Нарский Шакал (№3) - Праведники Меча

Бьяджио встал.

— Это я! — провозгласил он. — Я — Бьяджио, государь император Нара.

Его повелительный тон заставил аудиторию замолчать. Все потрясенно уставились на него. Единственным, кто пошевелился, был Крэй Келлен: он изумленно покачал головой.

— Редберн сказал правду, — продолжил Бьяджио. — Так что не стойте, словно глухонемые. Нас ждут важные дела.

— Да, пожалуйста! — умоляюще проговорил Редберн. — Прошу всех сесть. Бояться нам нечего.

— Но — император! — пролепетал Келлен. — Что?...

— Сядьте, Крэй Келлен, — приказал Бьяджио. — Немедленно.

Задница Крэя Келлена немедленно рухнула на кресло. Остальные почти столь же поспешно заняли свои места.

— Прошу всех меня выслушать, — нетерпеливо сказал Бьяджио. — То, что я имею вам сказать, жизненно важно. И у меня нет времени на долгие объяснения. Вам просто придется довериться принцу Редберну. Решается вопрос о самом существовании Высокогорья.

— Это так, — поддержал его Редберн. — Император Бьяджио принес удивительные известия. И он правильно говорит, что решаться будет наша судьба. Я долго закрывал на это глаза, надеясь, что все решится само собой. Ну, так этого не будет. Теперь Тэссис Гэйл убедительно это продемонстрировал.

Предводители клана и их приближенные закивали головами. Даже Келлен. Грэнширский Лев уперся локтями в столешницу и сдвинул ладони.

— Итак? — решительно спросил он. — Если уж мы вступаем в войну, то, что будет делать Черный Город? Вы прибыли ради мирных переговоров, государь император?

— Нет! — заявил Олли Глинн. — Он здесь для того, чтобы предложить нарские войска. Вы обещаете нам помощь ваших легионов, милорд?

— Я здесь ни для того, ни для другого, — ответил Бьяджио. — Я не могу предложить Высокогорью помощь. Наоборот, это мне нужна ваша помощь. Талистан угрожает не только вашей стране, но и всей империи. Именно я попросил Редберна сражаться с Талистаном.

— Что? — врывалось у Келлена. — Вы не привели с собой войска?

— У императора нет войск, — быстро заявила Брина. — Он один. Вот почему ему нужна наша помощь.

Эта новость заставила всех замолчать. Олли Глинн совершенно растерялся и устремил умоляющий взгляд на Редберна, надеясь услышать какие-то пояснения, а Крэй Келлен бессильно обмяк в своем кресле.

— Не понимаю, — сказала Вандра Грэйфин. — Как вы можете нуждаться в нашей помощи? Вы же... — она пожала плечами, -... ну... император!

— Миледи, вы знаете, Нар не так хорошо, как следовало бы, — ответил Бьяджио. — И, думаю, виноват в этом я сам. Мы слишком долго сторонились друг друга, и теперь я вынужден объясняться. Положение дел в Черном Городе не такое, как вы думаете, и я не так могуществен, как следовало бы. Увы — я не Аркус.

— Бьяджио оказался в осаде, — пояснил Редберн. — В столице у него есть враги. Легионы отказываются ему подчиняться, а в империи есть короли, которые желают его смерти.

— Например, Тэссис Гэйл? — догадалась Грэйфин.

— Совершенно верно, — подтвердил Редберн. — Гэйл вынуждает нас к войне по единственной причине: только с нашей территории он сможет попасть в Черный Город. Он хочет покорить Восточное Высокогорье, а потом начать войну против Бьяджио.

— Он не знает, что я здесь, — сказал Бьяджио. — Если бы знал, то уже приказал бы своим всадникам вторгнуться на территорию Высокогорья. А так он дразнит вас, стараясь заставить совершить первый акт агрессии. С политической точки зрения это разумнее всего.

— Вот дьявол! — вспыхнул Олли Глинн. — Это чтобы злодеями выглядели мы!

— Вот именно, — подтвердил Бьяджио. — Тогда ему не понадобится предлога для захвата Высокогорья, и остальные государства не станут ему мешать — или даже выражать недовольство.

— А как только он получит Высокогорье, — подхватил Редберн, — он сможет нанести удар по Черному Городу.

