ехал в Библиотеку Черного Ренессанса. По словам Риана, там хранилось самое большое собрание манускриптов, созданное по приказу покойного императора Аркуса. Оказалось, что Аркус был поклонником науки и назвал библиотеку в честь своей революции. Название звучало странно, но Алазариану оно понравилось, потому что очень хорошо подходило к этому механизированному городу. Если библиотека окажется такой великолепной, какой ее считал Риан, то там должны найтись книги о Люсел-Лоре.
      И, возможно, о волшебстве.
      Алазариан поднял руки и внимательно их рассмотрел, поворачивая в серых сумерках. В его прикосновении было нечто необъяснимое. Этот город, который обладает своей собственной магией, может ответить на его вопросы.
      Карета остановилась на перекрестке, пропуская вереницу людей и коней. Алазариан выглянул в окно и увидел, что к нему приближается женщина, делая многозначительные жесты. Она широко ему улыбнулась. Алазариан осмотрел ее с ног до головы, сразу же догадавшись, что она проститутка.
      - Боже!
      Он смотрел на нее сквозь стекло. Она подошла к карете, не обращая внимания на кучера, грозившего ей кнутом, и постучала в стекло. Когда она подмигнула, у Алазариана перехватило дыхание.
      - О, как ты хороша! - сказал он, думая, что она его не услышит.
      Женщина была молодой, с тугой кожей - совершенно не похожая на тех шлюх, которых он уже видел. Глаза у нее были черные, манящие. Казалось, она почувствовала его интерес и откинула назад волосы. Алазариан рассмеялся, вспомнив о монетах, которые он взял с собой. Почему-то ему казалось, что мать имела в виду совсем не это.
      - Извини, - громко проговорил он, - не могу.
      Она явно его расслышала: выразительно пожала плечиком, а потом повернулась и зашагала прочь. Алазариан проводил ее взглядом, восхищаясь ее походкой. А потом ему пришла в голову более мрачная мысль. Он снова посмотрел на свои руки и сжал пальцы. Может ли он быть с женщиной? Он уже вступил в тот возраст, когда это стало ему важно. Перемены, вызванные взрослением, принесли с собой и его странный дар, и эта связь его беспокоила. Может ли он не только исцелять, но и приносить вред?
      Карета тронулась дальше, увозя его от хорошенькой проститутки. Ему хотелось думать, что его мать не ошиблась, что его способности не просто делают его непохожим на окружающих, а для чего-то нужны.
      Вскоре они оказались у светлого здания с белыми колоннами и скульптурными изображениями ученых на фронтоне. Алазариан прочел надпись над широким входом, сделанную буквами размером с человека. Слова были древненарские, но этот язык входил в образование Алазариана.
      - "Учиться - значит ходить с Богом", - прочел он вслух.
      Эта мысль вызвала у него улыбку. Он был не богом, а просто юношей, который ищет ответы.
      Карета остановилась перед алебастровой лестницей. Алазариан не стал медлить. Он распахнул дверцу кареты и спрыгнул вниз, глядя на гигантское здание.
      - Вот она, мастер Лет, - сказал кучер, еще один из бесчисленных рабов Дакеля. - Библиотека Черного Ренессанса.
      - Поразительно, - откликнулся Алазариан. - Мне можно зайти внутрь? Час ведь поздний.
      - Поздний? О нет, сударь. Библиотека никогда не закрывается, и там всегда есть ученые, которые могут вам помочь. Просто заходите внутрь, и к вам кто-нибудь подойдет.
      - Вы меня подождете? Я не знаю, сколько я там пробуду.
      - Я должен убрать карету с дороги, - ответил кучер. - Но я буду возвращаться каждый час. - Он указал на высившуюся вдали башню с огромным освещенным циферблатом. - Когда я вам понадоблюсь, смотрите на Башню Времени. Вы будете слышать бой часов.
      - Я буду прислушиваться, - пообещал Алазариан. - Спасибо.
