В империи многие болели проказой - немало прокаженных было и среди нарских нищих, когда-то наводнявших Экл-Най. Его собственным солдатам в долине Дринг приходилось бороться со страшным заболеванием, когда гнила плоть на ступнях. Но состояние Тарна было ни с чем не сопоставимо; Ричиус даже не мог представить себе, какими невыносимыми болями оно сопровождается. С горькой иронией вспомнил он свою аудиенцию у Аркуса и то, что император вместе с узким кругом приближенных много лет принимают снадобье, которое поддерживает в них жизнь. Как забавна их уверенность, что этот больной человек владеет тайной вечной жизни! Это Тарну нужны были бы их лекарства, а не им - его бесполезная магия.
      Искусник неловко поерзал в кресле, пытаясь выпрямить спину. При этом он в упор смотрел на Ричиуса.
      - Я не поблагодарил вас за то, что вы сюда приехали, - хрипло произнес он. - Вы оказали мне услугу.
      - У меня была для этого веская причина, - ответил Ричиус. - Вы знаете, почему я здесь.
      Тарн кивнул.
      - Из-за моей жены.
      - Из-за Дьяны, - поправил его Ричиус. - Люсилер сказал мне, что она здорова.
      - Она здорова.
      - Я могу ее увидеть?
      - Скоро.
      - Вы хотите сказать - так скоро, как это будет возможно, верно? предположил Ричиус. - Она больна?
      Казалось, Тарна удивила его проницательность. Он секунду подумал над ответом и молвил:
      - Сейчас она уже почти здорова.
      - Мне хотелось бы ее увидеть, - упорствовал Ричиус. - Что с ней?
      - Ничего. Сейчас уже ничего. Она восстанавливает силы.
      Ричиус начал волноваться, понимая, что по нему это заметно.
      - Я совершил долгий путь, чтобы ее увидеть.
      - Почему? - полюбопытствовал Тарн.
      - Она и есть та причина, по которой я здесь, - просто ответил Ричиус. - Вы это знаете.
      - Возможно, я смогу убедить вас, что на это есть и другие причины. Нам надо многое обсудить.
      - Только когда я увижу Дьяну, - заявил Ричиус. Ему неприятно было вести словесный поединок с этим человеком. Ему неприятно было даже просто смотреть на него. - Боюсь, я должен на этом настоять.
      Тарн откинулся на спинку кресла, потирая здоровую руку больной.
      - Простите меня, король Вентран, я потратил много времени. Но это было необходимо. Могу я попросить вас проявить еще немного терпения? Моя жена скоро поправится. Тогда вы сможете ее увидеть.
      - Я намерен забрать ее с собой, - безапелляционно объявил Ричиус. - Вы это понимаете?
      - Я этого ожидал.
      - Вы дадите мне это сделать?
      Хозяин цитадели молчал.
      - Господин Тарн, - рассудительно сказал Ричиус, - я знаю, что вам от меня нужно, а вы знаете, что мне нужно от вас. Мы сможем прийти к соглашению, если вы отпустите Дьяну.
      - Я провел какое-то время в Наре, король Вентран. Это неприятное место. Почему вы уверены, что она поедет туда с вами? Она - трийка. Ее место здесь.
      - Но вы никогда не были в Арамуре. Моя страна гораздо лучше, чем все остальные местности Нара.
      - И у вас есть там для нее место? Люсилер сказал мне, что вы женаты. Что Дьяна будет делать в Арамуре?
      Ричиус нахмурился, не находя ответа.
      - Дайте мне поговорить с ней. Я готов предоставить решение ей.
      - Вы мало что знаете о наших обычаях, - убеждал его Тарн. - Женщины подобные вопросы не решают. Но вы сможете поговорить с ней - в свое время.
      - У меня нет времени, господин Тарн. Мне надо уехать в Арамур как можно скорее. По возможности - завтра утром. Меня там ждут дела. И вы знаете, о чем я говорю.
      - Знаю. Именно поэтому я и попросил вас приехать сюда. Люсилер сказал, что вы не имеете влияния в империи. Это так?
      - Не совсем, - солгал Ричиус, понимая, что это - его единственный шанс.
      - И вы готовы воспользоваться своим влиянием ради нас?