Бьяджио мрачно кивнул.

— Теперь вы понимаете? Я здесь для того, чтобы помешать этому. Вот почему мне так отчаянно нужна ваша помощь.

— Я вам не верю! — заявил Крэй Келлен. — Мы все знаем вас, Бьяджио. Вы хитрец. Вы еще больший дьявол, чем Тэссис Гэйл. Почему мы должны верить каким-то вашим утверждениям?

Принц Редберн начал, было, ему отвечать, но Бьяджио перебил его:

— А какой у вас выбор, Крэй Келлен? Вы предпочтете, чтобы талистанцы насиловали ваших дочерей по дороге к Черному Городу? Потому что именно это они и будут делать. Теперь, когда Тэссис Гэйл уничтожил ваших драгоценных лосей, он не станет ждать до бесконечности. Если вы не выступите против него, он просто плюнет на политику и отдаст приказ начать вторжение.

Правитель Грэншира отшатнулся назад, потрясенный ядовитым тоном Бьяджио.

— Тогда мы в тупике! — зарычал он. — Мы не сможем победить Талистан: их армия слишком сильна. Все вместе мы выставим самое большее пятьсот бойцов. Если мы возьмем и самых младших сыновей, то, возможно, наберем еще сотню. Этого куда как мало, чтобы разбить Гэйла. И даже если мы нанесем ему удар, он будет его ожидать.

— Вы правы, — согласился Редберн. — Он будет ожидать нас. Вот почему мы вступим в бой не одни.

И он очень осторожно принялся излагать стратегию Бьяджио. Когда он закончил, Крэй Келлен снова покачал головой.

— Немыслимо, — заявил Лев. — Нельзя рассчитывать на то, что Ричиус Вэнтран согласится вам помогать, Бьяджио. Вы получили от него согласие?

— Нет, — признался Бьяджио. — Не получил.

— Но вы с ним разговаривали, да? — Нет.

— Нет? — Келлен подался вперед. — Тогда как, скажите на милость, вы можете утверждать, что он нам поможет? Я не отдам приказа атаковать Талистан, если у меня не будет доказательств реальности вашего плана, государь император!

— Спокойнее, Келлен, — попросил Редберн. — У меня тоже есть сомнения. Однако Бьяджио убежден, что Вэнтран к нам присоединится.

— И это не все, — поспешно добавил Бьяджио. — Есть еще дредноут Черного флота. В назначенное утро он подойдет к берегу Талистана. У него есть приказ открыть огонь, чтобы отвлечь Тэссиса Гэйла и его войска. Мы будем не одни, Крэй Келлен, даю вам слово.

Келлен задумался над услышанным, потирая подбородок.

— Черный флот, а? И сколько кораблей? Бьяджио замялся.

— Только один.

— Один корабль? И все? Этого будет мало!

— Этого хватит! — прорычал Бьяджио. Вспышка прежней ярости охватила его, заставив ударить кулаком о стол. — С помощью «Владыки ужаса» и трийской армии Талистан будет взят в кольцо. Атака пойдет с востока и запада — если вы не такие трусы, что откажетесь вступать в бой!

Келлен вскочил.

— Я не трус! Но я и не безумец. Этот ваш план просто нелеп! Редберн, если ты послушаешь этого сумасшедшего, то ты будешь таким же безумцем!

— Я так и не услышал от вас ответа, Келлен, — сказал Бьяджио. — Разве у вас есть выбор? Вы не обязаны мне верить. Мне, в сущности, все равно, поверите вы мне или нет. Я перестал добиваться доверия окружающих. Но если вы не нападете на Талистан, если вы не воспользуетесь уникальной возможностью разбить войска Тэссиса Гэйла, то вы лишитесь своей страны, потому что вы все погибнете!

Закончив эти слова, Бьяджио рухнул в кресло. В зале воцарилась тишина. Бьяджио почувствовал на себе взгляд Брины. Подняв на нее глаза, он увидел на ее лице страдание и тут же отвернулся, не желая сейчас ей сочувствовать.

— И это правда, — сказал Редберн. — Император говорит резко, но он прав. Я не стремлюсь к войне, Келлен. Но я видел, что случилось с латапи, и понимаю, что Тэссис Гэйл на этом не остановится. И как бы мы ни хотели обратного, нам ничего не изменить.