      Кучер хлопнул вожжами, и карета уехала, оставив Алазариана стоять на лестнице. Он вздохнул, набираясь храбрости, а потом начал подниматься по поразительно белым ступеням к широко открытым дверям библиотеки. Поднявшись по лестнице, Алазариан заглянул внутрь и увидел огромное пространство, заполненное деревянными стеллажами, шкафами и письменными столами. Все они были отполированы до блеска и уходили в бесконечную даль, распадаясь на коридоры и ниши. Все заливал яркий свет люстр и настольных ламп, через порог выплескивался теплый запах дуба и кожи. Над страницами склонялись щуплые мужчины с сутулыми спинами и глазами бусинками, служители везли по проходам тележки с манускриптами, аккуратно расставляя их по местам. Алазариан вошел в библиотеку, внезапно услышав звук собственного дыхания. Казалось, сквозь толстые стены не может проникнуть ни один звук: даже гудение топок осталось позади. Его ботинки бесшумно ступали по застеленному коврами полу. Он вертел головой, разглядывая все вокруг. Библиотека Черного Ренессанса потрясла его не меньше, чем Башня Правды, Черный Дворец и шлюхи на улицах.
      - Молодой человек, - окликнул его кто-то, - я могу вам помочь?
      Обернувшись, Алазариан увидел позади себя женщину, которая с любопытством его разглядывала. На ней было простое зеленое платье, перевязанное алым поясом, - как и на работниках, развозивших тележки. Вид у нее был мирный и безмятежный, и она сразу же Алазариану понравилась.
      - Здравствуйте, - сказал он, не зная, что следует говорить. - Э-э... меня зовут Алазариан Лет. Я из Талистана. Ну, вообще-то теперь из Арамура.
      - Да?
      - Я только что приехал, - объяснил Алазариан. - Я - гость министра Дакеля.
      Слово "гость" заставило женщину нахмуриться. Никто не мог считаться гостем министра, несмотря на все его гостеприимство.
      - Я здесь библиотекарь, - сказала она. - Чем я могу вам помочь, Алазариан Лет? Вы что-то ищете?
      - Я сам толком не знаю, что ищу, - ответил Алазариан. - Меня интересует Люсел-Лор, и я подумал, нет ли у вас каких-нибудь манускриптов, которые мне можно было бы посмотреть. Арамур очень близко от Люсел-Лора, а я о нем очень мало знаю.
      Библиотекарь снова нахмурилась.
      - Боюсь, что про Люсел-Лор никто ничего толком не знает. О нем очень мало текстов. Только те немногие, что рассказывают о войне.
      - Да, о войне! - подхватил Алазариан. Он знал, что в текстах о войне могут упоминать волшебника Тарна, а это уже было бы началом. - Вы не скажете мне, где эти книги?
      Женщина пригласила Адазариана пройти за ней. Они прошли по узкому коридору мимо письменных столов и поднялись по короткой лестнице на балкон, выходивший на главный зал. Вдоль стены стоял длинный шкаф, набитый манускриптами и свитками. Некоторые из них пожелтели от времени старости. Библиотекарь перебирала их, тихо шепча что-то в поисках нужного раздела. Наконец она выудила из шкафа текст, переплетенный в коричневую кожу, на которой было вытеснено внушительное заглавие: "Люсел-Лор: Исторические факты и замечания". При виде нее у Алазариана широко раскрылись глаза.
      - Что это? - нетерпеливо спросил он. Протянув руки, он забрал книгу у библиотекаря, обращаясь с ней бережно, словно с младенцем.
      - Есть еще несколько книг, но эта - лучшая, - сказала женщина. - Год назад ее написал историк, который живет здесь, в столице. Книгу заказал сам император Бьяджио, чтобы сохранить сведения о войне. Это - прекрасный труд. Историк Конхорт положил на него немало сил. Он разговаривал с теми, кто воевал и вернулся, с жителями Талистана и Экл-Ная. Думаю, эта книга вам поможет.
      Алазариан провел рукой по обложке. Книга была слишком большой, чтобы ее можно было прочесть за один вечер, и он сомневался, чтобы ее дали ему с собой. Надо сразу же приниматься за чтение.
      - Спасибо, - сказал он. - Большое спасибо вам. Вы мне очень помогли.
      Библиотекарь улыбнулась и сказала Алазариану, что если ему еще что-то понадобится, то она всегда к его услугам, но он почти ее не слушал. Он уже погрузился в чтение удивительного тома, перелистывая страницы и изучая рисунки, которые словно вставали с пергамента. Кто бы ни был этот Конхорт, но он по заказу императора создал впечатляющий труд.