      - Я назвал свою цену. Освободите Дьяну, и я поговорю с Аркусом от вашего имени. Большего я обещать не могу.
      Тарн придвинулся к нему и с жаром произнес:
      - Вы должны приложить все силы, король Вентран. Скажите ему, что здесь для него ничего нет. Скажите ему, что это будет очень опасно. Говорите все что угодно, дабы его убедить.
      Ричиус спокойно кивнул. Он говорил своему императору все это - и еще очень многое. Не найдется таких доводов, которые убедили бы Аркуса отказаться от планов вторжения в Люсел-Лор. Можно говорить императору о жертвах, но это будет бессмысленно: Аркус считает смерть достойным концом для всех своих противников.
      - Это будет трудно, - сказал Ричиус. - Аркус считает, что вы владеете магией. В конце концов, это так и есть.
      Тарн отвернулся, спрятав лицо.
      - Мой дар бесполезен для вашего императора.
      - Дело не только в вашем "даре", если вы желаете называть его именно так. Он полагает, что в Люсел-Лоре есть магия, которая сможет его излечить, поддержать в нем жизнь. Он фанатично верит в нее и готов на все, только бы заполучить это средство. - Ричиус скрестил на груди руки, изучающе глядя на Тарна. - Я готов с ним поговорить ради Дьяны, но вам следует готовиться, господин Тарн. Аркус может просто начать войну без меня.
      - Нет-нет, он не должен этого делать! - прохрипел Тарн. - В Люсел-Лоре теперь мир. Вы это видели.
      - Это императору не интересно. Вам следовало бы обдумать предложение Лисса. Если вы можете объединить с ними свои усилия, то должны это сделать.
      Тарн весь дрожал.
      - Нет! Больше никаких войн! Я не стану больше воевать! - Он протянул свою изувеченную руку и ухватил Ричиуса за рукав. - Вы должны сделать все что можете. Это ваш долг!
      Ричиус резко отдернул руку.
      - Долг? Вы слишком много на себя берете! Это не моя война. Не я ее начинал.
      - Ваш долг перед Арамуром, - стоял на своем Тарн. - Я знаю, вы хотите остановить эту войну.
      - Мне нужна только Дьяна! - рявкнул Ричиус, стремительно вставая. Она - единственная причина, по которой я оказался здесь. Мне больше нет дела до ваших идеалов или до вашей страны, и я ничего, черт возьми, вам не должен! И я не буду чувствовать себя виноватым, если Нар раздавит вас, дрол. - Он бросил это слово будто проклятие. - Если я что-то и стану делать, то лишь ради себя самого. Так каков будет ваш ответ? Вы позволите Дьяне уехать со мной? Потому что, если вы этого не сделаете, я могу обещать вам крах. Я приложу все мои силы к тому, чтобы Нар вас прикончил!
      Тарн отшатнулся, изумленный его вспышкой.
      - Столько ярости! - прошептал он. - Почему?
      - Почему? - презрительно повторил Ричиус. - Вы убили почти всех, кто был мне дорог. Я предпочел бы отправить вас прямиком в ад, а не помогать вам. Но я хочу освободить Дьяну.
      - Я не убийца, - обиделся Тарн. - И я знаю о вашем отце. В этом вы ошибаетесь.
      Ричиус стиснул зубы. Люсилер тоже пытался внушить ему эту возмутительную ложь.
      - Никто другой не мог этого сделать. В Арамуре моего отца любили.
      - Любимых королей убивают гораздо чаще, чем тиранов, - заметил Тарн. И я знаю, что в Наре это бывает не так уж редко. Почему вы не верите, что ваш император способен на такое преступление?
      - Нет, - возразил Ричиус. - Я тоже мог бы так подумать, но мой управляющий видел убийцу. Это был триец. Тарн пожал плечами - это его не убедило.
      - Садитесь, - мягко попросил он. - Нам не о чем спорить.
      - Нет есть о чем, - ответил Ричиус, снова садясь. - Все говорят, будто теперь вы стали человеком мирным, но меня это не убеждает. Именно вы начали все это кровопролитие. Возможно, кроме меня, никто больше этого не помнит, но я знаю: это так. Из-за вас умирали мои друзья. Как у вас хватило смелости просить меня о чем-то?