Однако Грэнширского Льва услышанное не убедило.

— Хреновое дело. Если император ошибся, тогда мы выступим против Талистана в одиночку. И без поддержки нас всех перебьют.

— Нас перебьют в любом случае, — неожиданно вмешалась Брина. К глубокому изумлению Бьяджио, она стала его защищать. — Император прав. Спрятаться мы не можем, и остается либо сидеть сложа руки и ждать гибели, либо драться.

— Вандра Грэйфин, — спросил Редберн, — что скажешь ты? Мы слышали мнение Келлена, и нам уже известно, что думает Олли Глинн. Но я полагаюсь на твою мудрость, мой старый друг.

Глава клана Грэйфин отодвинула от стола свой стул и встала. Раскинув руки, словно обнимая всех присутствующих, она сказала:

— Я всегда боялась этого дня. Я даже надеялась умереть раньше, чем он наступит. Всю жизнь Талистан смотрит на нас, как на дикарей. Они называют нас варварами, а наших детей — бродягами. — Тут ее взгляд обратился на Бьяджио. — Даже в столице Нара нас называют варварами. Разве это не так, государь император?

Бьяджио напряженно застыл.

— Да, — признал он. — Мне стыдно в этом признаться, но это правда. Но теперь я многое узнал о вас, леди Вандра. Мое пребывание здесь многому меня научило.

— Это меня радует, — сказала Грэйфин. — Но теперь мы больше не можем не замечать истины. Тэссис Гэйл сделал такое, о чем даже говорить невозможно. Он подверг избиению наших латапи — добрейших и благороднейших животных. Я не вижу возможности оставить подобное преступление без ответа. Мне очень жаль, Крэй Келлен, но я присоединяюсь к Редберну. — Она мрачно улыбнулась молодому принцу. — Я голосую за сражение.

Бьяджио испытал прилив торжества. Рядом с ним Редберн облегченно вздохнул. Олли Глинн радостно закричал и застучал кружкой по столу. Даже Брина кивнула. Но Крэй Келлен молчал. Лев растирал лоб, задумчиво глядя в столешницу. Все ждали его слов. Когда ожидание стало невыносимым, Редберн поторопил его с ответом:

— Келлен, ты с нами? Келлен продолжал молчать.

— Вы нужны нам, Келлен, — сказал Бьяджио. — Нам нужны ваши воины, ваша сила. Мы не сможем без вас обойтись.

Только тогда предводитель клана поднял голову.

— С чего мы начнем? — спросил он.

— До начала лета осталось всего три дня, — напомнил всем Редберн. — Именно столько времени у вас осталось, чтобы собрать войска. На рассвете мы встретимся на берегу Серебрянки.

— Три дня! — недовольно воскликнул Келлен. — Времени маловато.

— А когда мы соберем отряды? — спросил Олли Глинн. — Что тогда?

— Тогда мы перейдем реку и вторгнемся в Талистан, — ответил Редберн. — И не остановимся, пока Тэссис Гэйл не будет убит.

Раздались оглушительные крики. Олли Глинн вскочил на стол и исполнил воинственный танец. Бьяджио встал, глядя на сидевшую напротив него Вандру Грэйфин.

«Спасибо вам», — беззвучно проговорил он.

Вандра Грэйфин кивнула. После этого Бьяджио повернулся к Брине.

— И вам тоже спасибо, — тихо сказал он. — Мне нелегко это сказать, но я высоко оценил вашу помощь.

Брина встала.

— Вы хотите меня поблагодарить? Не ошибитесь насчет Ричиуса Вэнтрана.

— Я не ошибаюсь, — заявил Бьяджио. — Я в этом совершенно уверен.

Брина наклонилась к нему и поцеловала в щеку.

— Надеюсь, — прошептала она и поспешно вышла из залы. Рядом с Бьяджио принц Редберн пожимал руки и давал торжественные обещания своим сторонникам. Бьяджио проскользнул между принцем и каким-то грэнширцем, взял принца за руку и отвел в сторону.

— Редберн, на пару слов, если можно...

— В чем дело? — раздраженно спросил Редберн.