      Взволнованный Алазариан спустился со своей добычей вниз, нашел свободный стол и стал рассматривать книгу. На самой первой странице оказалась карта Люсел-Лора с каллиграфически выведенными названиями различных областей. Алазариан попытался разобрать их.
      "Долина Дринг". О ней он слышал. "Татгерак. Кес". А вот следующее даже не упоминалось. "Рийн"?
      Очевидно, ему надо узнать очень многое, а времени у него мало. Завтра состоится трибунал, а потом... кто знает? Возможно, он вернется в Арамур. Или хуже - они с Летом могут оказаться в тюрьме. Было страшно обидно держать в руках такую книгу и не иметь возможности ее прочитать. Алазариан стал переворачивать страницы, стараясь как можно быстрее разбирать древненарский текст. Час пролетел незаметно. Он прочитал о короле Дариусе Вэнтране Арамурском и о своем деде, Тэссисе Гэйле, и о том, как император Аркус заставил их обоих послать в Люсел-Лор войска, чтобы защитить дэгога. Он прочел про трийских военачальников и про то, как они управляют различными областями Люсел-Лора, о дролах и их революции, которую возглавил трийский праведник...
      Это имя сразу же бросилось ему в глаза. Алазариан невольно произнес его вслух.
      - Тарн.
      Секунду Алазариан не мог читать дальше. В Талистане имя Тарна было под запретом. Это был человек, который нанес поражение империи. Вместе с Ричиусом Вэнтраном он убил Блэквуда Гэйла.
      В книге утверждалось, что трийцы называли его "творцом бури", потому что он мог повелевать небесами и молнией. Автор клялся, что это не слух, а факт, подтвержденный свидетелями. При мысли об этом у Алазариана затрепетало сердце. Вот оно - доказательство, которое он хотел найти. Впервые после того, как его в его теле произошли перемены, Алазариан перестал чувствовать себя одиноким. Тарн существовал на самом деле. И он обладал способностями, которые никто не мог объяснить. Конхорт написал, что дролы утверждали, будто к их предводителю "прикоснулись небеса". Алазариана эти слова потрясли.
      - Дар небес, - прошептал он. - Вот что я получил.
      Но в книге не объяснялось, как такое возможно, и не рассказывалось о том, как погиб Тарн. Там только пересказывались слухи, которые Алазариан уже знал: что Блэквуда Гэйла убил Шакал, Ричиус Вэнтран, и что трийский праведник Тарн тоже погиб. Как это ни досадно, больше ничего автор не сказал. Алазариан начал отчаянно листать том, пытаясь отыскать новые упоминания о Тарне, но больше их не было. Не упоминался и Джакирас, отец Алазариана. Это упущение очень расстроило юношу. Он не слишком рассчитывал найти имя Джакираса: ведь тот был всего лишь телохранителем какого-то торговца. Однако подтверждение его существования очень ободрило бы Алазариана.
      У Алазариана разболелась голова, и он закрыл книгу и откинулся на спинку стула. В библиотеке царила тишина. Прошло уже много часов. Он понимал, что ему следовало бы выйти из библиотеки и посмотреть на циферблат, но ужасная тоска пригвоздила его к месту. Возбуждение прошло, остались только вопросы. Как Тарн получил дар небес? Почему он пылает в них обоих? И что с ним на самом деле случилось? Конечно, он уже умер, но Алазариану было этого мало. Некоторые говорили, что Ричиус Вэнтран тоже умер. Шакал покинул Арамур больше двух лет назад. Алазариан вздохнул. Завтра он предстанет перед Протекторатом. Насколько легче было бы умирать, зная, кто он на самом деле!
      - Дар небес, - прошептал он.
      - Дар небес? - повторило эхо. - Что это такое?
      Голос испугал Алазариана. Обернувшись, он увидел еще одного незнакомого нарца. Мужчина, кряжистый, как дуб, с темными волосами, мрачным взглядом и мощными плечами. Одежда на нем была простая, но сапоги оказались военного образца. Алазариан подумал, что это, наверное, солдат, нарский легионер. Огромный мужчина подошел к нему, заслонив свет, словно затмение. Его взгляд скользнул вниз и пробежал по названию книги.