      - Я бесстыден. Все, что делаю, я делаю для моего народа и моих богов.
      - Красивые слова. Но прошлого они не меняют. Эту заваруху устроили вы. Вы выпустили джинна из бутылки. Вы применили свою магию, и весь мир это видел. А теперь Аркус хочет получить то, что у вас есть, и не остановится, пока не добьется своего.
      - Не говорите мне о магии, - проворчал Тарн. - Когда я был в Наре, все считали меня чародеем только потому, что я - триец! Ваш народ невежествен. Они видят магию во всем, чего не могут понять.
      - По-вашему, они заблуждаются? Я видел, как Люсилер применил магию. Он сказал, что этому его научили вы.
      - Пустое, - презрительно фыркнул Тарн. - Если б ваш ум был открыт, вы тоже могли бы этому научиться. Но никто не может научиться моей злобной силе. - Он рассеянно огляделся, опустив обезображенное лицо к полу. - Это дар Небес, и он предназначен мне одному. Я не могу передать его или научить ему вашего императора.
      Его голос звучал искренне. Хотя Ричиусу все это казалось полной бессмыслицей, чувствовалось, что вера искусника зиждется на каких-то основаниях, понятных лишь ему самому. И в этой истории присутствовал некий трагизм. Тарн был набожным дролом, предводителем своего народа - и тем не менее он уверовал в то, что боги обезобразили его, ибо он злоупотребил их даром, чтобы освободить свою землю.
      - Я передам Аркусу ваши слова, - пообещал Ричиус, - если вы отпустите Дьяну.
      - Вы рискнете войной ради женщины, король Вентран?
      - А вы - нет?
      - Арамуру война может принести столько же ущерба, сколько Люсел-Лору. Вы готовы к этому? И как же все то, что вы увидели здесь? Люсилер много мне о вас рассказывал. Он говорил, вас угнетало все, что делали здесь вы и ваша империя.
      - То, что произошло с Люсел-Лором, - дело рук не одних лишь нарцев, возразил Ричиус. - Это вы жгли поля со спелым зерном. Это вы отдали приказ об избиении в Фалиндаре. Это - ваша война в той же мере, что и моего императора.
      - Я это признаю, - помпезно объявил Тарн. - Я не лишен недостатков. Я совершал ошибки.
      - Ах, да неужели! - съязвил Ричиус. - И вы готовы совершить еще одну, не так ли? Вы не намерены освобождать Дьяну, правда?
      - Вы говорите так, словно она - рабыня. Это не так. Она - моя жена.
      - Я уверен, для нее это одно и то же.
      - Я не намерен это обсуждать, - не уступал искусник. - Она - женщина. Ее чувства в этом вопросе не имеют значения. У нас царит мир, король Вентран. Больше ничего вам знать не надо. И этого вы отрицать не можете, не так ли? Вы это видели.
      - Именно поэтому вы и заставили меня сюда приехать, да? - вспыхнул Ричиус. - Потому что подумали: если я увижу мирную землю, то меня можно будет уговорить сделать то, о чем вы просите. - Он снова встал. В нем закипала ярость. - Вы не имели намерения отпустить Дьяну со мной...
      - Она - моя жена, король Вентран.
      - Она не хочет быть с вами! Вот почему я пытался увезти ее в Арамур чтобы помочь скрыться от вас.
      - Мы были помолвлены, - упрямо заявил Тарн. Он хладнокровно наблюдал за Ричиусом, словно все, что он от него слышал, было лишено всякого смысла. - Она собиралась нарушить клятву своего отца.
      - Я знаю эту историю. Она была слишком юна, дабы понимать, что с ней делают.
      - Так здесь заведено, король Вентран.
      - Нет, - с горечью сказал Ричиус. - Я же видел, как вы ее украли разве вы забыли? Я видел, что вы с ней сделали. Так здесь не заведено. Может быть, для прочих вы и герой, но я знаю, кто вы на самом деле. Вы трус. В Наре вас называют дьяволом. Думаю, они правы.
      - В Лиссе дьяволом называют Аркуса.
      - Значит, я окружен дьяволами. Вы поработили Дьяну точно так же, как Аркус порабощает народы.