— Ваш план перейти Серебрянку — он не сработает. Теперь, когда Гэйл убил ваших лосей, он будет вас ждать. Он будет ожидать вашего нападения. Мы не сможем переправиться через реку.

Редберн мрачно кивнул.

— Тогда именно она станет нашим полем битвы. — Он стиснул Бьяджио плечо. — Наточите ваш меч, государь император. Наступило время сражения.

41

Элрад Лет не мог поверить своим ушам.

— Мертва? — вскричал он. — То есть как это — мертва?

— Она посмела смеяться надо мной, и я ее убил. — Тэссис Гэйл перестал поправлять свое одеяние и указал на кровать. — Вот тут, где мы с ней спали. Я ее задушил.

— Что?! — Взгляд Лета метался между постелью и королем. — Не может быть, чтобы она была мертва! Я ведь видел ее всего неделю назад'

Гэйл кивнул.

— Правильно. Именно в тот день я ее и убил.

Он посмотрелся в зеркало, ослепленный своим королевским нарядом. Лившееся в окно солнце заставляло его сиять.

— Не могу поверить! — ахнул Лет. — Она мертва уже неделю, а вы только сейчас мне об этом сообщаете?

— Я бы и вообще не стал тебе об этом говорить, но подумал, что тебе надо знать. Впрочем, я вызвал тебя не за этим. Я хочу поговорить о Высокогорье

Лет раздраженно вскинул руки.

— Погодите! Черт подери, погодите-ка! Что, будь все проклято, случилось с Риктер?

Гэйл вздохнул, словно разговаривал с малым ребенком.

— Я же тебе сказал: она мертва.

— Вы сказали мне, что задушили ее!

— Правильно. — Король вынул из шкафа плащ и набросил его себе на плечи. — Как тебе вот этот? Я хочу показаться войскам в лучшем виде.

— Тэссис, вы хоть сами слышите, что говорите? Вы только что заявили, будто убили баронессу!

— Прекрати кудахтать и помоги мне застегнуть эту штуку! — приказал Тэссис, запутавшийся в цепочке, закреплявшей плащ. Его старые пальцы не могли справиться с застежкой

— И что вы сделали с ее телом? — продолжал спрашивать Лет.

— Редд и Дэмот от него избавились. Кажется, сбросили в реку.

— О мой Бог! Вы с ума сошли? Неужели вы окончательно потеряли...

Король посмотрел на правителя. Других предостережений Элраду Лету не понадобилось.

— Милорд, — осторожно проговорил он, — давайте попробуем говорить разумно, хорошо? Как, по-вашему: что произойдет, когда ее люди об этом узнают?

Гэйл пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Ну и я тоже! Боже всемогущий, неужели вас это не тревожит?

— Нисколько. Ее солдаты считают, будто она вернулась обратно в Фоск, чтобы набрать новые войска. Я сказал им, что ее сопровождают мои люди, так что они ни о чем не подозревают.

— Ах, блестяще! Да, это звучит очень убедительно.

— К тому времени, как ее люди поймут, что она мертва, мы уже захватим Восточное Высокогорье. А теперь помоги мне надеть, этот чертов плащ.

— К черту ваш плащ! — Лет сорвал его с плеч Гэйла и швырнул на пол. — Вы что, меня не слушали? Это же беда!

Выражение лица короля стало угрожающим.

— Ничего подобного. Отряд Риктер не знает о ее смерти. Редд и Дэмот не проговорятся, а уж я определенно не намерен никому об этом рассказывать. А ты намерен

— Конечно, нет! — взорвался Лет. — Но рано или поздно они все узнают. И когда это случится, у нас начнется мятеж. Вы к нему готовы?

— Ты слишком тревожишься, — заявил Гэйл. Подняв плащ, он снова начал прилаживать его себе на плечи, любуясь своим отражением. — Когда баронесса не вернется из Фоска, начнут подозревать, что с ней произошел какой-то несчастный случай. И кто мы такие, чтобы с этим спорить? — Король улыбнулся. — Посмотри на меня! Я по-прежнему красив. Мне и половины моих лет не дашь! Хочу скорее им показаться!