      - Вас интересует Люсел-Лор? - спросил мужчина. В его голосе не было ни дружелюбия, ни угрозы.
      - Я с вами знаком?
      - Пока нет, - ответил незнакомец. - Но я вас знаю, Алазариан Лет.
      - Вы из людей инквизитора! - догадался Лет. - Вы за мной следили?
      Мужчина выдвинул себе стул и уселся на него задом наперед, положив руки на спинку.
      - Я за вами не следил. Я за вами присматривал, вот и все. - Он взял книгу и нахмурился. - Почему вы это читали?
      - Кто вы? - спросил Алазариан, встревожившись. - Как вас зовут?
      - Меня зовут Донхедрис.
      Он с любопытством начал листать книгу.
      - И?
      - И что?
      - Чем вы занимаетесь, Донхедрис? Почему вы следовали за мной? Что вам надо?
      - Я эту книгу не знаю, - заметил Донхедрис. Казалось, текст заинтересовал его больше, чем юноша. - Какая большая! Алазариан отодвинулся:
      - Почему вы за мной присматривали? Донхедрис захлопнул книгу, отодвинул ее от себя и улыбнулся Алазариану.
      - На всякий случай. Город большой. Мало ли что может случиться.
      Опять какая-то чушь! Алазариан почувствовал, что у него вспотел лоб. Он попытался успокоиться, решив, что это - часть игры, которую ведет Дакель. Мать предупреждала его насчет Бьяджио и инквизитора.
      - Мне не нужен телохранитель, Донхедрис. Пожалуйста, передайте это от меня своему господину. Вы ведь работаете на министра Дакеля, так?
      Донхедрис пожал плечами.
      - Завтра Протекторат, - заметил он. - Идете?
      - Должен, - ответил Алазариана.
      - Дакель собирается заставить вас давать показания?
      - А разве вы не должны это знать?
      - Страшно?
      - Да, - признался Алазариан. Он поерзал на стуле, пытаясь найти способ побыстрее закончить этот разговор. - Мне пора идти, - сказал он, вставая.
      Донхедрис остался сидеть.
      - Догадываюсь, что инквизитору нужен ваш отец. Вам давать показания совсем не обязательно. Это было бы хорошо, правда?
      - Да, наверное. Право, мне надо идти...
      - У меня есть друг, который мог бы вам помочь, - объявил Донхедрис. Если вас это интересует, он может избавить вас от необходимости отвечать перед Дакелем.
      Это была приманка, и Алазариан побоялся ее проглотить. Однако в нем проснулось любопытство.
      - Кто этот друг?
      - Влиятельный человек, - уклончиво ответил Донхедрис. - Конечно, вам придется пойти ему навстречу. Но, думаю, мой друг сможет вам помочь.
      - Вы все говорите - "друг". О ком идет речь?
      - Уже поздно, - заметил Донхедрис и демонстративно зевнул, вставая. Будьте на месте завтра, когда ваш отец начнет давать показания. Я вас найду.
      - Что? Подождите! - выпалил Алазариан, но опоздал.
      Донхедрис исчез за углом.
      Алазариан стоял в библиотеке, ошеломленно моргая. Он не понимал, что произошло. Он не знал, кто такой Донхедрис, на кого он работает и кто этот его загадочный друг. Алазариан знал одно: он влип, и его затягивает все глубже.
      3
      Кроваво-красная луна висела над гаванью. Тоскливый туман наползал на причалы. Где-то в море пронзительно вскрикивала чайка, и доносился издалека скрип ворота: рыбаки работали ночью, поднимая сети на борт баркаса. Долгожданный ветерок пролетел по гавани, сдувая, прочь вонь от рыбы и водорослей. По улицам и переулкам ковыляли матросы и рыбаки, накачавшиеся южным ромом, в обнимку с довольными шлюхами. Затянувшие небо тучи обещали дождь, но для жителей этого района Нара любая гроза была пустячной неприятностью. На окраинах Черного Города люди были крепкими, а крысы вырастали размером с собаку, так что от ливня никто не прятался.