      - Вы в этом уверены? - зыркнул на гостя Тарн. - Вы с ней не говорили. Возможно, она не пожелала бы ехать с вами.
      - Возможно, - согласился Ричиус. - Но я хочу, чтобы она сама сказала мне об этом, а не вы. Дайте мне ее увидеть. Пусть она сама говорит за себя.
      - Со временем вы ее увидите, - пообещал Тарн. - Но я должен получить от вас ответ, король Вентран. Вы сделаете это для нас? Не забывайте: речь идет и о мире для Арамура. Много жизней...
      - Вы привели свои доводы, Тарн. Мой ответ зависит от Дьяны. Если она пожелает здесь остаться, я подумаю. Но если она захочет уехать, а вы ей не позволите, между нами не будет мира.
      И я вас предупреждаю: если окажется, что вы хоть чем-то ей угрожали...
      - Никаких угроз не будет, - холодно молвил Тарн. Ричиусу почудилось, будто он наконец сказал нечто обидное для дрола. Тарн отвернулся от него, взял перо и снова углубился в свои книги. - Когда она будет готова, я пошлю за вами. Подумайте о нашем разговоре.
      - И вы сделайте то же, - ответил Ричиус, направляясь к двери. Времени осталось немного. Если посол из Лисса сказал правду, то Аркусу все-таки удалось истощить их силы. Когда он покорит их, он примется за Люсел-Лор.
      Тарн с неловкой досадой отмахнулся от него.
      - Всего хорошего, король Вентран.
      Ричиус вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. В коридоре он остановился. Из-за двери слышалось хриплое дыхание Тарна, потом раздался гулкий кашель. Правителю каким-то образом удалось продержаться, чтобы говорить с Ричиусом, но теперь ему пришлось расплачиваться за эти усилия.
      "Вот и хорошо", - мстительно подумал гость.
      Он зашагал по коридору. Мозг его пылал. Так и подмывало вышибать дверь за дверью, пока он не найдет Дьяну. Как посмел этот урод вызвать его в такую даль только для того, чтобы пожурить! Даже Люсилер обманул его. Он проклинал себя и ненавидел за слепоту, вызванную любовью. Все ведь было так очевидно! Тарн устроил бурю, чтобы отнять у него Дьяну. Зачем ему отдавать ее теперь, когда ему известно, что Ричиус стремится к миру не меньше, чем они все? Он раздраженно протопал вниз по каменной лестнице южной башни. Его шаги отдавались эхом, словно пушечные выстрелы. Сегодня он был дураком, и каждая косточка в нем тряслась от отвращения, которое он испытывал к себе.
      В конце коридора, соединявшего две башни цитадели, он нашел лестницу, ведущую к нему в спальню. Во время крутого подъема его мысли оставались все такими же мрачными. Увезти Дьяну отсюда будет нелегко. Воины Кронина присутствуют повсюду, и на Люсилера совершенно нельзя рассчитывать. И военачальник, и его друг поддались этому харизматическому калеке, разговоры о мире заставили их забыть о кровавом прошлом. Теперь он остался один, и, чтобы выкрасть отсюда Дьяну, ему придется рассчитывать только на себя.
      Несколько вставших спозаранку обитателей крепости попались ему навстречу - в основном женщины, которые обеспечивали повседневное функционирование Фалиндара. На них была традиционная одежда - красочная, но простого покроя. Из-под длинных юбок едва выглядывали щиколотки. Лица женщин тоже, как правило, были закрыты: их не должен был видеть никто, кроме мужа, и они прятали их под облегающей шелковой вуалью. Когда мимо проходил мужчина, они отворачивались. Этим утром такой обычай раздражал Ричиуса сильнее обычного. Он уже давно перестал им кланяться - как только понял, что они никогда не станут отвечать на его приветствие. При мысли, что Дьяне навязана такая же унизительная роль, его и без того разгоревшаяся кровь буквально закипала.
      Его комната находилась в самом конце коридора. Подойдя к ней, он остановился. Дверь была приоткрыта. Мог ли он забыть ее закрыть, когда уходил?
      Он насторожился. Комната была залита солнечным светом, струившимся в коридор. В воздухе застыла тревожная тишина. Он чувствовал, что внутри кто-то есть. Возможно, это Люсилер. Он хочет узнать, как прошла его встреча с Тарном. Ричиус толкнул дверь, изобразив на губах улыбку. Предстоящий разговор его страшил.