Элрад Лет окончательно лишился дара речи. Неужели Гэйл настолько обезумел, что не видит, какая усохшая рептилия смотрит на него из зеркала? Король вызвал Элрада, чтобы обсудить вопрос о Восточном Высокогорье и о реакции Редберна на избиение его лосей, и даже прислал за правителем карету. Всю дорогу до Талистана Лет тревожился по поводу состояния психики своего короля. В последнее время Гэйлу стало намного хуже, однако убийства Лет от него не ожидал.

Он смотрел, как Тэссис Гэйл охорашивается у зеркала, словно невеста, готовясь к встрече со своими всадниками, которых майор Мардек собрал на плацу у замка. Король намеревался сообщить им о том, что нападение Редберна вот-вот должно начаться, и о том, что они должны к нему приготовиться. Это напоминало прежние славные дни, и королю не терпелось выйти к войскам. Но сначала ему нужно добиться идеального вида. Со свойственной безумцам придирчивостью он никак не мог удовлетвориться своим нарядом. Лет лихорадочно пытался найти нужные слова. Необходимо было найти способ достучаться до больного разума короля.

— Милорд, — мягко проговорил он, — давайте поговорим.

— Да, давай. У нас очень много дел. Майор Мардек и его войска меня ждут. Я должен обратиться к ним с речью, предупредить, чтобы они были готовы. Нападение Редберна должно начаться в ближайшие дни.

— Нет, милорд, — сказал лет. — Я хочу поговорить о вас. Здесь.

Он отвел короля от зеркала и направил к кровати. Гэйл с недовольным вздохом сел.

— Лет, у меня нет на это времени. Я хочу поговорить о Валлахе и его кораблях.

— Да, хорошо. Но сначала выслушайте меня. Вы нездоровы. Вы убили баронессу Риктер. — Он внимательно смотрел на короля, надеясь уловить хоть проблеск разума. — Вы ведь это сознаете?

— А я о чем сейчас говорил, черт подери? Я знаю, что я ее убил!

Потрясенный Лет воскликнул:

— Но это же убийство, милорд! Она была баронессой! Она была вашей возлюбленной!

Гэйл презрительно фыркнул.

— Тоже мне возлюбленная! Она сказала, что я старик. Ну а я не слишком стар! И намерен это тебе доказать. — Он встал с кровати, бесцеремонно отпихнул Лета и снова вернулся к зеркалу. Широким взмахом накинув плащ себе на плечи, он гневно раздул ноздри. — Ты вернешься в Арамур. Скажешь Валлаху, чтобы его армада отплывала к Высокогорью, как только они будут готовы. И пусть установят блокаду побережья, чтобы флот Никабара не помешал нашему вторжению.

— Никабар погиб, Тэссис.

— Это я знаю. Но его капитаны все равно могут попытаться нас остановить. Я не намерен рисковать. Зерио и его корабли должны отправиться немедленно.

— Милорд...

— Немедленно! — зарычал Гэйл. На этот раз он уже сам швырнул свой плащ на пол. — Проклятие, почему никто не желает меня слушать? С чего эти чертовы споры и возражения? Я отдал тебе приказ, правитель. Изволь мне повиноваться!

Лет с трудом подавил прилив ярости.

— Я повинуюсь вам, милорд, — бросил он. — И я передам ваше поручение герцогу Валлаху. Флот Зерио выйдет в море в соответствии с вашим приказом.

— Прекрасно! — отрезал Гэйл. Он снова повернулся к зеркалу, хмуро разглядывая себя. — Я — король Талистана. Вы все будете безоговорочно выполнять мои приказания.

— И какие приказания вы отдадите мне? — осведомился Лет. — Я должен буду воевать здесь с горцами?

— Ты? Воевать? Ну, уж нет! — Король захохотал. — Сражения — это дело настоящих мужчин, Лет. Таких мужчин, как я. Ты вернешься в Арамур и там останешься. Позаботься о том, чтобы флот Валлаха отплыл в соответствии с моим приказом. А потом защищай Арамур от Праведников. Как только они узнают, что я начал войну с горцами, они попробуют перейти в нападение. Проследи, чтобы этого не случилось. Как ты думаешь, ты сможешь это сделать, не жалуясь мне?

— Конечно, смогу! Я такой же хороший воин, как и вы, Тэссис.