      Блэр Касрин, капитан нарского судна "Владыка ужаса", брел по улице с цветком в руке. Голова его плыла от дешевой выпивки. Он направлялся к даме по имени Меледа, и пропитавшимся ромом мозгам увядающая роза представлялась бесценной и безупречной. Рядом шел его друг и первый помощник Лэни, который ловко подкидывал на ходу золотую монету и шутил слишком громко для человека трезвого. Было давно за полночь, но морякам с "Владыки ужаса" было наплевать, который час. В последнее время им постоянно было наплевать, который час. Им некуда было спешить.
      - Мне надо бы попросить ее выйти за меня! - шутливо заявил Касрин. Мы заведем щенков, я брошу плавать и навсегда уйду с "Владыки".
      - И пить ты тоже бросишь, - добавил Лэни, поймав монету после особенно высокого броска. - Угу, верю. - Он вручил золотой своему капитану. - Держи. Он тебе понадобится. Меледа так сильно тебя любит, что не сможет не взять у тебя денег.
      Оба расхохотались.
      - Она - славная девочка, - сказал Касрин.
      - Ее мать ею гордилась бы.
      Они снова покатились со смеху, но около дома, в котором работала Меледа, Касрин посерьезнел. Он одернул свой красный плащ, расправил плечи и щегольски, сдвинул на лоб треуголку. Ближайшее окно заменило ему зеркало.
      - Как я выгляжу? Лэни ухмыльнулся.
      - Как всегда прекрасен.
      - Ах ты, льстец! Пойдешь со мной?
      - Нет, - ответил Лэни, - сегодня не пойду.
      - Что? Почему это?
      - Не знаю. Не в настроении, наверное. Касрина это не удовлетворило. Он всегда чувствовал, когда друг что-то от него скрывал.
      - Значит, ты тащился сюда со мной от самого "Владыки" просто так?
      Его помощник смущенно улыбнулся:
      - Угу.
      - Врешь. - Касрин уставился на Лэни, пытаясь понять, в чем дело, и быстро определил правду. - Ты просто хотел убедиться, что я в порядке. Мне нянька не нужна, Лэни. Я не настолько пьян.
      - Я этого и не говорил.
      - А тебе и не нужно было, - огрызнулся его капитан. Он уронил руки, так что цветок бессильно повис, и прислонился к грязной стене. Ему вдруг захотелось оказаться на корабле. - Проклятие, теперь еще ты будешь мне сочувствовать! Никабару следовало посадить меня на гауптвахту с насильниками и дезертирами. Там мне было бы лучше.
      - О, они были бы от тебя в восторге! - отшутился Лэни и ущипнул своего капитана за щеку. - Юный красавчик!
      - Прекрати, - сказал Касрин, оттолкнув его руку, но тут же со смехом добавил: - Я уже обещан.
      - Иди наверх, Блэр. Утром увидимся на борту.
      Утром. И следующим утром, и следующим... Каждым чертовым утром, пока "Владыка ужаса" не сможет снова уйти в плавание. Касрин стиснул зубы и, его веселье испарилось. При мысли о том, что еще месяц придется торчать на приколе, ему становилось тошно. Он посмотрел в темное небо. Судя по положению луны, до рассвета оставалось всего несколько часов. Рассвета очередного дня, когда они будут драить корабль, на котором и так нет грязи. В последнее время Касрин возненавидел свою жизнь. Не об этом он мечтал мальчишкой, наблюдая с берега за Черным флотом.
      - Ты считаешь, что я был не прав? - тихо спросил он. Первый помощник "Владыки ужаса" ухмыльнулся.
      - Разрешаете отвечать честно, капитан?
      - Конечно, почему бы нет?
      - Я думаю, что совершенно не важно, что я думаю, - сказал Лэни. Подняв руку, он потянул за уголок шляпы Касрина, еще сильнее сдвинув ее на лоб. Я думаю, что ты - капитан. А теперь иди. Повеселись.