      В ответ ему улыбнулся усохший призрак. Ричиус застыл в дверях, потрясенный ее видом. Она молча сидела на его постели, сжав на коленях хрупкие руки. Кто-то мог бы счесть ее неузнаваемой, но он узнал ее мгновенно. Ее имя сорвалось с его губ отрывистым рыданием.
      - Дьяна!
      Он шагнул к ней, и ее улыбка приветствовала его безмолвным теплом. Но это была не та Дьяна, которую он потерял в Экл-Нае. Ее глаза стали менее блестящими, белые волосы - менее пышными. Ее изящные руки едва заметно дрожали, а кожа была слишком бледной, даже для трийки. Казалось, ей трудно сидеть прямо. Но, как это ни поразительно, она не стала менее прекрасной.
      Ричиус медленно подошел к ней и опустился к ее ногам. Переполнявшие его чувства комом стояли в горле, лишив дара речи. Она протянула ему руки, он взял их и дважды поцеловал, а потом положил голову ей на колени.
      Долгие мгновения Дьяна молча гладила его по голове. Ее ласковое прикосновение успокаивало. Но слова по-прежнему не приходили к нему. Глубочайшее потрясение вынудило его съежиться, словно испуганного ребенка. Он не мог выпрямиться и посмотреть ей в лицо. Ему вдруг вспомнилось, как он боялся, что она погибла, и не смел выразить словами свои страхи, даже наедине с собой. А теперь она была рядом, снова прикасалась к нему, и он вдыхал нежный и пьянящий аромат ее рук и колен, чувствуя свое бессилие перед ним.
      - Дьяна, - простонал он, - прости меня!
      - Молчи, - нежно сказала она.
      И он снова замолчал. Ее голос был таким же напевным, как в его снах. Он медленно поднял голову и заглянул в ее серые глаза. Невидимое бремя ощущалось в чертах ее лица, в складках, которые пролегли вокруг рта. Она казалась бледной, болезненной. Волосы падали ей на лоб безжизненными прядями, пальцы неуверенно дрожали. Он поднял руку и прикоснулся к ее щеке. Она оказалась горячей. Дьяна отпрянула от его прикосновения, словно оно обожгло ее.
      - Что с тобой случилось? - прошептал Ричиус. - Что он с тобой сделал?
      Дьяна безнадежно улыбнулась.
      - Он не настолько плох, - уклончиво ответила она.
      Ричиус снова взял ее руку и осторожно сжал, чтобы не причинить боль. Дрожь ее пальцев передалась ему.
      - Ты больна. Я это вижу. Что случилось?
      - Я просто очень слаба, - тихо призналась она. - Больше ничего страшного нет. - Она снова улыбнулась и откинулась на изголовье. - Я рада вновь тебя видеть.
      - Да. Я тоже. Но как ты сюда попала? Тарн знает, что ты здесь?
      - Он не следит за мной так пристально. Он думает, я отдыхаю.
      - Что тебе, несомненно, и следовало бы делать, - сказал Ричиус. Давай-ка ложись.
      Он взял ее крошечные ножки, обутые в мягкие тапки, легко поднял их и уложил на матрас. Дьяна не сопротивлялась: она явно была рада лечь и сразу же расслабилась.
      - Так лучше? - спросил он.
      Дьяна закрыла глаза.
      - Лучше.
      Ричиус закрыл дверь своей комнатки, а потом снял со стула поднос с недоеденным завтраком и сел у кровати. Он пристально вглядывался в Дьяну, встревоженный ее нескрываемым изнеможением. Но он не заметил ни шрамов, ни ссадин - только следы усталости и недосыпания. Ее дыхание было ровным, и он слушал его с наслаждением. Лицо она не закрыла вуалью, хотя остальной ее наряд был типично трийским.
      - Что случится, если он узнает, что ты ушла?
      - Он на меня рассердится, - равнодушно ответила Дьяна. - Он беспокоится за меня.
      - Почему? Что с тобой?
      Дьяна открыла глаза и посмотрела на него.