— Ты — нежный цветочек, Лет. И любой горец без труда оборвал бы все твои лепесточки. Думаю, даже леди Брина с тобой справилась бы.

— А как насчет вас, милорд? Что вы будете делать, когда начнется атака горцев?

— Я буду там, где положено быть королю, — заявил Гэйл. — Во главе моей армии.

— Так вы собираетесь сражаться?

— Конечно.

— Вы намерены участвовать в битве — На этот раз смеялся уже Лет. — А вы уверены, что это удачная мысль, милорд? В конце концов, вы же... ну...

Гэйл повернулся к нему со стремительностью кобры.

— Я — что? Слишком стар? Ты это хотел сказать?

— Вы? Стары? Не надо меня смешить Найдется немало семидесятилетних, которые все еще гремят боевыми доспехами.

— Я...

— Давайте собирайтесь на дело, милорд! — сказал Лет. Не дожидаясь, пока король отпустит его, он зашагал к выходу из спальни. — Желаю вам приятно провести время. Но если вдруг запыхаетесь, то спросите у горцев, нельзя ли вам сделать передышку. Не сомневаюсь, что они пойдут вам навстречу.

— Я не слишком стар! — взревел Гэйл. — Ничуть!

Но Элрад Лет уже исчез за дверью. Кипя гневом, он стремительно прошел по коридору, отталкивая слуг, выстроившихся в ожидании выхода короля. В ярости он сбежал вниз по лестнице. Ему не было дела до того, что Тэссис Гэйл пожелал ехать на битву: если старый дурак умрет, он жалеть не станет. Но услышать, как тебя называют ненастоящим мужчиной... это было невыносимо! Стискивая зубы, Лет миновал внутренний двор, вышел на плац, где в зеленом и золотом гарцевали всадники майора Мардека, дожидаясь Тэссиса Гэйла. Они были прекрасны и даже внушали ужас в своих шлемах с забралом в виде демонских морд. Когда наступит время битвы с горцами, эти воины раскидают дикарей, как солому. Вместе с ними выстроились и сотня солдат из Фоска: гордо сидя в седлах, они не подозревали о том, что их госпожа убита.

Лет опустил руку, которую поднял, было для приветствия, и понурился. Он был рад, что не будет участвовать в сражении. Люди Редберна — дикари. Конечно, они проиграют битву, но столкновение будет кровавым.

Правитель медленно пошел к своей карете. Вернувшись в Арамур, он передаст Зерно приказ отправляться, чтобы начать военные действия против Восточного Высокогорья. А потом он поедет в свой узурпированный замок, и будет ждать. Скорее всего, война с Редберном продлится недолго. А если Праведники Меча попробуют вмешаться в ход событий, как того опасается Гэйл, Лет сумеет с ними справиться. В конце концов, их ведь жалкая горстка!

42

Фалгер ждал в башне.

Ни Мод, ни другие помощники не говорили, ни слова, чтобы не мешать стратегической мысли вождя. Фалгер склонился к подзорной трубе, приставил глаз к окуляру. Наведя трубу на край города, он ясно видел то, о чем доложили ему разведчики: огромное скопление людей и лошадей медленно продвигалось в сторону Экл-Ная. Люди были одеты в серые куртки Рийна и шли под знаменем Рийна — ненавистным флагом Пракстин-Тара — прямо на город. Сотни воинов. Их цвета и намерения были ясно видны. Фалгер молча смотрел, но мысли и сердце у него работали в отчаянном темпе. Много месяцев он и его люди в страхе дожидались этого дня, запасая провизию и нарское оружие. И вот этот день настал.

— Это он! — объявил Фалгер. Оторвавшись от подзорной трубы, он увидел потрясенное лицо Мода. Его друг едва смел дышать. — Сейчас они еще далеко от города, время есть. Все в укрытиях?

Мод судорожно сглотнул слюну.

— Надеюсь, что да. Я велел людям найти себе укрытия и не выходить. Но им страшно, Фалгер.

Фалгер обвел взглядом своих друзей. Почти все были одеты так же, как он, — в нарские мундиры и шлемы с интендантских складов, которые странно смотрелись с предметами традиционной трийской одежды. Вооружены были его помощники кто жиктаром, кто имперским мечом или палицей. Тревожно внимая Фалгеру, они отчаянно надеялись на его мудрость. А Фалгер отнюдь не был уверен в том, что она у него есть.