      Лэни не стал дожидаться ответа своего капитана: он повернулся и нырнул в туман, насвистывая что-то немузыкальное. Касрин уже раз десять спрашивал Лэни, что тот думает, и всегда получал один и тот же глупый ответ. Лэни действительно было не важно, какое решение принял капитан. Так же к этому относились и остальные матросы. Касрин оставался в их глазах героем и останется им вне зависимости от того, как их накажет Никабар. Для Касрина это было почти проклятием: он любил Лэни как брата, и ему больно было видеть, как карьера друга рушится из-за неуместной преданности. Однако это же служило источником гордости, и Касрин носил их верность, словно орденскую ленту. Даже у Никабара не было такой отличной команды.
      - Нассать на тебя, Никабар! - проворчал Касрин. - И на твоего безрукого императора тоже!
      Мир не нуждается в таких людях, как Никабар и Бьяджио. Они синеглазые дьяволы, которые пьют снадобье, чтобы красть лишние годы, и убивают детей, чтобы увеличить свои владения. Оба были виноваты в том положении, в котором оказался Касрин, и он их презирал. Однако это было благотворное презрение: оно поддерживало Касрина. Всякий раз, терпя поражение, он питался своей ненавистью и укреплял себя уверенностью, что когда-нибудь сможет им отомстить.
      Капитан Касрин покрутил в руке цветок, удивленно его разглядывая. "Владыка ужаса" стоял на якоре уже больше двух месяцев. И Никабар не позволил ему поставить корабль в главной гавани: он упрятал его в этот мусорный уголок столицы, отделив от остального флота. Отсюда видны были труды города, но не слышно было гудения топок и не ощущалось характерного запаха Черного Города. Этот жалкий рыбацкий городишко был похож на остров, и одиночество доводило Касрина до бешенства. Приливы и отливы по-прежнему кипели у Касрина в крови, как и в детстве. В те дни он приходил на причалы и верфи со сладостями в кармане, медленно жевал их и грезил о том дне, когда станет капитаном корабля. Этот день настал и миновал, и хотя другие капитаны по-прежнему считали Касрина молодым, сам он чувствовал себя странно постаревшим.
      - Никабар, - прошептал он, закрывая глаза и представляя себе лицо своего врага. Когда-то адмирал был его кумиром. - Какой же ты гад, Никабар!
      Этой ночью Касрин свою месть не осуществит. Единственное, что будет у него этой ночью, - это купленная за деньги любовь женщины.
      "И это неплохо", - сказал он себе, заходя в дом.
      "Дом", в котором работала Меледа, представлял собой двухэтажное здание, где на первом этаже находился длинный бар, а на втором - маленькие комнатки. Игроки и рыбаки сидели за карточными столами и бросали кости, а два бармена умело двигали стаканы по стойке, не проливая ни капли пенящегося пива. Несмотря на поздний час, посетителей было немало, и Касрин многих из них узнал. Они стали ему друзьями. Поначалу они ему не доверяли: им было непонятно, как моряк с высоким званием мог оказаться в их дыре. Однако Касрин умел много пить, был хорошим рассказчиком и не сторонился работяг. Чем-то они напоминали ему родителей. Касрин огляделся, улыбаясь и ища глазами Меледу. Он нашел ее за столом, где играли в фараон: она сдавала карты. Рядом с ее рюмкой рома дымилась трубка, волосы она стянула сзади красной лентой, так что они не закрывали ее смеющихся глаз и заразительной улыбки. Заметив Касрина, она помахала ему рукой.
      - Сюда, милок! - позвала она.
      Мужчины, сидевшие вокруг стола, бросили на стол монеты и стали изучать свои карты, поздоровавшись с Касрином невнятным хмыканьем.
      - Добрый вечер, джентльмены, - приветствовал их Касрин. Он протянул Меледе розу: - Это тебе. Меледа улыбнулась.
      - Ох, любовничек, спасибо! - проворковала она, любуясь цветком. Какая прелесть!
      Картежники захохотали и стали тыкать Касрина пальцами, подсмеиваясь над его подарком. Касрин засмеялся, но отвечать им не стал. Он смотрел на Меледу. Она была прекрасна и желанна - и не только физически. Похоть он насытит уже через час. Но в этой женщине было нечто еще: ощущение уюта и тепла. Касрин понимал, что на ее месте могла быть любая. Ему нужны уют и тепло - за золотой Меледа продаст их первому встречному.