      - Я все тебе скажу. Но сначала хочу узнать, как ты. Твой друг Люсилер сказал мне, что ты приедешь. - Она посмотрела на его руку и улыбнулась. Он вернул тебе твой перстень.
      - Да, вернул. - Ричиус протянул руку так, чтобы она могла полюбоваться перстнем. - И он передал мне твои слова. Тебе не следовало меня благодарить, Дьяна. Я тебя подвел. Я обещал защищать тебя и все же не уберег тебя от пленения.
      - Я знала, что ты вернешься, - печально молвила она. - Я знала: ты решишь, что подвел меня, и вернешься за мной. Но выслушай меня. Ты меня не подвел. Я знаю, ты сделал все, что мог. Я видела тебя на мосту, когда меня уносило. Я видела...
      Она замолчала и отвернулась. На ее лице отразилась горечь.
      - Теперь я здесь, Дьяна, - сказал Ричиус. - И я намерен сдержать свое обещание: я заберу тебя у него.
      Она отчаянно замотала головой.
      - Нет, нет, это невозможно.
      - Возможно. Я уже говорил с ним об этом. Он знает, что ты единственная причина, по которой я сюда приехал. Я уверен, он прислушается ко мне. А если не захочет, мы все равно уедем.
      Дьяна тяжко вздохнула.
      - Я не знаю, почему ты здесь, Ричиус. Тарн почти ничего мне не рассказывает. Что происходит?
      - Ты ничего не знаешь? И Люсилер тебе не сказал?
      - Нет. Я говорила с ним всего пару раз: сразу же после того, как рассказала Тарну про тебя, и еще - примерно месяц назад. Именно тогда он сказал мне, что собирается говорить с тобой и привезти тебя сюда. Я дала ему перстень как доказательство, что я жива, однако мне было непонятно, почему он намерен с тобой встретиться. Я попросила его объяснить, но он отказался. - Ее напряженное лицо выражало смятение. - Последний раз я видела его вчера. Он сказал мне, что ты здесь. Ричиус, объясни мне, что происходит! Почему Тарн вызвал тебя сюда?
      - Это несложно, - со вздохом ответил Ричиус. - Я объясню тебе все, что смогу. - Он нахмурился. Если Дьяна не знает о приближающейся войне, то ее ждет потрясение. - Близится новая война. Аркус планирует вторжение в Люсел-Лор и хочет, чтобы моя страна ему помогала. Тарн узнал об этих планах и теперь нуждается в моей помощи, чтобы остановить императора. Он полагает, что, если я выскажусь против войны, Аркус ко мне прислушается.
      - Потому что теперь ты - король.
      - Ты об этом знаешь?
      - Так мне сказал Люсилер.
      - Что еще он тебе сказал?
      - Что у тебя есть жена. - Дьяна всмотрелась в лицо Ричиуса и поспешно добавила: - Я все знаю, Ричиус. Это не страшно.
      - Страшно, - возразил он. - Извини, Дьяна. Мне очень жаль. Я не хотел жениться. Я не мог тебя забыть, но...
      Она привстала и приложила палец к его губам.
      - Перестань, - велела она, - я не сержусь.
      - Вот и хорошо. Потому что теперь я намерен сдержать данное тебе слово. Я увезу тебя отсюда, так или иначе. Я дал Тарну срок до завтра, чтобы он мог принять решение. Он знает, что, если оставит тебя здесь, миру между нами придет конец.
      Дьяна закрыла глаза.
      - Ах, Ричиус, лучше б ты не приезжал!
      - Почему ты так говоришь? - воскликнул он. - Дьяна, ты будешь свободна! Я увезу тебя в Арамур, как и обещал.
      - Я не могу, - прошептала она. - Я не могу ехать с тобой!
      - Проклятие, да не бойся ты его! Именно этого он и добивается, злобный подонок! Но я не допущу, чтобы он и на этот раз отнял тебя у меня. Теперь за мной стоит весь Нар, и он это знает. Ему придется со мной считаться.
      Но чем больше он настаивал, тем более решительно Дьяна качала головой. Наконец она подняла руки, призывая его к молчанию.
      - Нет! - крикнула она. - Нет, это невозможно. Я не могу уехать.