— Я знаю, что вам всем страшно, — сказал он. — Это ничего. У нас есть огнеметы, мы можем защищаться. Военачальник не ожидает сопротивления, мы застанем его врасплох.

Его друзья закивали и пробормотали нечто утвердительное. Нарские огнеметы прибавляли им уверенности.

— Мод, мы с тобой останемся на этой башне, она ближе всего к военачальнику, — сказал Фалгер. — Мы будем работать на огнемете вдвоем. Остальные готовы?

— Кажется, да, — подтвердил Мод. — На западной башне сидит Тувус. Он говорит, что его огнемет готов к бою.

— А что восточная башня?

— Была неисправность запальника, но Донага сумел его отладить. Он должен работать.

Фалгер обдумал услышанное. Чтобы остановить армию Пракстин-Тара, ему понадобятся все три огнемета. Нарские башни, окружавшие Экл-Най, были их единственной защитой — если только дело не дойдет до рукопашной. Одного взгляда на своих странных соратников было достаточно, чтобы Фалгер решил избегать такого варианта. Воины Рийна разорвут их на куски. Слишком много ходит рассказов о Пракстин-Таре и его фанатиках; и перевес могут дать только огнеметы. Фалгер мысленно поздравил себя с тем, что сохранил их, как и другое нарское оружие. Сегодня его дальновидность может стать спасительной. Однако никто из его людей не умел обращаться с оружием, и это тревожило. Горючего было 'очень мало, и учебные стрельбы не проводились, чтобы не тратить драгоценное вещество. Но конструкция орудия казалась Фалгеру достаточно простой, а он немного разбирался в технике. Пользуясь только воображением и любовью копаться в разных устройствах, он выяснил, как зажигать запальники и наводить стволы. Теперь оставалось только нажать на спуск — и Пракстин-Тар со своей ордой превратятся в угольки.

По крайней мере, в теории.

Фалгер окликнул одного из своих людей.

— Спустись вниз и проследи, чтобы на улицах никого не было. Еще осталось время до подхода воинов. — Он повернулся еще к двум своим соратникам. — Вы, ребята, идите в другие башни и скажите Тувусу и Донаге, чтобы не открывали огня, пока воины не окажутся в городе. Мы с Модом окажемся ближе всех, и потому будем стрелять первыми. Давайте быстрее.

Получившие приказ бросились вон и побежали вниз по лестнице. Фалгер подошел к огнемету и осмотрел пылающий запальник, поднес к нему ладонь, ощущая исходящий от него жар. Горючее из бака с шипением бежало по яркой металлической трубке и сгорало, давая голубоватое пламя. Само орудие стояло на треноге с рычагами и зубчатыми колесами, позволяющими наводить его на цель. Это был дальнобойный огнемет. В долине Дринг Фалгер слышал о существовании таких орудий, но впервые увидел их только в Экл-Нае.

Рядом с ним Мод посмотрел в подзорную трубу и тихо застонал.

— Они подходят.

— А Пракстин-Тара ты видишь? Мод покачал головой.

— Нет. Но они едут прямо к нам.

— Тогда мы устроим им сюрприз. Мод оторвался от окуляра.

— Ты же знаешь, что мы не сможем победить.

— Мы можем защищаться, — ответил Фалгер и погладил ствол огнемета. — И будем защищаться.

— Здесь же почти одни женщины и дети. Лоррис и Прис, эти воины будут безжалостны! Они накажут нас за бегство из Люсел-Лора.

— Они попытаются, — сказал Фалгер.

На его плечи лег тяжелый груз. Все, чего ему удалось добиться в Экл-Нае, давалось с огромным трудом. Фалгер нашел еду, пристойное жилье, убрал бесчисленные трупы нарцев — все это потому, что хотел устроить нормальную жизнь. Как и остальные беженцы, он хотел иметь такое место, которое можно было бы называть домом.

— Готовься, — приказал он Моду, устраиваясь за огнеметом и осторожно проверяя спусковой механизм. — Как только они подойдут достаточно близко, мы откроем огонь.