      Ричиус отшатнулся. Ее слова обидели и всполошили его. Какую магию использовал Тарн, чтобы так подчинить ее своей воле? Она перестала быть той Дьяной, которую он знал прежде: девушкой, которая была готова торговать собой, лишь бы не стать женой дьявола из Люсел-Лора. Он поднялся на ноги и заглянул в ее прекрасное, загадочное лицо, пытаясь прочесть в ее глазах хоть какую-то разгадку происходящего. Но ее взгляд был таким же непонятным, как ее слова.
      - Объясни, - не сдавался он, - почему ты не можешь его оставить? Ты его любишь?
      - Нет.
      - Тогда в чем дело? Он угрожал тебе? Потому что если это так...
      - Он обращается со мной мягко, Ричиус. Он никогда не стал бы так поступать со мной.
      Ричиус снова шагнул к кровати.
      - Тогда почему? Я проделал ради тебя долгий путь, Дьяна. Я не поверну обратно, если не пойму, в чем дело. Дьяна напряженно застыла.
      - Новая война, - пробормотала она. - Этого нельзя допустить.
      - Почему ты не можешь уехать? - неумолимо спрашивал Ричиус.
      В его голосе больше не осталось нежности. Он взял ее за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. Под туго натянутой кожей ощущалась хрупкая кость.
      - Ответь мне, - потребовал он. - Дело в твоей болезни? Ты боишься? Чего?
      - Пойдем со мной, - вдруг сказала Дьяна, с явным усилием вставая с кровати.
      - Куда ты идешь?
      - Иди за мной.
      Она с трудом добралась до двери, и он бросился вперед, чтобы открыть ее перед ней.
      - Ты едва можешь идти, - сказал он, протянув ей руку. - Давай я тебе помогу.
      - Пожалуйста, не надо! - отстранилась она. - Увидят.
      - Дьяна...
      - Со мной все в порядке. Пойдем.
      Он вышел за ней в коридор. Потом они спускались по лестнице, что давалось ей особенно тяжело. Наконец, убедившись, что вокруг никого нет, она приняла его помощь. В крепости царила тишина, и он бесшумно прошел с нею вниз, туда, где начинался коридор, ведущий в противоположную башню.
      - Мы идем в твою комнату?
      Дьяна молча кивнула.
      - А как же Тарн? Разве он нас не увидит?
      - Моя комната не рядом с ним.
      Ее комната оказалась в южной башне - довольно далеко от апартаментов Тарна. В этом коридоре было больше окон, через которые лилось теплое весеннее солнце, а пол застелен пышным ковром. Ковер мягко пружинил под ногами, так что Ричиус смог оценить его высокое качество, несмотря на то что был в сапогах. На стенах осталось несколько украшений из поблекшего золота, а также инкрустации из слоновой кости и яшмы. Здесь явно чувствовалась королевская роскошь - та, что когда-то царила во всей цитадели. Из-за ближайшей двери слышались голоса беседующих женщин. Ричиус приостановился, боясь, что их увидят.
      - Кто здесь? - тихо спросил он.
      - Слуги. Женщины, которые мне прислуживают.
      Ричиус удивленно поднял брови. Похоже, Тарн не жалеет для Дьяны денег. Остальные обитатели крепости жили в относительной бедности, она же была всеми ублажаемой королевой Тарна. Он почувствовал легкий укол ревности.
      - Сюда. - Дьяна подошла к открытой двери.
      Ричиус заглянул в комнату. Она оказалась светлой, солнечной и удивительно чистой. Женщина не намного старше Дьяны стояла в дальнем углу комнаты и хлопотала у странного цредмета обстановки, доходившего ей до талии. Комната была столь велика, что женщина не услышала их, пока они не оказались совсем близко от нее. Заметив Ричиуса, она испуганно вскрикнула и протянула руки к Дьяне. Та старалась ее успокоить: взмахнула руками и быстро-быстро заговорила - видимо, уверяла служанку, что все в порядке. Женщина продолжала с тревогой глядеть на Ричиуса, пока Дьяна буквально не вытолкала ее из комнаты, закрыв за ней дверь. Когда их спор закончился, Дьяна совершенно обессилела. Она приложила руку ко лбу и привалилась к двери, с трудом переводя дыхание. Ричиус подошел к ней и подхватил на руки. Она не стала сопротивляться. Ричиус вновь ощутил болезненную худобу ее тела и понял: с ней творится что-то неладное.