В центре неповоротливого войска Пракстин-Тара Алазариан ехал рядом с Ричиусом Вэнтраном и смотрел, как Ричиус изумленно разглядывает Экл-Най. Позади остался длинный и нелегкий дневной переход, но отряд двигался довольно быстро в надежде добраться до Города Нищих до наступления ночи. Предыдущую ночь они провели под открытым небом, как и все остальные ночи после отъезда из Фалиндара, и мысль о пристойном ночлеге подгоняла всех, так что даже Пракстин-Тар, который обычно ехал неспешной рысью, сейчас мчался вперед, вздымая тучи пыли. Следуя берегом Шезы и беря из него чистую воду во время привалов, войска двигались удивительно быстро. И вот теперь в отдалении сиял Экл-Най, и его здания отражали лучи жаркого солнца.

При виде города колонна сбавила темп. Нетерпеливый говор прошел по рядам воинов. Алазариан смотрел на Ричиуса Вэнтрана, несколько удивленный его реакцией. Король Ара-мура уже три года не был в такой близости от своей родины, но Ричиус Вэнтран лишь напряженно сжимал в руках поводья и только чуть покачивался в седле. По другую сторону от него ехал Джал Роб, и на лице священника сияла довольная улыбка. Джал подтолкнул своего соотечественника локтем в бок, желая услышать его мнение.

— Ну что, милорд? Мы почти доехали! Что вы думаете? Вэнтран не спешил с ответом. А когда он, наконец, ответил, то ограничился только пожатием плеч и довольно неопределенными словами:

— Не знаю, что и думать. Очень давно все это было.

— Гляньте на эти горы! — посоветовал ему Джал. — Еще пара дней — и мы встретимся с моими Праведниками А потом — Арамур. Господь наш небесный, как хорошо быть дома!

Алазариан продолжал смотреть на Ричиуса.

— Как вы, милорд? — спросил он. — Вид у вас печальный. Ричиус повернулся к нему.

— Много воспоминаний, Алазариан. Я словно слышу голоса. Должно быть, я немного волнуюсь.

— Не надо. В Экл-Нае мы сможем отдохнуть. У Фалгера найдется для нас еда и место для ночлега.

Но нарец, казалось, его не слышит.

— Экл-Най! — прошептал он. — Боже, я и не думал, что снова сюда попаду. Похоже, тут мало что изменилось. Можно почти услышать призраков

— И почуять тоже, — пошутил Джал — Мой совет вам — зажмите нос, милорд. Здесь воняет, как в нарском сортире.

Ричиус рассмеялся.

— Вот я и говорю: все осталось по-прежнему.

Алазариан продолжал наблюдать за арамурцем: его поведение поразило юношу. Почти две недели они путешествовали вместе, и с каждым днем смягчалась резкость Ричиуса. С приближением к империи он становился все печальнее. Вообще-то это не слишком удивило Алазариана. Ричиус Вэнтран во многом оказался не таким, каким он его себе представлял. Нарский Шакал был больше похож на домашнего кота, а не на военного гения, каким его изображали легенды. Он чувствовал себя совершенно непринужденно среди воинов Пракстин-Тара, свободно говорил по трийски — но не был до конца ни трийцем, ни нарцем и, похоже, сам эту двойственность сознавал И чем дальше, тем больше он Алазариану нравился.

И Джалу Робу Вэнтран тоже нравился. Священник рассказал Алазариану о своей стычке с королем, охарактеризовав ее как катарсис, почти религиозное ощущение. Теперь Джал Роб казался новым человеком. Он был по-прежнему остер на язык, но в его голосе звучали радость и предвкушение будущего, которых раньше не было слышно.

Из всех спутников самой большой тайной оставался Пракстин-Тар. Алазариан по-прежнему совершенно не понимал военачальника. Триец целыми днями ехал в бамбуковых доспехах под жарким солнцем, но никогда не жаловался. И каждую ночь он укладывался спать подле Алазариана, на тот случай, если юношу придется защищать от невидимых опасностей. Военачальник обращался с Алазарианом лучше, чем с собственным сыном, следя, чтобы ему всегда доставалось вдоволь воды и пищи. И никто ни разу не выразил недовольства таким вниманием, даже Кринион. Для воинов Рийна Алазариан был священным.