      - Ох, Дьяна! Что с тобой?
      Она указала ему на кресло, стоявшее в углу, где только что возилась служанка.
      - Туда, пожалуйста. Дай я сяду.
      Высокий и странный предмет мебели стоял у кресла, покрытый кружевами и лентами из белого льна. Он опирался на четыре крепкие ножки, а верх его был наполовину закрыт тканым пологом. Ричиус подвел Дьяну к креслу, с любопытством глядя на этот предмет. Там, где полог раздвигался в стороны, выбивались края пушистой ткани. Когда Дьяна села, он заглянул под полог. Оттуда на него уставилось нечто розовое.
      - О Боже! - прошептал он и попятился. Его взгляд метнулся к Дьяне. Она в его сторону не смотрела. - Это младенец! - пролепетал он. Смысл увиденного обрушился на него подобно ураганному ветру. - Младенец! повторил он снова. - Дьяна...
      - Моя дочь, - тихо молвила она, бросив на Ричиуса виноватый взгляд.
      Ричиус был ошеломлен. Он попытался взять себя в руки и рискнул еще раз заглянуть в колыбель. Под пеленками из нежнейшей ткани шевелился крошечный младенец - такого маленького ему еще никогда не приходилось видеть. Глаза малышки уставились на него с неосмысленным интересом. При каждом вздохе ее румяные щечки выдували крошечные облачка воздуха. Увидев незнакомое лицо, она обиженно всхлипнула.
      - Она прекрасна, - печально прошептал Ричиус. Люсилер солгал ему, и он с трудом мог скрыть горечь. - Наверное, я ошибался насчет Тарна. Люсилер сказал мне, что он не мог быть с тобой близок.
      Дьяна протянула руку и прикоснулась к его пальцам.
      - Посмотри на нее внимательнее, - попросила она.
      Ричиус бережно отодвинул полог и пристальнее всмотрелся в ребенка. Он догадался, что малышка родилась совсем недавно. Дома ему доводилось видеть новорожденных, у них всегда была красная кожица и довольно худые мордашки. Этой девочке было не больше нескольких дней. К тому же на головке виднелись только пушинки коричневого цвета. Пальчики правой руки слабо ухватились за воздух и сжались в кулачок размером с грецкий орех. Он медленно протянул руку к колыбельке, чтобы малышка успела разглядеть его движение. Ее глазки пытались следовать за его рукой, а когда он дотронулся до головки, она пустила пузырь слюней. Ричиус рассмеялся.
      - Как ее зовут? - спросил он.
      - Шани. - В усталом голосе Дьяны слышались нотки материнской гордости. - Я назвала ее в честь двоюродной сестры, которую очень любила.
      Ричиус посмотрел на нее.
      - Она умерла?
      - Да, - опустила голову Дьяна. - Еще совсем маленькой. Я когда-то говорила тебе о ней. Помнишь?
      Ричиус помнил - и это воспоминание было для него мукой.
      - В долине, - прошептал он. - Ее затоптала лошадь.
      - И я винила тебя в том, что ты ее убил. Кажется, я не просила у тебя прощения за это.
      - В этом нет нужды. - Ричиус вновь взглянул на девочку. - Привет, Шани, - проворковал он, поглаживая ей шейку, как гладил бы щеночка. Привет. - Он бросил мгновенный взгляд на Дьяну. - Она прекрасна, - еще раз повторил он. - Вся в мать.
      - И в отца. Ты ее не видишь как следует, Ричиус. Посмотри.
      - В чем дело? - спросил он с внезапным беспокойством. - Она больна? Ей передалась болезнь Тарна?
      Он уставился на личико и ручки ребенка, силясь уловить некие признаки болезни. Но кроме обычных следов трудных родов, он ничего не увидел.
      Если не считать глаз. Они были необычно темные - и странной формы. Не уродливые, как можно было бы ожидать от потомства Тарна, а просто другие. Более округлые, отличавшиеся от типичного узкого разреза трийцев. Но Ричиус никогда раньше не видел трийских младенцев. Возможно, это нормально. Возможно, у всех глаза бывают как у...